Ночь прошла довольно спокойно, и меня никто не беспокоил. Проснувшись раньше обычного,я умывшись и переодевшись, вышел в гостиную, где за небольшим столом в углу сидел и бодрствовал прапорщик, а рядом с ним на часах дежурил один из солдат охраны.

При моём появление, охранник вытянулся по стойке смирно, а прапорщик, вскочив со своего места, доложил.

– Ваше Высочество, операция по аресту преступников, проходит по плану, крупных инцидентов не зафиксировано. В трёх случаях пришлось применить оружие, для задержания преступников, в результате перестрелки легко ранено шестеро сотрудников полиции, шесть подозреваемых и один убит при попытке бегства. При попытке проникнуть на территорию посольств Англии, Франции и Германии, задержано пять человек. При попытке ночью покинуть город, задержано шестьдесят четыре человек, пятеро из них уже арестовано, так как они находятся в розыске, по остальным проводится проверка. На данный момент в городе арестовано около шестисот человек подозреваемый, а также члены их семей. Арест начальника Главного штаба, генерала от инфальтилии, Никола́й Никола́евича О́бручева, произведён четыре часа назад, он уже доставлен в Гатчину, его содержат в летнем доме начальника штаба полка. Как вы и просили всем задержанным, не дают спать и есть, – закончил свой рапорт прапорщик.

– Какая обстановка в частях и были-ли попытки поднять солдат? – спросил я.

– Никак нет. Попыток поднять солдат не выявлено, пока всё спокойно. Оппозиционные газеты уже опечатаны, а их работа временно приостановлена. Во время арестов выявлена подпольная типография, следователи уже проводят проверку по данному факту и выявляют всех участников. Владелец здания, а также члены его семьи уже арестованы, доложил он.

В этот момент в гостиную вошёл невыспавшийся князь и сказал, обращаясь ко мне,

– Обстановка пока спокойная, я не мог уснуть, поэтому мы вместе с прапорщиком дежурили у телефона. Я уже приказал и сейчас подадут чай и лёгкий завтрак. Как я понимаю мы сразу отправимся на допрос Обручева?

– Да, не будем затягивать с этим делом. Он может нам очень помочь в выявлении недовольных в Главном штабе, поэтому нам нужно поспешить. Подготовьте всё нужное для нашей поездке, юнкера поедут с нами, пора им начинать учиться, – сказал я.

После лёгкого завтрака мы с князем и в сопровождении внушительной охраны отправились на допрос генерала.

У небольшого дома стояла внушительная охрана, а в самом доме горел свет, так как на улице ещё было недостаточно светло.

Когда мы с князем в сопровождении юнкеров вошли в дом, то в гостиной нас встретил не выспавшийся и недовольный генерал.

– Что это всё значит и какова причина моего ареста.

Я прошёл в комнату и уселся за стол, после чего пристально посмотрел на генерала и произнёс,

– Во-первых, вас Николай Николаевич пока не арестовали, а задержали и дальнейшая ваша судьба будет зависеть от вашего сотрудничества с нами. Вот ознакомьтесь с новым указом императора, – сказал я, протягивая бумагу с копией приказа.

Генерал с недовольным выражением взял лист и углубился в его чтение, после чего положил обратно на стол и сказал, обращаясь к нам,

– Какое отношение этот указ имеет ко мне. Я не состою ни в каких тайных обществах и не поддерживаю революционные настроения.

– Вы, наверное, не внимательно его прочитали. В указе говорится об ответственности всех лиц, ранее участвующих в подобных организациях. Прошу вас, присаживайтесь, нам предстоит очень долгий разговор, – сказал я и дождавшись, когда генерал недовольно сядет на свой стул, я продолжил, сделав знак князю, присаживаться рядом.

– Во первых, нас интересует период вашей жизни, когда вы выступили основателем, запрещённой в нашей стране организации «Земля и Воля».

– Но я давно отошёл от руководства этой организации и не поддерживаю их взглядов, – ответил он.

– Вы, наверное, не до конца понимаете, те перемены, которые сейчас происходят в обществе. Ваше участие в качестве организатора данной организации, теперь приравнивается к государственной измене, и ваше дело будет рассматриваться военно полевым судом. В лучшем случае, вам грозит лишение дворянства, всех званий и наград, а также пожизненная ссылка в Сибири. Если вы откажетесь сотрудничать со следствием, то вас однозначно ждёт виселица, за измену родине. Помимо этого, ваша супруга, будет арестована и отправлена на поселение в Сибирь, как и ваш сын, капитан Генерального штаба. Он будет также разжалован и лишён дворянского звания. Поэтому прежде чем принять решение, очень хорошо подумайте над этим. Пока ваша супруга содержится в нормальных условиях, но в случае вашего отказа сотрудничать, она, как собственно и вы, будете отправлены в обычную тюрьму и будете содержаться с обычными уголовниками. С предателями Родины у нас разговор короткий и никто не будет с вами возиться до военно полевого суда. А уж состав суда я постараюсь подобрать максимально лояльный трону.

