Один из гостей одноклассницы проходя калитку, поскользнулся и из его внутреннего кармана на землю упала бутылка, которая в дребезги разбилась. Мужчина чертыхнулся и вернулся в дом. Женщина кинулась к калитке, её обоняние не подводило – пахло алкоголем.
Надо отметить, что с логикой у женщины проблем не было. Она моментов сложила все установленные ей факты и перед ней вырисовалась следующая картина. В доме, где зависает её муж, гонят самогон, партиями самогон распределяют по точкам, где его уже продают.
– Ах, ты змея подколодная, ты еще и самогонщица! Я тебя упрячу лет на пять, а имущество государству пойдет. Самогонкой решила моего мужика опоить, Ну, держись! – в ярости женщина отправилась в милицию, где написала заявление, что в доме № 23 по улице Декабристов, гонят самогон.
Заявление начальник милиции отписал участковому, который и отправился по указанному адресу. И опять воля случая. Дверь в дом была не заперта, участковый зашел в дом, перед ним возникла такая картина: на кухне спиной к нему стоит женщина, которая наполняет бутылку жидкостью текущей из краника. Удивился участковый, откуда на этой улице водопровод. Женщина, услышав скрип сапог милиционера, даже не обернулась. «Подожди! Видишь я фасую!» – бросила она через спину. А когда обернулась, её хватил инфаркт. Самогонного аппарата в доме не нашли, а трубопровод привел к забору спиртозавода. И жидкость была не чем иным как этиловым спиртом. Все были обескуражены, Как могли провести трубопровод с завода в частный дом. Возникало много вопросов. Сколько времени существует трубопровод? Сколько украдено спирта? Кто всё это сделал?
Провели ревизию. Результаты были впечатляющие – недостачи, излишков не обнаружено. Проверили документацию. Всё сходится. Приход, Расход. Остаток. Естественная трата. Директор, главный инженер, технологи пожимают плечами. Ничего не знаем.
Благо следователь оказался переведенный из НКВД на усиление прокуратуры. Он взял в оборот технолога, предъявив ему обвинение в подрыве государственной промышленности СССР. Объяснил ему последствия. Технолог сначала сделал лужу, а потом всё в деталях рассказал.
Оказалось, что трубопровод существует уже три года, протянул его сам технолог по распоряжению директора спиртозавода. Ежедневно по трубопроводу убегало из государственных закромов 200 литров спирта. Продавали спирт, не разбавленный, в десяти точках. Каждый день приносил прибыль 8000 рублей.
Самая изюминка состояла в том, что эти 200 литров спирта были результатом пересортицы сырья. Выход спирта из картофеля первого сорта больше чем из картофеля 3 сорта. Завод фактически закупал картофель первого сорта, а по документам он был 3 сорта, в знак благодарности поставщики сырья получали разницу в ценах. Так, что участниками уголовного дела стали председатели колхозов, директора кооперации и совхозов из числа поставщиков сырья для спиртозавода. Решили проверить все спиртзаводы, оказалось, что половина их работает по этой технологии. Спирт в Украине лился рекой. Актуально у барыг стоял вопрос об изготовлении левых коньяков, реализовать этот план не успели, все оказались на нарах.
– Обалдеть можно! Я полагал, смекалистей меня нет никого. – Остап моментально прикрыл рот рукой и быстро задал Колесову вопрос:
– Семью сохранили?
– Там хрякованием и не пахло. Муж женщины был обыкновенным бытовым пьяницей. Приходил к своей старой подруге выпивал стакан спирта на халяву и спал до полуночи.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Уметь с умом распорядиться отдыхом – высшая степень эрудированности.
Утро у Остапа и Светланы начиналось с купания в море, после завтрака они участвовали в организованных экскурсиях по достопримечательностям Абхазии, либо в одиночку изучали окрестности Гагр.
Ни Остап, ни Светлана не заметили, что напротив их постоянного места купания под тенью кипариса, во время их купания, появляется группа мужчин абхазцев, которая выстраивается в очередь к стулу, на котором восседает довольно толстый абхазец с густыми черными усами. На коленях аборигена лежал английский морской бинокль.
