– Зачем? Там будет то же самое. Я не хочу. Я лучше буду рад тому, что имею. А имею я любящую семью. Меня нет в пророчестве. Меня нигде нет. Я пойду туда, где буду нужен. Домой.

– Ты заведомо знаешь, что не будешь счастлив там.

– Зато сделаю счастливыми родных.

– Своим несчастьем ты не сделаешь им лучше. Они узнают рано или поздно, что жизнь тебе не в радость.

– Почему человек не может быть счастлив, когда помогает любимым людям, когда есть крыша над головой, когда может делать то, что нравится?

– Наверное, потому что их несколько.

– Кого?

– Счастьев.

– Что?

– Есть маленькие счастья, навроде тех, что ты назвал, они держатся на большом – любви. Без одного невозможно другое. Человек хочет сразу все. Для полного счастья, так сказать. Этого не объяснить, но похоже, так и есть. Только что придумал.

Мир постоял, подумал немного. И пошел вслед за волшебным клубочком к царевне, которая ждала Ивана, царского сына. Попытка не пытка, верно? Но что, если они не успеют спасти ее до Ивана? Может, он уже освободил, и везет ее обратно? Лучше не думать об этом.

Равнины сменялись холмами, холмы – лесами, леса – дремучими лесами, дремучие леса – снова равнинами. И так по кругу, правда иногда после равнины шел лес, а не холмы, а иногда и то, и другое сразу – лесистые ухабы. Был ли в этом смысл? Возможно. Но путникам было не до этого, потому что скакать по лесистым ухабам было страшно неудобно и даже больно, потому что Волк, совершая высоченный прыжок через очередную преграду, понятия не имел, куда мог приземлится. Однажды он угодил прямо в заросли ежевики. И больше так не делал.

Наконец выбрались они к реке, да необычной. Мост был перекинут через нее. Старый, замшелый. Ни одна дорога к нему не вела. Все заросло. Ни одного моста они не встречали раньше, нигде следов человека не видали. А тут вдруг мост посреди реки широкой. По мосту идти через нее – так развалится прямо под ними, но такую не перепрыгнешь, да и вплавь не очень хочется.

– Не река ли Смородина это? Чуешь, как зловеще? – спросил Волк.

– Не знаю. Тогда тут должен быть Змей Горыныч.

– Может, Иван его уже… Того?

– Да ну. Только богатыри могут справиться со Змеем. Давай под мост заглянем?

– Давай.

Заглянули. Пусто.

Идти по мосту страшно, а перебраться как-то надо. Клубок ждал, нетерпеливо подпрыгивая на месте. Конец пути близко.

Долго думу думали Мир и Серый и решили поступить вот как.

– Идем по мосту, Волк?

– Идем.

Шатался, скрипел и невоспитанно чавкал гнилыми досками и сваями Калинов мост, чудом выдержав их. На другой стороне по ощущениям было точно так же, как и до этого, только немного страшнее, как никак они перешли в мир мертвых. Исчезло пение птиц и даже корявые тонкие деревья не шумели весело листвой, чтобы не сболтнуть лишнего.

Возможно, Миру показалось, но клубок катился с весьма грустным видом. Все по эту сторону реки отдавало унынием и запустением. «Зато тихо и спокойно» – тревожно думал Мир.

Вот показались в густеющем тумане очертания замка, высеченного прямо в скале. Башни, стены, здания: все монолит. Свет горел всего в двух крошечных окнах, в башне повыше и башне пониже, что на противоположной стороне замка. В нем живет так мало людей? И людей ли? Царевна там? Сердце Мира забилось чаще. От кого нужно ее спасти? Кощей? Змей Горыныч? Или ещё какой-нибудь неведомый злодей? Жутковато, однако.

У подножия скалы был высечен вход в крепость. Никто не охранял его. Наверное. Клубок вел Мира и Серого Волка прямо внутрь логова злодея.

– Послушай, Волк. Тебе необязательно идти со мной.

– Ну уж нет, я пойду.

– Я должен сделать это сам.

– Но вдруг без моей помощи ты погибнешь, а?

– Ладно. Возьми мой платок. Если он станет сочиться кровью, то ты будешь знать, что я в беде

– Погоди, – прервал его Волк – разве ты можешь сделать такую магию?

– Ой. Не знаю. Но в сказках так делали даже не волшебники. Может, получится?

– Мы не знаем наверняка.

