Лабиринт

КЛЮЧИ ОТ ШКАФЧИКА

Мы вчетвером вышли из здания около шести вечера и побрели по улице. Дул сильный ветер, и в моей лёгкой куртке было безумно зябко.

– Может, зайдём куда-нибудь и поужинаем? Обсудим всё? – предложил Лёша.

– Давайте к нам в отель, я там пообедал, и мне понравилось. Уютная обстановка! – предложил я.

– Можно… Поверить не могу, что они нас просто взяли и отпустили! – возмутилась Лера. – За нами же гнались какие-то люди, которых они не поймали! А что если они следят за нами прямо сейчас и ждут удобного момента, чтобы напасть?

– А что ты хотела? Чтобы они нам по персональному телохранителю приставили? – заметил Пётр.

– Не знаю, но мне не по себе находиться на улице.

Услышав то, что Лера боится оставаться здесь одна, я решил воспользоваться удобным случаем для того, чтобы сблизиться с ней, оказав помощь. – Ребят, простите! – я отошёл в сторону, прихватив за руку Леру, и, уведя её на некоторое расстояние от Лёши и Петра, тихо предложил: – Поехали со мной в Питер! Владислав Викторович и Сергей Александрович мертвы, завод сгорел. Тебе здесь нечего оставлять!

– Что? Андрей, я даже не знаю. Но что я буду там делать? Ты же меня совсем не знаешь, а предлагаешь ехать с тобой! – растерявшись, ответила Лера.

– Та ночь, которую мы провели с тобой, лёжа, смотря на небо, была одной из лучших в моей жизни. Поехали со мной! Можешь жить у меня. Ты же училась в Питере, всё там знаешь. Там тебе точно нечего бояться!

– Да, как-то, я даже не знаю. Ты меня в ступор ввёл. Я подумаю, хорошо? – опешила Лера.

– Конечно. Но я говорю вполне серьёзно. Я буду рад, если ты поедешь со мной! Ты звала меня с собой в Исландию, а я зову тебя с собой в Питер. Подумай над этим!

– Я подумаю, но не могу так быстро принять решение.

– Я планирую улететь завтра или в четверг через Мурманск. Нужно уладить вопрос с машиной, которую арендовал Саша. Мы могли бы поехать вместе, у тебя же там родители. Мне кажется, что до того момента, как ты определишься, что делать дальше, будет лучше, если ты поживёшь у них.

– Да, они мне тоже уже предложили, когда я им позвонила и всё рассказала. Хорошо, давай поедем вместе.

– А до отъезда? Мне бы не хотелось, чтобы ты была одна. Может, поживёшь пока со мной в отеле?

– Андрей, ты слишком быстрый!

– Да я безо всякой задней мысли. Если хочешь, то я буду спать на полу.

– Пойдём поужинаем, а там и видно будет.

– Хорошо! – ответил я, и мы вернулись к Лёше и Петру, оживлённо что-то обсуждающим в стороне.

– …говорю тебе, так и сказал. Я полицейским не стал рассказывать, но там реально какая-то дичь творилась, – договорил Пётр.

– Пётр, расскажи Андрею с Лерой тоже! – попросил Лёша, и мы подошли к отелю.

Зайдя в ресторан и заказав ужин, Пётр начал рассказ: – Вы представьте, мне сегодня звонил друг, работающий в МЧС и тушивший вчера вечером пожар на заводе. Звонил он именно потому, что услышал от полицейских, что нас с Вами ищут, и он волновался. Так вот, там реально какая-то дичь была. Оказывается, у Вити с собой был травматический пистолет, но когда его нашли, то он был пуст, а стреляные патроны обнаружили рядом с шахтой, недалеко от того места, на котором обнаружили Сашу. Выходит, что Витя в кого-то стрелял позавчера ночью у шахты, прежде чем зайти в здание генератора! – с энтузиазмом говорил он.

Удивительно, как удачно удалось рационализировать мою оплошность в том, что я забыл вчера найти и подобрать патроны от Осы. Всё просто: Витя стрелял в кого-то у шахты, а потом вернулся обратно.

– Но, несмотря на то, что рядом с шахтой уйма следов, там не оказалось никого, кроме Саши, в которого никто не стрелял, – продолжал Пётр. – И это ещё не всё. В здании генератора, в котором загорелась цистерна с топливом, и было всё выжжено, нашли три обугленных скелета, лишь один из которых принадлежал Вите. Кто ещё двое – неизвестно, но у одного из них, принадлежавшего мужчине, была отрублена рука и раздроблена грудная клетка. Это просто жесть… – закончил Пётр.

