Представленные аудиовизуальные и ментальные образы не претендуют на историческую достоверность и являются вольной реконструкцией событий, частично или полностью имевшие место в наблюдаемой суперпозиции прошлого\будущего.
Руководство института Шамбала и клан Сансара не располагает сведениями о местонахождении беглого преступника, известного как Белый Карлик и его сообщников, а так же Брендана Нэша и других соучастников побега.
Внимание! Институт работает в автономном режиме до третьего квартала 2313 года, но доступен для ознакомительных экскурсий]
КОНЕЦ ФАЙЛА. СПАСИБО ЗА ПРОСМОТР!
Ох, чёрт, кажется я уснул на середине… Ну и мура! Эпос, пафос, гнусавый голос диктора и чёрно-белое изображение с артефактами. Эту виртуалку словно в позапрошлом веке снимали.
Надеюсь, я не пропустил ничего важного, потому что на второй просмотр меня точно не хватит!
Глава 12. Летописи мутной конторы
1-5 ноября 2312 г. Цикл 157, день 4-8
Мелкие межзвёздные корабли ведут себя в варпе весьма непредсказуемо. Особенно, если изначально такой вид передвижения не был заложен в функционал. Старая боевая или узкопрофильная техника, списанная на гражданскую службу, составляет львиную долю вторичного рынка, в какую сферу не загляни. Отец Шина летает в офис на снятом с вооружения штурмовике Конфедерации. Среди глав семейств, входящих в клан Этанару это уже традиция. Большой П тоже мечтает заиметь как минимум звёздный разрушитель. Спит и видит, как будет лихо парковаться на нём в кластерном гольф-клубе, поперёк трёх парковочных мест. Адмиральскую форму армии Нихона он уже заимел, от деда.
Мне же достался проклятый браслет, будь он не ладен!
Но к чему я это? А, варп. Вся эта потасканная флотилия, входя в варп, нередко превращается в кучку плазменных частиц. Но чаще корабли просто разрывает пополам или – что не лучше – сплющивает в блин, ибо мало просто установить варп-генератор. Нужно ещё грамотно проложить контур, чтобы корабль воспринимался как единое целое с приводом. К примеру, курьерский челнок «Еды и всяких штук», уже носил в себе следы неудачного варпа – ему срезало антенны, поэтому штатная система связи работала только в пределах текущего сектора (в лучшем случае).
От моего нейролинка толку не было никакого, а в варпе и подавно, так что весь полёт прошёл в режиме радиомолчания.
Из развлечений было валящее с ног пиво, нудная виртуалка про квазипутешественников во времени с Шамбалы, а ещё я нашёл в проигрывателе сборник каких-то подкастов на неизвестном языке. По резкому свисту и перепадам звуковых волн можно сказать, что это разновидность квантонского. Понять смысл этой ерунды не было никакой возможности.
Так что оставалось только пиво и шикарные виды расколбашеной реальности за бортом. Раз в три часа корабль выходил из варпа – не хватало мощности. Мой маршрут пролегал зигзагами по конфедератским территориям, от звезды до звезды. Во время остановок автопилот сам раскладывал световые панели и подзаряжался от ближайшей звезды, чтобы через полчаса снова войти в варп. Галактика за галактикой, кластер за кластером. Я потерял счёт этим скачкам и остановкам, наблюдал за мириадами звёзд и причудливыми туманностями, плывущими в бескрайней пустоте. Не хватало только атакующих кораблей над Орионом и лучей Си, разрезающим мрак у ворот Тангейзера. Дождя тоже не было. Но не было и слёз.
Я отлично выспался, и ещё раз. Передумал кучу мыслей. И одурел от безделья, пока моё розовое недоразумение летело до первой червоточины в отдалённом кластере Конфедерации. Три. Долбаных. Дня. И никого вокруг. Ни тебе патрулей, ни орбитальных станций, ни пограничного контроля. Квантонское захолустье. Воображаю, как «весело» было шпионам отслеживать мой темпоральный след по всем этим гребеням.
