«Он сделал выбор!»
Что мне оставалось? Смотреть, как гадкий, несносный, заносчивый мажор, сын ректора, Тиму Петтери – бьёт за меня морды?!
Мешкала я минуту, не больше. И то – больше пыталась отдышаться, приходила в себя.
–– Не могу так. – Призналась Пыху и тот вдруг с силой вцепился мне в руку.
–– Пусти! – возмутилась я, хоть и сама не понимала, что собираюсь делать. Не целовать же Петтери сейчас?! – Пусти, тебе говорят!
–– Пых! – Свободной рукой Дедушка с достоинством ударил себя в грудь.
Навалившаяся тишина была такой внезапной, что я решила, у меня заложило уши.
–– Что. Здесь. Происходит. – Разрезал эту тишину новый голос.
В проёме, оставшемся от сорванных дверей, застыл профессор Онни.
Дерущиеся замерли.
Причём не по своей воле.
Я же будто в фантастическом фильме себя ощутила.
Ребята не просто прекратили драку с появлением профессора. Они застыли, как статуи в тех же позах, в которых их и застал Онни. Застыли с перекошенными лицами. Даже круглые капли крови и осколки чьих-то зубов повисли в воздухе.
–– Отвод от Лабиринта на неделю. – Отрезал Онни, обходя каждого и обводя их кристаллами. Не то магичил, не то запись какую делал…
Закончив, он обернулся к выглянувшей из-за мебельной баррикады мне.
–– Что здесь произошло, нейтири Севери? – спросил он невозмутимо, будто мы всё ещё беседуем о магических зельях и реактивах в коридоре.
–– Это… случайность. – Пробормотала я и отчаянно краснея, попросила: – Отпустите Петтери, пожалуйста. Он… Он ни в чём не виноват.
–– Петтери – и не виноват? – усмехнулся Магистр, мгновенно собирая из обломков стол и с самым невозмутимым видом расставляя на нём склянки с порошками и жидкостями. Стало быть, выполнил своё обещание. То самое, которое давеча (а по ощущениям – так в прошлой жизни!) в коридоре дал. – Это что-то новенькое.
Спотыкаясь, я подбежала к Тиму.
Тёмный таращил глаза и дрожал крупной дрожью. Пошевелиться он не мог, как я поняла, заклятье профессора не позволяло. Однако для того, чтобы стоять в весьма неудобной, пожалуй, даже неестественной позе, некромант тратил собственные силы.
–– Пожалуйста, Магистр Онни! – я чуть не плакала. – Отпустите его. Он ведь за меня… За меня… вступился.
Профессор задумчиво провёл языком по губам, не разжимая губ и щелчком пальцев освободил Петтери.
Всё, что я могла – это попытаться смягчить его падение… вот только стоило нашим пальцам встретиться, остатки сил стремительно схлынули и я рухнула на пол вместе с закатившим глаза Тиму.
Последнее, что видела, прежде чем вслед за некромантом провалиться во тьму – задумчивый интерес на бледном лице профессора Онни.
Часть 2. Тиму Петтери
Глава 1
Попрощавшись с руовой Камнетёс, я подхватила с парты Ломтика, отметив про себя, что малыш снова прибавил в весе, затем сграбастала короб с одушевлёнными образцами (в толк не возьму, почему гнома зовёт эти минералы одушевлёнными, как по нам с Ломтиком, так самые обычные камешки) и, наконец, выскочила из аудитории навстречу солнцу.
Разбежка между занятиями полчаса, как раз успею в лабораторию сгонять, а потом к «пряничному домику» пикси, ватрушки и чокко у них проо-осто обалденные!
