– Может у нее на меня у самой планы? – Попытался было выдвинуть я версию, но Яра настолько искренне расхохоталась, что я даже чуточку обиделся, что от нее, конечно, не скрылось.
– Дим! Ты хороший парень. – Яра скривила губки в усмешке. – Но, чтобы понравиться Василисе, нужно быть богаче, властнее и перспективнее Кощея, природа у нее такая, ты уж извини.
– Да? – На этот раз пришло мое время смеяться. – А зачем она мне тогда каких-то возбудителей в кофе сегодня утром намешала?
– Возбудителей? – Тут же заинтересовалась девушка, и я рассказал ей как прошел мой сегодняшний день со всеми подробностями, со своими ощущениями и прочим. Она очень красиво прикусила губу в задумчивости и наконец, что-то для себя решила. – Ну ка. Иди завари её кофе и тащи сюда, и соду прихвати.
– А соду я где возьму? – Не понял я, от чего Яра лишь закатила глаза.
– Дима! Сода есть всегда. Нет в мире такого дома, где бы не было пачки соды, она как домовой, приходит в жилище с первыми жильцами и исчезает, в момент, как рухнет последняя стена. В холодильнике посмотри.
Я до последнего не верил ей насчет соды хотя насколько я помнил и правда и в моей съёмной квартире, и в квартире родителей, сода была, и если у родителей это было хоть как, то оправдано, мама часто что-то пекла, то у меня, эта пачка стояла годами не распечатанная.
Вот и тут сода нашлась под раковиной, классическая коробка, в целлофановом пакете. Я заварил кружку кофе, того самого, который с утра принесла мне Василиса, захватил белый порошок и вернулся в ванную, где в зеркале уже начала скучать Яра.
– Вот! – Торжественно произнес я, ставя перед зеркалом кружку и коробку.
– Что вот то? – Усмехнулась девушка. – Бери ложку соды и сыпь в кофе. – Я сделал как она велела. – Ну? – Нетерпеливо поинтересовалась красавица. – Какого цвета жидкость?
– Синего. – Заявил я. – Голубого я бы даже сказал.
– Ага! – Довольно хлопнула в ладоши Яра. – Купальский яд медянки. Употребляй этот кофе каждое утро и через неделю ты даже на козу будешь готов влезть. Димочка! Ты молодец! – Мне почему-то очень польстило это ее «Димочка», хотя буквально минут десять назад она меня и отшила. – Ты прав! Афродизиак. Слабенький, зато и определить его наличие в крови сложно, вопрос только в том, зачем ты Василисе нужен… Скорее всего, она тебя на крючок хочет посадить, зафиксирует на фото или видео, как ты к ней целоваться полезешь, может даже поощрит поцелуем в ответ, ну а что, трусики то она свои тебе подарила, а я тебе скажу трусики, да от Виктории Сикрет, не всякому дарят. Ну так вот зафиксирует она с тобой поцелуйчик, и в нужный час Кощею, это видео, подсунет, а Костя он такой, он разбираться не станет, тебя в асфальт, ее на курорт, чтобы значит напомнить о чувствах к себе. Ты куда ее труселя дел?
– Так это…– Я смутился. – Я их Ивану в стол подкинул, у него там целая коллекция, думаю парой больше, парой меньше, никто и не заметит.
– А ты интриган, – Хохотнула Яра. – Найди Кощей у Ваньки трусики своей супруги и вуаля, ты главный в отделе, вернее единственный, волка в расчет не берем. У нас вроде как не принято, своих в расход пускать, но ради такого дела, уж оно правилами пренебрежет, Кощей Василису и правда любит.
– Подожди. – Задал я мучавший меня давно вопрос. – Я не первый раз слышу, что тут от своих не избавляются, даже от неудачных, но вот Василиса говорила, что соловьевичей вешают.
– Так у них канон такой. – Пожала плечами Яра. – Они рождаются, чтобы нахулиганить, нажраться, а потом в петле сгинуть, так что тут все по канону, такой их жизненный цикл, так что насчет того бугая, которого ты на елку усадил можешь не волноваться, неделю от него побегаешь, а потом он и сгинет сам за преступления и по канону.