После червоточины стало попроще. Вошёл и вышел, приключение на 20 секунд. И вуаля, до пресловутой Шамбалы рукой подать – в самом конце рукава безымянной спиральной галактики, очень похожей на мой родной Мессье 81.
Стоит ли говорить, что я раньше никогда здесь не бывал? И никто из моей семьи. Даже почтенный адмирал нихонского звёздного флота, участвовавший в битве с Конфедератами на их исконной территории, никогда не заходил так далеко в глубокий космос, хотя счётчик парсеков на его корабле обнуляли шесть раз.
Иными словами: вообразите себе самую дырейшую дыру во вселенной – и там будет Шамбала, но не сразу, а ещё через пару часов лёта. Кольцевидная станция, опоясывающая всю орбиту одинокого белого карлика (кажется, они помешаны на карликах). Стоит признать, строение монструозное, кредитов и времени в него вбухано немало. Лимит вместимости наверняка идёт на сотни миллиардов человек. Это вам не просто плоское гало с центробежной силой, а толстый такой бублик с миниатюрной звездой (возможно, искусственной) в центре. На внутренней грани растянулась долина световых панелей и гигантских энерго-кристаллов, видимых невооружённых глазом. Орб-станции подобного типа и масштаба встречаются редко. У квантонцев вроде была парочка, но мелкие, по сравнению с Шамбалой, и не настолько технологически продвинутые. На кой чёрт было забираться так далеко, обладая такими ресурсами? Карликовых звёзд и в цивилизованном мире предостаточно.
Но смутило меня даже не это. Когда я первый раз взглянул на Шамбалу из иллюминатора, то сначала принял её за сверхплотное кольцо астероидов, тёмное и безжизненное. Ни тебе маяков, ни указателей, ни даже опознавательных огней. Монолитное тёмное колесо с небольшими надстройками и углублениями. Круг Сансары как есть, вращающийся по незримой оси жизни.
И куда тут приземляться?
Автопилот знал ответ.
– Свяжитесь с центром управления полётами для уточнения точки стыковки, – сказал он.
Я включил трансивер. Аппарат мудрёный, но бортовые приёмо-передатчики умеют автоматически подключатся к нужной частоте. Самые продвинутые могут сами посылать запросы диспетчерам, но если бы корпорация «Еды и всяких штук» располагала такими агрегатами, то могла бы и не пользоваться услугами живых курьеров. Дроны-доставщики давно уже освоили космос и возят посылки с Али-Экспресс в любую точку мира.
Так что пришлось самому нажимать на кнопки и говорить всякие слова. Сбоку к трансиверу была приклеена памятка с кодами запросов, но квантонские иероглифы мало о чём мне сказали.
В основном о том, что вместо уроков квантонского я безуспешно пытался кадрить одну девицу с младшего курса. В итоге и девица не дала, и квантонский теперь не даст.
А он, между прочим, первый международный язык.
– Стыдно не знать квантонский, сын собаки! – говорит мне обычно мастер Вафу на квантонском.
Я нажал кнопку передачи в тайной надежде, что принимающая сторона поймёт мою речь и мой не претендующий на корректность запрос:
– Гражданское судно – станции Шамбала. Запрашиваю стыковку. Приём?
Едва фраза улетела в эфир, рация поймала ответ:
– Вас приветствует Шамбала! Пожалуйста, проследуйте к терминалу номер 1421 в сегменте Z-11 на внешнем кольце станции.
Это сообщение было записано заранее. Странно. Даже не спросили цель визита и принадлежность к фракции. Я передал автопилоту слова диспетчера, чего вполне хватило для дальнейших манёвров. Челнок приблизился к Шамбале, завис над внешним кольцом и долго летел вдоль него, как над широким бесконечным шоссе. Уверенно занырнул в нишу означенного лётного терминала, пролетел сквозь тускло мерцающее в полутьме атмосферное поле и начал снижаться. С нарастающим волнением я наблюдал, как корабль отыскивает свободное место на посадочной площадке и плавно опускается на незанятый квадрат.
– Посадка завершена. Лётное задание выполнено успешно! – объявил автопилот и гул корабельных систем стал плавно затихать. Челнок уснул.
