«Теперь они уже точно не предложат сдаться» – подумал Федя и перезарядил карабин: «В ПМ еще 7 патронов – надо беречь».
– Папашка хорошо тебя воспитал! – проорал Идов из-за щитов. – Хотя и был жалкой шавкой на поводке начальства!
Промченко стиснул зубы от злости, но не позволял себе терять контроль. Бойцы оттесняли друзей назад всё дальше и дальше. Еще несколько пролётов с офисными столами и единственный выход – прыжок в огромное панорамное окно за спиной. Пули свистели над Полиной и Федей, не давая возможности поднять голову. Пару раз Промченко пытался обойти их сбоку, но лишь натыкался на еще более ожесточённое сопротивление – на лифте подоспело подкрепление. Единственный результат, которого он смог добиться – парочка раненых полицейских позади щитоносцев.
Раздался звон разбитого стекла и со спины потянуло зимним холодом – отступать в окно совсем не хотелось. Фёдор отвлекся на женский крик – два «космонавта» подкрались к Полине и повалили на пол, выбив из рук ружьё и огрев дубинками. Промченко прицелился и снял одного из противников метким выстрелом в глаз, a второго повалило на спину выстрелом в грудь. От таких не умирают, но остаются сломанные рёбра. Женщина, что одним лишь чудом держала себя в руках, не впадая в панику, схватила двустволку и накинулась на врага, сдавливая ружьём шею.
Стол, возле которого прятался Фёдор, с треском полетел в его сторону и ударил в бок. Боль пронзила плечо, на которое он упал уже не в первый раз за сегодня. Над ним навис гигантского роста ратник, сжимая в руках автомат. Выстрел карабина отделил правую кисть от руки – кровавая река рванула из зияющей раны. Покалеченный противник заорал что есть мочи и выронил оружие. Но он не собирался сдаваться. Целой рукой он схватил офисный стул и метнул его в сторону Промченко, который полез перезаряжать карабин. Еле успев закрыть лицо, он принял удар на скрещённые возле лба руки. Фёдор не оценил силу броска и тот прижал его к полу, заставив сильно удариться затылком о паркет.
В глазах не пару секунд всё померкло, a в ушах появился звон, будто новогодние бубенцы.
– Федя! – услышал он едва различимый крик Полины. – Вставай!
Сквозь пелену, что окутала его голову, он вдруг услышал нечто необычное. Жужжание. Громкое, отчётливое, словно внутрь офиса закинули несколько осиных гнёзд, какие он палкой сбивал в детстве внутри сарая. Превозмогая боль, он поднял голову.
Внутрь здания влетело несколько коптеров. Синей изолентой к ним были приделаны непонятные предметы, предназначение которых раскрылось через несколько секунд. Разогнавшись, летучие машины врезались прямо в щиты полицейских и вслед за этим раздались несколько взрывов, от которых, по ощущениям, лопнули барабанные перепонки.
Забыв обо всём, Фёдор вскочил на ноги и в несколько гигантских шагов приблизился к тому, что осталось от баррикад ратников. Солдаты превратились в безобразную мясную массу, некоторые из них еще стонали, а другие и вовсе пытались дотянуться до своего оружия. Промченко снял у одного из них пистолет с бедра и покончил с мучениями.
В конце коридора хлопнула дверь и Промченко лишь мельком успел разглядеть исчезнувший силуэт Идова. Взглядом он пробежался по полу и чуть поодаль увидел дрон, который не смог сдетонировать. Он был весь усеял наспех прилепленными гранатами. Схватив одну из них, Федя рванул в коридор.
Стоило лишь ему открыть дверь, как ему в лицо прилетел автоматный приклад. Кровь хлынула потоком из разбитых губ и рта, в котором теперь недоставало нескольких зубов. Ким схватил его за шиворот и впечатал в стену, нанося удары в живот.
– Квиты! – прокричал он. – Как, приятно?! Будешь жрать и пить через трубочку, паскуда! Хотя, мне кажется, не дотерпишь, – Идов схватил Промченко за волосы и ударил ладонью в лицо, расквасив нос.
Дышать через рот было практически невозможно, ведь запах гари и дыма мгновенно проникал в лёгкие. Носа он не чувствовал совсем, довольствуясь лишь тем, что изредка мог зачерпнуть немного воздуха. Голова плохо справлялась со своей задачей. Не увидев лучшего решения, Промченко схватил Идова что есть мочи и впился ему в шею сколотыми зубами, раздирая кожу. Сквозь безумную боль и собственные слёзы, что остановить было невозможно, он слышал дикий вопль начальника безопасности. Буквально вырвав кусок мяса, Фёдор вжал его в стену.