– Какого бугая? – Я прямо почувствовал, как у меня холодеет все внутри.
– Ай! – Отмахнулась Яра. – Говорю же, не бери в голову. Про Василису тоже не переживай, каждое утро, до того, как кофе выпить, употребляй упаковку янтарной кислоты.
– А вовсе от кофе нельзя отказаться? -Я хмуро посмотрел на голубую жижу. – А ну как побочные эффекты с этого зелья будут, сама же говоришь, яд.
– Я бы не стала. – Отрицательно замотала головой Яра. – Лучше каждый раз нейтрализовать известную угрозу, чем искать новую. Сам посуди, поймет Василиса, что ее план провалился и будет придумает что-то новое, а так, ты в курсе, а значит на провокацию не поведешься, сиди, хихикай в кулачок, наслаждайся шоу.
– Каким еще шоу? – Не понял я.
– Мокрых маек. – Расхохоталась Яра. – Она же тебя соблазнять станет, а ты и веди себя как положено, бросай томные взгляды, пускай слюни, главное черту не переходи.
– Хорошо. – Согласился я. – Еще вопрос, что тебе известно о пропаже Бельского? – Еще бы меня не интересовал этот вопрос, сегодня уже минус день от срока, когда Кощей придёт ко мне и спросит страшным голосом, «Где старый директор» и лучше мне будет, дать ему на этот вопрос четкий и понятный ответ, а еще лучше предъявить директора, целым и невредимым.
– А вот тут, я тебе ничем не помогу. – Сморщилась Яра. – Его нет, вот просто нет, ни на этом свете, ни на том, все самые сильные заклинания дают сбой и говорят, что просто Андрея Бельского не существует, единственное, тарелочка, с яблочком результат дает, но ту тарелочку еще Морана делала, вещ непонятная, и показывает она квартиру Бельского, его комнату, а конкретно большой платяной шкаф. Мы уже грешным делом думали, не воплотил ли наш директор какую-нибудь Нарнию, да не сбежал туда, но во-первых, Бельский в отличии от Кощея воплощал только персонажей славянского эпоса, а во-вторых, мы все его обследовали, шкаф как шкаф, распашной двустворчатый с зеркалом, и сразу говорю всю квартиру изучили, на настоящий момент, с уверенностью могу сказать, это самая не аномальная квартира в округе, нет там Бельского.
Мы побеседовали еще немного ни о чем, мне была приятна ее компания, несмотря на то что это было всего то общение с отражением в зеркале, в какой-то момент, Яра заметила, что я начал зевать и отправила меня спать, послав напоследок воздушный поцелуй. Ну вот зачем она это делает? Неужели все женщины одинаковы, вот только она говорит мне, что все кончено, и тут же дает надежду. С мыслями о ней я закрыл глаза, поставив будильник на шесть утра, нужно было проснуться пораньше, и сбегать в круглосуточную аптеку, купить янтарной кислоты, до того, как Василиса заявится ко мне поить кофе.
Глава 13
Утром Василиса застала меня за развешиванием белья, когда я повернулся на ее нежный воркующий голосок, мне показалось что у меня изо рта капнула слюна, и это несмотря на упаковку янтарной кислоты, что я принял с утра по совету Яры.
Сегодня супруга директора Института не стала надевать коротких юбок и даже штаны были вполне целомудренные, просто на ней был пиджак, застегнутый на единственную крупную пуговицу, а вот под пиджаком похоже ничего не было, я мысленно взвыл, ну как тут удержаться от соблазна даже без пресловутого яда неизвестной медянки в кофе, впрочем, как и говорила Яра, пялиться мне никто не запрещал, это даже поощрялось.
Василиса довольная произведённым эффектом направилась в кухню готовить завтрак, оставив меня с мокрыми шмотками в руках восстанавливать сбившееся дыхание.
