Девять жизней

18. Торговцы

Сразу после отступления нападавших дон Себастьян собрал совещание. Дона Альфонсо, официально исполняющего обязанности коменданта, он вкратце ввёл в курс дела и попросил вопросы задавать позже. В первую очередь, инквизитора интересовали списки людей, которых нужно было кормить, запасы продовольствия в распоряжении гарнизона и оценки наличия продуктов в частных руках. Воды пока было достаточно, но на всякий случай настоящий комендант лично обошёл колодцы и убедился в бдительности караулов. Бедняков из предместья, сколько получится, старались привлечь к работам по защите города. Поимённые списки, конечно, было невозможно составить так скоро, но хотя бы число людей и места, где беглецы нашли приют, стали известны. На сей раз собрались казначей, главный городской счетовод, ведающий налогами чиновник, отец Николас – он занялся храмами, где разместилось немало людей, уважаемый лекарь, хозяин и управляющий рынка. Дон Себастьян пригласил и управляющего портом, который довольно точно знал, сколько в городе сейчас моряков. К огромному удивлению дона Альфонсо, разговор шёл исключительно о снабжении жителей Сегильи едой – ни слова о пушках, стратегии, тактике, доблести, ничего, о чём молодой дворянин грезил мальчишкой. Однако капитан заметил, что сеньор де Суэда, как будто, результатом удовлетворён – он очень внимательно перечитал итоговую бумагу и обвёл сумму, отпустил всех и поднял бесстрастный взгляд на дона Альфонсо.

– Завтра я встречусь с графом Теворой, затем, вместе с ним – с купцами из этого списка. Ваше присутствие, как должностного лица, также необходимо.

– Дон Себастьян, я понимаю, что совершенно неопытен… но неужели я совсем не могу вам помочь?

– Пока не стемнело, я обойду караулы у стоков для нечистот. Пойдёте со мной?

– Вы… издеваетесь?! Это вам не делает чести!

– Хотел бы надеяться, что неприятель так же брезглив.

– Вы серьёзно? – капитан выпучил глаза. – Считаете возможной атаку через эти стоки?!

– Такое бывало, хотя для Сегильи вряд ли, – инквизитор ответил совершенно спокойно, не изменившись в лице, но внимательно наблюдая за собеседником. – Ещё бывало, что стоки перегораживали. Можете себе представить, что станет с городом?

Капитан хотел что-то сказать, но поперхнулся. Потом тряхнул головой и ответил сквозь зубы:

– Я с вами! – глянул с вызовом и обомлел.

Никогда он не думал, что суровый сеньор де Суэда способен улыбаться так приветливо и тепло. С удивлением вспомнил – они одних лет, хотя рядом со следователем инквизиции дон Альфонсо чувствовал себя зелёным юнцом.

Обход занял не так уж много времени, после чего капитан уныло сказал:

– Я сегодня лучше не буду навещать невесту, хотя обещал.

– Я, знаете, тоже воздержусь от визитов.

Оба расхохотались.

***

Встреча с купцами состоялась на следующее утро, в доме главы гильдии. Граф де Тевора прибыл, не опоздав ни на минуту. Его уже ждали торговцы и оба коменданта – подлинный и формальный. Дон Себастьян начал разговор учтиво, но строго:

– Неизвестно как долго продлится осада. Неизвестно, кто стал изменником. Вам, сеньоры, наверняка уже доложили, что большинство крупных складов сегодня перед рассветом были осмотрены с собаками, но едва ли смогли сообщить, что рыжий пёс на одном из них учуял порох, не значащийся в документах.

Купцы тоскливо переглянулись, а дон Себастьян поспешил их успокоить:

– Почтеннейшие сеньоры, я не тороплюсь с обвинениями и не сомневаюсь, что во время осады вы поведёте себя, как подобает преданным подданным короля.

Торговцам стало понятно – с них потребуют плату, и они выжидательно смотрели на инквизитора, надеясь на договор в пределах разумного.

– Здесь список необходимого жителям продовольствия. Цены указаны, как до осады. Время, места, куда нужно доставить продукты. Что-то потребуется уточнить. Граф обещал сейчас подписать общие обязательства. Каждая поставка должна будет быть сверена и записана в итоговый реестр, затем в пределах обозначенной суммы – полный расчёт.

