В понедельник его непосредственный руководитель, начальник отдела, который и принимал его на работу, перед самым уходом вызвал Сергея к себе. Как всегда, одетый в элегантный костюм, он был старше Сергея лет на семь или восемь, и с первого дня, сам того не осознавая, он стал для новичка не столько примером для подражания, а тем, кем бы он хотел стать через семь или восемь лет. Серый костюм и темно-коричневые туфли, это тот внешний вид, который предпочел бы, и Сергей если бы имел такую возможность. А манера держать себя и немногословность вызывала уважения даже при непродолжительном знакомстве.

– Послушай, – начал он почти ласково- Возьми вот этот проект. Посмотри и исправь если, что найдешь. А вечером завтра отвези его вот по этому адресу. Проект изучи потому что у заказчика могут быть вопросы, и ты должен будешь на них ответить по необходимости.

– Но, почему я? – удивился Сергей так как это не уровень компетенции стажера.

– Я не знаю почему ты. Сказали, чтобы ты отвез. Ты же теперь популярен. – Он протянул руку и с улыбкой дал понять, что разговор закончен.

На следующий день Сергей несколько часов изучал проект, затем узнавал подробности у тех, кто готовил его с самого начала, а к семи часам стоял у кованных дверей коттеджа недалеко от города. Звонок напевал где-то внутри около минуты, наконец раздался мужской голос и после того как Сергей представился калитка звонко щелкнув открылась.

– Захлопни за собой дверь – Успел услышать Сергей и вошел внутрь.

Начинало темнеть. Кругом было тихо и из-за высокого забора, который был за яблонями можно было увидеть стену соседнего дома с крышей. Крыльцо с высокими ступенями и темными резными перилами опутанными еще недавно зеленой листвой вело к тяжелой двери. По бокам от двери с крыши также свисали местами уже голые ветки. Дверь не спеша открылась и из света дома появился мужчина, который отворив дверь пригласил Сергея внутрь и заметив, что тот уверенно идет за ним скрылся в доме.

Когда Сергей зашел вслед за хозяином, то только тут в свете большой прихожей он узнал его. У Юрия Валерьевича было усталое лицо, а домашняя синяя кофта на серой футболке, заправленной в темные брюки делала его старше чем он мог быть.

–Здравствуйте, – неуверенно проговорил Сергей все еще надеясь, что это всего лишь случайность. – Проект для вас. Чертеж и вся документация по материалам со мной. Если есть вопросы по проекту, то я готов на них ответить.

– Снимай куртку. Проходи. – Юрий Валериевич устало указал на вешалку и пошел вперед по коридору уводя за собой вошедшего. В конце направо открывалась просторная и уютная комната с панорамным занавешенным окном и широким камином который был сейчас пуст и темнел, делая всю комнату мрачноватой. Диван вырезал пространство у камина правильным четырехугольником и на один из краев Юрий Валерьевич уселся, предлагая Сергею сесть, напротив. Сергей сел, держа перед собой папку с проектом готовясь показать его неожиданному заказчику.

– Вот проект вашего нового коттеджа – начал он неуверенно пытаясь понять по лицу сидящего напротив к чему все это – Оба этажа сделаны из бревен предварительно обработанных, что увеличивает длительность эксплуатации здания. Как мне сказали это индивидуальный проект и планировку комнат вам разрабатывал личный архитектор.

– Ты чертеж видел? – начал Юрий Валерьевич усталым голосом. – И как он тебе.? нравится?

– Да. Конечно. Если честно это самый лучший проект частного дома, который я пока видел. Я не давно работаю поэтому у меня не большой опыт и все-таки даже я понимаю насколько подробная и скрупулёзная работа проделана. – Сергею все еще казалось, что это случайность и человек сидящий напротив не помнит или не узнал его.

– Ты знаешь, что я не понимаю, – он встал и даже с каким-то страданием на лице подошел к каминной полке на которой стояло несколько початых бутылок с высокими этикетками. Откуда-то сбоку появилось пара ребристых невысоких стаканов и звякнув ими хозяин дома вернулся на свое место. Также молча он налил по не многу в оба бокала из бутылки и не спеша закрутив крышку и тем же усталым голосом тихо сказал. – Выпей.

