Закончив все необходимые для охоты на нечисть приготовления, некромант подошёл ко мне и вгляделся в лицо как-то странно. Возникло ощущение, что он видит меня и не видит одновременно. Или смотрит что-то, видимое ему одному… А может, лишь хочет увидеть что-то… этакое…
По-прежнему не произнося ни слова, Петтери вдруг расстегнул куртку и размотав шарф, нервным жестом рванул борта рубашки в стороны. Сперва ничего не происходило. Затем на его коже – гладкой и приятно-смуглой, так и захотелось ощутить её под пальцами – замерцали символы, образуя очертания сверкающей цепочки.
Я ахнуть не успела, как Тиму уже сдёрнул через голову вполне себе материальную цепочку с небольшим кулоном на ней. Пылающие буквы на чёрном камне в форме капли показались мне странно знакомыми, но вспоминать, откуда они были мне знакомы времени не было – Тиму и мой шарф тем временем размотал и, надев цепочку мне на шею, беззастенчиво сунул руку с кулоном мне за пазуху.
Несмотря на ночную свежесть, рука Петтери оказалась тёплой. Даже горячей, чуть шероховатой наощупь… И наглой! Вот кто бы сомневался!..
Погладив там, где не стоило и сжав там, где не следует, Тиму, наконец, вынул обнаглевшую конечность под аккомпанемент моего возмущённого писка и тычков.
–– Это же твоя защита! – Дошло до меня как до утки, на пятые сутки. – Ты с ума сошёл! А ты как же…
Некромант буркнул что-то неопределённое. Он продолжал смотреть на меня странно и дышал при этом тяжело. Даже Йола с Ломтиком, затеявшие возню под куполом притихли, Дедушка же делал вид, что он вообще не с нами.
–– Погоди, – отмерла я. – А разве она не индивидуальная? Защита Морте…
–– Точно. – Отмер и Тиму. – Хорошо, что напомнила… Иди-ка сюда… Светошка…
С этими словами он притянул меня к себе и сделал то, о чём я мечтала с момента выхода за стены Морте. Накрыл мои дрожащие губы своими. Твёрдыми. Горячими. Уверенными. Будоражаще властными до головокружения, до умопомрачения. И целовал так долго и так яростно, что колени мои вконец ослабли, во рту появился металлический привкус крови, а дыхание моё мне больше не принадлежало…
В таинственно-звенящем сумраке границы наших с некромантом тел размылись и я больше не ощущала, не осознавала, где я и где он. Мир закачался в каком-то восторженном танце, а затем вдруг отступил стыдливо, уступая место… мне? Тиму? Некоему новому существу? Некоей силе, связавшей нас воедино?
Вопросы прыскали из стремительно пустеющей головы в разные стороны, кружась и путаясь стайкой разноцветных бабочек.
А потом всё вновь встало на свои места.
Сперва из ночного звенящего танца возник Тиму Петтери.
Затем появилось жжение… где-то в районе груди… за ним возникла пульсация… довольно болезненная.
Перстень Бонсайми нервно заплясал на цепочке, задёргался, как пёс на цепи.
Не то был недоволен соседством с защитным кулоном Тиму, не то, наоборот, ему обрадовался!
Поди разбери, что у этих магических артефактов на уме …
Может, стоило всё же Тиму об этом перстне рассказать?
Тиму, который, к слову, принялся целовать меня снова.
Нежно-нежно на этот раз, как будто извиняясь. Заключил в объятия так, будто баюкал, будто намеревался укрыть собой, защитить от всего мира, будто больше никогда-никогда выпускать не собирался!
Пока я, покачиваясь на упоительных волнах удовольствия размышляла, сказать-таки о перстне Бонсайми или погодить, жжение постепенно сходило на нет.
Разомлевшая от череды этих умопомрачительных поцелуев и близости некроманта, я так и не решилась.
А потом было уже поздно.
Петтери вновь сделался серьёзен и деловит.
–– Ну вот что, Ули… – не подозревая о моих сомнениях и терзаниях, он, по своему обыкновению особо не церемонясь, втолкнул меня под купол.
В ушах зазвенело от концентрации магии.
Пока я привыкала, Петтери забрался следом и принялся расстилать скатанные коврики, что извлёк из рюкзака, раскладывать рядом снаряжение. И продолжал при этом говорить:
–– В Хаос я тебя не пущу. Сама понимаешь. Но ты должна знать, что делать, если вдруг что-то пойдёт не так.