От моих слов, генерал аж позеленел от злости и уже готовился высказать мне какую-то гадость, но нас прервали и в комнату привели под конвоем, его супругу, Марию Николаевну Милье. При виде мужа она обрадовалась, но увидев меня и сидящего рядом князя, который встал при её появлении, она сразу приняла строгий вид.

– Ваше Высочество, произошла ужасная ошибка, нас задержали по ложному доносу, я и мой супруг ни в чём не виноваты. Вы должны немедленно отпустить нас, – скороговоркой выдала она.

Я неторопливо встал, после чего указал на стул стоящий в стороне от её мужа и сказал,

– Присаживайтесь, Мария Николаевна. В задержание вас и вашего мужа нет никакой ошибки, ознакомьтесь с новым указом нашего императора, после чего я вам объясню всю суть происходящего с вами.

Дождавшись, когда она прочитает копию указа и положит его на стол, я продолжил,

– Сейчас мы с вами ведём обычную беседу хорошо образованных людей, поэтому попрошу вас очень внимательно меня выслушать, я скажу это всего один раз, а весь дальнейший разговор между нами будет проходить под протокол, где любое сказанное вами слово, может быть использовано против вас и ваших близких. Ваш супруг, около двадцати пяти лет назад, участвовал в создании террористической организации «Земля и Воля», впоследствии, как он утверждает, он отошёл от неё и не поддерживает её взгляды. Сейчас его и вас задержали по обвинению в участии в тайном обществе, не уведомление сотрудников правоохранительных органов о своём участии и участии других лиц, знакомых вам. Ваш муж отказывается сотрудничать с органами следствия и подробно описать своё участие в этой организации, а также об участие всех лиц, кого он знает. В связи с этим, мне придётся перевести вас и вашего супруга под арест, как государственных изменников. В этом случае вам грозит лишение дворянства, всех наград, всего имущества и ссылка в Сибирь, а вашего супруга ждёт виселица. Вашего сына, к сожалению, ждёт также лишение всех прав и ссылка. Поэтому я не понимаю его упорства в этом. Ведь пока вы просто задержаны для выяснения всех обстоятельств его участия в террористической организации и если вы оба будете сотрудничать, то ваше задержание, мы обернём как защиту свидетелей, от возможного покушения землевольцев. При этом я буду лично ходатайствовать перед императором, о сохранение вами всех наград и вашей должности. У вас есть всего десять минут чтобы принять правильное решение. Мы сейчас, с господами офицерами, все выйдем на улицу, подышать свежим воздухом, а затем вернёмся сюда и я готов буду выслушать ваш ответ. Ещё могу добавить, что аресты сейчас проходят по всей стране, только в Санкт-Петербурге уже задержано более шестисот участников тайных обществ и некоторые из их членов оказали вооружённое сопротивление законным представителям власти. Поэтому мы в любом случае узнаем всех участников и даже все беседы, которые вы вели с ними, просто зная о ваших заслугах перед государством, я пошёл на небольшое должностное преступление и готов дать вам шанс реабилитироваться, – сказал я, после чего мы вышли на улицу, оставив их вдвоём.

– Не сильно вы давите на генерала, ведь он действительно немало сделал для нашего государства, – спросил у меня Виктор Сергеевич, закуривая сигарету.

– Это только начало князь, у меня есть серьёзные подозрение о его участии в коррупционных схемах и работе на французскую разведку. Поэтому давайте не будем торопиться и посмотрим, что будет дальше, – ответил я.

Прождав ровно десять минут, мы вошли в комнату, где стояли, обнявшись, генерал, со своей супругой.

Я присел за стол и дождался, когда они сядут на свои места.

Посмотрев на меня около двух минут, генерал в итоге произнёс,

– Я готов сотрудничать со следствием.

Я повернулся к сопровождающим меня юнкерам и отдал распоряжение,

– Прошу найти для генерала бумагу и писчие предметы, а одного из вас с хорошим почерком, попрошу вести запись нашей беседы.

Когда все, что я сказал, выполнили и перед генералом лежала стопка бумаг и чернильница с ручкой, я сказал,

– Пишите под мою диктовку Николай Николаевич.

