– Умная женщина, – сказал Юрий Валерьевич, когда узнал об этом,– попроси ее, – обратился он к Юльке – чтобы она придумала запах и для кабинета Мануальщика. Чтобы это был приятный контраст с запахом кофе в приемной.
Теперь основных пациентов принимали здесь. Я занимал кабинет Юрки по вечерам, когда его не было, а бывал он здесь не часто и как говорила секретарша в старом офисе Юрий Валерьевич работает с особыми посетителями и их становится все больше. Так же там пришлось расположить кабинет бухгалтера, который стал необходим так как денежные проблемы росли с ростом денег в кассе. Мне же, кроме всего прочего, пришлось устанавливать в обоих офисах вновь купленные компьютеры и налаживать сеть между ними, что впервые меня познакомило с интернетом и его возможностями. И все-таки я не хотел уходить из мастерской, хотя теперь я уже почти не зависел от зарплаты там и, кроме постоянного обновления конфигурации своего компьютера, что было не дешево, я имел возможность отсылать сыну приличную сумму.
Зимой Юрка переехал из нашего старого дома, и видеться мы стали еще реже. Его уже не интересовали мои новые статьи в газете, и вместо поездок по городам области он стал давать рекламу на радио, но рекламировались уже не мы, а центр, «АУРА» который, как было сказано в рекламе, предоставлял широкий спектр услуг, как по укреплению здоровья, так и по развитию возможностей человека.
Однажды вечером он позвонил мне на сотовый, который он раздал всем сотрудникам чтобы они были на связи, и попросил прийти в старый офис посмотреть, что с компьютером. Проблема была небольшой и быстро все сделав я остался просто попить кофе.
В дверь без стука и не спеша вошли двое. Один высокий и полноватый с короткой стрижкой. Из-под длинной кожаной куртке был виден темно красный пиджак. Второй в короткой кожанке с скуластым злым лицом и наглыми глазами.
– Залазьте. – Не дожидаясь приглашения, они уселись за стол.
– Ну что, – улыбаясь, начал высокий, и замолчал. – Все понятно? Или по подробнее.
– Что вы хотели? – напряженно, но довольно спокойно спросил Юрий Валерьевич.
– Мы хотели денег. – так же спокойно улыбаясь и деля слова на слоги продолжил высокий. – Вернее мы хотели вам помочь, а вот за это мы хотели денег.
– В чем помощь? – голос директора прозвучал еще более подавленно.
– Помощь может понадобиться разная. Бывает, что нужна скорая помощь. Некоторым может понадобиться пожарная охрана. Также вы может быть слышали про газовую службу и услуги МЧС, но надеюсь до этого не дойдет. Правда же? Не дойдет? Или как? – Все замолчали
– Ну, что будете пробовать каждую или возьмете сразу все одним пакетом.
– Сколько? – еще более тихо спросил Юрий и постучал пальцами по столу.
– Значит, договорились? с той же улыбкой продолжил красный пиджак.
– Сколько? – уже более уверенно спросил Юрка.
– Продолжаем разговор. Вы снимаете этот офис, у человека, который меня хорошо знает. И расценки он знает. Они стандартные. Мы же деловые люди и нам выгодно, чтобы вы развивались, но дайте развиваться и нам, а то придут другие дяди с другими правилами. А перемены – это всегда больно.
– Ну, что договорились или ждем катаклизмов.
– Договорились, – проговорил Юрка
– Странно, что они еще не знают кто я, и что я сидел, – начал он, когда они ушли. – Здесь это еще никто не знает кроме тебя. Он внимательно и твердо посмотрел на меня.
– Что ты собираешься делать, – спросил я, не выдержав этого взгляда. – Заплатишь? – Я помнил, как Юрка поступил с тем парнем, который попытался украсть у нас книгу и знал, что можно от него ждать.
