– Не могу принять ваши претензии. Опираясь на то, что я увидел, способности не врождённые. Зарождение дара произошло дней десять или немногим больше назад.
Захария нервно дёрнул щекой и скосился на черноволосую женщину. Судя по её хмурому и сосредоточенному взгляду, она тоже не вполне понимала произошедшее.
Хм… получается, я здесь примерно недели две. И уж точно до попадания в компанию монстров никакой «карающей» не была.
– Лярвы уже несколько веков не проводят опыты на простых людях! Мы законопослушный клан. Вы же знаете, у нас нет проблем со «смотрящими».
– Вот и мне интересно, Захария, что такого случилось с обычной девушкой, что в ней проснулась подобная способность? Если вы, как утверждаете, не причём.
– Приборы просигналили на них, как на «батарейку».
– Хм… она была в паре?
– Да, но разделив, удалось определить источник.
– А квоты на новых доноров у вас есть?
– Конечно, уважаемый Всеволод, – в беседу вклинилась так раздражающая меня женщина. – Все документы оформлены надлежащим образом.
– А давно ли была проверка доноров? – прищурившись спросил гость.
– Мы готовы принять инспекцию в любой момент! – подчёркнуто серьёзно кивнул глава клана.
– Странно, – блондин, наконец, отцепился от меня и вернулся в кресло. – Покажите отчёт «питания», может вы что-то переборщили с химией?
И пока черноволосая женщина подобострастно передавала мужчине распечатки, перед моим внутренним взором всплыл момент, когда кровь музыканта веером разлетается вокруг и попадает мне в рот.
– Что будет со мной? – произнесла еле слышно.
Все в комнате дёрнулись, а Всеволод с интересом впился меня глазами.
– Какова была доза? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Стандартная для её веса, – произнёс тот самый клавишник.
– Хм… вы точно уверены, что ничего другого ей не давали?
– Абсолютно!
– Становится всё интереснее… – протянул блондин, рассматривая меня как энтомолог неизвестную науке бабочку.
– Вы не ответили! – я постаралась придать голосу отсутствующую твёрдость, старательно пытаясь заставить свои пальцы пошевелиться.
– Хм… давайте это обсудим. Но сначала вопрос. Вы понимаете, что произошло?
– Если не ошибаюсь, эти существа, – на этом месте все кроме Всеволода скривились, – питаются эмоциями. А меня собирались использовать в виде кормовой базы.
– Вы правы… это – лярвы. Для них любые сильные чувства, сродни нектару. Раньше они не делали разницы между положительными и отрицательными эмоциями. В основе любых войн и больших кровопролитий обычно торчат уши им подобных… Но, усилия нашего ордена не пропали даром. Большая часть смогла принять новые правила существования. Процесс «питания» и направление вырабатываемых донорами эмоций время от времени отслеживаются. Есть, конечно, и дикие… но мы стараемся прореживать подобную популяцию.
– У вас уже есть «карающий», – недовольно влез Захария.
– Вы правы. Пока пополнения в этой области не требуется. Но я напишу в центр. Может быть где-то есть нужда?
– Вы так и… – мой голос звучал намного лучше, а палец левой руки, наконец, дёрнулся.
– Да, простите. В вас проснулась способность. Вы можете одним своим эмоциональным порывом уничтожать подобные сущности. Обычно это проявляется с рождения и отслеживается орденом. Все, такие люди работают только на нас. И вы, естественно, больше не можете быть донором. Боюсь в порыве «страсти», – Всеволод ехидно хихикнул, – способны уничтожить половину клана.
– Так я могу спокойно уйти? И никто даже не пикнет?
– Конечно. Правда сейчас у вас период становления дара, так что вам придётся какое-то время принимать слабый раствор препарата, убирающего эмоции.
– Боюсь, что усиленный, – встрял музыкант, что-то рассматривающий в своём планшете.
– Хм… даже так? Ну что-ж. Пусть будет усиленный.
– И это всё? – спросила неверяще.
– Нет. Хоть мы и распространим информацию о появлении уже взрослого «карающего», с нестабильным даром, не могу гарантировать, что всем существам удастся избегать встречи с вами. Посему, если вы заметите «иного», предупредите о себе, и постаравшись сдержав эмоции, разойтись разными дорогами.
– Мною кормились несколько недель. Я, скорее всего, потеряла работу и квартиру. Родители сходят с ума!
– Не думаю. Захария?
– Как всегда, на период адаптации с донором запускается акция «отпуск».
– Вот видите! Никто не удивиться вашему отсутствию.
– А Михаил? – спросила я совершенно равнодушно, но в душе коря себя за такой безразличный тон. В этот момент мне удалось подвигать несколькими пальцами и я, скосив глаза, наблюдала за этим процессом.
Всеволод взглянул на главу клана. Тот на черноволосую женщину. Эта стерва хищно улыбнулась, но опустила взгляд и ровно произнесла.
– Донор полностью акклиматизирован.
«Видящий» сложил ладони домиком и задумчиво прислонил к губам.
– Понимаете какая тут сложилась ситуация… Я, конечно, могу настоять на том, чтобы вашего возлюбленного больше не использовали. Но видите ли… боюсь любая лярва, что встретится ему на пути, будет объектом желания.
– В смысле?
– Вы же какое-то время «любили» Бориса, воспринимая его как своего мужчину? Так и для него. Любая лярвская сущность поблизости – любимая женщина.
Как хорошо, что чёртов официант уже не встретится мне на пути. Я равнодушно заметила, что несмотря ни на какие химикаты, после услышанного, всё равно бы уничтожила гадину.
– И это нельзя исправить?
– Боюсь нет.
– Думаю, обычные люди, узнав о вас, истребили бы как клан, так и ваш сомнительный орден, – мне удалось подвигать кистью руки.