Оберон:
Но почему Вергилий?
Вергилий:
Потому что.
Оберон:
Ужель так суждено…
Вергилий:
Не знаю.
Потратишь ты немерено усилий,
Чтобы твой взор мечтаний полотно не заняло.
Мне велено сказать твоим соратникам о мире!
Ты, Оберон, столь сведущ, столь учён,
Но им не плохо бы понять что в силе
Нет силы, а в уме имён.
Мне велено предупредить их о прекрасных сферах,
О том, что им прекрасное такое застилает взор,
О тех необходимых мерах,
Которых не чурается наш высший, лучший Бог.
Те сферы столь сверкающе чудесны,
Что взгляд один и ты уже пропал.
Утопия! Всё остальное пресно,
Все мысли к идеалу, ты же помер, проиграл.
Но хватит нам об этом. Мир ваш вам известен
Лишь как Лес чуда, ступка колдовства,
А ведь он бесконечно вечен, интересен,
И есть там и моря, пустыня, острова.
Он удивителен, но всё же приземлённый.
Красив, не более. Не сфера божества.
Но кто живёт, у моря брег пленённый,
Волна застывшая когда-то навсегда.
Кто есть моллюск без раковины? Птица
Без клюва, но с пятнадцатью крылами?
Кто есть обман правдивых, что ужасным мнится,
Но в деле добр, справедлив и равен?
То Моп. Шут для богов и сам он бог.
Он есть отшельник брега всех морей,
Он море каждых берегов,
Древнейший он, почти гиперборей.
Оберон уже спокойнее:
Вергилий! Рассказал прекрасно!
Спасибо же, науку преподал,
Предупредил нас об опасном,
Но зря зверей-людишек не пугал.
Так поведёшь ты нас в небесные красоты?
Что ж…Принимаю сей нежданный дар.
Мы ищем..кхм.. Фавна.
Вергилий:
Нет ль другой заботы?
Иль этот козерог ещё куда удрал?
Лиса вклинивается в беседу:
Да, да, поэт богов всевышних…
Пред самым праздником исчез,
А без него пусть даже мыши,
Плясать откажут наотрез.
Нам бы его найти покуда…
Простолюдин кричит:
Бежит, бежит! Бежит оттуда!
Все тут же поворачивают головы в зал, быстро спрыгивают со сцены и начинают оглядываться.
Вергилий:
Друзья…Я помню строчку Энеиды…
Простолюдин:
Нам Фавн важнее этих строк
Оберон:
Куда сбежал? Я не стерплю обиды…
Лиса:
Вон там! За деревом прилёг!
Они начинают кричать что-то неразборчивое в разнобой, поднимаются на сцену и уходят за кулисы. Проходит некое время. После этого на сцену выходит Оберон с двумя феями и Вергилий во главе процессии.
Вергилий:
Друзья мои, мне пару строк сказать вам надо.
Вы знаете, что был я проводник всем на дорогах ада
И видел там двенадцать казней для людей,
Но ныне в рай веду и дар показываю сей!
Проходит небольшое время во время которого на сцену двое простолюдинов вывозят вырезанный из картона белый круг и ставят его ровно по центру.
Вергилий:
Двенадцать мы на ней изобразили райских песней!
Ведь небо и земля между собой так схожи.
Здесь нет ничего Георгик интересней,
А там за грех снимают кожу.
Мне пыткой стало знать, что даже Данте
Сюда попасть никак не смог,
Голос из-за сцены на сей раз низкий и грозный:
Не твоего ума, мои мандаты!
Вергилий:
Ведь не пустил его наш Бог.
Вергилий спохватившись и снова запахнув тогу и немного склонив голову показывает на сферу:
Вергилий:
Вот сфера из небес шальная,
Которую на небосводе нам никак не закрепить.
Одна из фей:
Оборочка красивая, но если бы двойная…
Вторая мечтательно:
Её бы краской розовой полить…
Оберон руками отодвигает их в сторонку и спрашивает.
Оберон:
К чему Вергилий нам искусство,
Когда наш праздник без минуты сорван?
Где Фавн, Вергилий? Дело пусто,
Покуда смысл не виден, кузнецами не откован.
Вергилий с улыбкой:
Не бойся друг. В небесной сфере
Мы видим будто все миры,
Конечно, мы не видим берег,
Безумца Мопа и его игры.
Но всё другое зрению подвластно,
Смотри внимательно туда и зри что ищешь.
Смотреть уж очень долго может быть опасно…
Оберон под восхищенные возгласы фей отталкивает Веригилия и смотрит в белый круг:
Умру, стихотворение напишешь.
Оберон долго смотрит в круг в абсолютной тишине. Круг в это время медленно крутит Вергилий. В это время на сцену в медленном танце высыпают животные и простолюдины. Они медленно крутятся, пританцовывают и бегают по сцене, но в абсолютной тишине. Когда все они уходят, Оберон отрывается от круга и говорит в зал.