– Васька мне вчера сказала, что тебя было бы не плохо обеспечить машиной. – Заявила она, когда я уже закончил уплетать третий круассан. – Пока что, ничего солидного мы тебе предоставить не можем, нашли на стоянке старенький форанер, хотя, насколько мне известно ты предпочитаешь праворульные машины. – В голосе ее сквозила ирония, но я сделал вид, что не заметил ее и просто кивнул с набитым ртом не отрывая взгляда от выреза ее пиджака, вот странная все же штука природа, я смотрю туда уже минут двадцать, ничего там не меняется, а зрелище не надоедает. – Так вот! – Продолжила девушка. – Ее пригонят к участку, сегодня я опять поработаю у тебя таксистом, в последний раз, цени это. – Я снова кивнул, ага, значит Василисушка решила, что добилась своей цели и именно сегодня попытается меня спровоцировать, ну что же, меня все устраивает, даст бог больше не придётся пить янтарку такими ударными дозами, а то еще, чего доброго, гастрит от нее заработаю.
Постепенно, слово за слово и разговор перетек из русла делового в сугубо личное, Василиса по бабьи жаловалась на отсутствие простого женского счастья, на то, что мужики все сплошь козлы и твари, что она подозревает, будто муж ей изменяет, и искренне, глядя мне в глаза твердила, что будь все, такими как я, мир был бы гораздо лучше, и знаете что, если бы не предупреждение Яры я бы повелся, без всяких афродизиаков, вот просто стиснул бы эту бедную, несчётную, истерзанную сомнениями девушку в крепких объятиях и поцеловал, тем более, что приехала, она сегодня на располагающей к таким действиям большой машине, вот только я заметил, что видеорегистратор, дорогущего кроссовера фиксирует не только то, что происходит на дороге, но и происходящее в салоне автомобиля. Ну и еще, чем ближе мы были к отделению, тем глубже и чаще начинала дышать Василиса, от чего ее грудь уже буквально начала вываливаться из пиджака.
Ну и вишенкой на торте был финал нашей поездки, когда она повернулась ко мне, да так, что я увидел краешек ареола ее соска, взяла за руку и проникновенно, начала мне рассказывать о том, какой я замечательный, при этом чуть ли не тянулась ко мне губами, а я, да что я, внезапно, вместо возбуждения, я почувствовал, что мне просто нестерпимо хочется заржать, настолько нелепой была эта картина, причем я в очередной раз поблагодарил мысленно Яру за предупреждение.
В итоге, имитируя предельное смущение, я как ошпаренный выскочил из салона авто и скачками помчался в здание отдел, где, подперев спиной дверь вдвое согнулся от хохота. Представляю сейчас себе лицо Василисы, смотрящей мне в след и не понимающей, что вообще происходит.
Первую половину дня я посвятил физическим упражнениям, а конкретно перетаскиванию архивных папок в одно из помещений для задержанных, их у нас было три, и судя по виду, их не использовали вообще никогда, поэтому я решил, что, превратив одно из них в архив я не нанесу большого ущерба работоспособности отдела.
За этим занятием, злого, потного, уставшего всего в пыли меня и застал один из соловьевичей, который вручил мне ключи от старенького внедорожника, я же в качестве благодарности, попытался припахать его таскать папки, к сожалению, не удачно.
После обеда, с радостным выражением морды, языком на плече и стойким ароматом выпечки на работе наконец то объявился и волк.
– Доброе утро, коллега! – Радостно поприветствовал он меня влетая в кабинет. – Слышал ты вчера дал жару местным! Уважаю!
– Какое утро! – Рыкнул я на него так, что он прижал уши к голове. – Тебя где носит? Я пол дня один таскал эти папки. Убирался тут, а тебя все нет и нет. Опять где-то пирожки клянчил? Можешь не отвечать, сам чую, что так все и было.
– Так я же это… – Опешил от моих претензий волк. – Я все равно ничем помочь не смог бы, я таскать не могу, лапы же! Вот. – И он продемонстрировал мне те самые лапы.
