***
***
Мы с Аней приехали к дому, в котором, согласно записям полицейских, было найдено тело Адель. Это оказалось довольно старое строение в европейской части Стамбула. Поднявшись на четвертый этаж в древнем лифте, деревянные двери которого закрывались руками, мы оказались на лестничной клетке с двумя квартирами по бокам.
Аня указала на одну из дверей – старую, пыльную, с потресканой годами краской и поблекшей от времени небольшой жестяной табличкой с выгравированной цифрой 23. Складывалось ощущение, что за четверть века, прошедшие со дня смерти Адель, эту дверь никто больше ни разу не открывал.
Я аккуратно надавил на ручку, но вход ожидаемо оказался закрыт.
– Отойди-ка, – Аня приблизилась к замку и положила палец на замочную скважину.
Закрыв глаза, она беззвучно прошептала что-то – и через несколько секунд раздался характерный металлический щелчок.
– Алахоморра, – улыбнулась она и плавно нажала на литую рукоять.
Квартира оказалась просторной – с четырьмя огромными комнатами и кухней. Толстый слой пыли, лежавший на полу и покрывавший резную мебель, подтверждал догадку о том, что нога человека не ступала здесь уже очень давно. Оставляя под собой яркие отпечатки ботинок, я быстро осмотрел помещение, но не заметил ничего примечательного.
Одна из комнат, с большой кроватью и колыбелью, явно была спальней. Затем шли кабинет и опустошенная библиотека, от которой остались лишь шкафы с длинными рядами книжных полок. Четвертая комната, где располагался диван, кресла и старый телевизор, очевидно, раньше служила гостиной.
Не знаю почему, но внутри мне было неуютно: окружающие стены несли сильное гнетущее ощущение и словно выпивали из меня силы.
– Сюда, – Аня позвала меня из спальни.
Зайдя внутрь, я увидел, как девушка разглядывала что-то на полу. Приблизившись, я тоже уставился вниз – на покрытое толстым слоем пыли большое красное пятно, навечно въевшееся в деревянный паркет этого дома.
Мы с Аней понимающе переглянулись: именно здесь Адель встретила свою смерть.
– Это то самое место?
– Думаю, да, – кивнула Аня. – Можно приступать к созданию алкафеста. Сейчас подготовлю ритуал.
Она скинула с плеча рюкзак и расстегнула молнию, но внезапно остановилась.
– Слушай, – сказала Аня. – Если хочешь – мы можем попробовать узнать, что здесь случилось.
– Как? – удивился я.
– Ну я ведь некромант, – ответила она. – Постараюсь услышать оставшихся здесь духов.
– Духов?
– Да, в общем – сам увидишь, – Аня не стала вдаваться в детали. – Но сразу предупреждаю – приятного будет мало. Тут всё же человека убили.
– А самой не страшно?
– Я на смерти насмотрелась, – легко бросила она в ответ. – Ну так как? Будем выяснять, что произошло?
Я кивну головой в знак согласия. Такую возможность явно не стоило упускать.
Аня вынула из рюкзака плюшевого медведя, чья голова всё это время беззаботно торчала наружу, затем – достала небольшой кассетный диктофон и отложила рюкзак в сторону. Я немного удивленно посмотрел на неё.
– Что такое? – она поймала мой взгляд.
– Думал, ты сейчас вытащишь ингредиенты для какого-нибудь ритуала, – честно признался я. – Свечи там всякие, доску для вызывания духов. Ну, или что-то в этом роде.
Аня снова улыбнулась своей удивительно беззаботной улыбкой.
– Прости, но со спиритическими сеансами я не очень дружу. Так что призывать духов мы не будем. Лучше попробуем записать их разговоры на пленку.
– Используешь электро-голосовой феномен? – догадавшись, настороженно спросил я.
– Знаешь про ЭГФ? – вопросом ответила Аня. – Неплохо. Обычно маги стороной обходят всё, что связано с техникой.
– Знаю совсем немного, – признался я. – Но, честно говоря, не думал, что ЭГФ действительно существует.
