Жизнь внутри и вокруг the Beatles. Приключения подростка-битломана в 60-е и позже

1963 году в конце концов пришел на смену 1964-й, и, как я отметил в своем школьном дневнике из Леттс, The Beatles впервые приземлились в Нью-Йорке в пятницу, 7 февраля, и им оказали грандиозный прием. Тогда битломания реально охватила весь мир, и, поскольку я видел группу в первый раз, то зверски завидовал заморским фанатам, ведь им так дико повезло увидеть наших доморощенных поп-принцев у себя на заднем дворе. Я следил за туром благодаря регулярной колонке Джорджа в Daily Express. Ее на самом деле писал пиарщик битлов Тони Барроу, очень милый человек, и спустя годы я с ним познакомился.

В то время я также жадно читал каждый номер Fabulous, поп-журнала большого формата с гигантскими цветными фото актуальных звезд. Журнал позже переименовали в Fabulous 208. В дневнике моем также отмечено, что всего три дня спустя после британского вторжения 7 февраля Fabulous опубликовал «Тематический битловский номер „Фаб“», который был как манна небесная для моих альбомов с вырезками.

* * *

Летом 1964 года вышел первый битловский художественный фильм «Вечер трудного дня». Причем мой дневник свидетельствует о том, что мама повела нас с Найджелом смотреть это кино в Watford Odeon, всего несколько дней спустя после его открытия в начале июля. Найджел рассказывает, что через пару дней мы еще раз сходили на него – но уже с папой. Это просто потрясающий фильм, который по сей день выглядит и звучит удивительно свежо, в то время как пробивной сценарий Алана Оуэна остается совершенно выдающимся. Здорово было увидеть битлов на большом экране, поскольку, как мне кажется, «Вечер» – такая же «целлулоидная икона» ранних шестидесятых, как и, например, «Вкус меда» и «Билли-лжец». Если не больше.

Одноименный альбом A Hard Day’s Night тоже был потрясающим – первым и единственным альбомом The Beatles, на котором каждая песня была написана Ленноном и Маккартни. В нем было тринадцать треков, общей продолжительностью чуть более тридцати минут, семь песен на первой стороне, все они были включены в саундтрек к фильму, открывающийся культовым аккордом гитары и фортепиано в заглавном треке. По сей день этот аккорд продолжает сбивать с толку музыковедов и тех, кто пытается его сыграть.

Альбом представлял собой отличное сочетание высоких темпов и баллад. I Should Have Known Better и If I Fell Джона, а также And I Love Her и Things We Said Today Пола показались мне особенно сильными, наряду с двумя синглами-монстрами: заглавным треком и Can’t Buy Me Love. Тем летом этот альбом практически всегда стоял у меня на повторе. Отчасти потому, что я не мог позволить себе другие пластинки на свои скудные карманные деньги (они появились только пару лет спустя), а также потому, что я придерживался личной политики обожания четверки, вплоть до 1966 года, когда купил первый свой небитловский альбом, A Quick One The Who. Кстати, The Who – еще одна группа, от которой я фанатею.

Тогда я ушел из начальной школы Эйлуорд в Стенморе, в которой учился с 1960 года, и ждал начала учебного года в школе «Хабердэшерс Эске» в Элстри осенью 1964-го. «Хэбс», как ее все называли, была шикарной школой, в которую я сдал вступительный экзамен вместе с несколькими моими приятелями из Эйлварда, одним из которых был Пол Леветт, мой самый старый друг по сей день.

Школа имела первоклассную репутацию и располагалась на акрах великолепных земель в пышной сельской местности графства Хартфордшир, а это означало, что каждый день нужно было ловить школьный автобус от станции метро «Стэнмор». И, как вы понимаете, опаздывать на него было нельзя.

Мне очень понравилось учиться в новой школе, в основном из-за пары отличных, хотя и немного эксцентричных учителей по английскому языку и искусству, двум моим любимым предметам. Учитель английского Саймон Стюарт – был настоящим лордом и водил Aston Martin DB6. Он был вдохновляющим персонажем, написавшим глубоко аналитическую книгу о нашем второгоднем классе под названием «Скажи». В свою очередь уроки с учителем рисования Лоуренсом Бродериком часто были веселыми благодаря его манере вести их из ящика для мусора.