– Таскать не смог бы, а вот разобраться с заявлениями это вполне тебе по силам. – Я кивнул на небольшую стопку бумаг, собственно заявления, как от институтских, так и от обычных горожан, у которых к институтским возникли претензии. – Иди! Изучай. Отсортируешь мне срочные и приступим к работе, мне вон даже транспорт сегодня выделили, служебный, так что надо начинать оправдывать ожидания нанимателя. – Волк расстроено прижал уши к голове и направился к столу на котором лежали листы с заявлениями от граждан, а потом с поразительной ловкостью начал их перебирать, словно это не он только что заявлял, что у него лапки и он совершенно не пригоден к бумажной работе, я же продолжил таскать тяжелые коробки с папками с благодарностью отметив, что вчера Васька не просто помогла мне разобрать дела, но и разложила их по алфавиту.
Расправившись с архивом, я занялся открытыми делами, тем более, что таковых было не так уж и много, со слов волка Иван закрывал дела быстро, слишком не вникая в их суть, если фигурировало нападение на кого-то из институтских, то дело просто передавалось в обычную полицию, если же нападал кто то из вымышленных персонажей, а такое тоже случалось, то оно передавалось в финансовые службы Института, и жертва получив компенсацию, снимала обвинения.
– Волк! – Обратился я к коллеге. – А кто такая Анчутка?
– Не такая, а такой. – Поправил меня волк, облизывая лапу, чтобы ловчее было переворачивать листы бумаги. – Злобный пакостный дух, а что такое.
– Да вот, смотри. – Я пододвинул к нему стопку отобранных дел. – Заявитель Анохин Эдуард Пертович, заявление, проникновение в жилище и нанесение материального ущерба. Царевич съездил на место, установил повреждения, отправил фотографии на оценку ущерба и его возмещение в администрацию Института.
– И что такого? – Волк склонился над раскрытой папкой. – Скорее всего, Бельский когда-то воплотил этого анчутку, он сбежал, теперь безобразничает, а институт по соглашению с городом покрывает ущерб.
– Да ты дальше смотри. – Я достал следующую папку. – Анохин Сергей Петрович. Заявление, проникновение в жилище и нанесение материального ущерба. Квартиры соседние, заявления написаны с разницей в один день.
– Ну и что? – Волк снова посмотрел на меня недоуменным взглядом. – Сегодня одну квартиру разнес, завтра другую, сам же говоришь, соседние квартиры.
– Это не все! – Я достал третью папку. – Анохин Петр Евграфович, тот же дом, но живет двумя этажами ниже. Угадай, что там?
– Анчутки? – Догадался волк.
– Они самые! – Я радостно хлопнул ладонью по стопке бумаг. – А теперь оцени красоту момента.
Я встал, сходил в архив и притащил оттуда коробку папок с закрытыми делами.
– Да что ты таскаешь их туда-сюда? – Возмутился волк. – Заняться больше нечем? Пошли тогда лучше пирожков поедим? – Я не стал обращать на него внимания.
– Смотри! – Я достал три схожие папки. – Заявители те же, но шалости домового, порча имущества. Или вот! – Снова три дела. – Безумная кикимора! Порча имущества. И по всем этим делам, семейство Анохиных получило от института возмещение ущерба, в общей сложности около миллиона рублей, как тебе такое?
– Ээээ… – Не нашёлся что ответить мне волк. – Но ведь Ванька ездил, фиксировал, фотографии делал…
– Вот это и странно. – Я задумчиво изучил фотографии в папках, сломанные вещи на них, выбитые окна и испорченный ремонт, были во всех делах очень похожи, сняты только с разных ракурсов, кроме того, некоторые вещи перемещались из квартиры в квартиру, например предмет указанный как «редкая хрустальная люстра» был разбит домовым в квартире Эдуарда Петровича, а кикиморой уже Сергея Петровича, и что то мне подсказывает, что пресловутые анчутки на этот раз разбили многострадальную люстру у Петра Евграфовича.
– Что делать будем? В Институт звонить? – Угрюмо поинтересовался Волк, ему по всей видимости очень не хотелось подставлять Ивана.
– Зачем? – Пожал я плечами. – Поехали, да отреагируем на заявления граждан. Только в церковь надо заехать, есть у вас в городе церковь?
–– Есть. – Волк непонимающе уставился на меня. – Только зачем тебе?
– Свечей купить!