Электро-голосовой феномен – одна из полумифических теорий, бытовавшая в сообществе волшебников и спиритуалистов. Её сторонники верили, что после смерти человека его душа, эмоции и некоторые другие элементы прошедшей жизни превращаются в некое подобие радиоволн. А значит – как и другие сигналы – они могут быть пойманы и услышаны с помощью обыкновенных радиоприемников.
Мне доводилось встречать людей, которые с пеной у рта доказывали, что смогли записать голоса умерших людей на пленку и разобрать их в непрерывном потоке белого шума. Но, как и большинство практикующих магов, я относился ко всей этой теории очень скептично и не тратил сил на её изучение.
А вот моя новая подруга, судя по всему, придерживалась в данном вопросе иных взглядов.
– ЭГФ ещё как существует, – она тем временем достала из рюкзака запечатанную микрокассету и, сдернув защитную пленку, вставила её в диктофон. – Только работает немного не так, как многие себе представляют.
В дальнейшие подробности Аня вдаваться не стала. Вместо этого велела опустить на окна жалюзи – благодаря чему комната погрузилась во мрак – и сесть на пол рядом с ней. Сжимая одной рукой старый диктофон, а другой – плюшевого медведя, Аня повернулась ко мне.
– Пока я не скажу, молчи и не двигайся. Замри как статуя, хорошо?
Я кивнул.
Девушка закрыла глаза, громко, по слогам произнесла незнакомое мне заклинание на турецком языке, а затем надавила пальцем на кнопку диктофона. На корпусе устройства тут же полыхнула красная лампочка, обозначающая начало записи, дисплей сбоку загорелся оранжевым цветом, а две пластиковые бабины принялись равномерно перематывать вставленную пленку.
Аня молчала, но напряжение на её лице говорило куда лучше слов – она изо всех сил держала концентрацию и старалась не упустить нить своего заклинания. Я посмотрел на оранжевый дисплей диктофона – это был экран датчика звуковых колебаний. Когда устройство улавливало звуки, на нем высвечивалась небольшая черная лесенка. Чем громче и четче был звук, тем больше ступенек этой лесенки отображалось на экране. Изображение дисплея было ожидаемо неподвижным – ведь кроме редких, едва уловимых шумов с улицы, никаких других звуков в комнате не разносилось.
Минута шла за минутой, Аня продолжала сосредоточенно сжимать своего плюшевого медведя, одновременно держа в руке диктофон.
Наверное, эта мягкая игрушка была её талисманом. У многих волшебников есть нечто подобное – специальные предметы, придающие силы и помогающие сотворить сложную магию. Как правило, талисманами становятся самые дорогие и важные сердцу вещи – обручальные кольца, крестики, фотографии любимых. А для Ани, похоже, такой вещью был потрепанный плюшевый зверь.
Я по-прежнему старался не шевелиться, и лишь водил глазами по сторонам. В какой-то момент взгляд снова упал на оранжевый экранчик записывающего устройства. Но теперь я с удивлением я обнаружил, что на дисплее радостно плясали черные столбики, то вырастая, то снова опускаясь вниз – как будто диктофон записывал чей-то неслышный нам разговор.
Неужели, заклинание Ани действительно работало?!
Как зачарованный, я смотрел на меняющиеся вверх-вниз уровни звука: иногда наступали паузы, затем экран снова начинал сообщать об изменениях слуховых частотных колебаний.
Но через некоторое время скачки столбиков на дисплее полностью прекратились.
Аня открыла глаза и выключила запись, а затем – тяжело задышала. Заклинание явно далось ей с большим трудом.
– Вроде, получилось, – немного отдышавшись, сказала она. – Давай послушаем, что же тут произошло.
Отмотав пленку назад, Аня посмотрела на меня и нажала на кнопку воспроизведения записи.
Сначала мы слушали монотонный шум, напоминавший типичные радиопомехи. Аня сделала звук громче; из небольшого шуршащего динамика, пробиваясь сквозь несмолкающие белые шумы, до нас постепенно начали долетать чьи-то голоса. Речь была сильно искажена, но слова всё же удавалось разобрать.
Мужчина и женщина не просто разговаривали, они почти что кричали друг на друга.
«Я должна сделать это! – возбужденно говорила женщина. – У нас нет выбора!»