– Конечно, заплачу,– он вздохнул и потянулся, напрягая и расслабляя плечи. – Но познакомлюсь с этими мальчиками поближе. – Он сходил в приемную и закрыл на ключ дверь на улицу. – Ты видел, что это за ребята? – начал он, готовя себе кофе. он оставался довольно спокойным в то время как меня начало немного потряхивать от прошедшего. – Эти наезжают. Наезжают грубо и нагло. Другие боятся и платят. Третьи боятся и делают вид, что не замечают. А ты пытался мне говорить, что надо обращаться к их разуму, и, начав с изменения разума, прийти к изменению человека. Какой разум я должен искать в этой бритой башке. С каким эмоциональным центром я должен работать, когда у него под кожаной курткой дубовая кожа птеродактиля, а из всех чувств чувство голода самое главное. Вернее, нет чувство голода – это законное чувство любого существа, а этот хочет почувствовать, что мир принадлежит ему. Как ты писал в своей статейке надо узнать какие законы нас окружают осознать их и выбрать под какие из них нам выгодно подпадать, а какие мы можем игнорировать? – Отодвинув чашку кофе, он подошел к шкафу и что-то достал с верхней полки. – Будешь? – он свернул самокрутку и протянул ее мне. – Я мотнул головой. – Я так и думал, – он затянулся, и я почувствовал знакомый запах который заполнил комнату.
– Что ты делаешь? – безнадежно спросил я, наливая себе воды для кофе. – Этот запах не выветриться и через неделю. Как людей завтра принимать будешь?
– Никак не буду. Выходной возьму, – сказал он, но папиросу затушил и убрал в маленький пакет. – Ну, что под какие законы вселенной прогнемся? Вот он вышел только что. Громадный такой, наглый закон. Что будем с ним делать. Игнорировать? Так он не позволит, он же сейчас закон. Нет, конечно, он не вечен и через год два его кто-нибудь пристрелит, но нам то, что с ним делать сейчас. Нет дорогой, люди понимают только силу, а разум и память включаются на мгновенье, а потом опять пропадают и человек опять бредет в стаде, видя только бока и задницы таких же баранов как он. А те бабы, которые ходят ко мне. Думаешь, я их обманываю. Нет. Я на самом деле им помогаю. И разве я виноват, что им может помочь только когда их кто-то возьмет за узды и скажет, стой корова и она на самом деле почувствует, что все ее тревоги и волнения прошли. – Он запнулся, – да потому, что стало вообще ни надо не о чем думать и волноваться. Пришел хозяин и он сказал, что надо делать. И они не придумывают. Им становится легче. Потому что это их природа. А ты своими теориями пытаешься их убедить что они другие, и могут быть другими, – он опять достал остаток самокрутки и закурил, – Но ты молодец. Ты убеждаешь их в том, что они могут быть другими и так как веришь в это сам то и они верят тебе. Но после того как они поверят, они приходят ко мне и тут я освобождаю их от проблем своим способом, убеждая их, что они на пути к переменам. А хочешь я тебе дам попробовать помочь людям, используя твои методы? Хочешь? Давай пришлю тебе пациентку завтра. Истеричка и психопатка, хоть и с высшим образованием. Деньги у нее есть и ей надо чуда. Ну не чуда, а пока лишь освобождения от проблем, от тех, что ее тревожит. А я посмотрю какие рекомендации ты ей дашь и как она к ним отнесется. Прислать пациентку? – Он в упор смотрел мне в глаза и лицо его было бледным от возбуждения и дыма вокруг. – Нет. Потому, что сам не знаешь, как это работает. А то, что я делаю ей поможет, – он замолчал.
Я понимал, что эта истерика от бессилия и необходимости что-то делать с этими двумя которые пол час назад вышли от нас. Но только сейчас я понял, что то, что он рассказал- правда и он использовал меня чтобы предать более красивую обертку своим простым методам. Я думал, что имею возможность влиять на него и тем самым популяризирую идеи мастера, но ни чего этого и близко не было. Он всегда считал мои идеи бессмысленными и лишь использовал меня. Но вот так просто встать и уйти после этого это значит предать его в трудный момент.
– Что ты будешь делать с этими двумя? – Спросил я – Давай, может, вернемся к реальной ситуации и прекратим этот спор двух теорий.