– Я на работе. Понимаете,

– Я не пойму одного,– продолжил он, не обращая внимания на ответ Сергея. –откуда книга взялась. – В комнате повисла долгая пауза.

– А, вы видели передачу со мной,– понял Сергей. – Эту книгу мы нашли в подвале у моего приятеля. Случайно.

– Александр твой приятель? Он тебе в отцы годится. Если по возрасту. А если по развитию и способностям, то скорее в учителя. Да. И все-таки. Откуда могла взяться книга. Или это та которую с собой забрал Павел, когда уехал в Брест. Я несколько раз посылал в Беларусь людей, но им так и не удалось найти его следы. Ты про Павла знаешь? – Сергей немного помолчав чуть качнул головой.

– Знаешь. Ну тогда и про меня знаешь. Выпей. – Сергей немного подумав отложил папку с проектом в сторону и взял стакан со стола.

– Да, он рассказывал про своих друзей и про книги, но откуда я могу точно знать кто вы. Я думал вы заказчик проекта.

– А тогда, у вокзала с картой? Ты разве не рассказал о нашей встречи своему учителю.

– О встрече рассказал и что? Описал вас как мог. Он удивился и предположил, что это были возможно вы. – Юрий Валерьевич улыбнулся.

– Скажи, откуда взялась книга. – и помолчав недолго добавили зачем он все это затеял.

– Понимаете, мы вместе делаем один проект в городе, и чтобы раскрутить его нужно возбудить интерес. И сайт, и книга. Как я понимаю вы давно с Иваныч знакомы.

– Ты называешь его Иваныч. Да. Александр Иванович. Что за проект?

– Хотим создать самое популярное в городе сообщество в разделе антиквариата и истории города. Вот в этом и есть цель.

– Чья цель Ваша или его?

– Наша с ним.

– Значит вы только партнеры в этом бизнесе.

– Мы, конечно, хорошие приятели, но основой дружбы является этот проект. Он старше.

–Ну предположим. Но откуда взялась книга. Какая связь? -он не договорив замолчал и отхлебнул из бокала.

– А какая связь между проектом дома и нашим разговором. Откуда вы знали, что приду именно я?

– Ну это просто. Владелец фирмы где ты работаешь мой приятель, а я, когда увидел тебя в телевизоре решил все о тебе узнать. Оказалось, что ты работаешь на моего знакомого, ну я и попросил, как бы нас познакомить. Ты же знаменитость – Юрий Валерьевич засмеялся и отставил бокал. – Да. Случайности бывают. А я вот хочу тебя спросить. Ты пошел в архитектурный случайно или это был осознанный выбор?

– Полностью осознанный. По окончании я надеюсь найти работу по специальности и дальше совершенствоваться в этом направлении.

– Здорово, – хозяин дома внимательно смотрел в лицо юноши сидящего, напротив. – в архитектурно строительный многие идут просто лишь бы куда, а ты нет. Молодец. Я мог бы тебе помочь. Ну поработай, а там посмотрим. А пока я хотел бы тебе кое-что рассказать. Лет мне уже много. Впрочем, немногим больше чем твоему Иванычу. Но он лучше сохранился чем я. Это правда. Врачи нашли несколько болезней, неприятных, но не смертельных конечно, но не приятных. Так вот. Лет мне много и хочется иногда взглянуть в прошлое своей жизни. А увидеть там есть что. Иваныч не рассказывал.

– Конкретно ни чего. Так ерунда разная.

– Ерунда говоришь. Может и так. А он мог бы рассказать много интересного.

– Ну расскажите вы. – Сергей допил из стакана и поставил его на стол. хозяин улыбаясь наполнил его.

– Рассказать. А зачем. – он замолчал на несколько секунд. – Когда мы встречались с тобой на вокзале я ездил в Германию. Думал, что немцы опровергнут диагноз наших докторов и быстро поставят меня на ноги. Мне обещали. Вот мы все ругаем наших врачей. А там не лучше. –он говорил с паузами, через силу, не глядя на Сергея. – Дороже, да. Или. Бога не обманешь. –он снова замолчал. – Ты знаешь зачем люди начинают заниматься эзотерическими знаниями.

