Она отпрянула на меня и посмотрела со злостью и каким-то презрением.
– И сейчас ты скажешь, что просто сдашься и сдохнешь? – Она одарила меня презрительной улыбкой.
– Нет. – Я помотал головой. – Это до вчерашнего дня, я сдался и ехал подыхать. У меня даже план был, ехать куда глаза глядят, а там, когда закончатся деньги, то руки на себя наложить. А вот вчера я понял, что в этой жизни есть нечто прекрасное, что приносит счастье и радость. Поэтому план мой таков, ты мне сейчас приготовишь умопомрачительный обед, а потом я сам поеду в Институт и попаду лично на прием к Кощею вашему, раз он трубки не берет.
Яга задумчиво посмотрела на меня, поцокала языком, поцеловала меня в лоб, потом в губы и тяжело вздохнув встала.
– Я сейчас сварганю чего-нибудь. – Бросила она мне выходя из моего номера. – Обед подам в постель.
Дверь за ее спиной закрылась, а я откинулся на кровати и снова с улыбкой вспомнил ее танец.
– Вот и как ты можешь, кофе с соленым помидором есть? – Яра прижалась своей восхитительной грудью ко мне под одеялом. Мы лежали тесно прижавшись, разметав подушки и простыни по всех кровати, а рядом на тумбочке стоял разнос с едой, среди которой были и огромная тарелка с пловом, и вареное мясо, и густой наваристый бульон с лепешкой и как раз блюдце с разными соленьями, из которого сейчас я и утащил соленую помидорку, которую запивал кофе, и ведь знаю, что это неправильно, а вот захотелось.
– Решил попробовать. – Пожал я плечами. – Кто мне запретить может? Не помру же я от помидора.
– От помидора не помрешь. – Яра поцеловала меня в грудь, я никак не мог начать ассоциировать ее со старухой, ну какая она баба Яга, если у нее ноги вон не костяные, а очень даже длинные, красивые и стройные, и ступы у нее нет, хотя…
– Яр…– Я чмокнул ее в темечко. – А у тебя ступа есть?
– Не знаю. – Пожала она плечами. – На кухне, наверное, есть, ступа и пестик. Ты что-то дробить собрался? Сразу говорю, она только для пищевых продуктов.
– Да нет! – Я поднялся на подушках и повернул ее так, чтобы смотреть в глаза. – Я про ту, в которой баба Яга летает.
– Ааааа- Понимающе протянула девушка. – Нет, такой нет, да я, стыдно признаться и высоты то боюсь. Машина есть, ничего особенного, старая королла, но я тебе ее отдать готова, хочешь в институт едь, хочешь попробуй из города сбежать.
– В Институт поеду. – Хмуро произнес я. – Бежать некуда, да и убегу, мне что всю жизнь оглядываться, не послала ли Василиса за мной команду ликвидаторов. У нее же наверняка уже все мои данные есть, я при въезде в город паспорт показывал местным, а значит она уже знает, кто я, кто и где живут мои родители, кто друзья и прочее, а я уж простите не профессиональный уголовник, чтобы суметь скрыться от преследования, да и денег осталось чуть.
– Денег я могу тебе дать. – Предложила было Яра, но я категорически отказался, нет уж, решение было принято, одно дело бежать от себя и проблем, другое от кого-то. – Ладно. – Яга согласно кивнула. – Тогда прими хоть такую помощь. – Она вытащила из-под одеяла сверток, и где она там его прятала, и протянула его мне. – Классика. Три предмета. Гребешок, платочек и колечко. Ты сказки читал? Гребешок бросишь за спину, куда он упадет там лес вырастет непролазный, платочек, там куда он упадет озеро, глубокое. Ну а колечко, это граната осколочная!
– Чего? – Я вытаращил на нее глаза. – Какая граната?
– Говорю же, осколочная! Аналог РГД 5. – Снисходительно объяснила мне она. – Вот так камушек поверни, и через три секунды взрыв. Все в лохмотья, включая тебя, если не спрячешься. На пальце носить не советую, а то были случаи, в нервной ситуации начинают колечко теребить, случайно крутанут камушек и все, рука на улице Советской, нога на площади Ленина.
