Скажи пчелам, что меня больше нет

15
Кто эта старая ведьма?

Мы с Мэнди стояли у стола напротив друг друга – ей пришлось взобраться с ногами на скамью – и не сводили глаз с маленькой желтой миски.

– Долго еще, бабуля?

– Десять минут, – ответила я, глянув на одолженные у Дженни часы с боем из серебряной филиграни. – Прошло всего две. Ты лучше посиди пока: что толку стоять и смотреть? Это никак не поможет ускорить процесс.

– Нет, помозет! – уверенно заявила внучка. Заметив мою невольную улыбку, она вскинула голову и добавила: – Дземми говорит, нузно смотреть очень внимательно, а то они убегут.

Спохватившись, что сама нарушила правило и отвела глаза, Мэнди вновь упрямо уставилась на миску, чтобы не дать дрожжам перевалиться через край и уползти.

– Ты уверена? Речь точно шла о дрожжах? Может, твой брат имел в виду кроликов? – предположила я, однако на всякий случай продолжала смотреть. Затем понюхала воздух над миской; Мэнди с воодушевлением сделала то же самое.

– Думаю, тесто получится отменное, – сказала я. – Чудесный запах! Такой… дрожжевой.

– Дроззевой! – кивнула Мэнди, радостно хрюкнув.

– Если бы дрожжи утратили свои свойства, то есть испортились, – пояснила я, – пахло бы очень неприятно.

Можно было бы подождать все десять минут и показать внучке пену, которая образуется при смешивании дрожжей с теплой подслащенной водой, но я и так уже с облегчением увидела, что с ними все в порядке. Иначе пришлось бы использовать соду с золой – правда, тогда мы потратили бы гораздо больше времени и усилий, чтобы испечь печенье.

– Теперь отложим немного закваски в молоко. – Я зачерпнула ложкой солидную порцию из горшочка с закваской и плюхнула в чистый кувшин. – На следующий раз.

В дверном проеме показалась голова Джейми.

– Саксоночка, ты не одолжишь мне малышку на пару минут?

– Конечно, – поспешно ответила я, едва успев перехватить внучкину руку в дюйме от открытого мешка с мукой. – Иди помоги дедушке, моя хорошая!

– Ладно, – охотно согласилась Мэнди и, прежде чем я успела ее остановить, проворно набила рот печеньем с изюмом, которое мы испекли накануне. – Фто нувно, деда?

– Нужно, чтобы ты немножко посидела на одной штуковине. – Он наморщил длинный нос, принюхиваясь к запаху масла и изюма, и мигом протянул руку к подносу.

– Так и быть, – сдалась я. – Можешь взять одно. Только, ради бога, съешь здесь; если мальчишки увидят, тотчас налетят как саранча.

– Фто ва санча?

– Мэнди! Ты ухитрилась затолкать в рот еще одно печенье?

Выпучив глаза, Мэнди героическим усилием проглотила большую часть лакомства.

– Нет, – заявила она, просыпая крошки.

Джейми съел свою порцию чуть более аккуратно.

– Очень вкусно, саксоночка! – похвалил он, кивнув на поднос. – Из тебя выйдет отличный кондитер. – Улыбнувшись во весь рот, он взял внучку за руку и направился к двери.

За неимением керамической банки для печенья (может, сделать ее самой? Лучше попрошу Брианну. Надо только восстановить старую печь для обжига) я высыпала свежую порцию в маленький котелок и накрыла тарелкой. Сверху положила два увесистых гладких камня – мы держали их у очага и использовали для обогрева постели в самые холодные ночи. От мальчишек это не поможет, зато убережет от насекомых и – вероятно – от разорительных набегов енотов. Кухонные стены были крепкими, но большинство окон по-прежнему оставались без стекол.

Я задумчиво посмотрела на котелок, оценивая варианты, а затем отнесла его в хирургическую и заперла в шкаф, где хранился дистиллированный спирт, физраствор и другие скучные медицинские вещи. С веранды послышались голоса Джейми и Мэнди. Я вышла посмотреть, чем они там занимаются.

Опустившись на колени, Джейми ошкуривал деревянную штуковину – по-видимому, это было будущее сиденье для уборной, предназначавшееся Мэнди.

– Ну-ка попробуй, – сказал он, опустившись на пятки. – Присядь на него.