– А ты считаешь, что это спор двух теорий? – никак не мог остановиться Юрий.
– Думаю, да, – все-таки пытался успокоить ситуацию я.
– Это спор слабо понятой теории и практики, – продолжал он.
– По-моему нет. Перед тобой встал трудный выбор, и твоя голова не может найти ответ в нестандартной ситуации, а эмоции вскипели окончательно, все запутав. – Я пытался говорить нарочито спокойно, но получалось тихо и не очень убедительно. – Если бы ты внимательно читал то, что я для тебя пишу ты бы знал, что системой могут воспользоваться далеко не все. И не какой новости в том, что твои истерички никогда не смогут измениться, используя ее в этом нет. Осознанность и знание – это сила, которую не могут обрести все. Но рассказать про эту возможность, что бы дать людям шанс я был должен. Лишь поэтому я делал то, что делал, – я замолчал потому, что знал, что должен сказать дальше, но бросать Юрку в этот трудный момент я не хотел. И он знал, как я должен закончить фразу и ждал этого. – Что будем с этими делать? – спросил я после паузы. Юрка помолчал несколько секунд и посмотрел на меня с неприятной улыбкой.
– Если по твоей теории человек эта машина, то как должна поступить моя машина в этой ситуации. Как думаешь? Ты же меня давно знаешь? – И вдруг я задал вопрос, который сам от себя не ожидал и что стало потом причиной моего страха. – Скажи, а ту книгу, с которой ты уехал в Москву, ты на самом деле отдал братве?
Юрка не ожидал вопроса и заметно смутился.
– Книга? Какая книга.
– Ну, та, Ванькина, которую ты забрал у тех воров, и с ней уехал потом. – Он заметно смутился, пытаясь прикрыть волнение, изображая попытку, вспомнить о какой книге идет речь. – Причем здесь та книга? У меня ее уже нет давно. Я отдал ее тогда и все.
– Понятно. – Продолжил было я пытаясь избавится от того недоверия, которое я невольно высказал Юрке. – Просто тогда ты один бросился за двумя грабителями, – я запнулся, не зная, как продолжить – И раз уж ты спросил, что я думаю про твою машину, то я знаю, как ты можешь поступить. – Юрка смотрел на меня в упор и молчал. В его лице стало появляться какое-то железное спокойствие как будто он вспомнил как надо себя вести в данной ситуации.
– Да, – начал он спокойно, – я заплачу им. Пока.
Часть 8.
Александр Иванович замолчал, окончательно поняв, что устал, и приятное опьянение от коньяка переросло в тяжесть в голове и неприятным ощущением в желудке. Серега и Виктор сидели в глубине комнаты на диване и свет из другой комнаты лишь очерчивал их силуэты и можно было легко подумать, что они уснули. За окном давно была ночь и негромкий голос Александр Ивановича замолкнув впустил ее тишину в темную комнату где старинные ходики на стене, гирьки которых хозяин квартиры иногда поднимал, уютно толкали секунды вперед. Все трое посмотрели на часы, но стрелки было не разобрать, а кукушку хозяин специально давно уже убрал, чтобы не мешала спать соседям. Это было тогда, когда здесь еще были соседи.
– А что было дальше? – спросил Виктор и его голос прозвучал как покатившийся по полу детский кубик. – Это же не конец истории.
– Нет не конец. – вздохнул Иваныч и тяжело поднялся. – Но на сегодня хватит. Устал я. Спать пора.
– Ну вы хоть скажите, чем там у вас дело кончилось. – приятели зашевелились, и темнота ожила, будто кто-то помешал в стакане кисточкой с черной краской.
– А ни чего еще не кончилось. – Хозяин встал, опуская занавеску на окне и выходя в полосу света из-за двери.
– А Юрка то, что, жив сейчас? – спросил Сергей, вставая и потягивая затекшие от долгого сидения плечи.
– Жив конечно. И очень неплохо себя чувствует.
– Так это было лет двадцать назад. Сколько же ему сейчас лет?
– Это было – Иваныч запнулся, пытаясь вспомнить. И включил наконец свет.
