Работник старых богов

Глава 21

Разбираю захваченные документы. Разнесли мы штаб батальона и ротный командный пункт. В руки к нам попали два командира взводов и командир роты. Собираюсь в штаб батальона.

– Фролыч, выдели конвой, раненых заодно в госпиталь отправим.– командую я.

– Раненых двое, там царапины. Отконвоируют и к доктору зайдут, я сопроводительную отписал.– говорит фельдфебель.

В штабе батальона застаю командира полка. Докладываю, сдаю пленных.

– Молодец поручик, да да поручик, приказ я подписал. Готовь наградные на своих орлов.– говорит он.

Протягиваю готовые наградные листы. Полковой командир сгребает и подписывает, протягивает своему секретарю.

– Выдай поручику погоны и его георгия. Солдатские принесут к вечеру. Нет какой молодец, я с аэростата в трубу наблюдал. Пришёл по тихому, взвод противника нейтрализовал и из ихних пушек штаб и прикрывающие войска разогнал. Я только не понял, чем ты его взорвал. Там тьма народа в блиндаж забежала и как рванёт. Красавец. Вот как воевать надо.– радостно ходил по штабу подполковник.

– Большие потери?– спрашивает капитан.

– Двое легкораненых. Те что пленных привели.– говорю я.

– Дважды молодец. И дело большое сделал и людей бережёт.– радуется командир полка.

Во взвод мы собирались вернутся к вечеру, ординарец подполковника попросил подождать пока солдатские ордена привезёт.

Сижу у госпиталя жду своих парней. Передо мной останавливается сестра милосердия и с очень знакомой интонацией начинает говорить:

– Милый, Арес доволен началом операции. Изменений пока нет. Милый я скучаю.

– Мист, родная, я тоже скучаю. У тебя там хоть время не так чувствуется.– говорю я.

– Всё я пошла, не дай девочки упасть. Смотри она романтичная натура.– говорит сестра с интонацией Мист.

Девушка вздрагивает и Чуть не падает. Встаю, ловлю.

– Что, сестричка устала?– говорю я.

– А как я здесь? Я ж на минутку прилегла.– забавно хлопает она глазами.

– Это с устатку бывает. Приснилось, что встал и пошла.– говорю я улыбаясь.

– Ох поручик, если б вы знали сколько раненых. Меня Маша зовут.– говорит она.

– Поручик Корецкий. Пётр.– представляюсь я, не убирая руки с талии девушки.

– Вы тот, выскочка, что германский штаб взял и кучу германцев поубивал? Так подпоручик Климов сказал.– говорит она.

– Каюсь, я.– улыбаюсь я.

– Поручик, вы держите меня за талию.– говорит она возмущённо.

– Вам разве не удобно? Это просто подстраховка.– продолжаю я подтрунивать над ней.

– Вы ещё поцелуйте и скажите, что искусственное дыхание делаете.– улыбается она.

Я беру и целую, уворачиваюсь от пощёчины и целую снова.

– Поручик, как вы смеете?– возмущается она улыбаясь уголками рта.

– Ну вы же сами приказали поцеловать.– делаю я удивлённые глаза.

– Машка! Тебя спать отправили, а ты тут романы крутишь! Марш отдыхать!– кричит от входа в лазарет женщина лет 40.

Маша отстраняется делает реверанс и убегает. Женщина грозит мне пальцем и уходит.

Выходит мои парни.

– Ну, вы ваше благородие, красавец. Самую красивую медсестричку очаровали. Она сейчас нам форменный допрос ученила.– улыбается Фёдор.

– Меня так по моему пытать собиралась, выясняя есть у вас барышня.– улыбается Иван.

– Как на отдых отведут, отправлю вас к ней учится первую помощь оказывать. Учтите я не шучу. В бою может кому жизнь спасёт.– говорю я улыбаясь.

– Толково, вы придумали. У меня в прошлом взводе парень был из студентов, он раненым перевязки делал. Так доктор сказал, что он половине руки, ноги спас.– задумчиво говорит Фёдор.

– Вот как у, вас ваше благородие, выходит? Раз и придумали дельную вещь.– спрашивает Иван.

– Так думаю, смотрю и примечаю. Ты ж слышал, как я приказал пакеты с красным крестом собрать, а там и бинт и лекарства какие то, надо у докторов спросить будет.

– Поручик Корецкий?– спросил подошедший к нам подпоручик.

– Да.– отвечаю я.

– Вот вам из штаба передали.– протягивает он свёрток.

