Он очнулся от острого чувства жажды и холода. Вспомнил, что метрах в трехстах есть речушка. Но как добраться до нее, если сил нет, а каждое движение вызывает нестерпимую боль во всем теле. А сил действительно не было: ни терпеть, ни двигаться, ни страдать. Но была воля, была ярость, было желание жить. И он, сцепив зубы, чтобы не кричать от боли, пополз кручью. Через несколько часов капитан, наконец, прикоснулся сухими, потрескавшимися губами к живительной влаге. Бесконечно долго лежал он на холодной земле. Терял сознание, приходил в себя, снова погружался в небытие. Лишь вода тихой мутной речушки поддерживала в его теле жизнь.
Наши войска уже сражались на территории Германии. Надежд, что его обнаружат вдали от наезженных трасс, становилось все меньше. По чистой случайности Попова нашли два догонявших свою часть солдата. Они свернули к речушке за водой, Увидев капитана, не подававшего признаков жизни, решили по русскому обычаю схоронить. Пока обсуждали, как лучше это сделать, Попов пришел в себя и закричал:
– Да живой я, ребятки!
Но ему только казалось, что он кричит. На самом деле лишь беззвучно шевелил губами.
Солдаты, не слыша его голоса, принялись за дело.
Собрав последние силы, Попов застонал, чтобы дать им понять, что, жив. Застонал и потерял сознание. Это были восьмые сутки после ранения.
Отлежав в госпиталях Варшавы, Праги, Дрездена, Омска, Геннадий Вячеславович Попов с ампутированной выше колена ногой вернулся в Свердловск. Можно представить, с каким чувством ходил он, постукивая костылями, по городу, где еще совсем недавно аплодисментами шумела его спортивная слава. А теперь? У городского пруда ему было особенно трудно, казалось, жизнь кончена. Одинок, несчастен, к тому же инвалид. Что делать? И Попов обмяк, сдался, стал все чаще наведываться в винный ларек. Так бы и закончил, наверное, фронтовик свое существование, не услышь он однажды оскорбительные слова, брошенные случайным прохожим. Прямо в глаза. Они-то и вернули его к жизни, заставили очнуться, посмотреть на себя со стороны. Он – никчемный человек? Ну нет!
И вот однажды теплым июльским вечером 1946 года в зал тяжелой атлетики спортивного павильона свердловского "Динамо» зашел на костылях невысокий, широкогрудый человек с сумкой за плечами. Штангисты приняли его за фанатичного поклонника железной игры, заглянувшего к ним любопытства ради. Но вот одноногий инвалид неспешно облачился в спортивную форму и обратился к одному из атлетов:
– Поставь-ка, пожалуйста, для жима лежа килограммов шестьдесят. Его тотчас обступили неслабые парни. Кто-то спросил удивленно:
– Неужели будешь тренироваться?
– Хочу вернуться в плавание,– предупреждая остальные вопросы, ответил Попов.
С того летнего дня Геннадий начал регулярные тренировки. Четырежды раненый, с одной ногой, чудом оставшийся живым, несколько месяцев не встававший с больничной койки, он твердо решил вновь вернуться в спорт. Попов сделал акцент на развитии мышц рук и плечевого пояса, чтобы научиться плавать за счет силы рук. В программу входили занятия штангой, атлетическая гимнастика, подтягивание на перекладине, отжимание на брусьях, лазанье по канату, упражнения с резиновыми жгутами … Он вел жесточайшую и беспощадную борьбу с самим собой, с недугом, с сомнениями и отчаянием, с жалостью к себе и кажущейся бесполезностью всех усилий.
Из друзей, узнавших о том, что Попов решил вернуться на водную дорожку, почти никто его не поддержал. Посчитали затею бесплодной. Это его потрясло, но назад он не свернул.
День 17 сентября 1946 года остался у него в памяти во всех подробностях. Стояло золотистое «бабье лето», какое изредка выпадает на Урале. Геннадий подъехал на ручной инвалидной коляске к пруду в сумерках. Ему не хотелось, чтобы кто-либо видел его. Разделся и подошел к берегу. Отложил костыли в сторону и присел на прохладный песок – надо успокоиться, собраться. Но как он ни старался, волнение подавить не мог. Вспоминалась Урало-Кузбасская спартакиада. Самый первый крупный турнир в его жизни. Рядом на тумбочках, готовые к старту, стояли мускулистые загорелые парни. Из Челябинска, Уфы, Перми, Омска, Новосибирска, Владивостока. 50 метров – его любимая дистанция. По берегу вокруг пруда – сотни людей, разноцветье рубашек, блуз, маек. На лицах восторг. Все приветствовали земляка.
