Лабиринт

ПОПЫТКА ПОБЕГА

Я открыл глаза с большим разочарованием, так как совершенно не отдохнул – меня разбудила Лера. Несмотря на то, что мне показалось, что я лишь на мгновение прикрыл глаза, прошло больше часа и уже было почти шесть вечера. Быстро встрепенувшись и вспомнив, где я и что происходит, я пошёл к остальным, которые сидели за столом и тихо разговаривали, попивая сваренный ещё к обеду чай.

– Как думаешь, там уже проветрилось? Можно выходить? – спросил Саша.

– Конечно! Я и не думал, если честно, что вы будете здесь до сих пор сидеть! – ответил я. – Единственное, в чём я не уверен, так это в том, безопасно ли заходить в само помещение с генератором, но у меня появилась идея, пока я спал. В цеху я видел углекислотные огнетушители и, я думаю, что остатки угарного газа, если они даже там остались, можно выдуть ими.

– Давайте выдуем! – сказал Сергей Александрович. – А точно сработает?

– Я думаю, что уже всё проветрилось. Это так, для подстраховки. Хотя гарантий никаких нет.

Мы вышли из здания, и перед нами открылся потрясающий вид на гору, освещённую оранжевым светом солнца. На улице было заметно светлее, чем в помещении, и снега поубавилось: то ли растаял, то ли ветром сдуло. Тело Владислава Викторовича, лежащее на земле, было уже не прикрыто снегом, и его яркая экипировка резко контрастировала с окружающим пейзажем. Мы с Сергеем Александровичем зашли в цех и взяли огнетушители, после чего он показал, как ими пользоваться. Вернувшись обратно, мы подошли к открытым форточкам снаружи здания, и, посадив на плечи Леру и Сергея Александровича, как самых лёгких из нас, и дав им по огнетушителю, начали наши финальные действия по нейтрализации опасности в помещении.

– А как это должно помочь? – спросила Лера, распыляя в форточку газ. – Там же нет пожара. Зачем мы это делаем? Я не до конца поняла, если честно.

– Огнетушитель углекислотный – там углекислый газ под давлением, который вы с Сергеем Александровичем сейчас распыляете. Он вытеснит воздух, находящийся в помещении, и заместит его собой, но углекислый газ неопасен. Хоть он и не поддерживает дыхание, но не является токсичным, поэтому в помещение можно будет войти. В худшем случае почувствуем лёгкое удушье, которое пройдёт мгновенно после того, как выйдем на улицу – углекислый газ, в отличие от угарного, выводится из организма почти сразу.

– Знаете, коллеги, – сказал Сергей Александрович после того, как слез с плеч Саши, – обращайтесь ко мне на «ты» – просто Сергей!

– Хорошо! – дружно согласились мы и обошли здание, чтобы войти внутрь. После того, как ушёл, я всё же с лёгкой опаской сделал неглубокий вдох и попытался проанализировать свои ощущения – ничего не почувствовал. Осознав это, я стал дышать нормально, и лишь после этого остальные вошли внутрь, где ничего не изменилось с того момента, как я выбежал из помещения: перед нами открывался вид на изувеченный генератор и труп Вити, лежащий перед ним.

– Пётр, что могло случиться с генератором, чтобы он стал выглядеть так? – спросил его Сергей.

– Не знаю. Первый раз такое вижу, может, в воздухозаборник что-то постороннее попало? – ответил Пётр.

– Давайте уже сольём топливо из цистерны и быстрее заправим машину, чтобы уехать отсюда. Скоро солнце зайдёт, хотелось бы до темноты выехать, – нетерпеливо предложил Саша, который несколько часов назад сам же и предложил не торопиться и пообедать.

– Да, давайте! – согласились мы с Лёшей, и работа снова закипела. В четыре захода с помощью двух двадцатипятилитровых канистр нам удалось заправить одну из машин, и все замерли перед тем, как Сергей повернул ключ зажигания. Издав громкий рёв и выплеснув столб чёрного дыма из выхлопной трубы, машина завелась, и Сергей медленно выехал на ней из ангара во двор, остановив её у административного здания перед воротами.

