Глава 2
–– Никогда б не пропустил твоё первое перевоплощение, козочка. – Развязно подмигнул Бонсайми, выныривая прямо из парты передо мной, как дрессированный дельфин.
Ломтик смешно заухал, приветствуя старого знакомого, а мартышкокошка Мюмла зашипела и раздражённо замахала на Привратника обоими хвостами.
Магистр Онни степенно вышагивал между рядами, проверяя домашнее задание по получению Луноблика и, по своему обыкновению, вгонял адептов в состояние если не паники, то лёгкого мандража или даже тревоги по поводу предстоящей трансформации. Особая хитрость грядущего перевоплощения заключалась в том, что оно готовилось случайным. На целенаправленное адепты Третьего, Четвёртого и Пятого курсов – а этот факультатив Онни вёл именно для них – пока неспособны.
–– Высшая Алхимия начинается с Шестого Уровня, – не замедлил блеснуть искусством чтения мыслей профессор.
Погрозив Бонсайми кулаком, Мюмла продолжила скакать по партам, расставляя перед адептами наборы склянок с нужными магическими реактивами.
–– Передержали, нейтири Пьетхъёо, слишком увлеклись вертушкой, нуори Расмус, жидковато получилось, нуори Стабитхъйу. – Хмурясь, комментировал профессор Онни, разглядывая горделиво выставленные вперёд пробирки с Лунобликами.
По нашей с Ломтиком пробирке он едва мазнул взглядом и сухо кивнул – и справедливо. Как-никак Луноблика того у меня вышла капля, но третьекурсники поглядывали на наш с Ломтиком стол со смесью интереса и уважения.
А кто-то даже не сломался комплимент сделать.
–– Молодец, Туули. Справилась. – Заметил некромант за соседней партой, а его соули, больше всего похожая на оранжевого чебурашку, захлопала в ладоши.
–– Спасибо. – Улыбнулась я.
–– Тебе спасибо. – Ответил парень. – Я благодаря тебе двадцать тенге заработал.
Я скривилась и показала ему язык. Между прочим, мог бы и меня предупредить о тотализаторе, я бы на себя поставила…
–– Сама в Хаос ныряла? – спросила, ревниво разглядывая мой Луноблик, некромантка с густым синим ёжиком на голове и синим же ёжиком-соулом. – Или, как всегда, с Петтери? Может, он и Луноблик тебе делал?
–– С профессором. – Сухо ответила я, предупреждая дальнейшие намёки на помощь Тиму Петтери. Можно подумать, Вильда не в курсе, что подтасовки Онни не потерпит.
–– Не обращай внимания, Туули. – Подмигнул некромант с соулом-василиском на плече. – Вильда и сама не отказалась бы от помощи Петтери.
–– Что сказать? – шепнула я, пожимая плечами. – Жизнь полна несправедливостей.
–– Ну-ну. – Фыркнула Вильда и тут же замолчала под пристальным взглядом Магистра.
И всё же комплименты были заслуженные. Они тут сплошь Третий уровень, мы же с Ломтиком – нулевые. Пока.
–– Профессор Онни! – подняла руку Вильда. – А разве это справедливо, что мы тут все в связках, а Севѐри одна? Может, стоило её напарника вызвать? А то ведь не выйдет трансформации. Так и зарождаются комплексы.
–– Благодарю, нейтири, – хмыкнул Магистр. – Без вас мне бы нипочём не догадаться о природе зарождения комплексов.
Бонсайми зачмокал губами и с деланным сочувствием погладил некромантку по стриженной макушке. Фыркнув, та отмахнулась, вызвав смешки. Однако не так-то это просто отмахнуться от Привратника. Вредина-Бонсайми лишь засюсюкал ещё старательнее.
–– Вот потому вам никогда не стать настоящими некромантами. – Осадил хихикающих адептов Магистр Онни. – Внимание мага направлено в первую очередь на себя. И только на себя. А вам лишь бы по сторонам вертеться да впустую силу расплёскивать.
Пристыженная Вильда склонилась над партой и нервно погладила ёжика.
Профессор же продолжал.
–– Зелье случайного перевоплощения не терпит небрежности. Но раз уж вам так не терпится, прошу под купол, нейтири Вильда. Вы первая.