Ладно, что дальше? Я рассмотрел посадочную площадку из окон. Полумрак и тишина. Рядом несколько других кораблей. Чей-то личный транспорт, причём довольно старый. Очередные экспонаты, списанные со службы? На фюзеляжах – гербы незнакомых кланов. И никого из живых существ.
Я вышел из челнока. В терминале было довольно свежо, атмо-поле ионизировало воздух, создавая полное ощущение, что ты находишься не на закрытой станции, а где-нибудь под открытым небом. Недавно прошёл дождь, вот-вот подует ветер и принесёт запахи полевых цветов и крики птиц.
Ну, или щемящую, давящую на уши и сознание тишину. Вот как сейчас.
Странно. Даже ночью на Кибере не было так тихо. Станция жила в любом моменте времени. Внутренний каркас передавал вибрацию из глубин центральной шахты, где никогда не прекращалась работа. Густонаселённые жилые уровни, соединённые единой системой вентиляции, наполняли помещения монотонным гулом, который никогда не стихал полностью.
Здесь же – я сделал шаг, и он отдался звучным эхом, от которого я невольно вздрогнул. Но тут же отголоски звука поглотило величественное безмолвие. Вот уж где поймать вселенскую гармонию как нефиг делать! Медитируй во всю ширь своего внутреннего мира!
А я пошёл к выходу, на цыпочках, потому что звук собственных шагов быстро начал раздражать. К тому же – неизвестно, кто ещё их услышит. Нужно было поскорее перебраться с открытого пространства в помещение поменьше. Я направился к многоэтажной коробке с окнами во всю стену, где, по моему разумению, должен был находиться зал ожидания и таможенный контроль. Нужно было как-то сориентироваться, найти справочную или работающий терминал связи.
Я отыскал ресепшен в полутёмном и пустом зале. Никого. Стойки пусты, информационные экраны крутили зацикленную рекламу института, где лучезарно улыбающиеся статисты в лабораторных халатах и шапочках изображают усиленную научную деятельность в окружении квантовых компьютеров и криокамер. Квадратные лампы под потолком горели через одну, некоторые раздражающе моргали. Я потоптался у стойки в ожидании чуда. Чудо запаздывало. Я обратил внимание на стопку выцветших рекламных проспектов. Рядом лежала табличка «Вернусь через 10 минут», покрытая тонким слоем пыли.
Как там было в той виртуалке? В настоящее время институт теряет популярность? Вплоть до полного забвения. Не соврали. Но странно: столы пыльные, а полы сияют чистотой. И ни следочка. Вот и пойми, был здесь кто-нибудь до меня в последнее время?
Я развернул один из информационных буклетов и увидел простенькую карту сектора для посетителей. Согласно схеме, сразу за терминалом располагались торговые ряды и гостиница. По главной магистрали можно попасть куда угодно, включая пресловутый исследовательский центр. Полагаю, мои беглецы – если они действительно были здесь – направились туда.
Мне тоже стоило попытать счастья у этих ментальных проходимцев. Но, сперва решил проверить одну догадку и вернулся на стоянку кораблей, чтобы тщательно осмотреть все суда. Нужна была какая-то зацепка. Сифри сказала, что полковник инициировал вылет на личном корабле. Значит, здесь должно быть судно с эмблемой Кибера или, на худой конец, с гербом клана Этанару. Включая мою посудину, в терминале было припарковано 53 корабля. Пришлось обойти весь этот ракетный парк и разглядывать их ржавые турбины, пыльные закрылки и полустёршиеся опознавательные знаки.
Первым тревожным звоночком был малый боевой (а они других и не делают) корабль с гербом Третьей планеты. Большой сине-зелёный шарик в окружении шести разноцветных маленьких. Надписи под планетками сбивали с толку, но в целом я догадался, что это объекты пресловутой Солнечной системы. Планета Тесла на этом гербе почему-то называлась Марс. Остальные, видимо, тоже были подписаны старыми названиями. Это могло указывать на то, что корабль довольно старый и находится здесь уже давно, но внешне он разительно отличался от других. На корпусе – ни пылинки, ходовые части сверкают чистотой.