– Всё, давайте загружаться! – прокричал он из кабины в открытое окно. – В кабине три места, и мне кажется, что будет правильным, если мы положим Виталика на два сиденья рядом со мной, и я поеду с ним в город, чтобы сразу его отвезти в больницу и сообщить о пострадавших. Оттуда полицию вызову, после чего вернусь к вам, и мы все вечером отправимся отсюда по домам.

Согласившись с ним, мы с Сашей и Лёшей аккуратно затащили Виталика в кабину, что оказалось гораздо более проблематичным, чем я предполагал изначально, так как кабина находилась очень высоко, а сильно тормошить Виталика, который постанывал от каждого неудачного движения, не хотелось. Кое-как разместив Виталика в кабине, мы открыли ворота. Мотор взревел, и Сергей медленно выехал с территории завода, однако, после того, как он проехал двадцать метров, капот машины начал дымить, а двигатель заглох, и машина, ещё не успев скрыться из виду за скалой, медленно докатившись по инерции, остановилась. Дым усиливался, и мы побежали к машине, чтобы помочь вытащить Виталика. Открыв дверь салона автомобиля, который уже полностью был задымлён, мы достали охранника, которого Сергей, откашливаясь, спустил к нам на землю, аккуратно придерживая подмышки.

Быстро отбежав от автомобиля, мы обнаружили, что топливо тонкими струйками выливается из бензобака прямо на землю, где оно медленно растекалось, оставляя за собой голую землю, уже не прикрытую снегом, который таял при контакте с соляркой.

– Что же это за дерьмо? – возмутился Саша, смотря сквозь запираемые мной и Сергеем ворота. – Сначала генератор, а теперь ещё и двигатель сгорел. Вы где топливо берёте?

– Саша прав, это не может быть совпадением, – заметил Сергей. – Двигатель на Урале неприхотливый к топливу, и даже если бы оно было некачественное, то он бы не встал. Да и бензобак: его же насквозь проело!

– Заносите Виталика обратно в дом! – сказала Лера, стоящая в дверях здания вместе с Петром. – Холодно, а машине вы вряд ли поможете.

После того, как все зашли обратно в здание, мы вышли с Сергеем на улицу, чтобы покурить. Ноги гудели, голова шла кругом от происходящего, и единственное, чего мне хотелось – это уснуть и проснуться у себя дома, поняв, что всё произошедшее на этой неделе было просто дурным сном.

– Сергей, я согласен с тобой в том, что это всё выглядит странно, но кому бы пришло в голову портить генератор и машину?

– Не думаю, что кто-то хотел испортить машину, ведь это была наша идея перелить топливо в Урал, чтобы на нём уехать. Но я глубоко убеждён, что генератор кто-то нарочно вывел из строя, что-то сделав с дизелем. Цистерну легко открыть, даже если не знать заранее, как это сделать – там простой шлюз сверху, который открывается обычным поворотом вентиля: ни замков нет, ни ключей каких-либо не требуется. Можно подойти и залить туда всё, что душе угодно.

– Но кто мог это сделать? Пока генератор работал, то территория была под сигнализацией. Матвей, насколько я понял, не лаял, иначе бы Виталик проснулся, но он спал.

– Не знаю, – Сергей замолк и округлил глаза, посмотрев на машину. – Горит. Горит, чёрт возьми! – заорал он и побежал открывать ворота.

Обернувшись на стоящую за воротами машину, я увидел, как пламя распространяется из под капота на то топливо, которое было разлито по земле, и забежал в дом с криком о том, что срочно нужно тушить возникший пожар. Лера, Саша и Лёша выбежали, уже держа в руках по огнетушителю, которые каким-то чудом нашли в здании, а мы с Петром побежали в цех, чтобы принести огнетушители, которые видели там. Прибежав обратно с четырьмя огнетушителями, держа по одному в каждой руке, мы обнаружили поражающую воображение картину: буквально за те полминуты, что мы бегали в цех, и вопреки тому, что уже трое человек тушили пожар, пламя распространилось на всю машину, колёса которой горели ярко-оранжевым коптящим пламенем, и от всего этого огня жар был таков, что ближе чем на пять метров к ней невозможно было подойти, не опасаясь получить ожог.

