Я тоже хочу…

М. подошел к нему и проверил пульс. – Спит. – заключил он. – Мертвецки пьяным сном.

– Кажется он совсем головой поехал. – сказал Й.

– Давайте отнесем его к камину и оставим там. – предложил Р. – Так будет спокойней нам, а он не замерзнет. Не хочется мне его привязывать да и нечем.

– Пожалуй, ты прав. – согласился М.

Й., М, и Р. оттащили бесчувственного В. обратно к камину, уложили на куртки и укрыли сверху пальто Д. После чего вернулись за стол.

Д. почувствовал, что ему становится хуже. Головная боль усиливалась, а тягучий воздух и жар от камина вызывали дурноту. Он не знал куда ему деться. Лучшим вариантом было встать и уйти отсюда, но Д. подспудно осознавал, что еще рано уходить, что еще должно произойти что-то особенное. Он вдруг вспомнил, что В., как и все остальные, в своём пьяном монологе произнес: "я тоже хочу". Он не переставал думать, что связь во всем этом должна быть, просто другие её не замечают. Д. глянул в сторону, спящего возле камина В. В глаза ему бросились его торчащие из под пальто ноги. Какие невероятно чистые белые носки, успел подумать Д., как вдруг зазвенел колокольчик у входной двери.

В бар зашел молодой человек в толстовке с надвинутым на голову капюшоном. Разглядеть его лицо Д. сначала не удавалось. Новый посититель долго оставался у входа, тщательно вытирая ноги о коврик. Затем он снял промокшую толстовку, дождь снаружи все еще продолжался, и повесил её на вешалку. Остановился возле маленького зеркальца, скурпулёзно минуты три поправлял свою прическу, пока не достиг желаемого результата от своих русых, вымазанных гелем, волос, подкрутил пышные усы, так, чтобы их концы плавно устремлялись вверх и только потом проследовал в залу.

На этот раз М., как обычно, оживленно заговорил.

– Прошу за наш стол. Какими судьбами, рассказывайте! – М. представился и пожал новому посетителю руку.

– Приветсвую. – ответил молодой человек и подкрутил усы. – Здесь можно курить?

М. посмотрел на сидящих за столом, никто ничего не возразил. – Протестующих нет, курите на здоровье. – М. усмехнулся и направился к барной стойке. Коньяк подходил к концу и М. собирался обновить бутылку.

– Рад знакомству, меня зовут, Т. – молодой человек сел, достал из кармана штанов пачку сигарет и положил её на стол.

Сидящие по очереди представились в ответ. Д. назвал своё имя последним, разглядывая пачку сигарет. В ней не было ничего примечательного. Обычные не самые дорогие сигареты, с эмблемой фирмы красного цвета. За исключением того, что точно такие же Д. курил несколько лет назад, до того, как решил расстаться с этой пагубной, как он считал, привычкой.

– Налейте пожалуйста пятьдесят виски и положите два кубика льда. – обратился Т. к находящемуся за стойкой М.

– Ты наверное принял меня за официанта? – добродушно поинтересовался М.

– Почему же, как минимум за управляющего. – Т. достал из пачки сигарету и прикурил. Сизый дым взвился под потолок.

Д. сразу же вспомнил этот запах. И снова отметил; то, как прикуривал Т., все его движения, как он держал сигарету в зубах, как делал затяжку. Все было, как под копирку с самого Д.

– Вынужден тебя огорчить. – М. выбрал себе коньяк и вернулся к сидящим. – Сегодня здесь нет персонала, все мы поситители, так что иди и выбирай сам, что тебе больше всего приглянется.

– Вот как? – удивился Т. – В какой-то мере это даже очень хорошо. Сигарету? – предложил он М.

– Нет, спасибо.

Т. ушел к стойке. И. снова взял гитару и тихо отсел от стола, пытаясь наиграть какую-нибудь мелодию. Его руки предательски дрожали, от чего звучание, которое хвалил М. стало прерывистым и постоянно сбивалось, но И. музицировал довольно тихо, не причиняя остальным неудобств. Даже создавая некоторый фон, разбавляющий тишину бара.

– Может сыграем в бильярд? – предложил Й.

– Давай. – откликнулся Р. – Сейчас я только проверю камин.

– Второй кий остался на кухне. – напомнил М.

– Я сейчас принесу. – Й. немного помедлил. Потом подобрал с пола осколок бутылки из-под вина. – Так, на всякий случай. – пояснил он. – Вдруг там опять какой-нибудь сюрприз обнаружится.

– О чем он сейчас говорил? – спросил вернувшийся с бокалом виски Т. – Что за сюрприз?

– Видишь ли. – начал М. – Мы тут в холодильной камере обнаружили одного человека. – он указал в сторону спящего В. – Как он там? – спросил он у стоявшего возле камина Р.