Я, Никола́й Никола́евича О́бручев, генерал-лейтинант Главного Штаба, добровольно и без принуждения, готов давать показания, по любым вопросам, связанным с угрозой Российской Империи, и обязуюсь впредь, без промедления сообщать все факты, способные причинить ей вред. Ниже сегодняшнее число, подпись и расшифровка.

Дождавшись, когда генерал запишет всё сказанное мной, я передал написанное князю, а сам продолжил допрос.

– Раз вы вняли голосу своего разума и согласились на сотрудничество, то вы будете содержаться под охраной в этом доме. Я распоряжусь, чтобы одного из ваших слуг прислали к вам. Выходить из дома, вам категорически запрещено, как и вести разговоры с окружающими, включая солдат и офицеров. Никакой переписки, записок и другого общения с внешним миром. В случае нарушения этих условий, мне придётся поместить вас под стражу в одну из тюрем. Я надеюсь, что с этим вопросов не возникнет. Через три дня, когда череда арестов и первичных допросов завершиться, мы обговорим вашу дальнейшую судьбу.

А теперь возьмите лист бумаги и опешите всё, что вас связывает с тайными обществами, всех знакомых, друзей, друзей знакомых. Все слухи, что вам известны. Мария Николаевна, то же самое проделает в соседней комнате. Когда вы всё закончите, дайте знать одному из юнкеров, они пригласят меня на беседу с вами.

Мы вышли на улицу, и я отдал распоряжения юнкерам,

– Внимательно следите за ними, возможно, они захотят передать весточку на волю, я должен об этом обязательно узнать, разрешаю проявить фантазию в этом вопросе. Следите, чтобы они не общались между собой, до того, как напишут свои признания. Все написанные тексты изымайте, включая черновики. Сжигать их запрещаю. В скором времени я навещу вас.

Мы с князем отправились обратно во дворец. Когда мы вошли в мою гостиную, прапорщик доложил последние новости после нашего отсутствия.

– Ваше Высочество, по результату первых перекрёстных допросов, установлено ещё не менее двадцати подпольных организаций и тайных обществ. Список лиц подлежащих аресту в Санкт-Петербурге, увеличился ещё на шестьсот человек. Выявлена ячейка террористической организации, готовящая террористический акт непосредственно против вас. Точных подробностей пока нет, но заказ поступил от одного из людей, тесно связанных с дипломатами из Англии. Обнаружены ещё две подпольные типографии и компоненты для них. Арестовано три тиража запрещённых изданий. Изъято много запрещённой литературы и два склада с оружием. Допросы ведутся непрерывно, сейчас изыскиваем места, для дополнительного размещения арестантов. По городу распространяются слухи о попытке нападения на царскую семью. На одном из заводов была попытка провести митинг, но рабочие сами скрутили двоих смутьянов и сдали их полиции. На этом пока всё,– закончил он свой доклад.

В это время нам с князем пришёл слуга с просьбой присоединиться к завтраку.

Глава 35. Попытка покушения

Слишком много было репетиций переворота,

чтобы отказаться от премьеры.

Аркадий Филиппович Давидович

Совместный завтрак происходил в довольно нервной обстановке. Периодически звонил телефон и императору приходилось отвлекаться и общаться по нему. В итоге он дал указание, чтобы его в ближайший час не беспокоили.

Когда все перешли к чаю, Александр Третий произнёс,

– Много звонков поступает от военных из Генерального штаба, все интересуются причиной его ареста, я пока говорю, что не владею всей информацией и скоро выясню данный вопрос.

Так что там с Николай Николаевичем, он немало сделал для реформирования армии и его заслуги в этом деле неоспоримы.

– Генерал не арестован и даже не задержан. Официально он попросил защиты, так как опасается за свою жизнь и жизнь своей супруги. Они временно будут недоступны для общения. Генерал уже написал согласие на сотрудничество, и возможно, в скором времени он вернётся к своим обязанностям.

– Насколько серьёзно было его участие в организации запрещённого общества? – спросил отец.

– Он являлся одним из его основателей. Вообще, к генералу у меня много вопросов, есть обоснованное предположение, что он работает на французскую разведку и лоббирует интересы некоторых французских компаний. Над этим вопросом ещё предстоит поработать. Его сына так и не смогли найти, а сам он не явился на службу в Главный штаб, передав, через сослуживца, что он болен, – сказал я информацию, которую мне передал в записке от прапорщика слуга.

– Я всё же, надеюсь, что твои подозрения не подтвердятся, иначе это негативно скажется на работе всего Генерального штаба, – сказал отец.