– Ты сказал, что рука была отрублена у мужчины, то есть второй принадлежал женщине? Как они это поняли, если всё до костей прогорело? – спросила Лера.

– Я тоже спросил у звонившего знакомого, но он сказал, что это даже он может определить: мужской скелет или женский – по тазовым костям видно. Хотя медики, наверно, по множеству других параметров определить бы могли. Но он же не медик.

– Андрей, а когда ты убегал, то ничего не видел странного? – спросил Пётр.

– Не видел ничего такого. Да и мы же все примерно в одно время покинули завод. Разве нет? Вы же, как мы договаривались, убежали оттуда через минуту после нас Сашей? – озадаченно спросил я.

– Да, мы так и сделали, но мало ли, – замялся Пётр.

– А что стало с Сашей он тебе не сказал? – спросил я.

– Сказал, что черепно-мозговая травма, но и только. Видимо, по голове сильно ударили. Скончался на месте! – с прискорбием сообщил Пётр.

– Ясно, – закончил я, когда нам принесли еду, и все, будучи голодными, начали есть.

Через пятнадцать минут мы уже допивали чай, и я с нетерпением ждал ответа Леры по поводу сегодняшнего дня: захочет ли она остаться со мной в отеле или нет? Минуты шли, но она молчала, и казалось, что сейчас мы все распрощаемся и разойдёмся по своим домам. Не хотелось вот так распрощаться с ней сегодня.

– Может, прогуляемся по городу? – спросил Лёша, когда мы расплатились за ужин.

– Я только за. Нужно развеяться и не хочу остаток вечера в отеле сидеть! – я поддержал его идею. – Только у меня тёплой одежды нет. У тебя есть какая-нибудь куртка?

– Конечно, у меня осталась та рабочая куртка, которую я на заводе надел после того, как мы переоделись. Возьми её! Вид у неё не очень солидный, но зато тёплая, – сказал Лёша, протягивая мне ключи от номера. – Она в шкафу.

– Спасибо! – я взял ключи и пошёл в номер. – Давайте у выхода из отеля встретимся!

Я поднялся по лестнице и открыл дверь в номер Лёши, находившийся через стенку от моего, и прошёл к шкафу. Номера все были исключительно стандартные, и если бы я не знал, что вошёл в чужой номер, то мог бы подумать, что нахожусь в своём. Куртка действительно висела в шкафу на вешалке, с которой я её тут же снял. Просунув руки в карманы и накинув её на плечи, я почувствовал, что во внутреннем кармане что-то звякнуло, и, устремив руку в карман, обомлел: ключ с синей биркой, на которой красовалась золотистым цветом цифра «сорок два» – ключи от шкафчика, в котором был спрятан системный блок.

В голове бешено закрутилась карусель из мыслей и воспоминаний: «Ты думаешь, что теперь есть шанс выкупить весь завод целиком?» – тихий голос Саши посреди ночи; «Разойдись!» – кричит Саша, занеся топор перед шкафчиком с числом «сорок два»; «Но ты, Лёша, выходил из кабинета. Я помню…» – с подозрением говорит Пётр; «…Это же Саша во всём виноват…» – испуганно молвил Сергей.

Зачем Лёше прятать системный блок с видео, где было видно, как Виталик идёт к зданию с генератором? Единственными людьми, которых он здесь знал, были я и Саша, но я совершенно не виновен, а Саша, потенциально заинтересованный в смерти Владислава Викторовича, сам же и вскрыл шкаф с видео. Если он был в сговоре с Лёшей, то вскрывать шкаф, в который Лёша же и спрятал системный блок, было бы полным абсурдом. Нескладно всё как-то выходит, но, тем не менее, я держу в руке ключи от шкафчика, найдя их в куртке Лёши. Что за бред?! Положив ключи обратно во внутренний карман куртки, я вышел из номера и пошёл к остальным. Всё было как в тумане, и я безостановочно прокручивал в голове все пережитые события, чтобы найти хоть какую-то логическую цепь к тому, чтобы понять, как ключи оказались в куртке у Лёши.

