Моя (не)любимая бывшая

Глава 5. Ночью

Барсег

Этой ночью мне, мягко говоря, не спится.

Я поддался уговорам Вагана, поехал в его клуб.

Мы сидим в ВИП-ложе на втором этаже, наблюдаем, как на первом извиваются под музыку женские тела.

Точнее, Ваган активно наблюдает, а я…

Я в прострации.

Попросту не понимаю, как моя прекрасная жизнь могла превратиться в такое дерьмище. Так хреново, как сейчас, мне еще никогда не было.

Когда музыка чуть замолкает, брат наклоняется ко мне, стучит рюмкой по бокалу, который на автомате держу в руке.

– Не обижайся, – говорит он, – что я столько всего наговорил тебе про Снежану. Просто мне стало очень обидно за тебя, вот и все. Ты ж ей верность хранил, а она… В общем, зла не держи.

– Я не держу, – хриплю в ответ и опрокидываю в рот содержимое бокала.

Там виски, причем не первая моя порция за сегодня.

Вкуса не чувствую, даже внутри не теплеет, как обычно бывает после приличного глотка горячительного.

У меня, похоже, атрофировалось восприятие внешних раздражителей.

Громкая музыка долбит в уши, а я даже не могу определить, что за песня. Мозг в оцепенении.

Голову бомбардирует одна и та же мысль: в моей жизни больше не будет Снежаны.

Не будет моей красивой, милой девочки. Я ее больше никогда не поцелую, не почувствую ее нежности, не прижму к себе.

Я больной на всю голову!

Моя невеста сосала чужой хрен, а я переживаю, как буду без нее жить.

Нормально это?

Дебильно!

Я ведь даже не трахнул ее ни разу. Никак не трахнул, даже подрочить мне ни разу не просил, не то что пихнуть ей что-то в рот.

Хотел аж до трясучки. Да что там, до сих пор хочу. Но ни разу не тронул! Не потому, что она была против. Уломать Снежану не доставило бы особых проблем. Она глаза закатывала от удовольствия, когда я целовал ей шею или трогал грудь.

Но я же хотел все по-людски…

Сначала загс, потом венчание, потом уже койка, дети.

Мне двадцать семь, я вполне дорос до семьи, хотел ее.

У меня в жизни было до хрена романов, которые начинались с койки, ни один не закончился хорошо. В определенный момент жизни я понял, что надо что-то менять. Раз хочешь другого результата, нужна девушка с другими ценностями.

Со Снежаной у нас все тоже началось почти с постели.

Я пригласил ее на свидание с продолжением. Про продолжение, разумеется, не сказал, но для меня это подразумевалось.

Так случилось, что после ужина и кино мы с ней рванули на море, было начало июня. Вот так просто взяли и сорвались.

Всю дорогу слушали музыку, болтали. Было обалденно.

Оказавшись на пляже, начали целоваться.

Я уже почти сунул руку ей в трусы, когда она, заикаясь от стеснения, призналась, что никогда не занималась сексом.

Я тогда чуть в трусы не кончил. Трахаться хотелось так, что сводило скулы. Но сдержался, спросил, почему она до сих пор осталась девочкой.

Ответ Снежаны меня обескуражил.

«Я еще ни разу не влюблялась, – сказала она. – А хотелось бы по любви… Чтобы значимо».

Я ж тогда моментом растаял. Меня можно было намазывать на хлеб, как плавленый сыр.

Подумал – вот она, девушка с правильными взглядами, особенная. Хочет постоянных отношений, настоящих чувств.

И не тронул. Предложил встречаться без секса, пока мы не поймем, куда это движется.

Прошло несколько месяцев, за которые я окончательно и бесповоротно в нее влюбился. Мы не проводили вместе ночей, но каждый мой день начинался с ее селфи с улыбкой, а заканчивался жаркими объяснениями в чувствах.

Значит, пока я дрочил на ее селфи, сходил с ума на свиданиях, очень стараясь ничего в нее не сунуть, Снежана вовсю развлекалась?