Некромантка живо поднялась со своего места и с гордостью продемонстрировала всем наполненную лунным светом пробирку. Проследовав в центр аудитории под мерцающий купол, она принялась деловито замешивать зелье.
–– Пых. – Шепнули рядом.
–– Ага. Ещё как Пых.
Мы с Дедушкой обменялись понимающим взглядом.
Противная Вильда знала, куда уколоть.
За пролетевшие недели Тиму Петтери не посетил со мной ни одного практикума, зато по своим «таскал» чуть ли не каждый день. О нас даже шептались, что новенькая для сына ректора ни что иное, как кормушка, работающая проводником по контракту.
Вильда тем временем закончила замешивать зелье, после чего быстро выпила полученную субстанцию и, произнеся заклинание, вытянула перед собой руку.
Мы все, включая призраков, сказали слаженное «Ах!».
Зрелище, открывшееся нашим глазам, было того достойно.
Изящная рука адептки на глазах покрылась змеиной чешуёй, по которой побежали разводы, на ходу оборачиваясь плавниками. После плавников были кактусы, птичьи перья и даже зелёные колосья.
–– Очень недурно. – Резюмировал Магистр Онни, удостаивая Вильду высшим комплиментом на свой манер. За это его и любили. Спуску алхимик никому не давал, но и заслуги признавать умел. – Впрочем, как всегда. Садитесь, нейтири. Нуори Фйери следующий.
Мы с Ломтиком с волнением ожидали своей очереди.
–– Это же ненастоящий практикум. – Шепнула я «попыхивающему» Дедушке. – Это факультатив. И я здесь в качестве вольнослушающей… Откуда Тиму знать, что я тоже перевоплощаться буду…
Дедушка лишь прищурился.
Я вздохнула.
Тиму и правда не знал, что у меня Луноблик вышел – хотела с ним этой грандиозной новостью лично поделиться. В беседке… Тогда же и на практикум пригласить… да леди Морвейн планы спутала… А после Тиму на связь не выходил.
Я смотрела, как некроманты выращивали вместо пальцев апельсины, демонстрировали звериные когти, жабры, плавники и даже грибы.
Длилось каждое перевоплощение недолго – несколько секунд, не дольше.
Кому-то, как Вильде, удавалось задействовать всю руку, кому-то только один палец, в зависимости от количества и чистоты Луноблика.
С моим вызовом профессор Онни почему-то тянул. Пропускал одного адепта за другим, время от времени бросал взгляд на круглый циферблат, плавающий в воздухе.
Вдруг он прислушался к чему-то и, скупо усмехнувшись, кивнул мне.
–– Нейтири Севѐри, прошу.
В тот же миг дверь в аудиторию распахнулась. Мне и оглядываться не нужно было, чтобы знать, кто это. Сердце так и застрочило!
–– Простите за опоздание, Магистр Онни. – Некромант быстро занял место рядом со мной. А у меня дыхание перехватило.
Тиму Петтери. Пришёл. На мой. Практикум.
Сухо кивнув Тиму, Онни поторопил меня:
–– Ну же, нейтири. Мы все ждём.
–– Она ждёт, когда Петтери её за ручку отведёт. – Прокомментировал, глядя в пустоту перед собой, Илон.
–– Завидуйте молча, Брауни. – Осадил блондина профессор и все снова захихикали, за исключением одной знаменательной компашки…
Они тоже присутствовали. Отрабатывали таким образом право на посещение Лабиринта после отвода за разгромленную аудиторию. Нас с Ломтиком не задирали – после того случая мы для них словно умерли, что, впрочем, нас с дракошкой вполне устраивало. А вот с Тиму конфликтовали в открытую. И не только за битые морды. А главным образом за то, что его, несмотря на самое, что ни на есть, прямое и активное участие в драке, в Хаос допустили и избавили от необходимости «отработок»…
Зардевшись под пристальными взглядами старшекурсников, я проследовала к куполу. Если на то пошло, Магистр Онни мог бы и предупредить, что Петтери появится! Тоже мне, экспериментатор выискался!
Вот и думай теперь – Тиму здесь из-за меня или потому, что Онни попросил? А может, тоже какой эксперимент ставит.
Поди их тёмных, разбери.
