Обменяться с тобою мечтами.
Но однажды погаснет отметка,
Что на небе так ярко сверкала.
И не год, и не два: сто два века.
Лишь тогда мощь свою растеряет..
Все мы звезды-и также сверкаем,
И когда-то погаснем: на небо
Улетим. Тихо вдруг сразу станет.
Небосвод лишь сверкнет светом белым..
S. o. s
Пожалуйста, спасите наши души.
Мы тонем. Все в воде. Мы захлебнемся!
За что нас океан так сильно душит?
До дома никогда не доберемся…
Наш капитан-отличный смелый парень.
Он молодой, жена и детки дома.
И в тридцать лет почти что легендарен..
Его увидим лишь в фотоальбоме.
Богатая зажиточная пара,
Их слуги, вещи, все мечты и тайны.
Поглощены испугом и кошмаром
Поглощены. Лишь океан бескрайний.
Вода уже давно на нашем судне.
Слышны лишь крики, просьбы, восклицанья.
Но тщетно. Они просто безрассудны.
Все люди здесь обречены к страданьям.
Корабль ушел под воду, словно не был.
И не было здесь вовсе пассажиров.
Той пары, слуг, и капитан, что смелый.
Нет ни следа, и нет ориентиров.
И тишина. Лишь солнце мирно светит.
Плывут здесь рыбы, чайки пролетают.
А кто-то ждет, и до сих пор не верит,
Что так бесследно люди погибают..
Черно-белая фотография
Старая поблекшая фотография,
На которой улыбаются люди.
У которых все уже было.
У которых все еще будет.
Всех давно уже нет вживых,
Кто-то раньше, кто позже ушёл.
Не ушли они все от судьбы.
От нее никогда не уйдешь.
Фотографии 70 лет.
Пожелтела.. Согнулись края.
Хоть их рядом давно уже нет,
Память все-таки с нами. Жива.
Это тонкая нитка времен.
Поколения свяжет она.
Только помня, народ наш силен.
Только память потомков сильна.
Положи фотографию здесь,
Чтобы каждый увидел ее.
И душою, и телом. Чтоб весь
Приобщился к той нити времен.
Ни о чем
Слушайте. Слушайте меня внимательно.
Каждую букву, слово и полностью предложенье.
Каждый падеж, залог: действительный или страдательный.
Слова на слово загадочное наложение.
Моя мысль, превратившись в короткий и столь нервный импульс,
Набрав скорость, несется чрез тело и руку к моей синей ручке.
Лишь усилие: пасты умеренный выплеск.
Механизм этот прост и до дыр мной, конечно, заучен.
Внимай. Внимай каждое грешное слово.
Напряги разум, сделай же мне одолженье.
Этот стих ни о чем. Не назвать ни хорошим ни новым,
Но прочтешь! Ты потратишь на стих драгоценное милое время.
Это пара минут. Лишь 120 секунд твоей жизни.
Извини, что отнял их, не сможешь вернуть, не пытайся.
Стих: как верх критинизма, цинизма, а может быть и пофигизма.
Пред тобой, мой читатель, я каюсь, Сердечно и искренне каюсь.
Запомните. За нагромождением текста
Может быть пустота, темнота, ничего быть там может.
Но есть слово. Оно станет, быть может, для Вас самой главною вестью.
Одно слово совсем по иному судьбу Вашу сложит.
Пустота
Я не вижу ничего.
Тьма проходит сквозь меня.
Поглощает, не тая
Она сына своего.
Я не слышу ничего.
Оглушает тишина.
Лишь она с тобой честна.
Любит только одного.
Ощущенье пустоты.
Она страшная на вид.
Тишину и темноту
Каждый точно ощутит.
Не пугает темнота,
Станет музыкою тишь.
Это чувство – теплота.
Никому не объяснишь.
И ворвется солнца свет,
Разыграется рояль.
Остаёмся тет-а-тет
И глядим куда-то вдаль.
Я не вижу ничего,
Кроме неба и луны.
Это правда. Это быль.