Мы тушили огонь со всех сторон без остановки на протяжении получаса. Когда огнетушители кончились, а пламя ещё не было до конца потушено, в дело пошла вода, которую мы носили вёдрами. В конце концов, мы, совершенно вымотанные и все чёрные от копоти, медленно забрели на территорию завода, оставляя за собой обгоревший металлический корпус машины. Мне показалось, что наши усилия были тщетны, так как по внешнему виду того, что осталось от машины, было понятно, что потухла она, скорее, оттого, что там осталось нечему гореть. Сергей запер ворота, и мы просто уселись рядом с дотлевающими от костра углями, которые остались после готовки обеда. Я и не заметил, как стемнело. В небе уже начали появляться звёзды, а горы медленно начали погружаться во мрак ночи в отсутствии солнечных лучей.

– Хорошо бы переодеться, одежда так воняет гарью, что меня от этого запаха скоро стошнит! – сказал Саша, лёжа на земле рядом с остатками костра.

– По этому поводу можно не переживать! В раздевалке есть тёплая уличная униформа и рабочая одежда, которую можно под неё одеть. Всё чистое – после остановки производства отдавали в химчистку, чтобы свежая висела. Только нижнего белья нет, но, полагаю, это не очень критично, – ответил Сергей.

– Да, надо бы переодеться! – ответил вялый от усталости Пётр.

Повисло молчание. Каждый лежал на земле, смотря то ли на небо, то ли на горы, окружающие нас, и думал о своём. Не было сил говорить, и я положил голову, которая кружилась от упадка сил, на землю. Интересно, что чувствуют пожарники после тяжёлого рабочего дня? Испытывают ли они приятную усталость и чувство удовлетворения после того, как потушат очередной пожар? Конечно, испытывают. По крайней мере, я бы точно испытывал. Может, следовало стать пожарным? Приходил бы домой и рассказывал жене и детям о том, как спас несколько человек и домашних питомцев от охватившего их огня. Сын гордился бы мной и говорил, что тоже хочет стать пожарным. Засыпал бы я с чувством абсолютного удовлетворения от того, что совершил героический поступок и сохранил жизнь беззащитным людям. Да, пожалуй, именно удовлетворение своей работой было тем чувством, которого я уже много лет не испытывал. Единственное, что приносило мне едва уловимую радость и умиротворение, это сообщение о том, что мне на счёт пришла очередная зарплата…

– Андрей, давай вставай! Пойдём внутрь. Не хватало нам ещё здесь простудиться и от воспаления лёгких загнуться! – сказал Саша, протягивая мне руку, чтобы помочь встать. Его голос возвратил меня к реальности из приятных фантазий, поглотивших мой разум.

Мы зашли в дом и пошли переодеваться. Лёша вызвался разжечь костёр и согреть воду, чтобы можно было если и не помыться, то хотя бы обтереться мокрыми полотенцами, чтобы смыть с себя копоть, а Пётр с Сергеем согласились приготовить ужин. Впрочем, кто что делает, на данный момент мне было плевать. Жаль, что не сохранились те антидепрессанты, которые мне дал Олег: они сейчас были бы очень кстати. Хотя, может, в медпункте что-нибудь есть? Надо спросить у Леры – она же там всё изучила, пока с Виталиком сидела. Хотя нет, подумает ещё что-нибудь не то, лучше не стоит. Кажется, ещё осталась водка, можно будет за ужином немного выпить, чтобы расслабиться.

Идея Лёши с водой удалась на славу. В душе не было горячей воды, но тёплой воды, которую согрели на всех в несколько заходов, хватило даже на то, чтобы помыть голову и тело, а не просто обтереться полотенцем. После того, как помылся и надел чистую и приятно пахнущую рабочую тёмно-синюю одежду, я почувствовал себя совсем иным человеком. К началу десятого все сидели у костра и смотрели на то, как кипит в кастрюле уже почти приготовившееся рагу из картошки, моркови и говяжьей тушёнки. Лера сидела рядом, положив свою голову на моё плечо, и, кажется, дремала. Слева сидел Виталий, который немного оклемался и с помощью Саши доковылял до костра; кажется, что ему даже было вполне комфортно сидеть перед костром, если он не двигался.