Оказавшись за мерцающей завесой, я машинально взглянула на своё отражение на внутренней поверхности купола и пригладила волосы. После чего постаралась сосредоточиться исключительно на приготовлении зелья. Только вот фигушки! Пристальный взгляд Тиму Петтери я ощущала буквально всей поверхностью кожи…
Потому всё и шло сикось-накось.
Склянка с порошком из измельчённых игл лиловой ели никак не желала открываться, а когда, наконец, удалось открутить крышку, оказалось, что он отсырел и потому отмерять нужное количество пришлось на глаз. Кристаллы воздуха и вовсе просыпались мимо, и пока я, снортыхаясь сквозь зубы, собирала их, большая часть успела испариться…
–– Может, ей и правда лучше было бы в розовом лицее? – задумчиво произнесла Ритва.
–– Я, кстати, видела, розовая ректоресса навещала нашего дракона сегодня. – Подхватила Марджут. – Очень даже миленько щебетали в беседке.
–– Не иначе, поддержать бедненькую приходила…
Проклиная всё на свете и особенно розовый цвет, Луноблик я бахнула уже не глядя…
Взболтав полученное зелье, опрокинула его в себя залпом.
Голова закружилась. И совсем не от счастья.
–– Концентрируйтесь на своём соуле, Туули. – Будто сквозь толщу ваты донёсся голос профессора Онни.
Дракошка тут же заскакал вокруг, привлекая внимание. Я попыталась сосредоточиться исключительно на нём, но вот кто-то снова упомянул леди Морвейн и назойливая мысль о ненавистном розовом цвете не замедлила вернуться.
Голова уже не просто кружилась – её вместе с заходившим ходуном миром безжалостно мотало из стороны в сторону.
–– Концентрируйтесь на соуле! – профессор уже чуть ли не кричал.
Лица за прозрачным куполом слились в одно.
Красивое до невозможности и… испуганное. Лицо Тиму Петтери.
–– Севѐри! – рявкнул Онни и я, вздрогнув, снова перевела взгляд на Ломтика.
И тут вдруг дракончик мой принялся расти.
Практически сразу мир расшатываться перестал и как-то неуловимо изменился. Я же с изумлением уставилась на свои руки. То есть лапы. Лапки. Розовые…
В ледяном ящере, который был выше меня на голову, я с трудом узнала Ломтика.
–– Пиу! – сообщил Ломтик – сверху и почему-то басом, восторженно меня разглядывая. – Пиу!
–– Блестяще, нейтири Севѐри. – Раздалось чуть ли не над ухом. В то время как сам профессор Онни царил на какой-то недосягаемой высоте. И был гигантским! Впрочем, как и остальные, окружившие купол.
–– Блестяще – Севѐри или блестяще – Петтери? – ехидно уточнила уязвлённая Вильда.
–– Это как раз тот случай, когда неважно. – Невозмутимо ответил ей профессор. – Связка прекрасно работает. И только это главное.
–– Так нечестно! – возмутились чуть ли не в один голос Марджут и Ритва. – Она вообще нулевая!
–– Какого снорха она вообще на нашем практикуме делает?!
Я больше не слушала их перепалку. Вместо этого с изумлением разглядывала… розовую зайку, отразившуюся от стен купола.
Зайка была совсем крохотной, даже меньше Ломтика. С длинными ушами, белой грудкой и смешным подвижным носом.
Я так удивилась присутствию чьего-то соула под куполом, что не сразу сообразила, что не соул это никакой! А вижу я себя, после пресловутой «случайной трансформации»! И когда осознала, что это действительно я, голова опять закружилась и в следующий миг я уже была прежней.
Аудиторию потряс взрыв хохота и… рукоплесканий.
И даже профессор Онни не возражал против столь вопиющего нарушения дисциплины.
***
Столовая в Морте – отдельная песня. Это вам не «столовка» в моём бывшем универе. И хоть на микробиологах там особо не экономят, по сравнению Морте наша бывшая столовая – прям позор-позорище.
Перламутровые летающие люстры, круглые столики на драконьих лапках, удобные кресла, уютные занавески – и, самое главное, кухня. Очень разнообразная и столь же восхитительно-вкусная.
Правда, нет в мире совершенства – это я о том, что и здесь полно тех, кто от академической столовой нос воротит.
Старшекурсники предпочитают ресторан, или, на худой конец, кафешки на территории, Высшекурсники (в переводе на «наш» сленг – аспиранты) так и вовсе столуются с профессорами-Магистрами. Петтери меня тоже всё по кафешкам таскал, для ознакомления, так сказать, а на деле, чтобы в отдельной нише-комнатке обедать, за специальной ширмой.
