Леди ведьма

Полли открыла было рот, чтобы с ужасом воскликнуть: «Как, и её убили?!» но полицейский, взяв еще секундную паузу и явно наслаждаясь их замешательством, продолжил:

– Камера оказалась пуста. Старуха просто испарилась! Если бы не мой дневной визит к ней, то до казни ничего бы и не заметили.

– Исчезнуть из камеры? Но как это возможно? – Полли переглянулась с МакКином. Но в ту же самую секунду в её мозгу промелькнула шальная мысль: «Ну да, конечно, старуха исчезла, а потом появилась в том самом складском помещении, из белого, как пустынное торнадо, вихря».

– Я не знаю, – пожал плечами Тейлор, – не хочется указывать на мистическое составляющее, но в камере мы обнаружили на полу еле различимую пентаграмму, заключенную в круг.

– А кто эта старуха такая? – спросила Полли.

– Если честно, – нахмурился Майкл Тейлор, – о старухе мы ничего не знаем, кроме имени – Мелисса Морро. И то выпытали его у неё с большим трудом. Но ни кто она, ни что делала в поезде, мы так от неё не добились. Она словно онемела.

– А вы позволите мне осмотреть камеру? – спросила Полли.

Казалось из ноздрей капитана сейчас пойдет пар.

– Я прошу у вас на правах нашей старой дружбы, – сказал МакКин.

– Хорошо, подождите минуту.

Полицейский вышел, и МакКин с Полли остались в комнате одни.

– Ужасно запутанная история, которая продолжает удивлять своей нелогичностью, – сказал МакКин.

– С одной стороны исчезновение пожилой леди и убийство графа, а с другой, странный человек в маске и дикая старуха, – задумчиво произнесла Полли. Она пыталась расставить фигуры, словно на шахматной доске, но и это не помогало разобраться. – Единственно, что остается, так это обратить внимание на жертву. Кто он и зачем его было убивать?

– Вы правильно мыслите. Словно служили в полиции.

– Ну, может, потому, что я дочь военного? – улыбнулась Полли. – Тактика войны, обсуждаемая отцом со своими друзьями – полковниками и капитанами, стратегия и логика…

– Да, конечно, – протянул МакКин и, словно рассуждая о некоем персонаже из книги, сказал, глядя на неё: – мать рано покинула этот мир и вы воспитывались в окружение дельцов остиндийской компании.

Полли нахмурилась. А смутившемуся МакКину повезло: в комнату вошел капитан Тейлор. И МакКин поспешил его спросить о графе Хидеже.

– Пока о жертве известно очень мало, – ответил Тейлор. – Бальтазар Хидеж, венгерский граф. По билетам на пароход, найденным у него в кармане, мы узнали, что он приехал из Парижа. Сейчас мы пытаемся связаться с парижской полицией, чтобы хоть что-то узнать о графе. Ничего ценного у него не похищено, но вещей в багаже поезда нет. С собой лишь чемодан фраков и сорочек. Отчего я предположил, что эта поездка налегке – к кому-то из друзей или родных. Вот если бы знать, кто они, было бы легче идти дальше по следу. Но мы уже дали объявление с фотографией графа в газету, так что остается лишь ждать.

Испросив разрешения у начальства, капитан Тейлор повел их к камерам предварительного заключения. Полли почти пожалела, что отправилась туда вместе с МакКином. Заключенные отпускали лестные, но весьма похабные замечания в её адрес, вокруг царило зловоние и грязь. А в камере старухи Полли не нашла ничего интересного. Грязная клетушка с красно-черными закопченными кирпичными стенами и каменным полом. МакКин, взяв лампу, стал осматривать пол и даже что-то измерять, а Полли просто стояла и, ощущая прожигающие взгляды заключенных из соседних камер и стражников, делала вид, что тоже увлеченно рассматривает изгаженный пол, хотя, к сожалению своему, ничего, кроме соломы, на нем не замечала. А МакКин, достав лупу, продолжал увлеченно его исследовать.

