Минометный дивизион, в котором служил Черных, неделю назад обзавелся козой, ее нарекли Зинкой. Добывать корм животному поручили сыну полка Виктору. Коза сразу привязалась к своему покровителю.
Получив приказ уничтожить корректировщика, командир дивизиона вызвал к себе Черных.
– Витя, где-то на нейтральной полосе окопался корректировщик, а может, и не один. Иначе немец не лупил бы так прицельно по всем нашим передвижениям. Твоя задача – выявить этот клоповник, наша – уничтожить его. Одевайся в свое тряпье, бери Зинулю и поброди денек-другой по нейтралке.
Стояли солнечные августовские дни. Вторые сутки юный разведчик вместе с Зинкой бродил по лесу. Однажды из густого куста боярышника перед разведчиком вынырнула крупная фигура немецкого солдата, за ним другая, третья. Последний вскинул автомат. Расстояние между ними было метров 12. Витька оторопел от неожиданности. Никого он не боялся, а здесь испугался до дрожи в коленях. На него почти в упор глазел черный зрачок ствола. Гнездо корректировщиков – сразу определил подросток. И тут коза, словно почувствовав, что над ее хозяином нависла смертельная опасность, бросилась на людей, которые появились на их пути, и приняла удар на себя. Немец, вскинувший автомат, растерялся и с испугу выпустил очередь в бежавшее на него животное. Виктор молниеносно юркнул в кусты и пулей полетел в сторону от опасности. По нему палили из трех автоматов, но подросток все бежал и бежал. Одна пуля настигла его, правда, все обошлось удачно. Пуля попала во фляжку с водой и только задела тело. Боли Виктор почти не чувствовал, но кровотечение оказалось обильным. О перевязке раны разведчик и не помышлял. Надо было как можно быстрее прибыть в расположение части и сообщить о месте нахождения вражеских корректировщиков.
До своих окопов подросток не дотянул метров 300 – от потери крови он потерял сознание. К счастью, разведчик упал в ложбинку и оказался недосягаемым даже для снайперов. Виктора узнали, и командир полка отдал приказ открыть по позициям врага массированный огонь, а мальчика доставить в часть. Черных спасли. Он показал на карте квадраты, где окопались немецкие корректировщики, и сразу же был отправлен в лазарет. После излечения Виктору был вручен орден Красной Звезды.
Вторым орденом Черных был награжден за участие в боях на Украине.
Он был отправлен на выполнение очередного задания. Пробравшись в тыл врага, и
разведав расположение немецких частей, Виктор сообщил по рации обо всем своим, но уйти из опасной зоны не успел и попал под огонь «катюш».
… Все вокруг гудело, звенело, горело, сотрясалось. Черные столбы земли заслоняли небо и солнце. Зрелище было жуткое. Казалось, вот-вот шар земной сдвинется со своей оси и все живое улетит в бездну.
Как все произошло, Виктор не помнит. Сильно контуженный, он двое суток пролежал без сознания, заваленный землей. Его нашли случайно. Группа солдат присела отдохнуть у бугорка, спасаясь от ветра, а разведчик в это время силился выбраться из-под завала. Кто-то из бойцов обратил внимание на колебания бугорка. Разгребли – засыпанным оказался мальчишка в ветхой одежонке. Не мешкая, его отправили в госпиталь. Контузия оказалась очень тяжелой. Виктор потерял слух, зрение, речь. Месяц он пребывал в немоте, темноте и тишине. Работало лишь сознание, да память воскрешала к жизни события прошлых лет.
А в полку решили, что он погиб под огнем своих батарей. Такая судьба – не редкость среди корректировщиков. И потому месяц спустя юного разведчика представили к очередной награде – ордену Отечественной войны 11 степени (посмертно) и на родину отправили похоронку. Мать, получив извещение о гибели Виктора, на мгновение лишилась сознания. Она уже не плакала, не рыдала.
Через полтора месяца к Виктору вернулось зрение, а день спустя – слух. Это была радость, не поддающаяся описанию, радость второго рождения. Счастье переполняло душу, он даже лишился сна, неделю не мог заснуть. Плохо было только с речью. Подросток очень сильно заикался, почти не мог говорить. Тогда врач, наблюдавший его, посоветовал:
– А ты, сынок, пой, старайся больше петь, и речь обязательно восстановится.
Виктор так и поступил – пел по любому поводу. Выздоравливающие его прозвали артистом.
– А ну, Витюша, расскажи поподробней о своем состоянии здоровья,– шутили однопалатники.
– Здо-ро-вье о-тли-чное,– пел разведчик. И речь восстановилась.
После долгого лечения о возвращении в полк нечего было и думать.
Когда через три месяца после похоронки мать получила письмо, написанное рукой сына, она вновь на мгновение лишилась чувств, но теперь уже от счастья. А месяц спустя Виктор возвратился домой.