– Что будем делать, господа? – спросил Сергей, разливая поварёшкой в тарелки горячее рагу. – Машин нет, электричества тоже, два трупа и потенциальные диверсанты, которые могут быть неподалёку.

– Я могу вывести нас пешком к городу, – отозвалась Лера. – Не сейчас, конечно, в ночь идти я бы категорически не рекомендовала, но если выйдем с утра налегке, то, может быть, к вечеру дойдём до города, если идти будем быстро и делать лишь короткие остановки. До Кировска километров двадцать.

– Это по горам?

– Да, но, с другой стороны, мы же можем вдоль дороги следовать. Какая нам разница, насколько она убитая, если пешком идти, но получится километров тридцать, так как она виляет. Зато гораздо более пологая.

– Судя по километражу, к вечеру уже в городе будем. Давайте, может, так и сделаем? – согласился Сергей. – Выспимся, перекусим и пойдём?

– Не думаю, что Виталик может куда-то идти, с ним нужно остаться! – сказал Саша.

– Ребят, я в порядке, необязательно со мной кого-либо оставлять. Мне лучше, и я могу один дождаться приезда врачей и полиции! – хриплым голосом сказал Виталик.

– Нет, так точно не пойдёт. Если мы, в лучшем случае, к вечеру будем в городе, то сюда все подъедут только утром. Ночью никто в такие дебри не поедет. Одного тебя здесь на сутки не будем оставлять, – сказал Сергей.

– Зачем всем идти? Еды ещё полно: тут же на двухнедельную смену охранников еда завезена была. На нас семерых до среды хватит точно! – ответил я. – Давайте кого-нибудь пошлём до города, а остальные подождут! – сделав паузу, я уточнил: – Лера, только не тебя! Одной в горах тебе не стоит ходить.

– Согласна. Кто со мной?

– Не нужно! – Сергей оборвал её. – Я пойду. Я же вырос здесь и всё знаю. К вечеру точно дойду. Первое время буду на связи по рации, а там и до города всего-ничего останется.

– Рация! – воскликнул я. – Лера, ты же говорила, что одна из них в офисе находится. Так давайте завтра свяжемся с кем-нибудь – понедельник же будет!

– Не выйдет, рация-то в офисе, но, во-первых, она обычно не ловит, так как слишком далеко находится, а во-вторых, она лежит в кабинете Владислава Викторовича, доступ к которому есть только у него и меня, – ответил Сергей.

– Жаль, вызвать помощь по рации было бы идеальным вариантом! – заключил Пётр.

– Но что делать с теми, кого видел Виталик? – спросил я. – Ты уверен, что видел двух стоящих в темноте людей?

– Да! – ответил он. – Я был немного не в себе, но я уверен, что видел их. Так же, как… знаете, вижу одного из них прямо сейчас! – Виталик смотрел в сторону перевёрнутого внедорожника, очертания которого были едва уловимы за территорией завода в свете нашего костра.

– Что? О чём ты говоришь? – резко начав оборачиваться по сторонам, спросил Лёша. Остальные тоже начали пытаться высмотреть диверсантов в том месте, куда смотрел Виталик.

– У Патриота кто-то только что был. Я видел. Убежал в сторону шахты, когда вы начали все оборачиваться, пытаясь его найти.

– Надо его догнать! – вскочил Саша. – Я его на куски порву!

– Не надо, Саша! – рявкнул я. – Ты что, вообще с ума сошёл? Вокруг тьма тьмущая, и ты сейчас пойдёшь неизвестно куда, чтобы догнать человека, который умудрился незаметным пробраться на территорию завода и что-то подлить в цистерну с топливом? А что если он вооружён? У нас и так два трупа, давай не будем давать возможность появиться третьему. К тому же, как мы все слышали, их было двое! – от моих слов запала у Саши поубавилось.

– Ладно, пойдёмте в дом, некомфортно на улице сидеть, зная, что кто-то за нами наблюдает! – вымолвил он.