–– Я так и знала. С тобой всегда не так.
–– Вот именно! Рад, что мы, наконец, понимаем, друг друга. Кстати, то, что я предлагаю, поспособствует этому пониманию.
–– В смысле?
–– В некотором, ага. – Фыркнул Петтери. – Я пойду в Хаос, ты же будешь на связи со мной, через Грёзы. Я выманю нечисть и дам бой. Упокаивать буду уже здесь, в реальности. Всё это время ты будешь оставаться под куполом, что бы ни происходило, поняла? В Грёзах, чтобы лучше слышать меня. Однако если я задержусь в Хаосе, хотя бы на секунду, ты должна будешь проснуться и меня разбудить. И не скакать для этого на Пятый слой! Это понятно?
Я передёрнула плечами.
–– Ты прям как с блондинкой.
–– Что? – не понял Тиму. – С какой ещё блондинкой?
–– Забей. – отмахнулась я. – Как с нулевой я имела ввиду.
–– А ты какая? – Возмутился Петтери. – Нет, я имею ввиду, помимо того, что наглая сверх меры.
Я прыснула, довольная собственным остроумием, Тиму лишь головой покачал.
–– Смотри, особо в Грёзах не увлекайся. – Он шутливо щёлкнул меня по носу.
–– А я себя помнить буду?
–– Будешь. – Уверенно подтвердил некромант. – Под щитом – точно будешь. А кроме того, сможешь мысли слышать.
–– Твои?
–– Чьи угодно.
Я довольно потёрла руки и посмотрела на своего визави многозначительно.
Тот вдруг расхохотался. Не хохотнул скупо, как обычно, не хмыкнул, кривя рот и не фыркнул насмешливо, а именно рассмеялся. Весело, звонко, запрокинув голову, по-мальчишески.
–– Вот ты и спалилась, светленькая. Так сильно хочешь знать, о чём я думаю?
Я насупилась.
–– Больно надо.
–– Ну-ну, так я тебе и поверил. Сильно губки не раскатывай, у меня от некоторых любопытных светошек ментальная защита стоит.
–– Так и знала, что в чём-то тут подвох.
Тиму снова рассмеялся.
–– Ты сможешь слышать то, что сам разрешу. То есть мы сможем общаться мысленно. Только не отвлекай по ерунде разной. Я всё-таки в Хаос иду.
–– Яволь-яволь.
–– Чего?
–– Ай, неважно. Иди уже.
Но некромант не спешил. Он снова смотрел на меня странно. И дыхание его как будто сбивалось.
–– Ули. Посмотри на меня.
–– Мм?
–– Пожалуйста, не выходи из-под щита, ладно?
–– Да с чего ты решил, что я куда-то собираюсь? Можно подумать, мне на этом кладбище мёдом намазано.
–– А то я не знаю, какая ты коза упёртая…
–– Ай, всё. Хорош заморачиваться. И с чего бы это мы вдруг вежливые такие стали?
Неожиданно нежным жестом Петтери вдруг погладил меня по щеке. Приподнял подбородок. Но целовать не стал, а сказал, глядя в глаза:
–– Я серьёзно, Ули. В любой момент меня позвать можешь. И я тебя услышу. Впрочем, надеюсь, это не понадобится. Просто на всякий случай.
–– Да поняла я, поняла. Думаешь, мне так охота с Ломтиком расставаться, и одного его оставлять? Ещё и за пределами академии?
–– Вот сейчас поверю. Ладно, нечего вату катать, поехали.
Улегшись, Тиму закрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдохнул. В следующий миг дыхание его стало ровным. Не просыпаясь, он вдруг перевернулся на бок. По-хозяйски сгрёб меня в охапку, припал в поцелуе к виску. Я даже глаза приоткрыла – точно спит? Но Тиму спал. Довольно глубоко. Вот только из объятий меня не выпускал.
А потом рука, обнимающая меня, потяжелела. Стала холодной. Но всё же не чужой…
Тиму Петтери ушёл в Хаос.
Спустя минуту и я скользнула в Грёзы следом.
Глава 4
Я проснулась во сне и мигом вспомнив наставления Петтери, решила побыть хорошей девочкой, разнообразия ради. А ещё потому, что он мне свою защиту отдал…
Ломтик тоже уснул. Дракошке снилось, что он мартышкокошка, как соули у Онни. Только не с двумя хвостами, а с целой дюжиной. И скачет эта хвостатая мартышкокошка с ветки на ветку в каких-то диких пурпурно-розовых джунглях… Поумилявшись вволю, я не стала тревожить сон малыша.
