Даже если вдвоем

Таблетки рассчитаны на двадцать килограмм веса, но сейчас, чтобы наверняка, выпотрошил всё себе в руку. Тень сомнения прошла мимо меня, даже не успев остановиться, я не видел вариантов, боль осталась со мной наедине, и я не знал, куда её проводить. Положил поглубже на язык первые две таблетки, проглотил со второго раза, положил ещё три, отправить по пищеводу их было ещё труднее. Последние застряли у меня в горле, проглотить их я уже не мог. Качаясь и опираясь на стены, проковылял до кухни и налил себе в стакан прохладной воды, которой и пропихнул пробку из обезболивающего у себя в глотке.

Зайдя обратно в комнату, закрыл за собой дверную заглушку и заметил, что боль начала отступать. Лёг на кровать, чтобы спокойно пережить все это.

Дурак. Если бы я в восемнадцать лет не нашёл у тети дома эти препараты, мне сейчас не было бы так плохо. Хотя, может быть, если бы я тогда не смешал пару несовместимых веществ, меня бы не стали мучить рывки в сознании и мой мозг бы не оплавился, перестав в дальнейшем выдерживать такие нагрузки. Чувствую себя полнейшим неудачником, посадившим своё здоровье на сомнительном развлечении в виде таблеток, о которых не известно ни на каких информационных платформах.

Постепенно во мне не осталось ничего, кроме этих мыслей. Я не чувствовал ни рук, ни ног, да и сознание постепенно проваливалось. Единственное, что мне оставалось, это надеяться, что, когда я проснусь, боль уйдет и у меня будет еще хотя бы один шанс чувствовать себя нормально или хотя бы жить. Эта надежда была последним, что у меня оставалось, когда я провалился в мягкий сон.

Глава 3

Пробуждение было похоже на отрыв от сна с плотью, с рвущимися нервными окончаниями, как будто распутывали клубок из сросшихся кожаных нитей, что никак не хотели поддаваться. Первое чувство было светлым облегчением от того, что больше не нужно терпеть муки, я достиг катарсиса и это дало мне освобождение, которым не стоит пренебрегать. Вторым пришёл страх повторения этого цикла и боязнь не пережить в следующий раз подобное. Нет уверенности, что не появится соблазн начать его сначала. В конце пришло осознание, что после этого мне в любом случае нужно восстановление.

Теперь стоит взять себя в железную хватку, потратить на подъем на ноги скрытый ресурс. Постарался агрессивно и с напором открыть глаза, рывком встать с кровати, но не получилось из этого ровным счётом ничего. Думаю, со стороны это, скорее, было похоже на первое открытие глаз у котят, но и это считаю успехом.

Первое, что вижу, это своё отражение. Странно, но я не выгляжу уставшим. Да, помятое лицо, растрёпанные волосы, но взгляд как никогда бодрый и цепкий. Никогда такого в себе не замечал. Облизнул пересохшие губы, не понимая, что не так. В спинном мозге начала резонировать паника, причины которой не видел. Как только я понял, в чем дело, мое тело перестало меня слушаться. Это было не отражение, со стороны двери не было зеркал. На кровати, рядом со мной лежала моя точная копия, в этот момент начинающая осматривать уже меня. Паника сковала меня параличом, я хотел вскрикнуть, но из груди выходил лишь заглушенный хрип. Когда еле-еле получилось оторвать свое тело с мертвого места, я, отстранившись, свалился с кровати. Встав на вялых, непослушных ногах, завывая от ужаса я попятился, упершись задом в подоконник.

Другой я спокойно приподнялся на кровати, начиная осматривать все подряд. У меня появился порыв понять, что происходит, но даже на стадии зародыша этой мысли ко мне стала подходить паника, а за ней и рвотный рефлекс. Мне казалось, что сейчас мое сознание просто схлопнется от абсурда.

Развернувшись, я начал судорожно пытаться открыть окно, когда меня настигла очередная волна ужаса. Я оглянулся, там еще стоял он. Разворачиваюсь обратно и меня начинает тошнить.