Мария Фёдоровна, повернувшись к мужу, спросила,

– Какая реакция в обществе на вчерашний манифест об уравнивании прав женщин и мужчин?

– В основном довольно позитивная. Идут упорные слухи, что инициатором всех последних нововведений, будущий наследник Ники. Также обсуждают его назначение и создание нового ведомства. Ещё много обсуждений по последнему указу, на запрет тайных обществ и организаций, проповедующих смену режима в нашей стране. Этот закон вызвал очень неоднозначную реакцию в обществе и его в основном критикуют, и это ещё не полная информация, – ответил император.

– Пока рано судить о настроениях и реакции общества, все будут ждать дальнейшего развития событий, поэтому надо подождать пару дней, – добавил я.

В этот момент в кабинет вошёл взволнованный прапорщик и попросил разрешения доложить, получив согласие, он обернулся ко мне и произнёс,

– Ваше Высочество, как вы и предполагали, один полк внезапно покинул своё расположение в Красном Селе и направился в сторону Гатчины, в течение сорока минут они могут появиться здесь. Это двадцать пятый драгунский, Казанский Его Императорского Высочества эрцгерцога Австрийского Леопольда полк. Они были на летних манёврах в Красном селе, из-под Киева. Предположительно его возглавляет пропавший сын генерала Обручева, какие будут распоряжения? – сказал прапорщик, попеременно глядя то на меня, то на императора.

– Я предлагаю встретить их на подступе к дворцу. Мне понадобится пара сотен казаков, мы устроим им засаду на подступах к замку, они не уйдут, сказал я, обращаясь к императору, при этом встав и вытянувшись перед ним.

– Хорошо, бери под своё руководство оба эскадрона, расквартированные рядом с дворцом.

Дальнейшие события закрутились с невероятной быстротой.

Подняв в ружьё две казачьи сотни, я вместе со всей своей охраной, включая казаков,. Вместе с двумя пулемётами выдвинулись навстречу противнику. Вперёд выслали несколько разъездов, на случай неожиданной встречи. У небольшого сужения дороги, прямо на мосту, через реку Тьсна моя охрана успела сделать небольшой завал, подрубив несколько деревьев и притащив их на мост, затем замаскировав пулемёты, мы решили дожидаться противника в этом месте. Казаков оставили в засаде за поворотом на одной из развилок. Охрана нарубив веток и набрав сена из соседних стогов, замаскировалась на открытом лугу, рядом с дорогой.

Один из юнкеров вызвался выйти навстречу движущемуся кавалерийскому полку и попытаться остановить их.

Мы с трудом, но успели разместить и замаскировать солдат. Расчёты пулемётов прятались за символическими щитами имитирующие постройки с двух сторон дороги. Я отдал приказ ни в коем случае не стрелять без моей команды. Когда все замерли по своим местам, то вдали показался столп пыли, это кавалерийский полк шёл быстрым маршем в нашу сторону . Когда до моста оставалось пару сотен метров, вперёд выехала группа офицеров, на фоне которой выделялись двое в форме офицеров другого полка.

Навстречу им вышел юнкер Засецкий и поднял над головой ветку, с привязанным к ней белым носовым платком. Ему была поставлена задача попытаться задержать полк и в случае опасности прыгать прямо с моста, чтобы не попасть под огонь пулемётов.

– Господа, вы куда так торопитесь? Вам не кажется, что вы перепутали направление?

– Мы едем спасать страну от демона, вселившегося в императора, его последние приказы наглядно показывают, что он сошёл с ума. Никогда на Руси, баба не правила в доме, а теперь им дали все права, а завтра что? Они ограничат права нас, мужиков, не бывать этому?

Сказал эмоциональную речь, один из офицеров, остановившихся в десятке метров от юнкера.

– Именем Императора, приказываю вернуться в свои казармы и ждать дальнейших указаний, – прокричал юнкер.

– Да что его слушать, – произнёс майор, и выхватив пистолет, попытался выстрелить в мешавшего им проехать офицера.

Но юнкер не растерялся, и выхватив оба револьвера, прыгнул прямо с моста, стреляя в стоящих перед мостом офицеров. Он успел свалить троих, стоящих перед ним, прежде чем он упал в неглубокую речку.

