Глава 4
Четвертый год в старшей школе был последним, выпускным. События прошедшей весны потихоньку стирались из памяти. Лишь сгоревший дом навевал воспоминания о том дне всем тем, кто стал вольным и невольным его очевидцем. Точнее говоря, не дом, а то, что от него осталось. Темная груда камней, обгоревшего дерева и всякого хлама. Поскольку район этот был не самым людным, то и воспоминания эти оживали в умах людей очень редко.
В тот год моя голова, как и головы всех моих одноклассников, была забита мыслями об успешной подготовке к вступительным экзаменам в университет, о выборе наилучшего для себя учебного заведения и вообще о том, чем я хочу заниматься в будущем. Так что выпускной год пролетел быстро. Мы получили свои аттестаты и пути наши со школьными друзьями, как показало время, разошлись навсегда.
Я поступил на финансовый университета Самерсвиль. У них была крутая общага и образование считалось одним из лучших в штате. Вот почему в выборе учебного заведения я почти не сомневался. В общем, учеба и жизнь в целом на новом месте шли своим чередом.
На ближайших выходных я решил поехать домой, чтобы погостить у родителей. Поэтому сразу после учебы я поспешил на вокзал, где сел на автобус прямиком до Ливингстона. На дворе была поздняя осень. Было уже довольно-таки холодно. Дул противный, пробиравший до костей, жуткий ветер. По пути домой я принял решение заскочить в супермаркет, чтобы купить чего-нибудь вкусненького, а заодно и погреться. Там я встретил мать Рика. В этом не было ничего удивительного. Ливингстон настолько маленький городок, что вероятность встретить кого-нибудь из знакомых всегда очень высока. Мне кажется, каждый житель такого города уже на подсознательном уровне готов к этому. Я был не прочь поговорить с ней, поскольку она всегда была очень доброй и приветливой женщиной. Тем более Рика я не видел с нашего выпускного, а лицо его матери показалось мне в тот момент каким-то встревоженным.
– Добрый вечер, мисс Браун, – вежливо поздоровался я с ней.
– О, Генри, привет, я тебя даже не заметила. Как твои дела, как учеба? – мягко спросила она меня.
Что-то похожее на мимолетную улыбку отразилось на ее лице. Но вскоре оно приняло прежний свой вид.
– У меня все хорошо, спасибо. А как ваши дела, как там Рик поживает? – улыбаясь, спросил я в ответ.
– А ты разве еще не в курсе? Рик лежит в больнице. На прошлой неделе он попал в аварию. Ужасная трагедия. Слава Богу, он выжил, – еле сдерживая слезы, проговорила она.
Нет, я не знал об этом. Да и родители ни о чем таком не говорили. Я почувствовал некоторую неловкость за свою улыбку. Пауза начала затягиваться. Я никак не мог найти подходящих слов, чтобы заполнить ее. Но мисс Браун опередила меня. За это время она уже успела взять себя в руки.
– Послушай, Генри, если будет время, навести его. Ему будет приятно. Вы ведь хорошие друзья. Я как раз шла к нему, обязательно передам, что встретила тебя, – уже в более приподнятом настроении разговаривала она.
По правде говоря, с Риком мы общались с выпускного только по переписке. А с началом учебы в университете это общение стало настолько редким, что было даже в некотором роде стыдно за то, что его мать до сих пор считала нас хорошими друзьями. Это чувство стыда усиливалось еще оттого, что я не знал о том, что с ним произошло. Наконец я тоже все-таки собрался и нашел, что ответить.
– Конечно, я навещу его. В какое время к нему завтра можно будет прийти? И как я могу его найти в больнице? – спросил я ее с некоторым смущением в голосе.
– О, это было бы прекрасно. Приходи в любое время после десяти. С утра у него процедуры. Вот. Лежит он во втором отделении в палате номер семь. Скажешь об этом в регистратуре, они тебя проводят, – оживленно ответила она мне.
Тут я вдруг почему-то вспомнил о Мэри. Не знаю по какой причине. Может, у меня неожиданно промелькнула в голове мысль о том, что они могли быть вместе в момент аварии. В любом случае мне было уже не стыдно задать еще один глупый вопрос.
– А как там Мэри? – спросил я ее.
Со стороны этот вопрос прозвучал не так уверенно, как мне показалось.
– Мэри? Они с Риком расстались не так давно. Поэтому ее там не было вместе с ним, – мгновенно уловив суть моего вопроса, спокойно ответила она мне.
Я был очень удивлен этой новостью. Не зная, как правильно отреагировать на нее, я решил закончить нашу беседу.
– Понятно, тогда не буду вас больше задерживать, мисс Браун. Передайте, пожалуйста, от меня привет Рику. Завтра я обязательно приду к нему. И спасибо вам, – спокойно поблагодарил я ее.
