– И здесь налоги, блин…
– А ты как хотел? За каждого своего гражданина Слободка несёт ответственность и всегда готова оказать помощь. Разумную, конечно. Главное – чтобы сам гражданин никуда не «влетел» так, что уже никто и ничто ему помочь не сможет. Например, нарушит правила рыбаков. Кстати – вот они, эти правила, внимательно прочитай и не дай Бог их тебе нарушить.
Окинув взглядом листок, я ничего нового для себя не увидел. Всё это мне рассказали Майк и Инга.
– А проверку что, во всех зонах делают?
– Нет, – ответил Равшан, – только в небольших. Это мы сами додумались и попросили рыбаков нам помочь, чтобы какая-нибудь сволочь не затесалась. Или какой-нибудь маньяк. А вот немцы, американцы и китайцы – те сами свои проверки делают. Впрочем, у них возможностей и средств значительно больше, чем у нас, или тех же балканцев. Кстати, тебе нужна помощь в подборе жилья или работы?
– Ну, пока я снял комнату на пять дней, а вот потом, наверное, будет нужна. Да и помощь в поиске работы тоже…
– Вот тебе адреса, – протянул мне Равшан листок бумаги, – здесь есть и комнаты, и квартирки. Разные предложения в зависимости от толщины кошелька. За пару дней наверняка себе что-нибудь подберёшь. А после ОК рыбаков, подумаем и насчёт работы.
На том и расстались. По дороге домой я завернул в кондитерскую и купил полный пакет плюшек и пирожков, чтобы себя побаловать за ужином.
На обратном пути, не знаю почему, решил срезать. Хоть я и так город совсем не знал, но какое-то авантюрное чутьё повело меня с Цезарем по закоулкам. И тут – ну вот она причина, почему нас занесло в этот переулок. Мы услышали женский голос, который явно просил помощи.
Выскочив на этот голос, мы увидели… кого бы вы думали? Теда и Майка, которые явно с не очень хорошими целями повалили молодую девушку на землю, задрав ей юбку и пробовали «продвинуться» дальше на своём порочном пути. Но мне даже не пришлось спускать Цезаря с поводка и давать ему команду, так как два охламона, увидев нашу боевую «двойку», быстро вскочили и бросились бежать.
Подойдя к девушке, я помог ей встать и спросил, всё ли с ней в порядке. Но она не отвечала, а её широко раскрытые глаза выражали всю глубину того ужаса, который испытала.
– Ладно, – сказал я, – пошли вместе до базарной площади, там попьёшь воды, придёшь в себя, а потом придумаем, как тебя довести до дома.
Так мы молча и добрались до веранды харчевни, где я остановился. По дороге нам никто больше не попался, как будто всё вымерло, но не успели мы усесться в плетёных креслах, тут же подлетел хозяин заведения. Похоже, он знал девчонку, и, склонившись над её головой, тихонько о чём-то спросил. И она ответила, после чего тот сразу исчез.
«Вот так, – подумал я про себя, – спасаешь, спасаешь, а тебе даже спасибо никто не скажет, а тут подлетел местный толстопуз, и она ему всё выложила».
Впрочем, мне наконец-то представилась возможность осмотреть спасённую мною девицу. Лет ей было не больше двадцати. Молодая деваха, в общем, довольно красивая. Фигуру-то я ещё по дороге рассмотрел и оценил – хорошая фигура. Так что было на что посмотреть и полюбоваться.
Хозяин таверны вернулся минут через пять, принеся на подносе стакан с водой, чай для двоих плюс что-то типа варенья. И тут я вспомнил, что у меня были плюшки, которые я нёс из кондитерской и про которые забыл из-за «небесной красоты» этой девицы. Но расстроиться не успел, так как оторвав наконец-то взгляд от девичьего личика и, переведя его на кавказскую овчарку, увидел, что в пасти она (кавказская овчарка, конечно) аккуратно держит мой пакет.
– Цезарь, – вырвалось у меня, – ты умнеешь здесь прямо на глазах. Тебе уже и команды говорить не надо – сам всё соображаешь. Такими темпами скоро и читать научишься!
Тут и девушка не выдержала и улыбнулась, глядючи на нас с псом. После чего отпила воды и взялась за чай. С моими плюшками.