– Это было почти двадцать пять лет назад, а ему сейчас уже ,– он опять задумался. – не знаю точно, но он немного старше меня. Ну что, – обратился он к Витьке, – ты домой или у нас останешься. Время первый час. Хочешь оставайся, но спать будешь на диване, а он слишком мягкий и не очень удобный.
– Вы как хотите, – Сергей почувствовал, что его глаза слипаются и голова отказывается работать, – А я спать. Иваныч – это твой гость поэтому укладывай его сам.
– Ну, что остаешься или домой? – спросил хозяин уже твердо обращаясь к Виктору.
– Ну, давайте попробуем ваш неудобный диван на прочность. Только я хочу встать рано и уйти мне надо будет.
– Тогда вот тебе белье, – хозяин достал из шкафа аккуратно поглаженную простыню и одеяло, – а уходи утром тихо, никого не тревожа.
Через пятнадцать минут все уже лежали в своих кроватях.
– Александр Иваныч, вы можете объяснить, что такого в этой системе если вы ее практически всю жизнь изучаете и до сих пор не бросили.
– Слушай, довольно бодрый голос опять заполнил темноту комнаты. – уже второй час ночи и я рассказывал тебе свою жизнь целый вечер. Мне самому это надоело. А тебе разве нет?
– И все-таки, я хочу понять. Что вы в ней нашли.
– Я дам тебе книги, и ты сам все прочитаешь, – он немного помолчал.
– Это все происходило в начале прошлого века. А что это было за время? Во всем мире войны, революции, кризисы. Весь мир будто ищет способы изменится. Потому, что так как жили раньше никто жить не может и не хочет. Все пытается нащупать ту дорогу, по которой идти дальше. Все меняется быстро и, само собой. И экономика стран меняется и вопросы религии пересматриваются и нормы поведения в обществе. Идеи социализма пытаются заменить и идеи религии и построения экономики, и взаимоотношения среди людей. Изменения, перемены все крутится в вихре.
А разве эта система не о том же. Как человек может и должен изменится. То, что должен понимают все, а как это сделать, не понимает никто. А тут эта система, основанная на каких-то древних законах, которые принес какой-то странный восточный человек. Система была популярна и в Европе, и в Америке. У нас не была, у нас рассчитывали, что люди сами станут сознательными, когда примут идеи социализма, исходя из которых, не было причин для противоречий между людьми потому, что не было частной собственности и все стали равны. Рассчитывали, что природа человека сама очиститься от всего плохого если только дать ей такую возможность. Практика показала, что ни чего такого не произошло. Идеи освобождения человека быстро заменили необходимостью жертвы человека ради жизни государства. И это, если подумать, правильно. Не будь государства и жизнь людей этого государства была бы под угрозой. Вот и выходит, идеи совершенствования и настоящего освобождения человека эта не функция государства и советская власть под вывеской освобождения людей просто сменила форму государства и заставило его жертвовать собой, утверждая, что он жертвует ради своей же свободы.
– А система, что нашла способ изменить людей? – спросил Виктор и было слышно по его бодрому голосу, что разговор задел его.
– Нет, не нашла способ изменить людей. Но дала возможность человеку измениться самому. Нельзя изменить кого-то, но можно избавиться от лишнего в себе, навести в себе порядок и освободить место для изменений. Но опять же только в себе. А вот когда таких людей станет достаточно, тогда возможен и следующий шаг вперед.
А вот ты почитай Горького, который жил здесь в десяти метрах. Разве его книги не о том же. Он как настоящий народный писатель ищет и показывает те силы, которые заставляют людей меняться. А у Достоевского в Братьях Карамазовых в самом начале, когда говорится об традициях наставничества который пришел к нам с Востока и связь с которым мы потеряли после того как Константинополь захватили турки. Разве это не часть той теории о которой говорится в системе. Достоевский страшные сказки писал в которых даже хороший конец только предполагался в будущем. И клятва у гробика ребенка дает надежду. У него не про людей, у него идеи друг об друга бьются и правду высекают. Философскую правду или религиозную. Там самые последние люди яркие, будто изнутри подсвечены, а в реальности разве такие? В реальности они серые и плюгавые. И люди там простые не при чем. Хотя все вранье, а все правда. – Он замолчал на минуту. И показалось, что все уже уснули, но вдруг он продолжил-
Да даже Достоевский разделяет в человеке разные центры. Как он говорит. ЧТО УМУ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ ПОЗОРОМ ТО СЕРДЦУ КРАСОТА.