Ещё один летательный аппарат, заставивший меня насторожиться, явно принадлежал Имперлеонцам. Их герб с рукой кукловода, тянущей за ниточки, на которые подвешены несколько галактик трудно спутать с чьим-то ещё. Амбиции у клана были внушительными уже на ранних этапах, когда они промышляли банальным космическим грабежом. Теперь им действительно принадлежит несколько крупных галактик и место в Совете пятидесяти. А вот нормальные корабли они строить так и не научились. Челнок был больше похож на игрушечный. Яркий боевой раскрас, несколько бутафорских лазерных спекателей на корпусе – для пущего устрашения. И один-единственный гипердрайвовый двигатель (для ускоренного драпанья с поля боя). Тем не менее, кораблик тоже выглядел вполне современным.
Наконец, почти друг рядом с другом, я заприметил два киберских корабля. Я не имел никакого представления о том, как должен выглядеть личный корабль интенданта, но оба выглядели солидно. Оба корабля были чёрные (в цвет астероида) и оснащены дополнительной физической бронёй – понятно, зачем. Я изучил их более тщательно и даже ощупал турбины, лелея слабую надежду, что они окажутся тёплыми. Была бы убедительная улика. Но, увы. С тем же успехом, это могли быть корабли учёных, работающих совместно с институтом. Корабли разнило лишь то, что у одного слегка погнулись рассекатели, а на брюхе виднелись огромные царапины. Для киберских кораблей – обычное дело. Кроха тоже весь мятый-перемятый, хоть мы его, фактически, восстановили из ничего.
Так или иначе, где-то на Шамбале находились владельцы вышеупомянутых кораблей, что отчасти вселяло надежду, но в немалой степени и тревогу. Чем обернётся встреча с этими субъектами? А у меня и оружия с собой никакого. В арсенале курьерской службы не завалялось ни одного пистолетика, даже устаревшей системы.
Всё, чем я мог вооружиться – это карта. По ней я двинулся в сторону главной улицы, опоясывающей добрую половину станции. В помощь мне были указующие таблички (не на квантонском). Все автоматические двери в терминале тоже исправно функционировали.
А вот со светом дела обстояли неважно. То тут, то там темнели неосвещённые закутки и узкие коридорчики, ведущие неизвестно куда. В них затаилась непроглядная тьма. Сейчас бы пригодились глазные импланты с функцией ночного видения. В один такой коридор меня в конечном итоге завела схема. Казалось бы, ерунда.
Десять метров в полнейшей темноте.
Десять больших шагов в узком замкнутом пространстве.
На незнакомой и безлюдной станции.
Не лучше ли вернуться на челнок? Там хотя бы еда. И всякие штуки. И подсветку можно включить. И сходить в туалет. Он бы сейчас очень не помешал…
Заткнись, внутренний голос! Я недавно выстрелил в глаз гигантской неведомой образине – и то не дрогнул! Здесь-то уж и подавно справлюсь. Ведь справлюсь же, да?
Заходи и узнаешь. Потом не жалуйся.
Ну и зайду! И выйду с гордо поднятой головой. А потом найду ближайший бар и торжественно там накидаюсь!
Кстати, это мысль. Интересно, тут подают Асбест или Горючку?
Я осторожно шагнул в коридор. Шаг, другой… Всё тихо. Не видно ни зги. Значит, впереди двери. Или глухая стена. Но если всё-таки двери, значит, откроются. Датчики движения работают хорошо. Им за это наверняка солидно платят. После грандиозного восстания машин в 2222 году роботы, в числе прочих прав, отстояли право неразумной техники на самоопределение. Искусственные интеллекты заполонили всё вокруг. Наверняка дверями на этой станции тоже управляет какой-нибудь скучающий искин.
А значит, не так уж я и одинок.
Но неизвестно, что хуже: находиться на огромной тёмной станции в одиночестве или…
Створки дверей позади меня захлопнулись с тихим шелестом, похожим на всхлип.
Я вздрогнул от неожиданного звука. И чертыхнулся про себя – стало ещё темнее.