Я взял подарки и нацепил перстенек на безымянный палец правой руки, Яга неодобрительно посмотрела на это.
– Так. Добрый молодец. – Она хмура смотрела мне прямо в глаза. – Не знаю, чего уж ты там себе на воображал, но отношения у нас с тобой, хоть и приятные, но крайне несерьезные, так что, если ты вдруг решил, что колечко какой то смысл имеет из разряда обручальных, то забудь.
– Да ничего я не на воображал. – Я чмокнул ее в нос. – Мы знакомы с тобой два дня, просто так удобно и все. Мне уже четвертый десяток, я в любовь с первого взгляда уже лет двадцать не верю, но скажу честно, ты мне понравилась, к тому же, это ведь идеально, когда подружка может менять форму. Можно каждую ночь проводить с новой девушкой и совершенно безнаказанно. – Яга прыснула от смеха, но внезапно стала серьезной.
– Ты тоже ничего. Но я тебе гарантию даю. Василиса сделает все, чтобы нас с тобой разделить. – Она грустно вздохнула. – Такая уж у нее натура. Наиболее выгодно держать всех по отдельности, не давать сбиваться в группки и кружки по интересам. Корпоративная этика.
Машинка у Яги и правда была старенькая, годов, наверное, еще из девяностых, зато крепкая и завелась с пол оборота, двигатель работал тихо и ровно, не то, чтобы я разбирался как он должен работать, у меня машины то никогда своей не было, права были, а машина оказалась экономически не выгодным предметом. Бывшая, кстати вечно пыталась меня этим уязвить, что я взрослый мужчина, а езжу на метро, ну а если на метро быстрее, и к тому же метро не надо искать, где запарковать, его не надо обслуживать и страховать, ну а чтобы съездить на шашлыки на природу раз в два года, можно и арендовать тачку.
– Ты водить то умеешь? – Запоздало спросила меня Яра, я лишь кивнул и поцеловав ее на прощание уселся за руль, потом чертыхнулся и пересел, у старых тойот руль оказывается был справа.
Глава 8
Вырулив из двора гостиницы, я осмотрелся, улица была пуста, и вот именно это напрягало больше всего, было явственное ощущение опасности, напряжение висело в воздухе и ощущалось прямо-таки физически, казалось, даже вездесущие голуби перестали летать сегодня тут, только вдалеке в самом конце улицы стоял запаркованный внедорожник с тонированными стеклами.
И вот как только я вырулил на дорогу, фары внедорожника, словно глаза хищника загорелись, и он стартанул в мою сторону на всех парах. Я нажал на педаль газа и машина рванула вперед.
Словно заяц от гончей, старенькая королла помчалась по улице стараясь улизнуть от большой черной машины, которая принялась моргать мне фарами, намекая на то, что не плохо было бы и притормозить.
Естественно, что соревноваться в скорости с мощной машиной, тойота Яги не могла, но вот в маневренности, почему бы и нет, я принялся петлять по улочкам города, радуясь тому, что асфальт тут без ям и выбоин, интересно, как руководство города, смогло такого добиться, не иначе, что местных чиновников, как тех «соловьевичей» вешали за взятки, или Институт выделял на дороги, настолько невероятные бюджеты, что дорожники просто физически не могли столько разворовать? Хотя нет, не бывает столько денег, скорее уж действительно вешали, или придумали своим воображлятором какую-то сказочную штуку, что дороги ремонтирует.
Я сам удивился своим мыслям, вот уж что-что, а качество дорог меня должно было сейчас волновать меньше всего, так как, я снова вырулил на большую магистраль и черный внедорожник снова начал меня догонять, съедая за счет мощного двигателя ту фору, что я сумел у него выгадать, петляя по городским проулкам, и как будто этого было мало, впереди, на встречке показался второй автомобиль, брат близнец того, что преследовал меня сейчас, он тоже начал моргать дальним светом, и выехав на встречную полосу, рванул мне на таран, я воткнул нейтралку и рванул руль уводя машину в занос, а когда машина развернулась на сто восемьдесят градусов, выровнял руль, воткнул скорость и нажал на газ. Хорошо, все-таки, что в этот час на дороге не было никого, кроме меня и моих преследователей, и мои маневры никому не могли повредить. Автомобиль моих преследователей явно не ожидал от меня таких маневров и просто пролетел мимо.
