Мне прописали 25-дневный курс лечения (50 таблеток, по 2 таблетки в день). Я пропил 20 таблеток, закончил курс в конце декабря. Во время лечебного курса у меня появлялись симптомы, но уже не в такой степени. Параллельно с таблетками я начал пить успокоительный чай из трав во второй половине дня, и постепенно ушёл от таблеток.
Со мной это произошло в начале декабря, сейчас январские праздники. Моё состояние улучшилось. Я продолжаю лечить нервы без таблеток: пью успокоительные травы, принимаю теплые ванны с солью, слушаю спокойную музыку. Но дискомфорт в груди остался, иногда усиливается.
Я решил написать эту книгу, так как уверен, что есть люди, которые имеют проблемы с нервами, ВСД, депрессией, неврозом, психическим расстройством. Кто испытывает трудности в жизни.
Возможно, моя статья кому-то поможет, так, как я уверен, что с этим недугом можно и даже нужно справиться самому без лекарств. Таблетки, лекарства – это только временное решение проблемы, которые нужно использовать только в экстренных случаях, например, как было у меня.
После того, что со мной произошло, я действительно испугался за свою жизнь. Тем более, когда сам ничего не можешь с этим состоянием сделать, а твоя жизнь и здоровье зависит от кого-то. Вот такое положение меня сильно встревожило. После этого я каждое воскресенье начал ездить в церковь и ставить свечку за здоровье. Везде носить с собой Валосердин с водой и валидол. Старался избегать шумных мест, далеко из города не выезжать, потому, что рядом больница. Я решил заняться изучением заболеваний, связанных с нервной системой, чтобы навсегда избавиться от этого недуга и другим помочь.
Вернусь назад, когда врач-психотерапевт сказала, что такое состояние спровоцировал наркотик, который я употребил три года назад, то начал это отрицал, потому, что анализировал и вспоминал свою жизнь, что было до употребления, а что после. А вспомнил я вот что:
Моя жизнь
Страхи, переживания, тревоги у меня были с самого детства и до сегодняшнего дня. Они всегда присутствовали во мне. Просто с взрослением какие-то исчезали, какие-то появлялись. И проявления этого заболевания – ВСД я уже ощущал в школьное время, но не в такой степени.
С детства у меня была хроническая внутренняя тревога. Постоянно испытывал страхи:
Страх одиночества: боялся далеко и надолго отлучаться от родителей. Боялся идти в садик, поначалу со слезами рвался домой. Когда оставался один дома, то очень сильно тосковал и у окна ждал маму. У меня всегда была привязанность к дому, родителям, брату, сестре, друзьям. И когда отлучался от дома, от семьи, то сильно тосковал по ним. Был домашним ребёнком.
Страх болезни: в детстве у меня часто болело сердце, были мешки под глазами (и сейчас есть). Иногда не хватало воздуха. Я думал, что родился с больным сердцем и астмой.
В эти моменты чувствовал себя беззащитным ребёнком, и при этом всегда было тоскливо на душе. Но даже сейчас не могу точно сказать причину моих недугов в детстве.
Страх осуждения: в школьный период я очень сильно зависел от чужого мнения. Не мог сделать что-то самостоятельно. Боялся осуждения родителей, сверстников. Был нерешительным, неуверенным в себе человеком.
Был период, когда я хотел перевестись в другую школу из-за плохих отношений со сверстниками. Каждый день испытывал тревогу, когда шёл в школу.
Эти черты характера меня сопровождали как в общеобразовательной, так и в музыкальной школе, спортивной секции (самбо).
Помимо этого, у меня было множество других страхов, например, воды, высоты, большой скорости. Очень боялся грозы, громкого шума, сильного ветра и т.д. И когда начал вспоминать, анализировать своё детство, то понял, что родился пугливым, неуверенным в себе человеком. У меня было хроническое беспокойство внутри, не могу объяснить из-за чего.
В школе я достиг больших успехов, очень хорошо учился, почти на отлично, даже успешно участвовал в областных олимпиадах.
В музыкальной школе также был успешным, и побеждал на различных конкурсах.
В секции самбо упорно занимался и достиг 1 юношеского разряда. У меня осталось множество грамот и медалей с соревнований.
За всё школьное время я много чего добился. В будни с 8 утра до 8 вечера не появлялся дома, был загружен. Но в тоже время был нерешительным, трусливым, боялся сделать что-то неправильно. Практически во всём зависел от родителей. За это время я не задумывался о будущем, кем хочу быть, только был исполнительным, что говорили, то и делал.
Позже за все мои достижения я не испытывал гордости, а, наоборот, скрывал их, почему-то стыдился того, что был такой успешный, чересчур правильный, да и сверстники этого не поощряют. И вот это ощущение: постоянное скрывание от всех, боязнь, что кто-то узнает все мои успехи, неуверенность в своём выборе – продолжалось в течение многих лет. Я был замкнутым, скрытным человеком.
