Глава 17. Нигде, кроме Кибера
14-17 ноября 2312 г. Цикл 157, день 17-20
Я провёл в узле анонимной связи несколько часов. Вырытый глубоко под землёй бункер, окружённый лесом антенн и спутниковых тарелок величиной с дом. В него было немного жутко заходить (узкая лестница во тьму на добрую сотню метров) и так же тяжело выбираться (из приятной прохлады и сырости – сто метров на поверхность, и с каждым шагом становится всё душнее и жарче).
Терминал предлагал услуги анонимных звонков по всей вселенной. В качестве удалённой точки доступа выступал сам оператор, из местных жителей. На деле не проверишь, но согласно политике заведения, все эти люди не имели ни гражданства, ни принадлежности к клану. У всех чистые чипы и незапятнанные биометрические данные. А с виду – так обычные клерки, в меру замученные рутинной работой и неоднократно прожаренные на солнце.
А звонок осуществляется довольно своеобразно: ты заходишь в звуконепроницаемую кабинку, вносишь предоплату, пожимаешь руку криво улыбающемуся оператору, чтобы передать ему необходимый контакт, а потом вы просто разговариваете по нейролинку оператора. То есть оператор передаёт все ваши слова тому, кому звоните, а ответы абонента проговаривает вслух. Если повезёт, то с модуляцией голоса. А нет – так оператор сам будет отыгрывать интонации и имитировать акцент. Вот и вся конспирация. Главное – не выдавать местоположения и никаких координат. А по возможности и имён.
Мне повезло, и я услышал Сифри практически вживую, хоть передо мной и сидел кучерявый паренёк с тёмными глазами навыкате. Это был долгий и не самый приятный разговор. Предостережения Вафу подтвердились, обстановка дома накалилась. Не до предела, конечно, но местами пахло жареным. Не прошло и часа после моего побега, как Гвардия прислала ко мне на дом киборга-инспектора из местного подразделения. Он провёл основательную беседу со всеми, до кого смог добраться, начиная с отца и заканчивая дворецким Морисом. Не нашли только старшего брата. Впрочем, его мало кто может найти. Вафу каким-то чудом обошли стороной, судя по всему на Сунге его тогда уже не было. Как знал, старый пройдоха. Или моё фиаско было настолько предсказуемо? Сифри же просто отключилась, перебросив все ресурсы на родительский сервер и затаилась там, тайно приглядывая за обстановкой по удалённой связи со встроенной камеры умного холодильника.
Все мои домашние точки доступа отслеживались в круглосуточном режиме, почта досконально проверялась. Наружное наблюдение стерегло дом при помощи шпионских дронов, замаскированных под мух, каковые в принципе не водятся ни на Саме, ни на Сунге, ни вообще в секторе.
На границах префектуры – включая орбитальные – появились дополнительные контрольные пункты проверки ДНК. Все мои знакомые – даже искин, заведующий «Чистилищем», получили запрет на выезд из префектуры, не говоря уже о спутнике.
Фиговый расклад. Но, что куда хуже – мою семью временно лишили права голоса на собрании акционеров Кибера, а активы, принадлежащие жителям сектора – временно заморожены. Если совет директоров примет решение полностью исключить Этанару из предприятия, это станет концом всего. В первую очередь – для меня. Полковнику Закиро тоже не светит ничего хорошего, кто бы ни находился под его обличьем. Но мне не поможет даже тюрьма. Даже если я публично признаюсь в убийстве парней из группы Джульетт, или в планировании побега интенданта. Никакие стены или самые глухие закоулки Вселенной, или даже пресловутый «Плен Вечности» не убережёт меня от расправы, которую наверняка уже заготовили в Совете Пятидесяти или в верхушке клана. Я слышал, что старший сын Патриарха – довольно изощрённый и мстительный тип. Хотя бы потому, что на самом деле он – младший в семье. Но уже устранил соперников по наследству и готовится заменить отца.
