Три шага к святости

Нередко бывает и так, что даже и самой жертвы не требуется, но наша готовность принести её уже приближает нас к Богу. Есть такое выражение: «Господь намерения целует». Ведь в случае с патриархом Исааком, ангел не допустил его смерти, но вменилась ему в праведность сама его готовность отдать жизнь по слову Господа. Митрополит Сурожский Антоний, проповедуя о любви, приводил пример своего знакомого, который сетовал на то, что был высокого роста. Однако, когда этот человек оказался на войне, он радовался тому, что Господь сотворил его таким большим, ведь за его спиной могли укрыться двое других солдат, которых он мог закрывать собой, как щитом. Этот человек остался жив на войне, однако то, что ему не пришлось отдать жизнь, спасая других, нисколько не умаляет его несомненной готовности сделать это в любой момент.

Все мы в той или иной степени способны на самопожертвование, в конце концов, каждый из нас способен уступить место в общественном транспорте инвалиду. Однако же чтобы достичь святости следует приносить жертву угодную Богу, а не ту, которую нам самим захочется. А для этого важно понимать, чего именно от нас хочет Бог. Исаак ведь не сам решил пойти на гору для жертвоприношения, но шёл туда послушный слову отца. Так же и принести себя в жертву он не сам изъявил желание, но узнав, что такова воля Господа, проявил готовность исполнить её. Это напоминает нам о важности первого шага, который есть всецелое доверие Господу. В самых первых строках Евангелия мы читаем: «Авраам родил Исаака» (Мф.1:2). Так и ныне, подражание Аврааму воспитывает в нас доверие и послушание, послушание же научает нас слушать и слышать голос Господа, обращённый к нам. Слыша же его, мы узнаём волю Господа и можем исполнять её, тогда мы становимся способны приносить жертву угодную Богу, и приближающую нас к Нему. Таким образом, Авраам нашего сердца может родить совершенную любовь Исаака.

Конечно, Исаак рождается от Авраама по благодати. И эта благодать постоянно действует в каждом человеке. Мы же помним о голосе совести, через который Господь говорит с нами? Кто-то даже может сказать – для чего тогда православие? И даже есть люди считающие, что раз этот голос совести способны слышать все люди, независимо от того, признают они Иисуса Христа Богом или нет, то и вне православной Церкви возможно достичь святости. Ведь все мы в равной степени способны и на доверие, и на любовь и даже на жертвенность. Часто мы можем видеть, как люди, не исповедующие христианство, проявляют в своих делах даже больше любви, чем те, кто именуют себя православными. Однако не будем забывать, о чём мы говорили ранее, а именно, что истинной святости можно достичь только через приближение к Источнику Святости. В пример можно привести двух бегунов. Один из них бежит марафон на соревнованиях, другой же бежит по беговой дорожке. Оба делают одно и то же, однако их цели и причины для их действий совершенно разные. И тот, который бежит по беговой дорожке, конечно получает для себя определённую пользу. Он даже может бежать быстрее и лучше того, который участвует в марафоне. Однако он всегда будет оставаться на одном месте и никогда не пересечёт финишную ленту. Пока не оставит зал и не выйдет бежать на дистанцию. Если же в какой-то момент общество посчитает, что отныне модно и очень красиво бегать задом наперёд, то человек на беговой дорожке без особых затруднений станет бежать вперёд спиной, раз уж так теперь принято в обществе. Тот же, кто бежит дистанцию, не сможет этого сделать, потому что у него есть конкретная цель и чтобы её достичь, он должен смотреть вперёд.

Иаков

Давайте немного отвлечёмся и вспомним о маленьких детках. Как умиляется сердце, когда видишь такого малыша, переступающего своими ножками вслед за родителем, ведущим его за ручку. А бывает и так, что ребёнок отпускает держащую его руку, оставляет родителя и отбегает туда, где он увидел что-либо для себя интересное. Он вроде бы и не проявил непослушания родителю, но и пошёл не туда, куда его вели, а туда, куда сам захотел, уклонившись от той цели, к которой его вела родительская рука.

Кто-то может задаться вопросом – для чего нам так подробно исследовать примеры ветхозаветных патриархов? Раз всё это уже есть в нас, и нам достаточно раскрыть своё сердце Богу. Как любят говорить многие наши современники: «Бог должен быть в сердце». Ну, или можно ограничиться примером патриарха Авраама и трудиться над тем, чтобы подражать ему в его праведности, предоставив всё остальное в руки Божии. Однако святые отцы призывают нас следить за собой и исследовать своё сердце, в каком оно состоянии и где мы находимся на пути к святости. Чтобы, проведя много лет в Церкви, не обнаружить себя ничего не достигшими и ничему не научившимися. Вот в этом вопросе святые угодники Божии, и в первую очередь святые патриархи Авраам, Исаак и Иаков для нас, как маяки для кораблей. Как указатели на пути. Авраам родил нескольких сыновей, однако именно Исаак был возвеличен Богом, и у Исаака так же был старший сын Исав, однако же именно Иаков был угоден Богу. Соотнося себя и свои поступки с их праведностью, мы узнаём, на верном ли мы курсе. Или нам только кажется, что мы обеими руками держимся за Господа, а на самом деле уже давно уклонились от истинного пути и идём не туда, куда влечёт нас рука Господня, а куда нам самим хочется.