Из-под защитного купола дракошке не выбраться и потому я не стала его тревожить. Пусть себе скачет.
Йолы же под щитом не было. Как и Дедушки. Они ушли в Хаос вместе с Тиму.
От того, что Пых рядом с некромантом, оставшимся без защиты, немного отлегло от сердца.
Я взмыла под самый купол и вгляделась вниз – там, обнявшись, лежали мы с Тиму.
Новичку в Хаосе не рекомендуется разглядывать своё тело, даже если это всего лишь Грёзы – утянет в реальность. Опасаясь подвести Петтери я принялась перебирать ладонями по внутренней поверхности купола, как космонавт на орбитальной станции.
В реальности Грёз купол оказался зеркальным изнутри. Вот только здесь стоило вглядеться в своё отражение, как на его месте начинала проступать картинка из памяти и спустя мгновение картинка эта становилась реальной, оживляя воспоминания.
–– Туули, ты здесь? – спросил вдруг прямо в голове Тиму.
–– Здесь! – тут же ответила я, не удивившись тому, что голос тёмного воспринимался как мой собственный внутренний голос.
Ух, как же прикольно!
Последняя мысль неожиданно прозвучала «вслух» и Тиму довольно рассмеялся.
–– Девчонка ты ещё совсем. – С нежностью сказал он. – Несмышлёныш светлый на мою голову.
–– Это ты сейчас в моей голове, – тут же нашлась, что возразить я. – И вообще, сам же говорил, не засорять связь.
Тиму хмыкнул.
–– Ах ты ж, подлюка такая!.. – выругался он уже совсем другим тоном. В ответ что-то отвратительно заверещало, и я поняла, что Петтери добрался до нечисти. – А я тебя вот так…
Верещание перешло на какой-то отвратительный ультразвук, а затем, наконец, умолкло, наполнив внутренний слух звоном.
–– Ты в порядке? – осторожно спросила я.
–– Сказал же, не отвлекай!
Больно надо. Сам, между прочим, позвал. – Вслух, то есть мысленно я говорить этого не стала, но подумала довольно громко.
А затем, опасаясь и впрямь отвлечь Тиму в неподходящий момент, а также просто от нечего делать, принялась серфить по собственной памяти…
…Вот я торопливо глотаю зелье случайного перевоплощения и оборачиваюсь розовой зайкой. Непонимающе оглядываюсь по сторонам и не замечаю всей гаммы эмоций на всегда невозмутимом лице Тиму Петтери…
Пусть он скрыл от меня свои мысли, но запечатлевшееся в памяти встревоженное лицо выдаёт некроманта с головой.
Как бы то ни было, между нами не только деловые отношения!..
Я не просто кормушка для него, кто бы что ни говорил…
Эта мысль греет и я проваливаюсь дальше, аккурат в нашу первую тренировку в Хаосе…
…Мы на том самом кладбище, куда меня отправил Бонсайми ещё во время Вступительного экзамена.
И тоже на первом Слое.
Серые, зыбкие, прозрачные… Почти бестелесные…
Чтобы подкреплять мои силы, Тиму Петтери целует меня. Периодически…
Дедушка на Первом Слое вновь в виде клочка тумана.
Он носится наперегонки с такими же клочками перекати-поля, как сам, отгоняя их от меня.
И это так мило…
–– Ты чего хихикаешь? – спрашивает Тиму.
Довольная я так и подпрыгиваю на месте, с наслаждением зависая в неверном пространстве Сумрака.
–– Да просто прикольно смотреть, как они играют.
–– Светоша она светоша и есть. – Хмыкает на это Петтери. – Нет, Ули! Это не игра. Они недовольны. Притом очень недовольны.
–– Кто недовольны? – не понимаю я. – И чем?
–– Так нечисть. – Пожимает призрачными плечами некромант. – Нашим присутствием, естественно.
Он указывает на мою ногу и хмыкает снова:
–– А вот этот уже присосался. Чувствуешь?
Я ничего не вижу и не чувствую ничего особенного, кроме того, что стремительно теряю силы…
Не говоря больше ни слова, Тиму увлекает меня на Третий слой и я визжу, обнаружив мерзкую рогатую пиявку на своей щиколотке.