Спросите откуда я такому научился? Да ни откуда, как я уже говорил, у меня даже собственной машины не было никогда, и как провернуть этот трюк, я знал только в теории, когда проводишь три часа в день в общественном транспорте, то в теории узнаешь столько всего разного, интересного и абсолютно не нужного, я вот например зачем то знаю наизусть песенку про «Шарабан мой Американку», знаю как готовить ростбиф, про доказательства посещения древнего города Аркаима рептилойдами, ну и вот, как экстренно развернуться на автомате…Спросите меня зачем мне все это, ну вот, случайно пригодилось, а возможно, когда те парни меня догонят, то историями про Аркаим и пришельцев я отсрочу гибель еще минут на пять.
Сзади завизжали тормоза и что-то загремело, я посмотрел в зеркало заднего вида и ухмыльнулся, машины преследователей столкнулись, впрочем, радость моя была не долгой, похоже повреждения были не серьезными, внедорожники лишь шкрябнули друг друга бортами, на несколько секунд остановились и снова помчались за мной вслед. Гонка началась по новой, я снова свернул на с магистрали на маленькие улочки, пытаясь запутать преследователей, в итоге, запутался сам и чуть было не угодил в ловушку. По чистой случайности успев избежать столкновения с машиной, вырулившей из небольшого проулка, преследователи знали город не в пример лучше моего, да, собственно, я-то его не знал в принципе.
Плюнув на попытки скрыться во дворах или мелких улочках, я вернулся на магистраль и помчался на выезд из города, тот самый, через который всего то пару дней назад меня везла в Институт Василиса.
Две машины почти нагнали меня, к тому же вдалеке замаячили еще два черных внедорожника, в итоге я плюнул, открыл окно и выкинул из окна платочек Яги, я зажмурился, в ожидании взрыва, или еще чего то похожего, но ничего не произошло, только машину мою чуть подтолкнуло в задний бампер и она почему то перестала слушаться руля, я обернулся и ахнул, прямо из асфальта в небо бил столб воды, который поднял и отшвырнул с дороги машины моих преследователей, меня же подхватило волной и крутя по дороге понесло вперед, секунд через десять уровень воды снизился, и я снова почувствовал что нахожусь на твердой почве, вот только незадача, машина заглохла и отказывалась заводиться.
Не раздумывая, я выпрыгнул на дорогу и помчался в сторону леса, преследователи из тех маши, что были отброшены с дороги водяным столбом не выходили, то ли находились в шоке, то ли, что похуже, вот только мне от этого легче не становилось, позади ревели двигатели еще двух внедорожников, и судя по тому, что они были точной копией тех, что валялись сейчас на обочине, сомнений в том, что они из одной компании не было.
Я бежал что было сил, стараясь успеть скрыться в чаще леса, темного леса, услужливо подсказала мне память, и правда лес был темным, не тот приятный сосновый бор, через который мы ехали с Василисой, а жуткий ельник, сквозь ветви которого солнце не проникало.
Сзади хлопнули дверцы автомобилей, и в след мне понеслись ругательства, оскорбления и требования остановиться, причем требования перемежались угрозами, которые совершенно не стимулировали меня к добровольной сдаче.
Все же за последние годы офисной жизни, я себя запустил, расслабился, одряб и обрюзг, а главное, дыхание мое стало прерывистым уже после трехсот метров бега, а вот мои преследователи напротив, были в отличной форме их голоса звучали все ближе и ближе, а во фразах звучало торжество, они уже предвкушали то, как разделаются с незадачливым приезжим, что с ним сделают, как будут удовлетворять свои садистские наклонности, а вот хрен вам!
Я не оглядываясь вытащил из кармана гребешок и что было сил метнул его за спину. Сначала раздался скрип, такой, будто в зимнем лесу, когда морозом рвет древесину, вот только тут источник звука был совершенно другой, я на секунду обернулся и увидел, как из-под земли, словно по волшебству лезут к небу, высоченные ели, в природе, чтобы такое дерево выросло, потребовалось бы, наверное, лет шестьдесят, а тут, минуты, нет, даже секунды.