Согласившись, что в доме быть безопаснее и поэтому психологически уютнее, все проследовали внутрь. Саша подхватил Виталика, и уже через пару минут мы сидели в столовой и ждали, пока Лёша с Петром проверят, закрыты ли окна, а Лера запрёт дверь изнутри.

– Если они саботировали работу генератора, то зачем они до сих пор здесь? Да и зачем им вообще это делать? – спросил Саша.

– Я не знаю, но я вдруг понял одну вещь! Когда они пробрались на завод, то генератор ещё работал, верно ведь? А значит, их проникновение записано на камеры! – Сергей чесал руки от нетерпения. – Это же решает все вопросы! Нужно просто посмотреть запись, и тогда у нас будут улики против них. На территории камеры хорошие стоят, и, может, мы даже лица увидим. Интересно, как они умудрились попасть внутрь мимо охраны?

– Отлично, но где находится информация, и как мы её посмотрим, если нет электричества? – спросил Пётр.

– На компьютере в кабинете Владислава Викторовича, прямо над нами, на втором этаже. Доступ к записям есть и из будки охранников, но физически информация хранится на том компьютере. Пойдёмте посмотрим.

Мы поднялись по лестнице и, зайдя в кабинет, который, судя по всему, был единственной комнатой на втором этаже, так как далее по зданию находилась столовая, потолки которой были вровень со вторым этажом, увидели компьютер.

– Всё должно быть на нём. Уж не знаю, сможем ли мы посмотреть записи до приезда полиции, но когда она приедет, то обязательно посмотрим. Осталось лишь дождаться утра, и я пойду за помощью.

– А что если они выследят тебя завтра? – спросил я.

– Кто? – возмутился Сергей.

– Те, кого видел Виталик. Они же до сих пор около завода. Ты не думал, что они могут завтра пойти за тобой? Они же чего-то ждут. Нет, одному идти совершенно рискованно. Давай я пойду с тобой! – сказал я, хотя не представлял, как смогу защититься от двух диверсантов, если они попытаются на нас напасть по пути в Кировск.

– Резонно! – Сергей замолчал, размышляя над моими словами, и продолжил: – Слушайте, давайте-ка пойдём спать! Это был просто безумно тяжёлый для всех день. На улице темно, здесь темно, все устали – пора спать. Внутри дома нам вряд ли что-то угрожает, так как мы заперлись изнутри. Утро вечера мудренее.

Ещё раз проверив все окна и двери в здании, мы начали укладываться спать. Виталик и Пётр уснули в медпункте на двух кроватях, стоящих там, а остальные улеглись в спальные мешки на полу в столовой. Хоть бы это был просто сон! – подумал я, крепко сжимая внутри спального мешка рукоять травматического пистолета.

– То есть проблем особых нет?

– Думаю, что нет. Владислав Викторович был единственным собственником завода, так что всё перейдёт к его жене, которая вряд ли будет иметь желание оставить себе даже долю завода, – проснувшись посреди ночи в тёмной столовой, я услышал диалог Саши с Сергеем.

– Ты думаешь, что теперь есть шанс выкупить весь завод целиком?

– Я знаю его жену, попробую с ней поговорить и готов всячески поспособствовать тому, чтобы завод перешёл к тебе. Разумеется, если я буду в этом заинтересован.

– И чего ты хочешь?

– Бессрочный договор в должности исполнительного директора и увеличение оклада в полтора раза.

– С учётом сложившейся ситуации вполне адекватное желание.

– Ну я же приличный человек и не имею целью тебя шантажировать. К тому же я был в этой должности на заводе четыре года и прекрасно справлялся со своими обязанностями, пока Владислав Викторович всё не запорол, так что моя кандидатура будет наилучшим вариантом.

– То есть, запорол?

– Я говорил ему, что нужно менять оборудование и сокращать персонал, но он не слушал. Вместо того, чтобы делать стратегические инвестиции на получаемые деньги, он всё растрачивал неизвестно куда. По правде говоря, я думал увольняться, когда начали возникать проблемы с выплатой зарплат сотрудникам, но появился ты, и я решил подождать результатов сделки. Так что я заинтересован в том, чтобы помочь тебе полностью контролировать деятельность завода. Слышал, что те два завода, которые у тебя есть, процветают.