Эта яркая картина еще нескоро выйдет у меня из головы. Подоконник, трясущиеся руки и рвота, какого-то по-особому яркого, кислотного цвета. На контрасте с этим цветом я и увидел серую защелку, как лазейку из этого кошмара. Было чувство, что это будет, как во сне, что защелка не будет открываться, что я буду вылезать слишком долго и этот другой я успеет меня поймать, но нет, вот я уже падаю на газон, весь в своей рвоте и слезах и заставляю ватные ноги начать перебирать плоскость, унося меня дальше и дальше. Я был бы рад, чтобы это оказалось кошмаром, в обычном сне я бы даже ему поддался, чтобы он меня обволок, использовал и выпустил, но здесь мой инстинкт самосохранения мне истошно кричал, что это не просто сновидение.

Пару кварталов я просто бежал. У меня больше не было других мыслей, кроме как уйти отсюда, найти выход. Скорее я искал выход из этой реальности, которая стала для меня сломана, законы которой оказались лживы.

Когда начали покидать силы, я начал заметать следы, пробегать дворами, врываться в двери, нарушая право собственности, пока не понял, что если он захочет, он отследит меня в любом случае. Выходя из очередного здания, я огляделся и вжался в стену. Прощупав карманы, стало понятно, что забыл дома смартфон. На меня, покрытого содержимым моего желудка, если я не сливаюсь с толпой, начинают косо смотреть окружающие. Думают, что мне нужна помощь, или же качусь прямиком на дно, не знаю, не знаю, даже, что из этого является правдой.

Понял, что происходящее похоже на сонный паралич, попробовал ущипнуть себя за запястье. Не помогает, но все чувствую. Попробовал посильнее, ни куда мое создание возвращаться не собирается. Только задумался о том, что делать дальше, точно такое болевое ощущение появилось на другой руке. Странная реакция.

Решил, что нужно себя сначала привести в порядок. Впервые после пробуждения сконцентрировался на окружении. Забрел я на границу квартала приезжих, где нагромождение информации и элементов самовыражения ещё не переступает черту того, что мне неприятно терпеть.

Передо мной стоял торговый комплекс, с которым я знаком лучше, чем с каким-либо в этом городе. Выполнен он был в виде гигантского лежащего восьмигранника, изнутри прорезанного по спирали лестницами с прилегающими к ней зонами. Долгое время я не понимал такого странного строения, пока не догадался, что оно располагает к равномерному течению по нему людей.

Мне нужно было первым делом вытереть одежду и обуздать мандраж перед тем, как начать хоть что-то соображать.

Посмотрел вниз, видок тот ещё. Руки трясутся, все заляпано в субстанциях непонятного происхождения. Не очень приятное зрелище, чем раньше прохожие перестанут видеть то же самое, тем раньше я успокоюсь.

Передо мной на земле прямоугольник, переливающийся зеленым и красным цветом, перегораживающим мне путь к комплексу. Красные пятна на земле означают места, опасные для жизни. Будь я на нём, была бы высока вероятность того, что меня собьет какой-нибудь транспорт. Не знаю, в чем тут смысл, если, перейдя я по переходу до наступления полного зеленого цвета, все равно схвачу штраф.

Сверху на достаточно небольшой высоте пролетел авиатранспорт, от которого я содрогнулся. На мгновение почувствовал себя маленьким искусственно выведенным пёсиком, неприспособленным к окружающей среде. Словно любое дуновение ветра может принести мне вред. И действительно, от движения ветра я ощущаю неприятное покалывание, словно меня вывернули наружу нервными окончаниями. Тут же решил разобраться в этой проблеме, ведь даже красные пятна на земле причиняли мне чувство тревожности, но через пару мгновений все стало зеленым, и я пошел. В тот момент в движение пришли и мои мысли. Перебирая взглядом брусчатку под моими ногами, я перебирал факты, которые, подобно тому, как она привела меня к комплексу, привели меня к пониманию того, что я упускаю самое важное. А самое важное сейчас – это невозможность происходящего. Можно прийти к тому, что, отсеяв все лишнее, есть лишь два возможных объяснения случившегося: либо это все самый реалистичный кошмар в моей жизни, либо я окончательно сошел с ума.