Она отсосет, ей отлижут… Так она, видно, делала. И девственность целая, и удовольствие получено, и жених не в курсе, что он рогатый олень.

А впрочем, оно закономерно.

С чего я решил, что девятнадцатилетней девчонке не нужен секс? Она же живая, как и я. Вполне созревшая…

Сам не понимаю, как в руке оказывается телефон.

Уже пишу Снежане: «Привет».

Хочу спросить, чего же ей не хватало. Что я не додал? И неужели она не могла попросить это у меня? Неужели я не довел бы ее до оргазма без лишения невинности? Легко довел бы, и брать в рот за это ей было бы совершенно не обязательно.

Но я не успеваю сформулировать мысль.

На меня обрушиваются градом ее сообщения:

«Привет! Я так рада, что ты написал!»

«Я не изменяла тебе, меня заставил твой брат!»

«Он воспользовался мной, я не хотела!»

«Пожалуйста, давай спокойно поговорим с глазу на глаз, и я тебе все расскажу?»

«Если не веришь мне, Аня подтвердит!»

Сука…

Брехливая тварь.

Еще и сестру приплела, хватило же совести.

Брат мой ее оприходовал насильно. Ага, ага… я как будто видео не смотрел.

В душе просыпается такая злость, что все внутри переворачивается. Я хочу рвать и метать. Хочу расшвыривать людей и бить морды. Хочу ломать мебель.

Чуть позже в голову приходит одна злобная мысль.

Сниму-ка я тоже видео. Специально для Снежаны. Пусть поймет, каково это, когда самый близкий человек оказывается тварью.

Глава 6. Сообщения

Снежана

Я лежу под одеялом, вслушиваюсь в сопение сестры.

Спит.

Мне такое сегодня сто процентов не светит.

Я укрыта почти с головой, наружу торчат лишь нос и глаза, а согреться все равно не могу. Меня морозит от нервов, как обычно бывает в стрессовой ситуации.

Смешно, ни одной сессии или экзамена не прошло, чтобы я не тряслась в ознобе. Чистое самовнушение, но мне никуда от этого не деться.

Мне плохо и холодно. Я хочу исчезнуть.

Достаю из-под подушки телефон, просматриваю отправленные Барсегу сообщения:

«Я не изменяла тебе, меня заставил твой брат!»

«Он воспользовался мной, я не хотела!»

«Пожалуйста, давай спокойно поговорим с глазу на глаз, и я тебе все расскажу?»

«Если не веришь мне, Аня подтвердит!»

Он все прочитал и ни на что не ответил.

Ему все равно.

Я могу хоть разбить лоб об стену, это ровным счетом ничего не изменит.

Я сделала, что могла. Извинилась перед ним за то, что скрыла случившееся, – сделала это еще на помолвке. Я попыталась с ним связаться после всего…

Дальше все зависит от него, и он свой выбор сделал.

Все же я была права в том, что он мне ни на грош не поверит. Брат ему дороже, а я… А я, видимо, была не очень-то дорога.

Надеялась на что-то, замуж собиралась. За кого? За мужчину, который вычеркнул меня из жизни за одну минуту, при всех обозвал блядью?

Обидно до дрожи. И так же до дрожи хочется кричать Барсегу в лицо: «Я не виновата! Я бы никогда не унизила тебя изменой!»

Снова хочется плакать, биться в истерике, хотя и понимаю, насколько это бессмысленно. Надо как-то принять тот факт, что я больше не нужна Барсегу. Но как это принять?

У меня в жизни не было отношений лучше. И не будет!

Что может быть лучше отношений с самым любимым человеком на свете?

Сколько всего хорошего было между нами. Он же звонил мне по десять раз на день, приезжал, подвозил, забирал, целовал, слушал… Мои дни были заполнены мыслями о нем, я была счастлива, когда он находился рядом. Сколько всего мы с ним сделали вместе, сколько планов построили. Все коту под хвост!