– А я Достоевского не читал. Даже в школе. Тихо проговорил Виктор окончательно утомленный и скатившись куда-то в глубину мягкого, но не приятного на ощупь дивана.
– Ну и не надо тебе, – после паузы сказал Иваныч. –Спи.
– Как спи? – донеслось из другой комнаты. – Вы же сами говорили, что мы должны проснуться, чтобы начать жить. – Все заулыбались в темноте и это будто подсветило комнату.
– Вот дармоеды. – время третий час ночи, а им поговорить захотелось. – Я их напоил, накормил, спать уложил, а они мне еще и спать не дают. Вот буду совсем старый вы будете меня кормить и поить. Спите уже. А ты Витька думай, как денег заработать на своих лютиках цветочках.
– Лютики цветочки у меня в садочке.
Милая любимая не дождусь я ночки.
– Витька пел нарочито тонким голосом.
– А я не дождусь утра и прибью вас сейчас, чтобы вы дали мне поспать дармоеды, – почти, крикнул Иваныч, но по голосу было видно, что он тоже развеселился.
– Вот сам же заманил, а теперь куском попрекает. – Донеслось из другой комнаты, но хозяин не ответил и через пять минут все спали.
– Виктор проснулся потому, что Иваныч стал возится и встал попить воды. Виктор поднял глаза и взглянул на ходики. Они стояли и сунув руку под диван он нащупал телефон и включил экран. Было рано, но валятся в гостях было не удобно и быстро поднявшись и одевшись он вышел на лестницу. Спустившись на первый этаж, он остановился у старой двери первой квартиры и вспомнил, что именно в ней подземный ход и что было бы не плохо все-таки еще раз залезть туда и увидеть все своими глазами. Он постучал в дверь и прислушался. Было тихо. Ну улице было пасмурно и кажется вот должен был начаться дождь. Улица была пустой и из дверей магазинчика около остановки вышла продавщица и подкладывая под дверь камень чтобы та не могла закрыться внимательно посмотрела на Виктора.
– Ну что? – подумал Виктор это теперь моя коллега- и ему стало как-то грустно. Чуть впереди мелькнуло серое платье под зонтом и Виктору как-то стало веселее и спокойней.
Открыв магазин своим ключом и войдя в подвал, он огляделся. Холодильник был полон роз, несколько букетов с красными гвоздиками и белыми пионами стояли вдоль стены. Плетеные корзины, которые ему рекомендовали обязательно взять стояли по полкам. Упаковка в рулонах разных цветов и специальные ленты для обвязывания букетов все было. Виктор зевнул и пошел к выходу. Вдруг входная дверь открылась ему на встречу, и парень постарше Виктора быстро спустился в подвал и стал осматривать цветы.
– По чем розы?– он ткнул пальцем на холодильник.
– 150 руб штука, – неуверенно проговорил хозяин магазина.
– Мне два букета.
Виктор немного опешил и стал доставать розы из холодильника. Разделив и кое как собрав цветы по букетам, он коряво завернул их в серебряную упаковку, но тут оказалось, что у него нет ножниц и не чем отрезать ленту чтобы завязать букет. Не найдя ни чего лучше, он повернулся спиной к первому покупателю и пережог ленту лежащей на столе зажигалкой.
– Извиняюсь, – начал он, передавая букеты и забирая деньги, – Только открылись, а продавец опаздывает. – Да ладно широко улыбнулся в ответ парень. – Завтра первое сентября, а у Вас продавец опаздывает? Гнать такого продавца. Удачи. У вас самые низкие цены в округе. – С такой же улыбкой он вышел за дверь.