Внучка захихикала, но послушно села.

– Что это, деда?

– Помнишь мышонка, который забежал в твою комнату на прошлой неделе?

– Да. Ты поймал его рукой. Он тебя укусил? – сочувственно спросила Мэнди.

– Нет, a leannan, он вскарабкался по рукаву, выскочил из воротника, шмыгнул в спальню и спрятался в бабушкиных туфлях. Помнишь?

Она наморщила лобик.

– Да. Ты закьичал.

– Точно. Иногда мышата – и другие маленькие зверьки, – убегая от опасности, прячутся в нашей уборной. В основном они безобидные. – Он предостерегающе поднял палец. – Однако могут тебя напугать. Если такое случится, я не хочу, чтобы ты со страху провалилась в выгребную яму.

– Фууууу! – захихикала Мэнди.

– Зря смеешься, – с улыбкой сказал Джейми. – Твой дядя Уильям провалился туда несколько лет назад, и ему это совсем не понравилось.

– Кто такой дядя Уильям?

– Брат твоей мамы. Вы еще не встречались.

Мэнди озадаченно нахмурила черные бровки.

Заметив меня, Джейми пожал плечами.

– Какой смысл объяснять? Думаю, мы и так его скоро увидим.

– Ты уверен? – с сомнением спросила я.

Хотя во время их прошлой встречи обошлось без скандалов, Уильям еще явно не сумел окончательно примириться с обстоятельствами своего рождения.

– Уверен, – ответил муж, сосредоточенно высверливая дырочку. – Он приедет навестить Фрэнсис.

Позади раздался еле слышный вздох. Обернувшись, я увидела Фанни, которая только что спустилась из сада с полной корзиной зелени. Милое личико девочки побледнело; она смотрела на Джейми круглыми от удивления глазами.

– Уильям… приедет? Сюда? Чтобы повидать меня? – На последнем слове ее голосок дрогнул.

Джейми глянул на нее через плечо и кивнул.

– Я бы на его месте приехал. А значит, он поступит так же.

* * *

Я вернулась на кухню, чтобы проверить дрожжи. Как и следовало ожидать, на поверхности воды образовалась грязноватая пена – часы показывали, что прошло ровно одиннадцать минут. Собирая ингредиенты для печенья, я обнаружила, что какой-то негодник съел все сливочное масло из горшочка, а сало закончилось. Кроме меня, в доме никого не было: Джейми и Мэнди увлеченно болтали на веранде. Времени еще предостаточно: успею сбегать за сливками в кладовку над родником и взбить масло, пока тесто не поднялось.

Медленно спускаясь по тропинке с двумя полными ведрами сливок, я увидела женщину, решительно приближающуюся к дому. Незнакомка была высокой, в черном платье и соломенной шляпе с широкими полями, которую она придерживала рукой – чтобы ветром не сдуло.

Джейми куда-то исчез – возможно, отлучился за инструментом, – но Мэнди все еще торчала на веранде, испытывая новое сиденьице и что-то напевая Эсмеральде. На женщину она не обратила никакого внимания. Та оказалась более пожилой, чем я думала, – меня сбила с толку легкая поступь и безупречная осанка. Подойдя ближе, я заметила морщины у нее на лице и седые волосы, выбивающиеся из-под чепца, который незнакомка носила под шляпой.

– Девочка, где твой отец? – властно спросила она, остановившись напротив Мэнди.

– Не знаю, – послышался внучкин ответ. – Это Эсмеральда, – сказала она, показывая гостье куклу.

– Я хотела бы поговорить с твоим отцом.

– Ну ладно, – дружелюбно отозвалась Мэнди и вновь затянула свою песенку, нещадно коверкая слова: – Ферра Жаку, Ферра Жаку, дорми вууу…^[59]

– Сейчас же прекрати! – резко оборвала ее женщина. – Посмотри на меня.

– Зачем?

– Ты очень непослушная девочка, и твоему отцу следует тебя выпороть.

Вспыхнув, Мэнди вскочила с ногами на новое сиденье.

– Уходи! – запальчиво крикнула она. – Не то фмою тебя в унитаз! – Малышка махнула рукой, нажимая воображаемый рычаг смывного бачка. – Ззух!

– Что ты мелешь, несносное дитя?