Вскоре в Ельце начали формировать суворовское училище из числа ребят, побывавших на фронте и оставшихся сиротами. Черных вызвали в военкомат и выдали направление на учебу. Вскоре суворовское училище из Ельца было переведено в Свердловск. Так Черных оказался на Урале.
Контузия долго мучила Виктора. Головные боли доводили его до сумасшествия. Однажды он хотел выброситься из окна четвертого этажа. Его удержали товарищи. Не зная, как избавиться от страшных болей, юноша решил заняться спортом, да еще каким видом – боксом.
В те времена без справки врача в спортивные секции не принимали.
Виктор вынужден был прийти в медсанчасть училища за справкой о состоянии здоровья.
– В секцию бокса? Ты с ума сошел, Виктор. С твоей контузией да на ринг. Нет, нет и еще раз нет,– воскликнул доктор. – Смертный приговор я тебе выносить не буду.
– Справку можете не выдавать, но боксом я все равно заниматься буду,– буркнул юноша и, хлопнув дверью, вышел из медкабинета.
Виктор пришел в секцию бокса раз, другой, третий, четвертый. Команду боксеров Спортивного клуба Армии в 1947 году тренировал К. Айвазов. Ему надоело выпроваживать
из зала упрямого парня, и Константин Агафьевич сдался.
– Становись в строй.
Виктор занимался самозабвенно, и Айвазов понял, что ринг – его стихия. Парень был ловок, подвижен, вынослив и обладал взрывными – мышцами, что для боксера – главнейшее качество. Черных особенно удавался удар прямой правой в подбородок. Бил он хлестко, мощно, неожиданно. Около двухсот боев провел на ринге Виктор, свыше ста пятидесяти выиграл.
САМОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ – БОКС ПОМОГ ВИКТОРУ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ПОСЛЕДСТВИЙ КОНТУЗИИ. ЧЕРЕЗ ГОД ЗАНЯТИЙ НА РИНГЕ ГОЛОВНЫЕ БОЛИ КАК РУКОЙ СНЯЛО. ПОСЛЕ УВОЛЬНЕНИЯ В ЗАПАС ВИКТОР АЛЕКСАНДРОВИЧ РАБОТАЛ ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ, СТАРШИМ ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ КАФЕДРЫ ФИЗВОСПИТАНИЯ СВЕРДЛОВСКОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА. СЕЙЧАС ВЕТЕРАН ВОЙНЫ НА ЗАСЛУЖЕННОМ ОТДЫХЕ.
НАПЕРЕКОР СУДЬБЕ
ГЕННАДИЯ ПОПОВА В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ ЗНАЛ ВЕСЬ СВЕРДЛОВСК.
ОТ УРАЛЬСКИХ ГОР ДО САМОГО ТИХОГО ОКЕАНА НИКТО НЕ МОГ СОСТАВИТЬ ЕМУ ДОСТОЙНОЙ КОНКУРЕНЦИИ В ПЛАВАНИИ. НА ПЕРВОЙ УРАЛОКУЗБАССКОЙ СПАРТАКИАДЕ (БЫЛ ТАКОЙ В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ ПОПУЛЯРНЫЙ У МОЛОДЕЖИ ТУРНИР), СОСТОЯВШЕЙСЯ В СВЕРДЛОВСКЕ ЛЕТОМ 1932 ГОДА, ПОПОВ ВЫИГРАЛ ЗАПЛЫВЫ НА 50, 100, 200 И 400 МЕТРОВ. ВЕСЬ ГОРОД ХОДИЛ ТОГДА НА ПОПОВА. БЛАГО, МЕСТОМ ПРОВЕДЕНИЯ СОРЕВНОВАНИЙ БЫЛ РАСПОЛОЖЕННЫЙ В САМОМ ЦЕНТРЕ СВЕРДЛОВСКА ПРУД. ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ ВИДЕЛИ ЕГО СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ФИНИШНЫЙ СПУРТ, КОГДА ГЕННАДИЙ ВДРУГ ПРИБАВЛЯЛ НЕОЖИДАННО ДЛЯ СОПЕРНИКОВ СКОРОСТЬ И, СТРЕМИТЕЛЬНО УХОДЯ ВПЕРЕД, К НЕОПИСУЕМОЙ РАДОСТИ БОЛЕЛЬШИКОВ, ПЕРВЫМ КАСАЛСЯ БОРТИКА.
ПОПОВ ПОБЕЖДАЛ ВО ВСЕХ СОРЕВНОВАНИЯХ ПЛОВЦОВ, КОТОРЫЕ ПРОХОДИЛИ НА УРАЛЕ. ДОЛГИЕ ГОДЫ БЫЛ РЕКОРДСМЕНОМ УРАЛО-КУЗБАССКОГО РЕГИОНА. А ВЫСШЕЕ ЕГО ДОСТИЖЕНИЕ – «СЕРЕБРЯНЫЙ" ЗНАЧОК ЧЕМПИОНА ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТА «ДИНАМО", ПОЛУЧЕННЫЙ ИЗ РУК ЛЕГЕНДАРНОГО ГЕРОЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ – МАРШАЛА С. М. БУДЕННОГО.