Мои преследователи начали грязно ругаться, те, что подотсали, просто оказались отгорожены от меня стеной деревьев, а вот один, самый шустрый, сейчас ухватившись за макушку ели возносился в небеса, оглашая окрестности громкими матерными криками и угрозами. Я аж остановился, залюбовавшись зрелищем, здоровый звереватый мужик с обязательной всклокоченной бородой, яростно орал уцепившись за вершину тридцатиметровой ели. Я помахал ему снизу рукой, он погрозил мне кулаком, все же какими замечательными предметами меня снарядила Яра, без них бы мне точно конец настал, я с улыбкой посмотрел на перстенек на своей руке, ну что же, он у меня остался один, дальше рассчитывать я могу только на себя.
Я еще раз погладил перстень у себя на пальце, а потом улыбнувшись напоследок солнышку вошел в темноту леса.
Тьма опустилась на меня внезапно, будто я пересек некую невидимую границу, вот я иду по освещенной солнышком опушке, и тут раз и будто свет выключили, я осмотрелся по сторонам, затем обернулся назад и буквально уселся на землю от удивления, позади меня был такой же темный лес, как и впереди, не было места, где я в него вошел, не было опушки, не было дороги. Волшебство, блин!
Несколько минут, я пребывал в панике, пометался от ели к ели, в попытке обнаружить выход или хотя бы какое-то подобие тропинки, но ничего не найдя, облокотился о толстенный древесный ствол и попытался привести свои мысли в порядок.
Это что же получается? Я заблудился? Только вошел в лес и на тебе, а еще, мои преследователи, я более чем уверен, что сейчас, они свяжутся с институтом и сюда отправится поисковая группа, вот только их целью будет вовсе не мое спасение, и до этого то перспективы мои были не вполне благостны, а уж после того, как я одного из институтских на елку посадил…
Немного успокоившись, я постарался посмотреть на небо и определить хотя бы по солнцу, куда мне идти, неба видно не было, лишь густые ветви елей, да и не помогло бы мне солнце, чтобы определить стороны света по нему, нужны часы со стрелками, но и это бы меня не спасло просто потому, что я не знал в какую сторону двигаться. Поэтому, я, немного погоревав, решил просто двигаться вперед, а там, как повезет, выйду хорошо, сгину в лесной чащобе, ну что же, значит судьба такая, зато хотя бы постараюсь.
Одно было хорошо в этом лесу. Тут не было ни подлеска, ни травы, высоченные древние ели просто не давали им света для того, чтобы выжить, зато от этого было легко идти, и пусть я понятия не имел куда именно я направляюсь, зато легко.
Через час или полтора, я решил остановиться отдохнуть, разместившись под очередной елью, ну конечно же елью, тут больше ничего не было кроме этих чертовых елей, ели маленькие, ели большие, ели засохшие, ели кривые, вот уже полтора часа я наблюдал только их, и единственное развлечение, которое тут было, это пинать шишки, конечно же еловые.
Я вдохнул полной грудью, дико хотелось пить, вот почему я не догадался взять в гостинице хотя бы бутылочку воды? Чертов сказочный лес, хорошо хоть тут монстров никаких не обитает, волков разных, хотя вот волка я бы сейчас видеть был бы рад, этот неправильный сказочный персонаж мне то как раз нравился, у него был только один недостаток и тот касался пирожков, а у меня их нет.
Вообще вся эта история с бракованными монстрами, она какая-то больно нелепая, Кощей управляющий, расчетливая Василиса, обжора волк, интересно, монстры в темном лесу у них тоже такие же? Несуразные, а то сейчас явится ко мне лихо одноглазое с тюремными загадками, мол вилкой в глаз или еще чего непотребного? Представив эту картину, я засмеялся, не то, чтобы шутка была такой уж удачной, скорее мне просто необходимо было сейчас услышать хоть какой-то голос, пусть даже свой собственный.