Незнакомка побагровела. Все это время я ошеломленно наблюдала за происходящим, однако теперь опустила ведра, решив вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля. Но опоздала.

– Я засуну тебя в унитаз и фмою, как какаску! – крикнула внучка, топнув ножкой.

Рука незнакомки со змеиным проворством взметнулась и отвесила Мэнди пощечину.

На секунду воцарилось гробовое молчание, а затем сразу несколько вещей произошли одновременно. Я бросилась к веранде и, споткнувшись о ведро, растянулась на тропинке в молочной луже. Мэнди издала истошный вопль, который наверняка был слышен на многие мили аж до самой Фургонной дороги. Джейми выскочил из дома, словно король-демон из пантомимы.

Он подхватил внучку на руки, спрыгнул с веранды и оказался лицом к лицу с незнакомкой, прежде чем я успела подняться на колени.

– Убирайтесь из моего дома, – сказал он ледяным тоном, ясно давая понять, что любой другой вариант поведения будет караться немедленной смертью.

Старуха не дрогнула – надо отдать ей должное. Сорвала с головы широкополую черную шляпу, чтобы та не заслоняла обзор, и гневно уставилась на моего мужа.

– Сэр, девочка была со мной груба. Я этого не потерплю! Очевидно, никто не занимался ее воспитанием. Неудивительно. – Она смерила Джейми презрительным взглядом.

Мэнди перестала вопить и горько рыдала, уткнувшись в дедову рубашку.

– Спасибо, что напомнили о манерах, – учтиво сказала я, выжимая мокрый фартук. – Полагаю, мы еще не имели чести с вами познакомиться. – Я вытерла руку о юбку и протянула незнакомке. – Клэр Фрэзер.

Ее лицо не поменяло негодующего выражения, но будто окаменело. Не говоря ни слова, она отступила на пару шагов. Джейми не двигался, лишь поудобнее перехватил Мэнди; его черты были так же суровы и непреклонны.

Дойдя до края тропинки, женщина остановилась как вкопанная и вздернула подбородок.

– Вы все, – бесстрастно заявила она, обведя шляпой меня, Джейми, Мэнди и наш дом, – отправитесь прямиком в ад.

Высказав это пророчество, незнакомка бросила на веранду небольшой сверток, повернулась к нам спиной и медленно удалилась, словно зловещая птица.

* * *

– Черт возьми, кто эта старая ведьма? – спросил Джейми.

– Злая колдунья! Ненавизу ее! – запальчиво ответила Мэнди. Ее личико было все еще красным, а нижняя губка обиженно выпячена.

– Может, ты и права…

Я осторожно подняла маленький предмет, завернутый в промасленный шелк и перевязанный странным шнуром со множеством узелков, и опасливо принюхалась. Сквозь запах пропитанной маслом ткани пробивался горьковатый аромат хинина; я даже почувствовала на языке его привкус.

– Иисус твою Рузвельт Христос! – Я изумленно уставилась на мужа. – Она принесла мне хинную кору!

– Я же говорил, саксоночка: Брианна и Роджер Мак придумают, как ее раздобыть, – стоит им лишь намекнуть. А значит… – медленно произнес он, глядя вслед зловещей старухе, – мы только что познакомились с миссис Каннингем.

16
Небесная гончая

Две недели спустя

Я спала так глубоко, что, проснувшись среди ночи, почувствовала себя резко выдернутой из воды рыбой, которая беспомощно трепыхается на крючке. Поэтому не сразу сообразила, где нахожусь и как меня зовут. Тут вновь послышался разбудивший меня звук, и все тело покрылось мурашками.

– Иисус твою Рузвельт Христос! – мгновенно придя в себя, я выпростала руки в попытке за что-нибудь ухватиться.

Простыня. Матрас. Кровать. Я в кровати! Но рядом – пусто. Где Джейми? Моргая как сова, я обвела взглядом комнату. Полностью обнаженный, он стоял в лунном свете у незастекленного окна. Кулаки сжаты, каждый мускул в теле напряжен.

– Джейми!

Он не обернулся и, похоже, вовсе не слышал – ни моего голоса, ни топота и криков домочадцев, разбуженных жутким воем за окном. Внизу заплакала испуганная Мэнди; родители принялись наперебой ее успокаивать.