– Хорошо. Тогда, как выберемся отсюда, то начнём обсуждать всё с его женой. Раз уж всё так получается, то хотелось бы узнать, насколько его жена в курсе деятельности завода? Я имею в виду возможно ли за ту сумму, которую я предлагал Владиславу Викторовичу за часть завода, выкупить у неё всё?

– Уверен, что она понятия не имеет, сколько это всё стоит, но нет сомнений в том, что она наймёт знающего юриста, который озвучит ей объективную цену. Я попробую с ней поговорить, и если мне удастся её убедить в том, что предлагаемая тобой цена адекватна с учётом выведенного из строя генератора, то, быть может, она не станет связываться со сторонними юристами и доверится мне.

– Вот и порешили! – закончил Саша, и через пять минут полной тишины я опять уснул.

ЗАПИСИ С КАМЕР

Тишину в сумрачной комнате нарушало шарканье чьих-то ног и шелест пакета. Открыв глаза, я увидел Сашу, достающего из пакета с едой лапшу быстрого приготовления, которую он вытащил из упаковки и всухомятку начал пережёвывать. Я уже начал ориентироваться в тех оттенках сумрака, которые сменяли друг друга в столовой в течение дня – сейчас было утро. Лёша уже проснулся, а остальные, видимо, от издаваемого Сашей хруста, тоже начали подниматься. Убрав спальные мешки в угол столовой и обоюдно решив, что пришла моя очередь готовить завтрак, я вышел на улицу, чтобы разжечь костёр. Лера вызвалась мне помочь в готовке то ли для того, чтобы чем-то себя занять, то ли от того, что не хотела есть пригоревшую на костре кашу. Как только мы убедились в том, что костёр успешно разожжён и начали готовить, нашу идиллию нарушил Сергей, который подошёл к нам с озадаченным видом и сказал: – Компьютер пропал!

Вскоре мы вшестером стояли на втором этаже в кабинете Владислава Викторовича и с изумлённым видом смотрели на стол, на котором ещё вчера стоял системный блок компьютера – теперь его не было, и рядом с монитором и клавиатурой с мышью красовался прямоугольный след, вокруг которого на поверхности стола ровным слоем лежала пыль.

– Что за бред? Неужели ночью кто-то здесь был? – возмутилась Лера.

– Если и был, то слишком подозрительно то, что компьютер пропал сразу после того, как мы выяснили, что на нём хранится информация с камер видеонаблюдения! – сказал я. – Нет. Нет-нет, это не кто-то снаружи, это кто-то внутри.

– Но ночью точно никто не входил в дверь. Закрыв её вчера вечером, я подложила сверху небольшой кусок картона, который бы выпал, если бы кто-то ночью открывал дверь снаружи или изнутри, но с утра он был на месте! – ответила Лера.

В абсолютном недоумении все с подозрением смотрели друг на друга, не веря в происходящее.

– Это абсурд, зачем кому-то из присутствующих красть компьютер с записями происходящего, если все мы на момент случившегося были в лагере далеко отсюда и никого из нас на видео точно не может быть? – удивился Пётр. – Нужно проверить окна! Может, кто-то тихо залез в окно и вынес системный блок, пока мы спали?

– Ты прав, Пётр, но не совсем. В лагере были все, кроме одного из нас! – я жестом показал вниз, где под нами на первом этаже в медпункте лежал на кровати Виталик.

– Блин, извините, конечно, но каша сейчас пригорит! – подскочила Лера и выбежала во двор за тем, чтобы снять кашу с костра. Я и остальные присутствующие непроизвольно повернули головы в сторону окна, чтобы убедиться в том, что она действительно побежала к огню снять ковш, а не куда-то в иное место.

– Завтрак готов! – сказала Лера, вернувшись к нам. – Андрей, донеси, пожалуйста, кашу от костра до столовой – тяжело!

Я вышел на улицу и прихваткой взял кастрюлю с кашей, которую понёс в столовую, в то время как Лера взяла чайник с чаем, стоящий на углях. Оставив всё в столовой, я запер дверь здания изнутри и положил ключ, до этого вставленный в замочную скважину, к себе в карман.