– Точно. Как же я мог забыть. Завтра первое сентября, – и он увидел в окно, как у входа останавливалась машина. Девушка перешагнула через порог осторожно и сразу оглядывая стены магазина, а уж потом ступеньки, по которым надо было спуститься в низ.
–Проходите. – Осторожно ступеньки. – Виктор быстро отошел к столу пытаясь сообразить, чем можно отрезать ленточку в отсутствии ножниц. Если он начнет пережигать ее каждый раз, то мужчины это еще стерпят, но женщины этого пока не поймут. Девушка появилась в проеме двери и Виктор попытался разорвать ленту, но та лишь потянулась.
– Какие цветы хотели? – Спросил он бодрым голосом наблюдая за покупательницей. – Та, сморщив лобик оглядывалась вокруг. Но когда Виктор озвучил цену лобик покупательницы перестал морщится, и она взяла два букета красных роз.
– Надо повышать цены, – подумал Виктор, когда девушка сама предложила ему маленькие ножницы чтобы он обрезал тонкую ленту на букете.
– Спасибо. Продавец опаздывает, – начал Виктор чтобы как-то заполнить тишину. – Первое сентября. а она опаздывает.
– Вы недавно открылись? – спросила девушка в ответ.
– Да недавно, – не поднимая глаз и пересчитывая деньги ответил Виктор.
–У вас дешево, – задумчиво ответила девушка, желая как-то подбодрить суетившегося перед ней коммерсанта.
Четыре букета за первый час работы думал Виктор, когда девушка ушла – Где же взять ножницы,– он вышел на улицу и закрыв дверь на ключ подошел к входу в офисный центр. Дверь оказалась открытой, Две женщины преграждали собой вход в коридор.
– Ну ладно, до вторника,– Прощалась одна, и вторая у нее за спиной что-то продолжала рассказывать даже, не слушая подругу.
– А вы куда? – обратилась Первая к входящему Виктору- Офисный центр сегодня не работает. – Виктор понял, что это огранщицы, которые находились в комнатке около входа, и из-за небольшого окошка наблюдали за теми, кто входил в здание.
– Я из магазина рядом. – начал Виктор, понимая, что это его последний шанс найти ножницы. Я арендатор. У вас ножниц не будет на прокат? До завтра, а то мои сломались, а без них ни как. -Первая вышла из двери вытеснив Виктора на улицу, и вторая закрыла за ними дверь. – Ножницы- переспросила женщина- А! Вы из магазина в подвальчике что ли?
– Ну, да, – начал Виктор – Вот открылся, а продавец не пришел, и я сам работаю.
– Так завтра первое сентября. – Удивленно пожала плечами женщина.
– Да вот в том то и дело. А у меня ни ножниц, ни продавщицы.
– Ну, погоди, – она открыла сумочку и запустила туда свою руку. Через мгновенье она достала маленькие ножницы. – Слушайте, вы же меня спасли. Спасибо. Я вам завтра все отдам.
– Нет, во вторник. Теперь я только во вторник буду. – Тут позади остановилась машина и грузный мужчина, еле выбравшись из нее дернул за ручку двери.
– Я здесь, здесь я.– крикнул Виктор и кинулся к своему магазину. Он почти забежал во внутрь, и тяжелый мужчина за ним грузно и осторожно начал спускаться по ступенькам. Указывая на букеты и оглашая цены Виктор заметил, что женщина из охраны спустилась за ними и теперь также осматривается внутри. Мужчина не слово не говоря взял букет и отдал деньги, хотя цены Виктор уже увеличил процентов на двадцать.
– Слушайте, – обратился он к женщине – а не хотите подработать часиков шесть. – Продавщица заболела, а я один. Мне бы уехать на пару часов за товаром, а народ вот идет. Сами видите, может, посидите? Вы все равно здесь работаете, и я вас знаю. – Женщина удивленно замотала головой.
– Нет, я после суток.
– Да что там, вы все равно всю ночь спали, ну помогите.
–Да нет же. Мне еще ехать далеко.