Я встала с постели и тихонько подошла к мужу, хотя больше всего на свете мне хотелось юркнуть под одеяло и накрыть голову подушкой. Этот вой… Осторожно выглянув из-за плеча Джейми, я посмотрела на ярко освещенную луной поляну у подножия холма, но не заметила ничего подозрительного.

Вероятно, звук доносился из леса; деревья и горы были окутаны непроницаемой тьмой.

– Джейми, – немного успокоившись, повторила я и крепко ухватила его за руку. – Это что, волки? Вернее, один из них? – Я искренне надеялась, что издающее ужасные звуки существо не привело за собой сородичей.

Муж вздрогнул от моего прикосновения, а затем обернулся и помотал головой, словно пытаясь что-то стряхнуть.

– Я… – заговорил он хриплым ото сна голосом, притянув меня к себе. – Я думал, мне приснился кошмар.

Джейми немного дрожал, и я обняла его покрепче. В памяти всплывали леденящие кровь кельтские слова вроде bean-sithe^[60] и tathasg^[61]. Говорят, bean-sithe часто воет на крыше дома, где вскоре кто-то умрет. Одно радует: жуткая тварь не на гребаной крыше, потому что крыши у нас пока нет.

– В твоих снах всегда так громко? – Я поежилась от очередного завывания. Кожа Джейми была прохладной, но не успела остыть окончательно: очевидно, он встал совсем недавно.

– Да. Частенько, – хохотнул он и слегка отстранился.

Из коридора донесся топот детских ног, и я поспешила вновь прижаться к мужу. В тот же миг дверь распахнулась и в комнату вбежал Джем, а за ним – Фанни.

– Дедуля! Там волк! Он сожрет наших поросят!

Фанни испуганно вскрикнула и прикрыла ладошкой рот, округлив глаза. Не от страха за судьбу несчастных поросят, а от шока при виде обнаженного опекуна. Я попыталась прикрыть его ночной сорочкой, однако ее размер был слишком ничтожным в сравнении с габаритами Джейми.

– Возвращайся в постель, детка, – сказала я как можно спокойнее. – Если это и в самом деле волк, мистер Фрэзер с ним разберется.

– Moran taing, саксоночка, – шепнул Джейми мне на ухо. «Большое спасибо». – Джем, брось-ка мне мой плед!

Джемми снял плед с крючка у двери и подал деду, чья нагота была для мальчика привычным делом.

– Можно я тоже пойду охотиться на волка? – с надеждой спросил внук. – Я мог бы его подстрелить. У меня это получается лучше, чем у папы, – он сам так говорит!

– Это не волк, – бросил Джейми, обматывая свои чресла выцветшей клетчатой тканью. – Так что скорее успокойте Мэнди, пока от ее крика не рухнули стены.

Вой стал громче, как и внучкина истерика. Фанни явно намеревалась к ней присоединиться, судя по выражению лица.

На пороге, словно архангел Михаил, появилась растрепанная Бри в развевающейся белой ночнушке, сжимая в руке шпагу Роджера. Фанни испуганно охнула.

– Зачем тебе эта штуковина, a nighean? – Джейми кивнул на шпагу, собираясь натягивать рубашку через голову. – Не думаю, что она поможет сразить призрака.

Фанни перевела объятый ужасом взгляд с Брианны на Джейми, с глухим стуком опустилась на пол и спрятала лицо в колени.

Джем тоже вытаращил глаза.

– Призрак… – вяло пробормотал он. – Призрак волка?

Я с опаской глянула в окно. Джемми наверняка слышал истории об оборотнях. В этот момент тишину пронзил особенно душераздирающий вой, и мое воображение тут же нарисовало пугающе правдоподобную картинку.

– Я же сказал: это не волк. – Голос Джейми звучал сердито и в то же время обреченно. – А собака.

– Ролло? – в ужасе воскликнул Джемми. – Он вернулся с того света?

Фанни испуганно вскинула голову, Бри ахнула, а я машинально вцепилась в мужа.

– Господи Иисусе, – буркнул он, высвобождая руку. – Сомневаюсь.

Учитывая обстоятельства, его голос звучал довольно спокойно, однако волоски на коже приподнялись. Я и сама вдруг покрылась мурашками.

– Ждите здесь, – бросил Джейми, направляясь к двери.