– Ребят, вы кушайте, а мы с Петром проверим окна и присоединимся к вам! – сказал я, и мы прошли вглубь здания в сторону раздевалки, которая находилась сразу за столовой.

– Пётр, а ты хорошо знаком с Виталиком? – проверяя по пути окна, спросил я.

– Более чем. Мы с ним учились в одной школе в Апатитах, только он на два класса младше был. Это я его рекомендовал Сергею полгода назад, когда узнал, что Виталик ищет работу.

– Ты думаешь, что он мог украсть ночью системный блок?

– Хм… я не знаю. Вообще, жизнь у него не особо-то удалась. Сам посуди, не от хорошей жизни люди в расцвете сил охранниками на заводах становятся. Я ему помог лишь постольку, поскольку мог помочь, но не сказал бы, что могу за него ручаться. С виду он нормальный – у него в Апатитах жена и дочь, которая в этом году в первый класс пошла. Да и Виталик в таком состоянии, что даже если бы сам доковылял по лестнице на второй этаж, то вряд ли бы смог бесшумно спустить системный блок и спрятать его куда-нибудь.

– Ты думаешь, что системный блок ещё где-то здесь?

– Я… – запнулся Пётр, размышляя. – Я не знаю, но куда же он мог деться – всё заперто было. Может, и не здесь, но я думаю, что где-то недалеко.

Вернувшись в столовую ко всем, я сообщил результаты нашей проверки: во всём здании окна целые и глухие, за исключением двух на кухне и одного в кабинете Владислава Викторовича, которые открывались изнутри, а пожарная дверь опечатана, и точно ночью никем не открывалась. С учётом того, что мы спали в столовой, то наверняка услышали бы, как кто-то залезает в окно, а со второго этажа к окну снаружи было не подобраться, так как там отвесная стена высотой метров пять.

– И что это значит? – спросил Сергей.

– Это значит то, что, как заметил Пётр, системный блок где-то в здании. Нужно искать, и я бы начал с медпункта и тех помещений, что рядом с ним, – ответил я.

Быстро доев кашу, все начали прочёсывать каждый уголок здания, а Лёша по моей просьбе сидел с Виталиком и приглядывал за ним. Зайдя в медпункт, я посмотрел на охранника: – Виталик, ты какой-то напряжённый. Всё в порядке?

– Да! – хрипло и сухо ответил он. – Мне нужно в туалет. Кто-нибудь мог бы мне помочь?

– Конечно, можем, но, может, ты и сам способен это сделать? – заметил Лёша.

– В чём дело? Почему вы так смотрите? Думаете, это я системный блок украл? – приподнявшись на один локоть, с недоумением спросил он нас. – Да я ходить толком не могу, не говоря уже о том, чтобы на второй этаж подняться.

– Тогда почему ты так вспотел? Ты нервничаешь, я вижу! – с наигранным спокойствием сказал я. – Я вижу это, и ты меня не проведёшь.

– Я. Не могу. Сам. Ходить! – жёстко ответил Виталик. – И, да, ты прав, я нервничаю, потому что слышал ваш разговор наверху и понял, что вы подозреваете меня. Но это не я. Пётр спал здесь всю ночь, и он подтвердит, что я не вставал с кровати, а если бы и вставал, то он бы наверняка заметил.

– Ладно, разберёмся! – сказал Лёша. – Давай донесём тебя до туалета.

– Идите к чёрту! Перебьюсь! – ответил Виталик и отвернулся к стене.

– Парни! Сюда! – прокричал с другого конца здания Саша. – Кажется, нашли!

Мы с Лёшей прибежали в раздевалку и увидели Сашу с Лерой, стоящих перед одним из шкафчиков.

– Все с ключами в замках и приоткрыты, а этот закрыт и без ключа! – с радостью ответил Саша. – Дайте мне топор, сейчас открою!

– Где я тебе топор возьму? – спросил я.