Зайдя в торговый центр, я настроился на то, чтобы игнорировать взгляды проходящих навстречу людей. Пришлось это делать долго, так как уборных на первом этаже не было, и я пошел к лестнице. Где-то на пятом идущем навстречу человеке я подумал, что, будь я сумасшедший, или же находясь в состоянии сна, все равно смысла чего-либо опасаться нет и нужно встретить ситуацию смело. После этой мысли я стал спокойнее.

Проходя уровни с продуктами, одеждой и заведениями общепита, стараюсь даже не смотреть в их сторону, чтобы не привлекать внимания. Это было для меня напряжённым занятием, но наконец-то я проскользнул в уборную.

Она была просторной и стерильной, когда я зашёл, робот усиленной очистки работал над ближайшей стеной, затем перешёл на пол и начал преследовать мой след.

Подойдя к зеркалу, я увидел парня с напряженным и уставшим лицом. В затылок кольнул страх неизвестного происхождения, и я поднял руку, чтобы отражение сделало точно также.

Вот он. Тот, кто поможет мне во всем разобраться. Нужно просто пораскинуть мозгами.

Раскидывая мозгами, я усердно оттирал одежду от подсыхающих пятен. Тщательно умыл лицо, хоть это и не помогло мне полностью смыть остатки отпечатавшегося инцидента. Снова осмотрев себя, понял, что мокрые пятна выглядят неопрятно и привлекают внимание, которого стоит избегать.

Стоило мне снять футболку, в уборную зашел парень, остановился, на мгновение задумавшись о чем-то, а затем пошел удовлетворять свои потребности. Смущенный, я все же положил футболку в раковину и равномерно замочил в теплой воде. Затем, тщательно выжимая её, начал оглядывать кабинки.

Может, стоило, пока я полураздетый, зайти туда? Среди них увидел кабинку для маломобильных людей и задумался о том, что таковых я видел критически мало. Разве что в фильмах. Это создано для дополнительного драматизма, безусловно, в наше время, когда медицина настолько развита, а протезирование доступно практически каждому первому, прикованным к коляске может быть лишь человек, которому просто больше нравиться кататься в кресле.

Я чуть не вскрикнул от озарения. Полный кретин, совсем забыл про Лидию. Оцепенев на мгновение, я суматошно начал придумывать, что делать, машинально потянулся в карман, но смартфона там не оказалось. Натягивая влажную футболку, выбежал наружу и побежал, едва не ломая ноги, мимо магазинов и салонов, пока мой взгляд не зацепился за сидящего в фут-корте человека с смартфоном в руке.

Это был мужчина в маске, похожей на какое-то насекомое, в которой было снизу отверстие для приёма пищи. Выглядела она, как голова муравьиного льва, отбивающая аппетит и отталкивающая ровно настолько, насколько это задумано, хотя среди всех этот человек привлёк мое внимание первым, и я не придумал ничего умнее, чем подбежать в первую очередь к нему.

– П-прошу прощения, – сказал я дрожащим голосом. – вы можете мне дать совершить звонок?

Человек в маске взглянул на меня прорезями для глаз, полными злости и неприязни, после чего ответил через зубы:

– Хорошая попытка, стар-хантер, ничего умнее не придумал? – я ожидал чего-то подобного в ответ. – Я сейчас вызову охрану, и ты пожалеешь, что придумал себе такое отвратное развлечение.

О чем я только думал. Сейчас я выгляжу, как турист, который приехал увидеть одну из легенд. За каждым из них кто-нибудь, да охотится, много кому хочется увидеть тех, кто определяется, как эталон того или иного типа людей или же самым интересным представителем определенного вида характера. Им можно посочувствовать из-за такого внимания, благодаря которому многим из них и приходится носить маски. Но иногда и они не спасают от стар-хантеров, которые зачастую наглым образом разоблачают их и бессовестно сливают эту информацию.