Разворачиваю, награды и погоны. Сворачиваю убираю в планшетку.

– Всё пошли парни.– кивнув головой посыльному командую я.

Полгода я на первой мировой. Взвод мой считается элитным в полку, самое меньшее число потерь. На моём участке германцы уже наступать и не пробуют. Пробовали использовать против меня снайперов, но у меня опыт другой войны. Винтовка, что я купил оказалась отличной и вражеские снайперы гибли чаще чем простые солдаты. Мои орлы добыли вражеские винтовки с оптикой и теперь у меня есть две снайперских пары. Второй крест я получил за повтор налёта на германцев, только тут мы аж штаб полка взяли. Маша пишет мне письма, я отвечаю. Встретится не выходит, её перевели в дивизионный госпиталь. Нас отводят для отдыха и пополнения.

Стоим мы в небольшом городке или большом посёлке. Батальон пополняется новобранцами. Мои головорезы гоняют пополнение. Я снова подпоручик. Разжаловали меня за избиение интенданта. Как сказал жандармский ротмистр: “Вы поручик в следующий раз сразу пристрелите крысу. Хоть жаловаться не будет, спишем на несчастный случай.” Ротмистр оказался отличным мужиком. Проверил моих архаровцев, и удивился: “Они ж у вас сплошь неблагонадёжные, а с крестами ходят. И кресты за дело полученные.” Ответил ему: “ Меня не интересует их политические пристрастия, я требую с них сражаться и они сражаются. Я сразу сказал кто не будет выполнять мои приказы, лично пристрелю.” В общем жандармерия от нас отстала.

Новый 1916 мы встречаем в Петрограде. Нас зачем то отправили сюда, весь полк. Я новоиспечённый командир роты, мои унтеры уже прапорщики и командуют взводами. В батальоне нас за глаза называют головорезы Корецкого. Политика всё больше проникает в армию. Националистов мы просто побили, остальные пробуют вести агитацию. Маша тоже оказалась в Питере и меня взяли в оборот. Таскают по разным собраниям и салонам.

– Попал, ты Пётр Сергеевич, она пока тебя до алтаря не доведёт не успокоится.– ухмыляется Фролыч.

– Да, нужен ей нищий князь. Поиграется и отстанет. Её семья достаточно обеспечена и к императору вхожа.– отмахиваюсь я.

– Ты, не правильно баб понимаешь. Ты кто? Ты герой, ещё один георгий и полный кавалер. То, что состояния не нажил, им вертихвосткам до фоноря. Им рыцаря подавай, и чтоб без страха и упрёка. А ты и есть рыцарь, вон германцы про тебя, что пишут. “Поручик Корецкий-самый смертоносный офицер Русской армии.”– потряс он газетой.

– Ну их всех пойду спать.– говорю я и ухожу в свою келью. Разместили нас в монастыре.

Глава 22

Фролыч оказался прав. Маша притащила меня к себе домой, где я был представлен её отцу. Войдя я обалдел, отец Маши генерал.

– Ну будем знакомы, я отец этой непоседы, Дмитрий Николаевич.

– Поручик Корецкий Пётр.– обалдело говорю я.

– Что поручик, в германские окопы проще входить, чем к родителям девицы. Много наслышан про вас. Вечный поручик, герой. Знаешь, дочь, как его роту называют, “головорезы Корецкого”.– говорит генерал.

Маша смотрит на меня удивлённо.

– Пап, ты правда думаешь, что это он?– спрашивает она.

– Я не думаю, я знаю. Наводил справки. Человек он достойный. Судьбы не простой. Так давайте за стол.– улыбается генерал.

Обед очень вкусный. Генерал с улыбкой смотрит на дочь.

– Да поручик, поразил, ты девицу. Она думала, так обычный балабол, а тут человек почти легенда. Три раза понижен в звании и три раза снова повышен. Интенданты твоим именем друг друга пугают. Особенно после того как ты последнего к стене поставил и залп у него над головой дал.– смеётся генерал.– Ты, дочь не смотри, что он робкий, в бою он зверь и солдат натаскал себе под стать.

– Пап, ну зачем ты Петю смущаешь?– спрашивает Маша.

– Да не смутишь, ты его. Молодец, ты поручик. Мне про тебя многие говорили, хорошо те чьё мнение я уважаю и плохо те чьё мнение не интересно. Воюешь ты грамотно и не по шаблонам.– говорит генерал.

– Пап, я за Петю замуж хочу.– скороговоркой говорит Маша.

