Cytaty z książki «Три твоих имени», strona 2
Гелька тащится сзади:
— Ритка, а болезней на свете сколько, всего сто?
— Сто, — говорит Ритка уверенно. — Всего сто, это очень много.
— А сто — это больше миллиона?
— Куда больше! — уверенно говорит Ритка. И Гелька ей верит, потому что Ритка старшая, и потому что осенью она пойдет в школу. Так что Ритка точно знает.
-Знаешь, Рита, у меня дома в шкафу три больших чашки и четыре маленьких. Сколько всего чашек?
-Не знаю, - покачала головой Ритка.- Я у вас никогда в гостях не была, не видела.
"Почему влюбленные девчонки такие дуры все-таки?" (с.)
Муратовна говорит: «Главное, Ритка, чтоб человек рос туда, куда надо».
"Отец Михаил говорил, что если быть хорошим и молить бога о том, чтоб он позаботился о тебе — он тебя услышит. Потому что бог любит всех людей.
— Только учтите, дети, — сказал он нам строго, — у Господа нельзя просить всякое там материальное — денег, или телефон, или новую одежду.
— А что можно? — спросила я.
— Можно просить, чтоб он вразумил тебя — и ты бы лучше училась в школе. Можно просить добра и здоровья тем людям, которых ты любишь. Можно молиться за упокой тех, кто уже умер. А можно просто ничего не просить — славить Господа и все.
Я подумала тогда: а если у тебя дом сгорел, можно просить новый дом? Или просить просто хорошего, а бог сам разберется, чего именно тебе дать?.." (с.)
- Маргарита, я очень рада слышать твой голос. Что ты сейчас делаешь?
"Роюсь в помойке", - очень хотелось ответить мне.
Муратовна говорит: «Главное, Ритка, чтоб человек рос туда, куда надо».
Ритка представляет плети гороха, которые забыли привязать к воткнутой в грядку палке. Тогда горох падает на землю и растет куда попало — через тропинку, на соседние грядки, не туда растет. И кто мимо идет по тропинке, тому горох мешает. Хоть дави его ногами за то, что вырос не туда.
Вот и Вовка вырос не туда. Хороший человек не будет дразнить старого товарища, с которым столько всего прожито.
Иногда слова звучат темно, или звонко, или скользко, или холодно. Не замечала?
Все дети обычно привязаны к первому учителю, пусть он даже настоящий крокодил. Когда в крокодиле проглядывают человеческие черты, дети, в которых крепко сидит стокгольмский синдром, любят крокодила хотя бы за эти крохи человечности. Ну а если первая учительница вовсе не крокодил, а человекообразное существо, то любовь и привязанность цветут пышным цветом. По крайней мере, нас так учили на лекциях по психологии.
Но татка вот сейчас закричит из избы:
— Ритка, где вода?
И еще прибавит слов, нехороших.
Ритка эти слова знает, и, когда Татка кричит, Ритка повторяет их шепотом, чтоб никто не слышал. В жизни пригодится.