Опомнившиеся торговцы снова переглянулись, и от их имени заговорил один из самых уважаемых и богатых.

– Сеньор, я не уверен, что сейчас уместно говорить о тех же ценах, что до осады.

– Я знаю, что на рынке уже тройная цена, но сколько вы сможете продать через рынок? К тому же, не забывайте, если крепость падёт, вы не сохраните ни свой товар, ни свои деньги.

– Вы, дон Себастьян, – позволил себе улыбнуться торговец, – сумели в горожан вселить большую надежду, что город выстоит.

– От вас тоже зависит. А если осада будет скоро снята, вы упустите случай продать товар крупной партией.

– Мы должны взвесить все риски и выгоды.

– Я даю вам на это четверть часа.

– Вы слишком быстры.

– Вы уже упускаете выгоду. Часть товара должна была уйти по дороге в другие города нашей славной Эспании.

– Небольшая задержка поставок…

– Торговцы ближайшего порта своего не упустят.

– Но в цене разница слишком большая!

– Что ж, готов накинуть двадцать процентов. Не больше, торговаться не стану. Вы, уважаемые сеньоры, взвесьте на весах у вас в головах. Если Сегилья падёт – обязательство графа де Тевора лучше золота. Даже если граф погибнет во время осады, наследник документ не сможет оспорить. Для мовров это пустая бумага, её они не будут искать, и её легче сохранить в тайнике. Если выстоит город – помимо денег, получите добрую славу по всему королевству. Если осада затянется – потеряете много. Порча, голодные бунты… Ваша охрана наверняка станет тайно от вас продавать продукты за всё, что смогут отдать горожане. Тем же из вас, кто моё предложение примет, склад, кроме ваших людей, будут охранять стражники инквизиции.

Купец обернулся на остальных членов гильдии. На лицах одних отражалось сомнение, на других же – решимость. Первым ответил человек лет за тридцать, серьёзный, спокойный, одетый просто, но дорого, внешне довольно приятный.

– Я от себя принимаю ваше предложение, дон Себастьян. Товар на моих складах может покрыть примерно пятую часть ваших запросов. Готов обсудить все детали. Гильермо Фуэнтес, к вашим услугам, – хотя торговец был не стар и вроде бы крепок, коменданту показалось – на дне его глаз плещутся отблески тайной болезни.

Последние сомнения были развеяны. Торговцы нестройным хором заговорили о благе Эспании, преданности королю и горячей любви к прекрасной Сегилье. Дон Себастьян их не стал слушать и пригласил двух поверенных, а граф одобрительно улыбнулся. Само собой, одобрение графа Теворы от купцов не укрылось, и только глухой бы не различил, как почтительный тон в их словах, обращённых к молодому инквизитору, стал предупредительным, даже льстивым. Они все уверились – сеньор де Суэда и есть тот наследник, который расплатится по обязательству и впоследствии обеспечит им добрую славу. Конечно, если останется жив, а не погибнет, защищая Сегилью.

Поверенные составили каждому из купцов отдельное обязательство, а первый, поклонившись, попросил подписать документы не только капитана Альвареса – коменданта, но и уважаемого сеньора де Суэда.

– Следователь инквизиции едва ли уполномочен определять необходимость поставок для города.

– Сеньор, вам совершенно достаточно написать ваше имя. Не как должностное лицо, а как свидетель.

Возразить было нечего, хотя дон Себастьян догадался, почему купцы так настаивают. Граф и инквизитор внимательно перечитали подписываемые бумаги, а замороченному дону Альфонсу пришлось приказать прочитать – молодой человек готов был черкнуть там, где покажет ему дворянин, упорно торгующийся с купцами. Едва оформив все документы, дон Себастьян отправил на склады стражников инквизиции, бывших уже наготове.

Трое аристократов вышли из дома торговца и вдохнули солёный воздух залитой солнцем Сегильи. Граф быстро откланялся, напоследок пожав руку обоим молодым людям, и дон Альфонсо с улыбкой обернулся к человеку, которого стал считать другом:

– Донья Эстрелья – красавица!

Другу пришлось проглотить несколько крепких ругательств.