Там, кстати, и обнаружилось, что пирожные, те самые, что у себя в комнате находила и которые нам с Дедушкой особенно полюбились – не от Морте вовсе, как я сразу решила, а из ресторана. Точнее – от нуори Тиму Петтери.
Все эти «пирожные дела» я решительно пресекла, как только научилась магическую защиту на дверь ставить. Петтери она, конечно, что яичная скорлупка, но вопит гадко. Голосом Ломтика, помноженным на Дедушкин возрастающий «пых». Так что пусть непрошенный гость только сунется – его соседки-адептки тапками закидают. И правильно. Нечего со своими пирожными вламываться…
Что же касается ресторанов этих – можно подумать, о нас мало сплетничают…
К тому же кормят в столовой и правда вкусно!
А если кому охота побыть джентльменом, что ж, может вполне поднос с тарелками донести. Так я некроманту и сказала после практикума у Онни. Тиму ответил, правда, что понятия не имеет, кто такие джентльмены, и что он мне не официант, а старший в связке. После чего оставил меня за столиком у окна и пошёл заполнять мой поднос едой. Потому что мне после трансформации восстанавливаться надо. И срочно. Так он сказал.
–– Спасибище!!! – Искренне поблагодарила я вернувшегося некроманта и набросилась на запечённые с сыром овощи, даже не удосужившись переставить тарелки с подноса на стол.
Петтери, посмеиваясь, принялся проделывать это за меня. Но когда приподнимал блюдо с тушёной в сметанном соусе рыбиной, от которой я как раз отщипнула, продолжая набивать рот овощами, клянусь, я чуть не зарычала! Как выяснилось, эти их случайные перевоплощения совершенно выматывают и аппетит пробуждают просто зверский!
–– Да ладно тебе, – усмехнулся Петтери, отхлёбывая чокко. – Это всего лишь еда.
–– И фто на практимум прифол. – Решительно плюнув на манеры, пробубнила я.
Тиму расхохотался и тут же сделался серьёзен:
–– Я бы никогда не пропустил твой первый практимум, Ули.
–– Ты даже не знал, что у меня Луноблик получился! – возразила я.
–– Я просто в тебе не сомневался. – Ответил он, пожимая плечами. И добавил вдруг: – Ты умница, Ули. Правда, умница. Не злишься на меня?
–– Ого! В один день комплимент и от Онни, и от тебя… Надо будет заметку в постографе сделать! Как думаешь, напечатают обо мне в Вестнике Морте?
–– Всё-таки злишься…
–– Да за что? За то, что пирожных не доложил? – я скептически окинула взглядом тарелку с оными. Эх, далеко им до тех трубочек… И всё же недурно, недурно! Две корзиночки – со сливочным и взбитым кремом, эклер и мороженное в специальной леденцовой вазочке на утиной лапке.
–– Куда! – Я хлопнула по обнаглевшей конечности за попытку подцепить одну корзиночку.
–– Злишься, злишься. – Не унимался тёмный. – Вон, раз пирожное зажала, точно злишься…
–– Да что ты заладил, злишься, злишься! – Взвилась я и откусила от пирожка с грибами. Тесто оказалось таким нежным, что остановиться, пока не прикончила всю сдобу, я просто не смогла. Проглотив, продолжила: – Я на тебя всегда злюсь. Ты наглый и самоуверенный. Но периодически бываешь хорошим. И даже милым. Вот как сейчас, например. И сейчас я и правда не понимаю, о чём ты.
–– Снорх меня дери, Ули! – вспылил и Тиму. На нас заоглядывались, захихикали. Некромант заговорил тише: – Прости меня. Ты же это хотела услышать, да?
–– Ага. Легко. – Не стала я капризничать, а решила брать, что дают. – Напомни только, за что я тебя только что простила?
Петтери посмотрел на меня долгим взглядом. Видимо, считал, что я придуриваюсь. А я не придуривалась, у меня и правда после превращения мозги набекрень.
–– Прости, что вызвал и не пришёл. К фонтану. Меня… снорхи, меня к ректору вызвали. – Нехотя признался он. – И срочно. Нельзя было отказаться, никак. Как закончил – сразу к тебе на практикум. Могла бы, кстати, предупредить, что участвовать собираешься, а не просто слушать. Так нет же, для этого мы слишком гордые!