К сожалению, мне так и не удалось заставить себя полюбить уроки музыки. Они проходили очень нудно, скучно, и даже веселые мелодии вроде «Поручика Киже» Прокофьева не спасали ситуацию. Наверное, то же самое чувствовали знаменитые ученики «Хэбса», ныне покойные Крис Сквайр из группы Yes и Рик Райт из Pink Floyd, учившиеся на несколько классов старше. Кто знает…

* * *

Впервые я познакомился с кем-то, кто связан с The Beatles, летом того же 1964 года, отдыхая с семьей в отеле Imperial в Торки, куда отец отвез нас на своем стареньком седане Humber Sceptre. Этот отель был самым популярным в местности, известной под прекрасным названием «английская Ривьера». Так вот, однажды у бассейна мама и папа разговорились с молодыми супругами по имени Клайв и Барбара, которые приехали сюда из Ливерпуля на пару дней. И этот Клайв Эпштейн оказался младшим братом Брайана, менеджера The Beatles! А сам Клайв занимал пост директора NEMS, семейной компании Эпштейнов, изначально известной как North End Music Stores. Очевидно, что я тут же завелся и закидал Клайва вопросами про битлов. А он с удовольствием на них отвечал, хотя, честно говоря, из того разговора я уже почти ничего и не помню. Вообще Клайв с Барбарой оказались компанейскими ребятами и подружились с нашими родителями.

Внешне Клайв сильно напоминал Брайана, разве что у него были рыжеватые волосы, и, как и у его знаменитого брата, никакого намека на ливерпульский акцент.

В какой-то момент у бассейна была сделана фотография нашей семьи с Эпштейнами. Она была бы прекрасным воспоминанием о самом неожиданном знакомстве, если бы я только мог ее найти. До нашего отъезда Клайв пообещал не пропадать и держать связь. Мы уехали домой, а примерно через неделю мне пришла посылка из Ливерпуля, из NEMS. В посылке были блестящие черно-белые пресс-фото «мальчиков», и я тут же вклеил их в один из моих ранних фанатских альбомов. А четыре года спустя небрежное упоминание имени-фамилии Клайва стало доказательством необходимости моего присутствия на очень важном событии, во время которого произошла моя самая замечательная встреча с The Beatles.

Глава 2. «Надеемся, что вам понравится концерт»
(We Hope You Will Enjoy the Show)^[8]

Как с гордостью большими карандашными буквами сообщает мой школьный дневник, 6 января 1965 года наша семья посетила Another Beatles Christmas Show («Еще одно / Второе битловское шоу») в «Хаммерсмит-Одеоне». Это было уже второе праздничное мероприятие группы в Лондоне; предыдущее, прошлой зимой, в «Астории» в парке Финсбери, прошло очень успешно.

Я помню, что папа умудрился достать билеты через знакомого бухгалтера по имени Чарльз Силвер, который к тому же был у музыкального издателя Дика Джеймса «тихим партнером»^[9] в компании Northern Songs, которую Дик создал с Брайаном Эпштейном, чтобы управлять правами на песни The Beatles. Годы спустя я помню, как папа упоминал о том, что его попросили инвестировать в молодую издательскую компанию Дика до ее запуска, а он отказался, так как ничего не понимал в музыке. Я был ошеломлен, услышав это, осознавая, какую финансовую отдачу можно было бы получить от любых, даже самых небольших инвестиций в будущее компании, связанной с The Beatles и ставшей в итоге публичной на фондовой бирже!

Итак, мы все отправились на машине в Хаммерсмит в западном Лондоне, чтобы провести довольно бурный вечер. «Одеон» в течение многих лет был крупнейшим кинотеатром Лондона (3487 мест), а позже стал известной концертной площадкой, которую я должен был посетить много раз в течение следующих пятидесяти с лишним лет. Это был мой первый и единственный раз, когда я видел, как The Beatles играли вживую. Из-за бесконечного ора группу было очень плохо слышно. Но я все равно находился в полнейшем экстазе и как губка впитывал всю ту невероятную атмосферу. И это несмотря на то, что шум практически не утихал.

Наши места располагались на балконе, но довольно близко от переднего края сцены. Слегка смущенно мы смотрели на представление в первой части вечера, в котором одетые как исследователи Антарктики битлы разыскивали Гадкого Снеговика. Будь у нас возможность услышать диалог получше, мы, уверен, поняли бы, в чем его смысл. Впрочем, суть мы уловили, да и в любом случае самым главным было видеть на сцене настоящих живых Джона, Пола, Джорджа и Ринго, одетых в меховую униформу покорителей полюса. Это был настоящий праздник!

В концерте также принимали участие Freddie & The Dreamers, Элки Брукс, Sounds Incorporated, Майк Хаслам, The Mike Cotton Sound, комик Рэй Фелл и группа The Yardbirds с гитаристом Эриком Клэптоном в составе. Очевидно, именно на этом трехнедельном рождественском шоу он подружился с Джорджем Харрисоном, причем редкая киносъемка, использованная в недавнем документальном фильме про Клэптона «Жизнь в 12 тактах» (Life In 12 Bars), показывает, как The Yardbirds зажигают с битлами за сценой.