– Денги гони! – говорит хозяин бинокля первому в очереди.
Мужчина передает толстяку двугривенный, берет бинокль в руки и смотрит в окуляр при этом его дыхание учащается, изо рта выпадает язык. Затем он цокает языком и достает из кармана еще двугривенный:
– Я десят минут лубоваться буду!
В очереди начинается возмущение. Раздаётся голос:
– Вах! Я уже десятый ден хожу, но такого неуважителного человека вижу первый раз! Десят минут он собрался лубоватся! Вах, а другие не хотят?
Посмотреть на Светлану Бендер в английский морской бинокль было излюбленным занятием местных аборигенов.
Днем Остап и Светлана совершили экскурсию на берег Рицы.
Обнявшись, молодожены слушали замечательную легенду об образовании озера, рассказанную гидом:
– Старцы говорят, что на том месте, где сейчас находится озеро Рица, много веков тому назад, была большая долина. И проживали в этой долине очень жадные люди. Все они были очень богаты. Единственной бедной была вдова, у которой было много детей. Она трудилась и день, и ночь, но всё равно не могла дать своим детям вдоволь еды.
Каждый день она с первыми лучами солнца до заката работала у богатых. Урожаи проса и пшеницы были огромными, что не успевали молотить зерно. Расплачивались с женщиной за её труд остатками немолотого зерна. Еле хватало этого зерна на две – три лепешки.
Вдова никогда не жаловалась за такую низкую плату, она прекрасно понимала, что её окружают жадные, бессердечные люди.
Как-то раз она оказалась совсем в трудном положении, в доме не было ни крупинки проса или пшеницы.
Голодные дети кричали, что они хотят есть.
Несчастная женщина, которая сама два дня не ела, решила обойти соседей, возможно, кто-то и сжалиться, даст хоть горсть зерна.
Во всех дворах ей отказали. Как не совестно ей было, но она была вынуждена обмануть своих детей, сказать им, что зерно есть и уже варится, а вместо зерна она в котел засыпала мелких камней и поставила на огонь. Дети так и не дождались еды, поплакали, поплакали, пока их одолел сон.
Сидит женщина у огня и думает, чем детей накормить. Вдруг стук в дверь, дверь открывается и входит старик. Просит старик, чтобы его женщина покормила, а кормить-то гостя нечем.
Увидел старик, что в котле мелкие камни и спрашивает её: «Я вижу, что в твоём котле у тебя мелкие камни. Если у тебя ничего не припрятано, то чем же ты меня можешь накормить?»
Вдова ответила: «Ничего у меня нет! Но я буду надеяться, что может быть, бог пошлет мне что-нибудь съестное, чтобы я могла соблюсти закон гостеприимства и накормить тебя».
И вдруг через несколько минут камни в котле превратились в пшеничную муку, и женщина сварила мамалыгу. Она с радостью накормила гостя, а потом разбудила детей, их накормила. Сама поела и легла спать.
Когда она встала с первыми лучами солнца, старика уже не было. А когда она вышла на порог то увидела, что вокруг её дома простирается вода, а от калитки идет узкая сухая тропочка, которая тянется к незатопленному берегу. Вдова быстро разбудила детей и говорит им:
«Вставайте, беда к нам пришла, вся долина затоплена. Только мы уцелели, есть пока незатопленная тропинка, по которой мы можем спастись. Видно бог не хочет нашей смерти. Идемте скорей!»
Подхватила она на руки самых маленьких детей, другие за её подол уцепились. Идут они по тропе, а вода следом за ними наступает. И только они вышли на берег, как вся долина превратилась в озеро».
Остап, обнял Светлану за плечи:
«Замечательная легенда. У нас это всё одной фразой сказано: «Жадность -всякому горю начало».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Встреча, которая изменяет жизнь
Фильм «Богатая невеста» Остапу очень понравился. Как всегда Пырьев был на высоте. В фильме было много весёлых эпизодов, задорной музыки.