– Ну, поручик, что скажешь?– спрашивает генерал.

– Капитаном стану и сразу же у вас, Дмитрий Николаевич руки Марии попрошу.– говорю я.

– Вот это правильно. Как капитаном станешь сразу и поженим вас. Думаю и года не пройдёт.– усмехается генерал.

Посидели мы хорошо, Дмитрий Николаевич оказался мужиком нормальным.

Мы стоим в прибалтике. Холода сильного нет но есть нехватка всего. Моей роте удалось прорвав позиции германцев захватить эшелон снабжения и вывести в расположения полка. По этому не голодаем. В Петрограде революция. Николай отрёкся.

В полку идёт создание армейского комитета. Часть моих бойцов там. Споры идут до мордобоя, хорошо меня послушали и оружие сдали. К утру выбрали и стали командиров сортировать. Командир полка и два комбата сохранили должности, третьего с позором прогнали. Ко мне пришли звать на собрание.

– Вот, товарищи, поручик Корецкий, кто выскажется.– спрашивает боец из первой роты.

– А что тут говорить, к нему претензий нет. Солдат не тиранил, за нашими спинами не прятался.– говорит солдат из второй роты.

– А гоняет он солдат как. Люди падают, а он бежать заставляет.– возмущается парень из молодых.

– И правильно гоняет, тут многим его гонки жизнь спасли. Фракция большевиков полностью поддерживает Корецкого.– говорит вожак большевиков.

– Анархисты за Корецкого, он хоть и требует, но по делу. Командир нужный и мы за. Я прав братва.– говорит Сыч, как зовут не знаю, парень лихой с нами в налёте за эшелоном был.

Его товарищи поддержали его гулом.

– Мы меньшевики против. Он слишком авторитарен и не прислушивается к мнению командования.– возмутился подпевала изгнанного комбата.

– Вы б помолчали бы лучше. Когда эшелон угоняли, из за кого потери? Кто вовремя позицию не занял. Кто проспал по пьяне. Если б не Пётр Сергеевич много больше потеряли.– рычит Сыч.

Новые порядки мешали и помогали. Керенские болтуны разваливали армию семимильными шагами. А организованное ими наступление, чудом не закончилось катастрофой. Вот и у нас в полку нехватка винтовок возникла. У Мирона Епифанова, солдата из первого батальона были связи на Сестрорецком заводе, решили купить напрямую. Золотишка мы захватили у германцев, во время наступления и решили советом придержать.

– Едут, Корецкий, Сыч, Епифанов.– говорит председатель совета.

– Ещё Емелю надо взять, на Петра Сергеича не сознательный солдат напасть может, а Емеля любого снесёт.– говорит Сыч.

Сыч проникся ко мне когда мне удалось полк из окружения вывести и почти два полка германцев разбить. Тогда то мы казну германской дивизии и захватили. Правда потеряли мы многое и многих.

Едем на поезде.

– Вот скажи, Сергеич, кто прав мы или большевики? Как для людей лучше?– спрашивает Сыч.

– Большевики, более правы, но и у вас кое что нужно взять в новый мир.– отвечаю я.

– И что у анархии взять надо?– спрашивает Мирон.

– Самоорганизацию в первую очередь. Люди должны научится самоорганизовываться. Ваши идеи правильные, но они созданы для идеального общества. А его быстро не построишь, вот и придётся с себялюбием бороться. Сколько ещё пены на поверхность вылезет сами удивитесь.– говорю я.

– Да умеешь, ты ваше благородь, мозги заставить работать.– говорит Сыч.

На его слова “ваше благородие” к нам подошли моряки.

– Это что тут офицер с нами?– говорит один из них.

– То офицер правильный, товарищ надёжный, в бою проверенный и доверием солдатских масс наделённый.– говорит Сыч.

– Сыч, ты?– кричит один матрос на весь вагон.

– Рома, друг!– орёт в ответ Сыч.– Вот друзья, друг мой Рома, мы на съезде анархистов познакомились. Это, Ром, Мирон он большевик и Пётр Сергеевич Корецкий слышал небось, ну Емелю ты знаешь.

– Это Жека и Прол, мы в Кронштадт возвращаемся. Корецкий-это тот, что полк вывел и германцу по шее навалял.– говорит Рома.

– Он, дружище. Если б сам не участвовал не поверил. Ты прикинь все на восток бегут, а Сергеич на запад сначала ударил. Ух и бегали у нас германцы, а потом мы бронепоезд и эшелон захватили, жаль бронепоезд взорвать пришлось иначе не уйти было.– рассказывает взахлёб Сыч.