Они хотят найти законы, которые позволили бы им обмануть законы, созданные природой. Стать сильнее ее. Стать на равные с богом и присвоить себе его бессмертие. Краем мысли они понимают, что это невозможно, но страх на столько велик, что, хочется хотя бы на миг поверить, что это возможно. Может лишь прикоснуться к этой возможности. Это самое желанное обезболивание для трусов. А все мы трусы. Все. Мы боимся пустоты и поэтому пытаемся придумать законы, по которым можно было бы увидеть за темнотой свет, а за пустотой гармонию законов. Для примитивных это законы ньютона, для очнувшихся законы Дао или пути, для художника законы гармоничных колебаний. Любой закон, который позволит заглянуть за темноту и продолжить взгляд в бесконечность и растворится в ней. Все равно уж придется исчезнуть. Так лучше пусть унесет в бесконечность закон вызывающий красоту чем знание и необходимость подчиниться колонии клеток в твоих легких, которые не желают погибать, а все продолжают делится и делится, образуя опухоль. Послушай, а ведь человек тоже хочет продлить свое существование на теле земли и не хочет умирать. Он продолжает делится, сохраняя себя и убивая ее. Да. Это еще раз доказывает, что законы космоса действуют даже в наших телах. А это значит, что цепляться за жизнь это что идти против природы. Выходит, так.

– Нет,– тихо заговорил Сергей. – Как утверждает мой учитель не человек является опухолью мира и не надо желать смерти тому, что создано природой. Она мудра. К пустоте ведет Вызванная инертностью и привычкой жадность и трусость. Если справится с ними. По-настоящему поняв эти темные законы, ведущие к разложению то и уход, станет не концом, а шагом вперед. В каком виде предположить его мы может и не скоро узнаем. Но человек сам по себе не является опухолью, а лишь – тут он запнулся – ну вы же знаете, что говорил мой учитель. мы не можем изменить законы, но мы можем сначала узнать их, а затем выбрать под какие законы подпасть.

– Да, – начал с улыбкой Юрий Валерьевич, когда Сергей замолчал, – узнаю его мысли. Когда-то я считал его неутолимым романтиком, затем упертым глупцом, позже страшным гением, а потом захотел забыть его чтобы он не мешал мне жить. А тебе он не мешает пока жить? Еще нет? Если останешься с ним надолго, то начнет. Потому, что-то чему он учит не ведет вперед. Когда-то мне показалось, что это никуда не ведет. Конечно можно стоять долго на откосе и смотреть на лес за рекой, но жизнь заставляет действовать, жизнь рвется из тела к цели. А он не хочет вперед. он хочет вверх. А если спроецировать прямую устремленную вверх на плоскость, то получишь точку. Вот и получается человек устремленный в бесконечную высоту остается на одном месте. Если конечно измерять движение на плоскости жизни просто человека. Простого как я или как ты. Я хотел бы сказать, что ни как он. Но чем он лучше.

– Вы завидовали ему?

– Почему завидовал? Почти всегда в чем-то. И ненавидел его за это. Однажды я решил испытать его на заклинании, которое узнал в молодости в средней Азии. Мы сидели с ним за столом. За окном был дождь и ветер. Я приготовил нужный состав. Состав, который должен был на несколько минут раскрыть его сущность. Я знал, как это делать и видел несколько раз результаты, но то что случилось с ним в тот вечер. Он про это не знает потому, что человек не в силах сопротивляться этому зелью. И он ничего после этого не может помнить. Он нет, но те, кто наблюдают человека в это время со стороны узнают его полностью. Видят его. И пускай этого мало потому, что надо еще понимать, но. Но я сделал это и увидел.

– Что вы увидели тем вечером. – Сергей понял рассказ, о чем он сейчас услышит и его любопытство изменило его лицо, что тут же заметил сидящий, напротив.

– Что? Александр много рассказывал о системе? – он внимательно смотрел в лицо.

– Наоборот. Сколько бы я не спрашивал он лишь намекал и дразнил.