– В отключке. – ответил бородатый мужчина, подкидывая остатки дров в огонь. – Еще и посапывает довольный, а мне чуть ребра не сломал.

– Интересное у вас место. – тихо заключил Т. и затушил бычок в пустой пепельнице, которую он взял с соседнего стола и теперь поставил возле подсвечника.

Д. все это время молчавший, обратился к Т.

– Как ты относишься к мумифицированию?

М. неожидал такого вопроса от Д. и внимательно слушал, чем продолжиться намечающийся разговор.

– Положительно. – ответил Т. – С научной точки зрения это большой объем информации по которой можно изучать те или иные вопросы.

Д. задавал этот вопрос просто так, чтобы отвлечь Т. от общей обстановки и не дать тому закрыться. Д. наблюдал за ним и видел, что несмотря на общее равнодушие с которым Т. ступал по битому стеклу возле стойки, проходил мимо перевернутого стола и лужи с вином, которую Д. укрыл салфетками, теперь полностью промокшими и напоминавшими пятно крови, как бы не умело скрытое, Т. все это не мог не заметить. Еще и лежавший возле камина В. под пальто и в торчащих из-под него носках. Если бы сейчас Д. сам вошел в бар и увидел такую картину, то постарался бы, как можно скорее убраться отсюда. Поэтому он не хотел, чтобы пришедший Т. ушел, пока не скажет что-нибудь важное. Эта проблема волновала Д. только до того момента, как он задал свой вопрос. После этого ему стало безразлично уйдет он или останется. Головная боль продолжала набирать обороты и вино уже не сильно помогало её заглушить.

– А я против мумифицирования. – добавил М. – Лучше сразу в небытие, чем потом тебя разглядывать будут.

Й. вернулся с кием из кухни. – Если из тебя сделают мумию, то не все ли равно уже, кто и как тебя будет разглядывать? – спросил он у М.

– Скорее, да, но все же, как-то, неприятно что ли. – М. откинулся на спинку стула и погрузился в свои мысли, разглядывая подсвечник.

Р. и Й. начали партию в бильярд. И. продолжал играть на гитаре, а Т. закурил вторую сигарету.

– Красивый. – Т. отпил виски и наклоном головы указал на подсвечник. – Такое ощущение, что я шел на свет этих свечей.

– В каком смысле? – оживился Д.

– Я не знаю. – сказал Т. – Я живу совсем рядом, в нескольких кварталах отсюда. Вышел сегодня на балкон и вдруг внезапно почувствоал, что надо идти. Вот просто взять одеться и пойти. Некая погоня за светлым чувством, за каким-то теплым и приятным прошедшим событием. Шел мимо, решил заглянуть, а когда увидел этот подсвечник, понял, что оказался там, где должен. – Д. молча его слушал. – Словно вот и шёл на эти огоньки.

После небольшой паузы Т. продолжил.

– Я сам по себе человек общительный, как говорят – экстраверт. Точно утверждать не могу, но со стороны, наверное виднее. И вот по натуре своей я всегда стремился с людьми искать общий язык, контактировать, поддерживать диалог. Я считаю в общении заключается все. Умение говорить и договариваться решит любые проблемы.

– А как же письменность или язык жестов? – вмешался М.

– Да, конечно, письменность и жесты – неотъемлемая часть, но все же сама речь, слова произнесенные вслух, имеют куда более мощную силу. – в серых глазах Т. на мгновение промелькнуло нечто такое, от чего Д. снова почувствовал прежний дискомфорт. Но для Т. эта мысль была сродни внутреннему душевному подъему, он будто весь преобразился.

– Никогда не понимал, как так вот получается. – продолжил Т. – Люди берут и уезжают в другие страны, общаются, узнают что-то новое, проникаются культурой. Остаются. Я тоже хочу. Многие люди уезжают без знания других языков, а большинство так и вообще считает, что их изучение абсолютно безсмысленно. Как же они ошибаются! – Т. затянулся и выпустил дым через нос. – Они осознанно закрывают для себя мир. Они не понимают, как много можно для себя подчерпнуть из другой языковой среды. Я мечтаю выучить несколько языков. Для начала, хотя бы два, потом соответственно увеличивать и увеличивать их число. – Т. задумался и замолчал.

– Кажется у тебя что-то с этим не получается? – поинтересовался Д. Он видел, что прежний порыв Т. сошел на нет, его лицо даже как-то резко осунулось.