–– Так это ты всё-таки написал?! – воскликнула я с облегчением. – Значит, я ещё не сошла с ума.
–– От любви ко мне? – нахально усмехнулась зараза брюнетистая. – Сошла-сошла, не выдумывай. Таких очаровательных розовых зайцев стены Морте ещё не видели. Но написал я. А ты кого-то ещё ждала?
–– Леди Морвейн приезжала. – Нехотя сообщила я и Тиму нахмурился. Розовую ректорессу в Морте, мягко говоря, воспринимают с осторожностью, а у Тиму же к руове Шанель и вовсе какая-то подозрительно личная неприязнь. – Именно она меня и встретила. В беседке.
Между бровей некроманта пролегла глубокая складка.
–– Как ты говоришь в таких случаях? Совпадение? Не думаю. – попыталась я пошутить. Шутка вышла так себе, Тиму даже не улыбнулся.
–– Вечером поход в кино отменяется, Ули. – Со вздохом сообщил некромант о крушении наших вечерних планов.
–– Я знаю. – Пожала я плечами. – Сама хотела тебе сказать.
Некромант тут же насторожился.
–– Что ты имеешь ввиду?
–– А ты? – да, я тоже умею быть наглой.
Учителя, знаете ли, хорошие были.
–– Ули. Не испытывай. Моё. Терпение. Не советую.
Я невозмутимо пожала плечами.
–– А ты – моё. Тоже, знаешь ли, чревато. Ладно, одну корзиночку можешь взять. И пирожок. Только не с брусникой!
К выпечке Тиму не притронулся. Вместо этого продолжил сверлить меня взглядом. А что я? Я тоже на него смотрела. Поглощая при этом мороженое. Клубничное, с мятой и шоколадной крошкой. Моё любимое.
–– Вот ты упёртая! – не то с уважением, не то с порицанием качнул головой Тиму и снова нахмурил брови. – Да у меня тут просто практикум внеплановый нарисовался. За пределами Морте. Так что в кино завтра сгоняем.
–– Ого, а что за практикум?
–– Да на кладбище в соседнем городке умертвия шалят. Нужно упокоить. Можно подумать, кроме меня больше некому… Впрочем, я не против. Больно уж хорошие деньги обещают.
–– Удачной охоты, лягушонок. – Великодушно пожелала я и отхлебнула чокко.
–– А вот это уже наглость, Ули. В вашем мире все светоши такие деловые?
–– Не-а, я одна-единственная в своём роде.
–– Ули…
–– Тиму…
Снова игра в гляделки, закончившаяся на этот раз моей капитуляцией.
–– Да мы с Иизакки к Источнику идём. – Со вздохом сообщила я, стараясь сделать это как можно спокойнее и не ёжиться.
Выдал меня Ломтик – дракошка задрожал мелкой дрожью, демонстрируя наше общее волнение.
–– Что?!
Некромант потемнел лицом. Даже известие о визите леди Морвейн так его не рассердило. Может, права леди? Что-то тут в Морте нечисто и это как-то с Ломтиком связано?
–– Распоряжение ректора. Так Иири сказал, – осторожно заметила я.
От щёк Тиму мгновенно отхлынула кровь. Он стал бледнее призрака. Я уж подумала – внезапный скачок в Хаос.
–– Тим…
Некромант потряс головой, будто отгонял морок и хмыкнул.
И выдал вдруг:
–– Вечером идём вместе.
–– К Источнику? – уточнила я.
Но от сердца уже отлегло.
Мысль о том, что рядом будет Тиму Петтери, успокаивала.
–– Нет. На кладбище.
–– Но распоряжение ректора… – замямлила я. – Да и мне нельзя пока покидать территорию Морте, ты же знаешь. Нулевых не выпускают…
–– Мы идём вместе – и точка. – Отрезал Тиму. – Давай, Ули, приятного аппетита. Вечером зайду за тобой. Форма одежды – тёплая и удобная.
Глава 3
«О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И Опыт, [сын] ошибок трудных,
И Гений, [парадоксов] друг,
[И Случай, бог изобретатель]»
А. С. Пушкин
Незримый защитный полог накрывает Морте специальным куполом. Вот почему на какой Уровень Хаоса ты бы ни вышел, находясь в академии – окажешься всего-навсего в Лабиринте. Исключение – Врата. Для профессоров и старших курсов.