– Пётр Сергеич от всех балтийцев вам спасибо. Мы когда про эпопею полка узнали думали врут газеты. Потом уж с людьми поговорили и узнали, что врут что б временных прикрыть.– говорит Жека.

– Вы давно из Питера? Что там?– спрашиваю матросов.

– Голодно, временные больше заседать любят, чем вопросы решать. В городе бардак. Керенский когда тюрьмы открыл и всякую шваль выпустил. После провала наступления дезертиров полно.– говорит Жека.

– Вы чего в Питер то?– спрашивает Прол.

– На Сестрорецкий завод за винтовками. У нас в полку сейчас в основном немецкие, а патрон русский. Вот и решили на заводе добыть. Верите все вагоны в округе проверили, нет винтовок.– вздыхает Сыч.

– Мы вас до города на баркасе подкинем, там крюк не большой.– говорит Рома.

Так за разговором добрались до Питера. Город был городом контраста, богатые промышленики, купцы, да и мелкие лавочники чувствовали себя хозяевами жизни. На их фоне простой обыватель смотрелся нищим. Мы пешком дошли до петропавловки где наших спутников ждал баркас. На нём нас довезли до железнодорожного моста на обводном канале. Мы попрощались с моряками и пошли к заводу.

Глава 23

До завода добрались к полудню. Мирон ушёл на завод, мы сели на лавку под деревом.

Мирон вышел с мужчиной в годах.

– По оружию договорился, правда будут драгунские. На время пребывания вас разместят. Я домой.– говорит Мирон.

– Меня называйте Макарычем, так все кличут. Пойдёмте.– позвал нас мужчина.

Разместили нас в пристройке к дому, в ней было три топчана. Переночевали мы нормально. Утром пришёл Мирон и мы уже все вместе пошли в управление завода, там договорились об оплате и доставке. Оформили всё как помощь заводом армии. Дали аванс, вагон загрузят и прицепят послезавтра. Вышли и пошли в кабак. Поели сытно но не вкусно. Вечером меня Мирон позвал с собой и мы на лодке вышли в разлив. Я уже понял с кем сейчас встречусь. Историю революции я знал неплохо. В этом мире всё шло почти также, за исключением мелких деталей. Так тут у Николая не было сына, старшая дочь Ольга была за мужем, а Татьяна сосватана.

Мы добрались до берега и меня привели к шалашу. В моём мире у музея он смотрелся так же. Из за кустов вышел невысокий мужчина с внешностью знакомой мне со школьной скамьи.

– Вот, товарищ Ленин, тот о ком я вам говорил. Мой командир Пётор Сергеевич Корецкий.– говорит Мирон.

– Рад знакомству с вами, Пётор Сергеевич.– говорит Ленин.

– Рад знакомству, Владимир Ильич.– говорю я.

– Наслышаны обо мне? Или мои работы, читали?– спросил он с пришуром.

– Наслышан, вон они так громко обсуждают, что уснуть не дают.– улыбаясь машу головой в сторону Мирона.

– А, вы, весёлый человек. И как думаете, построим мы новый мир?– спрашивает Ленин.

– Мир, сейчас вряд ли. Россию думаю сможете. Если с головой подойти.– говорю я.

– Не верите в мировую революцию?

– Не верю. Буржуи не дураки. Как только мы начнём добиваться успеха в улучшение жизни людей, они пустят, на это часть прибыли. В идеале для них построить общество потребителей, когда люди мечтают о новом велосипеде, а не о звёздах ими проще управлять.– говорю я.

– Хорошо сказали, мечтать о звёздах. А вы мечтаете о звёздах?

– Мечтаю, хочу узнать как там люди живут.

– Вернёмся на землю. Что вы думаете о временном правительстве.– спрашивает Ленин.

– Я хоть и военный, но в обществе не выражаюсь. Эти люди довели страну до ещё большей проблемы, чем император. Войну мы проигрываем. Последнее наступление наглядно это показало. Спасая союзников мы губим Россию. Но идти на мир с немцами мы должны на наших условиях.– говорю я.

– Как долго продержатся немцы?

– Думаю до 18 года. У них пока есть подкожный жир. Если они не попытаются взять Россию. У них хватит сил нанести удар по Петрограду, парировать нам просто нечем. В этом случае, они получат нашие продовольствие, сырьё и рабочии руки. Тогда и победить могут. Британия и Франция уже на пределе. США за океаном тут расстояние против них.– говорю я вспомнив задание.