– Я сейчас отойду в дамскую комнату, – пролепетало «небесное создание» завершив с чаепитием, после чего встало и исчезло за дверью.
Но в одиночестве я пробыл недолго, так как минут через десять показалась группа «трудящихся», одетых в какую-то униформу в общем количестве шесть человек.
Поднявшись на веранду, один из них, наверняка старшой, подошёл ко мне и спросил:
– Здесь должна быть молодая леди, вы не знаете где она?
– Отошла в дамскую комнату, скоро должна вернуться.
– А вы и ваш пёс, наверное, как раз и есть те, кто помог ей отбиться от хулиганов?
– Ну да, мы помогли ей отбиться, если можно употребить это слово.
– Что с ней, в каком она состоянии? – уже осторожно спросил старшой группы.
– Всё нормально. В физическом смысле, если это вас интересует. Хулиганы не успели реализовать свои гнусные намерения. А вот в душевном плане – не скажу. Со мной она всё время молчала.
– Понятно… – протянул тот. – Меня зовут Отто Вебер, и я хочу выразить вам свою благодарность за оказанную помощь. Будете в Немецкой слободе, обязательно зайдите в пивную «Бавария», там вам будут рады.
Сказав это, Отто протянул руку, которую я тут же пожал.
– А меня зовут Макс. Я здесь пока новенький, и как только получу жетон, обязательно зайду к вам в слободу. Тем более уже столько хорошего про неё слышал.
Не успел я закончить своё изречение, как показалась девушка и бросилась к Отто. Он её обнял, что-то зашептал, потом посмотрел на меня извиняющимся взглядом, и они пошли обратно, сопровождаемые остальными пятью членами их отряда. День к этому времени подошёл к концу, и мы с Цезарем отправились спать.
Знакомство с местным колоритом и получение гражданства
На следующее утро, проснувшись бодрыми и в хорошем настроении, пошли завтракать. Завтрак нам понравился, но к местному чаю в таверне не было ничего сладкого. В итоге, недолго думая, мы с Цезарем взяли курс на кондитерскую, благо знали уже две дороги до неё. Правда, проулками мы не пошли.
Дойдя до кондитерской, я решил Цезаря внутрь не брать, всё же приличное заведение, а он там был как «слон в посудной лавке», и привязал пса к ограде.
– Сиди здесь и веди себя прилично, – сказал я ему, – скоро вернусь. Куплю немного вкусных плюшек, в том числе и на твою долю.
Зайдя в кондитерскую, поздоровался с Леной и начал выбирать, что себе купить. Но тут в зал зашёл Михаил.
– О, привет! – поздоровался он со мной.
– Привет!
– Садись, поболтаем хоть немного. Как сходил в управу? Всё оформил?
Я вкратце рассказал о своём посещении местной Управы, и что завтра ждём приезда рыбаков для завершения всех формальностей и выдачи жетона.
Не успел я закончить своё повествование, как мы услышали снаружи мужской крик, переходящий в визг, при этом было совершенно непонятно, что обладатель этого голоса хотел сказать.
– О Господи, – воскликнул я, – там же Цезарь, перед входом в кондитерскую!
Тут мы оба с Михаилом вскочили и бросились на улицу.
Картина, которую там увидели, была, конечно, немного комичной, но и трагичной одновременно. Какой-то колоритный мужик, типичный цыган, одетый в кожаную жилетку и цветастую рубаху, с многодневной щетиной на щеках, изрядным брюшком и пудом золотых цепей и перстней на себе, прижавшись к стене кондитерской, с ужасом следил за Цезарем. А тот, стоя прямо напротив «цыгана», внимательно смотрел на него и рычал. Оградка, к которой он был привязан, вырванная с корнем, волочилась за его тушкой.
– Цезарь, ко мне! – рявкнул я, – и не дожидаясь исполнения команды тут же схватил поводок, освобождая его от привязанной ограды.
Цезарь, довольно дисциплинированно выполнил команду, как предписано её выполнять, и начал успокаиваться. Чего нельзя было сказать о «цыгане». Тот всё ещё с опаской смотрел на пса и старался встать за нашими с Михаилом спинами.
– Лечо, – а ты что тут делаешь? – удивился Миша.
