Глава 6. Контуры будущего.
Вечером, поле ужина, когда все, приняв «боевые 100 грамм», после тяжёлого дня уже устало разбрелись кто куда, Андрей с Агнией дошли, наконец-то, до своего домика, служившим им временным жилищем. Андрей бухнулся на кровать и, закинув руки за голову, мечтательно спросил:
– А что, действительно, война в мае сорок пятого закончится?
– Истинно так. – серьёзно кивнула ему в ответ Агния.
– Эх, скорей бы! – вздохнул Андрей, и добавил: – я бы не возражал, чтобы и побыстрее.
Агния улыбнулась уголком рта:
– Побыстрее не получится. Будет так, как и должно быть.
Андрей перевернулся на бок, подложил кулак под подбородок:
– А вот я помню, в начале сорок третьего мне один спец говорил, он на Калининском фронте то ли воевал, то ли что-то испытывал, так вот, он говорил, что скоро новая модификация «Ишака» появится, с мотором в две тыщи лошадей.
– Ну, и? Так и не появился? – Агния изогнула красивую бровь.
– Так и не появился… – вздохнул Андрей, и добавил: – набрехал, наверное. А то б хороший самолёт получился бы!
Андрей помолчал раздумчиво, и добавил:
– Я ж на «Ишаке» воевал. У меня с М-62 был… Тыща лошадок. Оно вроде и ничего, но всё равно не хватало – с мессером на вертикалях не потягаешься. А вот была бы там не одна, а две тыщи… Вот это да! Да такой И-16 от любого мессера мокрое место оставил бы! Эх, жаль, что брехня…
Агния ухмыльнулась, и вдруг со знанием дела выдала:
– Да не-е… не брехня. Был такой самолёт. И аккурат на Калининском фронте проходил войсковые испытания.
Андрей аж вскинулся, привстав с кровати. Разинув рот, он с изумлением внимал рассказу Агнии.
– Правда, это был не совсем «Ишак». Этот самолёт был развитием исходного «Ишака», – Агния неспешно вводила Андрея в курс дела, – та же самая концепция – скоростной моноплан минимальных размеров. Назывался И-185, того же КБ, конструктор – Поликарпов. Чисто внешне – что-то среднее между И-16 и Ла-5. Испытывался с разными моторами, и две тыщи, и две двести.
– О! Было ещё и 2200 лошадей?! – Андрей вскинулся и усевшись на кровати по-турецки, приготовился слушать.
– Ага.
– Ну, так и где этот… как его, И-185?! Где похерили-то?! – возмущению Андрея не было предела.
– А вот похерили. И причина – тот самый мотор, вернее, его недоведённость. Их два было, назывались М-71 и М-90. Мощу-то они выдавали, а вот работать так, как надо, не хотели. Да и завода не было свободного для запуска в производство. Попробовали на него М-82 поставить, он послабее. Ну, поставили, характеристики, естественно, снизились. А тут уже и Ла-5 с этим же мотором подоспел. И разница уже не такая большая получалась. Короче, для НКАП Ла-5 оказался удобнее.
– НКАП – это кто или что? И почему Ла-5 удобнее?
– НКАП – Народный Коммисариат Авиационной Промышленности. А с Ла-5 всё просто – их могли продолжать делать на тех же заводах, на которых до этого делали ЛаГГ-3. Крыло, хвост, задняя часть фюзеляжа те же, что и на ЛаГГе, оснастку менять не надо, темп выпуска не снизился. Вот тебе и ответ.
– Жа-а-а-алко… – протянул Андрей, – а вот если бы запустили, мы бы дали фашистам прикурить! И глядишь, война бы пораньше закончилась.
При этих словах Андрей опять откинулся на подушку, заложил ладони под затылок, и мечтательно уставился в потолок.
– Если бы да кабы, во рту выросли грибы. – подытожила свой рассказ Агния.
– Ну, хорошо, фиг с ним, с этим И-185. Не получилось, так не получилось. А расскажи мне, какие самолёты будут лет через десять? Ну, или там… через 20 или 30, а?
– Ишь ты, какой любопытный! – рассмеялась Агния, – любопытной Варваре на базаре нос оторвали!
– Так знаешь, или нет? – Андрей чуть было даже не рассердился, – хватит за нос меня водить, рассказывай, коли знаешь чего!
– Да знаю, знаю! – расхохотался его Ангел-хранитель. – ну, и что конкретно ты хочешь знать?
– Ну вот… ну вот… к примеру… какие штурмовики будут через… через… э-э-э… через 30 лет?