Это песня одного…
Пламя
Златовласое пламя ночью,
Словно ангел, осветит мне путь.
Я устал и продрог. Непорочным
Мне младенцем свернуться, уснуть.
Ветер воет меж грозных деревьев,
Говоря: Уходи, убегай…
Проиграл я на этой арене…
Ты, огонь, все гори, не сгорай.
Рассветает, вдали погасает
Одинокая неба звезда.
Дым костра тихо вверх уплывает.
Это было и будет всегда.
Но пора, путь далекий, не скоро
Остаётся его мне пройти.
Солнце сядет, и пламя покорно
Сможет тело и душу спасти..
Концепция ада
В аду все также тяжко и сурово.
И грешников лишь боль пронзает небо.
Сцепляет душу в медные оковы
И в прах испепеляя люда требы.
Девятый круг. И в самом центре круга
Сам Люцифер. Поганое отродье.
Чуть выше там предатель. Бога. Друга.
Для них не чужда лесть. Чревоугодье.
Затем идут все те, кто предал близких,
Им нет прощенья. Во главе их Каин.
В восьмом-борцы с природой, аферисты.
Поганые лжецы. Мы их оставим..
Зачинщики раздора вслед за ними.
Их черти потрошат за ссоры люда.
Советники лукавые гонимы
Пылают в чаше огненного блюда.
Воров с животным миром там сравняли,
А лицемеров жарят на металле.
И снова черти взяточников драли,
Их плоть и душа зА грош продавали.
Там колдуны, льстецы и злоторговцы.
Тела их исковерканы по полной.
Внимают к небу:бедные вы овцы.
Но сатана их бьет своей короной.
В седьмом кругу главенствует насилье.
Над ближним, на собой. Над божествами.
В крови кипят, и Гарпии жрут выю.
Нет. Муки их не передать словами.
В шестом кругу еретики пылают.
Их фурии в могилах вечно сверлят.
И лжеучителя там обитают.
Теперь им никогда никто не верит.
Унынье, гнев и лень-здесь Флегий главный.
И драки в Стиксе-вечная заслуга.
Но бой тот дюже мерзкий и кровавый.
И грешники-враги здесь друг для друга.
Где жадины-там Плутос обитает.
Им вечный спор, как мера наказанья.
Душа их долго, тягостно сгнивает.
Сей четверти напрасное старанье.
Чуть выше Цербер мучает обжору.
Он будет разлагаться. Смрадный запах!
И там чревоугодники. Им впору
Сгнивать в аду на раскаленных нарах.
Прелюбодеев Минос охраняет.
Их мучает крученье в пыльной буре.
Любовники и смерды там страдают
И никогда прощенья им не будет.
И наконец мы в первом кругу ада.
Харон усопших перевозит души.
Уже намного меньше грязи, смрада.
Лишь тяжкая надежда явь их душит.
Так Данте видел ад. Его заслуга.
Но суть одна. Ей сущность предоставим.
Быть может лучше уважать друг друга?
Так Сатану заплакать мы заставим…
Тысячи
Я нахожусь среди тысяч домов.
Сотни людей пробегают, спеша.
Каждый здесь-пленник бетонных оков,
Стены свободы и счастья лишат.
Тысячи окон, дверей и замков,
Множество мыслей в тех стенах бегут.
Утром, покинув домашний загон,
В новый, сквозь тысячи метров, идут.
Там, проведя сотни тысяч секунд,
Ждут перерыва, чтоб снова, опять…
Волей-неволей, а вас там загнут…
Тысячи заново дел начинать.
Вечером, вырвавшись, снова бегом
В место, где можно укрыться от всех.
Месту название-"Дом, милый дом".
Скрыть всю усталость за тенью утех.
Так сотни тысяч проходят часов
Сотни людей их теряют, спеша.
Каждый здесь-пленник бетонных оков.
Стены свободы и счастья лишат..
Вечно
Я буду жить вечно на этой земле.
Плевать, что мне вторят гадалки, врачи.
Все эти сужденья померкли во мгле
И сгинули в чаше глубоких пучин
Я буду здесь вечно, и мне все равно,