Светлана Самуиловна держа Остапа под руку, любовалась темнеющим горизонтом, где вспыхивали звезды, близилось к полуночи.
Черный автомобиль, стоящий возле входа в пансионат, они сначала и не заметили, они его заметили, когда все двери автомобиля одновременно шумно открылись, и из них появились фигуры мужчин, которые сразу направились к ним. Мужчины вышедшие из автомобиля взяли молодоженов в круг. Тот, кто был постарше, спросил у Остапа:
– Вы Остап Ибрагимович Бендер?
– Да! – удивленно ответил тот.
– Государственная безопасность! Вы арестованы!
Остап уже не спал вторые сутки, этап в Москву казался вечностью, его терзала причина ареста органами государственной безопасности. Но причины этой он так и не нашел.
Лубянка на него произвела большое впечатление, а вместе с тем в душу вкрался страх.
В камере он оказался не один. Нижний ярус нар занимал пожилой мужчина с небритым лицом и сильной синевой под глазами. Когда в камеру ввели Остапа мужчина задал Остапу вопрос:
– По 58?»
Остап недоуменно пожал плечами:
– Только что прибыл с отдыха в Гагре, даже не представляю, какие основания для моего ареста. Политикой не занимаюсь. За границей не был.
– Может плохой анекдот рассказали? Я лично сижу, и буду сидеть за сказку.
– Как за сказку?
– Дело в том, что я артист ТЮЗа. Мы в театре провели утренник для самых маленьких. Я со сцены прочитал сказку «Тараканище» Корнея Чуковского, а вечером меня арестовали. Написала какая-то сволочь на меня донос. Дело в том, что в зале, под балконом, напротив сцены, висит огромный портрет нашего вождя Иосифа Виссарионовича Сталина, и этот доносчик утверждал, что я читая строки: «Он рычит, и кричит, и усами шевелит. Погодите, не спешите, я вас мигом проглочу! Проглочу, проглочу, не помилую», обращал свой взгляд, как Вы думаете на кого?
– На вождя?
– Да, на Сталина. Так и дети дали показания, что я во время чтения сказки я очень часто смотрел на портрет Сталина.
– Так – это же полная чушь!
– Чушь не чушь, а сегодня мне уже предъявили обвинение!
Мужчина заплакал.
Первый допрос полностью наполнил Остапа страхом.
За столом сидел молодой человек в форменной одежде сотрудника государственной безопасности, в петлицах которого были два «кубика» покрытые красной эмалью.
Не поднимая головы, лейтенант государственной безопасности указал пальцем на кресло с высокой спинкой и подлокотниками. Остап пытался подвинуть кресло ближе к столу, безрезультатно, кресло было прикреплено к полу.
Пять минут прошли в тишине, хозяин кабинета знакомился с какими-то бумагами, а Остап в молчании ждал.
Ну, что вражина? Сразу всё расскажешь или помочь освежить твою паскудную память? – зло спросил Остапа лейтенант.
Остап опешил, страх вспыхнул с новой силой, а когда свет настольной лампы был направлен в его глаза, он подумал: «Сейчас начнет бить!»
Однако бить его лейтенант не стал, Он достал из отделения стола несколько листов чистой бумаги, пододвинул чернильницу и перьевую ручку.
– Пиши, падла! Всё пиши, подробно. Кто ты такой, у кого служил в белой армии? Когда прибыл из Берлина? Кем был завербован, Абвером или МИ-6. Кто стоит в руководстве диверсионной организации «Меч и орало»? Структура организации, задачи? Явки, пароли, всё пиши. Связь с троцкистами? Чем больше напишешь, тем меньше в тебе насчитают пуль. Тем больше надежда, что ты получишь пулю в голову, а не в живот, ты понял?
На минуту страх отступил, и Остап сказал:
– Я не шпион, в белой армии никогда не служил, а в Берлине вообще не был. Я за всю жизнь не был за границей. Меня кто-то оговорил!