– Что делаю, что делаю… – пробормотал «цыган», – гуляю. Я свободный человек, где хочу там и гуляю. И вчера ещё тут не было никаких собак, которые гавкают на приличных людей! – почти на визге закончил он.
– Ошибаешься Лечо, – усмехнулся Михаил, – вчера эта собака уже была здесь. Но она ни на кого не гавкала ни вчера, ни сегодня, пока ты не появился. Что ты ей сделал? Ну, признавайся!
– Миша, неужели ты не видишь, что я выведен из равновесия, а ты пристаёшь со своими глупыми и никому не нужными вопросами, как дознаватель. У вас, у русских, что, уже забыты древние традиции гостеприимства? Ты не хочешь пригласить меня вовнутрь, напоить чаем с пирожными, по-дружески помочь мне прийти в себя? А?
– Ох ты и плут, ёжкин кот! – засмеялся Михаил, – ну, пойдём внутрь, угощу, так и быть…
– А Цезарь? – спросил я.
– Забирай своего Цезаря вместе с нами, пусть они с Лечо привыкают друг к другу, а то если каждая их встреча будет заканчиваться таким образом, то я разорюсь на бесплатном угощении.
Войдя в кондитерскую, Миша провёл нас через зал и, открыв дверь, впустил в отдельную комнату, типа для вип-персон. После чего сделал заказ Лене, вошедшей вслед за нами.
Пирожные действительно были просто чудесные, как и местный чай, к которому я начал привыкать. Да и Лечо поглощал угощение с большим аппетитом. Вот на чём точно не отразилась его первая встреча с Цезарем, так это на аппетите.
– Наелся? – спросил Михаил, – а теперь скажи, что там у вас с кобелём произошло?
– Да ничего не произошло… – начал Лечо, – просто я хотел проверить, не пудель ли он?
– Кого проверить? – глаза у Миши вылезли из орбит, – Кавказскую овчарку проверить, не пудель ли он? Лечо, ты башкой до встречи с Цезарем нигде не зацепился?
– Миха, не говори ерунду, – взвился Лечо, – я не слепой и не дурак, я не о внешности веду речь, а о характере…
– Ага…– протянул Миша, – ну теперь всё понятно… То, что вы болгары, большие затейники, это я знал и раньше, но я не думал, что среди вас найдётся такой, что, увидев незнакомую ему огромную кавказскую овчарку, начнёт проверять её «на вшивость». Лечо, психушка по тебе точно плачет… Твоё счастье, что тут их нет.
– Постой Миша, – встрял я в разговор, – а как ты это делал? Я имею в виду проверку характера Цезаря – не пудель ли он?
– А вы никому не скажете, – шёпотом спросил Лечо.
– Могила… – также шёпотом ответил Миша.
– Да я… просто порычал на него… – как нашкодивший пятиклассник ответил Лечо.
И тут Михаил как заржал!
– Лечо! Я не могу поверить, что ты это сделал! Рычал на кавказскую овчарку, которая своей головой достаёт тебе до груди! Ты её, то есть его, хотел напугать! Охренеть можно!
Вскоре и я присоединился к этому хохоту, а вслед за мной и Лечо. Минут пять мы не могли прийти в себя, представляя эту картину.
Наконец придя в себя, Миша заметил:
– Ты знаешь Лечо, было бы интересно посмотреть на вас обоих, когда ты это делал. Давно смотрел на себя в зеркало? С твоей щетиной и этими ошейниками в виде толстых золотых цепей, вы, наверное, были очень похожи друг на друга. Вот, похоже, кобель и перепутал, приняв тебя за другого кобеля…
– А я и есть кобель, только человеческий, – захохотал Лечо, а вместе с ним и мы следом.
Перепуганная Лена только приоткрыла дверь и убедившись, что у нас всё в порядке, обратно плотно её закрыла.
– Да, я забыл вас представить, – вспомнил Миша о своей недоработке, – Макс, это Лечо, главарь местной болгарской мафии. В Балканском треугольнике, конечно. Лечо, а это Макс, новичок, только вчера прибыл в наш благословенный город, но уже завтра должен стать гражданином Вороньей слободки.