Умирая же за стенами Морте, ты попадаешь в чистый Хаос. И это далеко не учебная территория и не студенческий Лабиринт… Вот почему новичкам нельзя покидать академии. Сперва нужно дождаться распределения на Уровень и факультет, пройти специальный обряд, получить защиту, которая изготавливается для каждого адепта индивидуально…
То, на что подбивал меня Тиму было прямым нарушением правил, за которое можно было запросто вылететь ещё до начала обучения.
Всё это и многое другое я услышала от соседки по кампусу, Иикки. Рыженькая и кудрявая – она оказалась младшей сестрёнкой Иизакки. А её природный цвет волос рыжим. Просто Иикки Иизакки любила экспериментировать с иллюзиями – это же касается и заострённых, как у эльфийки, ушей. В остальном же она была самой обычной девчонкой, насколько это понятие вообще уместно в контексте потомственной магини из волшебного мира. Деловитая, хорошенькая, строгая. Пожалуй даже, чересчур строгая. И во всём старалась походить на старшего брата.
–– У тебя один выход, Туули – честно признаться во всём ректору. – Резюмировала Иикки свой гневный спич. – Петтери хорошо! Сын ректора, поди, не выгонят. А вот насчёт тебя, моя милая, будут вопросы. Будут, будут, даже не надейся, светленькая моя!
Что примечательно – Иикки Иизакки оказалась вовсе не тёмной. Природа её дара – светлая, как и у меня.
…В своё время это стало для меня настоящим открытием – светлые тоже учились в Морте! И ещё как учились. Просто не такие они заметные были, как некроманты, что ли. Держались почему-то скромно, вроде как по ошибке зашли. Должно быть, потому что чаще всего дар некромантии, тёмный дар проявляется у самых сильных магов. Причём у аристократии.
У меня даже собственная теория появилось, что светлые здесь – потомки иномирян, как я, например. Но сейчас не об этом.
Иикки выросла среди тёмных братьев и потому за себя постоять умеет. И вид имеет беззастенчивый и надменный, так что, пока не научился видеть ауры можно запросто спутать её с тёмной.
–– Только не говори, что если я к ректору не пойду – ты это за меня сделаешь, – буркнула я и Иикки тут же пошла на попятную.
–– Ещё чего! Светоша светошу не обидит! – фыркнула Иикки. – И добавила насмешливо: – К тому же лезть в разборки высшей аристократии – себе дороже. Нет уж, сама как-нибудь разберёшься, не маленькая.
Я состроила рожицу.
–– Вот и славно.
Ещё одним открытием стало то, что ректор наш, гер Вальфрам Петтери – герцог. К слову, какой-то там даже в очереди на престол. Не то восьмой, не то седьмой. То есть фамилия Петтери довольно громкая. И к трону близкая. Настолько близкая, что в своё время не одно поколение на этом самом троне провела…
Собственно, это и стало решающим аргументом по прекращению всех этих «пирожно-ресторанных дел» с Тиму Петтери.
Одно дело – крутить роман со студентом, не только в моём родном мире так делают, и совсем другое – с наследником герцогства, который никогда серьёзно к этому самому роману не отнесётся…
А также тебя всерьёз не воспримет.
И… это открытие было во всех отношениях трансформационным.
То есть я, получается, хотела от Тиму не только поцелуев в Хаосе, но и… чего-то большего?
Увы мне: так оно и было.
И одно дело врать самой себе, что это обычный студенческий роман, ни к чему такому ни одну из сторон не обязывающий и совсем другое – ловить на себе снисходительно-насмешливые взгляды местной аристократии.
Я, если честно, поначалу недоумевала, даже удивлялась, что прекрасная половина Морте ну совсем ни одной гадости мне не сделала и, в отличие от тех же Илона с компашкой, даже не попыталась! Ведь не секрет, что на Тиму здесь многие облизываются… а они просто всерьёз меня не восприняли. Впрочем, снорх с ними, с местными королевами. С Ритвой, Марджут, Вильдой и иже с ними…
Как узнать, воспринимал ли меня серьёзно сам Тиму Петтери?