– Ты прав. – Т. затушил бычок и подкрутил свои усы. – Если люди осознанно отказываются от изучения языков, то у меня получается неосознанно. Я очень хочу, но у меня не выходит. Может к этому нужна врожденная предрасположенность и мой мозг просто не в состоянии обучаться другой речи. С другой стороны, я же как-то освоил и говорю на родном языке. Мне скорее мешает моя лень и невозможность окунуться в разговорную среду к иностранцам. Меня нужно подстегивать, запал появляется моментально, на какое-то время его хватает, но потом он улетучивается. Его место занимают бытовые дела, ежедневная рутина и прочие мелкие моменты, которые в совокупности отрезают меня от моего желания.

– Значит не так уж тебе этого хочется. – заявил М. – Когда есть настоящее неистовое стремление к чему-либо, человек своего добьётся любыми способами, рано или поздно, он подсознательно будет идти к этому, даже если на то уйдет вся его жизнь.

– Учиться никогда не бывает поздно. – Д. начинал терять нить разговора, но то, что его интересовало он уже услышал. "Я тоже хочу".

– Мой идеальный мир – это мир полной глобализации. – Т. поболтал бокал с виски, кубики льда позвякивали о его стенки, медленно растворяясь. – Мир в котором люди будут понимать друг друга, уметь договариваться, но при этом сохранят колорит своего языка.

– Ты же понимаешь, что подобная глобализация в нашем мире невозможна? – М. не смотрел на Т., он неотрываясь сверлил глазами подсвечник. – Тут даже можно смело говорить, что это не моя субъективная точка зрения, а абсолютно объективное утверждение.

– Может быть ты прав, а может и нет. – Т. тяжело вздохнул. – Я просто хочу говорить на разных языках и получать от этого удовольствие.

Д. больше не мог сидеть. Ему было нехорошо. Он встал и направился к окну. Проходя мимо играющих в бильярд Р. и Й., он на минуту остановился и присмотрелся. Сквозь пелену заволакивающую его глаза и разум, лица играющих, как бы размывались, черты одного переходили к чертам другого и наоборот. Д. оглянулся. С сидящими М., Т., и И. происходило тоже самое. Все были, словно клоны друг друга. Кажется я схожу с ума, или быть может это последняя бутылка вина была лишней. Про себя заключил Д. Звук ударяющихся друг о друга бильярдных шаров стал невыносимо громким и Д. был вынужден скорее ретироваться к окну. Он приоткрыл створку и с наслаждением вдохнул свежий и бодрящий уличный воздух. В голове немного прояснилось. Д. подставил лицо под капли дождя, разглядывая тусклые фонари. В столь поздний час на пустынных улицах никого не было. Постепенно Д. пришел в себя, но головная боль не спешила уходить окончательно. Он уже собирался вернуться за стол, но тут его внимание превлекло какое-то движение на другой стороне улицы возле мусорных баков. Оттуда, высоко топорща свой хвост, вынырнул большой серый кот. Он грациозно запрыгнул на один из баков, довольно облизнулся и посмотрел на Д. Весь вид этого уличного кота говорил о его независимости и чувстве собственного достоинства, несмотря на то, что он был вынужден довольствоваться теми крохами сытой домашней жизни, которые находил среди мусора. Его большие серо-зеленые глаза внимательно изучали Д. Он потянулся, изогнув осанистую спину и спрыгнул вниз. Д. хотел его подозвать, но передумал, решив не отвлекать кота от его несомненно важных кошачьих дел. Серый еще раз быстро взглянул на Д. и, как тому показалось, даже слегка ему подмигнул, после чего вальяжно зашагал в сторону центра города. Какой красавец, подумал Д. Свободный и независимый.

Вдруг послышался звон колокольчика на входной двери. В бар зашел еще один человек. Д. захлопнул окно и направился к столу.

Новый посититель по всей видимости любил отличаться от остальных. Он был одет в футболку с причудливым индейским орнаментом, поверх которой была накинута длинная бордовая мантия с капюшоном, снимать её он не стал и прямо так направился к столу. На его ногах были красные кроссовки с высоким голенищем, в которые аккуратно заправлялись брюки песочного цвета. На шее висел кулон с изображением шестиконечной звезды. Д. также отметил различные браслеты и кольца на его руках. Молодой человек скинул рюкзак на один из свободных стульев и занял место за большим общим столом, рядом с Т.

На его появления в баре никто, кроме Д. не отреагировал. В. продолжал крепко спать возле камина, Й. и Р. были заняты игрой в бильярд и не разговаривали даже между собой. Сидящий отдельно И. был полностью погружен в создание новой мелодии на своей гитаре, а М. и Т. просто не удосужили вошедшего своим вниманием.

– Добро пожаловать. – сам от себя не ожидая, начал Д. – Если хотите выпить, пожалуйста, весь ассортимент бара в вашем распоряжении.

– Спасибо. – откликнулся молодой человек. Он поднялся и без лишних вопросов направился к стойке.