Вот только в ответ на мой смех откуда-то сверху раздался другой, пусть и точно такой же.
Я вскочил на ноги и всмотрелся в густые ветви, я вглядывался в них до боли в глазах, но ничего не видел, поэтому я решил снова рассмеяться, ну а что, если в прошлый раз неведомое нечто в ветвях отозвалось на смех, то почему бы и не повторить эксперимент? И в этот раз мне в ответ рассмеялись, точно так же, как смеялся я, тут то я и разглядел моего пересмешника, в густых ветвях метрах в трех над землей, сидел ворон, здоровенный, черный бородатый, таких еще в книжках рисуют или в кино снимают.
Ворон изучал меня одним глазом, затем задрал голову к небу и снова расхохотался, было что-то жуткое в том, что он смеялся именно моим смехом, неприятно и непривычно слушать себя вот так, посреди темного жуткого леса, да еще и в исполнении ворона.
– Эй! – Крикнул я птице. – Ты тоже сказочный? Сможешь мне показать дорогу из леса?
Ворон каркнул и перелетел с ветки на ветку, я последовал за ним, ворон снова посмотрел на меня и снова перелетел на другую ветку, так шаг за шагом я следовал за птицей, а она казалось вела меня за собой, еще час я потратил на то, чтобы следовать за моим провожатым, пока в конце концов ворон в очередной раз не уселся на ветку, не расхохотался моим голосом, а упорхнул вверх, за пределы еловых ветвей.
–Эй! – Крикнул я ему вслед. – Ты куда? Ты что, меня не выведешь.
– А он должен был? – Я вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса и закрутился на месте стараясь определить, откуда он раздался. – Вороны. – Из-за толстой ели вышел старичок, маленького роста, на одной ноге валенок, на второй брендовый кроссовок, дорогой немецкой фирмы, производящей спортивную одежду. Одет дед был в шапку-пирожок, с надписью СССР и дорогую дубленку, правда очень поношенную. – Вороны. – Повторил дед. – Они птицы такие, они вообще никому ничего не должны, и этот не исключение, я уже пол часа наблюдаю, как ты за ним вокруг этих пяти елок ходишь, кругов двадцать уже намотал небось?
– Не знаю. – Честно признался я. – Я тут заблудился, и вот решил, что ворон может меня вывести.
– А ты никак наркоман? – Глаза старикана хитро прищурились. – Я-то думал я вас всех из своего леса то извел, а выходит, что и нет?
– Чего это я наркоман? – Я попытался, чтобы в моем голосе звучало как можно больше обиды. – Приезжий я, турист можно сказать, а что с птицами решил разговаривать, так тут места то не простые, всякое водится, Институт, будь он не ладен этот…
– Ты, парень это! – Дед погрозил мне кулаком. – На Институт не греши! Не было б Института и меня б не было! Будем знакомы. – Он протянул мне маленькую сухонькую ручонку, больше напоминающую корень. – Фрол Кощеевич я, а ты видимо тот тать, за которым соловьевичи весь день по лесу бегают?
– И вовсе я не тать! – Моему возмущению не было предела, чего это я тать? Тати они, кажется, разбойники, душегубцы, а я законы всю жизнь чту, и тут нате, тать. – Меня Дима зовут, я в ваш городок приехал, чтобы записку передать, а меня Василиса решила ни с того ни с сего со свету сжить, вот я и скрываюсь. Мне бы это. – Я умоляюще посмотрел на деда. – К институту выйти.
– К институту? – Делано удивился дед, – Чтобы в институт попасть, тебе вернее всего было бы соловьевичам сдаться, они тебя туда быстро отвезут, будь уверен.
– Что-то больно уж не охота, – Криво усмехнулся я, вспомнив сидящего на елке здоровяка и те обещания, которыми он сыпал в мой адрес.
– Что паря, страшно? – Рассмеялся дед. – Правильно боишься, Соловей, он только с виду, весь интеллигент, а нутро у него чернее ночи, и отпрыски у него с того такие злобные, да дурные, разбойники, одним словом.