– Что ты знаешь про моего отца?! Говори! – Промченко не видел себя со стороны, но испугался бы, посмотрев в зеркало. Человек, в чьём лице ничего собственно человеческого уже не было. Бешеный зверь, лишённый рассудка. – Говори!
– Отвали! – Идов отбивался как мог, но Фёдор будто ничего не чувствовал и вскоре он решил поутихнуть. – Что ты от меня хочешь, демон?
– Как умер мой отец? – прошипел Промченко. – Ты ведь всё знаешь!?
– Вынес себе мозги, вот что с ним произошло! И мамашку твою прихватил! – Идов плюнул в лицо Феди и рассмеялся, однако тот даже не поморщился. Поднеся руку к поясу, он что-то снял и положил это в карман Кима. Он побледнел.
– Выбирай: либо ты говоришь, либо граната разнесёт тебе пол тела, в первую очередь лишив тебя достоинства, и только затем, когда помучаешься, жизни, – с губ Промченко стекала кровь, придавая вид древнего демона с полотен классиков.
– Ты ведь безумен … точно с ума сошёл! – глаза Идов готовы были вылезти из орбит. Он только сейчас прочувствовал все оттенки первородного страха, когда ты понимаешь, что перед тобой существо, с которым невозможно договориться. Оно не станет слушать отговорки или вести переговоры. В случае отказа оно убьёт.
– Говори …
– Саволов, это всё Саволов! – вопил Идов. – Твой отец знатно облажался, когда вернулся с войны! Он и там продолжал работать на него, в его интересах, но решил заложить его после возвращения. Что-то в нём переменилось.
Промченко вздрогнул, вспомнив давний разговор в заброшенной школе.
– Он решил сдать босса военным, да те ведь и сами с Саволовым были в доле, так что выходка твоего отца была наивной и бесполезной! А-а-а! – Промченко сдавил рану на шее Идова. – Садист!
– Что вы сделали?
– Я – ничего, клянусь! Саволов вызвал его на разговор и поставил ультиматум. Твой отец попросил лишь об одном – чтобы его семью пощадили! А он инсценирует самоубийство, никто ведь даже расследовать не стал бы … – Идов расплылся в улыбке. – А он возьми, и мать твою с собой прихватил, псих! Да и ты туда же, яблоко от яблони ведь …
– Значит она так решила, – почти шепотом произнёс Промченко. – Значит она решила быть с ним до последнего.
– Что ты мелешь? Отпусти меня, я всё тебе рассказал! Иди ищи Саволова, а я лучше свалю куда подальше из этого зоопарка, – Ким хотел было подняться, но хватка не ослабла. Он услышал лёгкий смешок. Подняв глаза к лицу Феди, он увидел широкую улыбку. Ким оцепенел.
– Ты не заслужил, – Фёдор выдернул чеку и отбросил Идова в сторону, сам прыгнув в сторону дверей. Взрыв разорвал Кима на части и вытолкнул Промченко обратно в офис. Оказавшись на полу он не несколько секунд потерял сознание.
Глава семнадцатая
Несколько юношей и девушек влетели внутрь верхом на коптерах и первым делом устремились к Промченко, подняв его на ноги и приведя в чувство.
– «Прометей», ты в порядке? – спросил кто-то из прибывших.
– Где Полина, она в порядке? – в глазах стояла серая муть и Фёдор едва ли понимал до конца, что произошло.
– Женщина? Она здесь – жива и здорова!
– Слава богу, – процедил сквозь оставшиеся зубы, скрывая боль, Федя. Он побрёл к окну, откуда на него подул морозный ветер. На лицо осели холодные кристаллики – начался снегопад. Промченко провёл рукой по столу возле себя, собрав снега и умылся.
– Ты как? – голос Полины окончательно привёл Федю в чувство. Он подошёл к ней и заключил в крепкие объятья.
– Испугался за тебя, знаешь ли … – прошептал он ей на ухо. – Но ты молодец, крепкая, – в уголках его глаз появились слёзы, будто осознание ситуации только сейчас дошло до него. – Прости меня, дурака несчастного.
– Долго извиняться будешь, Промченко, – Полина крепко прижала его к себе и так они простояли несколько минут, хотя казалось, что прошла целая вечность. – Нам пора. Посмотри, что тут натворили детишки.