К этому времени основная масса полка уже скопилась перед мостом, а услышав выстрелы, двинулась вперёд, верхом на лошадях. Когда они приблизились на дистанцию в пятьдесят метров, я отдал команду открыть огонь на поражение. Уронив скрывающие оба пулемёта щиты, они открыли непрерывный огонь в упор, по солдатам на лошадях, скопившихся на нём. Избыточный калибр на первых «Максимах», произвёл ужасающий эффект, пули прошивали насквозь, сразу несколько человек. Первый же залп, за считаные секунды, скосил собравшихся перед мостом людей, вместе с лошадьми. В ответ прозвучали всего лишь несколько неприцельных выстрела, которые моментально были подавлены непрерывным огнём. Плотная скученность кавалерийского полка общей численностью около тысячи человек, мешал развернуться и попытаться скрыться. Некоторые конные всадники попробовали спрятаться в лесу, который был в ста метрах от дороги, спустившись с обочины, но топкое место от постоянно разливающейся речки, которое тянулось с обеих сторон дороги, мешало им это сделать. Ноги глубоко проваливались в мягкую землю и застревали там. Удачное расположение пулемётов, позволяло уничтожать и этого противника. Не давая ему возможность скрыться. Отстреляв первую ленту, пулемёты встали на перезарядку и в этот момент в бой вступили прятавшиеся до этого момента солдаты моей охраны. Своими меткими выстрелами они сдерживали попытку, уцелевшим эскадронам, перейти в атаку.

После быстрой перезарядки, пулемёты продолжили вести огонь, перенеся его на тыл колонны. Неразбериха вызванная нашей атакой серьёзно усилилась пули пулемётов, свободно достигали конца колонны и разили всадников наповал. Поднялась паника и все стремились покинуть открытое пространство, но драгуны больше мешали друг другу, после четвёртой смены ленты, один из пулемётов на время замолчал, но его опять поддержали лежащие в укрытия стрелки моей охраны. Никто из них уже не стремился встать в полный рост и вести стрельбу. Мои тренировки дали свой положительный результат. Редкие выстрелы со стороны противника не причиняли никакого вреда. Выбив заклинивший патрон, второй пулемёт продолжил вести стрельбу. Теперь стреляли небольшими очередями, стараясь попасть по скоплению солдат. Я, смотря на эту картину в биноколь, увидел, как вдалеке, на расстояние одного километра выехали две упряжки лошадей, которые вывезли на открытый участок две пушки. Их расчёты пытались развернуть их для стрельбы в нашу сторону. Я, указав на это одному из юнкеров, спрятавшихся рядом со мной на обочине, отправил его с приказом перенести стрельбу правого пулемёта по орудийному расчёту. Пулемётчики отреагировали быстро и несмотря на большую дистанцию, смогли уничтожить оба артиллерийских расчёта, не давая возможности приблизиться к брошенным орудиям, других солдат. Боезапас обоих пулемётов был равен тысячи двумстам патронам и они полностью их отстреляли. Над пулемётами поднимался дым и я серьёзно переживал за целостность стволов, хотя в запасе и были сменные, но быстро достать новые, будет проблематично. Когда уцелевшие немногочисленные отряды скрылись в лесу и отступили, я дал команду казакам, прячущимся в укрытии начать преследование выживших, а свою охрану, оставив с собой пятерых охранников, отправил вязать пленных и уцелевших в этой бойне. Через десять минут ко мне привели майора, который являлся сыном генерала Обручева. Он был легко ранен в обе руки и не мог держать оружие, его я приказал отправить в замок и поместить под усиленную охрану. Перевязать и никого к нему не пускать. Теперь у меня появился дополнительный рычаг воздействия на генерала и я надеюсь, теперь он расскажет, на какую разведку он работает, а также сколько и от кого, он получал взятки.

Пулемёты, вместе с расчётами, я отправил к дворцу, так как они свою работу на сегодня выполнили.

Дальнейшая зачистка мне была неинтересна, тем более подошла рота солдат из гатчинского гарнизона. Я отдал распоряжения расчистить дорогу и убрать с неё раненых и убитых, включая лошадей, а сам отправился на доклад к императору.

Когда я подъехал к самому крыльца дворца, государь с Марией Фёдоровной, вышли встречать меня лично. Я не стал тянуть время и прямо на месте отрапортовал.

– Вверенными мне силами драгунский полк практически полностью уничтожен, скрывшихся после разгрома силы противника преследуют казаки, потери противника – не менее восьмисот человек убитыми и ранеными, потерь среди личного состава нет.

Отец с матерью непонимающе уставились на меня.

– Совсем нет? – переспросил отец.

– На момент когда я выдвигался после сражения к дворцу, самой большой потерей, был промокший юнкер, вынужденный сигануть с моста прямо в воду, дабы не быть убитым заговорщиками, – ответил я.

Отец с удивлением обнял меня, а вслед за ним, меня обняла и моя мать. Так мы и застыли на ступенях дворца, не решаясь войти внутрь.