– А ты обедал сегодня?
– Вчера обедал…
– Ел сегодня?
– Вчера ел.
– А будешь есть?
– Буду есть – ты хлеба дай…
– Дам… А девочка твоя – кто ее-то кормит?
– Дворника жена есть… У нее девочка… Сколько деньги принес – жене дворника отдал, все ей отдал.
– А далеко живешь, Шакир?
– Тагански…
– Это пешком туда и пойдешь?
– Сегда пешком ходим… Деньги дочка нужны…
Я посмотрел ему на ноги: лапти запутаны в лохмотья; все это намокло, пропиталось навозным соком, грязью…
– Ноги-то мокрые?
– Ноги сегда мокрые.
– Болят они у тебя?
– Доктор ходил, сказал – болят ноги…
– Лечишь, значит?
– Больше доктор не ходил, станция ходил… работать надо. Деньги дочка носил.
За долгий путь о чем только не переговорили мы с Шакиром. Он рассказывал, как жил в батраках, как работал, нуждался. И выходило так, что прошлая жизнь была у него только чуть-чуть получше той, что настигла теперь… Он не запомнит времени, когда семья была бы разом – и сыта, и одета, и обута. Чего-нибудь всегда не хватало, а семья была в семь человек. Теперь кто поумирал, кто замуж повыходил, остался Шакир с женою вдвоем, да тут еще на грех девчонка родилась.