Армада наёмников сорвётся с поводка, как только будет сказано решающее слово. А пока что нас просто ищут. Отдельно – полковника Закиро и экипаж Крохи, и отдельно – меня. Возможно, на Кибере тоже не всё гладко и какой-нибудь Далтон получил на орехи за побег подозреваемого. Сифри и сама уже не знала, что происходит в секторе 90.200.10. Связь с модулем пропала. Но по последним новостям можно было сделать вывод, что жизнь на чёрной морковине не будет прежней: станция укрепилась, системы внутренней защиты ужесточились, внешняя оборона тоже усилилась.
Млечный путь завалил астероид новыми Домоклами, и выделил кое-какое подкрепление, персонально для службы внутренней безопасности. Набор в Гвардию из клана Этанару был приостановлен, а по всему астероиду теперь бегали боевые мехи, в ожидании нового массированного вторжения.
Сократившаяся длительность цикла и гибель колосса намекали на возможное обострение конфликта в ближайшем времени.
Обгорелые останки твари отыскали в пещерах и оперативно законсервировали. Учёные вовсю копались в его внутренностях, но причину смерти установить не удалось. Значит, Далтону было плевать на мои показания. Что ж, пусть тогда получает по всей строгости. Но то, что впервые за почти два века противостояния кому-то удалось нанести столь серьёзный урон (не считая отрубленное щупальце) – никого не обрадовало. Колоссы – твари упёртые, а может и мстительные. В позапрошлый раз они напали большим числом и почти преуспели. Потом и вовсе привели с собой тварину первого класса, которую чудом удалось отвлечь. В итоге понесли потери, но и разрушения учинили немалые. Следующий удар может оказаться смертельным.
А это уже сиквел фигового расклада.
Но был и маленький плюсик. Запрет на выезд из префектуры не распространялся на моё движимое и недвижимое имущество. Лия прожила у меня недолго, да я и не сильно парился с документами. Поэтому за ней сохранился статус «денежного или иного вознаграждения с депозита Цезарь-Пэласа – лучшего казино в туманности Орион». Значит, если оформить её как груз, то можно и доставить без хлопот. Загвоздка была в Сифри, её могли задержать на границе, уличить в связи со мной, и тогда пиши пропало. Однако в ответ на эти опасения Сифри заверила меня, что у неё есть оптоволоконный план. То есть вроде как надёжный и сверхскоростной. Ну и вообще мы вроде как помирились. Она ни словом не обмолвилась о своей ревности или каких-либо обидах, и даже посочувствовала, когда я поделился своими злоключениями. Я был рад услышать её голос – пусть даже через посредника. Мы договорились связаться позже, когда Сифри и Лия будут далеко от надзора Гвардии.
А когда разговор был окончен, оператор нажал большую красную кнопку в центре столика и его голову обхватили специальные фиксирующие пластины, вмонтированные в кресло. С потолка опустился манипулятор с большим шприцем и чертовски длинной и тонкой иглой, которая тут же, с хирургической точностью, вошла оператору в один зрачок, потом в другой. После молниеносной замены иглы, остатки мутноватого раствора вкололи в уголки глаз около переносицы. Фиксаторы автоматически разомкнулись, оператор сгорбился в кресле, голова обвисла.
– Сеанс окончен, покиньте переговорную, – приказал искин, когда я сунул в прорезь купюроприёмника оставшуюся плату за услуги.
Когда оператор очнётся, то не вспомнит ни подробностей звонка, ни даже моей внешности. Скучно, должно быть, проходит рабочий день у этих ребят, если они помнят только промежутки ожидания нового клиента: «Как дела на работе? – Да как обычно. Тупил весь день один. Совсем никто не пришёл. И за что мне только платят?»
Потом назад, в утопающую в пыли и объятую зноем рыночную площадь.
– Договорились? – спросил Вафу, когда мы отошли от бункера на порядочное расстояние.
– Да, учитель… Сифри всё устроит.
– Хорошо, хорошо… – старик довольно потёр ладони и улыбнулся коричневатым небесам.
– Вы так сильно беспокоитесь о моём товарище? – Скептически поинтересовался я. Увы, весь мой скепсис вышел вместе с потом, так что вышло почти равнодушно.