В моей жизни не будет больше счастья.

Барсега не будет!

Я не нужна…

Неожиданно я вижу, как Барсег что-то печатает в мессенджере. Он довольно долго это делает, но по результату мне так ничего и не приходит. Он не решается отправить сообщение? Какое?

И я принимаю отчаянную попытку, снова ему пишу: «Пожалуйста, выслушай меня!»

Наконец он отвечает: «Я заеду завтра утром, поговорим на трезвую голову».

Сердце трепещет в болезненно сладкой судороге.

Мы увидимся, у меня будет еще один шанс. Еще не все кончено.

Неужели он остыл?

Он мне хоть немного поверил?

Он не хочет меня отпускать!

Этой ночью я так и не засыпаю. Бесконечно ворочаюсь, поджариваемая воспоминаниями о том, что случилось на помолвке. Строю план разговора с Барсегом. Надеюсь…

Начинаю готовиться к приезду Барсега уже в шесть утра.

Делаю холодную маску на опухшее от слез лицо, наношу макияж. Ничего броского, просто не хочу казаться пугалом, а именно пугало я и напоминаю после вчерашнего.

Убираю волосы в хвост, натягиваю джинсы, белую футболку.

В восемь утра сестра уходит на занятия, и я остаюсь одна.

А в восемь пятнадцать раздается звонок домофона.

– Это я, – оживает динамик голосом Барсега.

Едва его слышу, у меня внутри все екает.

Нажимаю на кнопку разблокировки замка, встаю у входной двери и жду…

Глава 7. Разговор

Снежана

Барсег появляется быстро.

Я открываю дверь, едва слышу шаги на лестничной клетке.

На миг замираю, вглядываясь в его лицо.

Он причесан, гладко выбрит, а его взгляд абсолютно непроницаемый, нечитаемый. Почему? Я не могу угадать его мыслей.

– П-привет, – говорю, чуть заикаясь. – Пойдем на кухню, выпьешь кофе?

Он кивает, шагает за мной.

Я веду его на кухню, как и много раз до того.

Раньше Барсег день через день заезжал ко мне на кофе. Я даже держу отдельный сорт специально для него. Мы с сестрой его не пьем, чтобы не закончился в самый неподходящий момент. Ведь дорогущий…

Когда мы оказываемся на крошечной, залитой солнцем кухне, на какую-то секунду мне кажется, что мы с ним в прошлом. Что сейчас обнимемся, как ни в чем не бывало усядемся за стол, я предложу пожарить ему глазунью, как он любит. А потом мы будем болтать и целоваться, как делали десятки раз.

Однако сегодня Барсег меряет меня слишком строгим взглядом, чтобы можно было предположить такое развитие событий.

Ну почему же в жизни все так сложно? Почему мы должны проходить через это?

Я уже тянусь к банке с кофе, когда слышу его слова:

– Не надо, сядь, Снежана.

– Но ты же хотел… – бубню растерянно. – То есть, может быть, все же будешь?

– Я смотрю, ты рот вообще закрытым держать не умеешь, да? – цедит он.

И я смыкаю губы.

Это типа такая подколка? Раз пустила в рот чужой член, отчего бы не пошутить по этому поводу?

Мне становится до боли обидно и снова хочется плакать.

Но я держусь, сажусь за стол, в надежде, что он хотя бы выслушает меня.

Барсег садится тоже, достает телефон.

– Барсег, я… – только и успеваю сказать, как он жестом просит меня помолчать.

– Знаешь, чем я занимался этой ночью? – он смотрит на меня с прищуром. – Нашел симпатичную шалаву типа тебя и трахал ее в рот.

– Что? – Я даже сначала не могу воспринять его слова.

Я настолько не ожидала услышать ничего подобного, что у меня, кажется, отключается способность думать и воспринимать. Я резко закашливаюсь, широко распахиваю глаза.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – шепчу одними губами.