– Пятьсот рублей за шесть часов, – напирал Виктор. – Подумайте. Очень надо. Дело же не хитрое. – Через пол часа, показав новой работнице, что, где и по чем он вызвал такси и предварительно позвонив, уехал за товаром.
Было воскресенье, но оптовики перед первым сентября торговали во всю, Такси спустившись по Окскому съезду развернулась на Комсомольской площади и быстро, сквозь воскресное утро, оказалось около завода Кока колы где у въезда на базу цветов стояло несколько машин таких же растяп предпринимателей, как и Виктор.
– Вы подождете меня? – обратился он к водителю такси. – Мы цветы в багажник и на заднее сиденье положим? Я неудобства оплачу, не волнуйтесь.
– Да конечно, вы только возьмите, на что цветы положить, чтобы цветы сиденья не запачкать. Пока Виктор стоял с водителем растягивая на заднем сиденье пленку, чтобы сразу складывать цветы ко входу подъехало еще несколько машин. Виктор оглядывал подъезжающих, понимая, что ему надо смотреть и подмечать у них, что брать, сколько и как себя вести. Подъезжающие вели себя по-деловому уверенно, и сразу было видно, что они здесь не в первый раз, некоторые даже кивали друг другу с улыбкой. Несколько человек показались Виктору знакомыми. Может он видел их, когда подъезжал сюда в прошлый раз или встречал, когда объезжал город, наблюдая будущих конкурентов.
Почти рядом со входом остановился красный фольксваген, и водитель здоровый высокий детина вышел, не спеша и не обращая ни на кого внимания не спеша пошел к входу. С заднего сиденья фольксвагена вышла еще молодая женщина с нервным, острым лицом и захлопывая дверку огляделась быстро вокруг остановив взгляд на Викторе.
– Они все друг друга знают, а я человек новый так, что буду пока как волосок на лысине торчать под всеобщим вниманием. – Рассуждал он, проходя по холодным коридорам в глубину магазина. Женщина подозвала к себе бугая и что-то шепнула ему на ухо, после чего тот посмотрел на Виктора и наклонился ближе к лицу женщины. Когда Виктор проходил мимо них к дверям холодильника бугай повернулся к нему совсем спиной, загораживая собой спутницу.
Виктор поторопился за вошедшим перед ним покупателем чтобы, следуя за ним посмотреть еще раз как надо себя вести внутри. Что брать, как оформлять и куда оплачивать. Он был здесь третьим раз и еще не совсем освоился внутри. Но молодая девушка менеджер по-деловому приняла его и быстро провела по всей цепочке необходимых действий, в результате которых он получил несколько упакованных больших букетов роз различной расцветки и еще несколько букетов других видов цветов, которые ему порекомендовал менеджер, убеждая, что именно сегодня их будут брать.
Он сложил все на тележку, и гора цветов достала ему до пояса. Цветы были длинные свежие и красивые, но почему-то, как показалось Виктору, довольно противно пахли. Вообще, вокруг стоял специфически тяжелый запах который никак не подходил нежным лепесткам разных форм и расцветок. Это почему-то даже успокоило и взбодрило Виктора, который заметил в этом какую-то справедливость. Если бы эти творения мира еще и хорошо пахли, то взяли бы на себя все совершенства мира. Но недостатки и здесь были и это как-то успокоили Виктора.
Когда он вывез свою тележку на стоянку то почему-то его машины уже не было. Он покрутил головой в надежде, что водитель просто отогнал машину в удобное место, но так и не увидел знакомый номер.
– Вы машину ищите. Так она уехала. – Здоровяк стоял за спиной и напряженно улыбался. – Он сказал, что срочный заказ и попросил меня вас довести. Если надо я могу. Время есть. Тебе куда?
Виктор огляделся. Машины подъезжали и отъезжали. Народу прибавилось, но обратится больше было не к кому.
– Мне на Добролюбова, – неуверенно начал Виктор.