Вероломно оставив Бри наедине с перепуганными детьми, я последовала за мужем. Мы не стали зажигать свечу; на лестнице было стыло и темно, словно в колодце. Зато, к моему облегчению, жуткий вой казался здесь не таким громким.

– Ты уверен, что это собака? – спросила я в спину Джейми.

– Уверен, – твердо ответил он, но тут же шумно сглотнул. Внутри у меня все сжалось.

Спустившись с лестницы, Джейми повернул налево и прошел на кухню. Просторное помещение окутало уютным теплом, и я облегченно выдохнула. Тлеющий очаг подсвечивал круглые надежные силуэты чайника и котла, висевших на своих местах; в буфете поблескивала оловянная посуда. Дверь была закрыта на задвижку. Несмотря на приятную атмосферу, меня не покидала тревога. Снова послышался вой, на этот раз более громкий; его амплитуда менялась почти в унисон с моим дыханием. Звук неумолимо приближался.

Сунув в догорающие угольки вязанку хвороста, Джейми тут же вытащил ее и принялся осторожно дуть, пока на конце «факела» не появился огонек пламени. Удовлетворенный результатом, он расправил плечи и коротко улыбнулся.

– Не волнуйся, a nighean. Это всего лишь собака.

Я улыбнулась в ответ. Однако, уловив в его голосе некоторое сомнение, украдкой прихватила каменную скалку и лишь после этого направилась к двери. Джейми снял тяжелую перекладину, решительно поднял щеколду и распахнул дверь. В дом ворвалась влажная прохлада горной ночи. Тут же пожалела, что не набросила поверх сорочки накидку. «Сейчас не до того», – подумала я, храбро выходя на заднюю веранду вслед за мужем.

Вой усилился, потом вдруг начал затихать и стал похож на крик совы. Я внимательно оглядела холмы за домом, но ничего не увидела в слабом свете факела. Почему-то снаружи я чувствовала себя более уверенно. Как бы там ни было, Джейми явно не считал загадочную собаку опасной – иначе не позволил бы мне пойти с ним.

Он набрал в легкие побольше воздуха, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Вой мгновенно прекратился.

– Ну же, иди сюда! – позвал он, а затем свистнул еще раз – уже не так громко.

В лесу воцарилось безмолвие, и пару минут ничего не происходило. Затем раздался шорох. От кустов томата возле уборной отделилось темное пятно и медленно двинулось к нам. Краем уха я слышала спускающиеся по лестнице шаги и приглушенные голоса, но все мое внимание было приковано к собаке.

Это и впрямь оказалась собака: сначала в темноте мелькнули желтые глаза, а потом мы увидели заплетающиеся длинные ноги, неровный изгиб позвоночника и хвост.

– Гончая? – спросила я у Джейми.

– Она самая.

Вручив мне факел, он присел на корточки и протянул руку. Собака – таких еще называют голубыми гончими из-за усыпанной голубовато-черными пятнами шерсти – приблизилась с низко опущенной головой, словно кланяясь.

– Все хорошо, a nighean. – Голос Джейми звучал хрипло и низко.

– Ты знаешь эту собаку?

– Да, – ответил он с некоторой досадой. Однако, когда псина подошла ближе и робко завиляла хвостом, погладил ее по голове.

– Совсем оголодала, бедняжка, – заметила я. Даже в полумраке были видны выпирающие ребра и впалый живот, похожий на пустой кошелек.

– Саксоночка, у нас найдется немного мяса?

– Сейчас принесу.

Все остальные молча притаились на кухне, прислушиваясь к нашим голосам. Наверняка они появятся на пороге с минуты на минуту.

– Джейми, – спросила я, коснувшись его обнаженной спины. – Откуда ты ее знаешь?

– Видел, как она выла на могиле хозяина, – тихо сказал он, сглотнув. – Только детишкам не говори, хорошо?

* * *

Собака явно оробела при виде высыпавшей на веранду толпы и хотела было шмыгнуть обратно в кусты, но голод оказался сильнее страха: почуяв запах еды, она завертелась на месте, виновато помахивая тонким длинным хвостом.

В конце концов Джейми утихомирил всполошившихся домочадцев, отправив их на кухню, и подманил собаку остатками кукурузных лепешек, вымоченных в свином жире. Я стояла на веранде с горящим факелом в руке. Покорно склонив голову, гончая подошла за угощением и даже позволила погладить ее за ушами.