Агния мечтательно и загадочно улыбнулась, подняла лицо к потолку, картинно нахмурила лоб, приставив к нему палец. Вытянула трубочкой губы и… скосила лукавым глазом на Андрея, как бы играя с ним.
– Ну не тяни уже, ведь знаешь же! – Андрей изнемогал от любопытства.
Она ещё раз стрельнула на него глазом, и демонстративно вытянула к нему свои губы:
– А ты меня поцелуй!
Андрей выдохнул, и подскочив на кровати, метнулся к ней и сделал то, что она просила.
Она, смеясь, толкнула его обратно на кровать, прыгнула к нему, и тоже уселась, скрестив ноги, по-турецки, у него в ногах, и помучив его своим игривым взглядом, наконец, изрекла:
– Ну, слушай! Су-25 будет создан в ОКБ Сухого в 1975 году.
– Это… это… а, вспомнил! Есть же такой самолёт Су-2, лёгкий одномоторный бомбардировщик! Этот же конструктор? Этот Су-2 навроде нашего Ила, только без брони, и мотор звездообразный! – проявил свои познания в авиации Андрей.
Агния кивнула.
– Ну, и? Су-25. Штурмовик? Или просто, как Су-2, бомбардировщик, сколько у него полётный вес, нагрузка?
– Штурмовик. Полётный вес шестнадцать тонн, боевая нагрузка – 4400 кг.
– Сколько?! – Андрей аж подскочил на кровати.
– Четыре четыреста. В ассортименте – бомбы, реактивные снаряды и… прочее.
Андрей поднял глаза к потолку, что-то напряжённо подсчитывая, через пару секунд ошалело посмотрел на Агнию:
– Это ж сколько «соток» к нему можно подвесить?! Сорок четыре штуки?! Или ЭРЭСов? Получается, что один этот твой Су-25 подымает столько же, сколько восьмёрка Илов!
– Ну, 4400 – это максимальная загрузка, обычно поменьше, но восемь десятков 80-мм ЭРЭСов для него – штатный вариант.
– Это ты про РС-82? – решил уточнить Андрей.
– Не совсем. Там будут уже другие ЭРЭСы. Посерьёзнее: хоть калибр и тот же, но гораздо длиннее – вместо 60 см уже полтора метра, вес вдвое больше, скорость тоже вдвое, выше точность, дальность. Ну и боевая часть посерьёзнее.
– Вот это да!!! – изумился Андрей.
Потом спохватился, и снова стал её мучить:
– Ну, а скорость-то сколько, наверное, шестьсот… или…
– Тыща. – последовал мгновенный ответ.
– Тыща?! Километров в час?! Не врёшь?!
– Так, – Ангел, услыхав такое обвинение, тут же решил обидеться, и надул губки: – я тебе, засранец ты этакий, хоть раз врала?!
– Да нет, – стушевался Андрей, – я это так, с перепугу… Неужто такое возможно? Что ж там за мотор? Сколько ж там тысяч лошадей?
Ангел демонстративно отвернулся, и скрестил на груди руки. Прошлось нежно поцеловать Агнию за ушком, за что Андрей был ею мгновенно прощён, и разговор продолжился, как ни в чём ни бывало:
– Ну, тыща, или чуть поменьше… Сути это не меняет. На поршневом моторе такую скорость не развить, на Су-25 двигатели реактивные, и их два. Мощность реактивных двигателей измеряется не в лошадках, так милых твоему сердцу, а килограммах тяги. Тяги там до дури – 4,5 тонны умножить на два, то есть в сумме девять тонн. – и видя круглые, изумлённые глаза собеседника, перешла к прочим характеристикам самолёта: – Машина отличная, кабина бронированная, из титанового сплава, с любого ракурса держит попадание из крупнокалиберного пулемёта, а с наиболее опасных ракурсов пилот защищён и от попадания 30-мм снарядов.
– Это сколько ж там миллиметров плита стоит?
– Спереди и с боков – по 24 миллиметра, снизу – 10, сзади – от 10 до 17.
– Это ж тяжесть какая! Фиг подымешь! У нас на Иле бронекорпус тоньше втрое-вчетверо: где пять миллиметров, где шесть, и то тонну весит! – озадаченно поднял брови Андрей.
– Да не особо там и тяжелее – чуть больше тонны, практически то же самое, что и на нашем Иле.
– Да ну! Ведь 24 миллиметра! Как так?
– А вот так! Я ж говорю – броня титановая, титан-то он лёгкий, но прочный. И при этом заметь: бронёй там не только пилот прикрыт, а и баки, и прочие системы. Су-25 самолёт вообще трудносбиваемый.