– Андрей, я тут подумала, всё-таки я домой сегодня поеду. Обещаю, что запру все звонки и отпишусь, что всё хорошо! – сказала Лера, когда я подошёл ко всем.

– Хорошо, но позволь хоть отвезти тебя домой! Машина всё равно без дела стоит, а Саше она теперь не нужна, – ответил я, указав на припаркованный рядом с гостиницей Лэнд Крузер. – И тебя, Пётр, можем подвезти, если ты в Апатитах живёшь.

– Было бы здорово! Давайте прогуляемся и тогда после этого поедем! – ответил он, и мы пошли в сторону городского склона.

– Лера, скажи, а шкафчик, в котором был системный блок, кто обнаружил? – спросил я, смотря на реакцию Лёши, который и глазом не повёл от моего вопроса.

– В смысле? Мы с Сашей. Вы же видели, когда мы вас позвали.

– Это да, но я имею в виду то, кто из вас двоих догадался, что там может быть спрятан системный блок?

– Я. Мы, вообще, вокруг всё искали, и Саша пытался найти его сверху шкафчиков. Он же высокий, и ему на табуретке хватало роста, чтобы смотреть. Вот когда он так стоял на табуретке, я и обнаружила, что один из шкафчиков закрыт.

– То есть шкафчик всё-таки нашла ты, а не он?

– Получается, что так. А что? Я, если честно, переживаю, что так всё вышло. Очень жаль Сашу! Представляю, каково тебе с Лёшей, ведь он вашим другом был! – с грустью сказала Лера.

– Да так, вспомнилось что-то. Из головы всё это не выходит просто! – ответил я.

Картина стала чуть более связанной. Саша шкафчик не находил – его нашла Лера. Мог ли Саша убить Владислава Викторовича? Мог ли? Думаю, что, пожалуй, мог. Это со мной он был мягкий, но если посмотреть в целом на то, что он делал и как общался с другими людьми, то, наверно, мог. Но зачем Лёше помогать Саше? У Саши-то был явный интерес в том, чтобы избавиться от нерадивого собственника завода, который хотел сохранить свою долю в нём, но Лёше зачем всё это? Деньги? Деньги на то, чтобы вылезти из неизбежных на начальном этапе финансовых проблем, которые создал ему недавно открытый ресторан? Не похоже на него, но чёрт знает. Если Саша убил Владислава Викторовича и был в сговоре с Лёшей, который спрятал системный блок и задушил Виталика, то каким образом вышло так, что Саша мёртв? И как они сумели подключить к этому Виталика, если мы видели его впервые в жизни в субботу? А может, Саша видел его раньше? Он же давно вёл переговоры по покупке этого завода, и возможность встретиться с Виталиком у него была. Очевидно то, что Виталик умер из-за того, что отказался держать язык за зубами и хотел слить зачинщика преступления. И кто тогда были те люди, которые пытались пробраться на завод, чтобы помочь Сергею? Мозг кипит.

– Я понять не могу, зачем кому-то потребовалось поджигать завод! – оторвал меня от размышлений вопрос Петра.

– Меня больше, если честно, интересуют два неизвестных трупа, которые нашли рядом с генератором, после того как мы убежали, – ответил Лёша.

– Вопрос в другом. Как порубленный труп оказался в генераторной, если Саша с топором был обнаружен рядом с шахтой? – спросил Лёша.

– И если Витя в кого-то стрелял у шахты, то Виталик бы это точно знал и мог бы сказать нам. Вы так не считаете? – рассуждал Пётр. – Но он об этом ничего не говорил.

– В общем, хорошо, что мы убежали тогда, а не остались. Кто знает, что бы с нами было, если бы мы стали свидетелями того, что произошло после нашего ухода! – сказала Лера. – Такое чувство, что те, кто испортил генератор, после нашего ухода доделали начатое и разрушили завод. Пётр, как ты считаешь, такое могло бы произойти?

– Я не знаю, но мне это всё не нравится… – Пётр явно был озадачен.

Прогуляв более часа, мы вернулись к отелю и сели в машину. До Апатитов ехать было совсем недалеко, но дорога была неприятной оттого, что постоянно в лобовое стекло летела слякоть от мокрого и грязного асфальта. Если бы не знал, что еду рядом с Хибинами, то мог бы предположить, что нахожусь в родном Питере. Как только мы остановились, Лера едва заметно улыбнулась мне и вышла у своего дома, пообещав позвонить мне перед сном. Я посмотрел ей вслед, когда она пошла к подъезду, и затем мы отправились к дому Петра, чтобы довезти и его. Оказалось, что жил он буквально в километре от Леры, и уже через пару минут мы остались с Лёшей в машине наедине. Первые десять минут обратной дороги мы ехали молча: в голове всё смешалось, и я не знал, как начать разговор.