Стоило двери за моей спиной захлопнуться, как пыхнув, рядом тут же материализовался Дедушка. С некоторых пор Пых предпочитал посещать занятия профессора Тофары в виде облачка. Всяко лучше, чем образцами по макушке получать. Пусть и одушевлёнными. А так – только мне видно, какими преданными, умильными глазками он на гному смотрит, да ещё причмокивает, паразит, когда она, хм, ладно, пусть будет спиной к нам поворачивается… А уж если за мелком нагибается… нет, в виде облачка однозначно лучше. И мне спокойнее.
Чародейский полог спал и тотчас из сумки мелодично тренькнул включившийся постограф – на своих занятиях руова Камнетёс технику не жалует, даже магическую. Гнома предпочитает, чтобы мы пользовались тетрадями и блокнотами. Правда, против чародейских чернил не возражает. Если, конечно, чернила эти собственного изготовления…
Кстати, о продукции собственного изготовления – я потому и спешила в лабораторию, буквально, аж волосы назад. Ведь между следующим занятием для иномирян и практикумом по алхимии столько времени уже не будет, а значит узнать, вышло ли у меня вчера, в отличие от предыдущих провальных попыток, выяснить можно только сейчас…
И, если вышло, на практикум к Магистру Онни можно скакать уже во всеоружии!.. Что очень приятно, потому что я к этому практикуму две недели готовилась!
Так что треньканье это из сумки мне сейчас было ну совсем не в тему!..
Я всё же выудила постограф, бросила взгляд на экран и нахмурилась, убеждаясь в своей догадливости.
«В беседке у фонтана». Эта надпись была размашисто начеркана на кристаллическом экране.
И ни словом больше!
Такой лаконичностью у нас только одна особь отличается. То есть один. Особь. Который наглый и брюнетистый.
–– Пых? – лукаво взглянул на меня Дедушка и я зарделась.
Ослушаться главного в связке – не могу. Тем более, что вызов, как ни крути, во внеурочное время. Так что чем-то придётся пожертвовать – или чокко, или лабораторией… больно уж неудобно они друг от друга расположены.
Состроив Дедушке рожицу, я со вздохом сообщила, что предпочитаю лабораторию.
И прежде, чем нестись к фонтану, как оглашённая, свернула в святая святых Магистра Онни.
–– Пых? – нетерпеливо запрыгал рядом Дедушка. – Пых!
–– Пых. – Не стала я спорить, но и шагу не сбавила. Всё же пришлось объяснить: – Пойду сейчас в беседку – и там и останусь. Хорошо ещё, если к практикуму успею… А Луноблик кто проверит?
–– Пых. – Принял резонность моих аргументов Дедушка.
Хоть он, ровно как и Ломтик, необъяснимо благоволил неким наглым тёмным, понимал не хуже моего, что занятия для новеньких по энергообмену Тиму всерьёз не воспримет.
Ещё бы.
Нас ведь там учат, как управлять энергетическими потоками без всяких там поцелуев и эмоциональных вспышек!
–– Ерунда. – Отмахивается Петтери, когда пытаюсь воззвать к чьей-то крепко спящей совести. – Чушь волкодлачья. Можно подумать, я не в курсе, что они там только мозги вам теорией забивают, а практики дают – ноль. У нас же что ни встреча, то практика в чистом виде, правда, светленькая?
Я обычно хмурюсь, больше из вредности, конечно… отбиваюсь, но… не слишком-то всерьёз. В конце концов вся эта возня заканчивается тем, что некромант сгребает меня в охапку, зарывается носом в волосы, вдыхает… и кто-то определённо самый счастливый в мире.
Конечно, к местному обращению и манерам привыкнуть надо. А пожалуй, что и вникнуть в разницу менталитетов. И только вникнув, можно понять, что они тут только кажутся пафосными и непробиваемыми. Мол, такие уж мы, себе на уме… На деле же народ в моём новом обитает довольно простой, просто времени попусту тратить не любит.
Вот и Тиму Петтери оказался прав в том, что с «нашей практикой по энергообмену», хм, назовём это так, я скорее освою Ауроведение.
И хоть правоту некроманта я ни в жизнь не признаю, себе-то врать бесполезно!