Глава 4

На следующий день с утра Полли была занята одной мыслью: стоит ли переделать её лучшее платье, поможет ли это ему или оно будет вконец испорчено. А после завтрака, взяв рукопись Годриуса, брата МакКина, Полли перешла в гостиную и, усевшись у окна в сад, погрузилась в чтение. Написана книга была легко, но все портил постоянно иронизирующий тон автора. И все же Полли не могла оторваться от чтения, пока не зашла служанка и ни включила газовые рожки. Полли потянулась, распрямляя спину. Часы показывали полпятого, а значит, через три часа все соберутся у Сьюзен. Поэтому Полли поспешила в свою спальню.

Соорудив с помощью служанки бальную прическу, с вьющимися локонами, она украсила её белыми маргаритками. Надев бальное платье, Полли вытащила из шкатулки жемчужное ожерелье, доставшееся ей от матери. Посмотрев на себя в зеркало, она с удивлением заметила, что жемчужная нить стала короче. Поспешно сняв украшение, Полли рассмотрела застежку, но кончик старой нити, спрятанный в золотую застежку, не имел никаких повреждений. Тогда Полли решила, что давно не вытаскивала украшение и забыла его длину. Но все же оказалось, что к платью оно не очень то идет, и она положила его на столик и одела другое украшение с золотыми нитями. И наконец, в сопровождении дяди, надевшего свой лучший костюм, отправилась на праздник к Сьюзен Брукс. Дядя был рад этому выходу, так как, по его словам, он мшел в доме уже полгода, ровно с тех пор, как разорился.

Дом Сьюзен оказался огромным, трехэтажным, отделанным мрамором особняком в центре Лондона. Широкие лестницы, камины длиной в два метра, бесконечные анфилады комнат и всюду чужие для Полли лица. Все-таки она слукавила, когда говорила вчера Сьюзен, что в Индии было плохо. Тамошнее общество было хоть и мало, но благодаря этому или его отдаленности от родины стало почти родным, и Анн и Мэри Грепфрейты стали ей совсем как сестры и, может быть, если бы не конверт с деньгами от дяди, она бы не вернулась в Лондон и вышла бы за мистера Уолтера Фицроя, капитана и красавца. Ведь он был так мил, часто коротал вечера у них, развлекая её чтением стихов или рассказывая смешные истории из своего детства, проведенного в Шотландии. И почему она не приняла его предложение?

Сьюзен, поприветствовав Полли, отметила её красивое платье – все-таки усилия Полли по его переделке не пропали даром. Извинившись, что ей нужно встречать других гостей, Сьюзен отвернулась от Полли. Полли что-то кольнуло в сердце, она конечно видела, что Сьюзен и правда говорит с новоприбывающими гостями, но что-то мучило Полли. Конечно же, это была мысль о том, что Сьюзен вчера увидела, как Полли садят в полицейскую карету. Прошли томительные, просто ужаснейшие для Полли полчаса: ей казалось, что Сьюзен шепчется о чем-то с другими роскошно одетыми дамами и поглядывает в сторону Полли. «Говорят о моем старомодном платье, – подумала Полли грустно, – и о том, что не успела я прибыть в Лондон, как меня арестовала полиция». Но вот Сьюзен улыбнулась еще кому-то и наконец подошла к Полли.

– Прости, хотела вырваться к тебе поскорее, но зато, поговорив с несколькими дамами, узнала про их свободных и богатых кузенов, братьев и… – она замолчала, увидев на лице Полли недоумение. – Что-то не так?

– Ты словно забыла или просто делаешь вид, что вчера не видела, как меня сажают в полицейскую карету? – напрямик спросила её Полли.

– Ах это, – отмахнулась Сьюзен, – вчера я сразу, как вернулась домой, заставила моего Гарри отправиться к его знакомому, замминистру полиции, чтобы он вызволил тебя, ну и, конечно же, узнал в чем дело. И после Гарри рассказал мне, что ты лишь одна из свидетелей убийства в поезде. Конечно, из-за этого глупого проводника на тебя завели папку, как на подозреваемую, но Гарри постарался, чтобы её тут же удалили. Если расшифровать его скупые объяснения, в этом ему помогли неоспоримые аргументы твоей невиновности ну, и конечно же, в первую очередь весомое положение Гарри. Услышав все это, я успокоилась и перестала об этом думать.