– Бедная Света! – сказал Лёша, вспомнив про жену Саши.

– Совсем о ней не подумал. Ей уже сообщили?

– Конечно. Я звонил ей, но меня опередили полицейские. Уж лучше бы подождали, пока я позвоню. Наверняка я бы сделал это более деликатно, чем они.

– И как она?

– Ну как она может себя чувствовать? Убита горем. Осталась одна с тремя детьми. Я позвонил Алисе и, пояснив состояние Светы, попросил поддержать её. Они не очень тесно общались, но всё же.

– А Света с твоей женой разве были знакомы?

– Да, они же виделись всякий раз, когда Саша нас на свои дни рождения звал. Не помнишь? Я же всегда с женой приезжал, и она со Светой вместе сидела. Вживую они, кажется, вне праздников Саши не встречались ни разу, но в инстаграме и социальных сетях периодически переписывались. У нас и дети в тот же сад ходят, что и их ходили – Саша рекомендовал. Правда, когда наши пошли, то их дети уже в школе были.

– Надо будет заехать к ней, когда в Питер прилетим. Сейчас приедем и билеты купим.

– Да. Хорошо, что вспомнил – билеты совсем из головы вылетели. Кстати, удивлён, что полицейские ключи от машины не забрали. Они же ведь были в его номере и всё там проверяли утром.

– Что-нибудь нашли?

– А что они могли найти? Посмотрели, бланк какой-то заполнили, пофотографировали и ушли. С администратором уже я затем разговаривал о том, что номер был снят человеком, которого убили, и она попросила по возможности освободить его. Думаю, что нам следует сейчас и перенести все вещи оттуда.

– Да, без проблем, сейчас займёмся. Одежду Саши повезём жене или выбросим? Полагаю, что ноутбук, карты и деньги нужно Свете будет отдать, а остальное выбросить за ненадобностью. Вряд ли она такая сентиментальная, что будет его вещи хранить!

– Согласен. Наверное, про одежду она и не вспомнит. Кто бы мог подумать, что столько всякой бюрократии сопровождает смерть человека! Это ж ей надо будет все бумаги оформлять для вступления в наследство, с полицейскими контакт держать, похороны организовывать – ужас, сколько много дел!

– А с телом что? Его же хоронить нужно!

– Полицейские сказали, что пока в морге полежит, и результатов вскрытия дождутся. А затем да, нужно будет его в Питер перевезти. Сказали, что это не очень большая проблема, и в грузовом отделе самолётов тела погибших регулярно возят, только об этом рядовым пассажирам неизвестно.

– В общем, нужно помочь ей будет.

– Конечно, поможем. Как иначе! – ответил Лёша, когда мы подъехали к гостинице.

Подойдя к нашим номерам, я отдал Лёше его куртку, и мы принялись освобождать номер Саши. Вещей, которые предстояло передать его жене, было не так уж и много: как ожидали, ноутбук, кошелёк, банковские карты, деньги и документы. Это всё, что нам удалось найти в карманах одежды, чемодане и столе. Остальное мы уложили в чемодан и снесли в мусорный бак, сказав на обратном пути администратору о том, что номер Саши свободен. После этого купили билеты из Мурманска до Питера на завтрашний вечер и усталые разошлись спать.

Когда я пришёл к себе в номер и начал раздеваться, чтобы наконец отдохнуть, зазвонил телефон:

– Алло, Андрей, привет! – услышал я в трубке голос Леры.

– Привет! У тебя всё хорошо? Ты дома?

– Да, я дома и всё нормально. Дверь заперта, никто пока выломать её не пытался! – усмехнулась она. – Пыталась разузнать о том, что произошло после нашего ухода, но ни Пётр, ни кто-либо другой подробностей не знают.

– Мы купили билеты на завтрашний вечер из Мурманска. Поедем, думаю, часа в три отсюда. Будь готова к этому времени! Хорошо?