Старенький форанер закряхтел и затрясся, когда я повернул ключ в замке зажигания, затем жалобно заскулил и наконец взрычал будто дикий зверь, обдав округу облаком черного дыма.
– Это чего тебе за машину выдали? – Возмущенно поинтересовался волк. – Кощей совсем озверел, мало того, что меня на довольствие не ставит, так еще и этот списанный хлам тебе втюхал. – Потом он на секунду задумался. – К Римме заехать надо, пусть посмотрит. – Он снова задумался. – Завтра с утра и поедем, сегодня уже смысла нет, а вот завтра визит к ней с утра обязателен, главное успеть до того, как она… – Он украдкой глянул на меня. – Впрочем не важно, я часов в восемь к тебе забегу и поедем.
Приехав по нужному адресу, мы с волком вывалились из гремящего, рычащего, пыхающего черным дымом внедорожника.
– Нарекаю тебя ЕП1 – Я осенил машину крестным знамением.
– Это еще почему? – Заинтересовался волк.
– По двум причинам, первая это из-за дыма, он идет одновременно из-под капота, из-под днища, и совсем чуть-чуть из выхлопной трубы, поэтому и ЕП, ибо ассоциации с Емелиной печью, мы же сотрудники Института фольклора, значит должны соответствовать.
– А вторая?
– А вторая, потому что ЕП, я этот Институт с его приколами и экономией на мне любимом, нет ну честное слово, могли же нормальную машину дать, судя по тому, что Василиса каждый день на новой, у них в гараже этих машин, как у дурака махорки.
– Вы к кому? – Перебила меня строгого вида старушка, высунувшаяся из окна первого этажа почти по пояс и изучая нас с волком пристальным подозрительным взглядом.
– А мы, бабушка это… – Я выдал ей свою самую очаровательную улыбку. – К Анохиным, по заявлению. Из полиции я.
– Из полиции? – Старуха подозрительно сморщилась. – А документик у тебя есть? – Вот тут-то я и потух, говорил же мне Сан Саныч, чтобы я заехал к ним в управу и получил полагающиеся мне документы, а так, вот что я буду предъявлять въедливой старушенции.
– Не успел еще получить. – Честно признался я. – Первый день сегодня, экспертом вот устроился, и сразу, так сказать с корабля на бал. – Бабка снова изучила меня подозрительным взглядом, затем подозвала к себе и поискав что-то у себя под ногами, вручила мне здоровенный белый пакет.
– Вот! – Горделиво заявила она. – Если собака твоя нагадит, чтобы убрал, у нас тут приличный двор, не хватало нам только какашек собачьих у себя. – В этот момент нужно было видеть морду волка, она одновременно вытянулась от удивления, скорчилась от возмущения и обиды, крайне забавное зрелище.
– Да что она себе позволяет? – Выдал он, когда мы чуть отошли. – Как она вообще о таком могла подумать, я порядочный волк, а не какая-то там уличная шавка, я в туалет хожу, а не на газон. И ты тоже хорош! – Это он уже на меня накинулся. – Мало того, что промолчал, не защитил честь товарища, так ты еще и этот пакет у нее взял.
Я лишь ухмылялся и осматривался, двор был типовой, точно такой же в котором жил и я, ухоженный газон, новая современная детская площадка с тренажерами, горками и качелями, у подъезда лавочки, эти правда уже грязные исписанные надписями и со следами от сигарет, вот же народ, дали им на халяву что-то новое и красивое, и тут же изгадить нужно, замызгать, сломать, испакостить.
Возле интересующего меня подъезда на лавочке сидел благообразный старичок, увидев меня, или вернее увидев волка, он подобрался, фальшиво заулыбался и принялся тыкать скрюченным пальчиком в экранчик телефона, когда же мы подошли к подъезду, он буквально кинулся нам на перехват.
– Вы к кому? – Чуть ли не закричал дедок, хватая меня за руку.
– К Анохиным. – Ответил я, затем достал из кармана записную книжку. – К Эдуарду Петровичу, Сергею Петровичу и Петру Евграфовичу.