– Да? Он изменился. Или… Или он считает тебя умнее чем ты есть на самом деле. И ты просто не понимал то, что он говорил.

– Наверное так оно и есть на самом деле, и все-таки, что вы увидели тогда в нем.

– Я увидел самую неожиданную вещь в своей жизни. Я знал, что страх должен содрать с него все придуманное им о себе и внушенное другими. Страх обезоружит его против реальности и вынудит покорится мысли о бесполезности сопротивления. Как было когда-то со мной. Страх сожжёт в нем надежду и сделает сильным потому, что отчаяние загнанного в угол неизбежностью конца не оставляет шансов справится. Может как у меня сейчас. Впрочем, Смерть должна была заглянуть в его глаза. И вот. Я жаждал это увидеть потому что презирал его пустую веру в возможность развития. Я знал, что увижу и даже хотел показать это в качестве урока тем, кто хотел увидеть власть и беспомощность.

Я знал, что моя победа как неотвратимость конца опрокинет его заставляя цепляться за жалкие законы и упражнения. Но.

– Что же произошло тогда? – Сергей знал, как помнит это тот, с кем это должно было случиться и теперь увидел возможность понять, что делал тот, кто делал.

– Он не мог с этим справиться. Он не должен был с этим справится, но что-то что, я просто уверен, даже не подвластное ему уже существовало в его существе. И это что- то растворило огонь смерти и позволило выжить. Понимаешь. выжить. А значит затем понять и овладеть памятью. Он шел наугад. Наугад, но точно по следу смерти которая сбежала от него в тот вечер, как сбежал от него я. И люди которые увидели это вместо того что бы поверить в невозможность сопротивления были заражены надеждой. Так заражены, что я был вынужден гнать их от себя в страхе и закрыть все попытки осуществить задуманное. Я не знаю понимаешь ли ты меня. Но то что в нем победило в тот вечер было сильнее всего что я когда-нибудь знал. И, мне, наверное, стыдно в этом признаться, со временем это дало надежду и мне. Мне страшно в этом, признаться. Но как ни странно, признаюсь. Особенно сейчас. – Юрий Валерьевич сидел на диване держа свое лицо между ладоней и его голос становился все тише и тише, а затем перейдя на шепот растаял. Сергей смотрел на этого почти дрожащего человека и почему-то ясно понимал его силу, которая позволяла ему так жить и сохраняла даже сейчас перед лицом неотвратимого каменную твердость.

– А что было дальше? – спросил он чтобы сдвинуть сознание с тяжелой точки отчаяния.

– Он справился с самым страшным, а потом случилось то что и должно было случится с ним. Он захотел узнать, что может быть дальше. Возможность такого поворота я увидел сразу только, взглянув в его лицо. То, что осталось в нем живого само просило идти дальше. Дальше, по следу возможной смерти. Смерти, может быть не физической, а лишь свободной от страха части его существа. Он всегда хотел узнать, что дальше. И поэтому, когда я лишь предложил. А может это он мне предложил, я точно уже и не вспомню. Главное, что он хотел дойти до конца. Вернее, он хотел увидеть путь ведущий туда и побывать. Он сильно хотел, и я помог ему. Это видели многие.

– Как многие. Где? – Сергей знал, о чем речь, но ему было нужно, чтобы этот учитель темноты сам рассказал.

– Всегда есть люди, которые думают, что хотят этого. И найти их не так уж и трудно. А объединить, при определенных возможностях и навыках, так же не составляет труда. Группа была довольно большой и для всех них Александр был идолом. Откровением, манящим своей возможностью. Не знаю понимал ли он сам. В то время он шел вперед, теряя себя и обретая пустоту. Сначала я помогал ему с помощью простых упражнений, но очень быстро он овладевал методом становиться пустотой, в которой все и происходит. Пока силы были у него он овладевал дорогой туда, но дорога шла все дальше, а истощающаяся энергия обнажала жалкое тело просто человека. Человек не должен был это уметь. Он не создан для этого. Некоторым, случайно, дается возможность иногда заглядывать на порог пустоты, но, чтобы вот так заходить туда самостоятельно и уверенно такое … я не знаю кем должно быть это существо. – Он опять замолчал, и Сергей решил толкнуть рассказ дальше.