– О, ничуть. Я вообще не верю, что план сработает. Этот квантонский мордоворот не похож на человека чести.
– Головорез, – поправил я.
– Тем более. Но зато, какое удобное прикрытие для того, чтобы вызвать сюда твою виртуальную наложницу и не привлечь внимания!
– Да… Но чем Сифри поможет нам здесь? Искать кибернит через даркнет мы можем и сами.
– Ищите-ищите, – Вафу торопливо закивал, без тени сарказма на сморщенной физиономии, – а потом уж и поговорим.
Что он задумал? Спрашивать в лоб – опасно, на подобную авантюру мой измученный всеми способами организм не отважился.
Я проводил мастера до заброшенного квартала, основательно погрузившегося под толщу песка, нанесённого из пустошей. И без того приземистые домишки здесь были ещё ниже – ставни на уровне почвы. Все переулки и проходы между домами в квартале прятались под тентами, подозрительно похожими на перешитые крыши машин. На материале виднелись старые швы и дырки от заклёпок, сквозь которые солнце протискивало свои смертоносные лучи.
– Зачем мы сюда пришли?
– Нужно кое-что подготовить… к сезону дождей, – ответил Вафу. – А теперь ступай, возвращайся к своим и жди Сифри.
Мастер милостиво позволил мне забрать зонт, а сам юркнул под низкий навес и быстро скрылся за углом. В глубине квартала тихо скрипнула дверь.
Я поплёлся на выщербленную реактивными залпами стоянку у окраины Восточного рынка, вызвал Натана, не вдаваясь в подробности, и наконец получил несколько минут передышки в тени бумажного зонта. Мысли путались, в правом боку противно кололо, а воздух проходил через перекошенный нос с залихватским присвистом. К тому же, вся одежда перепачкалась в крови. Мне было плевать и окружающим, видимо, тоже. Всем на всё плевать, пока ты платишь.
Сильнее занимал вопрос – долго ли мне предстоит расплачиваться за все мои косяки? И с чем я останусь, когда закрою все счета? О крысиной возне, которая в эту самую минуту захлёстывала Этанару на всех уровнях, я и думать не хотел. Хватало того, что под удар попала семья, хоть я и не питал к домашним особой любви. Чёрт, я уже и не помню, когда мы последний раз собирались вместе. Иори в астрале, Джун в учёбе, у отца работа до седьмого пота, а я – раздолбай свободного плавания, и даже Кибер в этом плане не внёс существенных перемен. Всё так же раздолбайствую и где-то плаваю.
Но – подумать только! – всего этого можно было избежать, если бы я не пришёл в назначенное время на аудиенцию к полковнику. Не было ли это самой главной подставой, чтобы обвинить меня в помешательстве интенданта, а заодно и провести его замену? А то уж больно шустро раскрутились бюрократические шестерёнки. Пока это было лишь подозрение, но факт: я со своей самодеятельностью раздул проблему до межгалактических масштабов, с вкраплениями мелких неурядиц, вроде сорвавшейся сделки.
Люси ещё со своей Шамбалой. Наверняка ведь припомнят потом перестрелку в терминале.
Пока я придумывал, на кого бы свалить груз непомерной вины, над стоянкой показался Кроха. Я поделился новостями с Натаном. Мы вяло поворочали мозгами в прохладной кабине челнока и вернулись на орбитальную мастерскую, где наши парни полным ходом готовились к отбытию.
Но сперва у меня случился долгий разговор с Циклопом. Приятных моментов в нём было ещё меньше, чем с Сифри, но на этот раз я выступал в роли докладчика и заранее ожидал порицания, поругания и, что вероятнее, побоев. Лоуренс выслушал меня, не перебивая. Криво усмехнулся, когда узнал первопричину моих разногласий с Квантонским головорезом.
– Какая-то тесная у нас вселенная, скажи?
– Да уж.
– Возьми аптечку в багажном отделении. Обработайся, пока есть время. Скоро снимаемся с якоря.