– Я предупрежу нужных людей в совете о ваших опасениях. Думаю ко мне прислушаются. Рад был познакомится, с хорошим человеком и верным стране офицером. Берегите себя, вы будете очень нужны новой России.– говорит он пожимая мне руку.

Мы возвращаемся в город.

Погрузка и наша отправка прошла нормально. Едим в часть. Приехав застали митинг. Спорили как организовать будущее страны.

– Да пока нас не было ребята на мелочи не разменивались. К ночи к мироустройству перейдут, а к утру галактику перестраивать начнут. Если раньше не передерутся.– говорю я под смех товарищей.

Нас заметили, а выяснив, что всё удалось стали качать.

Наступил сентябрь приближалось время моего задания. Ночью, во сне явился Арес.

– Солдат, разведданные будут в дирижабле, что упадёт возле вас. Мист его уронит. Девочка ждёт тебя, даже завидно.– сказал он и пропал.

Я проснулся и лежу вспоминаю свою Мист. От этих воспоминаний становится легко. Этот мир прояснил много мне непонятного в истории России. Как могла достаточно маргинальная, хоть и имеющую разветвлённую сеть партия взять власть. Ответ лежал на поверхности, временное правительство обрушило катастрофически жизнь большинства населения. По сути сделало то, что после них сделают молодые реформаторы в 90-е. Вторых спас от революции накопленный запас прочности экономики, за советский период. То через, что придётся пройти этому миру ужасно, но неизбежно.

– Командир, разведка вернулась.– кричит дежурный по штабу.

Одеваюсь выхожу. Подходят Сыч и Мирон. Разведчики грязные, но довольные.

– Германец, что то готовит. Кормить их стали лучше. Пушки подтянули. Мы на карте всё отметили.– говорит старший группы.

– Мойтесь, отдыхайте. Молодцы. Спасибо.– говорю я.

– Что они, что то готовят мы и так знаем. Зачем парней гоняешь?– говорит Сыч.

– Понять надо, что они затеяли. Если просто чуть фронт сдвинуть, это одно, а если прорыв устроить это другое. Позади нас лишь гарнизоны и те сам знаешь, разбегутся в момент. Так, что мы Питер прикрываем. Полк перед нами мы удержим, а если они дивизией навалятся, тут нам и конец.– говорю я.

– Полковник то же говорит, но тебе Сергеич я верю, ты в панику не впадаешь и головы не теряешь.– говорит Сыч.

– Я связался с петросоветом. Они говорят о невозможности прорыва. К нам отправили представителей, будут завтра.– сказал Мирон.

– Падает! Дирижабль падает!– заорали на улице.

Мы выбежали во двор.

Глава 24

В небе накренившись и хлопая порванной обшивкой падал дирижабль.

“Хорошая работа милая.”– подумал я.

“Всё для моего мужчины”– услышал я в голове голос Мист.

–Дежурный разъезд, по коням! Коня мне!– командую я.– Мирон, Сыч берете машину и за нами.

Сотник приданной нам казачьей сотни подъехал держа в поводу осёдланную лошадь. Я запрыгиваю в седло и мы скачем к месту предполагаемого падения дирижабля.

– У аппарата не курить, не стрелять, огнём не пользоваться. Там газ рвануть может.– предупреждаю я казачков.

– Брали, мы такую штуку, вашблагородь. Ты, не сомневайся, парни надёжные. Хорошо ты, в седле сидишь, не из казачков?– ведёт беседу сотник.

– Так на заставе вырос, да и в станице три года прожил, мальцом.– отвечаю я.

Мы увидели упавший дирижабль. Быстро доскакали до него.

– Никит, скачи наших с машиной встреть.– скомандовал сотник казаку.

Я уже лезу в гондолу. Живых тут нет. Собираю документы, влезший сотник нашёл фото и киноаппараты. Очень осторожно собираем фото пластины. Всю добычу выдаём казакам и солдатам.

Осматриваем тела и собираем документы.

– А этот в очках, что главный у них?– говорит сотник.

– С чего, ты взял?– спрашиваю я.

– Очень важно сидел перед падением. На документы глянь.– протягивает он несколько документов.

– Рихард Освальд режисёр.– читаю я.

– Я и говорю начальник.– усмехается сотник.