Офис превратился с поле битвы. Системы пожаротушения поливали водой и пеной развороченные трупы, что лежали кишками наружу. Некоторые из ратников бились в судорогах, ища по полу оторванные конечности, a кто-то и вовсе потерял сознание от кровопотери.
– Как вы нас нашли? – обратился Промченко к кудрявому парню, что стоял неподалёку. Краем глаза Фёдор заметил, чем занимались остальные его «спасители»: забрасывали остатки мебели бутылками с зажигательной смесью и отгоняли остатки сопротивления к лестничному пролёту. Не сразу он заметил зрелище, от которого у него начали шевелиться волосы на голове – молодая парочка, парень и девушку, тащили еще живого ратника к краю здания. Обняв друг друга за талию, они оттолкнули его ногами и отправили в смертельный полёт до земли.
– Датчик! Ты же сам сказал, что тебя может найти каждый – вот мы и нашли, – парня переполняли эмоции и энергия. Он буквально перепрыгивал с ноги на ногу. – Никогда не чувствовал себя так хорошо! Так свободно! Спасибо тебе, «Прометей».
– Ух, ну как бы тебе сказать, – Фёдор всё не мог отойти от увиденного. – Я тут, в общем то, не при чём.
– Как это? Ха-ха! Если бы не ты, мы бы никогда на это не решились! Не говори глупостей, – парень похлопал Промченко по плечу, которое отдалось болью по всему телу. Мужчина скривил лицо в жуткой гримасе, после чего юноша неловко убрал руку. – Куда ты дальше?
– Подземная парковка, оттуда на машине мы доберемся до Заречного базара – про него что-нибудь слышно?
– Наших много туда пошло, но говорят там туго – «ратники» подскочили очень быстро, будто только и ждали! Смотри, – парень показал на экране телефона несколько фото с боевыми машинами на улицах города. – Это всё в ту сторону. Так что ты поспеши!
– На этом этаже лифты работают?
– Вряд ли мы туда пройдём – всё разворочало взрывами и огнем … но у нас есть хороший вариант! Вам надо ниже – мы вас спустим, пойдёмте! – парень поманил друзей рукой к окну, активно печатая что-то в телефоне.
Вскоре они услышали знакомое жужжание и перед ними появилась пара коптеров, на которых можно было перенести человека.
– Забирайтесь – я подброшу вас на пару этажей ниже, там спокойно. Оттуда доедете вниз.
– Ты уверен в этом? – Фёдор боялся подобного перелёта и похожее мнение нашёл во взгляде Полины.
– Абсолютно! Да и других вариантов нет, как ни крути.
– Ну, была не была! – по очереди друзья взобрались на машины и вырвались в ночное небо.
Только сейчас они смогли доподлинно убедиться в масштабе происходящего – всё основание высотки пылало горящими машинами, и была слышна стрельба. Окна «Иглы» были целы от силы на половину, зияя языками пламени прогалах разбитых стёкол. Снег превращал всё вокруг в сюрреалистичное полотно классика, на котором и оказались Федя с Полиной. Спустя несколько минут коптеры аккуратно влетели в пространство 32-го этажа, откуда друзья смогли вызвать служебный лифт до парковки. Разместившись в кабине, они устремились вниз.
***
Парковка встретила их тишиной. Меж бетонных колонн не двигался даже воздух, создавая контраст с той вакханалией, что происходила наверху. Друзьям, однако, было известно, что это спокойствие лишь ширма, что скоро откроет настоящую картину. Едва они покинули лифт, как он поспешил обратно наверх, a цифры на табло соседних кабин начали уменьшаться.
– У нас мало времени, – Федя бежал меж рядов машин, что оставили здесь сотни сотрудников, работающих сверх нормы по ночам. – Не отставай.
– Прохладно тут, – Полина спешила вслед за ним, разминая плечи. – Я почти пустая, кстати. Что делать будем?
– Доберёмся до базара, там видно будет. Давид подсобит, в беде не бросит, – Промченко просиял, увидев свой МакЛарен. – A вот и он, родной мой, – мужчина потянул за ручку, поморщившись от боли в правом плече.
– Ты как? Тебе, кажется, нормально так досталось от тех ребят, – Полина осмотрела рваный рукав его рубашки, под которой виднелось сплошное синее пятно кровоподтёка. – Я поведу, a ты прикрывать будешь. Понял?
– Даже спорить не буду, – Фёдор обошёл машину и залез внутрь, приспособив на оставшееся место свой карабин. Вновь скривившись от боли, он извлёк из кобуры ПМ. – Проведём ревизию.