– Просто здесь вопрос жизни и смерти, я не хотел доставить вам неудобств. – начал было оправдываться я.

– Молодой человек, давайте я вам помогу. – отозвалась женщина за столиком неподалёку. – От этих зазнавшихся мало толку.

Мужчина в маске муравьиного льва повернул в её сторону голову и пару секунд прожигал её взглядом. Я уже, было, пошел по направлению взгляда, когда он вскрикнул:

– Стой! Только в режиме инкогнито.

– Это не проблема. – ответил я и подошел обратно, так как он уже подставил запястье для набора, после чего нелепо улыбнулся и кивнул женщине, на что получил то же самое в ответ.

На запястье у него был браслет, выполненный в стиле винтажного золотого украшения, который проецировал на поверхность руки строку для ввода цифр. Номер я не помню, поэтому перешёл на голосовой поиск и сказал имя и фамилию. Когда появилась строка с нужным мне контактом, я поднес палец к кнопке видеозвонка и посмотрел на мужчину с немым вопросом, на который тот мне с неохотой кивнул, нажав на кнопку отключения камеры.

Раздались гудки. Самые длинные гудки в моей жизни. Каждый из них проникал через уши в затылок и щекотал мне нервы, делая голову тяжелее. С третьего такого звука я готов был заскулить, но вызов был принят, и я увидел знакомое лицо.

– Алло, слушаю. – Лидия была, как всегда, уставшая, но вполне вменяема и довольно спокойна. – Говорите, я не буду ждать целый день.

Камень с души упал, и я нажал на кнопку завершения вызова. От расслабления я даже обтек на располагавшийся рядом стул.

– И это всё? – спросил человек в маске. – Я думал, дело будет серьёзнее.

– Серьёзнее некуда. – стало спокойнее, но все равно нужно вернуться, с этой мыслью я снова взял себя в руки.

– У тебя интересная манера общения, мальчик. – сказал муравьиный лев и придвинулся ближе. – Кем ты работаешь?

– Обслуживание систем. – сказал я отрешенно.

– Да ты везунчик по жизни, да? – незнакомец в маске явно завелся. – Жить среди балагана и не иметь к нему отношения. С удовольствием поменялся бы с тобой.

– Не думаю, что ваша жизнь плоха. Просто свои нюансы.

– Ну нет же. Свои нюансы у тех, кто выступает в массовке, у нас же, людей, которые вкладывают в ремесло душу, постоянная нервотрепка! – с этого момента он начал переигрывать.

– Зато, как компенсация, постоянные подарки от фанатов. – похоже, я расплачиваюсь за звонок своим вниманием.

– Да, мне очень не хватало в жизни двух сотен картин со своим изображением. – всплеснул он руками.

– Вот все и встало на свои места. – сказал я с улыбкой, вставая. – Вам нужно пойти в массовку.

Я двинулся к выходу. Этот центр мне знаком с пятнадцати лет, он ближе всего к моему дому, как и к дому моей тети, благодаря чему я знаю каждый его уголок. На этом этаже в внутренней части вокруг центральной зоны располагаются заведения быстрого питания с едой на разные вкусы, дальше всего среди них есть место с бесплатной пищей, за которую не нужно платить кредиты, но, как правило, чаще людям хочется разнообразия и даже сейчас, окинув взглядом все забегаловки с различной острой, жирной и сладкой пищей, у меня потекли слюнки, уж больно они красиво расставлены и вывески показывают едва ли не вкус, что может оказаться на языке.

Спустившись вниз, по белоснежным ступеням, вышел на улицу, где был ослеплен солнечным светом и оглушен окружающим меня шумом. Естественно, уровень не превышал уличной нормы, но и то, что творилось, не давало расслабиться. В такие моменты я ненавидел все, что меня окружает. Каждый шорох, каждый стук, каждый звук дразнил что-то, что находилось у меня внутри.