Я недоумённо уставился на командира. Похоже, новость о пленении Хулуда и потере приличной суммы его не тронула. Он осматривал небольшую груду железок и поломанных запчастей, оставшихся от джета: корабль окончательно разлетелся по разным уголкам сектора, оставив после себя кучку хлама, небольшую лужу радиоактивного горючего на полу бокса и увесистый рюкзак с наличкой, мало потерявший в весе, даже после бездарно профуканных полутора миллионов. Я поинтересовался:
– И куда мы отправимся?
– Пока никуда. Обычный дрейф на орбите. Подключимся к чьей-нибудь точке доступа и попытаемся ещё раз копнуть Сеть. Подумаем над предложением того типчика или подыщем новое. В парсеке отсюда обнаружилась червоточина, можем слетать за грузом без варпа. Ну а если не повезёт, то с орбиты смыться легче, чем с планеты. Так что я выбираю свободное плавание.
Я занялся самолечением. Три реджен-укола под ребро, два в районе носа. С утробным хрустом наниты сращивали треснувшие кости и вправляли сместившиеся зубы. Я даже не знал, что мой нос может издавать такие противные хлюпающие звуки. Кровь в процессе текла изрядно, но спустя полчаса всё прошло, и в первую очередь – боль. Я с наслаждением вдыхал трижды отфильтрованный и насыщенный ионами воздух мастерской. Даже не хотелось её покидать. Хозяин тоже не горел желанием расставаться с такими щедрыми клиентами и дважды за оставшийся час приходил с очередным «супервыгодным» предложением. Пьер отмахивался от докучливого мужика и слонялся из угла в угол с мрачным выражением лица. Он потирал виски, сопел, кряхтел и морщил лоб.
– Что он делает? – Спросил я Натана, когда мы загружали на борт Крохи наши пожитки.
– Пытается понять, сколько он выиграл на продаже генератора варп-поля.
– А не всё ли равно?
– Конечно же нет! – Нанобот перестал тужиться. – Я слышал, один парень из местных выручил на два миллиона больше! И по каталогу цена на десять процентов выше.
– А ты хотел потасканный варп продать по заводской цене? – Усмехнулся Циклоп.
Нанобот надулся:
– Нет. Но как тогда тот пижон нагрел контору? Два конфедератских ляма!
– Так может он соврал?
– Нет, я его анализировал.
– Так позвони да расспроси. Только давай займёмся этим уже снаружи.
– Да пожалуйста. Можем вообще оставить всё как есть. Подумаешь, отдали практически даром самую дорогую деталь на корабле! – Нанобот всплеснул руками, схватил рюкзак и не глядя запулил в багажный отсек. Промазал. С тем же результатом «погрузил» коробки с инструментами. Зоркий глаз меланхолично подбирал выпавшие тюки и укладывал на место.
– Слушай, Нан! – Циклоп положил руку на плечо раздосадованного друга. – Самые ценные детали на корабле – его экипаж. С этим ты, надеюсь, спорить не станешь?
– Хм. Умеешь ты вывернуть, – буркнул Пьер.
– Ты и так уже сделал невозможное. И сколько денег мы наварили! Конечно, у нас их либо конфискуют, либо сдерут вдвое больше за местные услуги. Но ты сделал это. Как никто другой! Так что, пока ты с нами – мы всегда будем в плюсе.
Мрачный лик Нанобота очистился. Он пристально пошарил взглядом по углам опустевшего бокса, скептически потрогал намертво приваренные турбины, словно Крохе предстоял первый полёт после замены ходовых, а затем первым полез в челнок. Проверил всё внутри и, высунувшись, изрёк:
– Ну и чего мы встали? Давайте, руки в ноги. Экипаж, по местам! Надеюсь, кибернит упаковали надёжно? И кстати, где Хулуд?
Я покосился на Циклопа. Тот демонстративно отошёл от меня на пару шагов.
– Тут это…
В общем, порицаний, и поруганий на ближайший час дрейфа мне хватило в избытке. К счастью, тесная кабина Крохи не позволяет сделать полноценный замах, поэтому обошлось без драк. Но жопа у Нанобота горела так, что фильтры воздуховода приходилось менять в два раза чаще.