Налетевший невесть откуда Дедушка одним движением сворачивает гадине шею и рвёт её на части острыми, будто иглы, зубами… А затем яростно атакует подбирающихся к нам остальных тварей…
…Мысль о Дедушке увлекает меня в иное воспоминание.
Я вновь в Морте, в корпусе нулевых. Стою, растерянная и застывшая среди пока ещё целых столов с пока ещё не битыми склянками…
Напротив, ухмыляясь, переглядывается компашка Илона.
«Ты говорил, с ней нечисть». – Раздаётся вдруг голос Юсси у меня в голове. Его рогатая волчица тем временем скалится на Ломтика.
Я так и застываю. Ого! Выходит, я сейчас и правда мысли могу слышать? Пусть только в своих воспоминаниях… Вот почему Тиму сказал, что поставил ментальную защиту! Не захотел, значит, чтобы я узнала, что он думал обо мне… В прошлом…
«Да снорх её знает, – мысленно отвечает Юсси Илон. – Была нечисть».
Я фыркнула. Выходит, не зря Дедушка тогда спрятался. Чтобы нанести затем упреждающий удар!
«Может, соулов испугался. – Продолжает тем временем Илон. – Ну, так даже проще. Давайте, парни, ваш выход. Только никакого… Только пугаем её, в общем».
«Перед Петтери обоссался, Ил?»
«Или тоже на светошку запал?»
«Да пошли вы…»
«Да мы-то пойдём…»
«И всё же интересно, а есть в этой комнате тот, кому она не нравится?»..
Мне тоже становится интересно!
А кому бы на моём месте не стало бы, а?
И я таки его дожидаюсь. Того, кому точно не нравлюсь.
Профессора Онни.
Нет, мы с Ломтиком интересовали его, и очень, но исключительно с профессиональной точки зрения. Этакие диковинки.
С Ломтиком всё понятно. Дракон, Ялохикаарме, все дела…
А вот я при мысли о Магистре провалилась в свою память чуть глубже.
…Незадолго до памятной драки я стою напротив профессора Онни в коридоре. Конечно, то, что гневно выговариваю ему насчёт обмана с розовой жижей, ничуть меня не красит, и всё же… Именно тогда и зарождается интерес Магистра к моей скромной персоне.
–– …И как только не стыдно, а ещё алхимик!
–– А вы разбираетесь в алхимии, нейтири? – Магистр впервые смотрит на меня с любопытством.
Нехотя признаюсь:
–– Я училась на микробиолога, в своём мире. Хотелось изучить его самым доскональным образом, охватить взглядом с самых глубин…
–– Изучение – это правильно, – задумчиво кивает Магистр и складка между сведённых вместе бровей его разглаживается. – Изучение – необходимо, прежде чем переходить к управлению. Алхимия и есть управление, нейтири Севѐри. Но и её сперва нужно изучить.
–– Скажите, профессор, а как попасть на кафедру Высшей Алхимии?
Магистр усмехается.
–– Освойте сперва обычную, Севѐри. Алхимия Хаоса, или Высшая Алхимия начинается с Шестого уровня.
–– Значит ли это, что вы меня берёте?
–– Это определённо значит то, что я не против, чтобы вы попытались, Туули. В вас слишком много Хаоса для светоча…
–– Это плохо?
–– Это интересно…
–– Слишком много Хаоса для светоча… –– машинально повторяю эту фразу за Магистром, и моя рука неосознанно проводит по груди. Точнее – по перстню Бонсайми, который я, за неимением более надёжного хранилища, утром повесила на цепочку.
В тот же миг мир совершает кувырок!
Не могу понять, где я.
Хаос? Реальность?
Здесь много тумана и моё отражение в колодце тоже скрывает туман.
Наверное, всё же Хаос…
Ни в одном реальном колодце вода не поднимается так высоко. Укутанная рваным туманным покрывалом, она чуть не переливается за борта!
Только вот что это за Слой?..
…Туман медленно расступается, с изумлением вглядываюсь в сво1 отражение и понимаю, что не я это. Не моё лицо.
Я понятия не имею, кто эта нейтири, кто эта девушка!
Светленькая, кудрявые пшеничные волосы коротко острижены…
И взгляд такой… лучистый.
Нет, я совершенно уверена, мы прежде не встречались!
Эту светошу я бы точно запомнила!
Почему светошу? Да потому что в светлой природе её магии ни малейшего сомнения не возникает!
Девушка, смеясь, оглядывается назад.