Ведущим вечера был диджей Джимми Сэвил, не столь известный в те дни. Найджел отчетливо помнит, как ведущий прикалывался над битлами, в шутку путая их микрофоны перед второй частью концерта. Битловский сет состоял из одиннадцати песен и начинался с Twist and Shout. В этот момент аудитория уже завелась. Маме пришлось зажать уши ладонями и нервно улыбаться. Я был совершенно потрясен всем этим, отчаянно пытался услышать музыку, но в итоге просто получил опыт реального наблюдения за игрой The Beatles, знакомой по стольким телевизионным выступлениям. Джон стоял справа, широко расставив ноги и высоко держа гитару на груди. Пол и Джордж – в тандеме слева, качая головами во время каждого припева. А на заднем плане Ринго отважно пытался держать ритм, хотя почти ничего не слышал из того, что выдавали скудные усилители и динамики группы.

К слову, их полный сет-лист состоял из Twist and Shout, I’m a Loser, Baby’s in Black, Everybody’s Trying To Be My Baby, Can’t Buy Me Love, Honey Don’t, I Feel Fine, She’s a Woman, A Hard Day’s Night, Rock and Roll Music и Long Tall Sally. Сейчас это все далекое воспоминание, но по крайней мере у нас сохранилась оригинальная концертная программа с характерным рисунком Леннона на обложке: там изображены праздничная пара с остролистами и омелой.

* * *

Так что теперь я наконец увидел битлов вживую, но в дальнейшем мне приходилось довольствоваться их концертами лишь с экрана телевизора. Но в 1964 году по телевидению транслировали несколько отличных программ, которые я никогда не пропускал. Это «Возле The Beatles» (Around The Beatles), «Торжественный вечер» (Big Night Out) и «На старт, внимание, марш!» (Ready Steady Go!). А в эфире от 1 августа 1965 года The Beatles появились в «Благодари свои счастливые звезды» (Thank Your Lucky Stars), «Вершине популярности» (Top of the Pops) и Blackpool Night Out вместе с комиками Майком и Берни Уинтерсом. В том месяце также вышел второй битловский художественный фильм, «На помощь!» (Help!). Мой дневник напоминает, что 7 августа мы с другом пошли смотреть его в кинотеатр «Одеон» в Бернт-Оук, это в пятнадцати минутах езды на автобусе от моего дома.

Это было очень приятное продолжение «Вечера трудного дня». Сюжет оказался немного глуповат: идут поиски таинственного жертвенного кольца Ринго Старра, но есть и большой плюс: куча новейших песен, среди которых был потрясающий заглавный трек Джона, открывавший альбом (это был его последний открывающий трек до Abbey Road четыре года спустя).

Все это освежает воспоминания о сдвоенных сеансах в кинотеатрах, когда показывали основной фильм плюс «би-муви» – так называемый дополнительный. Смотреть на битлов в столь экзотических местах, как Багамы или австрийские Альпы, было очень весело. Хотя, конечно, сценарий фильма был не таким четким, как у «Вечера трудного дня», но и в нем есть крутые моменты, а все музыкальные эпизоды были очень впечатляющими. Особенно Ticket to Ride, сцена в Альпах, где на снегу битлы изображают символы азбуки Морзе^[10] и где телеграфные провода используют в качестве нотного стана. Вот это просто гениальная находка. Еще я очень полюбил You’re Gonna Lose That Girl – там группа играет в студии с очень красивым освещением.

Еще одна запоминающаяся сцена – когда они все по отдельности проходят через парадные двери четырех домов с террасами, расположенных в Твикенхэме, которые в итоге оказываются одним огромным зданием. В одной сцене Пол играет на органе в стиле ар-деко, и на подставке для нот стоят фигурки: Супермен, Джимми Олсен, герои Action Comics. А мы с Найджелом обожали эти комиксы издательства Detective Comics. Я получал каждый выпуск «Супермена» каждый месяц благодаря приятелю, который по ошибке получал два. Если б только они сохранились… Многие из тех оригинальных изданий шестидесятых сейчас стоят целое состояние.