– Хорошо! – Лера замолчала. Прождав секунд пять, которые, как мне показалось, длились вечно, она сказала: – Ты правда хочешь, чтобы я поехала с тобой в Питер?

– Конечно, хочу! Я бы не стал предлагать, если бы не хотел. А ты, когда предлагала поехать с тобой в Исландию, говорила серьёзно или из вежливости?

– Серьёзно.

– Ты полетишь с нами завтра? Я могу прямо сейчас тебе билет купить.

– Нет, что ты! Нет, я договорилась с родителями, что приеду к ним. Они меня ждут. Я не знаю, как быть, слишком всё неожиданно. Если бы на моём месте был бы кто-то другой, то ты бы тоже позвал его с собой?

– Ну, Петра же я не позвал. Я пригласил к себе тебя, а не абстрактного человека, который мог бы быть на твоём месте. Я не хочу, чтобы мы разбежались вот так.

– Согласна, но чего ты хочешь от нашего общения?

– Я хочу узнать тебя ближе, а там будь что будет. Думаю, что начать стоит с этого. Если ты думаешь, что моё предложение пожить у меня в Питере тебя к чему-то обязывает, то это не так. Приезжай на пару недель или на месяц. Думаю, что за это время мы сможем прекрасно провести время вместе и узнать друг друга поближе. А там и решим, что делать дальше.

– Идея заманчивая! Хорошо! – Лера опять замолчала. – Если хочешь, то приезжай ко мне.

– Когда?

– Сейчас!

Мотор машины приятно урчал при нажатии педали газа. Он больше напоминал звук домашнего пушистого откормленного кота, чем тот ревущий, скорее, рычащий звук моей машины. Понемногу я начал привыкать к этой мягкой и плавной езде. В животе всё скрутило в преддверии встречи с Лерой. Что же сейчас будет? Просто поговорим или нечто большее? Может, заехать по пути в магазин за презервативами? Нет, что за ерунда – уверен, что до этого дело не дойдёт. Но она же сама пригласила меня к себе домой.

Я набрал её номер телефона:

– Подскажи, какая квартира? Я подъехал.

– Да, я вижу тебя. Квартира семнадцать. Звони в домофон!

– Блин, я так торопился, что забыл спросить, нужно ли что-то купить в магазине!

– Перестань, ничего не нужно!

Чёрт! И как я мог забыть, что что-нибудь с собой нужно взять! С пустыми руками нехорошо приходить в гости. Болван, про презервативы подумал, а о том, чтобы тортик какой-нибудь или вино купить, забыл! Или цветы? Да где же я в этом захолустье в полпервого ночи цветы бы купил? В Питере-то где попало не купишь в это время. Ладно, уже поздно об этом думать, но в следующий раз нужно не оплошать. С другой стороны, как кто-то говорил – «у вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление». Это же первое свидание, и я с пустыми руками! Но всё-таки первое впечатление я на неё уже произвёл в горах, не так ли? Да и самоотверженно отвлекал сообщников Сергея, чтобы она смогла убежать. Надеюсь, что для неё это более ценно, чем паршивый букет или бутылка вина, которые может купить в магазине даже самый последний неудачник. Да, пожалуй, для неё то, что я сделал в горах, должно иметь большее значение…

– Привет, Андрей, заходи! – с улыбкой тихо сказала Лера, когда встретила меня в дверях своей квартиры.

– Привет! – также тихо ответил я, сделав шаг к ней домой.

Её однокомнатная квартира была светлой, уютной и очень чистой. Слишком чистой. Кажется, пока я ехал сюда, она всё максимально быстро намывала. Ну да, кажется, я чувствую запах спрея для мытья стёкол, который ещё не успел выветриться. В домашней одежде Лера была ещё более восхитительна, чем в той уличной, в которой она сидела в ресторане. Она лёгким движением кисти руки заправила за ухо тёмный локон слегка растрепавшихся во время уборки волос и, кажется, немного смутилась: – Прости, у меня лёгкий беспорядок. Я не планировала заранее, что ты приедешь.

– У тебя дома всё идеально! – ответил я и, сняв обувь, задумался над тем, что забыл сменить носки, а те, что на мне были надеты, могли пахнуть. Впрочем, запасных в отеле всё равно не было. Лишь бы не сильно пахли…

– Проходи на кухню! Ты голодный? Знаю, что голодный – ужинали уже давно. Я сделала бутерброды и, если хочешь, могу сделать омлет. Ты чай зелёный или чёрный пьёшь?