– Спасибо, – улыбнулась Полли. Такого беспокойства и заботы от подруги, к стыду своему, она не ожидала.

– Нет-нет, не благодари, ведь я еще не воплотила свои планы насчет тебя.

– Звучит пугающе.

Как оказалось мечты и чаяния Сьюзен были просты, она хотела поскорее познакомить Полли с каким-нибудь состоятельным молодым человеком. Полли поначалу не сильно сопротивлялась этой идее. Так что Сьюзен тут же познакомила её с одним графом, потом с каким-то красным и толстым бароном. Не забывая, конечно, представлять Полли в том числе их матерям, сестрам и кузинам.

– Я лучше пока поброжу здесь, а то ты и так забросила из-за меня гостей, – попыталась остановить неунимающуюся подругу Полли.

– Хорошо, еще один, и я тебе больше не буду надоедать. Сегодня, по крайней мере. Ведь тебе надо быстрее со всеми познакомиться, чтобы не чувствовать себя одинокой в Лондоне. – Она потянула Полли за руку и тихо прошептала: – Ну же, вот увидишь, это само очарование! А какой живой ум, а состояние, говорят, больше чем у кого бы то ни было… правда он немного мрачноват… – они как раз оказались возле черноволосого худощавого молодого человека, и Сьюзен воскликнула: – Ах, мистер Барклей, – она сделала вид, что нечаянно натолкнулась на него, – рада, что вы пришли. Позвольте вас познакомить с моем лучшей подругой – мисс Полли Бригстоун, она только что приехала из Индии. Мистер Чарльз Барклей – хозяин замка в Суррее и еще поместья в… – Сьюзен наморщила лоб.

– Не утруждайте свою память, миссис Брукс, я и сам запутался во всех этих фермах и поместьях, но, не подумайте, что я говорю это из показного пренебрежения к своей недвижимости, просто на самом деле, – и он театральным шепотом добавил: – я далек от земледелия и тому подобного фермерства. Сижу в Лондоне и доверяю своим друзьям полностью властвовать в угодьях. – Он поклонился Полли в знак приветствия, на что она тоже сделала реверанс. – Я рад наконец-то с вами познакомиться.

Сьюзен с непониманием уставилась на него, а Полли стала краснеть. Ей пришла в голову мысль, что Чарльз сейчас начнет рассказывать о скандале на перроне. Но Чарльз спокойно проговорил:

– Просто мы столкнулись на вокзале, и я не мог не заметить мисс Бригстоун.

– Вы вернулись из путешествия? – спросила Сьюзен.

Чарльз замялся.

– Проверял поместье. То, что в Глостершире.

Полли в этих словах что-то кольнуло, но она не успела об этом подумать, так как Чарльз обратился к ней.

– Значит, вы приехали из Индии? – почти утвердительно сказал он. Полли кивнула, и Чарльз продолжил: – Совершенно дикарская страна.

– Вот уж нет, – ответила Полли.

Сьюзен, извинившись, отошла от них, как-то вскользь и ненавязчиво сказав Чарльзу, что кажется, Полли свободна на следующий танец. На что Чарльз заявил:

– Вот и отлично, значит, вы останетесь поговорить со мной?

Полли опять кивнула, удивленная тем, что он проигнорировал замечание Сьюзен о танце. Несмотря на то, что мистер Барклей ей понравился еще на вокзале, почему-то сейчас он показался ей немного странным типом, и первым порывом её было уйти, но все же она осталась, чтобы то ли позлить его, то ли поспорить с ним.

Лишь Сьюзен ушла, Полли сказала:

– Так откуда у вас такое категоричное мнение о целой стране? Вы там бывали?

– Видел мельком. Если честно, так и не сошел на берег. Но все их ритуалы и языческие суеверия просто ужасны и к тому же несносны!

– Зато у них древняя и богатая культура. Вы знаете, что шахматы придумали в Индии?

– Вот и доказательство! Это самая скучная и кровопролитная игра – руби коня, руби королеву, головы летят направо и налево! – он, сморщив нос, отрицательно замотал головой, говоря этим, что просто на дух не переносит шахматы.

Полли вздрогнула, вспомнив поезд и по настоящему отрубленную голову.