– Хорошо, непонятливый ты наш! Сейчас поговорим по другому. -лейтенант нажал кнопку звонка, установленного на крышке стола. Дверь отворилась, Остап повернулся, перед его глазами стояли двое молодых рослых мужчин в форме НКВД. Не успел он вернуть голову на прежнее место, как его руки и туловище были прификсированы ремнями к креслу.
– Что негодяй, думаешь, мы тебя сейчас будем бить? А хотелось бы. Закон советский не позволяет пачкать чистые руки чекиста таким дерьмом, как ты.
Вот смотри! – лейтенант поднял лист бумаги, на котором виднелся машинописный текст. – Это разрешение прокурора на твой усиленный допрос, начнем со стимулятора мозговой деятельности.
Не успел Остап опомниться, как ему на голову натянули резиновое кольцо, которое по своему диаметру было меньше диаметра его головы. Сначала он этому был удивлен, удивление быстро прошло. Появилось ощущение, что его черепная коробка сжимается тисками, потом – это ощущение превратилось в боль. Боль нарастала, Остап потерял сознание.
Бендер был без сознания, когда в кабинет вошел гость, он был также в военной форме, но в петлицах было три «кубика. Он подошел к столу поздоровался за руку с лейтенантом, а затем поинтересовался:
– Как на фронте борьбы с внутренним врагом?
– Также как и на фронте борьбы с внешним. – ответил лейтенант.
– Я вообще-то зашел напомнить тебе, что сегодня День рождения Алёны, мы тебя ждем. Девчонку какую-нибудь прихвати с собой, Будет много коньяка и музыки.
– Конечно приду! Сейчас этого гада в камеру отправлю, и я свободен.
Старший лейтенант пошел к двери, возле кресла остановился, с пренебрежением поднял голову Остапа. На его лице появилось удивление, которое сменилось пренебрежением. Бросив голову Остапа, он сплюнул на пол.
В своём кабинете старший лейтенант государственной безопасности, посетивший подвал Лубянки, где допрашивали Остапа, достал из стола бланк агента и бланк подписки о сотрудничестве, заполнив реквизиты этих документов, положил их в папку, предназначенную для начальника отдела внешней разведки, в которой он служил уже третий год.
Старший майор государственной безопасности Кузнецов, не глядя, подписал все документы старшего лейтенанта.
– Еще что-то? – спросил начальник, видя, что подчиненный переминается на ногах.
– Товарищ старший майор государственной безопасности, я тут навещал Селиванова, чтобы пригласить его на День рождения моей жены, и увидел в допросной своего агента. Я его готовил два года для работы под крышей Министерства иностранных дел. Год, как он уже официально на нашем учете агентов. Я знаю, что обвинения ложные, какой из него агент иностранной разведки? Был мелким мазуриком, даже судимостей нет.
– Им лишь бы план выполнить по врагам народа! – возмутился Кузнецов – Аукнется им ещё это, а насчет агента, как его псевдоним?
– «Турок». Не моргнув глазом, ответил старший лейтенант.
– А насчет «Турка» я решу вопрос, не завтра конечно, послезавтра. А пока, пусть прочувствует мощь народного гнева к врагам Родины. Напиши мне его данные…
Часть вторая
«На секретной службе»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«Юрьев» день
Начальник отдела контрразведки ходил по своему кабинету из угла в угол:
– Селиванов, ты уже второй год в госбезопасности, а так и не научился вести правильно допрос. Сразу начинаешь прессовать. Нельзя так! Надо сначала изучить объект. Его интеллектуальные способности, выявить уязвимые места. Иногда можно и водочкой угостить, сигареткой. Что-то пообещать. В этом ничего страшного – самое главное – результат. Я тебе советую обратись за помощью к товарищам, которые имеют большой опыт в тактике допроса. В этом нет ничего позорного.
Селиванов вскочил со стула:
– Так точно товарищ старший майор государственной безопасности, я всё понял! Буду учиться, обращусь к товарищам.
– Стоять! – сказал конвоир Остапу, затем, открыв дверь кабинета, доложил: «Арестованный Бендер, по Вашему приказанию доставлен.
– Вперед!– бросил конвоир.