– Ко всем сразу? – Удивился дед. – По заявлению? Но как же так, не одновременно же. Так же нельзя.
– Почему? – Удивился я. – Три заявления из одного места, почему бы и не посетить в один день? Мое время, как эксперта, очень дорого, вот и пришлось оптимизировать маршрут.
– Эксперта? – Старик аж поник. – А где же этот ваш… Иван?
– В командировке. – Коротко бросил я. – А Вы, собственно, кто такой, и почему задаете столько вопросов. – Кто был этот дедок я, естественно, уже догадался, но спектакль надо было отыгрывать полностью.
– А я как раз и есть Петр Евграфович, – Улыбнулся мне своими искусственными зубами старикан, надо сказать отличная такая улыбка, качественная, хороший немецкий протез, не дешево, наверное, он ему обошелся, и я подозреваю, что знаю откуда у деда деньги на такую роскошь. – Пойдемте ко мне, чаю выпьем, я покажу Вам, что эти ваши Институтские хулиганы натворили. – Старик сверился с экранчиком телефона, чему-то сам себе кивнул и потянул меня за собой на второй этаж.
Квартирка у деда была уютная, аккуратная, я бы сказал даже чересчур аккуратная, впрочем, как и он сам, дед, судя по всему, страдал излишним педантизмом.
– Вы не смотрите, что тут сейчас все в порядке, – Начал проникновенно рассказывать мне старик. – Заявление то мы когда еще писали, не жить же в разгромленной квартире, вот мы и восстановили все за свой счет, но Вы не переживайте, все зафиксировано на фотографиях, честь по чести, зафиксировано, оценено и подготовлено к Вашему визиту. – Старик заискивающе посмотрел в мои глаза и видимо остался недоволен увиденным. – Так чего мы на пороге то стоим, пойдемте на кухню, у меня там дочки как раз покушать приготовили, выпить…
Словно в подтверждение его слов из кухни, степенной походкой показались две девицы, обе в фривольных коротких халатиках, у одной в руках поднос с запотевшей бутылочкой водки и тарелкой закусок. Увидев их, я понимающе посмотрел на волка, а тот стыдливо опустил уши.
– Не стоит! – Остановил я старика. – Я же говорю, время мое дорого, тратить его впустую, значит красть у Института, а Вы знаете, что Институт делает с теми, кто у него крадет. – Я скорчил зловещую рожу, при виде которой даже волк вздрогнул, а старикан, так и вовсе побледнел, и ухватился за сердце, схватился он, кстати почему-то за правую сторону груди.
Девки с подносом вопросительно смотрели на нас и совершенно не понимали, что делать, дед сделал им какой то знак, и обе, стуча каблучками проскользнули мимо нас к выходу, бабенки, кстати были среднестатистическими, ничего необычного или выдающегося, в смысле выдающееся у них конечно было и на своих местах, но вот так, чтобы потерять при их виде разум, это нет.
Я достал из кармана свечу, которую мы купили по дороге у старухи в церковной лавке и внимательно принялся изучать ее.
– Волк! – Обратился я к напарнику. – Занеси в протокол. Для проверки помещения используется сертифицированный детектор, номер лицензии, У76415874ЕВ, серийный номер 070824-1. – Волк выпучил на меня глаза, ну еще бы, как он должен был занести все это в протокол, писать то он не мог, да и бумаг у него не было, но я показательно его проигнорировал, обернувшись к старику. – Итак! Сейчас, в вашем присутствии, по Вашему заявлению, будет проводиться следственный эксперимент, суть которого выявление наличия или следов злобных сущностей, определенной природы. Для этого эксперимента мы применим детектор типа свеча, при зажигании ее пламя вберет в себя эманации, и подаст нам световой сигнал, если в помещении присутствует или же присутствовала в течении последнего года сущность, то пламя станет зеленым, если же нет, то вина Института будет опровергнута. Вам понятно? – Дед нехотя кивнул и с ненавистью посмотрел на свечу в моих руках, я чиркнул зажигалкой, и конечно же пламя было обычным, а каким оно еще могло быть, свеча то тоже была простой. Правда был в моей затее и слабый моментик, как бы дед не заявил, что раз уж «детектор» реагирует на нечисть, то и на волка, который сейчас сидел за его спиной и откровенно ухмылялся, он тоже должен был отреагировать, но пронесло, дед сейчас панически мыслил на перспективу, ладно если мы отклоним его претензии в этот раз, но ведь он уже дважды получил от Института круглые суммы, а как я только что сказал, Институт мог с такими вот наглыми воришками сотворить совершенно запредельно жестокие вещи.