– Вот это да! Вот бы хоть парочку таких в наш полк получить! Мы бы фрицам перцу под хвост насыпали! – размечтался Андрей.
– Ишь, губу раскатал! Подожди 30 лет, тогда и получишь! – сощурился в ответ Ангел-хранитель.
– Так все фашисты уже кончатся, ты сама говорила, что в мае сорок пятого мы в Берлине будем!
Агния грустно улыбнулась, помолчала, покачала головой, и невесело изрекла:
– А ты думаешь, на этих самых фашистах враги нашего Отечества закончатся?
Андрей молча и озадаченно уставился на своего Ангела-хранителя.
Агния пояснила:
– Ну ты сам вспомни, историю-то в школе учил: и печенеги были, и половцы, и татары, тевтонцы, ливонцы, турки, шведы, поляки, французы. И всем что-то от нас надо было. И все от нас получали. По соплям. Так что немцы не последние, будь спокоен. Да и фашисты эти… говно не тонет. Вылезут ещё…
Андрей со вздохом откинулся на подушку:
– Да понял я, понял. Эх, знать бы, как он выглядит, этот твой Су-25…
Агния хмыкнула, наклонилась к нему, положила Андрею на лоб свою прохладную ладонь:
– Закрой глаза и смотри.
Андрей послушно закрыл глаза, и…
Вспыхнуло яркой голубизной небо, поплыли по нему белые кучевые облака. Он оглянулся вокруг, посмотрел по сторонам, вниз… прямо под ним, метрах в тридцати, виднелась земля. Захватило дух, защекотало где-то в районе копчика: была полная иллюзия, что он… просто висел в небе!
Не успел он испугаться, как возникшие вдали две точки быстро увеличиваясь в размере, стремительно приблизились, и превратилась в пару стремительных, красивых до безумия самолётов, идущих у самой земли. В то мгновение, когда один из них, издавая рвущий уши пронзительный свист (реактивные двигатели! – вспомнились слова Агнии), приблизился к Андрею, всё вдруг остановилось, как будто кто-то большой и всесильный нажал на «паузу». Самолёт замер в считанных десятках метров от изумлённого Андрея.
Острый, хищный, похожий на щучий, нос, широкие распластанные крылья, высокий киль, трёхцветный камуфляж, небольшие красные звёзды на плоскостях и киле, увесистые гроздья боевой нагрузки, подвешенной на пилонах под крылом. Время, чудесным образом остановившееся на пару секунд, снова рвануло вперёд – самолёт с раздирающим уши грохотом ушёл вперёд, заваливаясь в правый вираж, и показав серо-голубое брюхо. На пару мгновений Андрей увидел крыло самолёта снизу: оно было почти прямое, с небольшой стреловидностью, всё увешанное средствами поражения на добром десятке пилонов, чем отдалённо напоминало расчёску с толстыми и редкими зубьями.
Мгновение…
и Андрей, как по волшебству, оказался в кабине этого фантастического самолёта!
Он тут же закрутил головой, жадно рассматривая устройство кабины: так, приборная доска, шкалы приборов, ага, вот авиагоризонт, топливо, высота, скорость… вроде всё понятно! Ещё несколько не совсем понятных приборов. Глаз отметил наличие на мощном переплёте фонаря, справа и слева пару зеркал заднего обзора, отметил про себя «удобно!». Профессионально оценил обзор из кабины вперёд-вниз, как превосходный – нос короткий, опущен вниз, кабина приподнята, вправо/влево-вниз тоже лучше всяких похвал, атакуемая цель должна быть как на ладони!
А на лобовом стекле были те самые ярко-зелёные меточки и цифры, точь-в-точь такие же, как давеча ему на его лобовом стекле в Ил-2 изобразила Агнюша. Метки плавали, цифры перещелкивались. Андрей вспомнил: слева сверху скорость, справа сверху – высота. Так вот откуда она всё скопировала-то! С этого самого Су-25!
Но самым удивительным было не это, а то, что прямо перед ним, внизу была ручка управления с кучей кнопок наверху, и за неё держалась рука пилота, который реально управлял самолётом! Левая рука пилота, как и положено, лежала на ручке управления двигателем. И этот пилот был не Андрей! Андрей в этом реалистичном, цветном кино, волею Агнии, был просто зрителем, просто мухой, случайно залетевшей в кабину этого удивительного самолёта из будущего.
Пилот-ас вёл самолёт на предельно малой высоте, прижимаясь к земле. Смазываясь от скорости, назад уходили поля, поля, узкие лесополосы, редкие одноэтажные домишки, промелькнула труба теплостанции. Скорость, по прикидке Андрея была никак не меньше, чем 650…700км/ч.