– Простите, я был резок? – вежливо осведомился он. – Вы побледнели. Может, уйдем из этого зала? Здесь так душно и ужасно много народу.

Но Полли не хотелось уединяться с этим человеком, и она отрицательно покачала головой.

– Тогда – вина? – спросил он и, у проходящего мимо официанта взяв бокал вина, подал Полли. Они сели на удивительным образом оказавшимся свободный диванчик и Чарльз мягко сказал: – Наверное, просто надо жить в стране чтобы понять её красоту, но дело в том, что я просто не выношу солнце и жару, – он улыбнулся ей, и Полли, улыбнувшись в ответ, сказала ему:

– У вас и вправду очень бледная кожа.

– Чем и может похвастаться настоящий лондонец.

Зазвучал вальс, и Чарльз Барклей пригласил Полли на танец. Отказываться не имело смысла, и они закружились по залу вместе с другими парами. Вальсировал Чарльз просто отменно и Полли, всегда считавшая, что она хорошо танцует, почувствовала вдруг себя деревенской девчонкой, получившей в партнеры королевского учителя танцев.

Полли танцевала с Чарльзом один танец за другим и была необыкновенно счастлива. Они только отошли от танцующих, как сбоку раздался голос дяди Генри:

– Полли?! – он был не просто удивлен, он был растерян, словно застал Полли, рассказывающую во весь голос неприличные анекдоты или курящую трубку.

Полли вздрогнула и виновато глянула на него. Конечно, все дело было в её кавалере.

Чарльз Барклей поздоровался без тени смущения. Дядя весь подобрался и даже выжал из себя улыбку.

– Я тоже рад вас видеть, – ответил он Чарльзу.

Чарльза в этот момент отвлекли, и, пока он отвернулся, приветствуя какого-то пожилого джентльмена и его даму, дядя злобно прошептал:

– Полли, вокруг просто сонмы красивых молодых джентльменов, зачем же водиться с этим коварным, хитрым пройдохой, который…

Дядя не успел договорить, а Полли не успела оправдаться, Чарльз, извинившись за невежливость, поспешил познакомить Полли и её дядю со своими знакомыми:

– Позвольте вам представить министра внутренних дел графа Мартина де Снодберела и его жену графиню Кэтрин де Снодберел.

После приветствия дядя, словно выспрашивая государственную тайну, тихо спросил у министра:

– Говорят, рудники на севере закрываются?

– Когда-нибудь это несомненно произойдет, – сухо ответил министр.

– Но, значит, не сейчас? Потому что акции идут по удивительно низким ценам и непонятно, какие слухи верны.

Министр сверкнул злобными маленькими глазками и резким голосом сказал:

– Как всегда, слухов полно. Никому нельзя верить. Всюду проходимцы.

– Это точно, – ответил дядя и покосился на Чарльза.

Чтобы перевести разговор, Полли поспешила сказать, что, кажется, видела объявление в «Дейли телеграф», в котором сообщалось об открытии выставки итальянского искусства. При её словах министр вздрогнул и уставился на нее, будто она сама и была каким-нибудь странным выставочным экспонатом.

– Ручаюсь, ничего интересного там нет, – сказал Чарльз. – Если говорить об итальянских художниках, то я голосую лишь за фрески Микеланджело из Сикстинской капеллы. А так как их никто привозить сюда не собирается, так стоит ли идти и смотреть на кишки святого Эразма, намотанные на бревно, или на нелепых, по-детски изображенных волхвов Мазаччо?

Катрина де Снодберел в ответ на слова Чарльза засмеялась. А министр, к удивлению Полли, взволнованно стал переминаться с ноги на ногу, явно не слыша, о чем говорит Чарльз. Более того, прервав начавшего говорить дядю, министр вдруг сообщил, что он забыл ответить на письмо государственной важности, и быстро ушел. Жена извинилась за него:

– Вот так всегда, – с улыбкой вздохнула она, – государство превыше всех и даже приличий. И, кажется, я осталась одна, – она кокетливо взглянула на Чарльза, и тот со смирением предложил проводить её до кареты. Графиня Кэтрин де Снодберел на прощанье сказала Полли и мистеру Генри Бригстоуну, что ей приятно было с ними познакомиться.