– А что тогда делать? На всякий случай все равно возьми платок. Или, знаешь, скажи клубочку: «Если мой друг Миромир в беде, отведи меня к нему». Вот так. И он определит, надо идти, или нет. Если со мной все в порядке, то для него не будет существовать места, в которое нужно отвести тебя. И тогда он останется стоять на месте.

– А ты прав. Как здорово! Но тогда придется часто спрашивать его. Легче с тобой пойти.

– Герои обычно сами сражаются с главным злодеем, – засомневался Мир.

– Извини, но ты не герой.

– Тоже верно.

– Тогда я с тобой?

– Нет. Я должен хотя бы попытаться. Спасибо, Серый, я от всей души благодарен тебе, но давай сделаем, по моему плану. Он должен сработать.

– Ладно говоришь, Мир, но неспокойно мне. Слишком многое может подстерегать тебя там.

– Волков бояться – в лес не ходить, верно? – подмигнул Мир. Серый на это только расхохотался.

– Хорошо, будь по твоему. Но ты действительно хочешь идти туда к ночи? Вдруг придётся удирать, а в темноте несподручно как-то.

– Эх, твоя правда. Переждем ночь, – согласился слегка нервничающий «не герой».

Они зашли в березовый перелесок, перекусили на скорую руку и в теплую июльскую ночь легли спать. Точнее, Мир лёг. Волк стал караульным. Утро вечера мудренее, так ведь?

Тяжелый был сон в ту лёгкую ночь: видел Мир, что не он спас девушку, а кто-то другой. Кто-то выше, статнее, с большим мечом, в сияющих доспехах, на боевом коне. В общем, герой. Иван царевич, конечно. Второй сон, в котором женщина в белом стояла в отдалении, опираясь задумчиво на косу, он не запомнил.

Что касается Мира, у него не было даже чего-то похожего на меч, кроме ножа, которым он резал грибы в похлебку. Об оружии он даже не задумывался. До этого момента. Но даже если бы меч был, то обращаться с ним так, чтобы победить абсолютно любого, он не мог. Да и где его взять-то? Ничего не придумав и отдав себя в руки счастливого «авось», Мир с домрой и гуслями шел через ворота обители зла, а Серый Волк, как и договаривались, оставался ждать. Ждать, сколько потребуется. Платок Серый тоже взял. Очень уж было интересно проверить, сработает ли такая сигнализация у обычных людей? Хотя, конечно, лучше бы не пришлось проверять вовсе.

Пусто. И там пусто. И здесь пусто. Ни столов, ни стульев, ни картин, ни печей: никакой мебели там не было. Совершенно ничего и никого. Блуждал почти в потёмках храбрый (храбрящийся) Мир. Не по себе ему было. Домра покоилась в его руках, и ему становилось спокойнее от этого. Стараясь не издавать звуки, он аккуратно перекатывался с пятки на носок, но звуки все равно издавались. Да как громко! Звук усиливался многократно и гулкое эхо весело прыгало от стен. Тишина очень старалась идти вместе с Миром, но отказалась от этой затеи. Мир тоже передумал стараться идти с тишиной и от скуки перебирал струны, складывая новую песню без слов. Все равно нападать на него, похоже, никто не собирался. Это было очень странно и подозрительно, ну да и ладно, грех жаловаться.

Впервые Мир чувствовал мощь своего инструмента по-настоящему. Благодаря отличной акустике в пустом замке, звук как будто заполнял абсолютно все пространство, проникал везде и был осязаем. В упоении музыкант пританцовывал в очередной коридор, и тут что-то заставило его положить руку на струны, заглушая их, но эхо ещё долго разносило конец тоскливой мелодии, не позволяя как следует прислушаться к тому, что его остановило. Сердце замерло.

Слезы. Он слышал, как они капают на холодный каменный, разбиваясь на сотни звенящих колокольчиков.

Слезы. Они стали его вечным спутником. Куда бы он ни пришел, он видел их. Почему? За что?…

Слезы. Они приближались. Музыка затихла, а они все капали, и капали, все громче, и громче. Остановились в смятении за поворотом. Не больше двух саженей впереди Мира. Затихли.

«Как тихо» – подумал он, и эхо разнесло едва слышно: «как тихо… тихо… тихо… тихо». Потом он услышал то, о чем ещё не успел подумать:

– Да, здесь всегда тихо. Кто ты?.. кто ты… кто ты… кто ты…

– Не знаю… знаю… знаю… знаю… – Подумал в ответ Мир.

– Я тоже… тоже… тоже… тоже…

– Выходи, не бойся… бойся… бойся… бойся…

– Ладно… ладно… ладно… ладно…

Солнечный луч удачно пробегал мимо бойниц в стенах, увидел что-то явно интересное и решил задержаться.