На кухне горел приглушённый свет, и в его лучах Лера, стоящая ко мне спиной и заваривавшая чай, напоминала ангела. Сквозь её одежду проступали контуры нижнего белья. Интересно, какого оно цвета, и увижу ли я его сегодня? Или мы просто посидим на кухне, поболтаем, и я поеду домой? Что бы ни было – это прекрасный момент, который я запомню на всю жизнь. Именно такие моменты – стечение многих обстоятельств, приведших к тому, что я оказывался там, где оказывался, и вот момент, в который следовало, запоминались надолго. Запоминались потому, что больше никогда не повторятся. И даже если я окажусь здесь ещё раз, то это будет уже не то.

– Андрей, ну так что, тебе омлет сделать?

– Что?! А, омлет. Да, ты знаешь, думаю, что не нужно. Я же не есть приехал. Бутербродов к чаю вполне достаточно будет. А чай не важно какой, давай тот же, что и себе заваришь!

– Держи! – Лера подошла к столу, на котором стояла огромная тарелка с бутербродами с солёной красной рыбой, и поставила передо мной чашку с тёплым чаем. Ты, кажется, говорил, что рыбу любишь больше, чем мясо. Сделала с рыбой, но если хочешь, то в холодильнике ветчина есть.

– Спасибо! Всё супер, и ты правильно помнишь, с рыбой лучше, чем с мясом. Ты замечательно всё устроила! А можно я руки помою?

– Конечно, в ванной.

В ванной на полотенцесушителе висела мокрая половая тряпка – она ещё и полы помыть успела до моего приезда.

– А какое полотенце взять? – спросил я, когда помыл руки, хотя не понимал, почему об этом всё время спрашивают гости. Какая разница об какое, руки же чистые. Видимо, для всех остальных разница была, так как всякий раз называли вполне конкретное полотенце: маленькое розовое, зелёное в углу или бежевое справа от раковины…

– Да любое. Там, кажется, бежевое справа от раковины, – крикнула с кухни Лера.

Помыв руки, я вернулся за стол и сразу съел бутерброд. Лера была права – есть и правда хотелось. Час назад я планировал в это время уже спать. С чего же начать разговор? Она позвала меня поговорить о жизни или о том, что происходило вчера и сегодня? Как понять? Что если не угадаю с темой?

Лера нежно положила свою ладонь на мою и сказала:

– Я так за тебя переживала всё это время! Ты представить не можешь, что я чувствовала, когда сказали, что Саша… что Сашу нашли. Я боялась, что тебя найдут где-то рядом!

Я перевернул свою руку так, чтобы она обратилась к её ладони, и мягко обхватил её пальцами. Рука была тёплой, а кожа нежной, чувствовалась лёгкая пульсация её вен в такт биению её сердца. – Со мной всё хорошо! Главное, что я здесь. Когда я бежал в гору, то вспоминал, как быстро и лихо ходила по горам ты. Мне с тобой в этом не сравниться! – улыбнулся я, поглаживая её ладонь большим пальцем своей руки. – Я, если честно, так устал от всей этой истории, что предпочёл бы поговорить о чём-то ином.

Время текло незаметно. Мы вновь разговаривали о жизни посреди ночи, как три дня назад. Лера рассказала про то, как её родители были счастливы, когда ей удалось поступить в Питерский ВУЗ, и то, как она провела студенческие годы, которые, судя по всему, прошли у неё не так бурно, как у меня. Хотя в том, что мы с утра до ночи занимались наукой во время учёбы, нас объединяло. Неужели и правда бывают такие семьи, в которых у детей прекрасные отношения с родителями? Сложно было представить, как я жил бы в такой семье. Впрочем, если бы я был Верой, то, вероятно, в такой семье бы и оказался.

Я взглянул на часы, показывающие два четырнадцать, и решил, что, пожалуй, засиделся. Это была прекрасная встреча и уходить не хотелось, но правила хорошего тона обязывали это сделать. – Уже поздно, думаю, что тебе пора спать, и мне уже следует ехать обратно. Завтра встретимся!

– Если хочешь, – Лера остановилась и отвела взгляд вниз, – можешь остаться у меня. Сегодня был тяжёлый день, и не стоит ехать посреди ночи в отель!