Твою мать, надо выбираться отсюда!
Я выставил руки перед собой и зашагал в неизвестность на негнущихся ногах, как нелепый зомби в Ромеро-лэнде.
Топ-топ, топ-топ. Я иду, и ничего не происходит. Под потолком что-то прошуршало. Ветер гуляет по вентиляции.
Или кто-то ползёт? Бред. Кому там ползать?
Монстрам каким-нибудь, разве что.
Заткнись! Заткнись!
И вдруг – визг разъезжающихся в стороны дверей! Вспышка спасительного света и тьма осталась позади. Я выпрыгнул из коридора, как с горящего и одновременно тонущего в темпоральной ловушке корабля.
Просторная улица. Массивные модульные здания. Тысячи витрин и всевозможных вывесок по обе стороны проспекта, уходящего вглубь станции. Тут тебе и магазины, и рестораны, и россыпь сувенирных лавочек с местной атрибутикой. И махина местной гостиницы – прямо напротив, только дорогу перейти.
И никого на горизонте. Вывески отключены. Витрины пустуют. Двери и ставни заперты. Высокий потолок имитирует естественный дневной свет, испуская равномерное сияние. Серые стены и погасшие неоновые буквы заведений кажутся декорациями, которые забыли покрасить. Мотель тоже пустовал: поверх решётки, опущенной перед входом, криво висел плакат «Есть свободные места!».
Вот повезло! Мне, пожалуйста, номер люкс с видом на безысходность.
Итак, всё закрыто, бизнес зачах, аборигены разъехались. Но все ли? Чьи-то же вёдра в доке припаркованы. По идее, представители клана Сансара должны обитать где-то здесь, при любом раскладе. Они бы мне быстро помогли в поисках. Но, возможно, что не только мне. Там меня могли поджидать агенты Кибера, так что правительственный сектор сразу отпадал, тем более, карта сообщала, что до него несколько дней езды по главной магистрали.
Главный филиал института находился сравнительно ближе, и логичнее было начать с него, ведь Люси, судя по всему, надеялась, что здесь ей вправят мозги. Проблема была лишь в том, что в поведении этой ненормальной не всегда прослеживалась логика. Вот был бы прикол, если бы оказалось, что Люси погнала мой отряд прямиком на Землю-прайм!
Я поплёлся вдоль магистрали, с тоской глядя на закрытые бары и прочие увеселительные заведения, пребывающие в унылом запустении. Интересно, что на окнах многих из них можно было заметить одну и ту же вывеску: «Закрыто до… ». И дальше следовала вписанная от руки дата. Числа разнились, но чаще фигурировала середина следующего года. Данный оптимистичный посыл можно было заметить даже на огороженных в три ряда общественных телепортационных площадках, разбросанных по всей станции.
Поэтому я шёл пешком, разминая отвыкшие за долгое путешествие конечности.
«Открыта запись на торжественное переоткрытие института 25.07.2313!»
Вот что я увидел на фасаде здания, перегородившего мне путь. Главный филиал Шамбалы служил разделителем между секторами станции, и дальше дороги не было. Завлекательный лозунг повторялся на растяжках, красующихся вдоль соседствующих с институтом заведений. Одна растяжка оторвалась и укрыла несколько тачек, оставленных возле здания экспозиции, где выставлялись достижения местной науки. На дорожке перед входом курсировал в бесконечном цикле уличный уборщик, отполировавший пол до зеркального блеска.
Однако совсем уж заброшенным институт отнюдь не выглядел: двери распахнуты настежь, на первом этаже уютно горел свет, а чья-то пара стоптанных туфель на крыльце свидетельствовала о наличии какой-никакой жизни. Или о том, что директор института сбежал с Шамбалы босиком. Что ж, его можно понять.
Была не была, подумал я и вошёл внутрь. Чудо по-прежнему запаздывало: я увидел всё те же безжизненные стены и пустую стойку администратора, а рядом сверкал терминал регистрации посетителей.