– Тебе спасибо, Генри. Будем тебя ждать. Пока, – сказав это, она взяла пакет с продуктами и направилась к выходу.
– До свидания, мисс Браун, – ответил я ей вдогонку.
На следующий день после обеда я, как и обещал, пришел в больницу. Одна из медсестер проводила меня к Рику. Войдя в палату, я увидел, что только одна из четырех коек была занята. На ней лежал человек с загипсованной правой ногой и с забинтованной головой. На нем была какая-то светлая одежда, которую, видимо, выдавали здесь всем, как обязательную. Глаза его были закрыты. С виду он больше походил на мертвеца, чем на живого человека. Можно было подумать, что тело его просто лежало тут и ожидало, когда его наконец унесут. Лишь еле заметные вздымания груди выдавали в нем жизнь. То, что это был Рик, я понял сразу. По ушам. В тот момент волосы не прикрывали их, поэтому они четко выделялись на фоне белоснежной подушки. Наконец я решился подойти к нему и, взяв его за запястье левой руки, начал осторожно будить. Через несколько секунд он открыл глаза.
– О, Генри, привет, – медленно отходя ото сна, поздоровался он со мной.
– Привет, Рик. Неважно выглядишь, – садясь на соседнюю койку, сказал я.
– Да, это все из-за таблеток. Постоянно хочется спать. Говорят, без них я выл бы от боли, – окончательно проснувшись, пояснил он мне.
– О, нет, я не это имел в виду. У тебя тут и голова, и нога, – взглядом указав на загипсованную ногу и забинтованную голову, объяснил я.
– У меня тут целый комплект: перелом ноги, перелом двух ребер, сотрясение мозга. А еще множество ссадин, порезов и ушибов, – засучив рукава, показывал он свои не самые приятные последствия аварии.
– Да, это печально, друг. Что, влетел в тебя какой-то мудак за рулем? – стараясь по-своему хоть как-нибудь разрядить обстановку, спросил я его.
– Нет, я сам виноват, – коротко ответив, Рик дал понять, что эта тема ему неприятна.
Поэтому я решил переключить наш разговор на что-нибудь другое.
– Я принес тебе тут немного фруктов, если хочешь, я могу помыть? – спросил я его.
– Спасибо, Генри, не нужно. Убери их в мой шкафчик, пожалуйста. Знаешь, а ведь это Мэри виновата в том, что со мной произошло, – с задумчивым лицом говорил он мне это.
– В каком смысле? Твоя мама сказала мне, что вы недавно расстались, но как, что она сделала? – находясь в некотором замешательстве, спросил я его.
Он все с таким же задумчивым выражением лица продолжал говорить:
– Я тысячу раз ездил по этой дороге. Помню там буквально каждую ямку. Но именно после нашей ссоры и расставания с Мэри я попал в эту нелепую аварию.
– Скорее всего, ты переживал, испытывал определенный стресс, но я не думаю, что Мэри виновата в этом, – пытаясь хоть как-то образумить Рика, проговорил я это.
Потихоньку в мою голову начали закрадываться сомнения насчет адекватности Рика. Может его травма головы не ограничивалась только сотрясением мозга?!
– Ты не понимаешь, Генри. Я обидел ее, сделал ей больно, вот она и записала мое имя в эту свою тетрадь, – уже с серьезным лицом говорил Рик.
Мои сомнения только подкреплялись с каждым новым словом, сказанным Риком.
– Погоди. Я окончательно запутался. Какая тетрадь? И как ты обидел Мэри? – пытаясь разобраться в словах Рика, спросил я его.
– Ты ведь помнишь, что Мэри и Кира были помешаны на всем японском? – ища взаимопонимания в моих глазах, спросил он меня.
Сказать, что помешаны, было немного неправильно. Однако определенная увлеченность у них все-таки имелась.
– Ну, допустим, – ответил я.
– Так вот. По телеку раньше шёл этот японский мультик про тетрадь, в которую герой записывал имена преступников и они затем умирали. У Мэри есть такая же. Она полностью чёрная, толщиной примерно… – начал было описывать саму тетрадь Рик.
– Стоп, стоп. И ты реально веришь в это? В то, что Мэри записала тебя в какую-то тетрадь и поэтому ты здесь? – с некоторым негодованием спросил я его.
– Скорее да, чем нет. Помнишь, что случилось с теми, кто надругался над Кирой? Или с Марком и с Нилом и с их семьей в тот день? – спросил он меня.
При этом лицо Рика выглядело так, как будто бы он познал тайну мироздания.
– Конечно, я помню, – резко ответил я ему.
– Вот, это все Мэри. Она з