На коленях Промченко разложил оружие:
– Четыре в пистолете, дюжина для карабина, – Полина лишь дёрнула плечами на его слова. – Как говорится, чем богаты. Пригнись! – Фёдор дернул подругу и они оба согнулись внутри машины. В этот самый момент над ними прошёл луч света.
– Твой датчик нас выдаёт! – прошипела Полина. – Нужно сваливать отсюда. И как можно быстрее!
– Я прикрываю, a ты жмёшь на газ – выезд помнишь где?
– Само собой … только ведь, ворота закрыты. Как мы проедем?
– Протараним, как же еще? – Ухмыльнулся Федя. – Или страшно?
– Пошёл ты, – Полина ударила ему кулаком по левому плечу. – Скажи спасибо, что не по правому. Пожалею тебя, неженка. Готов?
– Готов! – Фёдор высунулся в окно машины, в то время как его подруга запустила двигатель и нажала на газ. Колеса начали вращаться на месте, выбивая клубы дыма.
Около десятка «ратников» приближались к ним со стороны лифтов. «Стой, мразь!», «Мозги вышибу!» – звуки приглушённых шлемами голосов доносились до друзей. Федя начал стрелять. Хотя, он и не мог нормально прицелиться, но загнать их за укрытия он сумел. Выстрелы гремели один за другим, пока не дошли до ровной десятки. В тот момент МакЛарен рванул с места и устремился на свидание со свежим воздухом и снегопадом. Промченко выбросил бесполезный более карабин и нырнул внутрь. И как раз вовремя – боковое стекло сбило одной из шальных пуль, что отправились на встречу машине.
Полина умело управляла спорткаром и лавировала меж колонн парковки. Вскоре они вышли на подъем, ведущий к воротам наружу.
– Держись! – прокричала она.
Машина на всей скорости разнесла преграду и следовавший за ней шлагбаум. От иллюзорного спокойствия, которым их встретила парковка, не осталось и следа. На улице бушевала настоящая война и возле главного входа в «Иглу» уже стояла военная техника, откуда выгружались «ратники». Протестанты, однако, не стояли в стороне – повсеместно они соорудили баррикады из сгоревших машин, откуда забрасывали противников коктейлями Молотова и прочими самодельными снарядами. Некоторые из них и вовсе открыли стрельбу из захваченного оружия, поливая пулями прибывающие силы "правопорядка".
Но ад настоящий развернулся на самом деле в небе. Десятки, а если не сотни коптеров и дронов кружили вокруг «Иглы». Не было ясно, каких было больше – гражданских, или с проблесковыми огнями и маркировками поверх механических «тел». На некоторых из них верхом летали «всадники» – бесстрашные или безумные, смотря с какой стороны посмотреть. Результат таких полётов хорошо был виден на земле – тела многих юношей и девушек лежали в кровавых лужах, размозжившись об асфальт. В окончательно бесформенную массу, похожую на фарш, их превращали колёса БТРов.
Взбешенный дрон, словно гигантская муха, метил прямо в лобовое стекло, готовясь изрубить своими винтами любого, кто находился внутри. Полина дёрнула руль вправо, и спорткар на всей скорости въехал в ограду. «Ратники», следуя за сигналом Фединого «счёткика», рванули к машине. Пули начали сыпаться на них – друзья осознавали, что точка невозврата, когда их хотели взять живыми, давно прошла.
– Сука! Мы застряли! – Полина яростно вжимала педали в пол, но спорткар оставался на месте, извергая из-под себя истошный вопль автомобильных шин и белые клубы дыма.
– Мы поможем вам! – толпа людей, поспешившая на помочь по сигналу «счётчика», заслонила машину от стрельбы. Фёдор с удивлением оглядел толпу – среди них было много полицейских, что примкнули к протестующим. Один из них подскочил к ним и просунул голову внутрь салона.
– Ну, и натворил ты дел, Прометей, – практически седой мужчина был лет на десять старше Промченко. Взгляд его источал неприкрытое отвращение. – Но, долг есть долг. Ребята помогут вам выехать, a мы задержим солдат. Они не станут стрелять по нам.
– Это «ратники», – Фёдор виноватыми глазами посмотрел на офицера. – Они не связаны теми клятвами и обетами, что давали вы. Вам не следует помогать нам …
– Закрой рот, Прометей! – мужчина что есть силы ударил кулаком по двери автомобиля. – Я считаю, что ты просто террорист, которого расстрелять бы на заднем дворе и дело с концом … но народ верит в тебя, он вышел на улицы.