Я и в самом деле куда быстрее остальных сумела отследить то место в пространстве (на самом деле – в энергетическом теле, которое окружает физическое светящимся коконом), через которое и производится передача энергии. А также раньше всех сумела выделить из целого спектра эмоций нужную, ту самую, которая «клац!» – и открывает клапан, позволяя энергии светоча течь.
Сама я, как ни парадоксально это звучит, пользоваться собственной силой не могу. Пока.
Грубо говоря, магические «мехи», или, проще говоря «лёгкие» у меня ещё не вполне растянуты…
В этом и заключается главная проблема «светлячков»: нам, в отличие от тёмных, напрямую контактирующих с Хаосом, нужно с собой в первую очередь работать. «Магические мышцы» качать. А это долго, нудно и трудно. И уж, конечно, не так интересно, как по Слоям скакать!
А ещё обидно бывает вот от чего: Петтери за считанные секунды проворачивает то, на что на практикуме у меня по паре часов уходит. Я тупо отследить энергетический поток не успеваю! Отчего злюсь и… размыкаю новые энергоканалы для этого нахала!
И снова не успеваю ничего понять!
Чтоб ему с йети в гоне повстречаться!
И всё же… как ни крути… благодаря связке с Петтери, на занятиях по Ауроведению, или энергообмену я лучшая.
Леди Маро – Ауроведение у нас ведёт самая настоящая горгона, даром что призрачная – на меня не нарадуется.
–– И это благодаря мне, детка, – подначивает Петтери, нарываясь на очередную порцию возни и тычков. И поцелуев, чтоб его!..
Я так разозлилась, думая о Петтери и ещё больше от того обстоятельства, что не думать о наглом некроманте было совершенно невозможно, что сама не заметила, как дошла до лаборатории.
–– Так, что мы тут имеем? – деловито поинтересовалась я у Ломтика, который, стоило нам оказаться в святая святых, с видом заправского инспектора заскакал между склянок с порошками и реактивами.
Вымахал дракошка за прошедшие две недели – будьте-нате.
Если при поступлении не больше белки был, то сейчас, пожалуй, размером с грифона. С печально запомнившуюся мне собаку-грифона из моего родного мира, если что, а не с того, что за академией, в «угодьях» профессора Гриффирда пасутся…
–– Осторожно! – буквально в последний момент я успела подхватить порошок из сушёных мушрумов, уводя ценный магический ингредиент из-под удара непоседливого хвоста. – Будет нам с тобой от Магистра Онни за его драгоценные мушрумы!
Ломтик лукаво посмотрел на меня умными глазками и умильно заморгал.
–– Пиу-пиу. – Исчерпывающе объяснил своё несносное поведение малыш и заскакал белкой вокруг вертушки.
–– Пых! – донеслось ему в ответ с пола. – Пыыы-ых!
Я только руками развела. Пых у нас всегда на стороне Ломтика (можно подумать, я против!) Но с Дедушкой у них и правда просто слепое обожание какое-то. Если рядом Йолы нет, конечно. Перевёртыша Петтери Ломтик тоже любит. Хоть и побаивается немного.
Итак, вчера я в очередной раз в нужных пропорциях замешала концентрат белладонны с щепоткой толчёного корня мандрагоры и реактивами, после чего, нырнув следом за профессором сразу на Третий слой Хаоса, щедро разбавила полученный порошок лунным светом…
Сердце привычно затрепетало, когда дрожащими от нетерпения пальцами извлекала пробирку из вертушки… Неужели снова обнаружу вместо обещанного Магистром Онни Луноблика лишь жалкую горстку пыли?
–– Ага! – завопила я в голос и чуть было не последовала примеру Ломтика, заплясав между лабораторных столов. – Выкусите все! Получилось! Получилось! У меня получилось!!!