–– Эй! Идите сюда! – голос её чистый и звонкий, а ещё добрый какой-то. Очень. Слушала б и слушала. – Идите же! Смотрите! У нас получилось!
За её спиной проступают два силуэта. Их лиц не различить, но они и не важны. Моим вниманием всецело владеет светловолосая нейтири.
По-прежнему смеясь, она зачерпывает воду в ладони и та плавно, будто в замедленной съёмке течёт, искрясь и переливаясь перламутром сквозь её пальцы…
Я вдруг понимаю, что каким-то образом оказалась в чужих воспоминаниях. Воспоминаниях этой девушки.
Они скачут по поверхности купола в каком-то хаотичном порядке. Трудно выхватить что-то конкретное… И всё же мне удаётся!
Светленькая стоит напротив двух парней… Они говорят о чём-то увлечённо. Спорят. Парни тёмные. Некроманты. По отворотам на их пиджаках становится понятно, что вижу Высшекурсников… И один… один из них кажется почему-то смутно знакомым…
Несовершенное ещё магическое зрение не позволяет уловить каждую деталь, но одно ясно – они проводят какой-то ритуал.
Взявшись за руки, отделяются от тел и шагают в разверзшиеся на земле Врата. Уходят в Хаос…
И вот они снова у того же колодца.
Только воды его больше не перламутровые. Они ртутно-чёрные, волнующиеся и туман, что стелется по ним, тоже чёрный.
Девушка держит некромантов за руки и я откуда-то понимаю, что если бы она разжала пальцы – не удержаться бы им там.
Вот они закрывают глаза и что-то читают, нараспев.
Воздух сгущается, становится плотным и осязаемым.
Небесный купол чернеет, а ртуть в колодце приобретает неприятный багровый оттенок. Жадно чавкая, она переваливается через борта колодца и медленно стекает наземь.
–– Нет! – хочу я крикнуть. – Не надо! Остановитесь! Что бы вы ни задумали, не надо!!!
Но увы… Это ведь даже не мои воспоминания. Я здесь не более, чем случайный гость. И потому меня не слышат.
Укрытые рваным подвижным туманом воды подступают к держащейся за руки троице и стоит первым каплям коснуться их ног, как светленькая девушка с двумя некромантами проваливаются сквозь землю и, переворачиваясь, летят куда-то в зияющей пустоте…
…Следующее «воспоминание» – темноволосая женщина на каменном алтаре.
Поначалу она выглядит мёртвой.
Но вот она подымается и оказывается просто не-живой.
С каким-то холодным, леденящим душу ужасом понимаю, что вижу перед собой не человека…
Это существо иной реальности… иной плотности.
Кожа её соткана из тумана, движения – смазаны и размыты, всё тело движется странно, будто на шарнирах.
Она красива… Насколько может быть красива тьма.
Пожалуй, она даже совершенство…
Злое, порочное, пугающее до одури… совершенство…
По крайней мере, пока не переворачивается на алтаре и не становится видно, что локти её гнутся в разные стороны, а колени – назад.
Она начинает говорить и этот голос больно бьёт по перепонкам!
Это так неожиданно и так больно, что просто не успеваю опомниться. И потому слышу лишь завершение фразы.
–– …Выыы для меняяя тооо-оже – доооступ к Хаааосу. – Говоря, она неприятно растягивает звуки и это сбивает с концентрации, дезориентирует. Приходится прилагать усилия, чтобы уловить суть того, о чём она говорит. – Но если таа-ак хотите получить искооо-мое, чтоооо ж. Отпраааавьтесь прямикооо-ом ад и ограаабьте для меня богоо-ов!..
И мир рушится…
Мир пылает, раздираемый на части мириадой кровавых молний!
Мир крутится в жутком клыкастом водовороте!
Мир осыпается прахом и собирается в единое средоточие боли и ужаса!
А затем и вовсе исчезает, схлопывается, как мыльный пузырь!
Я кричу, срывая голос, но моему крику не суждено прозвучать. Моя душа распадается… на атомы… на мельчайшие частицы…
Хаос поглощает меня.
Растворяет в себе, сыто чавкая…
Единственное, что остаётся от мира – жжение…
Ожог… Пульсирующий ожог в районе сердца…
…Накрываю его пальцами и… прихожу в себя под магическим куполом, возведённым Тиму Петтери.
С трудом привожу в порядок дыхание.