Задумавшись на несколько секунд, Миша с хитрым прищуром продолжил:
– Ну а с Цезарем знакомить тебя не буду, вы уже раньше сами друг с другом познакомились…
– Да знаю я, кто такой Макс и Цезарь… – протянул Лечо. – Вчера они двум хохлам в таверне у старого Марка намяли бока. Те тоже хотели их проверить «на вшивость».
– А откуда ты знаешь про вчерашнюю стычку? – удивился я. – Да и какие они хохлы, представились Тедом и Майком. Я думал – американцы.
– Ага, американцы… протянул Лечо, – они такие же американцы, как я балерина. Два типичных украинца, нигде не работают, все пытаются «промышлять» на территории «диких». Несколько раз их уже били, я удивляюсь, как ещё рыбакам не сдали, но, похоже, на этот раз они крепко влетели. Ромарио, я слышал, приказал найти эту парочку, и сдать, как говорится, «из рук в руки».
– А кто такой Ромарио? – спросил я.
– Тамошний мафиози, держит рынок и все таверны, что вокруг него. В одной из них ты и остановился. Весьма серьёзная личность, под которой, я думаю, треть всей «дикой зоны», – ответил за Лечо Михаил. – Если он действительно приказал найти двух охламонов, то дела их действительно плохи.
– А он кто по национальности?
– Бразилец, – ответил уже Лечо. – там половина «дикой зоны» латинос. Они все никак не могут создать своё объединение, вот и живут «по дикому».
– А почему они не могут создать свое объединение? – продолжил интересоваться я. – Бразильцев ведь много.
– Их там, на реальной Земле много, а тут не очень. – также ответил Лечо. – Здесь этих латинос всех понемножку, в том числе и бразильцев. Нет нации, которая бы превалировала над другими, вот и не могут поделить власть. Все цапаются друг с другом. Не то что мы, балканцы.
– Ну да, а вы, балканцы, совсем не цапаетесь в своём Балканском треугольнике! – воскликнул Миша.
– Вот именно, Миша, именно в Балканском треугольнике, а не в «дикой» зоне! Мы, болгары, сербы, хорваты, боснийцы, румыны, албанцы, греки, македонцы – смогли собраться и договориться о своём союзе, о создании Балканского треугольника. И мы все сейчас уважаемые люди, с жетонами. И этот союз – наше большое достижение. Да, там на Земле, мы все постоянно воевали друг с другом, враждовали и тому подобное. И здесь не стали закадычными друзьями, но мы, европейцы, проявили свою высокую культуру плюс толерантность и смогли создать свой балканский Евросоюз здесь, на Аламании, – сказав это, Лечо с удивительно важным видом поднял указательный палец правой руки вверх, как бы подчёркивая важность того, что он только что сказал. Вид у него при этом был соответствующий.
– Ага, толерантные европейцы, только «мочите» друг друга на постоянной основе. Особенно вы с румынами.
– Ну «мочим», ни и что? Это жизнь… Это нормально… Но вот мы болгары, внутри себя ни-ни… Никаких драк.
– А что вы делаете, например, с ненавистным соседом, после того как он ночью тебя достанет своими разборками? Про тебя конкретно не спрашиваю – как ты решаешь вопросы, я знаю, а вот другие, простые болгары?
– Ну что делают? – пожал плечами Лечо, – здороваются вежливо утром, когда увидятся. У нас, европейцев, принято вежливо здороваться при встрече. Толерантность называется. А потом… А потом плюнут вслед! – закончил Лечо и снова заржал как конь, и мы вместе с ним.
– Как это по-европейски! – не мог уняться Миша, – сначала улыбнуться и пожелать доброго утра, а потом плюнуть вслед и пожелать совсем другого! Это не толерантность, Лечо, а двуличие.
– Ну у нас хоть что-то есть, – вставил своё возражение Лечо, – а в вашей Вороньей слободке вообще не поймёшь, что вы такое есть. Грязные азиаты вперемежку с молдавскими цыганами и бульбашами.
– А русские? – взвился Миша.
– Да вас русских здесь два с половиной калеки, – ответил Лечо, но тут же поправился, – вернее, уже четыре. Плюс Макс с Цезарем, я имел в виду.