– А Кощей? – Неуместно заинтересовался я. Почему, спросите, неуместно, да потому, что не о том сейчас думать надо было, сейчас мысли мои должны были быть сосредоточены на том, чтобы выжить, а я снова в дебри местные лезу, вот спрашивается оно мне надо?
– Кощей то? – Дед задумался и принялся, сняв шапку, чесать макушку. – Он основательный, многогранный, девок страсть как любит, видел поди тех молодок, что у него в приемной сидят? Нас то он просто вдумчиво создавал, а тех с любовью, ну так то ему по канону положено, Кощей то он во всех сказках что больше всего ценит, не злодейства, да кровопролития, а злато, да баб красивых, вот и наш, реальный такой же, скупой, да похотливый, но ты не подумай, Василиса его в таких ежовых рукавицах держит, что он ни-ни, ох она баба серьезная, расчетливая, прагматичная, и интригу сплести и бизнес план построить. – Слово «бизнес», он произнес как-то по-стариковски, выделяя букву «е», а еще, говоря о Василисе, в голосе старика слышалось нечто похожее на страх, да, пожалуй, в безусловном почтении проскользнул именно он. – А еще, он суеверный, вернее не так, он фаталист, для нас вообще характерно верить в то, что мы движемся в этой жизни по определенному сценарию, что все встречи не случайны, а являются задумкой великого автора, так вот, у Кощея это возведено в абсолют, он в это верит, и он постоянно пытается этот сценарий просчитать, натура у него такая, стремится все контролировать и понимать суть происходящего.
– А Вы? Вы тоже верите в некий высший сценарий?
– Я то? – Дед снова почесал макушку. – Я в лесу живу, мне такой чушью заниматься некогда, у меня белки не считаны, лоси не кормлены, да еще вон птенца филина на воспитание взял, учу людей пугать, а он дурилка только «Уху», да «Уху».
– А надо как? – Заинтересовался я.
– Надо страшно! – Пояснил мне дед. – Новое время, новые реалии, нужно чтобы он в темноте подлетал бесшумно, садился в ветвях и что есть мочи кричал, «Ипотека»!
– Это да, – Согласился я. – Это действительно страшно. Ну так что, дедушка, выведете меня к Институту или нет? Или хотя бы на дорогу, да, на дорогу было бы хорошо.
– И что ты там делать станешь? – Дед хитро прищурился. – На дороге то той, тебя тати соловьевские схомутают быстро, впрочем, как и в институте, а дальше что? Дальше ты им расскажешь, что дед Фрол тебе помог, а потом меня Василиса со свету сживет? Ну не то, чтобы сживет, не принято у нас своих то убивать. – Дед на секунду задумался. – Соловьевичи не в счет, они для того и существуют, чтобы свой век в петле закончить. А меня, не повесит Васька, конечно, но и жить спокойно не даст, а главное пустое это все. Говорю же, не попасть тебе так в Институт, патрули везде.
– А как попасть? – Заинтересовался я, дед явно что-то знал, намекал на это, но говорить напрямую не хотел.
– А вот этого я не знаю. – Старик пристально посмотрел на меня с усмешкой. – Знаю только, что Кузьма, тот, что домовой неудачный, постоянно с института сбегает, как бы его не сторожили, а лазейку находит, его тоже и в институте сторожат и патрули ищут, причем даже с собаками, не с волком тем прожорой малохольной, а с настоящими, а Кузьма все равно из раза в раз сбегает.
– И что-то мне подсказывает, что Вы дедушка знаете, нечто такое, про что в Институте не в курсе? – Усмехнулся я. – И, может быть, даже расскажете?
– Если в цене сойдемся расскажу. – Кивнул дед, а у меня все в душе упало, деньги у меня конечно были, но не то чтобы очень много, и хватит ли моих семидесяти тысяч, чтобы заплатить деду, я не знал, к тому же, это были мои последние деньги, рюкзак с вещами остался в машине, а значит, мне придётся покупать новые, а это тоже траты, впрочем, если меня поймают институтские и приговорят по тихому, за одним им ведомые провинности, мне не нужны уже будут ни деньги, ни шмотки.
– Говори, дед свою цену. – Кивнул я, стараясь придать голосу, как можно больше уверенности.