Пилот ввёл штурмовик в левый вираж, сделал небольшую, короткую горку. И плавно работая ручкой сделав несколько точных, ювелирных движений, загнал какое-то строение в прицел, подождал несколько мгновений, и… самолёт мелко задрожал, освобождаясь от нескольких десятков реактивных снарядов, отправленных массированным залпом к цели. Вся кабина осветилась всполохами вспышек от тугих снопов пламени, оставляемых длинными, как карандаши, ЭРЭСами, стартующими вперёд, к цели. Дав залп, лётчик тут же дал резкий крен влево, заваливая машину в крутой левый вираж, но Андрей успел увидеть, как вся свора реактивных снарядов, оставив за собой толстый жгут из дыма, кучно легла точно в цель, накрыв её сплошным облаком разрыва, и подняв воздух обломки того, что секунду назад было большим кирпичным домом.
И… в следующую же секунду Андрей опять оказался лежащим на кровати, и в ногах его, скрестив ноги по-турецки, сидела Агния.
– Уффффф! – выдохнул Андрей, вытирая со лба выступившие бисеринки пота.
– Ну что, полетал?
– Мать же ж твою растак… Милая моя, ты бы хоть предупреждала…
– Что, от восторга чуть не обделался?
Андрей заулыбался, покрутил головой:
– Ещё б немного, и…
– Как машина?
– Хорошая машина, хорошая!!! Жаль, что только через тридцать лет! – и, сгорая от любопытства и нетерпения, затеребил её за рукав: – ну, миленькая моя, ну, что ТАМ ещё такого интересного будет, а? Ну, вот, истребители какие там, бомбардировщики, а? Да! И ещё это, не через 30, а поближе, лет через 10-20?!
– Ох, настырный ты мой, летун ты мой неугомонный, ну, смотри, уж коль так тебе невтерпёж…
Лёгкая прохладная ладонь опять коснулась лба, Андрей послушно смежил веки, и… и понеслось! Да-а-а… такого кино он ни в каком кинотеатре не видел!
Мимо него с душераздирающим, рвущим барабанные перепонки, рёвом проносились хищные, стремительные птицы с отклонёнными назад крыльями. Одни на бреющем проносились над самой землёй, огибая складки местности, лавируя между холмами, другие, сверкая полированным дюралем на боках, стремительно ввинчивались в небеса.
А голос Агнии «за кадром» спокойно и профессионально комментировал то, что происходило «на экране»: «…средний бомбардировщик Ту-16. Поднимется в небо в 1952 году. Полётный вес – 79 тонн, нагрузка – 9 тонн, дальность – 7000 километров, скорость – 1050 км/ч. МиГ-21 – фронтовой истребитель, поднимется в небо в 1958 году. Полётный вес 7 тонн, скорость до 2200 км/ч. МиГ-25 – перехватчик, Скорость – до 3000 км/ч, потолок – 21 километр. Полётный вес – 44 тонны. Поднимется в небо в 1965 году…»
Сотрясая землю богатырским рёвом огромных, соосных винтов на четырёх моторах, прямо над головой пронёсся гигантский бомбардировщик, неся свой худой, бесконечно длинный фюзеляж, как бы повисший между двух отклонённых назад огромных, размашистых плоскостей в полсотни метров размахом. Мелькнуло над головой, отбрасывая тень, огромное стреловидное хвостовое оперение. Глаз успел «зацепиться» за две турели, одна на пузе, вторая – в хвосте. Из каждой турели грозно торчали стволы крупнокалиберных пушек.
Агния продолжала бесстрастно комментировать: «…дальний стратегический бомбардировщик Ту-95, поднимется в небо в 1953 году. Полётный вес – 172 тонны, нагрузка – 30 тонн, дальность – до 15000 км, четыре турбовинтовых двигателя по 15 тысяч лошадиных сил, скорость – 880км/ч.»
Колоссальный бомбардировщик, оставляя за собой четыре струи мощного выхлопа, напористо пошёл в набор высоты, и сотрясая округу низким рокотом своих огромных винтов, скрылся вдали.
Андрей распахнул осоловелые глаза:
– Вот это Кино! Как на танке до Берлина! Аж сердце ходуном ходит!
– Понравилось? – расплылась в улыбке Агния.
– А то!
– Ну, спать уже пора! – и она уже было вознамерилась снова положить ему ладонь на лоб, но Андрей перехватил её руку и попросил с мольбой в голосе:
– Подожди, подожди! Про танки ещё хочу, про танки покажи, чего там, в Пашкиной-то епархии в будущем произойдёт?! Мы ж с тобой и на танке повоевать успели, разве не интересно?!