Выпуск альбома Rubber Soul и двойного сингла Day Tripper / We Can Work It Out 3 декабря 1965 года вернули The Beatles на вершину как синглов, так и альбомных чартов. Альбом открывается веселой песней Пола Drive My Car, а более мягкие песни, такие как Norwegian Wood, Michelle и Girl, сразу стали классикой. Задумчивая In My Life Джона была признана совершенно особенной песней. Еще одной из моих любимых была и до сих пор остается The Word с ее фанковым фортепиано. Кстати, игра Ринго на барабанах на всех треках альбома была просто превосходна. Кроме того, впечатляло, что битлы продолжали предоставлять своим поклонникам отличное соотношение цены и качества, не включая в альбом ни одну из сторон нового сингла. Меня также очень поразила оригинальная надпись на обложке альбома, которая, на мой взгляд, представляла собой один из самых ранних примеров психоделического поп-арта 1960-х годов. С тех пор эффект растяжения шрифта оказал большое влияние на мои собственные творческие усилия в школе, а вскоре стало общим правилом и хорошим тоном рисовать буквы на альбомах и плакатах так, чтоб невозможно было сразу разобрать, что именно там написано.

Однако с наступлением Нового года никто и не подозревал, что 1966-й станет последним для The Beatles как гастролирующей группы. Оглядываясь назад, я жалею только о том, что не смог увидеть их возвращение в «Хаммерсмит-Одеон» на единственный вечер 10 декабря или их последнее выступление в Британии, на концерте New Musical Express, который состоялся на Wembley’s Empire Pool 1 мая 1966 года. The Beatles возглавили невероятный список, в который вошли: The Rolling Stones, The Who, The Yardbirds, Рой Орбисон, Клифф Ричард с его The Shadows, The Small Faces, Дасти Спрингфилд, The Walker Brothers и Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich.

Я смутно помню, что именно я знал о том концерте, и понятия не имею, почему не попытался достать билет и не попросил близких помочь, поскольку парк Уэмбли был всего в паре остановок метро от Стэнмора. А десять лет спустя я подружился с коллегой из звукозаписывающей компании Адамом Кинном, чей отец Морис основал New Musical Express и, в частности, участвовал в раскрутке того концерта. Маленький Адам не только посетил шоу, но и наблюдал The Beatles за сценой, взял у них автографы и даже посидел на коленях у самого Леннона. Везунчик!

* * *

Летом 1966 года миллионы граждан страны с нетерпением ждали финала Кубка мира по футболу, который тем летом проводился в Англии, в то время как поп-чарты взрывались песнями многих исполнителей из того самого шоу New Musical Express. Мне это все очень нравилось, информацию я получал в основном из таких программ, как «Вершина популярности», «На старт, внимание, марш!», «Благодари свои счастливые звезды», а также из прессы, писавшей о поп-музыке, особенно из еженедельников «New Musical Express, Record Mirror, Disc & Music Echo и Melody Maker.

Годы спустя я очень близко познакомился с журналистами этих газет, такими как Кит Алтем, Найджел Хантер, Крис Уэлч и Крис Чарлсуорт. Сегодня мы все хорошие друзья, но в то время это были просто имена на странице, статьи которых я внимательно читал, ничего не зная о людях, стоящих за ними.

Затем был «Fabulous», и ежемесячный журнал Rave, чьи публикации были ориентированы скорее на девочек, чем на мальчиков, где публиковались отличные большие статьи про поп-музыку с великолепными фотографиями. Плюс, конечно же, ежемесячный журнал The Beatles Book, который я неукоснительно покупал сразу после выхода каждого номера. Это было самым важным чтивом для поклонников The Beatles, поскольку там освещались все последние новости вместе с пикантной информацией о том, чем парни занимались в студии, в туре или же как просто отдыхали дома.

Оглядываясь назад, я действительно нахожу немного странным, что я читал его каждый месяц в полном одиночестве, не зная других фанатов The Beatles в нашем районе, с которыми мог бы беседовать на эти темы. Найджелу тоже нравились The Beatles, но все-таки он больше склонялся к винтажному рок-н-роллу. Например, он любил Билла Хейли, чьи пластинки были одними из первых его покупок.

Многие статьи и фотографии из тех журналов неизбежно оказывались в моих фанатских альбомах, моей личной летописи свингующих шестидесятых, – с явно предвзятым отношением к прическам-«швабрам». Я также оформил платное членство в официальном фан-клубе The Beatles, а он регулярно высылал мне новостные дайджесты и легендарные рождественские пластинки группы, выпущенные на гибких дисках, которые я с нетерпением ждал каждый год.

Эти специальные диски группа записывала с 1963 по 1969 год, упаковывая их в цветные печатные конверты и распространяя среди членов фан-клуба бесплатно. Получение этих чрезвычайно интересных и зачастую веселых записей по почте каждый декабрь было настоящим событием праздничного сезона: без сомнения, The Beatles были группой, которая никогда не прекращала одаривать своих фанатов.