– Хорошая девочка, – пробормотал Джейми и дал ей еще один кусок лепешки. Несмотря на голод, собака не выхватывала еду из рук, а брала аккуратно.

– Она тебя не боится, – негромко сказала я. И хотя не собиралась приставать к мужу с расспросами, в глубине души сгорала от любопытства.

– Я ведь не причинял ей зла, – так же тихо отозвался он. – Всего лишь похоронил ее хозяина.

– С чего она вдруг объявилась? Тебя это… не пугает?

Конечно, жуткий вой посреди ночи встревожил Джейми – кому бы такое понравилось? Однако сейчас его лицо в свете догорающего факела было абсолютно безмятежным.

– Нет. – Он глянул через плечо, желая удостовериться, что дети нас не слышат. – Признаться, когда я ее увидел, мне стало немного не по себе, но теперь… – Испачканная жиром рука на миг замерла, перестав поглаживать жесткую шерсть. – Думаю, собака пришла ко мне не случайно. Возможно, это шанс на искупление грехов.

* * *

Зайдя в дом, гончая с жадностью набросилась на еду, однако ела как-то странно, будто осторожничала, отщипывая хлеб и мясо небольшими кусочками. Я решила присмотреться повнимательнее. Детям тоже разрешили войти; они по очереди скармливали ей угощение на вытянутых ладошках. Наблюдая за процессом, Джейми озабоченно хмурился.

– Кажется, у нее что-то с пастью, – сказал он наконец. – Давайте посмотрим?

– Ну пожалуйста, мистер Фрэзер, пусть она сначала доест! – Фанни посмотрела на Джейми умоляющими глазами. – Она такая голодная!

– Это точно, – согласился он, присаживаясь рядом на корточки. Затем ласково погладил гончую по исхудавшей спине. Собака вильнула хвостом, но не стала отвлекаться от еды. – Интересно почему.

– Возможно, осталась без хозяина, – предположила я, осторожно подбирая слова.

– Но ведь она гончая! А значит, умеет охотиться – тем более сейчас лето и в лесу полно дичи. Ей не нужен хозяин, чтобы добывать себе пищу.

Мне стало любопытно; опустившись на колени, я пригляделась. Джейми прав: собака заглатывала маленькие кусочки пищи, практически не жуя. Возможно, привычка. Или кусочки оказались настолько мелкими, что любая собака поступала бы так же. Однако что-то было не в порядке. Вряд ли что-то серьезное, но все-таки…

– Ты прав, – кивнула я. – Как только доест, осмотрю ее.

Гончая съела все подчистую и жадно принюхалась: нет ли добавки? Хотя теперь брюхо животного заметно раздулось. Затем она вылакала миску воды и, обведя взглядом собравшихся, ткнулась носом в ногу Джейми и легла рядом.

– Bi sàmhach, a choin…^[62] – ласково сказал он, поглаживая ее длинную спину. Гончая вильнула хвостом и с блаженным вздохом растянулась на полу. – А теперь, mo nighean gorm^[63], дай-ка взглянуть на твою пасть.

Собака как будто удивилась, но безропотно позволила уложить себя на бок.

– Надо же! Она и правда голубая! – Восхищенная Фанни подобралась поближе и протянула руку, не решаясь погладить животное.

– Поэтому ее и называют «голубая гончая». Дай ей понюхать свои пальцы: так она знакомится. Только не делай резких движений. Хотя с виду это дружелюбная сука.

Услышав последнее слово, Фанни удивленно моргнула и посмотрела на Джейми.

– Фанни, разве у тебя никогда не было собаки? – спросила Бри, наблюдавшая за этой сценкой.

– Н-нет… – неуверенно ответила девочка. – Разве что… Помню, как играла с одним песиком, когда была совсем маленькая. Он разрешал себя гладить. – Фанни коснулась спины гончей, и та шевельнула хвостом. – Это было на корабле. В хорошую погоду я сидела под большим парусом и песик приходил со мной поиграть.

Брианна переглянулась с Роджером, который сидел на скамье с полусонной Амандой на руках.

– На корабле? – переспросила Бри словно невзначай. – Это было до приезда в Филадельфию?