Остап вошел в кабинет. За столом сидел Александр Иванович Корейко, он был в форме сотрудника государственной безопасности, в петлицах три «кубаря». Лейтенант Селиванов не обратил внимание на удивление Остапа, так как стоя возле Корейко перебирал какие-то документы…
Дверь в кабинет открылась, в дверном проеме появилось круглое лицо конвоира:
– Селиванов, срочно, к начальнику!
Когда Селиванов вышел, Корейко поднес палец к своим губам, а потом движением руки пригласил Остапа подойти к столу. Не произнося ни звука, Александр Иванович протянул Бендеру два документа, смочив перо чернилами, Корейко протянул Остапу и ручку.
Перед Остапом лежала подписка о сотрудничестве, карточка агента государственной безопасности. Все реквизиты документов были заполнения, не хватало только подписей. Внимательный взор Остапа уловил, что проставлены и даты заполнения документов, они были все датированы 4 апрелем 1936 года. Остап вопросительно взглянул на Корейку. Тот утвердительно качнул головой.
Через сутки Остап Ибрагимович покинул стены Лубянки, не успел он пройти квартал, как возле него остановился черный автомобиль, передняя дверца распахнулась. За рулем сидел Корейко.
– Садись! Настало время серьёзного разговора! – тон Александра Ивановича был начальствующий, исключающий возражения.
– Куда собрался Остап Ибрагимович? – спросил Корейко, когда автомобиль тронулся с места.
– Домой!
– Нет у тебя ни дома, ни жены. Твоя жена еще вчера написала заявление в комитет ВКПб, что отказывается от тебя, как от врага народа, заодно и выписала тебя, заявление на развод подала. Один ты Ося! – Корейко замолчал, потом продолжил:
– С сегодняшнего дня ты сотрудник министерства иностранных дел, должность твоя – курьер. Я тебе открыл возможность увидеть весь мир. Сразу хочу тебе пояснить – не вздумай меня предавать, у нас, у чекистов предательство карается смертью. Надеюсь, ты знаешь, где рука народного гнева достала Льва Троцкого. Знай, у нас руки длинные! И мы не брезгливые, от крови нас не тошнит. Жить будешь на Маросейке. Дом 5, квартира 12. Получи ордер. – Корейко протянул Остапу ордер на однокомнатную квартиру. Корейко продолжил:
– Завтра пропишись, а послезавтра у тебя первый рабочий день. Не опаздывай. Служи исправно. О делах государственной безопасности поговорим попозже, Для адаптации к новому витку в твоей жизни получи тысячу рублей.
Остап в происходящее не верил, это сон или не сон. Корейко – сотрудник государственной безопасности, он – Остап, его агент. Если это сон, то это кошмарный сон. Его раздумье прервал Александр Иванович, который, распахнув дверцу пассажира, приказал:
– Выходи!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Хитрый болт
– Хотите выпить Остап Ибрагимович? – спросил Корейко, рассматривая содержимое бутылки на просвет. – Замечательный коньяк – армянский, пять звездочек, и название эпическое – «Арарат», существует предание, что где-то там до сих скрывается от глаз человечества ковчег Ноя.
– Мне еще на службу, Александр Иванович, коллеги могут запах почувствовать. А вы сами знаете, как к алкоголю в рабочее время у нас относятся. Не хотелось бы неприятностей. – ответил Остап.
Уже целых пятнадцать минут Корейко говорил ни о чем. Остап не понимал, зачем он был приглашен на конспиративную квартиру.
Наконец-то Корейко стал говорить по существу:
– Насколько я знаю, что завтра у Вас состоится первая заграничная поездка. Кажется в Берлин. Возвращаетесь туда, откуда прибыли к нам? Шутка! Но, шутки прочь, давайте поговорим о деле. В Ваши обязанности входит доставка срочных инструкций и циркуляров Министерства иностранных дел в представительства, консульства, посольства, расположенные за рубежом. Вы этим и будете заниматься! Что требуем мы? В свою первую поездку вы возьмете вот этот портфель из натуральной кожи, в нем и повезете документы, после того, как документы будут переданы по назначению, вы этот портфель сдадите в камеру хранения центрального берлинского вокзала, оплатите хранение за полгода. Квитанцию об оплате приложите к рапорту, который напишите на моё имя по возвращению в Москву.