Полли, как только Чарльз с министершей отошли, сказала дяде:

– Наверное, мне и правда не стоило танцевать с мистером Барклеем.

– Может быть, а может, и нет. Я вдруг подумал, что в деле с банком и его хозяином, который разорился и прикарманил все деньги вкладчиков, мистер Барклей вовсе не причем, произошло просто совпадение. Так что, может, он мне не из-за этого не нравится. Просто дело во мне. Он мне неприятен на каком-то внутреннем уровне. Я словно лошадь перед змеей фыркаю, рычу и брыкаюсь на него, – дядя улыбнулся. – Так что общайся, но только не требуй от меня радостного к нему расположения.

И дядя ушел, оставив Полли одну. А Полли с удивлением отметила, что дядя – не первый, кому не нравится Чарльз, ведь и Сью тоже внутренне содрогалась от него. Но, наверное, дело в том, что надо понять, как легок, смешлив и необычен во взглядах Чарльз, чтобы проникнуться симпатией к нему. Только Полли с улыбкой подумала о Чарльзе, как увидела его: опираясь на черную с золотым набалдашником трость, он вальяжной походкой направлялся к ней.

– Какой кошмар, я оставил вас ради старой, замужней графини. Так и быть, за это вы можете за обедом подсыпать мне стрихнин, я не буду против.

Чтобы развлечь Полли, он стал рассказывать о слухах, что окружали министерскую жену и какого-то заморского посла. Взяв по бокалу шампанского, они уселись на диван в уголок.

– Простите, мистер Барклей, – перед ним склонился слуга, – вам письмо.

Чарльз был удивлен, а взяв письмо, сказал:

– Это от моего друга. Но к чему было приносить письмо сюда? – он кинул взгляд в конец комнаты. И Полли тоже невольно посмотрела туда и увидела в дверях злобного, с едким взглядом, человека в дорожном плаще. В ту же секунду человек исчез.

Чарльз развернул письмо. Полли деликатно отодвинулась и слегка отвернулась, будто разглядывая кого-то из толпы. Прошла минута, Чарльз сложил письмо, вид у него был ужасно удивленный и в тоже время хмурый.

– Что-то случилось? – спросила Полли.

– Так странно… – Чарльз открыл письмо и, быстро пробежав его глазами, опять закрыл. – Сестра моего друга исчезла! – Чарльз задумчиво пригладил волосы. – Ни разу за все двес… девятнадцать лет она не покидала ни графства, ни своего поместья, как и её брат…

Полли удивилась такому затворничеству целого семейства.

– Я должен помочь, но даже не знаю, что делать, – Чарльз был в замешательстве.

– Обратиться в полицию, конечно, – ответила Полли.

– Нет, – резко сказал Чарльз, – лучше не стоит, вдруг это семейное…

– Тогда к детективу, – щелкнуло в голове у Полли. – Я могу вам посоветовать обратиться к знаменитому детективу – Рику МакКину.

– Знаменитому? Я о нем не слышал. – И Чарльз, поблагодарив за совет, сказал, что вечер для него теперь испорчен. Он попрощался с Полли, выразив желание в ближайшем времени встретиться вновь.

Полли тоже недолго пробыла среди гостей. Она нашла дядю, ужасно довольного, но уже утомленного беседами и спорами со старыми знакомыми, и поторопила его домой.

Сьюзен, при прощании с Полли, отвела её в сторонку и заинтересованно спросила:

– Ну как тебе Чарльз?

– Ты говорила, что он мрачен, но он очень даже занятен.

– Я рада! – обняла её за плечи Сьюзен. – Я так сказала, потому что он держится со всеми холодно и свысока. Мне неуютно в его обществе, но это лишь оттого, что меня смущают молчаливые люди.

– Как твой Гарри? – улыбнулась Полли.

– Вообще-то, он ужасно разговорчив, нужно только спросить про акции или про новые законы палаты общин.

Вечер для Полли прошел просто замечательно. Придя домой, она продолжала вспоминать танец с Чарльзом Барклеем.