Это, как говорит Иикки, большой вопрос…
–– Что брату сказать? – прервала соседка поток моих мыслительных экзерциций.
–– Эм… А?
–– Он тебя искать будет.
–– Угум… будет… Слушай, а скажи, что я у Онни? Алхимичу вовсю. А что, как по мне, так отличный аргумент.
–– Ну-ну, – тряхнула Иикки рыжей чёлкой, но возражать и возмущаться на предмет того, что мало того, что сама вру, ещё и её в свою ложь втягиваю да брату врать заставляю – не стала.
Впрочем, светлые в Морте и впрямь друг за дружку горой. А как иначе.
Что же касается Иири Иизакки, он, как и другие адепты, прекрасно осведомлён, что Онни в своей лаборатории, собственно, как и многие преподы, магической техники не терпит. Так что пропущенные сообщения в постографе будут выглядеть довольно логично. Отбрешусь потом, что Онни задержал. И что сама утратила счёт времени. Учитывая, что Иири в курсе, что в моей прошлой жизни я училась на микробиолога и потому, естественно, увлеклась в Морте алхимией…
А Источник… Ну, потом как-нибудь сходим.
–– Ули, ты готова? – спросил Петтери, заглядывая в окно.
Мы с Иикки синхронно взвизгнули: у нас тут как бы третий этаж.
–– Ты что, на ходулях? – Иикки отмерла первой и бросилась к окну, проверять своё дикое предположение, я – следом за ней.
–– Позер. – Фыркнула я, с восторгом наблюдая… половину Петтери. Вторая просто растворялась в воздухе.
Тиму выглядывал из портала!
–– Ещё какой! – даже не думал спорить довольный собой некромант. – Так что, если готова, шевели булками. Не ровен час, заметят, как я у вас за окном тут болтаюсь.
–– А что! Тебе идёт.
–– И болтается лишь твоя половина.
–– Вот именно! В то время, как моя лучшая часть мёрзнет за воротами Морте.
Иикки фыркнула, я зарделась, а Тиму, довольный произведённым эффектом, скомандовал мне шапку надеть. И шарф ещё один прихватить. На всякий случай.
–– Давай сюда сперва нечисть твою. – Сказал он, пока я бегала к шкафу, извлекая шапку с шарфом. – И, знаешь, что… шапки тоже, пожалуй, две возьми.
Я нахмурилась. Признаваться, что шапка у меня одна, зато голубенькая и с двумя помпонами, не хотелось. А что? На территории Морте тепло, впереди лето, зачем почём зря стипендию тратить?
–– Возьми мою, – любезно разрешила Иикки. После чего бросила в меня вязанным свитером с оленями. Пришлось стягивать куртку и натягивать свитер крупной вязки.
Дедушка уже приплясывал на подоконнике, развлекая этим Петтери.
–– Откуда бы ты ни пришёл, дружок, идея прогуляться точно тебе по душе.
–– У нечисти нет души. – Тут же смертельно обидела Дедушку Иикки.
–– Пых. – Укоризненно погрозил ей пальцем Дедушка и, пыхтя, протиснулся мимо смеющегося Тиму в портал.
–– Ты идёшь, Ули?
Я замешкалась на секунду-другую. Захотелось вдруг стянуть перстень Бонсайми с цепочки под сорочкой и надеть на палец. Вот такое нерациональное, необъяснимое желание. И притом практически непреодолимое, на грани фола. Как говорится, захотелось, и всё тут. А в следующую секунду возникла мысль вернуть злополучный перстень Привратнику. Я бы уже давно это сделала, вот только с призраком наедине мы со Вступительного так и не оставались. А делать это при свидетелях – значит, расписаться в том, что пошла на поводу у призрака. Ещё и ради экзамена. Тоже, знаете, такой себе повод для гордости…
Проклиная про себя и перстень, и Бонсайми, и себя за то, что вспомнила о нём ну совсем невовремя, я протянула руку Тиму и провалилась вслед за ним в портал.
***
Первое открытие за стенами Морте – небо.
Чистое. Синее. Пронзительно-звёздное.
И северное сияние, которое обрамляет это самое небо лучисто-зелёными занавесками.
На территории Морте, надо думать, из-за магического купола небо занавешено туманно-фиолетовой дымкой. И северное сияние не такое яркое и чистое…
Зато в Морте всегда хорошая погода. И спутники со своими кольцами и поясами астероидов тоже всегда видны, а из-за магического преломления они кажутся куда ближе, чем на самом деле.