И вдруг понимаю, что именно выдернуло меня из кошмарных воспоминаний – перстень! Перстень Бонсайми! Он уже не просто пульсирует, он заходится в каком-то бешеном припадке, рвёт сорочку, свитер, куртку!
Ошарашенно трясу головой и стягиваю цепочку. Перстень тут же перестаёт дёргаться. Убираю его в карман.
Пространство рядом колышется. Из портала появляется Йола. Чёрной кошкой соули прыгает мне на грудь.
Знак, что нужно будить Тиму!
–– Тиму!..
С изумлением понимаю, что я всё ещё в Грёзах, что сама до сих пор не проснулась.
Ныряю в собственное тело и тут же просыпаюсь в объятиях некроманта.
–– Тиму!
Торопливо накрываю его губы своими… Целую. Снова и снова… Целую…
Поначалу губы Тиму холодные, неживые. Ледяные.
Но вот они понемногу оттаивают под моими и как только теплеют, мир взрывается от отвратительного визга нечисти!! И трясётся, раскачивается, как во время землетрясения!!!
Их тьма-тьмущая!
Восставших мертвецов, какой-то невообразимой нечисти, клацающих омерзительно болтающимися челюстями умертвий!
Они до мерзости жуткие! И они… нас… не видят!
С изумлением понимаю, что они не видят купола!
Но стоит Тиму вскочить и выстрелить из арбалета в безглазую гниющую тварь, как нас резко замечают!
И бросаются все, разом!!!
Время застывает.
Взрывается, распадаясь в разные стороны, разворачивается, будто карточный лабиринт…
Целую вечность мечусь под скрипящим, ходящим ходуном куполом, подавая орущему мне Тиму звёзды – одну за другой, подаю стрелы для арбалета… Равняю идущие трещинами стены щита лунной пылью, отчерчиваю съехавшие границы специальными застывающими в пространстве чернилами…
А когда остатки роящейся окрест нечисти осыпаются прахом и нас накрывает пологом тишины, понимаю, что упокоение заняло от силы минуту-другую. Не больше.
***
–– Ну как ты, светоша? – уже привычным жестом заключая в объятия, а скорее сгребая в охапку, Тиму опрокинул меня на себя.
–– В порядке. – Соврала я после череды головокружительных поцелуев и перекатилась с некроманта на одеяло рядом.
Типу Петтери выглядел таким счастливым, таким неожиданно нормальным и умиротворённым, а я… я просто не могла перестать думать о той светленькой девочке. И о двух некромантах, сопровождающих её в том жутком ритуале. Почему лицо одного показалось мне странно знакомым? Снова это чувство, будто упускаю из внимания что-то важное…
–– Не знаю, как ты, но я снорховски устал. – Довольно сообщил Тиму, закладывая руку за голову. Второй продолжал обнимать за плечи и прижимать к себе. – Может здесь и заночуем? А что, под звёздами… Романтика!
–– На кладбище, ага. – Кивнула я, попадая ему в тон. – Сама хотела тебе предложить, как же. Не прими за каламбур, но в гробу я видала такую романтику!
–– Светоша она светоша и есть. – Хмыкнул Тиму, подымаясь сам и помогая подняться мне. Обняв меня за плечи, он театрально-царственным жестом обвёл кладбище. – Да здесь же самый сок, Ули! Плиты, мертвецы, туман, покой…
Что на такое ответишь? Ещё и такому… Лишь односложно-ёмкое:
–– Фу.
–– Ха-ха-ха! А что скажешь насчёт лодки? Давай в ней подрейфуем, а? Так неохота сейчас в академию возвращаться…
–– А можно? – с этого места идея Петтери начала мне нравиться.
–– Ну а почему нет? Утром вернёмся. Только сначала к заказчику подскочим, за расчётом. А потом обещаю тебе незабываемую ночь.
–– Ну, даже не знаю… Прохладно всё-таки… в лодке. – Больше для проформы замялась я.
Тиму подмигнул.
–– Не боись, согрею. Некромант светошу не обидит.
Ещё недавно я мечтала плыть и плыть над ночным лесом, под звёздами, вместе с Тиму… То есть вместе с Ломтиком и Дедушкой, я хотела сказать. И с Петтери, ага… раз уж мы в одной лодке… Видимо чем-то я крепко угодила их Триединой, раз мечта моя сбылась так скоро.