Мы плыли в потоке околоземной суеты, позволяя её течениям омывать наше неприметное судёнышко, хотя после апгрейда Кроха был уже не так мал. Его непропорциональные турбины смотрелись вполне безобидно и даже скромно на фоне монструозных сооружений из сопл, пушек, антенн и солнечных панелей, временами пролетающих мимо на гипер-скоростях. Один такой корабль был похож на стального ежа – сферическую машину смерти, у которой под нагромождением арсенала и внешних модулей совершенно не было видно собственно корпуса самого корабля. Мы, с нашим довольно таки примитивным челноком, могли привлечь внимание разве что в силу своей обычности, но уж точно не представляли угрозы. Разве что получали всё новые и новые предложения от салонов тюнинга и ломбардов, предлагающих купить у нас Кроху за чисто символические гроши.
Зоркий глаз тем временем колдовал над транссивером. В зоне видимости обнаружилось огромное количество безымянных сетей с незатейливыми протоколами шифрования. Сифри взломала бы их все разом за доли секунд, нам же пришлось довольствоваться скромным хакерским набором и не самым шустрым оборудованием. После нескольких часов поиска и попыток удалось подцепиться к сети одного отеля, и уже оттуда окунуться в те области всемирной Сети, которые в пределах пятидесяти с лишним коалиций считались запретными, и только под крылом Мара-Донны имели какой-никакой легальный статус. И то лишь потому, что все сомнительные сделки облагались налогами в пользу семьи Имперлеоне. Нюанс заключался в том, что забраться следовало настолько далеко, чтобы имперлеонцы тоже не заметили. И закончить раньше, чем сработают защитные системы гостиницы в виде нескольких плазменных пушек, грозно следящих за безвоздушным пространством.
Я перетряхивал сайты с объявлениями, тематические форумы и виртуальные торговые площадки, даркнет-магазины с функцией самоуничтожения после совершения сделки и тому подобные места. Мне предлагали контрабандных животных, контрабандные товары, и вообще всё, что можно было выдать за контрабанду, включая пиццу с щупальцами разумных осьминогов. Мне почему-то вспомнился тот космический турист, не умеющий блефовать. По теории тесного космоса, мне должна была попасться пицца именно с его конечностями, что в итоге вылилось бы в вендетту тварей из глубокого космоса моей скромной, но сытой, персоне.
Нет уж, увольте, я всего лишь беглый искатель запрещённого в половине кластеров, офигительно дорогого и до зубовного скрежета редкого кибернита. Который никак не хотел находиться и продаваться ни за какие деньги. У меня уже перегревался чип от потока блокируемого спама и объёмов обрабатываемой информации. Уже и Наноботу надоело ворчать на тему, что только такой жопоногий идиот как я мог так бездарно слить кучу денег и соседа по кубрику. Что даже пресловутый Стукач был толковее меня – хоть и бегал на каждый чих жаловаться в серверную, снабжая Гроба работой. Лоуренс уже устал рубиться с Зорким глазом в карты, а вернее – проигрывать в сухую. В итоге у гостиницы отвалилась сеть, и станция прямо у нас на глазах полетела в неизвестном направлении. Видимо, они тоже были подключены к чужой точке. А может причина была в смене сезонов.
Период дождей на Сицилии-3, как и на многих изначально не пригодных для жизни планетах – процесс, контролируемый искусственно. Половину сицилийского года орошающие станции и специальные установки поддерживают атмосферу в жилых районах таким образом, что с небес буквально извергаются водопады. Ливни не прекращаются по нескольку дней к ряду. Затем идёт временная передышка, чтобы ожила спящая растительность, и последующие дожди, сдобренные необходимыми витаминами и питательными веществами, поддерживают рост и стимулируют урожайность до тех пор, пока на другой половине планеты всё живое окончательно не усохнет. С этой задачей местное солнце справляется как раз за три месяца.