За воротами же дул такой ветрила, что Тиму нагло воспользовался распахнувшей варежку мной для давно ставшего привычным самоуправства. Недолго думая, выхватил у меня из-под мышки вторую шапку, которую дала Иикки. Натянув её, некромант поднял борта куртки и как следует замотался шарфом.
А я всё отмереть никак не могла.
Застыла, как заворожённая, пялясь в небо.
Глубина… Высота… Звёздность…
Ни одно слово не могло выразить моего внутреннего трепета перед этой бесподобной красотой, перед величием неба фьордов…
–– Пошли, Ули. – Дёрнул, наконец, за рукав Тиму. – Нам ещё до места доплыть нужно. И, кстати, молодец, что решилась.
–– Иикки сказала, что тебя из-за меня отчислят. То есть меня из-за тебя. – рассеянно ответила я и, с усилием оторвав взгляд от звёздного купола, потопала вслед за Тиму к причалу воздушных лодок.
–– Оговорка по Гулльвейг. – Фыркнул Петтери и почему-то поморщился.
–– По ком-по ком? – не поняла я.
Тиму неопределённо махнул рукой.
–– Да… Забей… Была одна колдунья… Мать демонов. Не люблю о ней, если честно. Даже имя упоминать противно.
И некромант демонстративно передёрнул плечами.
Я пожала плечами. Бывает.
–– У нас говорят оговорка по Фрейду.
–– Он тоже колдун?
Я покачала головой.
–– Не-а, мыслитель и отец психоанализа. Хотя, если так подумать, и демонов тоже. Тех, что обитают в человеческих умах.
Тиму хмыкнул. Кажется, он прекрасно меня понял.
–– И всё же по Фрейду мне нравится больше. Определённо, – он подмигнул и тряхнул красным помпоном на шапочке. Я не возражала.
Плыть на мини-дирижабле, или, как говорят здесь, на воздушной лодке, задевая днищем макушки вековых сосен и елей… Плыть под кристально-чистыми звёздными небесами в обрамлении зелёных и лиловых сполохов… Плыть, вдыхая всей грудью свежий, наполненный упоительными ароматами хвои и звенящей ночи, воздух… Плыть с нежным трусишкой Ломтиком на руках, доверчиво льнущим к щеке, с попыхивающим от удовольствия Дедушкой, приобнявшим меня за ногу… Плыть под счастливое уханье Йолки, изображающей из себя самку филина и летящей, распластав крылья параллельно с дутым полосатым парусом… Плыть рядом с Тиму Петтери, который меньше всего сейчас походил на недоступного аристократа и наследника герцогства Семи Фьордов…
Натянув мою шапочку на самые брови, – к этому времени шапка с красным помпоном, принадлежащая Иикки благополучно перекочевала на мою макушку, чем-то она Тиму не устроила, – он с серьёзным видом проверял специальный гарпун на поясе, метательные звёзды, цепочки с вращающимися брелоками и прочее замысловатое и незамысловатое оборудование для упокоения умертвий.
Если я о чём и мечтала в этой воздушной лодке – так только о том, чтобы восхитительное ночное плаванье под звёздами никогда, никогда не заканчивалось…
–– Приплыли, – положил конец моим чаяньям Тиму и бросил конец швартовы коротышке в котелке, поджидающему нас на стоянке воздушного транспорта.
Коротышка переминался с ноги на ногу у наземного экипажа, пускал дымные кольца и ёжился, оглядываясь по сторонам.
До кладбища мы добирались в закрытом дилижансе.
Ехали окрест городка, потому и разглядеть особо ничего не удалось. Очертания домов с остроконечными крышами, силуэты повозок и дилижансов, сонно мигающие огни окон…
Добравшись до места назначения, мы попрощались с провожатым, который стоило нам спуститься с лодки оказался выше меня на голову и устремились в самую глубину кладбища, мимо надгробных плит и каменных пирамид и обелисков.
Всю дорогу Тиму хранил молчание. Я в свою очередь не лезла с расспросами, молча наблюдала, как тёмный чертит защитный круг и возводит из лиловой окружности едва заметный, и то лишь благодаря энергетическим отблескам защитный купол.