– Пройдемте в оставшиеся две квартиры. – Требовательно обратился я к нему.
– Нет нет! – Замотал головой старик. – Сыновей то дома нет, они на работе, а у меня ключей от их квартир нету…
Двери внезапно распахнулись и на пороге возникли двое солидных мужчин, облаченных в майки с трениками и шлепанцы, солидности им придавали здоровенные пивные животы, и одинаковые важные лысины.
– Бать! – Проревел один из них. – Ленка с Иркой прибежали и говорят у тебя проблемы?!
Я повернулся к толстякам, с виду они были идентичны, а на лицо очень уж похожи на деда, только заметно моложе.
– Ой! – Радостно хлопнул я в ладоши. – А вы, наверное, Эдуард и Сергей? Пройдемте-ка, граждане. – Это, граждане, я услышал в каком-то старом советском фильме, там так следователь обращался к преступникам, главное при этом не называть собеседника товарищем и остро реагировать, если он позволит себе такую вольность.
Ситуация повторилась еще дважды, я сыпал бессмысленными наборами цифр обозначая каждую свечку, пламя горело ровным светом, и мой взгляд, устремленный на старика, с каждой секундой становился все подозрительнее и подозрительнее.
– Ну… – С надеждой спросил старикан. – Если все чисто то, может быть, мы заберем заявления? Просто заберем и все?
Я кивнул деду на дверь в его квартиру, не двусмысленно давая понять, что мне нужно с ним побеседовать наедине, тот с надеждой глянул на меня, полагая, что сейчас с него будут вымогать взятку и прямо-таки влетел в свое жилище на крыльях надежды, мы с волком проследовали за ним.
– Петр Евграфович. – Начал я, усаживаясь за кухонный стол, покрытый клеенкой. – Я жду от Вас сейчас откровений. Кто придумал, как реализовали, какое участие в вашей схеме принимал полицейский Иван Кощеевич Царевич.
– А? – Старик сделал вид, что не понимает, о чем я, на что я выложил перед ним копии платежных документов, на ту компенсацию, которую он уже получил от Института.
– Напоминаю! – Сделал я суровое лицо. – Детектор показывает наличие эманаций в течении года, а у Вас тут все чисто, вернее не все чисто, но с точки зрения мошенничества. Говорите.
– Я все это придумал! – Наконец то решился старикан. – Я с мужичком одним работал, так тому, индрики огород разрыли, весь урожай пожрали, баня под землю ушла, вот ему Институт все и возместил, да не просто возместил, а в двойном размере. – Я невольно поморщился, как Кощей такое только допустил, этот жлоб над каждой копейкой трясется, а тут смотри-ка, в двойном размере. – Тогда мне и пришло в голову… Нет ну а что, Институтские богатые, а у нас и нет ничего. – Я огляделся по сторонам, квартира у деда была огромная, двухкомнатная, а у детей его и того больше, нищета, буквально голь перекатная, бедненькие. Дед заметил этот мой взгляд и заткнулся, принялся злобно сопеть.
– Иван Царевич, какое участие в этом принимал? – Задал я волнующий меня вопрос.
– Да никакого. – Хмуро признался дед и снова ухватился за сердце, на этот раз с правильной стороны. – Ему с нами возиться было некогда, да и не интересно, он еще когда первый раз приехал, возмущался тому, что мы сами фотографии не могли сделать, ему вон Ленка с Иркой интереснее были, и он значится пока с ними… уединялся. Мы и фотографии сделали, и описание порченного имущества. А на второй раз, так и вовсе, он на все готовое приехал, два дня с ними тут куролесил, потом уехал, я тебе больше скажу, он даже не вспомнил, что уже был у нас.