В животе от её слов всё скрутило, и я почувствовал то, как сердце начало биться сильнее. – Хорошо, я с радостью останусь! На полу могу поспать или кресле, если раскладывается.

– Можешь лечь со мной! Диван двухместный, и тесно не будет, – Лера взяла пижаму и, выйдя в ванную, переоделась. Тем временем я стянул с себя футболку и носки и, оставшись в джинсах, думал над тем, не смутит ли её моя эрекция, когда я сниму штаны. Не то чтобы я на что-то рассчитывал, и даже был уверен, что её предложение не было связано с сексом, что было понятно из её интонации, когда она предложила остаться, но ничего не мог с этим поделать: стояк был такой, что, казалось, ещё немного, и джинсы по швам лопнут. Войдя в комнату и увидев меня в одних штанах, она, кажется, поняла, почему я остановился, и легла на диван так, чтобы я оказался к ней спиной и мог не смущаться. Когда я спустил штаны, она воскликнула: – Андрей, а что у тебя с ногой?

– В смысле? Что с ней? – начал я себя осматривать, не понимая в чём дело.

– Такой большой синяк! Это ты вчера так ударился?

– А, это, – вспомнил я про своё бедро, практически полностью окрашенное с внешней стороны в яркий сине-фиолетовый цвет, и к боли которого я уже привык. – Нет. Это я с ним уже сюда приехал. Машина сбила незадолго до прилёта. Но я сам виноват: задумался о работе и не заметил, как на красный свет пошёл. Водитель был адекватный: я извинился, он – тоже, и мы разошлись без вызова полиции.

– Ничего себе! Больно, наверно? Я таких синяков ещё никогда не видела. Только у Виталика, пожалуй. Хотя и у него меньше были.

– Ерунда, всё в порядке! – я лёг к ней и сразу заметил то, как контуры её сосков выпирают через лёгкую тонкую спальную футболку. Боже, да я сейчас взорвусь!

– Хватит пялиться на мою грудь! То, что мы лежим на одном диване, ещё не значит, что у нас что-то будет, Андрей.

– Я знаю. Просто… ты безумно красивая! Я не встречал кого-либо красивее тебя.

– Спасибо! – Лера покраснела, но через мгновение приняла серьёзное выражение лица: – А теперь давай спать! Завтра нужно рано встать, чтобы успеть собраться! – сказала она и повернулась ко мне спиной.

– Спокойной ночи! – сказал я, приобняв её сзади.

– Спокойной ночи! – ответила Лера, ничего не сказав про то, что мой член соприкасался с её ягодицами через мои трусы и её пижамные шортики.

В голове всё перемешалось. Когда я задремал, обрывки фрагментов того, что происходило за последние четыре дня, и того, чего никогда не было, сменяли друг друга. Единственным лейтмотивом моего сна была мысль о том, что нас с Лерой кто-то преследует и мы пытаемся убежать, находясь запертыми в стенах заброшенного сумрачного цеха, свет в который проникал лишь через пыльные грязные окна, заставляя частички пыли, летающие в воздухе, сверкать в его лучах. Комнаты, в которые мы заходили, представляли собой мой офис, детский сад, в который я ходил маленьким, туалеты и серию того, где я когда-либо бывал. Но куда бы мы ни заходили – там был тупик, а внутренний голос подсказывал, что с каждой секундой преследователь подходил всё ближе. Каждая дверь, каждая лестница и холл приближали момент встречи с тем, от кого мы бежали, но куда бы мы ни шли, всё было тщетно.

– Андрей! Андрей, ты в порядке? – трясла меня за плечо Лера.

– Что такое? – открыл я глаза и попытался понять, где я.

– Кажется, ты кричал. Негромко – скорее, мычал, но было как-то не по себе. Ты всегда так?

– Да чёрт знает! Последние полгода я всегда спал один. Прости – дурной сон приснился. Иди ко мне! – ответил я и, положив руку её на плечо, прижал к себе.

Лера легла мне на грудь, и, обняв её, я снова уснул, вдыхая запах её тела и чувствуя то, как её волосы щекотят мне подбородок.

На следующий день мы уже ехали втроём в машине, направляясь к Мурманску. Мимо пролетали деревья, растущие вдоль шоссе, а Лера сидела рядом со мной на переднем сиденье и легонько держала меня за правую руку, лежащую между наших кресел, в то время как Лёша, как и по дороге сюда, сидел сзади и о чём-то думал. Интересно, спросит ли он меня о том, что между мной и Лерой, когда мы довезём её до дома? И что же мне спросить его о том, чтобы понять, каким именно образом ключи от шкафчика оказались в его кармане?