Естественно, У Вас появился или появится интерес, что кроме документов Министерства иностранных дел Вы перевозите за границу. Поясняю, вы будете перевозить секретные директивы для наших товарищей по коммунистическому движению. Поэтому Вы должны соблюдать принципы конспирации, а в случае неприятностей, свои проблемы решать самим в рамках компетенции Министерства иностранных дел. В принципе такие неприятности маловероятны, так как на Вас и груз распространяется статус дипломатической неприкосновенности. Запомните Остап Ибрагимович! К внешней разведке НКВД СССР Вы никакого отношения не имеете!
Вы сами видите, что в мире неспокойно. Англичане давно на нас точат зубы, На Дальнем Востоке неспокойно. Грядёт вторая мировая война, в любое время она может постучаться в наше окно. Поэтому мы и наши друзья коммунисты должны быть готовы к развитию любой ситуации. Наши специалисты разрабатывают методические рекомендации на любые случаи. Наши документы секретны, находятся в тайнике портфеля, обнаружить его трудно. В тайнике установлена ловушка. В случае несанкционированного отпирания тайника срабатывает механизм самоуничтожения, Ба-бах, и нет портфеля с неумным человечком.
И не надо бояться делать то, что Вы никогда не делали. Запомните, что ковчег был построен любителем, а профессионалы построили Титаник!
А, это мой небольшой подарок от меня – немецкий разговорник, полагаю, он Вам пригодиться.
Честно говоря, я Вам Остап Ибрагимович завидую, у Вас есть возможность посмотреть весь мир, моя участь просиживать в кабинете брюки, хотя, я к этому уже привык, Да и жена рада, что я постоянно дома, никаких командировок, никаких женских тревог.
Кстати, Остап Ибрагимович, я наслышан о Вашей близости с секретарем Ивановой. Я рекомендую Вам подыскать другой вариант. Галочка работает на Селиванова, надеюсь, его Вы его еще не забыли? Думаю, что нет, два дня общения с этим тупым подонком незабываемы.
Вот всё, что я хотел Вам сказать на дорожку в Берлин. Получите портфель, и попутного ветра в Ваши паруса!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дурь попёрла
Уже подходя к зданию Министерства иностранных дел, Остап обратил внимание на девушку, которая шла ему навстречу. Она, как и Остап спешила. Остап был поражен сходством незнакомки с Зосей Синицкой. Девушка увидев, как внимательно рассматривает её Остап, остановилась в недоумении, портфель был выпущен из руки. Лишь только он коснулся земли, как рука Остапа и рука девушки одновременно ухватились за ручку, нагнувшись, девушка стукнулась лбом о лоб Остапа. Встав в рост, держа в руках портфель, они дружно рассмеялись.
– В народе есть примета, когда стукаются лбами мужчина и женщина следует, пока не появились шишки на лбу, повнимательнее присмотреться друг у другу и, возможно, сходить вместе в кино или театр. – сказал Остап.
– Я об этом слышала, но мало верю в приметы – ответила девушка.
– Давайте хоть познакомимся? Меня зовут Остап, а Вас?
– Надежда! – сказала она, и сделал шуточный реверанс.
– Я спешу на работу в этот сумрачный дом. – Остап показал пальцем на серое здание министерства.
– А я спешу на лекцию по фармакологии.
– У меня есть предложение продолжить наше знакомство после наших неотложных дел, Буду ждать Вас в 19 часов на площади Пушкина. – Остап, не ожидая ответа, быстро удалялся. Оглянувшись, он увидел, что Надежда смотрит ему вслед. Не останавливаясь, он помахал ей рукой.
Надя пришла на свидание. Сияющий Остап поднес девушке букет цветов и предложил сходить в кино, после просмотра фильма они посидели в кафе, где съели по две порции пломбира. Потом долго гуляли по ночной Москве.