А в спальне Полли ждал сюрприз. В будуаре, на столике, она увидела письмо, видимо, доставленное только вечером. Имя адресата скорее смущало, чем радовало. Письмо было из Индии, от капитана Уолтера Фицроя. Размышлять долго Полли не стала и, даже не открывая письмо, закинула его в глубокий ящик стола к остальным бумагам. Полли была такая уставшая, что подумала, что с этим письмом придется долго возиться, тратить на него много душевных сил, чтобы придумать ответ. А сейчас для этого было неподходящее время. И потому спокойно, не тревожа себя ни одной мыслью, она отправилась спать. Но прежде нужно было снять украшения.

Сев за столик, Полли стала освобождать себя от вдруг потяжелевших украшений. На ум ей пришли ироничные замечания Чарльза, и улыбка сама собой возникла на её лице. Но существование девушки, за которую беспокоился Чарльз, немного настораживало. Положив кольцо и серьги в шкатулку, Полли перевела взгляд на оставленное на столе жемчужное ожерелье. Казалось, оно стало еще меньше. Чтобы проверить, так ли это, Полли одела его на шею. К вящему ужасу, ожерелье даже не замкнулось. Не может быть, чтобы её горничная воровала по жемчужинке, да и невозможно это! Вдруг Полли увидела, что из-под стола выкатилась жемчужина и, покоясь на черном мохнатом шарике, двигается к шкафу. Только Полли наклонилась, чтобы поднять бусину, как черный шарик помчался еще быстрей. Полли кинулась за ним, мохнатый шарик с покоящейся на его спине жемчужиной нырнул под дубовую дверь плательного шкафа. Полли открыла дверцу, раздвинула платья и вовремя, чтобы увидеть, как странная черно-белая парочка прокатилась в угол и там исчезла. Полли взяла свечу, которая рассеяла мрак в темном шкафу. Полли увидела в углу шкафа небольшую дыру – видимо, прогрызенную мышами.

– Что это было? – спросила саму себя Полли. – Лохматый паук, любитель жемчуга?

Но на ум ей почему-то пришли слова кухарки «это ОНИ виноваты». И холодок ужаса пробежал по её спине. Но даже ужас не мог заставить Полли отступить, любопытство опять превысило чувство страха, и потому Полли решила посмотреть, кто и куда утащил почти всю жемчужную нить.

Полли нужно было только вооружиться чем-нибудь острым, чтобы убрать одну из досок в стене шкафа. Полли скинула все платья на кровать и принесла кочергу. Но для начала ей нужно было прощупать стенку и найти плохо пригнанную доску и щель, за которую можно было бы зацепиться.

Но когда она водила рукой по стенкам шкафа, она увидела на боковой стенке красиво вырезанную букву «М». Полли нажала на нее и вдруг задняя стенка шкафа сама распахнулась словно дверь. Перед Полли открылся тайный ход: маленькая площадка и ведшая вниз спиралью лестница.

– Ух ты, – выдохнула Полли. Она не могла поверить своим глазам – из комнаты бабушки ведет тайный ход! Но для чего он был ей нужен?! Полли посветила вперед. Узкая винтовая лестница спускалась вниз будто до самого подвала.

Полли шагнула на ступеньку, держа впереди себя свечу. Для смелости она прихватила и кочергу и стала спускаться вниз. Внизу, где-то на уровне подвала, она увидела еще одну дверь. Крепкая, деревянная, оббитая железом, она походила на дверь шахты. В это же самое мгновение в луче свечи на полу блеснула жемчужина и юркнула, уносимая странным мохнатым жуком, в щель у косяка.

Полли толкнула дверь и оказалась в комнате. Помещение было снабжено газовыми рожками, которые Полли тут же включила. Все в комнате было покрыто пылью и паутиной. Здесь, наверное, не были много лет. По потолку были развешаны высохшие пучки трав. На столе находились колбочки, исписанные листы бумаги, нитки в мотках, банки и бутылки, горелка, всевозможная мелочь и даже мелкая россыпь цветных камней в железном ковшике. На полках банки были наполнены сухими лягушачьими лапками, глазами неведомых тварей и прочими не очень приятными вещами. Еще на одном столе были разложены сухие травы и стояли аптекарские весы. А в очаге был подвешен на цепи большой черный котел.

– Это что, лаборатория ведьмы? – спросила себя Полли, удивленно рассматривая все вокруг.