Мне с командой «посчастливилось» наблюдать последние дни засухи в окрестностях Про-Полиса. Не представляю, как можно прожить в таких адских условиях целый сезон, а по факту – полгода. То, что день на Сицилии-3 вдвое короче земного, не очень-то ощущается, если ты постоянно изнываешь от жары – даже ночью.
Когда от нас сбежала орбитальная гостиница, небо в видимой области планеты стремительно очистилось. Пылевая завеса осела, над паутиной городков быстро сгустились, завихряясь гигантскими спиралями, густые тёмные тучи. Близилась буря, и я порадовался, что застал её не на поверхности. Вскоре орбита над штормящим полушарием очистилась настолько, что остались только мы и космический мусор. Учитывая несколько заброшенных станций и сломанных спутников, мы и теперь не сильно выделялись, но стало очевидно, что вся культурная жизнь над поверхностью Сицилии-3 кочует в сторону засухи. Оно и понятно: нелётная погода препятствует движению. К тому же, сицилийцам в дождь живётся неплохо, переходят на самообеспечение.
Волей-неволей, нам пришлось примкнуть к «кочевникам», чтобы иметь возможность разжиться провизией, заправить Кроху и банально сбросить мусор. Челнок, изначально не приспособленный к космическим полётам, был оборудован крохотным отстойником и малоёмкой системой очистки воздуха.
На третьи сутки на связь вышла Сифри, через безопасный источник и подставной идентификатор. Сообщила, что ей удалось выбраться вместе с Лией из-под надзора Гвардии, не без помощи мастера Вафу. Как он умудрился им помочь из затерянного захолустья в песках – не уточнила. Но «обрадовала», что они будут у нас во вторник, девятнадцатого числа. Я спросил – а какое сегодня? Оказалось, семнадцатое ноября. Исправил дату в нейролинке – после знакомства с квантонским неадекватом, он откатился на январь 1970 года, и я настраивал его на глаз, поскольку свободный выход в Сеть был потенциально опасен.
Осталось переждать двое суток. Наверняка Вафу был уже в курсе. Я усиленно осаждал даркнет. Лазейка в сети парящей гостиницы уже принимала меня как родного. Но в остальном – без результатов, если не считать перегревающийся от обилия техновирусов файерволл и нескольких странных типов, поинтересовавшихся, не желаю ли я приобрести кобальтовые бомбы или иные взрывчатые устройства мощностью до ста гигатонн.
Один из них мне даже позвонил, применив модулятор голоса. Проникновенный бас вкрадчиво произнёс, не размениваясь на предисловия:
– Мистер Эм, у меня есть для вас заманчивое предложение. Сверхмощный К-заряд в сверхлёгком и элегантном исполнении. Компактная подпространственная капсула занимает очень мало места и вместе с тем…
– Так, погодите! – прервал я. Попытался.
– … обеспечивает максимальную безопасность при хранении и регулируемое направленное действие! – продолжал вещать упорный продавец.
– Да погодите же! Вы вообще кто?
– Это не имеет значения, мистер Эм. Я узнал, что вы работаете со сверхплотными породами и вам нужно простое и эффективное средство…
– Вы ошиблись. Ни с какими сверхплотными… О чём вы? Что вы продаёте?
– Кварковую бомбу, – говорящего как будто удивил мой вопрос.
– Опять бомбу. Да на какой чёрт она мне?! – завопил я.
Нанобот хихикнул, сдавая карты. Он принял эстафету у Циклопа в попытках уделать Зоркого.
– Подумай, Ловелас! – сказал он, – С боеголовкой наперевес у тебя больше шансов заключать сделки.
Натан сочувственно спросил:
– Что, опять контекстка достала?
А незнакомец не унимался:
– Если не подходит кварковая, могу предложить нейтронную. Физический урон ниже, но хорошо поражает живые объекты…
– Нет, вы меня не поняли. Мне совсем не нужна бомба. Никакая. Вот вообще.
Это заставило звонящего умолкнуть ненадолго. Затем он сказал с подозрением:
– Я от мистера Шира. Он сказал, что…
Ага, ясно. Опять Вафу что-то замутил, но не удосужился предупредить меня.
– Ах, мистер Шира! Вот ему бомбу и подсуньте. Помощнее.