– Я не хотел всех этих жертв, правда …
– Молчи, паскуда! – взревел офицер. – Они не из-за тебя вышли, а из-за надежды. Если ты солгал и просто воспользовался людским горем, то лучше поезжай прочь и убейся где-нибудь. Адский котёл уже заждался тебя.
Промченко проводил бравого героя улицы виноватым взглядом. В это время пёстрая толпа навалилась на груду хлама, что раньше представляла собой металлический забор, и расчистила путь автомобилю. Офицер же, вооружившись мегафоном, вышел навстречу марширующим в их сторону «ратникам». Сила его голоса, умноженная в несколько раз, приковала общее внимание к себе и заставила, как казалось, затихнуть жестокую битву.
– С вами говорит полковник полиции Мирошниченко. Я приказываю вам опустить оружие и прекратить это безумие! Наша задача – успокоить и понять людей на улицах, a не закатать их в асфальт! Вы ничего не добьётесь тем, что расстреливаете их толпами! – свет прожекторов превратил офицера в стальное изваяние, за которым рядами выстроился простой люд. – Или для «ратников» закон не писан?
Солдаты застыли на месте, как вкопанные. Под шлемами не было видно лиц, но они были похожи на роботов, внутри которых засбоила программа. В принципе, так оно и было – они лишь ждали указания сверху, не смея совершить то, что не предусмотрено приказом. Спустя несколько секунд они кивнули головой, должно быть, выслушав инструкцию от начальства.
Дула автоматов обратились в сторону толпы. Подкошенные пулями люди падали вниз, утопая в лужах растаявшего снега вперемешку с кровью. Полковник Мирошниченко пал замертво в первую же секунду, но заслонил от огня стоявших рядом мальчишек. Один из них рванул к машине и с криком «Валите отсюда!» стукнул по капоту. Полина и Фёдор, проводив взглядом смельчаков, что отдали ради них свои жизни, покинули поле битвы.
Спорткар, взвыв как дикий зверь, уносил их прочь от погромов. Хотя, теперь было сложно отыскать спокойную гавань средь моря возмущения. Федя высунулся из окна и покрутил головой – вдалеке он видел зарева пожаров, что тоже не были случайными.
Из-за сбитого бокового стекла Федя не сразу заметил облако коптеров, что приближались к ним на огромной скорости. Летать эти «малышки» могли намного быстрее, чем его МакЛарен ездить, поэтому приходилось терпеть назойливых «мушек», что маячили вокруг.
– Следят за нами, уроды. Будто не знают, куда мы едем, – проворчал Промченко и потянулся к внутреннему компьютеру автомобиля. – Послушаем, что происходит.
«Мы призываем всех оставаться дома, пока ситуация не будет взята под контроль и операция по уничтожению террористической ячейки, что атаковала город, не будет завершена…»
Промченко закрыл лицо руками и положил голову на колени. Полина, увидев это, потрясла его за плечо.
– Ты чего? Мы тут в эпицентре войны, не время отчаиваться.
– Я не мог поступить иначе. Ты же понимаешь, понимаешь о чём я? – Федя повернул к подруге обезображенное ужасом лицо.
– Отчасти, да. И выбор есть всегда, чтобы ты ни говорил. Можно было спокойно сбежать, прихватив с собой Вику и ничего бы не случилось. Но тебе хотелось справедливости, – Полина провела правой рукой вокруг себя, – так вот она, держи.
– Саволов бы не дал нам просто так с Викой исчезнуть! Эта мразь пытала её? Ты понимаешь?
– Не ори на меня, Промченко! У меня муж и дочь невесть где, бегут прочь от этого хаоса, а ты мне говоришь о мучениях одной девушки! – Фёдор хотел было возразить, но Полина взглядом остановила его. – Я знаю, что ты любишь её, Федя. Но взгляни на ситуацию со стороны – все мы жертвуем чем-то ради близких! Я – ради тебя, своего самого близкого друга, ты – ради новообретённой любимой. И любовь эта нам застилает нам глаза, отчего мы совершаем опрометчивые глупости.
– Теперь я просто террорист, как они рисуют меня в новостях? – рука Промченко поползла к пистолету в кобуре и легла на его рукоять, что не ушло от взгляда Полины.
– Ты – дурак конченый, а это пострашнее террориста будет. Но одно можно сказать абсолютно точно – до конца жизни ты будешь озираться, ожидая ножа в спину.
– Если я переживу эту ночь, конечно же, – Фёдор не спускал руки с пистолета, а другой потянулся к телефону в кармане.