Мы вновь плыли под звёздным небом, правда, на этот раз Тиму задал куда более долгий и замысловатый маршрут, направив воздушное судёнышко над фьордами. А ещё меня не покидало ощущение, что за считанные часы миновала целая жизнь. Да что там жизнь… Жизни…
–– Такая светленькая, коротко стриженная девушка. – Решилась я в конце концов. – И два некроманта с ней… С высших курсов. Отвороты не то синие, не то пурпурные. А у неё глаза такие большие, широко распахнутые… И веснушки, кажется… вот здесь…
Я замолчала, потому что заметила, наконец, реакцию Тиму.
Тот так и застыл вполоборота, рука с дымящимся чокко зависла в воздухе.
Петтери, как выяснилось, а точнее, его рюкзак, оказался весьма неплохо подготовлен к ночёвке под открытым небом, которая, в общем-то выдавалась за экспромт.
Тёмный задумчиво протянул мне горячий чокко и столь же задумчиво завинтил крышку термоса.
Потом… потом он просто отвернулся и долго смотрел куда-то в звёздную ввысь.
Я уж не чаяла получить ответ, когда Петтери вдруг спросил тихо:
–– Откуда ты знаешь о ней, Ули?
Я пожала плечами. Говорить о том, что каким-то образом умудрилась заглянуть в чужие воспоминания и связано это всё как-то с перстнем Привратника, не хотелось. Не то, что бы я не доверяла Тиму, просто воспоминания – это личное. И потому понятия не имею, могу ли говорить о них.
«Не доверяю я тёмным, козочка», – сказал Бонсайми, когда, ухмыляясь, вручал мне перстень.
Тогда показалось – глумится. Сейчас я уже так не думала. Почему-то. Снорхи! Надо как можно скорее избавиться от этого перстня, вернуть его Привратнику – и всего делов!
–– Мне нужно с ней поговорить. – Уклончиво ответила я. – Кто она?
–– Её звали Яска. – Ответил Петтери задумчиво. – И ты опоздала, светленькая… Сильно опоздала… Яска… Яска была светочем такой силы, что они образовали трио…
Голос Тиму стал глухим.
–– Была? – Переспросила я, вздрогнув.
Стало не по себе. В общем-то из оборвавшихся воспоминаний той девочки понятно было, что ничем хорошим та затея со странным ритуалом и чудовищем на алтаре не закончилась.
–– Почему ты спрашиваешь?
Я неопределённо передёрнула плечами.
Прежде, чем отвечать, хорошо бы поболтать с тем, кто прольёт свет на эту историю. Не просто так Бонсайми оставил у меня перстень. И не просто так перстень вывел именно на те воспоминания…
–– Сон приснился, – уклончиво ответила я и тут же порадовалась удачной придумке.
По факту даже не солгала.
А в моём новом мире принято относиться ко снам с уважением.
Вот и Петтери – посмотрел на меня задумчиво, покачал головой. Видимо решал, верить или нет.
–– Приснился или приГрезился? – Меня притянули к себе, приблизили лицо так, что губы мои сами собой приоткрылись. – Не играй со мной, Ули.
Нахмурившись, я отпихнула его от себя. Попыталась, если быть точнее… Отстраниться мне не дали, однако хватку всё-таки ослабили.
–– Сон. – Сказала я. – Ничего конкретного или понятного, просто лицо её запомнилось. Потому и спросила.
Судя по взгляду тёмного – не очень-то мне поверили.
–– А зачем она тебе?
–– Пообщаться. Как светоша со светошей.
–– Ты чего-то не договариваешь, Ули. Смотри, просканирую.
–– Только попробуй. – Фыркнула я и притворно зевнула.
–– Яска умерла. – Резко ответил Тиму и замолчал.
Какое-то время мы не произносили ни слова.
Потом я не выдержала.
–– Тим… Мне нужно защиту тебе вернуть.
Думала, тёмный продолжит расспросы, откуда узнала об этой Яске… Снорхи! Ну почему это имя тоже кажется мне знакомым? После путешествий по нашим с Яской воспоминаниям и боя с нечистью кажется, у меня начисто мозги отшибло… Наверное, как следствие и возникло это перманентное ощущение déjà vu.
–– А может, я не против, чтобы она была у тебя.
–– Тиму!
–– Ули!
–– Это неправильно.
Некромант вздохнул. На этот раз как-то обречённо.
–– Это и правда неправильно. В этом во всём вообще мало чего правильного…
–– Что ты имеешь ввиду?
–– Только то, что сказал. Ну, иди-ка сюда.