Домой Остап вернулся под утро, спать не хотелось. Он лежал на кровати с открытыми глазами, и думал о превратностях судьбы: «В детстве отец постоянно выбивал из меня дурь, но я всегда знал, где достать ещё. Отрочество и юность меня не изменила, даже после тридцати я постоянно из-за этой дури, попадаю в неприятности. Пора заняться активным самоочищением. Если бы я по дури не стал бы дразнить уже выживающего из ума Кису, он бы не всадил бы в моё горло бритву, и целостность моей шеи была бы не нарушена. А поведение с Марией Агафоновной было пределом дури. Жена красавица, красивая любовница, что еще нужно для спокойной жизни. А теперь ломай голову, какую тебе подлость приготовил Корейко.»
А то, что Корейко подлец, у Остапа сомнений не было, он прекрасно понимал, что он нужен был Александру Ивановичу до определенного времени, и в уготовленной ему судьбе он не сомневался. Он не сомневался, что за миллион отобранный у Корейко, придется рано или поздно заплатить, возможно, своей жизнью. Корейко даже в общении с Остапом не мог скрыть своего триумфа над Бендером. Видно было, какое удовольствие он получал только от мысли, что в его бессловесных холуях ходит «Великий комбинатор».
На этой мысли Остап заснул.
На службу он появился одним из первых, вслед за ним в кабинет зашла Иванова:
– Ты, почему вчера не приходил, твоя киска тоскует! – сказала она.
– Не мог – занимался научными изысканиями. Я ночью сделал гениальное открытие! Все люди Земли подразделятся на три типа, у первого типа полушария головного мозга защищены черепом, у второго типа – штанами, у третьего – бюстгальтером. Ты представительница третьего типа! – сказав это, Остап прикрыл глаза, так как ждал от Галины пощечины. Однако, ожидание было напрасным, он открыл глаза и увидел удаляющуюся к входной двери, качающую бедрами женскую фигуру. Дверь с силой хлопнула, Остап взвыл.
«Опять дурь поперла из всех естественных полостей, опыт с Мариной Агафоновной забыт, теперь эта мамзель напишет донос, что я вообще двоюродный брат Троцкого…» – он ругал себя долго. – Надо быстрее извиниться, сказать ей, что это была дурацкая шутка, или разыграть сцену ревности, в которой хамство является защитой. Все уже обратили внимания, как часто Галочка воркует с курьером Непогодиным…
Вечером, перед отъездом в Берлин, он позвонил в дверь Ивановой, дверь распахнулась. Перед ним в халате стояла Галочка. Лацканы халаты не скрывали верхнюю часть бюстгальтера. Руки, упертые в крутые бока, не предвещали Остапу прощения.
– Единственное, что я могу сделать для Вас Остап Ибрагимович, – это подарить вам оболочку моего головного мозга! – сказав это, она одним движением руки сорвала свой бюстгальтер и бросила его в лицо Остапу, добавив: «Будете тискать его по ночам!» Дверь захлопнулась.
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
На Берлин!
Надя, как и обещала, пришла проводить Остапа на вокзал. На платформе возле спального вагона поезда Москва – Берлин они стояли, взявшись за руки, и только упредительный окрик проводника: «Мужчина в вагон, мы отправляемся!» вернул Остапа в реальность.
Купе было рассчитано на двух человек. Соседом по купе оказался торговый представитель Министерства торговли СССР Иннокентий Павлович Заворуйко, который ехал в Германию на Мюнхенскую Ярмарку.
– Я Остап Ибрагимович, обожаю эти поездки, принадлежишь сам себе, познаешь мир, в котором мало, кто бывал! Замечательно!
Никакого начальства, я придерживаюсь мнения, что общение с начальством подобно физиологическому процессу в общественном туалете, а этот процесс происходит только по крайней нужде. – он хотел рассмеяться собственной шутке, но посмотрев на серьезное лицо Остапа, передумал.
– А вам много приходится ездить? – спросил Иннокентий Павлович Остапа.
– Это первая моя поездка, но думаю не последняя. – ответил Остап.