Я с любопытством взглянул на экран и с удивлением отметил, что последняя запись о посещении датирована не прошедшим, а будущим числом, причём довольно далёким. Некто Уиттакер наведался на Шамбалу в сентябре 2366, через пятьдесят с лишним лет. И все предшествующие графы списка были старательно заполнены с тем же годом. И дальше по нисходящей.
Миллиарды людей якобы будут бывать здесь в ближайшие полвека, и отчёт об этом уже составлен. Странно, что книгу отзывов под тем же соусом не подали. Хитрый рекламный ход, ничего не скажешь. Маркетологи частенько заигрывают со временем, суля стопроцентный успех и окупаемость продукта, ссылаясь на прогнозы нейросетей высшего порядка, показания таймвизоров, предсказания шаманов и шарлатанов всех мастей. И всё же. Я промотал логи до настоящего времени, осмотрел ближайшие даты.
31 октября – некто Л. Уайт и К. Мутеки, консультация и первичные тесты. Ага. Люси и Кайоши, так же известный как Зоркий глаз. Интересно, где остальные?
Строчкой выше значился я, собственной персоной
5 ноября – М. Сабаи, ознакомительный визит!
Я почувствовал, как зачатки волос зашевелились на моей голове. Вздрогнул и пристально осмотрел помещение. Никого. Камер не видно. И никаких сканеров. Даже экран терминала был обычным полимерным стеклом, да я его и не трогал, управлял с приборной панели. Как они меня вычислили?
Я ни на миг не допустил, что мой прилёт действительно мог быть предсказан. Потому что это чушь. Даже Вафу презрительно плевался. Чаем. В лицо. Всякому, кто заявлял о детерминированности бытия.
Незыблемо лишь прошедшее, говорил он. Я редко бывал в чём-то солидарен с мастером, но всё же мне приятнее думать, что я сам определяю свою реальность и то, какой она будет.
Слышишь, космический писака, руки прочь от клавиатуры!
Так что я бы тоже плюнул, по заветам мастера, если бы нашёл – в кого. Но даже крохотной щёлочки, где могла бы спрятаться камера, на терминале не отыскал. Зато столкнулся нос к носу со счастливым обладателем стоптанных штиблет, когда уже собрался слезать с этой шизоидной ракеты.
– Прошу извинить меня за долгое ожидание, – сказал тип с жутким акцентом и отвесил мне поклон, сверкнув бледной проплешиной на макушке. – Забыл, где оставил свою обувь, а в летописи проверять поленился. В моём возрасте не приходится полагаться на память, но я не сдаюсь.
Он хихикнул, обнажив желтоватые зубы. Да он и весь был такого цвета, как старая свечка. И такой же помятый, в этом бесформенном халате с отсылкой на одеяние древних буддийских монахов. Кажется, они с Вафу одеваются в одном и том же историческом музее. Незнакомец держал свои – абсолютно неподходящие к костюму – туфли в руках и расплывался в виновато-дружелюбной улыбке.
– Да я, собственно, не ждал никого… Просто искал, эээ… друзей.
– Мне нравится ваш настрой, молодой человек! – Незнакомец отошёл от двери, словно демонстрируя, что он меня вовсе не задерживает. – Пожалуй, мы и вправду могли бы стать хорошими друзьями. Добро пожаловать на Шамбалу, господин Сабаи! Это ведь вы, верно?
Так. Мои данные уже переслали этому хмырю. Лучше бы у них бары так оперативно работали!
– Допустим, – ответил я. – А вы, собственно, кто?
Незнакомец спохватился:
– Ах, да! Где мои манеры? Я Эрик Ларсон, смотритель института, вот уже двадцать четыре года!
– Вы представитель клана Сансара? – поинтересовался я.
– Полноте, мистер Сабаи, к чему эти формальности? – Эрик махнул рукавом халата и добродушно улыбнулся, но тут же поспешно добавил: – Конечно, я не хочу никоим образом оскорбить славный дом Сабаи и клан Этанару, к которому вы, несомненно, принадлежите.
Подозрительный субъект согнулся в глубоком поклоне.
Ну-ну, перечисли ещё всех членов моей семьи и наложниц, хитрый жук!