Так что же рождается в нашем сердце от самоотверженной готовности исполнить слово Господне? Нашим третьим шагом на пути к святости будет дерзновение. Только давайте не будем путать дерзновение с дерзостью. Это разные вещи. Поскольку дерзость рождается от гордыни и самолюбия, а дерзновение от самоотверженной любви к Богу, то и цели к которым они ведут, противоположны, и плоды их совершенно различны. Дерзость желает получать, брать себе. Дерзновение же – это стремление отдавать. Делать ради того, кого любишь. И чем больше дерзновения, тем больше и стремление служить. Похожим образом маленький сын с радостью и желанием помогает папе, подавая ему гаечные ключи, или помогая маме на кухне. Это соучастие в делах Господа. Это то, о чём говорит Христос, обращаясь как к богатому юноше, так и к каждому из нас словами: «следуй за Мною» (Мф.19:21; Мк.8:34). Это та самая сила, о которой сказано: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11:12). Это то, что побуждает нас по слову апостола Павла ревновать о дарованиях больших (1Кор.12:31), чтобы тем самым заслужить от Господа больших венцов. Ведь, как мы знаем, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Какой же пример дерзновения по Богу показывает нам патриарх Иаков?

Через всю жизнь Иакова красной нитью проходит история его взаимоотношений с братом Исавом. Как мы видим, с самого момента рождения Иаков желал быть первым перед Богом, потому и появился на свет, держась за пяту брата. И после он не оставил своего стремления к первенству, и когда представилась такая возможность, то воспользовался ей, чтобы получить это первенство от того, кто им обладал – от своего брата Исава. Этот момент вызывает немало споров и даже нападок на патриарха Иакова. Однако же, если посмотреть на ситуацию непредвзято, то мы увидим, что Иаков проделал определённый труд, приготовив кушанье, и когда Исав пожелал воспользоваться плодами его труда, Иаков с полным правом попросил за это плату. Попросил то, чего он желал. В этом моменте мы можем видеть, насколько по-разному братья относились к первородству. То, с какой силой стремился к нему Иаков, и то, как пренебрегал им Исав, не видя в нём для себя никакой пользы.

Но давайте постараемся понять, чем же всё-таки является это самое первородство? Почему оно имеет такое значение? Мы знаем, что впоследствии по закону все первенцы посвящались Богу: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих» (Исх.22:29). Так же первородство означало особенное достоинство: «ты – крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества» (Быт.49:3). И даже в законе было повеление отдавать первородному половину имения отца независимо от его отношения к матери первенца: «дать ему двойную часть из всего, что у него найдется, ибо он есть начаток силы его, ему принадлежит право первородства» (Втор.21:17). А в царских семьях именно первородный сын наследовал престол отца «царство же отдал Иораму, потому что он первенец» (2Пар.21:3). И несмотря на это «Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве?» (Быт.25:32). «и пренебрег Исав первородство» (Быт.25:34).

Что же мы видим дальше? Разве Исаак как-то заявлял о своих правах первенства? И может он сообщил об этом другим, чтобы все знали о его новом статусе? Ничего такого мы не видим. Когда же Исаак состарился и призвал Исава, чтобы дать ему благословение, разве признался ему Исав в том, что он отрёкся от своего первородства. Разве сказал он отцу, что не имеет права первым получить благословение? Но мы слышим из его уст: «я сын твой, первенец твой, Исав» (Быт.27:32). И это после того, как желая пищи приготовленной Иаковом «Он поклялся ему, и продал первородство свое Иакову» (Быт.25:33). Или может он просто забыл о том случае? Однако сейчас наша речь не об Исаве. Что же делает Иаков? Разве препятствует он брату своему? Или может он теперь говорит отцу, что Исав продал ему первородство своё? Но не слышим мы от него никакого обличения. И даже благословение отца, принадлежащее ему по праву, он получает не хитростью, как кто-то может помыслить, но через послушание матери. Из этого мы можем заключить, что для Иакова не имела значения земная власть или честь, принадлежавшая обладавшему правом первородного. Но желал он этого первородства только ради того, чтобы быть ближе к Богу, а не ради человеческой славы. Потому и не говорил он никому о том, что сделал Исав, поскольку Бог и так знал об этом, а остальное не имело для Иакова большого значения. Так же и в истории, когда Иаков боролся с Богом, мы становимся свидетелями такого диалога, где Бог обращается к нему: «отпусти Меня, ибо взошла заря» (Быт.32:26), на что Иаков отвечает: «не отпущу Тебя, пока не благословишь меня» (Быт.32:26). То есть в награду за победу в такой немыслимой для нас борьбе он не искал и не желал ничего кроме благословения. Как это контрастирует с нашей мирской прагматичной рациональностью и нашими постоянными просьбами к Богу подать нам то или это. Во всей жизни ветхозаветного патриарха мы видим лишь его неуклонное стремление к Богу, который и является для него главной целью всех его поступков.