Арсеньев саркастически усмехнулся.
– Работа у них такая. Ладно, сейчас снимем пробу. Кирилл открой.
Кирилл всё также молча встал из кресла, принял из рук отца вино и повернулся к сестре.
– Штопор прихватила? – голос у него был неприятный, каркающий, с режущей слух болезненной хрипотцой.
– Забыла, – Лиза всплеснула руками. – Я сейчас.
– Не надо, – остановил девушку Кирилл. – Прогуляюсь.
Парень ушёл и, как-то сразу, дышать стало легче. Крайне неприятный тип. С такими я стараюсь не водиться.
– Мёду не желаешь? – Виктор Михайлович незаметно перешёл на «Ты».
Я нерешительно посмотрел на небольшую розетку, доверху наполненную жёлто-золотистым лакомством. Было время, такого объёма мне хватило бы лишь только для затравки.
– Нет, спасибо, – я отрицательно покачал головой. – В детстве наелся.
– Понимаю, – кивнул мужчина и подцепил чайную ложку душистого продукта. – Вот уже несколько лет обязательно съедаю немного мёда перед завтраком. Чисто в медицинских целях. А этот свежий, только с пасеки. Отец Филарет в аккурат перед тобой заходил, от щедрот церковных принёс.
– А вы, Лиза? – я заметил, что Арсеньев отставил розетку в сторону.
– Аллергия, – отчего смутившись, виновато пожала плечами девушка.
Тем временем из дома вернулся Кирилл с открытой бутылкой, налил бокал вина отцу, вопросительно посмотрел в мою сторону.
– За рулём, – я коротко, но ёмко сформулировал отказ.
Кирилл налил себе вина и сел за стол напротив меня.
– Вы кушайте, не стесняйтесь, – подбодрил меня Виктор Михайлович, пригубив вина. – Действительно, не плохое.
Довольная, что смогла угодить дяде, Лиза позволила себе лёгкую улыбку.
Я налил чай и взял хлеб.
– Сергей, а вы в музее, чем занимаетесь? – обратилась ко мне девушка, пододвигая маслёнку.
– Всем понемножку, – уклончиво ответил я. А, что ещё сказать? Как таковой узкой направленности у меня не было. Что скажут, то и делаю.
Я откусил бутерброд, тем самым на время прекратив расспросы. Отпил глоток чая. Превосходно. Такого богатого, насыщенного вкуса от пакетиков к которым я привык, не дождёшься. Хорошо живут буржуи. Сырная и колбасная нарезка, красная икра в хрустальной икорнице, несколько баночек с джемом. Я, конечно, тоже в состоянии себе такого позволить, вот только качество будет совсем иным.
Неожиданно раздалась мелодичная трель домофонного звонка. Не один я решил с утра пораньше к Арсеньеву в гости заглянуть.
Лиза вышла из-за стола и лёгкой походкой упорхнула в дом.
– Не дом, а проходной двор, – прокаркал Кирилл, за что и получил от отца недовольный взгляд.
Я же почувствовал себя неловко. И в самом деле, засиделся, пора и честь знать.
– Виктор Михайлович, спасибо за завтрак, но мне пора, – я привстал, намереваясь уйти, но у Арсеньева на мой счёт были иные планы.
– Подожди Сергей. Я тебе одну безделушку дам. Отвезёшь её Андрею Ивановичу.
– Хорошо.
Мне не трудно. Могу и отвезти.
Из дома вернулась Лиза. Вид у неё был удивлённый, даже растерянный.
– Кто там? – чуть грубовато спросил хозяин дома. Похоже, от него тоже не укрылось душевное состояние племянницы.
– Любовь Александровна.
Виктор Михайлович нахмурился, рывком вскочил на ноги и быстрым шагом пошёл навстречу гостье.
Любовь Александровну я хорошо рассмотрел, когда она вместе с Арсеньевым прошла мимо нас в дом. Женщине на вид можно было смело дать лет пятьдесят, хотя выглядела она моложе. Каламбур? Согласен, но я редко ошибаюсь в истинном возрасте человека. Лицо доброе, чуть полноватое, а вот глаза грустные, холодные. Такие бывают у людей, у которых случилось несчастье. В руках женщина держала небольшое лукошко с клубникой. По всему видно – уважают Арсеньева, что ни гость, то с подарками.
– Зачем она пришла? – проскрипел своим неприятным голосом Кирилл.
– Мне не сказала, – ответила Лиза. В её словах мне почудилась тревога и растерянность. Похоже, Любовь Александровну в этом доме не жаловали.
– Зачем пустила? – не унимался парень. – Сама знаешь, какие у них с отцом отношения.
– Вот именно, что знаю. Пора прекращать эту вражду, – внесла свой аргумент девушка.
Кирилл не ответил. Или считал спор бессмысленным, или не хотел его продолжать в моём присутствие. Я его понимаю. Зачем выносить ссор из избы при постороннем человеке.
Разговор не задался. Лиза обиженно молчала, Кирилл демонстративно не обращал на нас внимания, отвернувшись к саду. Я же, будучи в статусе гостя, не решался нарушить тишину, тихо дожёвывая бутерброд с икрой.
– Помогите! – неожиданно, как гром среди ясного неба, раздался панический крик соседки. – Лиза, Кирилл, быстрее. Вите плохо.
Парень с девушкой бегом кинулись в дом, в суматохе уронив один из стульев и столкнувшись локтями в дверях.
Я слегка замешкался. Как-то всё произошло слишком неожиданно. Растерялся, в общем, в нестандартной ситуации. С одной стороны там человеку плохо и остаться в стороне, по меньшей мере, не этично. А с другой, может у Арсеньева такие приступы по пять раз на дню. Для своих обычное дело, а тут я в роли праздного зеваки. Неудобно.
Но всё-таки решился. В доме меня встретили суета, паника и умирающий Арсеньев на полу просторного зала. В том, что бизнесмен не жилец я понял сразу. Тело его корчилось в конвульсивных судорогах сопровождающимися рвотными спазмами. Перекошенный в предсмертных муках рот жадно ловил воздух.
Любовь Александровна сидела рядом и не в силах ничем помочь просто гладила его по голове и говорила успокаивающие слова. Растерянная и напуганная Лиза сидела в кресле, поджав под себя ноги и полными слёз глазами смотрела на умирающего дядю. Чуть в стороне ото всех Кирилл дрожащими руками пытался набрать номер скорой помощи.
Чтобы облегчить муки Виктора Михайловича я открыл окно, пустив в помещение поток пахнущего летом воздуха. Что ещё можно сделать я не знал.
Арсеньев умер за пять минут до приезда доктора. Последний раз дёрнулся, хрипло забулькал вновь подступившей рвотой и затих. Я вышел из дома и, закурив устало прикрыл глаза. Тяжело смотреть на муки человека.
Приехавший врач скорой помощи осмотрел тело и ни слова нам не говоря, сам вызвал полицию. Что он им сказал, я не слышал, но доблестные стражи порядка прибыли быстрее неотложки, аж на трёх машинах. Старшим у них был следователь по особо важным, капитан Яковлев – мой бывший одноклассник.