– Ленка с Иркой это кто? – Задал я вопрос, помечая что-то себе в блокнот.
– Так невестки мои. – Пояснил дел. – Жены сыновей. – Я удивленно поднял бровь. – Ну а что? – Возмутился дед. – От них не убыло, а семье прибыток. – Меня слегка шокировала его мораль, но, впрочем, каждый живет, как знает, мое какое дело.
– Значит так. Дед. – Я отложил блокнот в сторону. – Заявления я тебе верну, сделаем вид, что их вовсе не было. – Старик встрепенулся и благодарно посмотрел на меня. – Но, ты и твои сыновья пишете мне заявление, что теперь являетесь моими добровольными помощниками, и запомни, трижды я попрошу вас о помощи, и ни дай бог, вам мне отказать. – Дед согласно закивал, я же не вполне понимал, зачем мне это нужно, по сути можно было бы сдать этих аферистов Кощею и забыть, ну вернули бы они Институту этот миллион, ну отсидели бы за мошенничество, да и бог с ними, но если я так поступлю, то подставлю коллегу, Ивана, мать его, Царевича, который наплевал на свои обязанности и халатно отнесся к работе.
– Конечно, конечно. – Радостно закивал старик. – Сейчас все будет, все напишем, в случае необходимости, располагайте нами, как пожелаете. Может все же позвать девушек? – Я отрицательно помотал головой.
Уже через пол часа, с подписанными заявлениями на сотрудничество в дорогой кожаной папке, которую я тоже забрал у старика, мы в абсолютном молчании мчались обратно в сторону отдела.
Каково же было мое удивление, когда, добравшись до места, перед закрытыми дверьми мы обнаружили очередь, человек пять граждан, как выяснилось, все они разом, я бы даже сказал по внезапному наитию, решили забрать свои заявления. То, что это старик Анохин поделился со своими знакомыми информацией, о новом эксперте, неподкупном и суровом, не вызывало сомнений, удивляло лишь то, какой масштаб приобрело это явление, сколько же афер проворачивали граждане Караваева по отношению к институту, и не вмешиваюсь ли я в их бизнес слишком уж сильно, у меня и так за вчерашний день появилось аж двое врагов, а теперь вот еще и эти…
Заявления мы отдавали молча и без обсуждений, единственное, я фиксировал для себя, тех, кому я их возвращаю, больно уж любопытно было узнать, на какую сумму граждане успели развести Институт, да и вообще, если будет время, нужно перелопатить закрытые дела Царевича, этот горе полицейский похоже не слишком то радел за свою работу.
– Дим! – Нарушил наше молчание наконец то волк. – А что мы теперь делать будем?
– Пожрем! – Не отрываясь от бумаг, сообщил я.
– Да я не про то. – Волк сел возле моих ног. – Я про Ваньку, это же вроде как должностное преступление или типа того.
– Ты про то, что вместо проведения расследования, он оттрахал двух родственниц заявителей, а обязанностями пренебрег? – Притворно удивился я. – Волк. Я в этом городе оказался потому, что он вместо того, чтобы приглядывать за задержанным бросил его со мной, а сам поскакал спариваться с проводницей, причем я обращаю твое внимание, ни сегодняшние девки, ни тем более, та проводница, и в подметки не годятся его супруге, у Вани вашего явные проблемы, и эти проблемы мешают ему исполнять долг! Ладно бы он работал, но он же своим бездействием вредит окружающим!
– Значит, трахал проводницу и еще каких то двух девок? – Раздался от входа ледяной голос.
Вот как волк это сделал? Только что, он сидел у моих ног, а стоило мне поднять взгляд на говорившую, как он просто испарился, причем я уверен, что смылся он не через дверь, потому что сейчас я смотрел туда неотрывно, вернее, неотрывно я смотрел на стоявшую в дверях Ваську, разъярённую как фурия, от чего еще более прекрасную.
Чеканя шаг, закованных в туфли на высоченном каблуке ножек, Васька прошествовала ко мне, развернула в кресле так, чтобы я был к ней лицом и нависла надо мной.