Вдруг послышался щелчок. Полли вздрогнула и обернулась. Дверь, которую она оставила открытой, странным образом захлопнулась, хотя свеча даже не дрогнула, а значит, не сквозняк был виной этому. Полли подбежала к двери и дернула за ручку – к ужасу своему, она поняла, что её здесь заперли. В то же время от двери по полу в рассыпную кинулись с десяток черных мохнатых шариков.

– Это вы! Вы меня заперли! – крикнула им Полли.

Но мохнатики и не думали отвечать, они скрылись по разным углам, и все опять затихло.

И тут на ум Полли пришли детские стишки, они выплыли на свет из ужасно далеких уголков памяти, ей было точно не больше шести лет, когда она это слышала:

Черные мохнатые,

Злюки безлапые,

Катятся, пищат,

В яму все утащат!

Вон он, вон, в углу,

Черняшный Буу!

– Значит это вы, черняшные Буу? – Полли оглянулась, и ей показалось, что в ответ ей кто-то пикнул. – За что вы меня заперли?!

Полли была зла на этих не существующих ни для кого Буу. И в то же время она готова была разрыдаться. Дверь была оббита железом и навряд ли Полли удастся её взломать, тут и кочерга не поможет. Ну а её крик из этого подземелья никто не услышит, если этот кто-то, конечно, не обладает тонким слухом летучей мыши.

Глава 5

Прошел час, а может быть, и два. Сначала Полли покричала, зовя на помощь, но потом устала и стала осматривать комнату. Полли временами забывала, что её заперли здесь специально, так она была увлечена изучением этой тайной комнаты. Самое забавное было то, что это была бабушкина комната. А представить, что твоя бабушка варила зелья и рисовала знаки и пентаграммы на ягнячьих кожах, целую стопку которых нашла Полли в одном из шкафов, было сложно. И теперь ей показалось, что то, что она увидела вчера в хрустальном шаре, и вправду могло быть реальностью.

Открыв один из ящичков, Полли вдруг увидела украденные у неё жемчужины. Собраны они были на другую нить, по длине получилось примерно столько же, сколько оставалось у Полли.

– Ах вы негодники, – Полли обернулась, ища Буу. Но никого не было. – Я это забираю обратно, – Полли демонстративно подняла ожерелье и положила в карман. И опять услышала, как что-то пискнуло, но теперь как-то особенно «Пьу, пьу». – Надеюсь, это означает «да», – пробормотала Полли.

Желудок стягивало от голода, а голова от бессонницы наполнялась гудением. Надо было думать, как выбираться, на крайний случай Полли уже решила делать подкоп. Но сначала надо попытаться снова позвать на помощь: может, служанка или кухарка, спускаясь в погреб, расположенный под кухней, услышат её? И Полли принялась кричать. Но вскоре промежутки между «помогите» и «спасите» стали увеличиваться, так как голос у Полли стал хрипнуть и садиться. Отчаяние все больше овладевало ею. И вдруг она услышала легкий шелест в камине. Она кинулась к нему и закричала в каминную трубу:

– Я здесь, помогите!

Но на неё лишь высыпалась зола. А потом вдруг из камина вылетела большая черная летучая мышь. Полли, взвизгнув, отпрянула к столу. А мышь покружилась по комнате и залетела обратно в камин.

Прошло минут пять или десять, как Полли услышала топот ног по винтовой лестнице и голоса.

– Я здесь, здесь! – Полли подбежала к двери и застучала по ней.

– Полли! – глухо раздался из-за двери голос МакКина. – Подожди немного.

В замке стали ковыряться, словно подбирая нужный ключ. Раздавались указания другого, незнакомого Полли голоса. Наконец замок щелкнул и дверь распахнулась. К удивлению Полли рядом с МакКином стоял не кто-нибудь, а лощеный, словно он только что из Букингемского дворца, Чарльз Барклей. Полли на миг пришла в замешательство. И сразу же ей стало неловко за свой всклокоченный неопрятный вид.

– Что вы здесь делаете? – спросила Полли Барклея.

– Спасаю вас, – пожал плечами он. – Но если честно, я тоже, направляясь к рекомендованному мне детективу, не ожидал, что иду и к вам в гости.