И разорвал соединение. Отключил связь и завалился спать с твёрдым намерением проснуться не раньше, чем во вторник.
Ага, как же, поспишь тут! Через некоторое время меня разбудил Кайоши и загробным голосом мастера Вафу принялся меня отчитывать в самых неприличных выражениях. Основные тезисы этой беседы: я сын собаки первой степени, он прилагает титанические усилия, чтобы разрулить все проблемы, а я – опять-таки порождение четвероногих друзей человека – вставляю ему палки в колёса и не иду на контакт с полезными контактами. Оказалось, таинственный продавец кварковых бомб был найден Вафу с огромным трудом и это именно тот, кто нам нужен.
Зачем нужен? Поди, разбери, мастер был слишком занят награждением меня различными эпитетами и внеочередными званиями. К счастью, пока мы с командой размышляли – а не вырубить ли нам Зоркого глаза от греха подальше, Вафу вдруг сменил тему и потребовал немедленно высаживаться на Сицилию и явиться к нему лично для какого-то важного дела. Причём не одному, а вместе с командой. Выражаясь точнее – с самыми разумными представителями нашего странствующего балагана. Попутно Вафу потребовал включить нейролинк («или я сделаю это сам, и тебе не поздоровится») и беспрекословно принимать все поступающие предложения, когда – и если – они снова поступят.
Вывалил на меня всё это, как цистерну с дерьмом, украсил сверху вишенкой: Люси передаёт привет! И был таков, оставив Зоркого глаза в непродолжительном беспамятстве. Пьер поржал с нашей беседы и высказался лаконично:
– Чёрта с два!
Циклоп, хмуря брови, молча о чём-то размышлял, а Зоркий глаз, придя в себя, снял правую линзу и сосредоточенно ковырялся в голове тоненькой отвёрткой.
– Ну, так что? – Спросил скучающий Натан, когда всё улеглось.
– Проверь приборы и снижайся, чёрт с ним, – скомандовал Лоуренс. – Посмотрим, что этот старый пень скажет. И вообще, пора прекращать использовать Зоркого как аватар.
На этот раз дорога до Малых Сиракуз выдалась долгой. Сверившись с состоянием атмосферы, Камикадзе начал приземление с засушливой стороны планеты, после чего мы долго летели над пустошами к медленно приближавшейся дождевой завесе. Грозовой фронт раскинулся вдоль горизонта сплошной тёмно-синей стеной. Дождь заслонил Про-Полис и ближайшие поселения. Лишь очертания редких небоскрёбов вырисовывались на фоне штормящего неба, и когда мы подлетели ближе, казалось, что почерневшие от грязи стены источаются, оплывают под нескончаемыми потоками воды. Частые молнии, взрезая небеса, цеплялись за ячеистые клетки куполов и стекали по ним, минуя жилые районы.
– Дальше лететь не сможем, – подытожил Натан, – разве что над тучами. Но такое себе. Блохи не рассчитаны для полётов в грозу. Электронику замкнёт.
– Интересно, оно так и будет хлестать три месяца? – поинтересовался Пьер. – Это ж сколько денег вбухано в установки!
– Думаю, через несколько дней поутихнет, – предположил Циклоп.
– Значит, сяду на монорельс, – сказал я.
– Камикадзе, садись рядом с ближайшей станцией, – решительно заявил Циклоп и нацепил на повреждённый глаз повязку. – Подождёшь нас тут, а мы нанесём визит вежливости мистеру Вафу.
– Ты всё-таки предлагаешь переться туда вместе? – недовольно пробурчал Нанобот.
Кроха начал снижение в сумеречной пограничной полосе, где ливни ещё не бушевали, но удушливый зной уже не имел силы.
– Не я предлагаю, а нам предлагают, – ответил Циклоп, проверяя снаряжение. Он подготовился основательно, даже сунул в кобуру лазерный пистолет. Я последовал его примеру, позабыв, что мой ствол остался без питания.