Ступая в круг света, показалась девушка-солнце. Она расправила длинные рыжие волосы, развеяв весь мрак замка одним движением.

– Чудо… чудо… чудо… чудо… – Только и подумал Мир.

В простом белом платье, босая, она с любопытством рассматривала незнакомца.

«Ни меча, ни чего-то хоть чуть-чуть похожего на доспехи. Обычная одежда. Домра? И ещё какой-то мешок? Может, в нем и есть остальное снаряжение?»

– Что у тебя в мешке? – приятнее голоса Мир ещё не слышал.

– Гусли.

«Действительно, все остальное снаряжение».

– Ты пришел спасти меня?

– Если ты не против.

– Не против.

– А где Иван царевич?

Она замялась немного и ответила виновато:

– Он мертв.

– Что?

– Кощей убил его…

– Ой…

Что же это получается? Иван погиб. Мир, конечно, не хотел, чтобы царевич спас ее, но не в таком виде. Он надеялся, что герой просто где-нибудь потеряется и вернётся обратно. Если он не справился, то как быть Миру?

– Если ты ещё жива, то Кощей не хотел убивать тебя?

– Очевидно, да. Тебе повезло, что на музыку вышла я, а не он. Ивану не посчастливилось. Он вышел сразу в крыло злодея. Кощей подстерег его и напал из-за угла.

– Ты видела это? Когда это случилось?

– С месяц назад. Я даже Ивана не видела ни разу. Но так рассказал этот подлец.

– Фух. Возможно, он ещё жив. Кощей мог соврать тебе.

– Ты думаешь?

– Ну, если честно, без понятия.

– Ничего. Пойдем, я тебя спрячу на время. Нам нужен план.

– Пойдем. Но тогда зачем ты понадобилась здесь? – они вместе пошли куда-то, где можно без опаски обговорить всё.

– Он не говорит. Но однажды я краем глаза видела его палаты.

– И что там?

– Какие-то стеклянные посудины сплошь от пола до потолка.

– А… – сказал Мир, как будто что-то понял.

– Ты что-то понял?

– Нет.

– Ну ничего. Вряд ли у него хорошие намерения.

– Но ты до сих пор жива.

– Да не очень. Полумертва от скуки. Здесь ведь ни единой души. Всего две жилых комнаты и одна библиотека. Зачем все остальные залы, переходы и прочее? Совершенно неизвестно.

– Хотя бы библиотека есть.

– Ты умеешь читать?

– Ну-у. Нет.

– Ладно, дело поправимое. Мы, кстати, уже пришли. Видишь вход? – с усмешкой спросила царевна.

– Не вижу, – признался Мир.

– А он есть, – она подошла к стене, пошарила рукой, и стена начала отъезжать внутрь, а потом в сторону. Внутри была маленькая каморка. В нее влезла только маленькая кровать, крохотный столик с тремя книжками и канделябром с тремя свечками на нем, простой табурет. Не было даже окна. Только голые серые стены.

– Ух ты, здесь довольно уютно, – поразился Мир.

– Да, это я все сюда стаскала. Представляешь, скука так съедала меня, что я ходила по всему замку и тыкала в стены, чтобы найти кнопку, открывающую тайный ход или ещё что-нибудь.

– Представляю. В этой коморке мы скроем меня?

– Конечно. По-моему, хорошая идея.

– Можно попробовать.

– Постой. Что же это я? Как тебя зовут?

– Мир. Меня зовут Мир. А тебя?

– Любомира, – девушка задумалась на мгновение и улыбнулась. Самой милой улыбкой из всех на всем свете.

Тишина пришла посмотреть, что же происходит в тайной комнатушке, но ей помешал страшный голос, раздававшийся как будто отовсюду:

– Любомира, в мою башню!

– Зачем он зовёт тебя?

– Раз в день-два он зовёт меня, чтобы отстричь прядь волос. Потом отпускает. И всё. Ничего ужасного. Я скоро вернусь. Оставайся тут.

Любомира снова улыбнулась, глаза излучали надежду. Стена задвинулась за ней обратно.

Мир забывал, как правильно дышать, когда смотрел на неё, и ее улыбка могла запросто остановить его сердце, настолько оно переполнялось радостью.

Он присел на краешек кровати. Как давно у него не было крыши над головой и теплой постели. Это не было так уж плохо, так как лето выдалось довольно мягким, однако домашний уют был очень важен для Мира.