Навстречу шёл парень, который, едва увидев мое лицо, стал улыбаться. Сначала мне показалось, что он меня дразнит, но потом я почувствовал, как заряжаюсь позитивом и отголоски плохих мыслей меня покидают, после чего я услышал какой-то сигнал. Он повторился, стал громче и снова, после чего что-то врезалось мне сзади в ногу, отчего меня резко опрокинуло в горизонтальное положение.

В итоге я увидел девушку, что поднимала свой электро-самокат с тротуара и растирала себе колени в месте ушиба.

– Смотреть по сторонам нужно, козлина! – крикнула она со злой гримасой и немедленно поехала дальше.

Она ехала не по специально отведенной части, поэтому была виновата, но то, что она была девушкой и то, что её за подобное никак нельзя было наказать, развязывало ей руки. Вот если бы кто-то умер, тогда только это стало проблемой, уж точно. Поднявшись, я почувствовал несправедливость.

Я смотрел на прохожих, большинство из которых были яркими личностями, прокрутил в голове то, что всё может быть не реальным в очередной раз. Может это из-за таблеток, что я выпил, не знаю, это самая настойчивая мысль, но её приходится отгонять из-за того, что опыта подобных кошмаров наяву у меня ещё не было. Как правило меня замыкало внутри своего сознания, расшатывало его, но никогда наружу не выходили подобные галлюцинации. Может, мне показалось, возможно это было что-то другое, что-то, что я просто не так понял. В лицах окружающих меня людей я нашел лишь наводку на мысль о том, что каждый человек сам по себе и никому нет дела до моих проблем, что меня притянуло ближе к реальности.

Пока в моей голове этот нерешенный момент, я не смогу успокоиться, так что я пошел в сторону дома Лидии. Необычные подсветки зданий и местами вычурные наряды прохожих пытались зацепить меня, сбить с мысли, но мой вектор на этот момент был непреклонен, только когда я вдалеке увидел дом моей тети, ноги стали идти все медленней, а запал начал тлеть и затухал.

Меня окатило тем ощущением, которое я испытал с утра. Представив, что мои кости сделаны из стали, а вместо мышц у меня поршни, я начал просто давать им сигналы, чтобы те двигали меня ближе к цели.

Подходя к дому, я перебирал варианты развития событий, от тех, где ничего не происходит, до самых бредовых, где мне открывает дверь мой двойник и говорит, что он теперь живёт здесь вместо меня. Самое страшное, что я могу, зайдя, увидеть что-то такое, что затянет меня в круговорот ужаса и безумия, из которого я не смогу вырваться и останусь безмозглым психом, так как не знаю, лечат ли в наше время подобное.

Подойдя к двери, пришли сомнения, вдруг я уже сошел с ума. Тряхнув головой, постарался отогнать подобные мысли и взялся за дверную ручку. Как только я к ней прикоснулся, раздался щелчок и у основания взвилась струйка дыма. Это было неожиданно, но, самое главное, во всем доме пропал свет.

Я испугался и во мне чуть не сработал какой-то дурацкий рефлекс, который заставлял меня тут же покинуть это место, но я взял себя в руки и, увидев в окне силуэт Лидии, начал барабанить в дверь кулаком.

Она сразу услышала настойчивый стук и открыла мне дверь, с небольшим удивлением спросив:

– Что ты делаешь на улице, Дачс? – она, как всегда, старалась не встречаться взглядами. – Я думала, что ты в душе.

– Что со светом, Лидия? – спросил я, сбивая с мысли.

Информация о том, что я в душе, направляла меня на очень тревожный лад.

– Я не знаю, только что все пропало. – затем её лицо приобрело мое любимое осмысленное выражение. – Но старый светильник в гостиной работает, что странно.

– Значит, барахлит система умного дома. – ответил я, настороженно осматриваясь. – Я посмотрю, не волнуйся, Лидия. Иди, лучше, приляг.

Положив ей руку на спину, я аккуратно проводил ее до гостиной. Она не была стара, но я чувствовал, что о ней нужно заботиться. И сейчас был один из подобных случаев. Я не понимал, что с ней происходит, поэтому делал то, на что способен, то есть просто отгородил её от неизвестного.