В крохотной пробирке легонько покачивался лунный отблеск. Крохотный совсем, едва различимый… Но всё же это был Луноблик! Самый настоящий! Что ни на есть! Собственного производства!
А значит… Ух! Да много чего это значит, вот! У меня аж голова закружилась от счастья.
Но первое и самое главное на настоящий момент – это именно то, что нужно для предстоящего практикума у профессора Онни.
Он, на минуточку, со старшими курсами заниматься будет! И меня пустил бы, конечно, не отказал. Но как же здорово будет посетить настоящий, «взрослый» практикум не в качестве вольнослушающей, а вроде как без пяти минут практикантом самого профессора Онни!
–– Ещё пару капель родниковой воды, про запас. – Пробормотала я Ломтику, бережно укладывая пробирки в специальный носитель.
–– Пых? – уточнил Дедушка и сделал «козу» ростку мандрагоры.
Тот недовольно выглянул из-под зелёной шапочки, и, естественно, разразился препротивейшим писком.
–– Да, да! – поморщившись, я бросила в заходивший ходуном горшок подкормки. В наступившей тишине послышалось довольное причмокивание. – Теперь можно и в беседку.
Напоследок бросила взгляд в зеркало. Пригладила выбившиеся из пучка волосы, покусала губы и, не удержавшись, пощипала себя за щёки.
–– Вот теперь – идеально. – Шепнула своему отражению.
Девушка в зеркале мало напоминала меня прежнюю.
Некогда русые волосы превратились в копну белоснежных локонов, которые то и дело норовят выбиться из причёски, зазеленевшие глаза лихорадочно блестят, губы вечно припухшие… В общем и целом – вид кошки, нализавшейся сметаны. А как же иначе? У меня ведь теперь Ломтик есть. И Пых.
И… целый волшебный мир, вот!
«Ага, мир, как же. – Не замедлило вмешаться Ехидство и гаденько протянуло. – Волшее-ебный! Волшебнее некуда, ага».
«Цыц!» – отрезала я Ехидству, не в силах перестать улыбаться.
«Молчу-молчу. – Притворно вздохнуло Ехидство. – Фьорды забыла…»
Махнув на Ехидство рукой, я понеслась к фонтану.
Очень надеялась по пути, что кто-то не в меру наглый не сорвёт мне предстоящее занятие. И… ещё больше надеялась, что сорвёт.
Непонятно? Я сама слабо что понимала.
Но таков уж этот Петтери.
Непонятный. Противоречивый. Сложный.
Замороченный, чтоб его!
Вот и рядом с ним сложно. Очень.
А без него…
А без него просто невыносимо!
Только я в этом никому и никогда не признаюсь.
Даже Ломтику с Дедушкой.
Правда, этим и признаваться ни в чём не надо. Насквозь меня видят…
–– Пых… – вдруг тихо и как-то предупредительно пыхнул Дедушка и в следующий миг превратился в облачко.
Не дойдя до беседки десятка шагов, я застыла, как вкопанная…
–– Девочка моя, как ты похорошела! – пропела леди Морвейн, поднимаясь мне на встречу. – Ну просто персик! Климат фьордов не навредил тебе? Вижу, вижу, что не навредил!
***
Вот случается же такое – ожидаешь чего-то, предвкушаешь, обдумываешь, даже ощущаешь заранее, а в итоге получаешь совсем другое и чувство такое, будто тебя обманули.
И ведь я рада была повидаться с Леди Морвейн, хотя бы потому, что леди с её соули-бабочкой – одни из тех, кто первыми встретили нас с Ломтиком в новом мире… Так что правда, я рада… была… бы… наверное…
Вот только учитывая, что, спеша к беседке, чуть ли не чьи-то горячие губы на своих ощущала, руки опять же… наглые… а ещё сильные и нежные одновременно… и потому, увидев на нашем с Тиму месте «розовую ректорессу», чувство у меня возникло такое, будто ждала подарка, а получила носки. Ношеные.