«Нет! – в голосе мужчины чувствовалась дрожь и страх. – Адель, это безумие!»
«Если этого не сделать, они убьют всех нас. Понимаешь, всех! Тебя, меня, Алису!»
После этих слов, как по сигналу, комнату окутал пронзительный плач младенца.
«Ну-ну, Алиса, не бойся», – голос Адель едва ли можно было назвать успокаивающим.
На несколько секунд в разговоре воцарилась пауза. И единственное, что мы слышали – громкие, истеричные крики ребенка.
«Миша…, – теперь Адель говорила тихо и уверенно. – Я всё равно обречена. Сколько у меня осталось? Два года? Три? Я должна умереть. Нет другого выхода».
Я услышал хлопки закрывающихся автомобильных дверей где-то вдалеке. Затем раздался легкий металлический лязг жалюзи – по всей видимости, кто-то из присутствовавших в комнате выглянул в окно через опущенные жестяные полоски.
«Они здесь, – сказала Адель. – Миша, хватит! Больше нет времени! Я должна умереть! По-другому нельзя!».
«Можно!», – решительно ответил мужчина.
Внезапно уверенный голос Адель изменился. В одно мгновение он вдруг наполнился ледяным ужасом, словно она увидела что-то невообразимо пугающее.
«Что ты делаешь?» – истошно взвизгнула она.
«Мы сможем тебя спасти! Вылечим!», – громко ответил Михаил.
«Нет! – голос Адель перешел на истерический крик. – Не смей! Даже не думай!».
Непрерывный плач ребенка не смог заглушить звук выстрела, а следом за ним – глухой удар о паркет. Гадать было не нужно – я посмотрел на красное пятно, застывшее на полу, и представил, как на это место двадцать лет назад упало мертвое тело Адель.
Голоса затихли. И только острый детский плач продолжал пробиваться сквозь белый шум, фоново доносившийся из динамика.
От услышанного к горлу подступил неприятный комок – пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы стало немного полегче. Бледная как мел Аня смотрела на меня ошалевшим взглядом.
– И на кой черт я сделала эту запись? – тихим, надрывным голосом прошептала она.
Нам обоим понадобилось время, чтобы прийти в себя. Окружавшая квартира начала давить ещё сильнее и теперь казалась ужасным, зловещим местом, из которого хотелось как можно скорее вырваться.
Для меня по-прежнему оставалось загадкой, что же на самом деле здесь произошло. Страшные обрывки диалогов пролили лишь немного света на случившееся. Но одно было очевидным: события, произошедшие в этой комнате, оказались мрачными и печальными.
– Место смерти мы нашли верно, – немного сбивчивым голосом сказала она. – Давай быстрее закончим с алкафестом и уберемся отсюда.
Я молча кивнул, выражая полную солидарность.
Аня достала из рюкзака и протянула мне в ладонь небольшую деревянную плашку, размером с зажигалку. На ней оказалась вырезана древняя англосаксонская руна Альгиз, изображенная как вертикальная линия с трезубцем вверху.
– Порежь себе палец и окропи руну, – сказала Аня, передавая небольшой канцелярский нож.
– Зачем? – из любопытства спросил я, одновременно делая крохотный надрез на мизинце.
– Алкафест – это не просто артефакт, – бегло пояснила Аня. – По сути, это разрешение человека вторгнуться в его душу. И тот, кто хочет получить такое право, обязан принести жертву крови – своеобразный знак почтения. А сейчас – держи руну в руках и молчи.
Аня закрыла глаза и сжимая неизменного плюшевого медведя, начала шепотом читать какие-то заклинания. Судя по долетавшим до меня словам, формулы были длинными и очень замысловатыми.
– Теперь – бросай руну вперед. Если она выпадет лицевой стороной – значит всё получилось.
Я швырнул руну перед собой. Костяшка несколько раз стукнулась о дощатый пол и легла плашмя. Прищурившись, я посмотрел на упавшую плашку и разглядел символ.
Руна легла верно.
Интересно, что бы произошло в ином случае?