Вот так во взаимных пикировках прошло ещё полчаса, после которых Лечо попрощался и ушёл. А я спросил Михаила – кто же он такой? Вроде главарь местной болгарской мафии, а вёл себя как обычный приколист.
– Это здесь он такой, – ответил Миша, – мы друг друга давно знаем, я ему пару раз жизнь спасал, да и он мне тоже. Поэтому ведёт себя здесь естественно, а не строит из себя невесть что… А так, вообще, его боятся… Он из болгарских цыган, отчаянный малый и в драке неудержим.
– Ладно, с тобой Лечо может себя так вести, но ведь здесь был и я. Посторонний для него человек, да и вообще всего второй день как в Земля-сити.
– Он же видел, что я тебе доверяю, тем более я успел намекнуть, что ты будешь в нашей Слободке и мы все будем держаться вместе. Ты не против?
– Да как же я против? Конечно – за! Мы с Цезарем за наших русских друзей кому угодно «пасть порвём», да и за нерусских друзей тоже, – добавил я, вспомнив о том же Лечо.
– И это правильно! – поддержал моё настроение Михаил.
Вскоре Миша пошёл по своим делам, а я, купив в кондитерской всякой всячины, направился обратно «домой».
Добравшись до уже знакомой таверны, мы с Цезарем привычно разместились на веранде, и я заказал местный чай под купленные пирожные. Но поесть толком мне не дали.
На веранду поднялся смуглый здоровяк, выше меня ростом и с ручищами, как здоровенные манипуляторы у робота. Ни слова не говоря, он уселся напротив меня и, щёлкнув пальцем, дождался выскочившего со всех ног «старого Марка» – хозяина таверны.
– Мне вина, сам знаешь какого, – сказал «здоровяк» и вновь замолчал, ожидая выполнения заказа.
После того как фужер, полный рубиновой жидкости появился на столе, он сделал маленький глоток, причмокнул удовлетворённо и сказал:
– Люблю хорошее вино. А вот пиво терпеть не могу, – после чего снова замолчал и стал разглядывать Цезаря.
– Твоя собака? – наконец спросил он.
– Моя.
– Да… Десять лет здесь живу, а вот собаку с Земли первый раз вижу. Да ещё не просто собаку, а огромного волкодава… Красавец!
«Красавец» всё это выслушал с безразличием, положив голову на лапы и демонстрируя полную безмятежность. Глядя на него, и я немного успокоился, а то, кто его знает, что у этого здоровяка на уме. Цезарь-то каким-то образом чувствовал агрессию у людей, и всегда давал знать об этом.
– Меня звать Ромарио, и я хозяин всего, что ты тут видишь. Кроме людей, конечно. Местный бизнесмен, в общем. Я слышал о вчерашнем недоразумении, которое произошло тут с тобой. Этих двух ушлепков уже нашли, завтра их передадут рыбакам, и я надеюсь, что больше они тут «не нарисуются».
– А меня зовут Макс, – представился я. – А вам их не жалко? Я слышал, что рыбаки делают страшные вещи с людьми…
– Жалко, не жалко… Это больше в назидание другим. Таких ушлепков, как они – тут полно. Если каждый начнёт делать, что захочет – то всё это закончится сплошной поножовщиной. После которой приедут те же рыбаки, и заберут уже не двоих, а кучу народа. Вот чтобы этого не произошло и нужно поддерживать дисциплину таким образом: жертвуя малым, чтобы сохранить многое.
Сказав это, Ромарио снова замолчал, дегустируя своё вино. Я тоже молчал, так как, во-первых, совершенно не соображая, что сказать, а во-вторых, зная, кто передо мной сидит, понимал, что свой рот лучше лишний раз не открывать. Такие люди просто так не подсаживаются. В лучшем случае «приглашают» к себе, на свою территорию.
– Ваше появление с собакой в Аламании – нонсенс для этой территории. Люди начали появляться здесь более сотни лет назад, но ещё ни разу ни одно животное не переносилось сюда с Земли. Скорее всего, это связано с тем, что между тобой и твоей собакой имеется какая-то сильная связь, но не исключено, что это – новое поветрие, вслед за вами с Земли начнут переноситься и другие… хищники. Вот тогда веселуха будет… Они-то, местные страшнее вейрдов никого не видели. А вот если ягуар…? Или лев?