– Ну, и чем все кончилось?

– Ему повезло. У него нашлись верные друзья. Я вот думаю, если бы тогда в Средней Азии у меня нашлись бы такие товарищи, может все бы сложилось по-другому. – Он замолчал устало и обреченно.

– Иваныч говорит, что если бы могло быть по-другому, то было бы.

– Это говорил когда-то его приятель. Иван кажется его звали.

– Это которого застрелили в девяностые.

– Да. Он.

– А что эта за история.

– Точно не знаю. Там его родственники мстили ему за какой-то долг. Я пытался выяснить, но так и не смог.

– Так это не вы? А он думает, что это ваших рук дело.

– Что? Ерунда это. Конечно не я. Он правда так думает?

– Мне так кажется. А что было дальше? До чего ему удалось дойти в своих поисках . Вы же должны знать?

– Он дошел до того что чуть не оказался в психбольнице. И то что ему удалось избежать самого трагического наказания за свою любознательность – это заслуга его друзей.

– А вы, кем его для себя считаете? Он называл вас приятелем.

– какая разница в названиях если самые интересные моменты в моей жизни, да и его, наверное, тоже, мы прожили рядом. Ты лучше скажи, как там наш дом. Мне еще десять лет назад казалось, что он готов рухнуть ему на голову. Иногда, не скрою я даже хотел его слегка подтолкнуть.

– Стоит, что ему будет. Вот и вы к этому старому курятнику относитесь как к чему-то особенному.

– Ты не можешь так думать. Раз он вытерпел тебя столько времени.

– Иваныч говорит, что у дома есть какой-то план, который он должен осуществить.

– Правда? – Юрий Валерьевич вдруг ожил махнул руками и почти весело рассмеялся. – Здорово. Ну ладно поздно уже. Забирай свой проект и пускай они еще над ним поработают. Скажи, что я остался не доволен. Пускай понервничают. Зря что ли я такие деньги плачу. Хотя стой, знаешь, скажи, что я решил изменить план дома полностью и пускай пришлют архитектора и мы обсудим мою новую идею. – Сергей встал и внимательно рассмотрев еще раз усталую худую фигуру хозяина дома не спеша отправился к выходу.

– А откуда взялась эта книга? Так и не скажешь?

– Это не моя тайна. Поймите.

– Да. Тайна прямо невероятная. Особенно для меня. Сначала ты даешь мне посмотреть карту с возможными подземными ходами, а затем появляется откуда не возьмись старинная книга. При чем из старого подземного хода как вы хотите это представить для всех она появиться не могла. Откуда мне догадаться. Одно из двух или вы считаете меня полным идиотом или ему зачем-то понадобилось со мной увидится. Да. Только вот одно не пойму, зачем такие сложности.

– Может вы сами к нему не заедите. Он же не знает, что с вами. Вы давно не виделись. Хотите я поговорю с ним.

– Да ты и так поговоришь. Хочу я этого или не хочу. Ну ладно, прощай пока. Передавай там этому привет.

Было уже темно и вызвав такси Сергей не спеша пошел к шлагбауму у выезда из поселка. Повернув за угол, он достал телефон.

– Александр Иванович, я только, что разговаривал с Юрием Валерьевичем.

асть 17.

В этот день Александр вернулся домой раньше обычного. Как единственный житель старого дома он уверенно шагнул в тишину подъезда и кривые ступени заскрипели под ногами. Иногда ему казалось, что это почти болезнь. Он входил в подъезд каждый день будто в гости. Конечно, он чувствовал себя здесь хозяином, но не единственным. И тогда во время разговора с Сергеем взглянув на темные окна он понял, чего хочет его старый приятель. Или может он захотел этого сам. В уставших глазах старого дома он увидел тяжелую просьбу. Он устал так жить. Он не хотел больше быть. Быть таким. А раз это так, то время пришло и что-то должно случиться. Александр привык, что дом управляет его жизнью, потому, что она идет вместе с его существованием. А в этом существовании проходящим по другим законам старый друг понимал и чувствовал все по-другому. Александр не знал, чего ждать, но уже любил предвкушение катастрофы как неизбежное и окончательное. –Но он же понимает, что я не смогу это сделать сам, – думал Александр, – значит кто-то должен появиться чтобы исполнить этот приговор. – он зашел в квартиру.