Через час мы подъехали к дому родителей Леры, и я вышел с ней из машины, чтобы попрощаться. Держа её за обе руки, я спросил: – Когда ты ко мне прилетишь?

– Ещё не думала, но затягивать не собираюсь. Может, через пару недель.

– Я не хочу расставаться с тобой надолго. Если тебе удастся прилететь к концу недели, то я буду рад! Только предупреди хотя бы за день, ладно? Я тебя встречу.

– Конечно!

– До встречи! – сказал я и поцеловал её в губы, чувствуя кончиком своего носа тепло её щеки и ощущая холод её носа своей. На этот раз она меня уже не отталкивала. Хотя это было бы странно, с учётом того, что мы ночевали вместе.

– Я позвоню, Андрюш. Пока! – ответила она и пошла к дому. Сев в машину, я в очередной раз не мог отвести взгляд от неё. Она зашла в подъезд, обернувшись перед этим, чтобы взглянуть на меня. Какая же прекрасная у неё улыбка…

Что ж, теперь осталось разобраться с машиной. Интересно, сколько дней мы просрочили со сдачей её в салон и сколько придётся доплатить? Надеюсь, что руководитель компании войдёт в положение и не будет зверствовать! – Как думаешь, сейчас такси до аэропорта заказать или когда машину сдадим? – спросил я Лёшу, который пересел ко мне на переднее кресло.

– Думаю, что лучше повременить. Неизвестно, сколько мы там пробудем. Может, за пять минут всё решим, а может, и час там проведём с учётом сложившихся обстоятельств. Я больше склоняюсь ко второму варианту.

– Да, я тоже. Но до самолёта должны успеть, вылет через четыре часа, а ехать не так уж далеко. Тем более что автосалон, где Саша арендовал автомобиль, всего в нескольких километрах от аэропорта. После всех пережитых похождений такое расстояние кажется совершенно небольшим, и если будет пробка, то пешком дойдём.

– Андрей, не парься! Машину арендовал Саша. Мы и так делаем доброе дело, что везём её назад. Если будут проблемы, то просто уйдём оттуда и поедем в аэропорт. Нас эта машина, по сути, вообще никак не касается.

– И то верно.

Возврат машины занял всего двадцать минут, и хотя, с одной стороны, арендодатели были явно не в восторге от того, что мы забыли заправить машину и привезли её почти на двое суток позже, с другой стороны, они были настолько обескуражены тем, что арендатор умер, что не стали нас сильно задерживать, а поверх того залога, что оставил Саша, пришлось доплатить всего двадцать тысяч рублей, на которые мы с Лёшей скинулись пополам.

Такси приехало быстро, и за два часа до вылета мы уже сидели с Лёшей в ресторане аэропорта, зарегистрировавшись на рейс. Поверить не могу, что сегодня наконец-то окажусь дома. Когда я уехал? В прошлый понедельник? Прошло всего десять дней с тех пор, а кажется, что это было несколько лет назад. Уезжал я с осознанием того, что в Новосибирске у меня есть мать, отчим и брат, и то, что я всегда могу рассчитывать на своего лучшего друга Сашу, а возвращаюсь обратно с пониманием того, что этих людей больше нет. Саша действительно был мне лучшим другом, но был ли я для него таковым? Мне всегда казалось, что я являлся связующим звеном между Лёшей и Сашей, и, быть может, поначалу так и было, но в последнее время, кажется, они вдвоём общались друг с другом теснее, чем я предполагал. Может, поэтому Саша попросил помочь Лёшу, а меня даже не ввёл в курс дела? И действительно ли просил? Нельзя быть в этом уверенным. Я давно знаю Лёшу, и мне сложно поверить в то, что он согласился на аферу, предполагающую убийство человека. Или всё-таки мог? Может, он тоже думает и про меня: что я не способен на убийство? Мне он всегда казался открытым человеком, но что если я был не прав? Раньше я думал, что всегда могу распознать ложь и неискренность, но Сергей говорил так убедительно, что, не знай я правды, я бы точно поверил ему. Кажется, что я сдаю позиции. Или другие совершенствуют свои навыки лжи?