– Как зачем? – Барсегу отчего-то становится весело. – Ты же хотела поговорить, вот я с тобой говорю, рассказываю, как провел время. Этим же люди обычно занимаются, да? Рассказывают, что и как у них происходит в жизни. Вот я ввожу тебя в курс дела. Хочешь спросить, как это было? Я отвечу – охуенно…

– Ты врешь! – Я вскакиваю с места. – Хватит, я не хочу это слушать…

– Слушать ты не хочешь? А и не надо, видео посмотри. – Он тоже встает.

– Какое видео? – Я чувствую, что задыхаюсь от его слов.

– Да вот…

Он достает мобильный, и там я вижу примерно такой же ролик, в каком меня снимал Ваган. Перед мужиком встает на колени девушка.

– Убери это! – я отпихиваю аппарат от себя.

И тут происходит то, чего совсем не ожидаю. Барсег резко бросается ко мне, хватает за волосы и подносит телефон к лицу.

– Смотри, дрянь! Внимательно смотри… – твердит он, при этом выглядит как обезумевший.

И я смотрю на экран, морщась от боли. Во всех мучительных деталях вижу, как он расстегивает ремень, наклоняет к себе грудастую блондинку. К слову, она в одном белье!

«Какой у тебя красивый рот, – слышится голос Барсега из динамика. – Сочные губы, грудь. Нам с тобой будет очень хорошо…»

Слезы душат меня так сильно, что я едва могу дышать.

– Хватит, отпусти, – прошу его.

Но Барсег неумолим.

– Смотри, я сказал!

– Не надо!

Я выворачиваюсь, отворачиваю лицо и что есть силы отпихиваю его мобильный.

Барсег убирает телефон, а потом снова хватает меня, на этот раз придвигает к столу.

Он со скоростью звука поворачивает меня к себе спиной и заставляет лечь на столешницу грудью.

– Давай я тебя загну, как ее, – мерзко усмехается он. – А что? Жениться не женюсь, но трахать могу регулярно. Хочешь? Лучше бы ты мне сосала, идиотка!

Он держит меня сильно, так, что не вырваться. Чувствую жуткую слабость.

В этот момент я будто погружаюсь в недалекое прошлое.

Вспоминаю, как Ваган больно держал меня за шею, пока пытал своим хозяйством. Мной овладевает дикий, почти неконтролируемый страх.

– Пошел вон от меня! – отчаянно кричу.

Веду свободной рукой по столу, нащупываю сахарницу и швыряю ее себе за спину.

Действую бездумно, на удачу, но каким-то чудом я попадаю Барсегу в бок. Слышится оханье, затем удар сахарницы о кафельный пол, и неожиданно я оказываюсь свободной. Меня больше не держат!

Я поворачиваюсь, отпрыгиваю подальше. Наблюдаю за тем, как он потирает бок, стряхивает с одежды частицы сахара, которые покрывают пол белым слоем.

– Пошел вон! – стону с болью в голосе.

– Что такое? Не хочешь со мной трахаться? – Барсег кажется искренне удивленным. – Тогда лучше вали из города. Потому что, если ты попадешься мне на глаза хотя бы еще раз, я не остановлюсь. Ты хорошо меня поняла?

Ответа он не ждет, разворачивается и уходит, растирая частицы сахара по полу.

Что я там хотела ему объяснять, дура? На какой спокойный разговор рассчитывала?

Я думала, мне раньше было страшно и больно. Но это ни в какое сравнение не идет с тем, что я чувствую сейчас.

Глава 8. После

Барсег

Я выхожу из квартиры Снежаны с бешено колотящимся сердцем.

По организму гуляет сплошной тестостерон, даже дышится тяжело.

А еще…

Я ведь ни хрена не хочу уходить.

Хочу, чтобы она сейчас выскочила из квартиры и закричала: «Прости меня!»

Это в идеале, конечно.

Чтобы без этих вот пошлых отмазок – я не я, жопа не моя, и вообще меня заставили твои родственники. Чисто по-человечески взяла бы и извинилась, показала, что у нее есть хоть зачатки совести.