Фанни кивнула, внимательно наблюдая за осмотром собаки. Сначала я отодвинула от зубов нижнюю губу и провела пальцем по черной внутренней поверхности. Десны не кровоточили и выглядели здоровыми, насколько можно было разглядеть при слабом свете очага. Хотя и бледноватыми. Собак частенько донимали паразиты, что приводило к бледности десен из-за внутренней кровопотери. Но я ни разу не слышала, чтобы паразиты вызывали инфекцию во рту.

Джем сидел рядом с нами на полу и привычным движением почесывал ночную гостью за ушами.

– Смотри, Фанни, – сказал он. – Собаки любят, когда им чешут ушки.

Разомлев от удовольствия, гончая позволила мне заглянуть ей в пасть. Зубы были крепкие, очень чистые.

– Интересно, почему говорят «чистый, как зубы гончей»? – спросила я, ощупывая нижнюю челюсть и височно-челюстные суставы (никакой болезненности), а также шейные лимфоузлы (не увеличены). С правой стороны нижней челюсти обнаружилась небольшая припухлость: собака вздрогнула и заскулила от прикосновения. – Зубы у нее и правда на удивление чистые, но разве у других собак они грязнее?

– Возможно. – Джейми наклонился и заглянул в собачью пасть. – Ей не больше года – совсем молодая. У охотничьих собак, привыкших питаться дичью и разгрызать кости, обычно чистые зубы.

– Надо же… – Я слушала вполуха. Повернув голову собаки к огню, я кое-что заметила. – Джейми, поднеси-ка свечу поближе. По-моему, у нее что-то застряло в зубах.

– Фанни, а родители тоже плыли с тобой? – Тихий голос Роджера едва перекрывал треск дров в очаге. – На том корабле?

На мгновение Фанни перестала почесывать собаке уши и задумалась.

– Скорее всего, – неуверенно ответила она.

Джейми перевел взгляд на девочку, отчего огонек свечи мигнул.

– Так и есть! – воскликнула я.

Между нижними премолярами плотно засел маленький обломок кости. Острые края поранили десну, которая опухла и слегка кровоточила в месте травмы. Стоило мне слегка надавить, как собака взвыла и дернула головой.

– Джемми, сбегай в хирургическую и принеси аптечку – знаешь, как она выглядит?

– Конечно, бабуля! – Внук послушно вскочил и выбежал в темную прихожую.

– Миффис… миссис Фрэзер, она поправится? – Фанни обеспокоенно склонилась над собакой.

– Думаю, да, – ответила я, пытаясь расшатать обломок ногтем большого пальца. Пациентке это явно не понравилось, однако она не стала рычать или кусаться. – Застрявшая в зубах кость травмировала десну – к счастью, это не вызвало абсцесса. Джейми, можешь пока ее отпустить. Я все равно не смогу извлечь обломок, пока Джем не принесет мои щипцы.

Оказавшись на свободе, собака вскочила, яростно отряхнулась и пулей рванула вслед за Джемом. Не успела Фанни встать на ноги, как гончая вихрем примчалась обратно, клацая когтями по дощатому полу. При виде нас она залилась радостным лаем, обежала комнату и прыгнула на Фанни, завалив девочку на бок, после чего забралась на нее с лапами, весело виляя хвостом.

– Слезай с меня! – рассмеялась Фанни, выворачиваясь из-под собаки. – Дурафка.

Мы с Джейми улыбнулись: раньше Фанни смеялась только за компанию с мальчишками.

– Принес, бабуля!

Джемми сунул мне аптечку, а затем опустился на пол и начал шутливо боксировать с собакой, имитируя удары то слева, то справа. Часто дыша, счастливое животное тихонько потявкивало, мотая головой вслед за его руками.

– Смотри Джем, она тебя сцапает, – весело предостерег Джейми. – Она ведь проворнее.

Так и произошло: правда, собака ухватила его совсем легонько. Джем завопил, а потом хихикнул.

– Дурафка… Может, так ее и назовем?

– Нет, – возразила Фанни со смешком. – Это дурафливое имя.

– Я не смогу вылечить беднягу, если вы все не перестанете ее теребить, – строго сказала я, поскольку Брианна и Джейми тоже присоединились к веселью. Роджер только улыбался, не желая разбудить Мэнди, заснувшую у него на плече.

Бри уняла разбушевавшихся домочадцев, достав из буфета половину большущего пирога из сушеных яблок. Она разделила его на всех, не забыв про четвероногую гостью – та вмиг проглотила свою порцию.