– Отлично, – улыбнулась Аня и принялась запихивать свои вещи обратно в рюкзак. – Мы справились. Хватай руну – теперь это и есть ваш алкафест – и пошли отсюда.
Быстро поднявшись на ноги, я подобрал с пола созданный артефакт и повертел его в пальцах. Пока что ничего магического в этом перепачканном кровью куске дерева заметно не было.
– Уходим, – накинув рюкзак, Аня направилась в сторону выхода.
Прежде чем закрыть за собой дверь, я напоследок ещё раз окинул взглядом квартиру.
Наверное, это был первый дом Алисы. Именно сюда её привезли после рождения, здесь в колыбели она спала. Сколько месяцев ей исполнилась, когда случилась эта трагедия?
«Что же здесь, черт возьми, произошло?» – спросил я сам у себя, после чего вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь. Похоже, я оказался заложником странной арифметической прогрессии: стоило мне найти ответ на какой-то вопрос, как на его месте тут же возникало три новых.
Мы с Аней спустились по узкой винтовой лестнице и вышли на улицу. Небо к тому времени уже начало темнеть. Выйдя из здания, я заметил одиноко припаркованный неподалеку черный седан с тонированными. Интуиция тут же шепнула держать ухо востро.
«Что-то неладное», – чувствовал я.
Двери салона резко распахнулись, оттуда выпрыгнули двое крупных смуглых парней в легких куртках и решительным шагом направились к нам.
– За мной, – Аня среагировала мгновенно.
Толкнув меня в сторону ближайшего переулка, она быстро побежала вперед. Шлепая по брусчатой дорожке, я бежал следом, а из-за спины раздавались крики и топот преследователей. И судя по виду гнавшихся за нами парней, ничего хорошего от них ждать не следовало.
Аня уверенно петляла по узким переулкам, как будто точно знала, куда нужно было двигаться. Она действовала удивительно быстро и проворно, не тратя силы и время на лишние движения, и мне было чертовски нелегко удерживать её темп. К счастью, нашим грузным преследователям забег давался ещё тяжелее.
Выскочив за очередной поворот, Аня ловко обогнула стоявших на пути прохожих. Я же оказался не так грациозен и случайно выбил из рук шедшего навстречу чистильщика обуви деревянную колодку и набор щеток, а заодно слегка толкнул жену огромного усатого турка, с ног до головы завернутую в черную паранджу.
Через несколько мгновений за спиной раздались истошные визги. Быстро оглянувшись, я заметил, что наши преследователи теперь сжимали в руках пистолеты. При виде вооруженных людей местные жители с испуганными криками тут же расступались по сторонам.
Вслед за Аней я свернул в очередной переулок – и тут нас постигла неудача. Перед нами оказался тупик. Глядя на высокую кирпичную стену без окон и дверей, в которую мы уперлись, Аня чертыхнулась.
– Руки вверх, – один из нагнавших нас преследователей тут же направил на меня ствол пистолета.
– И не дурите, – добавил второй.
Оба говорили на русском языке с сильным кавказским акцентом. По выражению их лиц было понятно – в случае сопротивления стрелять они будут с большой охотой.
Аня бесстрашно прижала к груди плюшевого медведя, который незаметно перекочевал из рюкзака к ней в руки.
– Брось это!
Глаза девушки немного сощурились – как будто Аня смотрела сквозь уставленные на нас дула пистолетов. Губы её зашевелились, тихо произнося длинную, незнакомую фразу на латинском языке.
– Прекрати! – потребовал второй преследователь, но Аня лишь громче начала читать заклинание.
Раздались выстрелы. Всё происходило так стремительно, что я даже не успел испугаться. Просто застыл, не моргая, с глупым лицом, ошалело смотря перед собой.
Стрелки явно целились нам в ноги, но выпущенные пули непонятным образом просвистели мимо. Выстрелы тут же повторились – но пули снова не коснулись нас, пролетев рядом.
– Бежим, – Аня вывела меня из ступора и потянула следом. Не смотря на кажущуюся хрупкость, она с силой растолкала растерявшихся бандитов, и мы продолжили бегство по ветвящимся улицам Стамбула.