Я бы, может, тогда вообще никуда не ушел. Послушал бы все, что она имеет мне сказать.

Торможу на лестничной клетке, прислушиваюсь.

Может, выйдет? Хоть зачем-то. Хоть обругать меня.

Но ее величество Снежана Принцессовна не изволит даже пойти в прихожую, чтобы запереть за мной дверь.

Секунду жду, две, три, тридцать.

Ни хрена не выходит.

Небось, выгляжу как долбонавт. Стоять у квартиры бывшей девушки и ждать, не соизволит ли она сверкнуть личиком.

Дичь.

Я уже и так на дне, пробивать его не вижу смысла.

Поворачиваюсь к лестнице, спускаюсь по ступеням.

Не спешу.

Какая-то часть меня все еще надеется, что Снежана позовет. Хотя и понимаю, что этого, скорей всего, не случится.

Обиделась.

Ну еще бы. Я же ее все эти месяцы гладил исключительно по шерстке. Ни за какие части тела не хватал, вел себя уважительнее некуда. Не привыкла.

А что я сделал-то по факту, чтобы она в меня сахарницами кидалась? Чуть потрогал, да к столу прижал, пиздец какой я ужасный тип после этого.

Разоралась-то как, главное! Отпусти, пошел вон! Было бы из-за чего вообще, я же ей даже никуда не залез, ничего не снял, не расстегнул. Один-единственный раз прижал к столу грудью. Преступление века, ептель.

Кстати, даже несмотря на то что я ничего этого не делал, возбудился, как студент-первокурсник. Хоть суй в трусы лед.

Зачем я вообще к ней полез? Не собирался же… Вывела. Своими глазами огромными, темно-голубыми, как воды Байкала, когда смотришь на них в пасмурный день. Невинными такими, молящими…

Бля-а-а… Как я буду без нее жить, а? Скажите мне, как? Без этих вот глаз, которые душу вынимают.

Думал, покажу ей видео и станет легче. Хоть на сколько-то. Но ведь это и близко не сработало как надо, ни капли не помогло.

Я боли ее хотел. Боль увидел, да только мою это нисколько не залечило.

Снежана умудрилась все повернуть так, будто я, большое, злое чмо, обидел маленькую девочку, которая ну вообще ни разу не заслужила.

Сучка!

Актриса…

Ненавижу.

Прибил бы!

Люблю…

С другой стороны, оно и понятно, почему демонстрация ей ночного видео ни разу не помогла мне почувствовать себя лучше. У меня-то видео постановочное, а у нее настоящее. Это-то и убивает, и никуда от этого не деться.

Выхожу из подъезда, пялюсь на ее окна.

Кручу в руках телефон.

Может, позвонит? Хотя бы для того, чтобы обругать.

Я понимаю, там на кухне немного попутал берега, поступил жестче, чем собирался, наговорил ей всякой хрени. Но она ведь ранила меня в разы больнее!

Не звонит.

Тяжело вздыхаю, поворачиваюсь к парковке, где оставил свой джип. Уже почти подхожу к машине, как вдруг наталкиваюсь на знакомую морду.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю у Вагана.

– Виноват, – он выставляет вперед ладони. – Решил за тобой приглядеть…

– На хрена? – я злюсь еще больше.

– Чтобы ты глупостей не наделал. Но я вижу, припоздал, раз ты уже крутишься возле ее подъезда…

– Это мое дело, где крутиться, – рычу на него.

В этот момент окончательно понимаю – я не хочу никуда уходить. Я не обязан, черт подери.

Я хочу вернуться.

Хочу проверить, что с ней все в порядке.

Хочу наорать на нее так, чтобы у нее уши горели.

Пусть тоже наорет, я, может, послушаю минуты две-три…

Потом как-то поговорим, разберемся. Спрошу у нее, наконец, какого хера ей не хватало. Почему пошла на такое? Оно, конечно, ежу понятно, зачем и почему, но все же хочу услышать это от нее.