– Или медведь, которого вытащили посреди зимы, голодного? – добавил я свои «пять копеек», чтобы скорее поддержать разговор.
– Ну это все пока фантазии, а вот твой волкодав – это реальность, – трезво заметил Ромарио, опять разглядывая Цезаря. – Не продашь? – добавил он.
– Нет, – твёрдо ответил я, – эта собака не продаётся. Да и навряд ли кто сможет ею управлять. Цезарь только меня слушается. Это ведь не пудель, – почему-то вспомнил я Лечо, – характер у него ещё тот… Не заметишь, как откусит что-нибудь…
– Ладно, Макс, не буду мешать вам наслаждаться своим уединением и пирожными…
– Да, – встрепенулся я, – угощайтесь, пожалуйста!
– Спасибо, не ем сладкого, боюсь заработать проблемы с сахаром. Тут ведь ни врачей, ни инсулина не найдёшь. Так и помереть недолго… глупой смертью. Если будешь искать работу охранником или что-нибудь в этом роде – вот тебе адресок. Это в Американской оккупационной зоне, люди небедные, могут нанять за хорошие деньги.
Он протянул мне листок бумаги, который я взял и, не заглядывая, поблагодарил.
– А ты сам не заинтересован в подобных услугах? – поинтересовался я.
– Почему не заинтересован? Заинтересован. Но ты мне не подойдёшь.
– А что так? – чуть ли не с обидой спросил я.
– Тех, кого я беру – уйти от меня уже не могут. Только смерть освобождает людей от обязательств передо мной.
– Даже так?
– Да, именно так. Люди, работающие у меня, так или иначе, становятся посвящёнными в дела, в дела нашей организации. То есть они из просто бездельников превращаются в носителей конфиденциальной информации, которая никоим образам не должна выходить за пределы того круга лиц, который в неё посвящен. А у нас есть конкуренты как среди «диких», так и среди организованных. Я не могу допустить такую роскошь, как ознакомление конкурентов с нашими внутренними делами. Поэтому ты мне не подойдёшь. Ты ведь не захочешь работать на таких условиях?
– На условиях вечного найма только у тебя? Нет, не соглашусь. – подтвердил я.
– Поэтому и не предлагаю… Хотя… Если передумаешь, можешь меня найти через Марка, хозяина этого заведения.
Сказав это, Ромарио допил своё вино и опять щёлкнул пальцами, после чего Марк «нарисовался в сей секунд».
– Этот парень, Макс, – начал Ромарио, не поворачивая к Марку лицо, – мой гость в твоей таверне. В любое время. Понятно?
– Да, конечно, – заверил Марк.
– Принесёшь ему корзину вина, сам подбери какого, но только хорошего – это подарок, за мой счёт. – добавил местный мафиози, уже обращаясь ко мне. – Надеюсь, не откажешься…
– Буду очень благодарен!
На том мы и расстались.
Минут через двадцать Марк принёс мне корзину с шестью бутылками вина, которые я попросил занести в мою комнату.
Остаток дня, к моему удивлению, прошёл спокойно, без неожиданных встреч и посиделок. В общем, мы с Цезарем провели оставшееся время спокойно и в полудрёме.
На следующее утро я проснулся бодрым и в хорошем настроении. А как же – ведь сегодня я должен стать гражданином Вороньей слободки, полноценным членом общества, так сказать.
Быстро умывшись и позавтракав, мы с Цезарем отправились в Управу, где нас уже ждали. Войдя в кабинет к Равшану, я сразу увидел странного человека, и только чуть позднее понял, что это совсем не человек. Это был рыбак. Он действительно был похож на человека, вот только глаза были другие и взгляд другой. Как в фантастических фильмах, как будто этим взглядом может прожечь любое препятствие.
– А, вот и наш новичок, – обрадовался Равшан, увидев меня, – заходи садись и собаку свою крепко держи. На всякий случай…
Рыбак после этих слов взял в руки бумаги, по всей видимости «анкету», и быстро просмотрел её. После чего уставился, буровя своими глазищами, да так, что мне стало не по себе.
При этом и Цезарь как-то то ли заворчал, то ли зарычал. Но не так, когда он чувствует агрессию, а просто, когда ему что-то не нравится.