19. Моряки

Комендант пытался предугадать, что предпримут пираты. Как долго они сами способны вести осаду? Они рассчитывали взять город изменой и, вероятно, не везли с собой много припасов, но в предместье есть свой колодец, а в домах остались продукты и скот. Сколько у пиратов может быть пороха? Дон Себастьян решил опросить моряков, в ночь нападения бывших на берегу, и приказал собрать в комендатуре уцелевших капитанов купеческих судов и всех, когда-либо служивших в военном флоте. На совещание позвал канониров, и заодно дона Альфонсо, стараясь как можно глубже ввести молодого человека в курс дела и присматривать, чтобы тот не предпринял каких-либо шагов по собственной инициативе.

Старший из капитанов первым делом поблагодарил за помощь с продуктами.

– Половина из наших нанимателей отказали нам в помощи даже в счёт жалования, ссылаясь на большие убытки и необходимость кормить свои семьи. Трактирщики успели вытрясти из моряков последние деньги. Ещё пара дней, и в Сегилье прибавилось бы грабителей. Что вам угодно, сеньор де Суэда? Мы готовы ответить на любые вопросы и помочь, чем способны.

– Сеньоры, я – не моряк. Раньше служил на севере, а с моврами и их кораблями не имел дела, и знаю о них понаслышке. Мне нужно понимать, на что ещё способна корабельная артиллерия, какова может быть живая сила противника, их припасы, и могут ли они соорудить осадную башню. Прошу наиболее опытных подняться на стены, самым тщательным образом осмотреть корабли в подзорные трубы, затем вы и канониры крепости сможете составить наиболее подходящий план действий. До сих пор мовры надеялись на изменников и, полагаю, не раскрывали своих подлинных сил. В тюрьме инквизиции сейчас трое из диверсионного отряда, предлагаю вам вместе со мной их допросить.

Старый моряк, с лицом кирпичного цвета, вскочил:

– Допросить? Разорвать их!

Сосед взял его за плечо, и, опустив голову, мужчина ответил на безмолвный вопрос:

– Я оставил своего сына в ту ночь дежурить на корабле. А сам… задержался в борделе…

– Соболезную. Но сегодня моя забота – живые, а не месть за погибших.

Несколько мгновений все молчали, потом договорились, кто и когда поднимется на башню, и как сведут вместе все наблюдения.

***

Дон Себастьян воспользовался передышкой и попытался понять, как был убит дон Бернардо. Его вдова почти не могла отвечать на вопросы, срываясь в слёзы. Слуга трясся от страха. Единственное, что удалось установить – вечером полковнику передали записку, наверное, с просьбой о встрече и, скорее всего, убийца её уничтожил. В мирное время следователь опросил бы всех, кто так или иначе был знаком с пожилым комендантом, исследовал бы переписку, но сейчас он смог лишь забрать в инквизицию личный архив покойного.

***

Доклад моряков был краток и ясен. Они объяснили, что мовры могут вести осаду ещё не меньше месяца, показали, где, с учётом особенностей гавани, корабли способны подойти ближе всего и ударить всей мощью своих пушек, а напоследок старый моряк изложил свои наблюдения:

– Купеческие корабли они разграбили, но отогнали недалеко и не затопили. Одного из них точно нет. Он стоял на якоре в том месте, где не мог быть затоплен. Вы спрашивали про осадную башню? Как раз из этого корабля, провалиться иначе мне на этом месте, её и сооружают.

Допрос пойманных мовров подтвердил – среди пиратов есть и учёные люди, и лоцманы, прекрасно знакомые с окрестностями Сегильи, значит, осадная башня – дело ближайшего времени. Новый штурм неизбежен.

***

Необходимо подумать о вылазке. Неприятель пусть знает – Сегилья не сладкий плод, вооружённый шипами, а способна сама огрызаться. Цель, время, кто? Даже с риском погибнуть должен пойти человек, вселивший в людей веру в победу. Поразмыслив, дон Себастьян велел отпустить арестованных доном Альфонсо, вызвал капитана Энрикеса, и ему сразу сказал:

– Я хочу взять вас на вылазку.

– Каков план? – загорелись глаза капитана.

– Сейчас и обсудим.

В первую очередь рассмотрели, есть ли возможность помешать строительству осадной башни. Можно было предположить, где именно она строится, но как к ней незаметно приблизиться и получится ли потом отступить? Затем – есть ли смысл нападать на яркий шатёр, установленный у горы рядом с предместьем. Как идти: через ворота, восстановить контрподкоп или спуститься со стен? Неожиданно дон Альфонсо озвучил дельную мысль:

– А колодцы? Я помню, вы первым делом приказали караулить колодцы!