– Это отцовский? – Полина кивнула на оружие головой.
– Он самый …
– И что, решил пойти по его стопам?
– Что? – Федю будто вырвали из сна. – Нет, конечно нет, – он что-то быстро набирал на экране. – До такого я точно не дойду …
После этих слов он ухмыльнулся, внимательно всмотревшись в экран, и поставил телефон на подставку перед собой, запустив трансляцию.
«Здравствуйте. Меня вы можете под именем „Прометей“, а для друзей я Федя Промченко. По состоянию на сегодня, то есть 13 декабря 2032 года, мне 41 год.
Двадцать лет назад умерла моя первая и единственная любовь в жизни – моя Вика. Рак не щадит никого и в нашу жизнь он пришёл незваным гостем. Все эти годы я старался выдавить, стереть воспоминания, поскольку осознавал, что у меня нет возможности вновь её увидеть, поговорить с ней… ощутить присутствие родного человека рядом.
Однако сегодня я могу сказать, что я вернул свою любовь с того света. Я – разработчик технологии, позволяющей превратить информационный след человека в сети в его проекцию, а затем и в полноценную личность, что способна развиваться.
И я внезапно осознал, что больше не боюсь умереть. Мир, в котором человек не может этот мир покинуть, навсегда оставаясь в нём в виде „призрака“, что витает в информационном пространстве, пока его не поймают в банку и сформируют обратно в жителя нашей планеты – становится не таким уж и страшным, каким был прежде.
Я записываю это для того, чтобы оставить свой, возможно, последний след в сети и меня могли восстановить по моей же технологии. Может я сегодня умру, а может – смерти больше нет».
Промченко нажал на кнопку окончания трансляции и облегчённо выдохнул.
– Это моя предсмертная записка, – улыбнулся Фёдор. – Но не думай ничего плохого – помирать я пока не собрался.
– Выпендрёжник, – Полина резко крутанула руль, отчего Федю откинула в дверь машины на больное плечо. – Лучше подумай, что нам делать с новыми гостями.
К их поездке присоединилось несколько новых коптеров – крупнее чем предыдущие.
– До базара еще далеко? – спросил у подруги Фёдор.
– Минут десять, не больше. Удивительно, что нам дают так легко туда проехать, – едва Полина договорила фразу, как один из коптеров разогнался и нацелился на лобовое стекло. – Голову вниз!
Друзья едва успели пригнуться, когда аппарат влетел в машину, разрезав часть крыши. Металлический скрежет больно ударил по ушам, а ледяной ветер вкупе со снегом ворвался в салон. Полина не сбавляла скорость, едва не вылетев с дороги.
– И что нам с этими летучими засранцами делать? – крикнула она.
– Гони быстрее! Остановимся – нам точно кранты! – Федя выхватил из кобуры пистолет. Сделал он это для успокоения, нежели для реальной пользы – стрелять по коптерам на такой скорости было бессмысленным занятием.
Следующая «птичка» прошила машину насквозь, влетев через лобовое и уйдя через заднее стекло. Полина вскрикнула – на плече кровавой линией проявился огромный порез. Федя рванул к ней и перехватил руль и её ослабевших рук.
– Главное – жми на газ! – крикнул он. Следующая пара коптеров ударила в капот машины – благо двигатель выдержал. На горизонте показался базар и то, чего Федя боялся, но ожидал – зарево пожара. – Мы почти на месте, но машине не жить, если они продолжат нас таранить. Ты слышишь меня?
– Мне херово, Федь … – Полина стала бледной как мука. Кровь ручьём текла через рваную рану.
– Терпи, родная, – Промченко опустил голову, боясь удара от очередного коптера-самоубийцы. Подняв её обратно, глаза его расширились от ужаса. – Тормоз, жми на тормоз!
Дорога впереди спорткара была перекрыта сгоревшими машинами, среди которых был и полицейский броневик. Полина из последних сил переложила ногу на соседнюю педаль и вжала её в пол. Дым повалил из-под колёс. Фёдор крутанул руль, чтобы не врезаться в баррикаду лбом, а задеть тем боком, где сидел он. Глухой удар и очередной срежет металла. Машина остановилась окончательно. Поток боли вновь прошил плечо, и Фёдор практически потерял сознание. В мутной дымке он ничего не видел и не слышал. Лишь отдалённо ему причудился звук моторов, какие обычно издают мотоциклы. Промченко положил голову на стекло окна, что чудом осталось цело и отрубился.