И снова близость некроманта утягивает в какое-то невообразимое сумасшествие, в восхитительный волшебный космос, в нежное пульсирующее пространство…
Горячее дыхание на моей щеке.
Мимолётный поцелуй на губах.
Чувство незавершённости… жажда большего.
А наглые руки тем временем уже расстегнули мою куртку и беззастенчиво задирают свитер.
–– Тиму… ах!.. Нет!
–– Почему же нет, светленькая?
–– Потому что мм… м… ах!
Полный нежности смешок над ухом.
–– Исчерпывающий аргумент…
–– Ты нахал…
–– А ты – совершенство…
Чуть шершавые пальцы скользят по обнажённой коже, стыдливо прикрытой тонким кружевом. Мне должно быть холодно, должно быть стыдно, но вместо этого так жарко, так горячо и сладко, что начинает лихорадить.
–– Ой!
–– Что-то не так?
–– Твой кулон…
За время разлуки с хозяином артефакт успел наполовину вплавиться под кожу.
Испуганно вздрагиваю и тут же ахаю, когда горячее дыхание тёмного обжигает кожу на груди.
–– Ах!..
–– Тише, Ули. Тише, маленькая. Больно не будет.
А мне и так… не больно.
Мне удивительно.
Мне упоительно хорошо.
Немного боязно… Но это не тот страх, что оглушает и вгоняет в ступор, нет. Эта боязнь иного рода… Она перебирает маленькими когтистыми лапками, будто Ломтик, что высовывает любопытный нос из свитого в одеяле гнезда.
Этот страх будоражит.
Бесцеремонно расправляется со стыдом.
И в конце концов оказывается не страхом вовсе!
А желанием чего-то большего!
–– Ах! – всхлипываю и понимаю, что это самый чувственный, бесстыжий и прекрасный момент во всей моей жизни.
Цепочка соскальзывает в горячую ладонь некроманта. Кулон торопливо ныряет под обнажённую кожу, оставляя после себя волнующее свечение, но вскоре исчезает и оно.
Однако это не останавливает Тиму.
Тяжело дыша, он продолжает жгучие и бесстыжие ласки…
–– Что же ты со мной делаешь, Ули. – Шепчет он, прокладывая влажную дорожку поцелуев по обретшей невероятную чувствительность коже.
Шумно выдыхает, прежде чем поцеловать снова.
Это слишком хорошо, слишком волшебно, слишком чарующе.
Я задыхаюсь от шквала бесподобных ощущений, зарываясь пальцами в густую шевелюру, тяжело дышу, запрокидывая голову, а он… Он… продолжает это восхитительное блаженство.
Мир снова останавливается, в который раз за сегодня… Мы оба тонем в этом кристально-звёздном пространстве… Прежде я только слышала о таком. Читала, видела в кино… И потому на грани сознания бьётся мысль, что сейчас, сейчас это произойдёт… случится… вот сейчас Тиму скажет, что не может остановиться, что не сможет больше сдерживать себя, и я, опьянённая этими бесподобными ласками под зелёным занавесом сияния фьордов, не смогу сказать «нет»… Не захочу, чтобы он останавливался…
Торопливо отвечая на поцелуи, которые становятся всё более горячими, всё более неистовыми и страстными, готовлюсь принять грядущее как данность, как неизбежность. Готова ли я? Наверное, всё-таки… не совсем, но… как говорила одна героиня, я просто подумаю об этом завтра…
–– Нет, Ули… Нет…
Хриплый голос Тиму доносится будто издалека. Пробивается будто сквозь толщу ваты, сквозь слой воды.
Всё моё существо ещё парит, охваченное блаженством, но сам поток уже оборван. Неожиданно и обидно.
–– Нет, Ули. Это… неправильно. Только не с тобой. – Качает головой Тиму, приводя в порядок мою одежду.
Я даже ответить не успеваю, не соображаю, что в таких ситуациях принято отвечать. Лишь дышу тяжело, впрочем, также, как и некромант и изо всех сил пытаюсь собрать глаза в кучку.
Что значит – только не со мной?!
И волшебство прерывается окончательно.
Оставляя после себя бездну неудовлетворённости, нереализованности… пустоты.
Следом накатывает стыд.
–– Прости. – Как-то сухо, безэмоционально бросает Тиму, отстраняясь.
Он устремляется к носу лодки, и, переваливаясь через борт, подставляет обнажённую грудь пронизывающему ветру.