– Я, кажется, забыла сказать вчера, – смущенно улыбнулась Полли, – что мистер МакКин снимает у нас комнату.

– Хм, – протянул Чарльз, и было непонятно, то ли он находит это обстоятельство унижающим Полли, то ли ему просто на это нечего сказать.

– Удивительно, – МакКин оглядывал комнату, – не знал, что в подвале существует такое помещение.

– Думаю, никто не знал, – сказала Полли, – если бы не Буу, которые меня сюда завели, и я бы не знала.

МакКин, наклонясь над столом, рассматривал там что-то и потому пропустил последние слова Полли.

– Кто-то вас сюда завел? – спросил он.

– Насколько бы вы, мистер МакКин или я, – Чарльз криво улыбнулся, – не считали подвалы интересными, но мисс Бригстоун следует подняться наверх и выпить чаю. У вас бледный, нездоровый вид, – обратился он к ней.

– Кто бы говорил, – пробормотала Полли. Она и сама была бы рада быстрее выбраться из этого подвала.

Оба джентльмена поднялись вслед за ней. А когда все втроем оказались в гостиной, после того, как, разумеется, Полли умылась и переоделась, Полли спросила, кого же из них ей благодарить за свое освобождение.

– Мистера Барклея, – сказал МакКин.

– Конечно же, мистера МакКина, – с легкой усмешкой проговорил Чарльз, – он любой замок откроет, главное, чтобы было в запасе побольше времени.

– А делать карьеру вора я и не намерен.

Принесли чай. И пока служанка разливала чай в кружки и подавала припудренные сахаром кексики, Полли опять переспросила, как им удалось её найти.

– Я уже говорил, это заслуга мистера Барклея. Сначала, после приветствий между нами возник странный разговор. Мистер Барклей удивленно спросил, здесь живет Полли Бригстоун? Я подтвердил это и сказал, что она является хозяйкой дома, а я являюсь квартиросъемщиком.

– Я же поблагодарил за ответ мистера МакКина, теперь я знал точно, что мне не послышался вас голос, – проговорил Чарльз, на миг прервав детектива.

– Это было немного необычно, – продолжил МакКин улыбнувшись, – пришедший клиент спрашивает, не слышу ли я странных звуков. Будто вы зовете на помощь. Потом, мы позвали служанку и спросили, где мисс Полли Бригстоун. Она проверила спальню и сказала, что вы будто исчезли, а вся одежда из шкафа скинута на кровать.

– Эти негодники и тайную дверь в шкафу закрыли, – пробормотала Полли, продолжая злиться на Буу.

– Мистер Барклей предложил мне проверить дом, а сам готов был поглядеть, нет ли вас в саду. А через пять минут, он прибежал ко мне, говоря, что в саду слышал ваш голос и он будто доносился из подвала.

Полли поглядела на Чарльза, в её глазах сквозило недоверие.

– Есть вопросы? – сказал ей Чарльз невозмутимо.

– Тайная комната находится где-то под библиотекой, а значит прямо в центре дома, из этого следует, что из сада меня никак невозможно было услышать.

– Значит, я услышал не вас, а глас божий, направляющий мои стопы к вам, – серьезно проговорил Чарльз.

– Как бы то ни было, – продолжил МакКин, – я хотел было бежать в кухонный погреб, но мистер Барклей проявил себя разумнее, чем ваш покорный слуга, он предложил сначала осмотреть вашу комнату. Нам показалось странным, что все платья были не в шкафу. А когда мы заглянули в шкаф, увидели, что задняя стенка слегка приоткрыта. Вот и все. А теперь поведайте нам, кто же вас запер.

– Это Буу, – сказала Полли.

– Что? – удивился МакКин. – О чем вы?

– Ну как же, разве вы не знаете этот детский стишок? – и Полли проговорила стих про черняшных Буу.

МакКин продолжал на неё недоуменно смотреть.

– Я такое в первый раз слышу, – сказал МакКин.

Чарльз молчал, видимо, о таких существах он тоже никогда не слышал.

Убеждать их в существовании странных черных мохнатиков у Полли не было сил, и она решила перевести тему разговора: