Каждое утро просыпаться и засыпать вместе с любимой женщиной. Не это ли мечта любого мужчины? Не знаю, как у других, но я, за долгое время, счастлив. Мы как два в одном. В постели все отлично, в бытовых вопросах проблем нет. Мы как слаженный механизм.
У меня даже мысль ее окольцевать появилась, чтобы другие мужчины не засматривались. Для моего зверя хватает и метки принадлежности, но мы ведь живем в мире людей, а не оборотней, которые за версту чуют такие укусы. Но когда я впервые задумался о женитьбе, мой зверь все равно довольно заурчал. Еще бы, тот вообще балдеет от Эмилии. Мне часто приходится его усмирять, иначе она постоянно была бы подмята подо мной.
Моя маленькая прислала сообщение во сколько я должен ее забрать с лекций, но я, как влюбленный дурак, ее уже дожидаюсь у главного входа.
Вот что с нами делают женщины, на все ради них готовы. Только теперь я смог понять потребность Игоря. Он ведь как преданный пес бегал за Ингой, которая не ценила его. Вот баба дура, была бы облюблена и обласкана, а нет же, мало ей. Но почему-то, я уверен в своей девочке и чувствую ее любовь. Хоть и никаких признаний мы друг другу не делали. Да и зачем, поступки сами за себя говорят.
Пока я размышлял, сидя в машине, то сразу и не заметил, как большая группа студентов спускается по ступеням. Но своей малышки, я не заметил. Ладно, подождем еще немного, скоро должна быть. Только вот зверь какой-то неспокойный, и это беспокойство все усиливалось.
Прошло еще минут пять, как меня тут же объяли те же ощущения, что и в ресторане. Зверь перехватывал контроль надо мной, и я ничего не мог сделать. Я словно со стороны наблюдал за собой.
Я чувствовал, что зверь взял след своей девочки, он прекрасно чувствовал ее местонахождение. Я впервые ощутил ее страх через метку. Я и подумать не мог, что такое возможно. Ее страх ускорил действия моего зверя и меня самого.
Я гнался по разным корпусам, а страх все усиливался. Черт, что могло случиться?! Она ведь в университете, здесь довольно безопасно. Охрана и видеонаблюдение.
Я вбежал в корпус, где велись ремонтные работы. На полу увидел сумочку Эмилии. Так, это плохо, совсем-совсем плохо. Меня начала охватывать ярость на того, кто ее обидел.
Какая сволочь посмела тронуть мою девочку? Я попытался усмирить свою нахлынувшую ярость, и прислушался, так как метка указывала, что она поблизости.
Я услышал отборный мат своей малышки. Даже не знал, что у нее такой богатый словарный запас. Хорошие девочки не должны знать таких слов. И рычание. Но ни это меня шокировало, а то, чей запах я учуял.
Будь ты проклят, Антон, от тебя мокрого места не останется.
К нужному месту приближался тихо. Я не хотел, чтобы он услышал, что здесь есть кто-то еще. А то еще сделает ей больно. Только вот интересно, когда он успел заразиться? Или сам себе ввел вирус? Но это глупо, что если бы все прогорело? Я ведь видел неудачные заражения. Скорее всего, его еще в лесу зацепило. Но странно то, что все это время, что мы виделись в лабораториях, я не чувствовал запаха его зверя. Он пах человеком. Даже сейчас он пах не так, как другие оборотни. Да и смотрелся он иначе. Не удивлюсь, что кроме вируса, он придумал много чего другого. Ладно, об этом подумаю потом, сейчас задача другая.
За поворотом нашлась огромная лаборатория со стеклянными раздвижными дверьми, только вот тут кодовый замок. Черт. По-тихому зайти не получится.
Я еще не знал, что буду делать с Антоном. Будет видно по ходу действий. Это сейчас ярость притихла в моей крови. Но вот что будет дальше?
Меня восхищала моя малышка. Она сидела на кресле, сложа руки на коленях и яростным взглядом прожигала его. И не боится же зверя провоцировать. Нужно будет провести воспитательную беседу «Как вести себя с оборотнем». Это я и мой зверь любим ее, но другие…
То, что последовало дальше – было на одних инстинктах. Я успел засечь, что Антон поднял свою лапу, и собрался ударить Эмилию. Это было настолько неожиданным.
Не знаю, как он меня не засек до этого. Но я мгновенно обернулся и тараном пробился через стеклянную дверь. Мне было наплевать на множественные порезы. Моя пара была в опасности, и все остальное второстепенно.
Занесенная лапа так и осталась в воздухе. Он резко обернулся ко мне. Взгляд был диким и не вменяемым.
Тем временем, пока Антон отвернулся, Эмилия занесла ногу и пнула Антону по коленной чашечке.
Бесстрашная девчонка.
Но, после удара, она подскочила с кресла и отбежала к дальней стене. А я, тем временем, набросился на больного ублюдка.
Все происходило настолько быстро. Антон, хоть и был оборотнем, но он не был военным.
Я исполосовал его тело. Лицо было в крови. Одним словом – месиво. Но и мне досталось пару ударов. Только на фоне моих ударов, его были легкими царапинами.
В первый момент, когда я набросился на него, я думал о его смерти. Но сейчас первый наплыв эмоций схлынул, и я смог успокоиться. И тут на меня нахлынула паника. В воздухе витал запах крови, принадлежавшая Эмилии.
Я отбросил Антона, как какое-то насекомое, и повернулся к своей девочке. Она зажимала рану на руке, точнее, на запястье. Боже ты мой, как я этого не заметил.
Я подскочил к перепуганной Эмилии и осмотрел рану. Это был укус.
Вот теперь, я поистине испытал целый калейдоскоп эмоций: страх, злость, отчаяние… безысходность.
Я решительным шагом подошел к Антону. А эта тварь начала истерически смеяться и извергать то, чего я боялся.
– Пусть моя метка будет тебе подарком, что такая сука, как ты, посмела поставить метку первым на мою пару, – говоря это, он хохотал как безумный, а я покрылся потом страха, и, наклонившись над ним с занесенной когтистой лапой, а он все продолжал. – Теперь, скорее всего, когда ты будешь трахать ее, она будет думать обо мне или я буду сниться ей, или, мастурбируя, она будет представлять не только тебя, но и меня, – последние его слова для меня были как спусковой курок. Я бил его как сумасшедший, и только тихий шепот Эмилии остановил меня:
– Пожалуйста, остановись, – эти слова были выстрелом мне в самую душу.
Глава 24
Давид
Работы навалилось уйма. Даже ребята не справлялись и поэтому, мне пришлось на свои плечи взять многие заказы, что до этого я не выполнял. А это означало, что я еще меньше буду проводить времени с Эмилией.
С того злосчастного момента, прошла неделя. А я все изводил себя, и с каждым днем все больше и больше. Теперь при каждой близости в моей голове звучали слова Антона.
Я все не мог понять, как так могло случиться, что, обернувшись он ощутил Эмилию своей парой. Не знаю откуда, но я знал, что это невозможно. Для каждого самца своя самка. Но это можно списать на то, что Антон сам что-то перехитрил с вирусом или еще что. Навряд ли он расскажет это. И так понятно, что он специально ее пометил. Если она ему не достанется целиком, то хоть мне жизнь попортит.
Да, тварь оказалась живучей, да и как его прибить, когда моя девочка просит остановиться.
Антона забрали люди Белова. Я сам ему позвонил, и рассказал все как есть. Что с ним – мне насрать. Я только надеюсь, что от него избавятся, как от мусора.
А теперь я сидел и прокручивал сегодняшнее утро с Эмилией. Поведение у нее вроде, как и до укуса. Но она теперь смотрела на меня иначе. Или мне показалось? Но она два дня подряд моментально засыпала по вечерам. Когда до этого, мы проводили в объятиях друг друга. Она на самом деле устала или, таким образом, пытается избежать близости? Твою же мать, что мне делать? Но это не все: ее собственный запах изменился, и вот это серьезно. Хотя не скажу, что он стал более неприятным, просто иным.
Бля-я-я. Я. Схожу. С ума.
В тот же день, после нападения, мы отправились домой, я обработал рану. Укус не был глубоким, но достаточно и такого, чтобы пометить. Она только уверяла меня, что все хорошо. Чувствует она себя замечательно и бла-бла-бла. У нее одни «радужные пони», а у меня волосы стояли дыбом.
– Можно к тебе? – приоткрыв дверь, ко мне заглянул Сашка.
– Да, заходи, – махнул рукой на кресло, пусть садится.
У него и Игоря все отлично. Даже рады, что у них вторая сущность. Только вот они прекрасно понимают, что настанет день, когда с них потребуют. Но меня радует то, что они не унывают.
– Смотрю, у тебя опять голова забита Эмилией, – только вот меня не радует, что мои друзья стали оборотнями. Оба, гады, стали такими наблюдательными. Сразу чуют изменения.
Да и они все знают, не вижу смысла что-либо скрывать.
– Это получается неосознанно. Я бля не знаю, что мне делать? Я просто в отчаянии. Словно она моя и не моя.
– Так позвони генералу, порасспрашивай. Я уверен, что таких как Антон у него много. Ты ж не думаешь, что у генерала одна лаборатория и один ученый. Даю голову на отсечение, у него этих лабораторий несколько, и ученых как насрано. Тут такие бабки и власть замешана. Он точно пошел в ва-банк. Да и ты важен в его игре, так что он должен снизойти до объяснений.
Я ведь тоже об этом думал. Он тогда сам сказал, что Антон сделал свою работу. Но кому-то продолжать ведь нужно. Тут скорее всего Сашка прав. Всю сделанную работу передали в следующие руки.
– Да, скорее всего ты прав. Лучше позвонить и разузнать, чем голову ломать.
После его ухода, я позвонил самому Белову, и договорился о встрече. Я еще до сих пор удивляюсь его отношению ко мне. Он ведь занятой человек, но выкроить время для встречи со мной у него нет проблем.
Так, по времени я успею заехать за Эмилией и отвести ее домой, а потом на встречу с Беловым.
Только вот перед тем, как поехать в университет за Эмилией, она прислала сообщение: – «Мне нужно задержаться на учебе. Возьму такси. Целую».
После прочтения ее сообщения, мое настроение упало ниже плинтуса, хотя ниже уже некуда. Боже, дай мне терпения.
Я так и отсидел на работе, пока не пришло время собираться на встречу с Беловым. Я весь словно на иголках. Даже зверь затаился, только по-тихому поскуливал. Да-да, нам обоим хреново.
Разумеется, я явился на двадцать минут раньше, но меня удивило то, что Белов был уже на месте.
– Я так и подозревал, что ты явишься раньше, поэтому поторопил свою последнюю встречу, – у меня что, все на лбу написано?
– Может быть вы знаете, что у меня за вопрос к вам? – я не хотел грубить, но поймите меня, моя женщина может быть уже не совсем моей. Тут с ума можно сойти.
– Догадываюсь, но ты успокойся. Давай в начале закажем еды, а то я за день проголодался, как волк.
Он точно издевается. Но я только заскрежетал зубами, и заказал еду из меню наугад.
– Пока нам готовят, может быть ответите на мой вопрос. Что насчет укуса?
А эта сука ухмыляется. Перестал меня бояться? Ну-ну. В первую встречу приходил с охраной, теперь один, охранник стоит за дверью. У Белова пипка выросла или я стал таким ручным?
Видимо, я не сдержал своего зверя, и мои глаза засветились, и когти удлинились. Как он тут же стал серьезным, и сразу же заговорил.
– Мои ученые говорят, что невозможно на метку поставить другую метку. Твой, так называемый яд, что попал при укусе через метку, будет отторгать других. Так что успокойся, она вся твоя. Береги ее лучше, чтобы такого больше не повторялось.
С моего сердца словно камень скинули. Даже дышать стало легче. Но тут я вспомнил:
– Но как вы объясните то, что запах ее изменился?
– Не знаю, я поинтересуюсь и сообщу тебе.
И в этот же момент нам принесли наш заказ.
После нашего разговора, мне стало чуточку легче, но подозрения все равно остались.
Ужин показался безвкусным и пресным. То, что я хотел, я узнал, поэтому я сразу же засобирался домой. Но перед тем, как встать из-за стола, Белов заговорил:
– Уже близится тот день, когда ты нам понадобишься. Так что будь готов в ближайшее время, – как же я надеялся не слышать этих слов.
– Как скажете. Всего доброго.
Сидя в машине, я понял, что, будучи с Эмилией, я совсем забыл о том, для чего меня сделали оборотнем. Я все думал, что это что-то эфемерное, и если это когда-то случится, то только в далеком будущем. И вот на тебе, спокойная жизнь закончилась. Теперь каждый день может стать для меня последним.
То, что планирует Белов, это безумие, но также и возможная власть. Если у него все задуманное получится, а скорее всего получится, то власти у генерала станет еще больше.
Захлопнув дверь машины, я уже отбросил все мысли о словах Белова. Интересно, что задержало Эмилию? Я только надеюсь, что она не избегает меня.
Зайдя в наш дом, меня оглушило тишиной. Хотя нет, вру. Прислушавшись, я слышал, как дышит Эмилия. Я знал где она, чувствовал ее. Я поднялся на второй этаж. Она спала в нашей кровати. Такая маленькая. Мне хотелось ее обнять, и скрыть ее от всех мировых бед. А скоро их добавится еще больше. Я ведь вижу, что что-то случилось, а ты молчишь. Я хочу, чтобы она сама пришла ко мне. Поделилась со мной всеми бедами.
Решил ее не беспокоить, и отправился в душ. Завтра будет новый день. Да и утро вечера мудренее. Также дождусь звонка Белова. Надеюсь, он меня успокоит, и вот тогда я все вытрясу из моей девочки.
Глава 25
Эмилия
Всегда с отвращением смотрела на других, когда те грызли ногти или еще чего-нибудь похуже. Но вот теперь я сама сижу как на иголках и палец лезет в рот. Ху, какое гадство! Нервы совсем в кашу превратились.
– Эмилия Белова? – с уточнением ко мне подошла медсестра.
Да-да, я пришла на прием к врачу. Я даже Давиду соврала, что мне надо в университете задержаться. И теперь ощущения были такими гадкими. Но что поделаешь, потом признаюсь, где была. А может быть и нет. Будет видно, если пронесет.
Когда на меня напал Антон, я была зла до ужаса. Так и хотела выцарапать ему глаза. Больной на всю голову урод. Только вот каким местом он думал, когда решил, что его метка что-то изменит. Ни черта не изменилось.
Только вот я видела, как Давида гложет вся эта ситуация, я пыталась его успокоить. Но куда мне? Он не верил. Не знаю почему, но он уверен в правдивость сказанных Антоном слов. Но я ни разу не вспомнила Антона. Только пару раз мысленно проклинала его, когда видела, как Давид переживает. Чтоб тому гаду икалось.
Но кое-что случилось, когда укусил меня Антон. При виде крови, меня замутило, а уже будучи дома, я вспомнила, что у меня задержка. Но как такое могло быть, когда после первой нашей близости, я сделала противозачаточный укол. Рядом с местом работы находился медпункт, и это заняло у меня пять-десять минут. Меня уверили, что на год я могу быть спокойна. Или в первый раз все случилось? Или это просто из-за переживаний? Надеюсь, что так. В моем плане не было детей. Пока что, ведь учеба все еще на первом месте.
– Да, это я.
– Следуйте за мной, я провожу вас к доктору.
Медсестра, хоть и молоденькая, но очень приятная. Надеюсь, что и доктор будет таким же. При отсутствии половой жизни, я только пару раз была у женского врача. А если моя догадка подтвердится, то я буду частым пациентом.
Первое впечатление, зайдя в кабинет было положительным, и сидящая женщина сразу же расположила к себе с доброжелательной улыбкой.
Сев на указанное место, я сразу же поделилась своими подозрениями.
– А тест на беременность вы делали?
– Делала, но один показал отрицательный результат, а второй положительный. Я решила, что лучше сразу удостовериться, чем изматывать себя тестами.
Да, это так, сегодня днем, я заскочила в аптеку, что находилась рядом с университетом, и сделала оба теста во время перемены. Я не могла тянуть до вечера, или еще хуже, до самого утра, когда тест показывает самый правильный результат. Но как этот тест сделать, если Давид рядом? Вот я и решила, что общественное место, на тот момент, было самым лучшим вариантом.
– Да, тут вы правы. В наше время уверяют, что тесты показывают, можно сказать, стопроцентный результат, но всякое бывает. Как и вами упомянутый укол. Все это только в том случае, если человек полностью здоров и без каких-либо переживаний. Но, как известно, такого не бывает. Давайте для начала я вас осмотрю на кресле, а потом внутренне с зондом.
Доктор прощупывала меня изнутри, и так и сяк. Кажется, чего там можно так долго ковыряться.
– Шейка вашей матки стала мягче, что указывает на беременность. Но чтобы убедится, мы посмотрим зондом.
На первый миг, у меня наступил ступор, а потом… мамочки, что скажет Давид, и каким будет ребенок? Ааааа…мне уже страшно. Так, нужно успокоиться, может быть там что-то другое. Так, нужно только сделать пару шагов. Вот и кушетка. Все, я легла. Глаза уперла в потолок, и ждем. Опять во мне что-то чужеродное. Но не прошло и пару минут, как доктор заговорила:
– Поздравляю, у вас будет малыш. Вот, посмотрите сюда.
Я не могла оторвать взгляд от потолка. Мне было страшно. Но любопытство было сильнее. На экране я увидела черный круг и внутри маленькую фасолинку. Я знала, что это малыш, еще совсем крохотный, и, насколько я знаю, у него уже бьется сердце. И доктор как раз включила динамик. Удары были сильными. Песня для моих ушей. Наверное, я странная, так как до этого, я молила Бога, чтобы я не оказалась беременной. Но теперь… я расплакалась от счастья.
– Ну что вы? В вашем положении нельзя волноваться. Можете одеваться, и я вам все подробно объясню, что вам теперь делать.
Одевшись, я села напротив доктора, дожидаясь ее указаний.
– С эмбрионом все отлично. Примерный срок шесть недель. Это если считать от последних менструаций…
Она все говорила и говорила. Многое объясняла. Какие анализы нужно сдать, прописала список витаминов, а я только кивала болванчиком.
Из кабинета я вышла на ватных ногах. Там меня поджидала та же самая медсестра. Я даже не помню всего. Она меня водила по процедурным кабинетам, где брали кровь, взвешивали.
Вся эта возня вымотала меня. Оказавшись дома, я сразу же заснула. Даже не слышала, как пришел Давид.
Проснувшись утром, я обнаружила, что в постели я одна. Почему-то сердце от волнения забилось быстрее. Стало страшно, так как до этого мы всегда просыпались в объятиях друг друга.
Я с замиранием сердца направилась на первый этаж. За это время, пока я спускалась по ступеням, успела себе напридумывать всякой фигни: а что, если он узнал, где я вчера была, и он не хочет ребенка, или его забрал к себе генерал, или еще чего хуже.
Я нашла его сидящим за кухонным островком. Перед ним лежал телефон, а он сам сидел в раздумьях. Он всегда слышал меня, и реагировал соответственно. А теперь ноль реакций.
– Давид? – пришлось позвать его.
Повернув голову в мою сторону, я увидела в его глазах растерянность. Что происходит? Я хотела задать ему этот вопрос, но почему-то струсила, и ждала первого шага с его стороны.
Он встал со своего кресла и направился ко мне. Но меня поразило то, что он упал на колени передо мной и уткнулся носом в живот. Несколько раз втянул мой запах, а потом, повернув голову, приложил ухо к животу. Он довольно долго прислушивался к чему-то. А я стояла и не могла понять, что происходит, и тут закралось подозрение. Он знает, знает, и теперь пытается услышать малыша. Но неужели у него настолько сильный слух и обоняние?
– Ты должна была мне сказать, должна, – и так крепко меня сжал в своих тисках.
– Я сама только вчера вечером узнала, – не видела смысла что-либо скрывать.
Если честно, я еще сама до конца не поняла, что беременна. Знать и осознать – не одно и тоже. Еще сейчас, я не могу осознать своего положения. Не знаю, что должно случиться для этого.
– Я так люблю тебя, люблю… люблю, – встав на ноги, он начал покрывать мое лицо поцелуями.
Его слова поразили меня. Я и подумать не могла, что такой мужественный мужчина как Давид, будет признаваться в любви. А как оказалось, нужно было залететь. Но радостный момент испортил мой потоп слезами.
– Извини, я не хотел тебя расстроить, – Давид аж переменился в лице.
Своими такими перепадами, я буду вгонять своего мужчину в панику и ужас. Оказывается, что это правда, когда говорят, что это нормально, когда у беременных перепады настроений. Только этого мне не хватало.
Мне пришлось успокаивать Давида, и объяснять, что это может быть частым явлением. Пусть привыкает.
Но меня успокоило то, что Давид рад моему новому положению. Ведь ко мне подкрадывались мысли, что эта новость может его расстроить. Но, видимо, я незаслуженно придумывала плохого.
Можно сказать, что после этого известия, многое изменилось. Мы стали ближе, хотя, казалось, куда еще ближе. Вечером того же дня, на моем пальце оказалось колечко с бриллиантом. Меня не просили о согласии, меня поставили перед фактом. Казалось, что вот – мое счастье наступило. Но время показало, что это только затишье перед бурей, и море переживаний еще впереди.
Глава 26
Эмилия
Что может еще хотеть девушка, когда любимый муж рядом и она беременна его ребенком. Да ничего, только вот одно «но», но об этом потом.
После того утра, когда Давид узнал о моем положении, спустя неделю мы расписались. Со стороны Давида в ЗАГСе были его друзья, а с моей никого – я ни одного не звала. Да и некого, а просто звать кого-то, чтобы позвать – не вижу смысла. Мне хватило простого белого платья и букета из белых пионов.
Срок в одну неделю был поставлен Давидом. Он сразу сообщил – чем быстрее, тем лучше. Нечего его женщине, будучи беременной, быть незамужней. Я претензий не имела, а он был рад, что меня не пришлось уламывать.
После того, как Давид узнал о малыше, он успокоился. Было видно, что он забыл об Антоне. Да и место укуса теперь почти не видно. Не то, что метка Давида. Но, честно говоря, я и сама не думала о Антоне. Мне все равно, что с ним сделали. Он поступил низко и подло. Сделал работу, получил деньги, ну и гуляй свободно, или бери новые заказы. Но нет же, ему захотелось напакостить. Он ведь не дурак. Знал, что я с Давидом. Но теперь это все мелочи. Теперь меня начало волновать кое-что другое.
Давид начал пропадать. Появлялся дома посреди ночи или вообще под утро. И, самое обидное, что он не рассказывал о том, где он. Только отнекивался одним словом – работа. Какая нахрен работа? Чую, что это связано с тем, что он оборотень. Неужели они потребовали помощи, то есть, приказали?
Тут я услышала, как хлопнула входная дверь. Впервые Давид так задержался на «работе». Посмотрела на настенные часы: восемь тридцать. Да, рекорд побит. Уже не удивлюсь, что в следующий раз он вернется спустя сутки.
Давид не спешил ко мне на кухню, направившись на второй этаж. Я знала, что он знает о моем местоположении в доме. Он как-то сам признался, что чувствует меня на большом расстоянии.
Я не смогла усидеть и отправилась за любимым. Нужно поговорить, дальше так нельзя продолжаться.
Поднялась на второй этаж и, зайдя в нашу спальню, я услышала, как льется вода в душе.
Мне было обидно и больно. Я знала, что он не ходит по бабам, но… это все гормоны мои, бушуют, как дурные. Но до этого, он всегда приходил ко мне, а потом в душ. Что же случилось, что он изменил своим привычкам?
Я уже успела одеться и позавтракать. Теперь села на кровать в ожидании. Было странным то, что Давида не было так долго, я даже заволновалась. Это не было похожим на него. Я уже хотела встать и проверить его, как вода прекратила литься. Я была уверена, что он поспешит ко мне, но и сейчас он не торопился выходить. Но, когда дверь открылась, я аж вздрогнула.
Давид был уставшим и измученным. Я впервые видела его таким. Я и подумать не могла, что оборотень может так устать. Чем он там занимается, что так изматывается?
Я не знала, что говорить, поэтому надеялась, что он заговорит первым.
Он подошел ко мне и сел рядом со мной на кровать.
– Мне придется уехать на неопределенное время, – это было сказано совсем безжизненным голосом.
– Уехать? Но куда, и надолго ли?
– Насчет места, я не могу сказать, – опять двадцать пять, ну сколько можно секретничать. – Насчет времени я не знаю. Но, скорее всего, это будет надолго.
– Это задания генерала?
– Эмилия, – впервые за сегодня я услышала в его голосе сталь.
– Ну сколько можно? Хоть на один вопрос ответь мне, всего лишь один. Разве я так много требую?
Было видно, что я загнала его в тупик. Да и я имела право знать.
– Да.
Он подтянул меня ближе к себе, и крепко-крепко обнял меня. А у меня, тем временем, в груди разрастались боль и отчаяние. Казалось, что та сейчас разорвет меня на части, но ничего не происходило, и боль не уменьшалась.
Не знаю сколько мы так долго просидели, но Давид отодвинул меня от себя.
– Давай я оденусь и отвезу тебя на лекции.
– Не хочу в университет, – я, как дурная, закрутила головой. Я хотела быть рядом с ним. Какая может быть тут учеба?
– Надо, и не спорь со мной.
Он, почти что силой, отодвинул меня от себя и направился в гардероб. Не прошла и пара минут, как он явился ко мне весь одетый. Красивый же. Черная футболка, которая так аппетитно обтягивала грудную клетку, а бедра в этих штанах… к всему этому длинный, с темными волосами и двухдневной щетиной, а все это вдобавок украшал хищный взгляд. Смотря на него, так и подавиться можно. И совсем скоро он уедет.
Теперь я все боялась задать ему один наиважнейший вопрос, да и он не говорил. Я хотела знать, но и не хотела. Когда он уедет?
Он остановился перед главным входом, как обычно. Я не торопилась выходить, все надеясь, что он еще что-то объяснит.
– Прости меня, я знаю, что тебе не хватает моих объяснений, но поверь мне, чем меньше ты знаешь, тем лучше. Да и мы теперь не одни, – он так внезапно повернулся ко мне и приложил ладонь к моему животу. – Обещай, что ты будешь себя беречь.
– Ты так говоришь, словно уже не вернешься, – а-а-а, чертовы слезы, я и так из последних сил держалась.
Я хоть и не знала ничего, но все мое нутро чувствовало, что назревает что-то ужасное. Аж стыдно стало, что не сдержалась.
Он притянул меня к себе, и поцелуями начал собирать мои слезы.
– Ну не плачь, я обещаю, что вернусь к вам.
– Точно?
– Точно-точно, ты только не плачь… Все, опоздаешь, иди.
Я с тяжелым сердцем отстегнула ремень безопасности и вышла на улицу. Повернулась к нему, чтобы спросить то, что он так и не сказал.
– Когда ты уезжаешь? – вот и потянулись самые мучительные минуты.
– Сейчас.
Я даже не помню, как захлопнула двери авто. Как отсидела четыре лекции подряд. Знаю, что что-то записывала. Но вот что? Это уже другой вопрос. Я превратилась в робота.
Даже то, как вернулась домой не помню. Помню только то, как проревела полночи в подушку. Так как знала, что в ближайшие дни я не увижу Давида. Да какие там дни, скорее всего недели.
Так и проходили мои дни. Дом – университет. Кушала только потому, что надо. О малыше я не забывала, и питалась как надо. Хотя в первые дни меня ужасно мутило.
Сокурсники косились на меня, но никто не рисковал подойти ко мне. Я видела, что все остальные живут своей жизнью, радуются. Кто-то встречается, ходит на свидания, а я осталась одна. Хорошо, что малыш под сердцем, иначе я совсем бы раскисла.
Прошло уже больше двух недель, как я заметила, что в университете появилась некая оживленность. Многие дискутировали между собой, а на одной из лекций, меня поразил вопрос одного из моих сокурсников.
– Геннадий Петрович, а что вы думаете о том, что пестрит в утренних новостях?
А непонимающе уставилась на парня, который задал этот вопрос. О чем это он?
– Еще рано судить. Вполне возможно, что это пиар. Время покажет. Да и не желаю я это обсуждать на своих лекциях. Итак, записывайте дальше: генетика и продолжительность жизни…
Какая тут блин генетика, я сразу же свернула окно на компьютере и зашла в сеть. В поисковике забила новости. Не знаю почему, но мое сердце дрогнуло, когда я прочитала первый абзац новостной ленты: «В последние дни на пустынных территориях была обнаружена активность. Судя по технике, это военные. Но репортерам не удалось подобраться поближе, чтобы определить чьи военные. С этим вопросом, мы обратились к соответствующим инстанциям, но те отказались это как-либо комментировать. Но это не самое шокирующее. На отснятом видео, что получилось сделать из далека, пока военные опять не засекли, видны странные лохматые существа. Теперь многие задаются вопросами: кто это? Многие наши читатели и телезрители успели поделиться мнением: давно забытые Ети, ошибки ученых, и даже кто-то упомянул про оборотней. Оставайтесь с нами и… »
Боже ты мой!
Глава 27
Эмилия
Я понятия не имею, как я досидела до конца лекции. Сразу же, как прозвенел звонок, я собрала вещи и, наплевав на две оставшиеся лекции, помчалась домой.
До этого, я мучилась незнанием, а теперь хоть что-то знала. Знала, что это точно не пиар ход. Ну почему Давид не сообщил мне сразу же? Ведь мог же! Но, если так подумать, то его можно понять. «Меньше знаешь – крепче спишь», вот девиз Давида. Но только как теперь мне совладать с собой?
Уже будучи дома, я перелазила весь интернет, и ничего нового не узнала, все то же самое, что прочитала на лекции. Пришлось поставить в сторону компьютер, и я отправилась на кухню перекусить и обдумать случившееся.
Впервые за эти две недели, я ощутила себя живой. Я хоть что-то узнала о нем. Если все разложить по полочкам то, что я знаю, то получается, что генерал, и скорее всего, остальные мира сего, решили открыть войну за ничейные земли. Вот для чего им понадобились эти эксперименты. Они создали новых солдат. Зная Давида, если остальные такие же, то победа им гарантирована. Но кто противник? Неужели соседняя страна, с которой у нас довольно натянутые отношения? Но зачем им эта земля, которая не пригодна для жизни? Или уже пригодна?
Раньше, на месте ничейной земли, была страна. Много лесов и мало городов. Еще до моего рождения, на этой части земли случилась всемирная катастрофа. После экспериментов ученых случился взрыв, по силе ядерный. Но без радиации. Это то, что прописано в учебниках. Только вот было ли это на самом деле, или еще что-то? Простым смертным эта информация недоступна.
Насколько известно, от плодотворных земель, ничейная земля частично огорожена, так как там пустыня. Но, если так подумать, то скорее всего, там пошли изменения, если они решили силой забрать эту часть себе. А по величине это целая страна. По меньше нашей, но все равно.
Может быть я и ошибаюсь, но другого варианта тут попросту нету. За пустыню драться не будут.
И надо же было, чтобы во все это был втянут Давид. Умом я понимаю, что он сильный, и, став оборотнем, теперь на-а-амного сильнее. Но никто не бессмертен. Хватит попасть под пулю, и никакая ускоренная регенерация не поможет.
Хоть я и задыхалась от злости и тревоги, но за эти две недели я ожила. Только как быть дальше? Неужели Давид думал, что, узнав об этом, а он ведь говорил, что придет время и я узнаю, для чего создали оборотней, я буду сидеть сложа руки?