Работа на завтра была, но она могла и подождать. Включив компьютер он по привычки просмотрел записи установленных по периметру камер и опять несколько теней с заметным любопытством осматривали заборы и углы дома, заглядывая в пыльные окна и толкали трухлявые от времени рамы. – Да, – подумал Александр, – неужели все будет так просто и умирающее древнее животное просто растерзают эти мелкие твари. Как крысы ночью будут отрывать у еще живого куски мяса, а тот даже не будет иметь сил чтобы отогнать их. Или он уже не хочет, чтобы его защищали. Или. Кто-то должен появится кто исполнит этот приговор быстро и беспощадно. Хорошо, что Сергей переехал, лишние сопли не помогут, а только запачкают. И тут он услышал стук в дверь подъезда.

Юрка был в длинном темно-сером плаще и широкополой шляпе. Странно он одевается, – подумал Александр минуту разглядывая пришедшего на экране компьютера, – он уверен, что я дома. А может это я странный, что не одеваюсь так, в моем возрасте уже пора. А Юрка чуть младше меня. – Он спустился вниз и открыл дверь. Все-таки Юрка до сих пор прописан здесь и, наверное, единственный, кроме Александра, имеет право приходить сюда как домой.

– Привет, – дружелюбно, но с вопросом Александр протянул руку и пожав ее через порог отступил, пропуская старого знакомого. – В гости? Ко мне? Или из дома выгнали, и ты здесь поживешь?

– Смешно, – усмехнулся Юрка и прошел в дверь. -Могу поспорить, -говорил он и тяжело дыша подымался по лестнице – Что ты уже разговариваешь с этими стенами по ночам.

– Да, ты прав, я сошел с ума, еще несколько лет назад.

– Нет, правда, как ты можешь здесь жить?

– Живу одной мыслью, что ты вернешься и разделишь со мной эти темные осенние вечера.

– Гляжу у тебя веселое настроение. Я сразу к тебе, если ты не против. У меня и коньяк твой любимый с собой.

– Я больше не пью. Даже халявный коньяк.

– Ну, сегодня по рюмке, за компанию. С гостем. Со встречей. Сколько же я здесь не был? – Он вошел в квартиру Александра первым и не дожидаясь приглашения снял и повесил на вешалку плащ и шляпу. – Ничего не изменилось-он оглядывал обои на стенах, улыбнулся от знакомого скрипа половицы и поставив бутылку на стол прошел в комнату. – Второй компьютер. Ты установил наблюдение по периметру. Молодец. Я про это не подумал.

– Зря не подумал, – начал Александр после паузы. – Это не твои товарищи все вокруг дома обнюхивают последнее время?

– Закуска там в сумке. Нарежь колбаски. – Юрка взял бутылку и свернул ей крышку. – настоящий коньяк не должен так открываться – недовольно заменил он. – Нет, смотри, пробочка есть. – он вынул пробку и запах стал заполнять комнату. – И ты откажешься? – Соблазнительно произнес он.

– Ну по одной. – Александр достал рюмки.

За окнами начинало темнеть, по крыше зашуршал дождик и порывы ветра которому некуда было деваться из глубокого оврага давили слегка на стекла и гул от этого передавался в старые рамы.

– Дом совсем трухлявый, Год, два и лестница обрушится. – Юрка поставил пустую рюмку на стол.

– Может быть. – Александр почувствовал усталость и понял, что конец близок. Он не понимал конец чего, и не хотел понимать, когда такие моменты случались с ним раньше он предпочитал просто плыть от эпизода к эпизоду разрешая словам самим рисовать смыслы будущего. Образ этого будущего уже существует и сейчас лишь проявляются его еще неуловимые контуры и изменить уже ничего не в силах никто. Все уже случилось и надо подождать чтобы события убрали лишнее то, что мешает будущему стать настоящим.