Правда, всё это длилось не более пятнадцати-двадцати секунд, после чего рыбак вернул Равшану бумаги и кивнул головой. Затем повернулся ко мне и сказал:
– У твоей собаки сильные ментальные возможности, но пользоваться ими как следует она не умеет. Нужен хороший опытный учитель, с навыками работы с вейрдами. В общем, только тренированный бойрд, с соответствующими данными сможет «вправить мозги» твоему Цезарю. Иначе его способности будут расходоваться впустую. В лучшем случае – показывать фокусы, типа того, когда он развернул стаю вейрдов.
У меня при этом только челюсть упала… Откуда он это знает, я ведь никому не рассказывал про тот случай.
– У тебя тоже есть аналогичные способности, но слабые. Команду дать ещё можешь, и собака поймёт тебя, но её обратную связь ты разобрать не сможешь. Да и навыков ментальной работы с животными у тебя нет. В Аламании они есть только у бойрдов.
– А где же я этих бойрдов найду? Они ведь дикие…
– Не знаю… – ответил рыбак. – Я только сказал, какая ситуация с твоей собакой. А ты дальше думай, что делать с этим «счастьем».
– Да и ещё, – уже на выходе повернулся рыбак, – ты как-нибудь дай понять Цезарю, что та сука в стае, которую он развернул – не есть предел мечтаний. Бойрды лучших вейрдов не выводят из леса. Они их используют только для охраны и разведения. Вот там есть суки, которые достойны твоего пса. Я ему пытался это объяснить, но он меня не хочет слушать.
Сказав, рыбак вышел из комнаты, оставив нас втроём. А моя челюсть упала ещё ниже, и я вообще перестал понимать, что здесь происходит. Получается, что, когда рыбак свербил меня своими глазищами, он одновременно общался и с Цезарем! Да ещё про какую-то суку вейрдов! Подумав об этом, я повернулся в сторону Цезаря и грозно спросил:
– У тебя, что, одни только бабы в голове, кобелина? Этот рыбак видел тебя всего ничего, но успел «расшифровать» твои сексуальные наклонности. И, учитывая, что, кроме этой суки вейрдов, он ничего больше не увидел в твоих мозгах, у тебя только одно на уме! Твой хозяин ведёт себя прилично, о тебе, псине лохматой беспокоиться, а ты о какой-то суке только и думаешь?
Стоп! Но ведь рыбак вообще не смотрел на Цезаря, а на меня!
– Равшан, – хриплым голосом спросил я, – как рыбак всё это узнал. Он ведь даже голову не повернул в сторону Цезаря.
– Что, впечатлило? – улыбнулся Равшан. – У этого рыбака очень сильные ментальные возможности. Ему даже не надо смотреть в сторону кого-либо, чтобы залезть в мозги. У него в голове типа радара, которым он засекает энергию мозга и входит в него. А все эти «гляделки» – просто игра… Чтобы нагнать страху на людей. Я это давно понял.
Он помолчал немного, а потом продолжил:
– Почти все рыбаки имеют подобные способности, но у всех они разные. Как ты думаешь, как рыбаки управляют своими «домашними животными» на морской глубине? Телепатически. Их хоть и зовут «рыбаки», но рыбу они ловят не на удочку или сетями, а дают ей команду выброситься на берег в специально отведённых для этого местах. А потом собирают.
– Ты это видел? – зачарованно спросил я.
– Нет, не видел. И даже ни разу не был в их селениях. Но слышал… Впрочем, давай вернёмся «к нашим баранам». С тебя девять монет и вот твой жетон.
Он протянул мне жетон, такой же, какой мне показывал Михаил. На одной стороне был отчеканен ворон, а на второй цифра 30303.
– Видишь, какой крутой номер тебе достался! – посмеялся Равшан. – Счастливчик, блин…
Я внимательно разглядел жетон со всех сторон, и повесил его себе на шею.
– Поздравляю! – произнёс Равшан и протянул руку, – теперь ты полноценный гражданин нашего общества, со всеми обязанностями и привилегиями.
– Какими ещё привилегиями? – удивился я.