Без своего смартфона я чувствую, что у меня связаны руки. Хорошо хоть так, ведь многие вообще не могут представить без него свою жизнь, что отдаляет их от реальности, мне же кажется, что для меня он может быть магнитом, что притянет меня к действительности. Помню, что последний раз пользовался им в ванной, пошел туда.

Из-за двери был слышен шум душа. В голове что-то пронзило болью, словно звук расстроенной скрипки и меня поволокло обратно в кошмар. Растерянный, я пошел в комнату дяди, чтобы найти какую-нибудь зацепку, ступень, что поможет мне вылезти из этого, ведь сам в я чувствовал себя слепым котенком.

Зайдя в комнату, я увидел, что кровать была заправлена, окно закрыто, а подоконник был убран от моих следов. А были ли какие-то следы? Я удержался от того, чтобы начать запутывать себя ещё сильнее и увидел на тумбочке свой смартфон.

Подбежав к нему, я торопливо начал проверять сообщения, которых было немного. Самое главное, что они были не прочитаны и мое внимание мгновенно зацепилось за уведомление от моего друга, Оскара. Какое-то незатейливое послание, что он отправил, напомнило о нём, о том, что это буквально единственный человек, которому я могу довериться. Он писал о том, что нашел что-то, что "снесет мне крышу", на что я нездорово ухмыльнулся. Я знал его не так уж давно, но, честно сказать, я скорее всего доверил свою шкуру охотнее такому человеку, как он, чем такому человеку, как я.

– Оскар, мне нужна твоя помощь. – я решил отправить ему голосовое сообщение. – Я сейчас у тёти и у меня серьезная проблема. Напиши, как сможешь.

Без понятия, как я и сам буду разбираться в том, что это такое и каким образом мне себя вести, но, почему-то есть уверенность, что он мне способен помочь. Не могу даже придумать, из какой ситуации он не вышел бы с улыбкой на лице, даже если бы его доедала радиоактивная горящая акула, он бы с восторгом перечислял, какие потрясающие протезы он теперь сможет прикрутить к своему телу. От мыслей о нём мне стало легче, и я решил пойти посмотреть, что случилось с системой умного дома.

Выходя, я подержал в руке дверную ручку, слегка колеблясь, но через усилие всё же вышел в коридор. Шум из ванной уже не раздавался и я, с крохотной надеждой на то, что мой невроз сошел на нет, поймал себя на мысли, что не могу себя заставить проверить, что там шумело. Развернувшись, пошел к входной двери, чтобы проверить главный системный щиток.

Подошёл, открыл скрытый блок и включил специализированное приложение. Там мне простым языком было преподнесена информация о том, как включить питание и перезагрузить систему. Я увидел, что некоторые сканеры вышли из строя и начал искать проблему. Оказалось, что произошел критический сбой в системе идентификации. Дом не смог корректно идентифицировать меня, из-за чего произошел коллапс.

Когда я это понял, по моей руке пробежали мурашки. Вместе с этим я услышал звук закрывающейся двери в ванной, и я испуганно обернулся. Там, в конце коридора, стоял я, вытирающий голову полотенцем. Наши взгляды встретились. Он медленно поднял руку и сделал успокаивающий жест, после чего спокойно подошел к двери и, кивнув в её сторону, медленно туда вошёл.

Он меня приглашает. Приглашает к себе. Может это какой-то демон, что затянет мою душу в агонию. Может, я умер ночью?

Это бы все объяснило. Это отражение меня, откуда оно? Вдруг это какой-то андроид и, Лидия заказала его, совсем забыв сказать мне? Такие существуют? Это шутка, это чья-то злая шутка, не знаю, зачем это кому-то, но это несправедливо по отношению ко мне.

Нужно воспользоваться этой вспышкой злости и совершить уже какое-то усилие.

В эту секунду прозвучал звук оповещения на смартфоне, и я встрепенулся. Это был Оскар, он написал: "Хорошо, я пуля.". Такое сообщение меня успокоило, от него во мне появился дух сделать первые шаги по направлению к спальне.