– В тот день когда убили Ивана меня в городе не было. – Юрий смотрел на Александра спокойно и в словах его хотя и не было оправдания, но было ясно, что смысл этих слов важен для обоих. – И я к этому не имею никакого отношения. –он замолчал на минуту. – Тогда я сам искал тех, кто это сделал. Скорее всего, это его родственники отомстили ему за что-то. Но это не я.– Лицо Александра изменилось и оба надолго замолчали. Выпили молча и оба заметили, что за эту минуту темнота в окне окончательно скрыла деревья на другой стороне дороги и, хотя вокруг стало почти совсем темно никто не торопился включать свет. Из прихожей желтая полоса разрубала стол с тарелками, да и самих приятелей на две половины и заметив это оба усмехнулись, но менять что-то не захотели.

– Ты часы сейчас не заводишь? – Юрка спросил тихо и разлил совсем по не многу из высокой бутылки.

– Давно не заводил.

– Славно они тикают, будто кто за тобой по железным ступенькам поднимается и сейчас постучат, и попросят на выход.

– Или спускается. – непонятно зачем вставил Александр.

– Ну да. За мной спускается, а за тобой поднимается. Да. Но на выход попросят всех. – он замолчал. – А ты не заводи их. Может пронесет. – они помолчали еще. – Но ты же туда уже заглядывал. – Юрка навалился на стол и его лицо появилось в полосе света прямо перед лицом Александра. – Что там?

– Александр не сразу понял, о чем тот спрашивает его, а когда стал догадываться сильное волнение поднялось откуда-то и в висках застучало.

– Я уже не помню.

– А я думал, что такое не забудешь. –Он замолчал, но потом тихо продолжил. – Если, конечно не решил забыть. И если не запрещаешь себе вспоминать. –он снова появился в полосе света и Александр узнал, то давнишнее выражение на его лице. Злое, с глазами, которые как два гвоздя забиваются в голову сидящего напротив и ни что не может противостоять силе, с которой они дырявят его сознание.

– Что ты хочешь. – спросил почти испугано Александр.

– Не знаю. Честно не знаю. Если только ты все забыл, то я ни знаю зачем я пришел, – голос его устало сник и лицо скрылось в темноте. – Я болен. Твой, этот, наверное, сказал тебе. Я просто вспомнил те дни тогда. И подумал может ты расскажешь мне что там нас всех ждет.

– Ты смеешься? Это было так давно.

– Не обманывай себя. Признайся, это было самым сильным впечатлением в твоей жизни. Ведь так? Иначе бы ты не боялся вспоминать о нем. Ты боишься его потому и прячешь от себя, – он замолчал на мгновенье, – но если бы ты вспомнил лишь и разок, сейчас и рассказал мне, то. – он замолчал снова. – Конечно-он усмехнулся- я болен и скоро сам все узнаю, но… Мне страшно, наверное, – он замолчал и Александр понял, что он ждет ответа. Юрка ждал ответа, а Александр молчал в полном смятении от прозвучавшего предложения. И вдруг он понял, что молчит потому, что Юрка и в самом деле прав. Все эти годы он боялся даже вспоминать о тех днях, проведенных в поселке за забором. Даже не понимая он знал, что стоит ему захотеть вспомнить те ощущения как что-то из памяти поднимется и его жизнь опрокинется, перевернется и ему захочется, невероятно захочется еще раз увидеть, что там за той стороной света. И вдруг он осознал, что все эти годы он тратил огромные усилия сопротивляясь этому казалось забытому, но существующему желанию.

– Мне страшно, – начал тихо Юрка, – и пришел я сюда чтобы ты успокоил меня. Правда. Понимаю, что это малодушие. Но, ты же можешь. А вдруг, просто представим, что ты там найдешь возможность…– он замолчал. – Александр понял, о чем просит Юрка.

– А вдруг? – голос его стал тихим, – я понимаю тебя и помню, что с тобой стало тогда, после этих попыток и поэтому не могу настаивать. Но если ты согласишься, то теперь все могло бы быть по-другому, и я бы не позволил тебе зайти безвозвратно далеко и всегда позаботился бы о твоем возвращении. Да. -он ненадолго замолчал- Тогда, все было как в припадке. И я, да и ты. И в первую очередь ты рвался, туда не думая об опасности. А может тебе не хватило лишь одного шага чтобы узнать тайну всего. Самой жизни. Одного шага чтобы начать видеть. Видеть все как оно есть и в будущем и в прошлом. Всего одного шага. -он замолчал, но его лицо так и не появилось в полосе света.