Однако Ваган вцепляется в меня будто клещ.

Не пускает к ней, просит оставить и больше не творить глупостей. Чуть ли не под конвоем уводит.

Глава 9. Старший брат

Ваган

– Дай ключи, – требую у Барсега.

– Еще чего, я сам, – хмурит брови он.

Но мне сто лет в обед не надо, чтобы он поколесил по району, а потом снова зарулил к подъезду Снежаны. Ведь так и будет, если сейчас его упущу.

Ну уж нет.

Я достаточно ждал.

Я свое заслужил…

– Ключи давай, я сказал, – требую у него. – Не спал всю ночью, что ли? За кралю свою переживал? Я вижу, какие у тебя глаза красные, еще и руки трясутся.

– Ничего у меня не трясется, – рычит брат и при этом вытягивает вперед ладони, которые вправду чуть подрагивают.

Про тремор это я придумал, но, видно, и вправду крепко переколбасило моего младшего брата, раз всего потряхивает.

– Ты в зеркало глянь, Барсег, – продолжаю его убеждать. – Все глазные капилляры полопались, как ты вообще сюда доехал? Я отвезу тебя домой, и точка!

Добровольно-принудительно забираю у него ключи и пихаю брата на переднее сиденье черного джипа.

Забираюсь на водительское место, поворачиваю ключ зажигания и везу Барсега домой.

По дороге прочищаю ему мозги:

– На хрена ты к ней ездил, можешь мне объяснить? На что надеялся?

– Не твое дело, – бухтит он, отвернувшись к окну.

Не отстаю, вижу, что ему не по себе, и стремлюсь усугубить:

– Ты думал, она в ножки тебе бухнется, признается, что врала? Не такая она. Шлюхи, они в принципе не такие! Дай угадаю: опять талдычила, что ее заставили? Вот только на видео все видно. Она еще и лгунья, каких мало. Как ладно вчера сочиняла при всех…

– Ваган, закрой рот, – шипит Барсег.

– Ваган закрой рот, Ваган отстань, Ваган ты ничего не понимаешь… А в результате кто оказался прав по поводу девчонки? Я сразу сказал – не пара она тебе. Помнишь наш разговор, после того как ты мне ее представил?

– Я тебе сейчас в морду дам! – рычит он запальчиво и сжимает кулаки.

При этом отмечаю, как на его скулах дергаются желваки, слышу скрип зубов.

Бесится…

Того гляди крышу сорвет, он уже на грани. И плевать ему будет, что мы на дороге. Хотя возможно, что как раз это меня сейчас защищает. Я ведь за рулем, причем мы едем на немаленькой скорости.

Я поворачиваю на нужную улицу и начинаю обрабатывать его с другой стороны:

– Ты мой брат, я для тебя лучшего хочу, как ты не понимаешь?

Барсег зло на меня зыркает и отворачивается. Всегда так делает, когда я включаю взрослого. У нас с ним шесть лет разницы. Сейчас это уже не играет особой роли, но в детстве играло. Мое слово долго было для него истиной в последней инстанции, на самом деле до сих пор много значит. Я ведь – старший брат.

– Не говори ни слова про Снежану, – бурчит он. – Как человека прошу!

Вот же ж она – маленькая тварина, умеет забираться под кожу.

По ходу дела, он и вправду ее любит.

Что ж, ему же хуже. Умный мужик не пускает бабу в сердце, ей там не место. Ей место в койке и на кухне, на большее ни одна не годится.

Но раз братец так лопухнулся, это его проблемы, так?

Я же просто увидел девушку, которую хочу, и пошел по прямой, чтобы ее получить.

Наличие у желанного объекта жениха, мужа, любовника… Мне на такие мелочи всегда было плевать, если встречал мадмуазель, которую действительно хотел трахнуть. И для Барсега я не сделал исключения.

Когда брат познакомил меня с будущей невестой, я аж прозрел. Думал, он нашел себе какую-нибудь крокозябру и рад. А там… занебесная красота.