Это представлялось мне, как будто я иду играть в русскую рулетку. Я понимаю, что скорее всего ничего плохого это мне не принесет, но может ли подобное выдержать мой рассудок, не знаю. Я могу подождать Оскара, но в варианте, где я сошел с ума, мне не нужны свидетели. С каждым доводом, что был за то, чтобы я вскрыл эту завесу неизведанного, мной совершался шаг вперед, с доводом, при котором это было не логично, я стоял на месте. Не очень логично, я все равно продвигался, но, видимо, сильнее всего я боялся показаться самому себе трусом.

На половине пути, когда доводы против закончились, я пошел уже не останавливаясь. Подошёл к двери, взялся за ручку и резко открыл дверь, словно прыгнул в бассейн с холодной водой.

Открыв, я увидел, что он стоит рядом с дверью и ждет меня. Я оцепенел, к горлу начало что-то подниматься, то ли желчь, то ли крик, но он медленно поднес палец к моим губам, затем взял за ворот и потянул внутрь с такой силой, что от неожиданности я даже не смог сопротивляться. Меня окутало чувство обреченности и бессилия, с которым я уже не могу ничего сделать. Я прошёл мимо него и по инерции уперся в кровать и послушно сел.

Другой я закрыл дверь, повернулся и, прочитав мой взгляд, сказал:

– Это логично. – сам я понимаю, что это логично, но чувства никуда не убрать. – Лидия, в каком-нибудь из своих состояний, может, и не поймет ничего, но давай пока ничего не понимать буду только я.

Затем он посмотрел на меня взглядом, в котором четко читалось: "И ты.", но ничего не сказал.

– Ты, кх-м, – голос мой сорвался. – откуда взялся?

– Точно оттуда же, откуда и ты. – ответил он очень уверенно. – Только почему-то меня не тошнит на все подряд.

Он двигался медленно, видимо, чтобы не спугнуть меня. Я осторожно осмотрелся вокруг на предмет чего-то, чем при удобном случае можно будет его огреть и заметил около рабочего стола деревянный стул.

– То, что ты вернулся, это хорошо. – продолжил он спокойно. – Вместе нам будет удобнее разобраться в происходящем.

Я продвинулся по кровати ближе к столу, пытаясь сделать это непринужденно.

– Как понять, что мы можем друг другу доверять? – спросил я, стараясь сделать более уверенный голос.

Он прошёл по комнате, словно проплыл. Не думал, что со стороны так выгляжу, дико такое наблюдать. С трудом, но через некоторое время привык к тому, что он не зеркало и уже движения, что оказывались синхронными с моими, не вызывали диссонанс.

– То, как ты среагировал, доказало, кто здесь типичный я. – подойдя к стулу, он уселся на него. – И также типичный я в случае самообороны взялся бы за этот стул. Если нет, то за ножницы в тумбочке, если не получится взять и их, то попробовал бы оторвать дверцу, а на таблетки я уже не стал бы рассчитывать, как на помощь, так что и ты к ним не притрагиваться не захочешь.

Он озвучивал это параллельно моим идентичным мыслям, отчего я непроизвольно вздрогнул. Этот голос был похож на мои мысли, если бы они были яркими и четкими.

– Я могу оставить стул? – спросил он. – Не будешь меня лупить по спине?

Он встал, понимая, что дожидаться ответа не нужно, теперь я к стулу даже не притронусь. Совсем раздетый, он подошел к нижнему ящику комода, и я напрягся. Если он примет сейчас таблетку для зацикливания сознания, сможет сделать всё, что угодно, а я буду, как слепой котенок, тем более, как я понял, мое поведение он просчитывает на раз два. Увидев, что я сжал в руках покрывало, он замедлился и повернувшись ко мне, сказал:

– Ты очень нервный.

Хоть он и был худоват, его движения показались мне очень четкими и размеренными, почему-то я думал, что, если он захочет, сможет скрутить меня одной рукой и заставить выть от боли. Слова, что он говорил, звучали резонно, что я всеми силами пытался выкинуть из головы, я не хотел позволять себе ему верить.