– Поехали. -Бугай развернулся и пошел к своей машине. Виктор покатил тележку за ним. Машина оказалось просторной и оборудованной для перевозки цветов. Виктор понял это сразу, когда увидел обтянутое толстым целлофаном заднее сиденье и сложенные пластмассовые вазы под ногами. Виктор переложил все с тележки на заднее сиденье и сел рядом с водителем. – Сколько будет стоить? – спросил он, доставая кошелек.
– Договоримся, – процедил сквозь зубы водитель и лихо вывернул со стоянки. Он достал сотовый телефон и не думая снижать скорость нажал кнопки.
– Мы едем. Да. – После этого бросил телефон перед собой. Виктор прекрасно помнил, что он его где-то видел этого толстяка, но где и когда конечно не припоминал. Они ехали быстро и нервно, срываясь с светофора и обгоняя по потоку движения. Было еще утро и машин было не много. -Торопится обратно подумал Виктор и почему-то спросил, – Вы тоже в этом бизнесе?
– Да какой это бизнес, – после небольшой паузы заговорил бугай тихим голосом. – А ты новенький? – спросил он и бросил быстрый взгляд на пассажира.
– Да вроде того. – подтвердил Виктор испуганно в очередной раз упираясь ногами, когда машина вылетела на перекресток почти на красный свет.
– Зря ты это затеял. Люди много лет в этом деле работают, а ты лезешь, клиентов отбиваешь.
– Ничего, – усмехнулся Виктор, – город большой всем хватит. – Но бугай тон не поддержал. А заговорил как-то совсем угрожающе.
– А не хватит паря, не хватит. – Ты вот сейчас под праздник войдешь сливки снимешь и исчезнешь, а потом опять под праздник в другом месте возникнешь. А мы должны здесь целый год за аренду и продавцам платить это разве правильно. –Виктор понял к чему этот разговор может привести и задумался.
–Да, я только что открылся и меня особо не знают, так что праздник я вам не испорчу. я вам пока не конкурент. Пока меня узнают к месту привыкнут так, что я не на один день не волнуйтесь.
– Не волнуйтесь, – усмехнулся водитель и машина выехала на почти пустой мост. – Ели я начну волноваться, то все твои цветы под мост улетят.
– Да. Это точно. Водите вы …– Виктор попробовал пошутить.
– А тебе что, не нравиться как я вожу? – голос бугая изменился.
– Виктор знал, что это значит. Человек начинает себя накручивать чтобы немного распалится и приготовиться к чему-то другому. К чему-то, что требует другого нервного возбуждения. Виктор понял примерно все, что будет дальше. Бугай принял его за простачка и интеллигентка не знакомого со старыми правилами и законами поведения на улице. Но Виктор понял, как будет психологически развиваться ситуация и посмотрел на завернутые цветы на заднем сиденье. Сейчас скорее всего ему придется думать, как теперь спасти товар. Он замолчал и стал наблюдать за водителем потому, что, скорее всего, у него уже был в голове план действий, и Виктору надо было быстрее его понять.
– Заедем, здесь быстро. – Бугай не ушел под мост с выездом на Нижневолжскую набережную, а повернул на лево к старой заброшенной лодочной станции.
Сердце Виктора колотилось. Не от страха, а от возбуждения перед действием.
– Не надо так, дядя, – почти спокойно попытался проговорить он
– А че не надо то, сынок, – нервно и почти весело ответил бугай и посмотрел на напрягшегося Виктора. Виктор смотрел вперед, пытаясь определить куда они сейчас заедут и увидел еще одного идущего откуда-то из-за угла к краю дороги. Идущего быстро и уверенно, зная, что он здесь может понадобиться.
–Двое это уже плохо,– Подумал Виктор, – но отступать нельзя. Он почувствовал тяжелую волну в мышцах и отстегнул ремень безопасности.
– Сиди спокойно сынок. Почти приехали. – Бугай зло усмехнулся и взглянул на Виктора. – Ты не бойся. Мы тебе ничего не сделаем. Но работать ты не будешь сегодня. И завтра не будешь. И вообще не будешь. Ты считай, что закрываешься. Ты понял. – Дорога стала очень плохой и ему пришлось сбросить скорость.