Через несколько поворотов мы, наконец, смогли вынырнуть из замысловатого лабиринта переулков. Выскочив в массивные металлические ворота, я с силой захлопнул их за собой. К нашей удаче, рядом на сетчатой решетке висел открытый навесной замок без ключа – по всей видимости, временно снятый с этих самых ворот. Я тут же продел дужку замка в петли и со всей силы надавил на стальной квадратный корпус, пока не услышал щелчок.
Ненадолго – но эта мера должна была задержать гнавшихся за нами людей.
Мы очутились перед оживленной проезжей частью. На обочине, как по мановению волшебной палочки, стояло такси с открытой задней дверью и толстым водителем за рулем, лениво ожидавшем новых клиентов. Не теряя времени, мы плюхнулись на сиденье. Аня что-то сказала таксисту, и автомобиль тронулся с места, увозя нас подальше от погони. Я обернулся и сквозь заднее стекло разглядел, как наши преследователи выбежали из соседнего переулка – и теперь злобно шарили глазами по сторонам.
Аня откинулась на спинку сиденья и тяжело задышала.
– Ничего себе, – тихо выдавила она.
Быстро покрутив утопленную в дверь ручку, я открыл окно. В салон ударила струя холодного воздуха. Я повернулся к Ане, и увидел, что по раскрасневшемуся лицу девушки из носа начали медленно стекать две маленькие красные струйки.
– У тебя кровь, – дрожащим голосом сказал я. Меня вдруг пронзил дикий, животный страх того, что Аню, возможно, ранило одной из пуль.
Аня потрогала нос и испачкала пальцы в липкой красной жидкости.
– Всё нормально, – сказала она, доставая из своего рюкзачка пачку бумажных салфеток. – Сосуды не выдержали из-за перепада давления. Слишком резко создала охранный щит.
Я вспомнил удивительное заклинание, которое не дало пулям попасть в нас. Это было то же самое волшебство, что недавно использовали вонты во время атаки на общину магов в горах.
Такси выехало на мост через Боспорский пролив, который вывел нас в азиатскую часть города. Примерно через пятнадцать минут машина свернула с магистрали в сторону блока многоэтажных домов и остановилась у одного из них. Аня, передала водителю крупную купюру и, не дожидаясь сдачи, с трудом вышла из машины. Заметив, что её ноги пошатываются, я тут же подхватил девушку под руку.
Вместе мы зашли в подъезд и поднялись в небольшую двухкомнатную квартирку. Не разуваясь, Аня прошла в одну из комнат и легла на стоявший там небольшой кожаный диван.
– Не пугайся, – закрыв глаза, сказала она. Её голос был тихим и уставшим. – Со мной всё в порядке. Просто сил на заклинание много потратила. Надо отдохнуть. Не каждый день…
Кажется, Аня хотела сказать что-то ещё, но её голос сменился нечленораздельным бормотанием, а затем и вовсе утих. Я испуганно склонился над Аней, прислушиваясь к её дыханию: вдохи и выдохи были ровными и глубокими.
Облегченно вытерев испарину со лба, я сел на стоявший рядом стул.
Аня просто спала.
Максим
– Сидите смирно, – Аня аккуратно обсыпала травой по кругу Максима и Олега. Запах перетертой в пыль лаванды тут же наполнил помещения. Алексей стоял в стороне и с легкой улыбкой наблюдал за происходящим. Ритуал действительно выглядел забавно: сначала Аня окропила комнату водой, затем – выдала участникам по небольшому деревянному цилиндру, усадила на стулья и, рассыпав вокруг лаванду, принялась читать какое-то заклинание.
– Почему она читает заклинание на латыни? – поинтересовался Олег и тут же поймал гневный взгляд Ани.
– Не сбивай, – а то заново начинать придется, – шикнула она.
Жестом показав, что больше не будет мешать, Олег принялся с безразличием изучать выданный деревянный футляр с небольшой затычкой сверху и привязанным к нему длинным шнурком. Предмет явно предназначался для ношения на шее.
Заклинание было долгим и больше напоминало молитву, в которой сквозили просьбы, сожаления и обещания. Дочитав его, Аня сделала шаг в сторону и, крепко сжав плюшевого медвежонка в руке, закрыла глаза.