Дон Фернандо и дон Себастьян улыбнулись, подумав: напрасно считали герцогского племянника совсем пустым щёголем. Пока же решили выяснить, можно ли восстановить контрподкоп.

20. Вылазка

Я встретил Чико на площади у собора. Рыжий пёс был сыт и очень собою горд. Он рассказал, что рано утром нашёл среди бочек с вином бочки с порохом, и сам дон Себастьян его похвалил и накормил.

Мы отправились к старой башне. Там кипела работа. Устроенный во время штурма завал разбирали почти так же быстро, как сотворили. Говорили об укреплении свода, об осторожности, о том, что мовры могут караулить подкоп с другой стороны. Я услышал тихие разговоры о вылазке, и что мой храбрый дон Себастьян настаивал: ему идти обязательно, а долг дона Альфонсо – в ближайшее время изучить всё, что возможно, об обороне. Мой друг говорил:

– Капитан, вы не должны себя недооценивать. Основные вопросы сейчас решены. На ключевые посты назначены опытные и верные люди.

– А обязательства графа Теворы?

– Там ваша подпись, как коменданта, важнее.

Капитан хмыкнул, а дон Себастьян постарался не злиться.

Защитники крепости между собой обсуждали, как им достичь своей цели и остаться в живых. Я понял – вылазок будет две: ложная и настоящая. Наблюдатели высмотрели места, где врагам удобнее всего строить осадную башню, – возле дороги, ведущей в Сегилью, и у малых ворот, где ров полузасыпан. Моврам дадут понять: из города спускаются по стене, а настоящая вылазка будет через подкоп, цель – бросить отраву в колодцы. Моряки рассказали, что даже если мовры набрали воды полные бочки, её хватит не так уж надолго. На вылазку возьмут смелых людей из предместья и… тут дон Себастьян посмотрел в нашу сторону, подозвал Чико.

– Пёс кажется мне необычайно смышлёным. Я сегодня с ним повожусь, поговорю с отцом Николасом. Попробуем сделать рыжего нашим разведчиком.

Я обрадовался и взволновался, а потом спросил Чико:

– Как ты думаешь, мовры боятся чёрных котов? – рассказал ему, как меня испугались сообщники дона Стефано.

– Не слышал, не знаю, но сомневаюсь.

– Я пойду за отрядом, попробую! Если будет погоня…

– Тебя не увидят. В лунную ночь на вылазку не пойдут.

– Тогда спрячусь в предместье и потом найду путь в город.

***

Я не знал всех деталей. Защитники шли по подкопу, впереди – Чико, а я нырнул позади. Вышли в саду одного из домов. Действовали тихо, точно зная, куда им идти. Вдруг я услышал звук выстрелов, беготню, вспышки. Мовры бежали куда-то от нас, а наш отряд держался бесшумно, потом разделился. Чико оставили сторожить. Я притаился и ждал. Спустя полчаса наши люди начали возвращаться. Мои кошачьи глаза даже во тьме увидели радость. У них получилось! Вдруг новый шум – уже у малых ворот. Дон Себастьян, приложив палец к губам, улыбнулся. Снова обманка? Мой друг – редкий хитрец! Посмотрев на спокойного Чико, он велел идти обратно, а сам дожидался последних. Вдруг брань, выстрел рядом, и тут же в калитку вбежали последние из отряда. Один из них был ранен в руку, другой подхватил его за другую, помогая идти. Они скрылись в подкопе, а дон Себастьян напоследок что-то швырнул и тоже прыгнул под землю, а я не успел. Новый взрыв – и земля обвалилась. Мовры, ругаясь, вбежали во двор, и я точно узнал: они не боятся чёрного котика. Пинок, острая боль.

Темнота.

21. Госпиталь

Мужчины выскочили из подкопа возбуждённые, радостные: им удалось! Только один оказался ранен, не сильно, но успел потерять много крови. Ждавший у башни хирург быстро перевязал раненого и велел отнести его в монастырь святой Клары. Тот сквозь зубы шутил:

– Месяц назад навещал я предместье, чтоб наставить рога одному остолопу, а теперь вот геройствую. Никогда б не подумал, как мне пригодится урок там подкрадываться втихаря!