–– Вовсе нет… – Я запнулась, отвечая на её риторический вопрос и замешкалась.
Уверенность, что это именно Тиму вызвал меня через постограф, по какой-то непонятной причине отступать не желала. А потому пришлось приложить усилия, лишь бы не показать, не продемонстрировать это чувство «обманутости». Ведь местные маги до того чувствительные и проницательные, прям житья от них нет…
–– Здравствуйте, руова Шанель. – Взяв себя в руки, я улыбнулась как можно приветливее. – Очень рада вас видеть!
–– Ах, оставь эти церемонии!
С этими словами леди звонко расцеловала меня в обе щёки. Её розовая бабочка-соули трепеща крылышками, закружила над нами.
Сама леди тоже была в розовом. Разрумянившаяся, цветущая, щебечущая без умолку, будто райская птичка.
За минуту я узнала о Лицее Морвейн больше, чем пишут в студенческих новостях. Хотя, признаться, я особо и не вчитывалась… Просто Морте увлекла, очаровала, вскружила голову с первой же минуты. И тут уж даже Ехидству возразить было нечего. Тиму Петтери тут точно ни при чём. Почти…
–– Представляешь, пыльцу потом по всему кампусу за принцами собирали! – щебетала леди. – Хорошо ещё, феи помогли. Но уж вытоптанные грядки курпицы они теперь долго вспоминать нам будут. А что поделаешь, наследные принцы, к тому же светлые… детка, да ты совсем меня не слушаешь!
Леди Морвейн нахмурилась.
Завладев обеими моими руками, она увлекла меня на скамью рядом с собой и пристально заглянула в глаза.
–– Нет-нет, что вы, очень интересно. – пробормотала я. – Принцы, курпица… ага. А у меня Луноблик получился!
Вопреки ожиданию, ректоресса «розового лицея», как презрительно зовут его в Морте, моему достижению не обрадовалась.
–– Тебя допускают в Хаос? – приподняла леди изящную бровь. – Уже?
Я пожала плечами.
Трепещущие крылья её соули задели щёку и пришлось приложить усилия, чтобы не отшатнуться. Лепидоптерофобии, или как по-правильному называется боязнь бабочек, у меня нет и близко, по крайней мере, не было до сего момента, но соули ректорессы определённо раздражала.
–– Периодически. – Ответила я осторожно и покосилась на Ломтика.
Тот, в отличие от меня был не столь щепетилен, и когда насекомое изъявило желание присесть ему на мордочку, фыркнул облачком пара и попытался спрятаться за отворотом моего пиджака.
–– Простите его. – Вымученно улыбнулась я руове Шанель. – Над манерами нам ещё работать и работать.
–– А не по Хаосу шляться. – Как бы невзначай бросила ректоресса, и я вздрогнула. Очень уж внезапно прозвучало. И грубовато, да.
Но леди Морвейн уже звонко смеялась, давая понять, что пошутила.
А потом вдруг сделалась серьёзной.
–– Детка, тебя используют.
Я часто заморгала от неожиданности. Даже не успела произнести резонное «кто?», как леди заговорила снова.
–– Но я тебя вытащу. Непременно вытащу. Главное, не волнуйся, Туули!
Я невольно отстранилась. Наверное, что-то такое проступило на моём лице, потому что леди Шанель Морвейн невесело и как-то нарочито понимающе усмехнулась.
–– Благодарю, леди Морвейн, за заботу… мне приятно, правда. Но Морте, – я невольно оглянулась на академию. – Она только с виду такая… немного пугающая, готичненькая даже, пожалуй… Но на самом деле…
–– На самом деле твоему дракону рано ходить в Хаос, Туули! – отрезала леди. Я даже не подозревала, что «розовая ректоресса» может говорить таким тоном. – Все эти ваши походы к Источнику ничем хорошим не закончатся!
Однако я уже успела взять себя в руки.