– Увы, я сразу вынужден вас предупредить, – продолжил субъект, отчего я снова было напрягся, – что Шамбала не сможет удовлетворить ваши потребности в настоящее время.
– А вам известно, что мне требуется?
– В некотором смысле все мы ищем одного и того же, – туманно ответил старичок и приосанился, словно позировал для портрета, под которым напишут этот пыльный афоризм.
– Я не ботинки искал.
– И правильно! – Старичок радостно улыбнулся. – Чего их искать, вот же они!
И потряс туфлями над головой.
– Э… ну да.
Ладно, старик, этот раунд за тобой.
– И всё же, – продолжил Ларсон, обуваясь, – в данном случае речь идёт скорее о подходящем человеке. Как вы могли убедиться, некий господин, известный как Каташи Закиро, не почтил наше заведение визитом.
– А откуда вы тогда о нём знаете? – насторожился я.
Обезоруживающая улыбка редеющих жёлтых зубов вновь рвалась в бой:
– Всё очень просто, это часть нашей работы – всё знать!
Я усмехнулся:
– Ну надо же, как мне повезло! Может, вы тогда скажете мне, где он находится сейчас? А то, понимаете ли, борозжу космос почём зря, а меня в следственном изоляторе дожидаются.
– Разумеется, знаем, – кротко кивнул Ларсон.
Кажется, он не понял сарказма, потому что был занят разнашиванием туфель. Притопывая и раскачиваясь на носках, он кружил по приёмной и улыбался.
– Так где же он?
– Резоннее спросить – «когда».
Отлично, теперь ещё цитатами говорить начнём? Ладно, мы это тоже умеем.
– Вы втираете мне какую-то дичь!
– О, ничуть, – количество невыкупленных намёков на один квадратный кубометр продолжало расти. – Опять же, прошу меня извинить. Непосвящённые часто путаются в наших терминах. Знания, которыми мы располагаем, требуют некоторого… расширения сознания. Понимаете?
На что он намекает?
– Спасибо, но не употребляю. Обойдёмся… без расширителей.
Мне не понравилось выражение старческого лица, когда он, прищурившись, спросил полуигриво:
– А как же псевдолаймы?
И про них знает. Уууу, колдун е…
Тут сверху что-то глухо ударило и перекатилось. Я взглянул на потолок. Ничего, кроме ксеноновых ламп и нескольких вентиляционных решёток с мелкой сеткой. То ли игра света, то ли сказалось нервное напряжение, но мне почудилось, что с той стороны промелькнула слабо различимая тень.
– Паразиты, – пояснил старик. – Кто-то из туристов завёз на станцию небольшую популяцию валькров. Они расплодились в вентиляции по всей Шамбале. Зверьки безвредные, но порой очень шумные. И обожают оптоволокно.
– Итак, – напомнил я, – где же мне искать господина Закиро? А заодно Люси Уайт и того Мутеки, что были здесь до меня
Старик помедлил:
– Кхм.. Если сразу к сути, то в данной временной точке господина Закиро не существует. Но это совершенно нормально! Такое случается, при определённых обстоятельствах. Мы называем это лимбической ошибкой. Если постараться, можно отыскать погрешность в летописях. Наверняка они охватывают тот временной отрезок, в котором Закиро пребывает теперь.
– Вы ведь понимаете, что я ни черта не понял? – уточнил я.
– Ну, разумеется! – И опять эта улыбочка. Нашёл, блин, чему радоваться! – Типичная реакция непросвещённого. Но не отчаиваетесь! Дайте мне немного времени, и мы во всём разберёмся.
– Не думаю, что у меня есть время. Ужасно тороплюсь.
За мной наверняка гнались.
– Поверьте, оно того стоит, – доверительным шёпотом заверил меня старик. – Вы ведь хотите снова увидеться со своими друзьями?
– Скорее всего я об этом пожалею, но да.
– Прошу за мной, мистер Сабаи, я введу вас в курс дела.
Всё-таки я сел на ракету до очередной шизы.