– Дон Фелис, помолчите! – строго одёрнул мужчину хирург.

Дон Себастьян и дон Фернандо посмеивались, прислонившись к стене, а потом одновременно протянули друг другу руки.

– Проверьте караулы у северных башен, я – южные и у ворот.

– Слушаюсь, комендант.

***

В госпитале, устроенном в монастыре, после штурма уже появились больше десятка раненых. Были больные и даже роженицы из предместья. Инес готовила лекарства, настои, отвары, вместе с Хосефой они ухаживали за пациентами. Раненый дон Фелис поначалу ворчал, утверждая, что отлично поправится в собственном доме, но в конце концов уступил настояниям хирурга, которому было удобнее присматривать за всеми вместе, к тому же лекарь расхваливал мастерство старой травницы. Кабальеро ещё немного сопротивлялся, потом разглядел Инес, подумал: «Здесь есть дополнительная причина поскорей исцелиться… или, наоборот, подольше застрять», и отбросил прочь возражения.

***

На другой день дон Себастьян решил вскоре после полудня навестить госпиталь вместе с доном Альфонсо. У ворот монастыря он с изумлением увидел несколько богатых карет. Вслух удивился:

– Что это значит?

– Дамы решили навестить раненых. Вчера вечером у моей невесты было небольшое собрание, и они обещали принести фрукты, вино, новые рубашки.

– Отлично, но я лучше зайду в боковую калитку. Быстро поговорю с матерью Анхеликой и вернусь к себе, а вы, как комендант, поблагодарите дам за внимание.

– Но… – дон Альфонсо в усах прятал ухмылку. – Дамы наверняка захотят поговорить с вами!

– Незачем.

– Дон Себастьян, я не собираюсь присваивать себе ваши заслуги!

– Я знаю, но, право же, некогда. Не забывайте, я следователь инквизиции, а убийство дона Бернардо не раскрыто. Всего через два часа состоится совещание о том, как мы можем противодействовать осадной башне. Инженеры города должны подготовить свои проекты.

Капитан Альварес уже усвоил, что спорить с инквизитором бесполезно, обрадовался, что сможет участвовать в обсуждении серьёзного дела, и, подтянувшись, бравой походкой зашёл в монастырь. Следующие полчаса, однако, стали для него изрядным испытанием. Молодой человек был хорош собой, знатен, прекрасно одевался и умел поддержать светскую беседу, но когда всех дам интересовало в первую очередь, где дон Себастьян де Суэда, чем занят и почему не пришёл, бедняга чуть не взмок от попыток отвечать всем сразу и от желания выдать друга, удравшего от чести самому объясняться с представительницами прекрасного пола. Мнение дона Альфонсо о женщинах в этот день сильно ухудшилось, тем более что даже его невеста проявила излишнее, в глазах жениха, любопытство к другому мужчине. Здесь же была и донья Эстрелья, нервно обмахивающаяся веером. Графиня, о связи которой с сеньором де Суэда давно шептались, а теперь, когда вдова стала самой завидной невестой Эспании, поговаривали и о браке, ловила на себе злобно-завистливые взгляды дам и девиц, отвечая поджатыми губами и решимостью в больших подёрнутых поволокой глазах.

***

Тем временем дон Себастьян смог спокойно обсудить с настоятельницей монастыря вопросы снабжения госпиталя, состояние раненых, нужна ли святой обители дополнительная помощь. До них доносились гомон дам и ответы с трудом отбивавшегося от них дона Альфонсо. Мать Анхелика улыбнулась:

– Может быть, всё-таки поблагодарите дам Сегильи за помощь?

– Как-нибудь… не сегодня.

– Понимаю.

К настоятельнице подошла одна из монахинь и доложила о приходе отца Николаса де Руис.

– О, конечно, я сейчас его встречу!

– Если вы не против, я подожду его возле патио. Нам нужно поговорить. Зачем снова искать время и место?

– Разумеется, дон Себастьян. Несколько минут, и мы подойдём к вам. Уверены, что не хотите потратить это время на моих посетительниц?

– Уверен, совершенно уверен.

– Тогда чашечку монастырского кофе?