Снежана со всех сторон идеальная. Что ноги, что задница, что грудь, лицо – вообще улет. Голос нежный-нежный, повадки женственные, а как ходит… будто по подиуму, хотя ростом для такого не вышла. Но оно даже ей в плюс, я никогда не любил лошадей. У миниатюрных и внутри все миниатюрно, трение качественнее при проникновении.

Когда я узнал, что Барсег ее даже еще не трахал, у меня вообще планку сорвало. Что поделать, я по природе охотник. А невинная девушка – это самая лакомая добыча.

Моя! Не младшего брата, который оказался настолько туп и медлителен, что даже не успел оприходовать собственную невесту. Уважал он ее, видите ли, слишком. Смешно.

Будь она моя невеста, я бы ее во все места каждый вечер…

И буду!

Вот Барсега от нее окончательно отважу, и буду.

Станет моей любовницей, хочет она того или нет.

Я бы, может, как-то деликатно постарался с ней наладить контакт, но она сама виновата в том, что мне пришлось действовать жестко.

Я крутился возле Снежаны весь вечер знакомства, уже мышцы на лице ныли от обилия улыбок. А она только и делала, что держалась за руку Барсега, скромно отводила взгляд.

Скромница, едрить твою мать!

Кто она такая, чтобы нос от меня воротить? Бедная шваль, которой очень повезло, что вообще попалась на глаза такому мужику, как я.

Тогда-то я и решил – хрен тебе братец, а не девственная жена.

Не заслужил…

И она не заслужила, чтобы ее как принцессу замуж.

Ну и сделал то, что сделал.

Еще и время поджимало, поэтому надо было действовать быстро.

У меня бы ничего не екнуло, поимел бы той ночью сестричку Снежаны, если бы она заартачилась. Потом шантажировал бы видеозаписью, чтобы она легла со мной. Но мне даже этого не потребовалось. Как только она увидела на экране камеры свою младшую сестру, сразу испугалась до икоты, как будто я зверь какой.

Или…

Или я ей все же понравился, и неслабо, иначе она не согласилась бы сделать мне минет. Я бы вот ради младшего брата на подобное ни за что не пошел.

Последняя версия выглядит даже более логично, учитывая, что девчонка не побежала в полицию. Я, конечно, застращал ее, чтобы она этого не сделала. Но стопроцентной уверенности не было.

Смотрю на осунувшееся лицо Барсега и смакую момент.

Ему по-настоящему херово.

Почему мне его не жалко? А с хрена ли мне должно быть жалко паршивца, из-за которого меня пиздили все детство? Его мелкую задницу – никогда, а меня – как за здрасьте. Отец только и делал, что выписывал мне люлей. По сути, за что? За то, что я не выносил младшего брата? С чего я в детстве должен был выносить этого маленького засранца? К тому же я не обижал его так уж сильно, просто учил уму-разуму время от времени.

Помню, один раз я закрыл Барсега на чердаке. Я ж не виноват, что этот придурок так испугался, что просидел там тихо почти сутки, пока не начал орать от голода. Отец тогда так отходил меня ремнем, что я сидеть не мог.

После я пересмотрел свою тактику.

В следующий раз взял брата на прогулку втихаря, оставил его за городом возле леса. Там, по слухам, бродила стая бешеных собак. Когда я вернулся, сделал вид, что вообще не видел его в этот день.

Барсег не должен был вернуться. Но…

Его каким-то чудом нашли, а мне, одиннадцатилетнему пацану, за тот финт целый год не давали карманных денег. И это без учета того факта, что отец так отходил меня хворостиной, что на жопе до сих пор шрам.

В общем, мне есть за что ненавидеть Барсега. Я этого не показываю, но поводов вагон.

Потом я стал в разы умнее, больше не проявлял к нему ненависти открыто, а тот и вовсе подумал, что ее нет, хотя я продолжал колотить его втихушку.

«Братик, братик», – пищал он все детство и ходил за мной хвостом.