– Вы не были в Берлине? Да, как так может быть? Вы не были в центре цивилизованного, образованного мира. Немцы! Это нация, которая обогатила культуру всего мира! Гёте! Гейне! А Берлин? Красавец! Монументальная архитектура. Одинаковых домов Вы там вообще не увидите. А люди? Гордые, готовые принести себя в жертву для процветания нации. Эти люди в кратчайший срок реанимировали промышленность, превратив Германию в супердержаву с мощнейшей экономикой. А армия? С такой армией можно и на Париж и на Лондон, любому хребёт сломает…
Остап слушал и недоумевал. «Советский чиновник является поклонником фашистской Германии, как такое может быть? Почему он едет в Берлин по торговым делам, а не сидит в подвале Лубянки? Парадокс!» -подумал Остап.
– Иннокентий Павлович! А как Вы относитесь к Гитлеру?– спросил Остап попутчика.
– Превосходно! Гениальная личность! Возродить руины Германии мог только гений. Кроме всех его политических и военных заслуг, он еще и талантливый архитектор. Я Вам Остап Ибрагимович советую посетить городской музей живописи и посмотреть живописные полотна Гитлера! Талантище! Это Моне вместе с Рафаэлем. Нет сомнений, что капиталисты Великобритании и Франции, не простят Германии её восстановление. Мы на пороге очередной мировой войны! Лидеры Национал социалистической партии Германии прямо указывают, кому выгодна война. Разве капиталисты со звериным оскалом могут допустить, чтобы Германия превратилась в национал-социалистическое государство? Вы же, вероятно, помните, что основной принцип социализма – каждому по затраченному труду, от каждого по способностям. Этот принцип полностью противоречит капиталистическим отношениям, нет сомнений, что новая война будет между социализмом Германии и капитализмом окружающего её мира.
– Да, Иннокентий Павлович, в дискуссии с вами мне и зацепиться не за что!
– Почему, не за что?
Остап пожал плечами, а сам подумал: «Потому, что Вы круглый дурак!»
20 часов пролетели незаметно, Остап познакомился с пассажиром из соседнего купе, который ехал без попутчика, и оказался большим любителем шахмат. За шахматами и коротали время в пути, – курьер Министерства иностранных дел СССР Бендер и профессор Иванов, ехавший в Берлин на Судебно-медицинский конгресс.
Неудачный шахматный дебют Бендера в Васюках, в своё время задел гордость Остапа, и уже в Одессе он изучил правила этой игры, и даже в ней преуспел, став постоянным участником шахматных сражений в одесском сквере «Пале-Рояль».
Поезд остановился, профессор поглядел в окно и сказал: «Варшава. До Берлина осталось 574 километра. Предлагаю выйти на платформу и вздохнуть польский воздух.»
Как только Остап с профессором оказались на платформе их окружили поляки, одни интересовались, что москали продают, другие предлагали что-нибудь купить. Они были надоедливы, и профессор предложил вернуться в купе.
– Нация – купи-продай! – сказал с раздражением профессор, усаживаясь на своё место.
– Немцы лучше? – спросил Остап.
– Немцы лучше, но только не те с кем мы с Вами встретимся. Основная часть Германии поражена шизофренией, источником которой является Гитлер. Только полный идиот не понимает к чему этот маньяк ведет немцев. Я был поражен тем, что он умудрился заразить умнейших людей Германии – учёных. Физиология мозга заменена на евгенику, от которой за версту пахнет расизмом. Люди первого сорта, второго – это ужасно! Кстати, Остап Ибрагимович, им отведено и место славянам – они недочеловеки.
По признакам внешности Вы еврей, так вот по Гитлеру – вы вообще ошибка природы, и Вы, как и ваши этнические сестры и братья лишние на Земле. Вероятно, в скором времени они начнут просто уничтожать недочеловеков. Остаётся за малым, – найти дешевый способ избавления от «человеческого хлама». И, как только Гитлер выбросив руку в приветствии к своему народу, крикнет: «На ножи!» Большинство немцев этот призыв претворят в жизнь.