– А вот кофе – с большим удовольствием!

Инквизитор был рад хоть недолгое время провести в одиночестве. Он осторожно заглянул в патио, в противоположном конце которого дамы ещё стояли вокруг пошатывающегося капитана Альвареса. Потом взгляд его скользнул по изящным колоннам окружавшей внутренний двор галереи и остановился на девушке, расталкивающей лекарство пестиком в ступке. Молодой человек сразу узнал сеньориту Рамирес и, пока его никто не видел, позволил себе, глотая понемногу крепкий кофе, полюбоваться её профилем. Он даже вспомнить не мог, когда так спокойно и невинно рассматривал красивую женщину, не думая ни о том, как скоро она окажется в его постели, ни о том, как избавиться от её слишком рьяных попыток туда забраться. Вскоре инквизитор заметил, что сеньорита иногда замедляет движения, поглядывая на разыгравшуюся неподалёку комедию, улыбается, даже смеётся. Ему тоже стало смешно, и он случайно звякнул чашкой о блюдце.

Девушка обернулась, конечно, узнала его, удивилась и прыснула. Если дон Себастьян когда-либо и встречал создание женского пола, смеявшееся над ним, то и этого не мог вспомнить. Поймал себя на том, что улыбается непозволительно долго, улыбается девушке, что ему совсем нельзя делать, надо скорей перестать, но она опередила его, прервав пересмешку. Попросту вернулась к своему занятию, иногда поглядывая в открытую книгу и добавляя в ступку лежавшие рядом травы. Лицо инквизитора стало бесстрастным уже тогда, когда сеньорита Рамирес не могла этого видеть. Ни тени кокетства в ней молодой человек не заметил.

Послышались шаги. Мать Анхелика вернулась с отцом Николасом и тотчас оставила мужчин вдвоём. Дон Себастьян по обыкновению сразу перешёл к делу:

– Спасибо за вашего Чико. Если вы не против, я подержал бы его при себе.

– Конечно, не против. Собственно, рыжий пёс вовсе не мой – приходит когда хочет, я его подкармливаю.

– Как мой Негрито, – усмехнулся дон Себастьян. – Не зря они подружились.

– Этот кот, наверное, единственное дорогое лично для вас создание в Сегилье, которую вы так отчаянно защищаете.

Отец Николас был сам на себя не похож. Его обычно лукавая самодовольная физиономия осунулась, руки заметно дрожали. Поняв, что от следователя не укрылись ни волнение пожилого священника, ни потемневшие веки, он перестал крепиться, закрыл лицо руками и простонал:

– Моя донья Мартина! Наши дети! Сейчас, когда первые атаки отбиты, я боюсь за них сильнее с каждым днём! Первые дни я, наверное, не способен был осознать ужас, который на нас надвигается, а теперь не могу спать по ночам! Молодые глупые курицы, которые заявились сюда перед вами покрасоваться, уже считают себя спасёнными. Я им завидую… Простите, если я недостаточно верю в ваши способности, но мне слишком много лет, чтобы не понимать превратности войны. Знаю, знаю, замок Суэда выдерживал осады сил, неизмеримо превосходящих силы его защитников, но в нём никогда не было… вы понимаете…

– Измены, – глухо ответил дон Себастьян.

– Не смейте лезть на рожон! Вы наша единственная надежда!

– Я принял меры на случай…

– Бросьте. Если погибнете, изменники воспользуются замешательством, а губернатор может и вовсе сдать город. Нетрудно догадаться, почему вы его арестовали. Племянник не станет с ним спорить.

Спорить сейчас, очевидно, не было смысла. Отец Николас это понял, и, пока его собеседник допивал кофе, предпочёл сменить тему.

– Милая девушка, – он кивнул на Инес. – Очень похожа на мать.

– Вы знакомы с сеньоритой Рамирес?

– Венчал её родителей лет… теперь и не вспомнить, сколько назад. В те годы травницы были в почёте, никто и не удивился, что красавица-дочь сеньоры Фелисии вышла за офицера. Могла, впрочем, мужа и побогаче найти. Они были счастливейшей парой, но вот пожалуйста: лейтенант живёт сейчас, как крестьянин, а их дочь зарабатывает шитьём. Донья Мартина иногда даёт ей работу.

– Мне пора.

– Храни вас Господь.