– Готово, – тяжело выдохнула она через несколько секунд.
Олег посмотрел на Максима и немного растеряно пожал плечами. Никакого магического присутствия он не ощущал. Но раз Аня говорила, что всё сделано – значит сомнения можно было отставить в сторону.
– Это и есть обереги? – Максим подозрительно посмотрел на деревянный футляр. – Ты их как будто в сувенирном магазине купила.
– Так и есть, – облокотившись на стол и свесив голову подтвердила Аня. Ритуал явно выпил из неё много сил.
Максим видел, что сестре было немного не по себе. Головокружение, упадок сил – обычные реакции на сложную магию. На девушку не стали давить сиюминутными вопросами и дали ей возможность спокойно перевести дух.
Через несколько минут Аня немного отошла от ритуала.
– Обереги сделаны правильно, но пока что не активированы, – пояснила она. – В них надо насыпать землю, взятую с другой стороны защитного поля.
– Теперь понятно, почему у них такая причудливая форма, – сказал Максим, слегка постучав пальцем по пустой полости.
– Думаю, обойти защиту и набрать горсть земли у вас получится, – она посмотрела на довольно ухмыльнувшегося Алексея. – Затем просто засыпаете её внутрь, вешаете обереги себе на шею – и всё. Чары больше вам не страшны.
Аня тяжело вздохнула.
– Блин, – она мотнула головой, как будто пытаясь сбросить с нее лишний вес. – Тяжелое заклинание. Все силы выпило. Если вы не против, пойду немного отдохну.
– Давай провожу до комнаты, – сказал Алексей.
– Да я сама дойду, – хотела отмахнуться Аня, но не вышло.
– А я всё же настаиваю, – улыбнулся Алексей и взял девушку под руку.
Максим уже давно замечал, что Лешка неровно дышит к его сестре. Или это лишь казалось?
– Спасибо, – немного смущенно ответила Аня.
Нетвердой походкой она направилась в сторону выхода, но у порога обернулась.
– Ребята, пожалуйста, будьте осторожны. Знаю, что вы мастера своего дела – и всё же. Наложите на себя побольше охранительных чар, амулеты «колесо Велеса» не забудьте сделать. На Лёшку какие-нибудь мощные рассеиватели внимания повесьте – ему хоть бы хны будет, а вам могут и помочь.
– Не учи дедушек кашлять, – улыбнулся Максим.
Аня улыбнулась в ответ и вышла из помещения.
До операции оставалось ещё достаточно времени. Свежие разведданные и фотоснимки были уже изучены, задачи определены, план – выработан. А единственную преграду, которая могла стать несокрушимым препятствием для выполнения задания, только что сломали.
– Аль-Домини по-прежнему на месте, – Максим проглядывал последнюю разведсводку. – Никаких изменений не зафиксировано.
– Хорошо, – Олег посмотрел на часы. – Тогда давай ещё раз пройдемся по плану и начнем собираться.
Дождавшись возвращения Алексея, команда села за длинный стол и, разложив перед собой карту и фотоснимки, приступила к очередному обсуждению плана.
– Знаю, что мы уже сто раз всё изучили, – Максим посмотрел на друзей, – но основные детали я всё же напомню.
– Повторение – мать учения, – кивнул Олег.
– В зону действий входим вот здесь, – маркером Максим обозначил место на карте. – Идем, пока не почувствуем защитное поле. Затем обходим его с помощью оберегов. После этого тихо продвигаемся к базе, вот сюда.
Максим нанес на карту очередную метку.
– На территорию проникаем здесь. Если встречаем противника – стараемся сохранять тишину, на рожон не лезем и без необходимости в стычки не вступаем. Дальше мы с Олегом ищем, захватываем и выводим цель. Алексей занимается отступлением: ты подготовишь один из автомобилей, уберешь охрану на проходной и откроешь ворота – чтобы мы все смогли быстро и беспрепятственно убраться оттуда восвояси. Вопросы?
Максим обвел взглядом друзей. Конечно же, вопросов не было.
– Тогда – получаем снаряжение, и за дело, – сказал Максим и встал из-за стола.