ПО НЫНЕШНИМ МЕРКАМ ПЛАВАТЕЛЬНЫЙ РЕЖИМ ПОПОВА БЕЗ ВСЯКИХ НАТЯЖЕК МОЖНО НАЗВАТЬ ЩАДЯЩИМ. 30-35 КИЛОМЕТРОВ ЗА СЕЗОН – ЭТО БЫЛА НАГРУЗКА ЛУЧШИХ ПЛОВЦОВ УРАЛА. СЕГОДНЯ ЭТО ДВУХДНЕВНАЯ НОРМА РЯДОВОГО МАСТЕРА. А ЗНАМЕНИТЫЙ ВЛАДИМИР САЛЬНИКОВ ТОЛЬКО ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ СВОЕЙ СПОРТИВНОЙ ФОРМЫ ПРОПЛЫВАЕТ ЭТО РАССТОЯНИЕ ЕЖЕДНЕВНО. ОДНАКО НЕ БУДЕМ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ТОГДА НЕ БЫЛО КРЫТЫХ БАССЕЙНОВ, А ПЛАВАТЕЛЬНЫЙ СЕЗОН В СУРОВОМ УРАЛЬСКОМ КРАЮ ДЛИЛСЯ ВСЕГО ТРИЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА.
ПОПОВ СЕРЬЕЗНО УВЛЕКАЛСЯ МНОГИМИ ВИДАМИ СПОРТА: БОРЬБОЙ, БОКСОМ, ГРЕБЛЕЙ, ФУТБОЛОМ, ЛЫЖАМИ, ЛЕГКОЙ АТЛЕТИКОЙ, ХОККЕЕМ С МЯЧОМ, СТРЕЛЬБОЙ. ТЕЛО ЕГО, ПРИВЫКШЕЕ К НАГРУЗКАМ, НЕ ЗНАЛО УСТАЛОСТИ, ТРЕНИРОВАННЫЕ МЫШЦЫ СПОСОБНЫ БЫЛИ НА ЛЮБОЕ СВЕРХНАПРЯЖЕНИЕ. ПОТОМУ ОН И ПОБЕЖДАЛ ВО ВСЕХ СОРЕВНОВАНИЯХ ПЛОВЦОВ. ПОПОВ УЖЕ ПРИБЛИЖАЛСЯ К РЕЗУЛЬТАТАМ ВСЕСОЮЗНОГО РЕКОРДА И ДОСТИГ БЫ ЕГО, ЕСЛИ БЫ НЕ ВОЙНА …
Начав рядовым, к марту 1945 года Геннадий был в звании капитана, имел орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и Отечественной войны 11 степени. Дойти ему живым и невредимым до Дня Победы оставалось совсем немного, каких-то два месяца, да случилась беда.
Их первый батальон семидесятой ордена Боевого Красного Знамени Петсамской бригады должен был форсированным маршем подойти к польско-немецкой границе.
Заместитель командира батальона капитан Попов с группой солдат на танкетке, далеко оторвавшись от основных сил, спешил в город Моравска-Острава. Стояло ясное утро. Лишь высоко по голубому своду неба плыли нежно-белые островки облаков. За танкеткой в дьявольской пляске клубилась грязно-серая пыль. Справа тянулся кустистый берег мутной речушки без названия. До границы оставалось всего лишь несколько километров, когда раздался оглушительный взрыв. Бронированная машина факелом вспыхнула от прямого попадания снаряда. Мощной взрывной волной бойцов разбросало в разные стороны.
Через неделю в Свердловск на имя Марии Васильевны Поповой пришел конверт с печальным известием: " … пал смертью героя близ города Моравска-Острава за свободу и независимость нашей Родины».
Но Геннадий не погиб. Отброшенный метров на тридцать взрывной волной, он упал на мерзлую землю и даже, как ему показалось, не ушибся. Осмотрелся. Позвал товарищей, но никто не отозвался, и он понял, что остался один. Хотел было встать, как вдруг почувствовал острую боль в правой ноге и тотчас потерял сознание. Очнувшись, увидел, что ступни нет.
– Я тогда еще не осознал, что калека,– рассказывал Геннадий Вячеславович. – Была какая-то деловая озабоченность, как и что делать в первую очередь: остановить кровотечение, сделать перевязку, подать о себе какой-то сигнал, вызвать помощь, осмотреть место происшествия, быть может, еще кто-нибудь ранен … Я сделал жгут, перетянул ногу и опять потерял сознание.