Больше всего нам с Найджелом понравились диск 1966 года «Пантомима: Рождество повсюду» и пластинка 1967-го «Рождество пришло к нам снова» с их сюрреалистичными аудиоскетчами и цепляющими сезонными песенками. Если вы когда-нибудь слышали, как кто-то нашептывает «Спички, свечи… спички, свечи» или кричит «Оператор, оператор», то вы определенно понимаете, о чем я.

* * *

В то время у меня был хороший школьный приятель по имени Дэвид Темплер, который жил в районе Сент-Джонс-Вуд, в непосредственной близости от студии EMI на Эбби-роуд. И он частенько рассказывал мне, что во время каникул или в другие дни видел битлов, подъезжающих к студии, что неудивительно, ведь она находилась в двух минутах ходьбы от его дома. Однажды Дэвиду даже удалось подписать пластинку Help! у всей группы, и тут я задумался: а почему бы мне самому не попробовать войти в контакт с The Beatles? И во время пасхальных каникул 1966 года я поехал на велосипеде к дому Дэвида на Гроув-Энд-роуд, продолжение Эбби-роуд в сторону Уэст-Энда.

На тринадцатилетие и бар-мицву Дэвиду подарили барабанную установку. Он хранил ее в своей спальне, но по ошибке установил задом наперед: басовый барабан слева, а хай-хет справа. Увидев, как он играет, я почувствовал, что отчаянно захотел попробовать и сам. Тем самым утром и началась моя вечная любовь к барабанам – в ту минуту, когда я начал играть левой, благодаря ошибке Дэйва, рукой под песни Nowhere Man, Substitute The Who и Sha La La La Lee’ The Small Faces, которые звучали из портативного проигрывателя Dansette.

Да, я попался на этот крючок. Я поклялся как можно скорее обзавестись собственными барабанами, и, кстати, благодаря отцу, по одному предмету я собрал всю установку. Суть этой истории в том, что я впервые начал играть на барабанах в тот самый день, когда мой любимый битл послал меня куда подальше всего час или два спустя. В шутку, разумеется.

Дэвид предложил отправиться в студию EMI, посмотреть, не происходит ли там чего-нибудь, поэтому мы перестали возиться с барабанной установкой, пообедали и отправились в студию пешком, хотя я зачем-то потащил с собой велосипед. У студии толпились фанаты. В основном это были девочки, которые ждали, что вот-вот что-то произойдет. Дэвид заверил меня, что это вполне нормальная процедура, поэтому я прислонил свой велосипед к одним из ворот студии (тем, что слева, если смотреть с дороги), и мы присоединились к ожидающей толпе.

Ждать пришлось недолго: вскоре мы увидели, как в сторону студии медленно едет огромный «роллс-ройс» Phantom V. Не только увидели, но и услышали знаменитого пассажира – это был хорошо знакомый нам голос с ливерпульским акцентом, который вещал абсолютную чушь через динамики, спрятанные в подкрылках. «Роллс-ройс» проехал мимо, и мы слышали всю эту уморительную ахинею, и единственные слова, которые я запомнил, были произнесены уже у ворот: «И уберите, блин, этот велик с дороги, на хер!»

Действительно, это был не кто иной, как Джон Уинстон Леннон, Кавалер Ордена Британской империи. В полном смятении я поспешно отодвинул свой велосипед подальше от ворот студии, чтобы позволить огромному автомобилю въехать на парковку, а толпа возбужденных фанатов его тут же окружила. Через секунду из машины в модных тонированных солнечных очках выскочил Джон. Он пробежал по ступенькам и скрылся за заветной священной дверью. Вот, собственно, и все.

Я был так удивлен тем, что произошло, что мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать: главный битл дал мне прямое указание, и я должен был действовать чертовски быстро. Мы с Дэвидом оба смеялись над всем этим безумием, еще некоторое время болтаясь у входа в студию, но за это время больше никто так и не появился. Вскоре мы попрощались, а я решил вскоре вернуться сюда еще раз. И вернулся примерно неделю спустя, захватив свой верный фотоаппарат Kodak Brownie. Но, к сожалению, в этот раз никто из битлов не появился. Может, они уже сидели в студии, а может, приехали позже. Правда, мне удалось запечатлеть поднимающегося по ступенькам Джорджа Мартина, идущего по улице Фрэнка Айфилда, а также приехавшего на машине Грэма Нэша из The Hollies. Позже мне стало ясно, что The Beatles работали над Paperback Writer или Rain примерно в те самые дни, когда я впервые встретился с Джоном Ленноном. Или, точнее, когда он впервые встретился со мной.