Мы выбираемся из гондолы. Бойцы скручивают пулемёты. Всё едем в расположение. Технику отдадим “держи морде”, это наш бывший жандарм. Мужиком он оказался дельным, особенно за него ратовали анархисты, которым он лично рожи набил вместо отправки в тюрьму. Сейчас он возглавлял техническую разведку.

Смотрим кино которое было на плёнке и понимаем, что полку конец. На кадрах видно, что противник собрался нас просто смешать с землёй артиллерией. В посёлке они сконцентрировали две пехотных дивизии. В лесочке недалеко кавалерийскую. На путях в посёлке стоит бронепоезд. Все пути заставлены эшелонами.

– Будет прорыв.– говорю я.

– Я на телеграф.– подскакивает командир полка.

– Я с тобой.– говорит Мирон.

– Что, вы так возбудились?– говорит дама из комиссии петросовета.

– Германцы Петроград взять хотят, если я правильно товарищей понял.– говорит мужчина с кавказским акцентом.

– Сыч, разведку зови и пошли в штаб, там карта хорошая.– командую я.

Стоим у карты.

– Вот тут у них эшелон стоит, учитывая расстояние, думаю с газами. Ветер дует утром в сторону посёлка. Захватив вот эту батарею, мы расстреливаем состав и газ стекает в посёлок. После этого, если нас кавалерия не перебьёт, захватываем бронепоезд и взрываем склады. Уходим вот сюда.– показываю я свою идею на карте.

– Самоубийство. Но единственный план, что может сработать. Если удастся газом накрыть посёлок это значительно облегчит задачу обороны.– говорит командир полка.

– Иду я и сотня добровольцев. Только добровольцы, это задание в один конец. Не буду обманывать, прорваться возможно но шанс минимальный. Полк надо отвести сюда за реку, тут один мост и удержать кавалерию вы сможете. Петросовету необходимо создать заслон здесь. Позиция хорошая и вы сможете перебить противника.– продолжаю я предлагать показывая на карте.

– Толково.– говорит полковой комиссар.

– Строю полк.– говорит командир полка.

– Я с вами пойду.– говорит дама из петросовета.

– Не выдержите марша, брошу. Слишком многое на карте стоит. И переоденьтесь в солдатское, в юбке неудобно будет.– говорю я.

– Товарищ Корецкий, удачи вам. Мы немедленно убываем для создания заслона.– говорит кавказец пожимая мне руку.

Я стою перед строем. Солдаты смотрят на меня.

– Братцы, вы, меня хорошо знаете. Я впустую воздух не сотрясаю. Положение очень серьёзное. Сейчас мне нужны добровольцы, врать не буду шансов выжить практически нет. Кто готов выходи.– говорю я.

– Я иду, со мной проще будет. Хоть на последок из пушек постреляю, а то у моих Канноне снарядов нет и не предвидится.– выходит артиллерист полка. За ним два его бойца.

– Я иду. Не всё Сергеичу лавры собирать.– выходит Сыч.

Из строя выходят по одному, двое. Набралось 60 человек.

– Паровоз, кто водить умеет?– спрашиваю я.

– Я и Василий. Мы раньше в депо работали.– говорит мужчина с седыми усами.

– Вперёд не лезьте, вы когда бронепоезд возьмём понадобитесь.– говорю я.

Грузимся на машины и подводы, с собой только минимум.

– Ваше благородие, я чутка пошумлю в стороне. Там уланы больно нагло стоят, а у меня к ним счёт есть. Всё вам подсоблю и сволочей накажу.– говорит сотник, едущий рядом.

– Пошуми, только убить себя не дай. Нам ещё Берлин брать, хоть и не в этот раз.– решаю я немного пошутить.

– Странный, вы. Вроде молодой и из благородных, а солдаты вас любят и уважают.– говорит дама.

– Вас, как зовут и может на ты перейдём.– говорю я.

– Василина, давай. Я из меньшевиков.– говорит она.

– Тут все сейчас как говорят в японии, самураи и как говорит их кодекс: “Когда на выбор есть два пути, выбирай тот, что ведет к смерти.”– усмехаюсь я.

– Всё равно, странный ты, тебе 20, а рассуждаешь как проживший жизнь.– хитро смотрит она.

– На войне люди либо взрослеют, либо умирают.– пожимаю я плечами.

Мы подъехали к болоту. Разведка провела нас. Дальше пошли по территории противника. Вдалеке услышали выстрелы.

– Казачки развлекаются.– усмехнулся Сыч.

Марш прошёл благополучно, мы не нарвались не на посты, не на разъезды. Вышли в точку атаки.