Ситуация не особенно изменилась с годами. Я по-прежнему важная фигура в его жизни. Мне тридцать три, ему двадцать семь. И он по-прежнему посматривает на меня, как на главного.

Гляжу на брата покровительственным взглядом.

– Только один раз скажу, – все же давлю на свое. – Не пара она тебе, Барсег. Тебе надо хорошую девочку, а такие красотки хорошими девочками не бывают. Это природа. На хер эта идеальная внешность? Одни проблемы от нее. Выбери себе кого попроще и женись, раз так приспичило…

«А я буду ебать твою красоту…» – это я про себя, разумеется.

– Ты-то не встречаешься с кем попроще, вокруг тебя одни красотки, а мне советуешь другое, – хмыкает Барсег, меряя меня взглядом.

Сравнил хрен с пальцем.

Кто он и кто я…

Я – бунтарь, который, вместо того чтобы учиться, как Барсег, на пять с плюсом, положил большой и толстый на экономическое образование, пошел своим путем. Я достойно вложил в дело бабушкино наследство, открыл ночной клуб, который приносит мне неслабый доход и снабжает свежим мясом в ажурных трусиках.

А Барсег что? Любимчик семьи, как только получил бакалавра, сразу к папе в фирму – и давай въебывать там с утра и до поздней ночи. Трудоголик фигов!

То, что у Барсега появилась такая вот Снежана, – аномалия, которую я с удовольствием устранил.

– Мы с тобой разные, брат, – качаю головой, останавливая машину возле дома Барсега. – Ты хочешь семью, уют, а я еще не нагулялся.

И не нагуляюсь. Я в принципе не собираюсь играть в эту беспонтовую игру, которую нам навязывает общество. Мне семья на хрен не нужна. Мне интересны другие игры.

– Пойдем. – Выхожу из машины и делаю шаг к его подъезду.

Барсег смотрит на меня угрюмо.

– Ты уже меня довез, хочешь проводить до квартиры?

– Я волнуюсь за тебя! – развожу руками. – Побуду с тобой какое-то время. Не хочу, чтобы ты наделал глупостей.

Барсег ничего не отвечает.

Молча достает из кармана ключи и шагает к подъезду.

Через пару минут мы оказываемся в прихожей его квартиры.

– Только одно мне скажи, – Барсег вдруг смотрит на меня настороженно. – Почему Снежана указала, что на видео ты? Я все кручу это в голове, не могу понять.

– Тебе еще раз татуху показать? – рычу на него. – Ладно бы была свежесделанная, но ты же видел, что нет. Я ни при чем!

– Не надо передо мной оголяться, – он кривит лицо. – Но должна же быть причина, почему она выбрала тебя, чтобы обвинить?

Ты смотри, никак его не отпускает.

Прохожу в его гостиную с угрюмым видом, сажусь на диван.

– Я, конечно, могу только предполагать, – начинаю самозабвенно врать. – Но, скорей всего, она сделала это потому, что решила – я в семье паршивая овца. Думала, это прокатит…

– С чего бы ей так про тебя думать? – пожимает плечами брат.

– Ну как же? – развожу руками. – Мне тридцать три, я один, закоренелый холостяк, опять же владею клубом. Чисто теоретически я самая подходящая жертва для оговора. Хотя я не знаю, какой плешивой тварью надо быть, чтобы отыметь невесту брата… Барсег, я бы никогда этого не сделал!

Говорю последнее с таким апломбом и пафосом, что аж самого пробирает.

– Я верю тебе, успокойся, – кивает он.

Встаю, подхожу к брату, хлопаю его по плечу:

– Все будет нормально, верь мне. Где у тебя виски, кстати?

– Там, – Барсег указывает в сторону стеклянного шкафа.

Подхожу к шкафу, достаю графин с виски и два бокала. Незаметно кидаю в бокал Барсега таблетку снотворного.

Пусть как следует проспится. А я за это время успею сорвать ягоду…