– Ну что ж… – Доев восхитительный, пахнущий корицей пирог, я отряхнула руки от крошек (собака тут же слизала их с пола) и вынула из ящичка небольшие хирургические щипцы, самый маленький пинцет, отрез плотной марли и – после секундного колебания – пузырек с медовой водой в качестве самого мягкого обеззараживающего. – Приступим.

Как только нам удалось положить ее на бок и зафиксировать голову (задачка была не из легких: собака извивалась как уж, но Джем навалился сзади, а Джейми обеими руками прижал к полу передние лапы и шею), я за пару минут извлекла осколок. Фанни осторожно держала свечу, стараясь не капнуть на меня и мою «пациентку» раскаленным воском.

– Готово! – Под всеобщие аплодисменты я вытащила кость щипцами и бросила в огонь. – Осталось почистить рану.

Я плотно прижала к десне марлевую повязку. Собака жалобно скулила, но не сопротивлялась. Из раскуроченной десны вытекло немного крови с едва заметными следами похожей на гной жидкости – при таком слабом освещении трудно было сказать наверняка. Я понюхала марлю и не уловила гнилостного запаха. Пахло мясом, яблочным пирогом и псиной – никакого зловония от возможной инфекции не наблюдалось.

Как только осколок кости был извлечен, интерес к моим манипуляциям сразу иссяк и все вернулись к прерванному разговору, наперебой предлагая собачьи клички. Лулу, Сассафрас, Джинни, Монстро (последний вариант предложила Бри, и мы с ней переглянулись, с улыбкой представляя зубастого кита из Диснейленда), Seasaidh…^[64]

Джейми ласково погладил гончую по голове, но не стал принимать участия в обсуждении. Возможно, он знал, как ее зовут на самом деле? Я промыла десну медовой водой – даже лежа четвероногая пациентка ухитрилась вылакать все до капли, – не переставая думать о муже.

«Видел, как она выла на могиле хозяина»… По спине пробежал холодок, несмотря на тепло очага. Наверняка именно Джейми уложил хозяина гончей в могилу – и я невольно послужила тому причиной.

Муж сидел спиной к огню. Его спокойное лицо абсолютно ничего не выражало, а рука покоилась на пятнистой шерсти собаки. «Искупление грехов» – так он, кажется, сказал?

– Фанни, а как звали твоего песика? – спросил Джем. – Который был с тобой на корабле?

– Пятнышшш, – ответила она, тщательно выговаривая «ш». Прошло всего пару месяцев с тех пор, как я подрезала девочке уздечку языка, и некоторые звуки все еще давались ей с трудом. – У него было белое пятнышко. На носу.

– Хочешь, мы назовем ее Пятнашкой? Почти так же, – великодушно предложил Джем. – Смотри, какая она пятнистая. Это имя гораздо лучше, чем Дурашка. – Он вдруг захихикал, уловив рифму, и повторил: – Пятнашка – дурашка. Пятнашка такая дурашка.

– Сам ты дурашка! – рассмеялась Фанни.

– Джем, может, стоит для начала спросить у дедушки, разрешит ли он оставить собаку? – заметил Роджер. – А уж потом давать ей кличку.

Очевидно, детям и в голову не приходило, что мы можем не взять собаку, и такая вероятность их совершенно потрясла.

– Ну пожалуйста, мистер Фрэзер! – взмолилась Фанни. – Я сама буду ее кормить, обещаю!

– А я буду вычесывать клещей из шерсти! – подхватил Джемми. – Дедуля, ну давай ее оставим! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Джейми посмотрел на меня, улыбаясь уголком рта – не потому, что сцена казалась ему забавной, а потому что смирился с неизбежным.

– Она пришла ко мне за помощью, – сказал он мне. – Не могу же я теперь ее прогнать.

– Па, в таком случае ты и должен дать ей имя, – предложила Брианна, утихомирив бурные восторги Джема и Фанни. – Как бы ты ее назвал?

К моему удивлению, он ответил не раздумывая:

– Блубелл^[65]. Будет напоминать мне о цветах Шотландии. По-моему, ей идет.

– Блу-белл… – по слогам повторила Фанни, гладя собаку, которая лениво виляла хвостом. – Можно, я буду звать ее Блу?^[66] Для краткости?