Уговаривал Лешка не ехать Настасью на тот остров. Зачем он ей? Как можно променять радостную человеческую жизнь на отшельничество? Зачем ей это, зачем?
А Настасья все хмурилась, да начала капитану надоедать. И он велел ей убираться. Даже лодку не дал, чтобы девушка добралась до берега пришлось добираться вплавь. А пока плыла, увидела под водой русалочку. Ту самую русалочку, свою. Она радовалась под водой, смеялась, и Настасье тоже на душе легче стало. На берегу русалочка передала Настасье флакон с пенящейся жидкостью.
– Пей, пей, двуногая, – сказала русалка – Страхосвет так хотел.
Русалка уплыла, а Настасья прибыла на остров – всего-то скалы, маяк, да напившийся смотритель. На Настасью легла вся работа. Но труд только помогает: не думается ни о семье, ни о любви, только цель виднеется – покорять подводные глубины. Да не чувствовать больше ничего…
И Настасья залпом выпила все зелье.
На самом деле русалии хвост склизкий, весь в устрицах и водорослях – одним словом, гадкий.
Прорезается чешуя сквозь кожу медленно, разрывая ее и заставляя кровоточить. Бывали такие дни, когда Настасья вставала утром и падала с воем – стопы набухли и потрескались, и каждый шаг – как по битому стеклу.
А ведь следовало продолжать следить за маяком, носить воду, зажигать свет, чистить печь. И главное – каждую ночь – нырять в грот и обновлять подводный алтарь, пока русалки кружат вокруг нее. Это все, в чем заключалось поручение Страхосвета. Такое простое, но все опасалась Настасья, что скрыто за этим нечто нехорошее.
Смотритель ничего не замечал. А Настасья все равно надевала юбку в пол и крытые ботинки. Хотя по вечерам приходилось отмывать их от крови. Ноги все никак не срастались.
Только через месяц мучительного чушуе-прорезания Настасья заподозрила, что что-то не так. Нырнула к алтарю, попросила русалок донести весть до Страхосвета, и на следующую ночь колдун явился к алтарю.
Он ждал eё, окруженный подводными Нимфами, плескающимися в его ногах.
«Верно, зелье – лишь первая ступень, и оно не превратит тебя в русалку, – сказал колдун. Затем он прогнал всех русалок, и когда остались в гроте только они с Настасьей, продолжил. – Добудь для меня русалье ожерелье. Если сможешь сделать это, да русалка не раздерет тебе горло насмерть, тогда стать и тебе русалкой».
Настасья сообразила – ведь она нашла русалье ожерелье в ладони Игната, когда тот чуть не утонул. Оно все еще с ней, спрятано под блузой. Протянула она его колдуну.
Тот благоговейно накрыл жемчужины ладонями, и, едва ли обращая на Настасью внимание, сказал:
– Нырнёшь в этот источник человеком, а вынырнешь русалкой.
– Я ведь уже плавала там, а русалкой не стала.
– Вы, люди, начитались сказок. невозможно стать русалкой просто так. Только если забрать силу у другой русалки. Ну, прыгай, пока я не разозлился!
И он подтолкнул Настасью к источнику, и оказалась девушка под бирюзовой водой.
Но усилием она не поддалась потоку, который выталкивал ее обратно на поверхность, замерла – там, в подземной пещере, лежала Русалочка.
Та самая, ясноокая. Та, что явилась ей в море в полнолуние. Она запуталась в тине, но подплыв ближе, Настасья поняла – она и есть тина. Чешуя да кожа русалочки будто бы разлагались заживо, сплетаясь воедино с канем, мхом, тиной и пеной. А глаза моляще, в ужасной муке глядели на Настасью.
Руки кровоточили, пока Настасья старалась вызволить русалочку. Разрывала с силой и воем тину, освобождала хрупкие руки, выпутывала волосы… Кровь красиво поднималась по воде, выводя узоры. Как вдруг заметила девушка, что легко ей дышать под водой, а под ушами щекочется что-то. Неужели жабры?
Так ждала Настасья этого, а теперь превращение приводило ее в ужас – не нужно ей оно жертвой чужой жизни! И знала девушка, что позволь она себе превратиться до конца, уже не жалко ей было бы ни русалочку, ни кого-либо другого. Но она все еще человек, и все еще есть у нее душа.... А душа кричит спаси ясноокую, спаси это чудесное создание, ведь если и есть что-то в мире красивое, то воплощено оно в этой подводной нимфе.
Русалочка вызволилась и поплыла прочь.
– Предательница! – обернулась русалочка – к своей спасительнице. – Русалье ожерелье дарят лишь избранным! Подарила я его Игнату, а ты меня выдала, выдала Страхосвету… он что угодно теперь с моей русалочьей жизнью сделает, что угодно!