Из комода он достал одежду и начал одеваться, конечно же, это логичней того, что он решил под таблетками связать меня, как посылку и отправить курьером в ближайший крематорий. Через минуту он был одет в старый дядин костюм. Он был строгий, для особых случаев, но на моей копии смотрелся в данный момент просто шикарно. Я даже ощутил странное чувство его превосходства и не верил, что я могу так выглядеть со стороны. Что-то было в его взгляде новое. А может, осталось то, что я потерял после этого случая? Что-то досталось мне, а что-то ему?

– Выглядишь, как болван из комедийного шоу. – соврал я, говоря едва ли не шепотом.

Меня подъедало странное чувство соперничества и зависти. Очень глупо, но я хотел сейчас поменяться с ним местами.

– Ты так думаешь? – спросил он, ещё раз взглянув в зеркало, но, как я понял, быстро меня раскусил. – Можешь тогда сейчас найти мне что-то поприличней, чтобы я не позорил наш образ.

– Нет, я соврал. – ответил я, снова загнанный в угол. – Но кокетничать с тобой я все равно не собираюсь.

Моя копия посмотрела на меня, о чем-то задумавшись, затем он подошёл и сел рядом со мной на кровать.

– Ты мне не доверяешь. – он положил руку мне на плечо, он чего я почувствовал что-то странное. – У меня есть мысли, как это исправить.

– Это можно исправить? – с подозрением спросил я.

– Было бы странно, если нет.

Он встал и прошёл к подоконнику, что еще недавно был нещадно испачкан, но теперь был чист, сел на него, высматривая что-то в окне.

– Есть кое-что, что тянется в нас одной линией. – продолжил он. – Это эмоции, которые мы можем вспомнить.

– Те, что мы ощущаем, по всей видимости, тянутся не одной. – скептически ухмыльнулся я.

– В этом моменте мы просто разделились. – веско ответил он. – Но детство же мы помним оба. Когда все было спокойно и вдумчиво, вместе с тем и так просто. Ты помнишь этот роботизированный эдем, где чувствовал себя частью чего-то большего и вместе с тем чувствовал себя кем-то.

Его слова оказывали на меня какое-то влияние. Как будто он проник в самую глубину и начал раскладывать передо мной то, на чем раньше все крепилось, строительные леса моего сознания, того, кем я мог стать и кем хотел быть. Большую роль играл голос. Он был мой, сейчас я мог услышать его по-новому, даже какие-то новые нотки, что я не замечал. Я понял, почему он отсел и отвернулся к окну. Я в свою очередь отвернулся от него тоже, ведь мое лицо изъедала гримаса того, что я не мог переварить. На лице был отпечаток боли от призрачного настоящего, того, которого нет.

– И вот ты оказываешься здесь, вопреки своей воли. – продолжала моя копия. – С полным пониманием того, что многие хотели бы оказаться в этом секторе, многие и оказываются, но я не был к нему готов. Прошу прощения, ты не был. Здесь все по каким-то другим правилам, не так, как ты привык, да и окружение не видит, что здесь ты заперт изнутри. Этот шум от окружающих съедает тебя, съедает твою твёрдую оболочку, и остаётся лишь нежная мякоть, до которой не притронуться ни рукой, ни дуновением ветра.

Я почувствовал, что он начинает сдирать с меня какую-то коросту, которая очень не хочет заживать. Вытерев что-то влажное с щеки, я повернулся к нему и сказал:

– Хватит. Я понял.

Его лицо было спокойнее, чем мое. Это лицо начало добавлять и мне безмятежности. Здесь большая проблема, неизвестно, поступаю я, как дурак, доверившись своей копии, или же совершил ошибку, когда стал его представлять своим врагом. Сейчас он смотрел на меня, и я не видел в нём угрозы. Я не наблюдал за ним, что он хочет навредить мне или же попытаться обмануть, хотя этого невозможно знать наверняка.