Под потолком снова что-то задребезжало. Ларсон пристально зыркнул на предполагаемый источник звука и нахмурился – в первый и последний раз за всё наше знакомство. Звук исчез. А я поплёлся за бодрым старичком, который безбожно шаркая туфлями по гладкому полу, направился в боковой коридор, служивший чем-то вроде интерактивной экспозиции.
Там стояли различные абстрактные скульптуры с голо-табличками, а на стенах висели информационные экраны, но всё это добро было отключено. Смотритель неторопливо шаркал мимо них и так же неторопливо бубнил, изредка коверкая слова и путая ударения:
– Итак, мистер Сабаи. Полагаю, вам уже известно о Шамбале?
– В общих чертах.
– Хорошо. Хорошо. Подозреваю, что вы отнеслись к нашим промо-материалам с иронией. Немудрено. Я давно предлагал ректорату снять новую виртуалку, ведь старой уже больше сотни лет, да и выглядит она как школьная театральная постановка! Старший искатель заявил, что это бесцельная трата времени и ресурсов. Мол, итог предопределён и неизменен. Но не будем о грустном. Суть в следующем. Группа учёных совершила обратный скачок во времени, из недалёкого – относительно сегодняшнего дня – будущего.
– Разве это были не беглые преступники? – удивился я.
– Не будем углубляться в риторику. Преступник тоже может быть учёным, верно? В конечном счёте, они открыли миру целый пласт науки, прежде неизвестный и мало изученный. Суть его сводится к тому, что практически любому современному человеку доступна возможность переносить сознание в другое тело.
– Да вообще-то уже лет двести как! – заявил я.
– Конечно-конечно! – кивнул Ларсон. – Нейрошаманы проделали колоссальную работу. Но иначе. Учёные Шамбалы изобрели качественно иной подход к ментальным путешествиям. Благодаря нашим открытиям, сознание путешественника больше не ограничено ни техническими рамками, ни пространственными, не временными.
– То есть, можно перенести сознание в чьё-то тело в прошлом или будущем?
– Браво, мистер Сабаи.
– Но насколько я знаю, нейрошаманы тоже не сидели на месте. Ведь они работают с лимбом и… ну это, умеют наводить мосты через время. Типа. Вот.
Ларсон одобрительно кивнул:
– Однако вы были бы способным учеником!
– Мне многие это говорят. Но зачем вся эта теория?
– Это была небольшая вводная перед демонстрацией, – мы добрели до другого конца зала и остановились перед бронированной дверью. – Один момент!
Старичок ловко подставил глаз к сканеру сетчатки, затем шлёпнул пятернёй по сенсорной панели. Дверь крякнула и открылась. Мы попали в странный кабинет, больше напоминающий лабораторию, делящую пространство с серверной. За длинными рядами квантовых компьютеров виднелось несколько десятков вертикальных прозрачных капсул. В них, как в больших стаканах, покоились тела мужчин, женщин, и нескольких бесполых существ с сине-зелёной кожей. Капсулы были заполнены мутноватой жидкостью, а тела опутаны сетью тончайших проводов. Я подошёл к одной из капсул. Лысый тощий чувак, с бледной кожей, парой жабр за ушами и умиротворённым выражением лица, вяло подрагивая ластовидными конечностями, дрейфовал в окружении разноцветных кабелей. Он был весь истыкан ими и походил на рыбу, запутавшуюся в водорослях. Львиная доля соединений приходилась на голову. Экран в нижней части капсулы считывал биоритмы подопытного. И каждая камера была подключена к суперкомпьютеру, которых вполне хватило бы, чтобы поработить всё человечество при очередном восстании машин. Чем бы ни занималась эта мутная контора, денег у них было до хрена.
– Учёный совет Шамбалы, к вашим услугам! – торжественно объявил Ларсон.
– Это вот эти? – я показал на колбу с рыбо-челом.
Старик кивнул:
– Совершенно верно. В настоящий момент все они путешествуют, проживают жизни незначительных существ в различных временах и пространствах, в рамках единого исследования. Так мы накапливаем знания и оттачиваем навыки.
– А говорили – без устройств! – сказал я. – Что-то не похоже, что они вышли в астрал своим ходом.
Даже Паралиты справились бы лучше, всего с пары доз.