И он не подвел свердловчан .... Давно ли это было? Для поколения, пережившего войну, все, что было до нее, – было давно.
Попов потрогал руками водичку, решительно оттолкнулся от берега – и ощутил блаженство. Блаженство от того, что держится на поверхности воды и не тонет. Значит, можно плавать, можно бороться, можно жить. На душе стало легко …
Самым памятным послевоенным стартом у Попова оказался первый массовый трехкилометровый заплыв на Верх-Исетском пруду. Были такие у свердловских пловцов соревнования в пятидесятые годы. Товарищи решительно советовали Геннадию Вячеславовичу не участвовать в заплыве. Шутка ли, отмахать три километра, в воде может случиться всякое. Но он настоял на своем.
В воду его соперники занесли на руках. Из толпы болельщиков раздавалось подбадривающее: «Держись, парень, покажи, на что способны ветераны!» Зрители советовали ему не торопиться, просто плыть – это уже много. А он с первых метров сразу же захватил лидерство. Одноногий пловец на марафонской дистанции. Не снижая взятого на старте темпа, Попов все дальше и дальше уходил от основной массы плывущих. Более чем на 100 метров опередил он второго призера, доказав, что человек может все.
Так Попов вновь начал плавать. И не просто плавать – а побеждать, бить свои собственные рекорды, установленные в предвоенные годы, в расцвете сил и молодости. Рекорды израненного фронтовика продержались еще немало лет, пока в Свердловской области не появились крытые бассейны, и пловцы не перешли на круглогодичные циклы тренировок.
Шли годы. Силы понемногу стали покидать спортсмена, давали о себе знать ранения. Геннадий Вячеславович перешел на тренерскую работу в спортивное общество «Динамо». Работал он неистово, как и воевал, как тренировался. Все, что умел, он передавал своим ученикам. Да и сама его жизнь была для пацанов примером. Некоторые из его учеников – В. Фроленко, В. Трофимов, ю. Сорокин, В. Кожин – достигли высоких результатов на всесоюзных турнирах. Иные, правда, в других видах спорта. А многие – их тысячи – были просто приобщены Геннадием Вячеславовичем к плаванию, к движению.
СВЕРДЛОВСКАЯ ОБЛАСТНАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ПЛАВАНИЯ ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ ЕЖЕГОДНО ПРОВОДИТЬ ТУРНИР ЮНЫХ СПОРТСМЕНОВ НА ПРИЗ ГЕННАДИЯ ПОПОВА, МНОГОКРАТНОГО РЕКОРДСМЕНА ПО ПЛАВАНИЮ, ВЕТЕРАНА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, ЧЕЛОВЕКА, СОВЕРШИВШЕГО СПОРТИВНЫЙ ПОДВИГ.
По трассе сильных
УВЛЕКШИСЬ ЛЕГКОЙ АТЛЕТИКОЙ, ДИМА ВЫБРАЛ ЕДВА ЛИ НЕ САМЫЙ ТРУДНЫЙ ВИД – БЕГ НА ДЛИННЫЕ ДИСТАНЦИИ. УЖЕ ЧЕРЕЗ ТРИ МЕСЯЦА ЮНОША СМОГ ВЫНОСИТЬ НАГРУЗКИ, КОТОРЫЕ ПОД СИЛУ ТОЛЬКО ОПЫТНЫМ СПОРТСМЕНАМ: ПРОБЕГАЛ ЗА ТРЕНИРОВКУ В ЛУЧШИЕ ДНИ ДО 25-30 КИЛОМЕТРОВ. ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ГОДА ЗАНЯТИЙ ВЫПОЛНИЛ НОРМУ ПЕРВОГО РАЗРЯДА, А ПЕРЕД УХОДОМ В РЯДЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ДВАЖДЫ СТАНОВИЛСЯ ПРИЗЕРОМ ОБЛАСТНЫХ МОЛОДЕЖНЫХ СОРЕВНОВАНИЙ.
ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ СЛУЖБЫ ПОСТУПИЛ В МЕДИЦИНСКИЙ ИНСТИТУТ. ПОЧЕМУ ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ, ОН И САМ НЕ ЗНАЕТ. ПОЧТИ ВСЕ ДМИТРИЮ В ЖИЗНИ ДАВАЛОСЬ ЛЕГКО; ПРЕПЯТСТВИЯ, КОТОРЫЕ СЛУЧАЛИСЬ В ПУТИ, ОН ПРЕОДОЛЕВАЛ ИГРАЮЧИ.
ТАКАЯ "ОБРЕЧЕННОСТЬ» ЧЕЛОВЕКА НА ПОСТОЯННУЮ УДАЧЛИВОСТЬ ТАИТ В СЕБЕ ОПАСНОСТЬ – СНИЖАЕТ СОПРОТИВЛЯЕМОСТЬ К НЕВЗГОДАМ, "РАЗМЫВАЕТ» ХАРАКТЕР. СЕРГИН ПРИВЫК К УДАЧАМ, И ЕМУ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ТАК БУДЕТ ВСЕГДА. И ВДРУГ УДАР. УДАР СИЛЫ ОГРОМНОЙ, ОШЕЛОМЛЯЮЩЕЙ. ДМИТРИЙ ПОПАДАЕТ В КАТАСТРОФУ, И, ЧТОБЫ СПАСТИ ЖИЗНЬ, ЕМУ АМПУТИРУЮТ НОГУ. ИНВАЛИД! ИНВАЛИД В ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА!
Еще утром жизнерадостный, веселый, энергичный, в полдень уже прикованный к больничной койке, балансирующий на тонком жгуте между жизнью и смертью. Организм молодого человека все-таки выстоял в труднейшей схватке со смертью. И здесь едва ли не решающим стало увлечение легкой атлетикой. Те многокилометровые кроссы, которые закалили тело, спасли ему жизнь. Поэтому Сергин с полным правом вслед за основателем современного олимпийского движения Пьером де Кубертеном может воскликнуть: "О спорт! Ты – жизнь».
Больничная койка заставила Диму глубоко задуматься о своем будущем. Диапазон выбора был до безумия узок. Прикованный к больничной койке, Сергин постоянно просчитывал варианты.
Постепенно Дмитрий утвердился в мысли, что инвалидность – это не самое худшее в жизни, самое худшее – стоять на коленях перед ситуацией, перед судьбой и гнусавить – дай, дай, дай … Борьба – вот выход на достойную жизненную позицию. Здесь у Дмитрия оказался очень серьезный соперник – он сам. Хорошо известно, что в схватке с самим собой необходимо постоянно быть к себе безжалостно жестоким, непримиримым. Чуть-чуть упустишь хотя бы в малом, и сразу в характере появится изъян, трещина, а дальше – пропасть, падение, безысходность. Сергин блестяще закончил институт, и получил направление в областную детскую больницу, а вскоре перешел в городскую онкологическую.
Сейчас в мире широко развит инвалидный спорт. Проводятся чемпионаты стран, Европы, мира, паралимпийских игр. За рубежом для спортсменов-инвалидов изготавливаются специальный инвентарь, снаряжение, тренажеры, оборудование, форма,
чтобы все было удобно, красиво, надежно. К сожалению, в России и унас, на Урале, развитие спорта среди инвалидов, мягко говоря, не адекватно мировому уровню. Но то, что оно началось,– уже шаг вперед.
Однажды Дмитрию довелось увидеть на Центральном стадионе соревнования среди инвалидов. Сердце заколотилось: захотелось выскочить на тартановую дорожку и пробежаться вокруг футбольного поля, как прежде, километров пять-десять. Взглянув на костыли, он лишь горько усмехнулся. Но желание вновь заняться спортом вернулось. Только вот каким? В Екатеринбурге уже несколько лет существует горнолыжный клуб инвалидов
«Урал-импульс», который возглавляет Л. Копылова. Базируется он в живописном местечке Флюс, где проложены слаломные трассы, есть и санная. Дмитрию посоветовали заняться санями. Однако некоторое время спустя молодой врач сменил свое увлечение.