– Ну так в противопожарном шкафу был. Сейчас сам схожу! – Саша вышел из раздевалки и через пару минут вернулся с огромным топором, выкрашенным в алый цвет. С ним Саша, у которого на лице уже красовалась трёхдневная щетина, выглядело очень брутально. – Разойдись! – вскричал он и занёс топор за голову.

– Что здесь такое? – с ужасом в глазах спросил Сергей, который забежал в раздевалку вместе с Петром и смотрел на Сашу с топором.

– Шкаф открываем! – по-прежнему держа за головой топор, сказал Саша.

– Только давай аккуратно! Если там компьютер, то будет нехорошо, если ты его разрубишь! – сказал Лёша.

Топор просвистел в воздухе, разрушая давящую на уши возникшую перед открытием тишину, и одним метким попаданием в щель между шкафчиком и его дверцей Саша открыл его – системный блок был там. Я повернулся к Сергею и Петру и спросил: – А где вы были, когда Саша всех звал?

– Мы собирали с собой сухой паёк, чтобы отправиться за помощью. Уже одиннадцать утра и пора выходить, чтобы к вечеру быть на месте. Пётр согласился пойти со мной, – ответил Сергей.

– Вот как. Но мы нашли компьютер, и, возможно, нам удастся посмотреть запись, – ответил я.

– Как мы это сделаем без электричества? – спросил Пётр.

– Ещё не знаю, но с учётом сложившихся обстоятельств было бы лучше, если бы мы все были здесь, когда будем смотреть записи с камер. Вы идите собирайтесь, а мы пока подумаем над тем, как нам включить компьютер.

– Хорошо, – ответил Пётр. – Думаю, что если мы выйдем в двенадцать, то ничего принципиально не изменится, не так ли? – спросил он Сергея.

– Да, давайте решим, как включить компьютер! – ответил Сергей и, задумавшись на мгновение, продолжил: – Знаете, кажется, решение есть, хотя может и не сработать: к компьютеру был подключён ИБП. Здесь центральное напряжение иногда вырубалось, и когда-то давно Владислав Викторович купил блок, который пылился всё это время где-то за столом, и о нём никто не вспоминал. Если он там, то, может, удастся включить компьютер от него.

– Так побежали же скорее! – ответила Лера, и все ринулись на второй этаж.

Войдя в кабинет и найдя там за столом ИБП с медленно мигающей зелёной лампочкой, мы подключили все кабели к системному блоку и нажали на кнопку включения, после чего компьютер гулко загудел.

– Да! Получилось! – заорал Сергей, вскинув руки в воздух. – Главное, чтобы заряда хватило.

– А на сколько его должно хватить? – спросил я.

– Да чёрт знает. Ненадолго. Это же не автономный аккумулятор, а просто выравниватель напряжения, у него основной функцией является компенсация кратковременных скачков напряжения, а не долгосрочное питание в отсутствие электроснабжения.

– Ну хоть примерно?

– Может, минут тридцать, а может, и секунд тридцать, – медленно протянул Сергей. – Скоро узнаем.

Вентилятор компьютера усердно крутился, выдувая из системного блока клочья пыли, монитор включился и начал медленно прогреваться. Каждое последующее действие стоящего перед нами древнего компьютера занимало, как казалось, целую вечность. Через две минуты мы наконец увидели на мониторе рабочий стол.

– Господи, это что Windows XP? – с изумлением спросил Саша.

– На компьютере редко кто-либо работал. Обычно он просто стоял включённый, чтобы запись с камер шла. Владислав Викторович на ноутбуке все дела делал, когда приезжал сюда, – попытался оправдаться Сергей.

– Давайте скорее уже! Хватит болтать! – с нетерпением поторопил я.

Сергей нашёл нужную папку с той камеры, что выходила на вход в здание с генератором, и дважды кликнул на неё. Крякнув, компьютер медленно начал открывать окно проигрывателя и затем утомительно долго загружать последний видеофайл, который остался с ночи с субботы на воскресенье. Через пять минут после нажатия на кнопку включения нам всё-таки удалось начать смотреть видео. Перед глазами была чёрно-белая картина, открывающая вид на участок внутренней территории завода и здания с генератором. Кажется, что камера, видео с которой мы смотрели, висела на углу административного здания рядом с крышей.