– Одного шага чтобы я не сошел с ума окончательно. – серьезно закончил фразу Александр.

–Да. Если бы тогда не твои друзья, – он запнулся, – то не известно, чем бы это кончилось. Правда. Но теперь рядом буду я., и я буду следить чтобы ты вернулся. Я буду держать тебя за руку, тем более в твоих руках будет и моя судьба. – он замолчал. Молчал и Александр.

Так прошло несколько секунд и вдруг в полосе света на стол из темноты появилась ребристая бутылка с алым гранатовым соком. Только воспоминания о вкусе этого сока заставило напрячься на несколько секунд все тело. Затем он почувствовал, как расслабляются мышцы лица и понял, что воля покидает его. Когда он успел это сделать. Когда эта бутылочка с соком цвета крови стала ключом к его сознанию. Александр сжал кулак поднял сантиметра на три над столом и с силой опустил его. Обоим показалось что от грохота затряслись стены, но ни один не произнес ни слова и оба продолжали сидеть разделенные полосой света.

– Ты знаешь, что такое рак легких? – голос Юрки зазвучал подавленно, но было слышно, что говорить он хотел. Так уставший, но долго молчавший человек говорит монотонно без интонации и слова кусками выталкиваются из горла накопившимися за время переживаниями и кажется, что не имеют мысли, а являются лишь необходимостью уставшего тела. Александр понимал, что с Юркой такого быть не может даже в его сегодняшнем состоянии поэтому пытался понять к чему тот ведет. Но скоро ощутил, как тяжесть заполняет его от услышанного.

– Рак легких, по крайней мере у меня, почти никак не выдает себя болью.

Температура изматывает непреодолимостью и легким шумом в мышцах. Дышать не трудно. Пока, – он сделал паузу, – но все время хочется вздохнуть поглубже, а воздух изнутри идет горячий и жжет небо. И этот жар как доказательство того, что там в пятнадцати сантиметрах от языка ткань твоего тела твердеет и рубцы меняют нежную, живую нужную для всего организма плоть превращая ее в жесткое требующее пространства для себя образование, которое борется за мою жизнь, за мое тело и если оно победит, то погибнет потому, что убьет меня. Обезумевшая часть сложного организма возомнившая, что сможет, если захочет, стать и заменить собой целое. Кто только дал это название всему этому. Почему не понятно, но точнее не скажешь. Рак.

А самое тяжелое во всем этом это ночи. Зачем спать если завтрашний день ничего не изменит. Поэтому завтрашний день не наступает. А лишь этот все длится и длится, и ночь это, не перерыв в ожидании, а новое испытание. Испытание надеждой и попыткой объяснить и примириться. Примириться, чтобы найти силы попытаться вновь. Попытаться уже на другом уровне понимания или может быть усталости. Или. Или все-таки понимания. А спроси понимания чего, не отвечу. Был бы по моложе укрылся бы вдрызг, или закатил праздник с бабами пока из горла чернота не полезет или под стол не свалился бы в бурном беспамятстве. Да. А сейчас не могу. -он на несколько секунд замолчал. – А еще знаешь почему не могу. Потому, что тогда, давно, ты показал, что можно по-другому. Показал мне. Мне, который знает, как и куда бить. Бить чтобы насмерть. Так показал, что я поверил. Другие не поняли, а я поверил. Поверил, что есть в человеке что-то, что позволяет ему остаться человеком и сопротивляться. Я не смог. И думал, что и другие не могут. Никто. А ты смог. Даже не так. Сам бы ты не смог. А значит есть в нас что-то помимо нашей воли оставляющее для нас надежду и возможность. Да. А еще я поверил, что в нужный момент появятся, черт побери, как в детском кино верные друзья и сделают для тебя то, что надо сделать. И все станет хорошо, – он замолчал. – Ведь может же такое быть, правда? Это возможно. Так, по-другому. Возможно же?