Потом моя скрытность и неуверенность проявлялась почти во всём: покупка вещей, выбор работы. Вроде бы сам всё решал и делал, но в то же время был страх осуждения, а что скажут родственники, друзья, понравится ли им это. И вот такое состояние какой-то неуверенности, пугливости присутствовали во всём. Боялся сказать то, что не понравится моему собеседнику, то есть всегда подстраивался под чужое мнение.
В институт поступил благодаря родителям, специальность также выбрали они, за школьный период и при поступлении в институт я не нёс ответственности за свои поступки. Это всё было на плечах моих родителей. А сам я жил и не задумывался о будущем.
В период студенчества я очень сильно изменился. Стал брать ответственность за свои поступки. Решал всё, не считаясь ни с кем. На 3 курсе понял, что сейчас мне институт не нужен, и стал искать работу. Когда я перевёлся на вечернее отделение, то сразу пришла повестка из военкомата на прохождение медкомиссии.
Родители испугались (особенно мама) и пытались меня откупить. Такая возможность была. Но я категорически отказался от неё (в институте я стал упёртым, и не считался с мнением родителей, по этому поводу часто ругался с ними), потому что не любил, когда мне помогали, и не хотел быть домашним мальчиком. Была возможность «откосить» по здоровью так, как в школьный период получил сотрясение головного мозга на соревнованиях по самбо. Но в своё время не посуетился, по больницам не побегал с этой травмой, и поэтому военного билета не дали.
Я начал искать альтернативу, потому что был наслышан об армии и побаивался туда идти. Пробовал на военную кафедру поступить, но вовремя не подсуетился с ней, и поэтому было уже поздно. Просился, чтобы меня взяли в сборную команду спортивной секции потому, что кто с ними заключал договор, тот тем самым освобождался от армии. Но моих достижений в школьный период было недостаточно, поэтому не взяли, и я отправился служить. Ушёл на эмоциях, а там понял, что погорячился.
Скажу честно, я служил один год (2009-2010гг.), и по сравнению со службой два года – это было небо и земля, намного легче, да и часть у меня попалась хорошая.
Но в армии мне было очень тяжело: Во-первых, до этого учился в институте, а у студента жизнь свободная, он сам себе хозяин. В армии же всё наоборот, жизнь подневольная. Во-вторых, не привык к такому грубому, унизительному обращению. И, в– третьих, конечно же, очень сильная тоска по дому. Для меня это было большим стрессом, и вначале была жуткая депрессия. Ничего не хотел делать, по ночам плакал. Я был уверен, что в таком состоянии не дослужу до конца, потому что новый день был хуже предыдущего и тянулся очень долго.
Поначалу я искал альтернативу такой службе. Хотел перевестись в часть в родном городе, но не знал, как. Были мысли, чтобы меня комиссовали, но тоже не знал, как этого добиться. Затем появилась мысль перевестись в армейскую столовую на должность – повар. Эта идея была более реальна и осуществима так, как в этот период выбирали кандидатуры из новобранцев. Я начал искать пути, чтобы туда попасть.
Упрашивал комбата со слезами: говорил, что до этого работал поваром в колхозе, и хочу в дальнейшем связать свою жизнь с этой профессией, поэтому мне необходим опыт. Ещё передавал записки во время раздачи поварам– дембелям. Просил, чтобы они записали мою фамилию на замену им, с меня обещал посылку. Это я придумывал, врал для того, чтобы любыми путями попасть в столовую и облегчить свою службу.
В этот период у меня было напряжение и страх упустить эту возможность. Каждый день бегал то к одному, то к другому и почти со слезами просился, чтобы меня взяли поваром. Сейчас вспоминаю тот период: таким жалким, немощным сопляком был.
Просыпался по утрам с надеждой, что придёт приказ, и меня переведут в армейскую столовую. Но когда дембеля ушли, то никакого приказа не последовало, и я увидел, что на их место взяли других парней.
Поначалу, когда звонил домой маме, то говорил, что всё нормально, хотя сам еле сдерживал слёзы. Внутри я так сильно хотел домой, но этого не показывал. Но после провала со столовой я сильно упал духом, потерял надежду. Тогда не выдержал и со слезами позвонил маме и пожаловался, что мне тяжело служить. (Потом я долго сожалел об этом. И когда уже после армии мы ссорились с мамой, то она часто напоминала мне этот звонок, и я сразу прекращал ссору. )
Мама после моего звонка сильно испугалась и приехала ко мне. Мне дали увольнительную, и в общежитии она со мной прожила два дня. После её поддержки мне стало намного лучше.
«Всё то, что в жизни происходит с нами, мы как-то странно делим пополам: Если радость – празднуем с друзьями,
А с бедой приходим к матерям…»
А ещё большой радостью после приезда мамы стало то, что меня взяли поваром в столовую (с этим мне помог сослуживец), и до конца службы я был поваром. Только менялся с товарищем по сменам: сутки в роте, сутки в столовой. Этот история со столовой ещё раз доказывает выражение: «Кто ищет, тот всегда найдёт (или помогут)».
Мне хватило маминой поддержки и перевода в столовую, чтобы перебороть депрессию и дослужить до конца. В конце службы я даже хотел остаться по контракту.