– Быть гражданином Вороньей слободки – это звучит гордо, – торжественно произнёс узбек, но тут же заржал и хлопнул меня по плечу. – Потом со всем разберёшься, или Миха тебе расскажет о нашей «весёлой жизни». Но жетон береги, теперь по этому номеру тебя можно идентифицировать по всей Земля-сити. Не дай Бог потеряешь – сразу ко мне. Здесь это – как паспорт, и информация разослана во все организованные территории. Только «диким» жетоны «по барабану». Но красть их очень любят, а потом проникать по ним на чужую территорию и дела свои непотребные совершать. А владелец жетона потом будет страдать. Если, конечно, вовремя не сообщит о пропаже.
Поблагодарив Равшана за помощь, я уже собрался пойти к Михаилу похвастаться своим новым жетоном и новым статусом, но тут же подумал, что идти с пустыми руками в такой ситуации как-то «не комильфо». Короче, мы с Цезарем развернулись и пошли «домой» за вином, после чего и ввалились, довольные и возбуждённые, в кондитерскую.
Увидев Михаила в зале, я торжественно поставил корзинку на стол и достал свой заветный жетон.
– Поздравляю, молодой человек, – улыбнулся Михаил, пожав мне руку. – Ну что, по старой русской традиции будем отмечать!
– А как же, у меня и вино – вот прихвачено!
Миша достал пару бутылок, внимательно рассмотрел и удивлённо сказал:
– Откуда это у тебя? Ты знаешь, сколько такие бутылки стоят? Вино в Аламании очень редкая вещь, местные его делать совсем не могут, а из людей есть только два человека, которые в состоянии из местных плодов сделать приличное вино. Нет, какой-нибудь «шмурдяк» могут многие нагнать, но вино такого уровня, какое ты принёс – это очень дорогая редкость.
– А почему ты решил, что это хорошее вино?
– Подпись на этикетке, – сказал Миша, – плюс сама бутылка, которая ещё большая редкость, чем вино. Местные бутылки не делают, технологию производства стекла они не освоили… Здесь в ходу глина и посуда из глины… Просто когда-то давным-давно сюда попал один мужик с фурой, с вином. Больше таких случаев не было. Где эта фура, уже никто не знает, а вот бутылки местный народ бережёт с тех пор, как реликвии. Виноделы скупают их по бешеным ценам… Так что твои шесть бутылок – это целое состояние. Признавайся, где ты их «надыбал»?
– Вчера ко мне подошёл Ромарио… ну о котором Лечо говорил. Так вот, он мне и подарил это вино. Честно говоря, я даже не знал, столько оно стоит.
– Да… – протянул Михаил, – ситуация с тобой всё чудесатее и чудесатее. Шесть лет здесь живу, и никто ничего подобного мне не дарил, а ты тут три дня, и … вот такая корзинка. Далеко пойдёшь! Если раньше не остановят! И что ему было нужно от тебя? За какие заслуги он тебе это подарил?
– Миша, может хватит болтать, и начнём отмечать? Ты не поверишь, но лично ему от меня ничего не было нужно, и вино он подарил просто так.
– Ладно, не хочешь говорить – не надо. – похоже, Миша немного обиделся. – но коли затевается такая ценная пьянка, то давай пригласим и ценных гостей. Ты не возражаешь?
В общем, вскоре в нашей комнате появились:
– Алексей, помощник Михаила по работе, блондин аналогичного формата, как и Миша, и с такими же ручищами. Возраст – лет тридцать, тридцать пять.
– Виктор, владелец мастерской по деревообработке, жилистый брюнет, лет сорока.
– Дмитрий, самый неприметный, я бы сказал – нефигуристый из них, но с повадками и взглядом из известных всем органов. Ему было тоже лет под сорок.
Вскоре мы все перезнакомились, и я узнал, что эти четверо – крепкая группа, которая уже не раз отстаивала свои права в борьбе с местными бандитами и просто желающими пожить за чужой счёт.
– Мужики, одного не пойму, – после очередной стопки спросил я, – насколько я слышал ранее, да и судя по вашим рассказам, Земля-сити – довольно опасное место. Убить может быть и не убьют, но покалечить могут, а ещё хуже – попасть в рабство. Но вот живу здесь несколько дней, а кроме Теда с Майком никто на меня ещё не наезжал. И ведь я новичок – самое беззащитное существо в городе.