–– Ломтик не ходит со мной в Хаос. – Покачала я головой. – Он для этого слишком маленький, вы верно заметили.
–– Хочешь сказать, что ходишь в Хаос без защиты? – леди посмотрела на меня с каким-то новым интересом.
И вот самое время, чтобы похвастаться Дедушкой – с таким защитником мне даже нижние уровни не страшны, особенно после тренировок с Тиму, но… рассказывать о Пыхе мне почему-то совершенно не хотелось. Вот так, без объяснения причин. Не хотелось, и всё.
Тиму бы сейчас пошутил, что я сама становлюсь тёмной.
Таинственной, важной, загадочной и вообще себе на уме.
А что, меня устраивает.
Вот только от меня не укрылось, что Дедушка «испарился» ещё на подходе к беседке. И «пыхнул» напоследок – неоднозначно и предупреждающе. А значит, почувствовал неладное.
–– Да какой там Хаос. – Я нарочито небрежно пожала плечами. – Меня пока только в Лабиринт допускают. И то под присмотром.
–– Ну-ну, – покачала Морвейн головой. – А как же Источник?
–– А что Источник? – не поняла я.
–– Девочка моя. – Руова Шанель прищурилась. – Источник Морте, один из мощнейших на континенте… иссыхает. Для того твой дракон и нужен, чтобы питать его магию!
–– Вот как? Но мы ни разу не были у Источника. – Покачала я головой.
–– Очень надеюсь, что ты говоришь правду, Туули.
Я даже спрашивать не стала, зачем мне врать.
–– Вы извините нас, пожалуйста, руова Шанель. У нас как раз занятия для иномирян по расписанию, не хотелось бы опоздать к началу.
–– Конечно, дорогая, беги! – Леди Морвейн снова была приветлива и беззаботна. – Ещё увидимся!
–– Надеюсь, это будет нескоро. – Пробормотала я, убедившись, что руова Шанель растворилась в окне портала.
Время и впрямь поджимало.
Потому я подхватила Ломтика и ринулась прямиком к «нулевому» корпусу. Чтобы спустя секунду чуть ли не лбами столкнуться с Иири Иизакки.
Хорошо ещё, некромант успел сменить траекторию и меня за локоть придержал, чтоб не споткнулась.
–– Иири! – обрадовалась я. – Как я рада тебя видеть! Как ты себя чувствуешь?
С куратором мы виделись редко. На второй же день моего пребывания в Морте Иизакки заболел, так что мы с Ломтиком навещали его в лечебнице. Правда, пустили нас лишь спустя несколько дней. А что касается кураторских обязанностей Иизакки, их на себя мужественно взял Петтери. И не сказать, чтобы кто-то был против.
И тем не менее, видеть Иизакки, оправившегося после болезни, пусть всё ещё бледного и осунувшегося, было приятно и радостно.
Некромант горячо заверил нас с Ломтиком, что они с Медянкой в полном порядке «и даже лучше, чем прежде». И прямо сейчас готовы приступить к своим кураторским обязанностям. Я сдержанно поблагодарила, думая при этом, что вряд ли этой новости обрадуется Тиму.
Не заметив моего замешательства, Иири тут же ошарашил новостью:
–– Сегодня вечером покажем вам с Ломтиком, наконец, Источник.
–– Источник? – опешила я.
Как говорит Петтери «Не верю я в такие совпадения»!
–– Источник Морте. – Кивнул, сияя, как начищенный тенге, Иизакки.
–– Но разве Ломтик не слишком маленький, – я замялась. Сообразила, что глупость сморозила.
Маленький – для чего? Для Хаоса? Так нас вроде туда и не зовут. А всего лишь хотят показать их местную достопримечательность.
Иизакки посмотрел на меня с недоумением.
–– Ты чего, Туули? Вы ведь там ещё не были. К тому же это распоряжение ректора.
–– Ректора? – задумчиво переспросила я.
–– Ну да, гера Петтери. Кого же ещё?