Д. сел за стол и подпер рукой голову. Ему вроде бы стало легче, после порции свежего воздуха, но общее состояние оставалось неважным. Т. снова закурил. Сигаретный дым ударил Д. в нос, отчего голова опять начала наливаться тяжестью, но он ничего не сказал усатому мужчине. Д. попытался вернуться к мыслям о городе П., такие мысли всегда вызывали в нем некую приятную тоску и помогали абстрагироваться от происходящего вокруг, но на этот раз ничего не получилось. Д. все больше занимали истории поситителей бара, каждая из которых была завязана на желанях присутствующих здесь людей. "Я тоже хочу". Не бывает столько совпадений подумал Д. Все неспроста, и к чему-то эта нелепица должна в итоге привести.

– Извини, что я навязываюсь. – только что вошедший молодой человек, слегка тронул Д. за плечо. Д. не увидел, как он вернулся за стол и едва заметно вздрогнул от прикосновения.

– Ничего. Я слушаю. – Д. поднял голову и попытался сконцентрировать внимание на разговоре.

– Мне просто хотелось бы с кем-нибудь поговорить. – тихо продолжил молодой человек и машинально поправил кольца на своих пальцах. – А, кроме тебя, кажется, остальные не настроены на беседу.

– Хороший выбор. – вмешался М., отвлекшийся от созерцания подсвечника, и поднятым вверх большим пальцем отметил предпочтения молодого человека, принесшего с собой из бара бутылку голубого джина. – Если ты не против, я тоже послушаю.

– Нет, я совершенно непротив, если это тебе будет интересно.

– Тебя как зовут?

– С.

– А меня М.

Д. тоже назвал свое имя.

– Не желаете? – С. протянул джин собеседникам.

– Нет, спасибо, мне на сегодня достаточно. – Д. отрицательно помотал головой.

– У меня коньячок. – М. поднял пустую стопку. – Можешь начинать.

Прежде чем заговорить, С. глубоко вздохнул и снова поправил свои кольца.

– Мои родители, особенно отец, всегда настаивали на том, чтобы я никогда не сливался с общей массой людей. Этот совет касался всех жизненных аспектов. Будь то мнение, внешность, поступки, какой-либо выбор и прочее. И я с дества это усвоил, стараясь не следовать толпе, а думать и принимать осмысленные решения самостоятельно, исходя из личных предпочтений. Поэтому считал себя не таким, как все. Позже ко мне пришла другая мысль, я стал замечать, что все чаще из-за своей индивидуальности, которой я так горжусь, я оказываюсь один. Мысль эта была о том, а собственно почему бы и не быть таким, как остальные люди. Зачем всегда стараться отличаться от других? Было бы совсем неплохо вместе со всеми наслаждаться общими моментами, участвовать в массовых затеях, выбирать то, что выбирают другие. Я попробовал жить так какое-то время, и мне это даже нравилось, но в определенный момент я снова вернулся к своим прежним взглядам – индивидуальность оказалась ближе. Мне больше нравится быть обособленным, принимать другие неочевидные решения, выбирать то, что другие не выберут никогда или выберут единицы. С другой стороны я понимаю, что такой образ жизни, мое иное видение, иное представление, нежелание идти на поводу у всего массового, зачастую оставляют меня в одиночестве. Я от этого не страдаю, но иногда это меня тяготит, особенно в моменты когда хочется разделить с кем-то радость или горе, провал или успех. Ну вы понимаете меня? Насколько это конечно возможно.

Д. кивнул головой.

– Так вот. – продолжал С. – Иногда мне кажется, что я слишком сильно начинаю пытаться отрицать общую идею или какие-то настроения, действуя не всегда логично. Для меня становиться принципиальным – не согласиться, а сделать наоборот. Начинаются ссоры, склоки и обиды. Это уже настолько вьелось в меня, что даже все прекрасно понимая, я продолжаю гнуть свою линию и делаю только хуже. Некоторые люди подчеркивают свою индивидуальность с помощью татуировок. – С. решил сменить тему. – И я тоже хочу так сделать.

Д., услышав эту фразу, просто спокойно отметил её наличие и продолжил слушать рассказ С., отбросив мысль о том, чтобы задать ему вопрос, по какой причине он пришел в этот бар.

С. сделал паузу, в которой он выпил стопку джина и поправил кольца.

Сидящий рядом Т. поднялся с места, извинился за то, что отвлек от разговора и направился в уборную.

– Мое счастье и, по всей видимости, моя боль, это быть вычурным индивидуалистом, иметь иное представление обо всем, что присуще этому миру. – С. иронично улыбнулся. – Поэтому я мечтаю сделать себе татуировки, чтобы запечатлеть мое внутреннее состояние навечно. И самый подходящий для этого холст – моя собственная кожа. – С. замолчал.