– Больно надо. – Нанобот, однако, завозился в своих вещах и выудил со дна ящика с мелкими запчастями свой китель, некогда бывший парадным. Внушительный набор медалей с номерами пережитых циклов мог бы потягаться с коллекцией Закиро.
– Вафу не злой, – сказал Зоркий глаз, вернув на место окуляры.
– Злой или нет, а позволяет себе слишком много. Он чуть мозги тебе не сжёг! Дважды! – ярился Лоуренс.
Значит, как Хулуд попал в беду – так фиг с ним, а обидели Зоркого глаза – всё, кровная месть. Не то чтобы мне не было жалко этого ветерана, напичканного железом по самую макушку, но стало немного обидно за Хулуда. И страшно за Вафу.
– Давайте только я первый с ним поговорю? – предложил я, – а остальные вопросы обсудите потом…
– Он сам нас позвал. Так что веди, а там посмотрим.
И вновь Натан остался в уютной кабине Крохи, пока я ковылял по задворкам Ада. И хоть Про-Полис теперь было не узнать (да толком и не разглядеть), путешествие было не из приятных. Сводящая с ума жара сменилась противостоянием тепла, исходящего от прогретой за долгие месяцы земли и неестественной прохлады, что давила сверху. В итоге мне было душно (я запихнул подальше дурацкую накидку и облачился в форму вместе со всеми), но голову при этом овевал ледяной ветерок, как из старого кондиционера.
Мы прошли от стоянки по пешеходному мостику через шоссе до трубы монорельса, и пустынная дорога под нами походила на кипящую реку. Из города неслись потоки грязной воды. Раскалённый асфальт шипел от соприкосновения с ними, и от воды валил пар. По обе стороны дороги располагались глубокие желоба для сточных вод, и они были заполнены до краёв, но наполовину – песком. Потоп неторопливо вымывал его из города, вместе с прочей грязью, мусором, и чьей-то тележкой с уличной едой. Поломанный зонт трепыхался на ветру, как флаг.
У входа на станцию толпились люди. Раскрасневшиеся, немного вымокшие, но – довольные. Они с шумом и радостью обсуждали начавшийся сезон, делали ставки – у кого раньше созреют помидоры и в шутку прикрикивали на билетный терминал, чтобы тот шустрее работал. Впрочем, половина очереди, наплевав на порядки, лезла через турникеты, не заплатив. Мы решили быть законопослушными и дождались аудиенции у терминала, за что он нас сердечно отблагодарил.
В вагоне тоже было не протолкнуться – все места оказались заняты, в проходах тоже не осталось места. Под бодрый гомон аборигенов, монорельс пополз по тоннелю, постепенно набирая ход. Через несколько минут с потолка вагона начало капать, в том числе мне за шиворот. Я обратил на это внимание товарищей. Пьер критически осмотрел вагон, цокнул языком, изучив устройство герметичных створок вагона, на стыке которых тоже проступала влага, и заключил:
– Похоже, тоннель затоплен.
Понятно, почему в вагонах не было окон.
Убедившись, что никто не переживает по поводу протекающей крыши (напротив, один дядька с красной мордой, собирал капли в ладонь и растирал поочерёдно то лоб, то шею), я немного успокоился. Не упуская, однако, из виду, крохотный аварийный люк недалеко от моей головы. Хотя, если подумать, именно он и мог бы стать причиной аварии, если его открыть – вся вода в тоннеле мгновенно оказалась бы внутри.
С некоторым трудом мы выбрались со станции «Малые Сиракузы» – одного из очагов наводнения, идущего полным ходом. Помимо нас четверых, не очень-то и было желающих выходить – остальные поехали дальше, обдав платформу и нас вместе с ней пенными брызгами. Монорельс превратился в подводную лодку, а станция, частично находящаяся под землёй, походила на тонущий корабль. Крыша основательно протекала, по лестнице бежали весёлые ручейки и с шумом исчезали в решётке на платформе. Пахло мокрой землёй. Наверху ревел проливной дождь, эхо тоннеля усиливало звук настолько, что мы с друзьями не слышали даже собственных мыслей и не могли толком обмолвиться даже по нейролинку.