– Ох ты ж! Поди-кась, и танки ему подавай! Лётчик-танкист… Ну, ладно, смотри уж, только от радости не обкакайся.
Снова прохладная ладошка на лоб, и снова вихрь видений: он видит знакомый ему Т-34, мчащийся по полю, и вдруг картинка начинает плыть, трансформироваться. Башня у тридцатьчетвёрки вдруг слегка потолстела, а ствол пушки удлинился. Внизу на пару секунд появилась яркая надпись – Т-34-85, 1944 год. Поле с пылью, поднятой танковыми гусеницами убегало назад, а обновлённый Т-34-85, прыгая на неровностях почвы, оставался в центре кадра. Вдруг он как-то как будто присел, стал ниже, башня съехала ближе к корме, ствол опять удлинился – и тут же, снова на пару секунд, мелькнула надпись – Т-44, 1945 год. «Эволюция! Развитие исходного Т-34!» – понял Андрей.
А кино продолжало стремительно разворачивать перед его глазами завораживающее зрелище: танк всё также стремительно мчался по полю, прыгая на ухабах, но у него снова поменялась форма башни, потом снова и снова, пока не стала похожей на перевёрнутый тазик. Появлялись и тут же исчезали, сменяя друг друга, титры – Т-54, Т-55, Т-62, Т-64, Т-72, Т-80… Танк по ходу фильма обрастал какими-то ящиками, коробочками, бортовыми экранами, на корме появилось что-то цилиндрическое, похожее на топливный бак. Наконец, танк замедлил свой бег, и рыкая с подсвистом мощным мотором, подъехал ближе. Повёл длинным-предлинным стволом.
Андрей стоял, весь покрытый испариной, дрожа всем телом от возбуждения – танк будущего стоял перед ним, и во всём его облике читался неукротимый порыв, богатырская мощь, воля к победе.
И тут же, как с самолётом, Андрей волей кинорежиссёра оказался внутри танка! Огляделся – вот командир, вот наводчик, вон, впереди, как и положено, видна спина полулежащего в кресле мехвода. Андрей повёл вокруг себя взглядом, жадно присматриваясь к деталям внутреннего интерьера и ища боекомплект… «А! Вот он!» – его глаза упёрлись в обтекаемые тушки здоровенных снарядов под ногами. «Не меньше, чем 122 мм!» – мелькнула в голове мысль. И тут же, мгновенно отзываясь на неё, внизу быстро проскочила подсказка-надпись от Агнии: «калибр – 125 мм». Снаряды были расположены по кругу, остриями в центр, наподобие того, как расположены патроны в плоском диске у пулемёта Дегтярёва. Где-то в глубине, рядом со снарядами, угадывались и вертикально стоящие толстые цилиндры пороховых зарядов. «Где же заряжающий?» – Андрей ещё раз окинул взглядом боевое отделение танка: вот командир, вот наводчик, вон там, впереди, спина мехвода. Где заряжающий?!
Но его размышления прервал гул электромотора, карусель со снарядами под ногами пришла в движение, провернулась на несколько градусов, и после этого произошло невероятное! Какая-то подвижная, жутко быстрая хрень, с металлическим лязгом лихо выдернула один снаряд из боеукладки. Затем она каким-то единым, гибко-змеиным движением, как живая, сначала неуловимо-быстро развернула его носом вверх, прижав его к вертикально стоящему пороховому заряду, а затем потащила всю связку вверх, раскладывая-располагая их друг за другом (снаряд впереди, пороховой заряд, как и положено, сзади!), и развернула в одну линию – на линию заряжания. И всё это – за какие-то считанные, 2-3 секунды, глаз едва-едва успел зафиксировать последовательность действий. Тут же какая-то быстрая и длинная металлическая штуковина, мелькнув перед глазами, шустро дослала всю эту связку в ствол, и мгновенно убралась на исходную позицию. Суставчатая блестящая рука, только что подавшая выстрел на линию заряжания, уже пустая, с громким металлическим лязгом сложилась пополам, и тоже очень быстро нырнула обратно вниз, готовая к подаче следующего выстрела.
Бабах! Оглушительно грохнуло танковое орудие.
И… Андрей снова оказался в комнате, ошалело поводя глазами из стороны в сторону!
– Ох…. ёлки…. – только и смог выдохнуть он под смешливым взглядом своего Ангела.
– Ну-у? Как, понравилось? – склонив голову набок, спросила девушка.
– Ох ты… ёлки-моталки… там было… это, как его, там такая штука… как живая, такая – хопа! – Андрей попытался показать руками то, что он только что видел. – Снаряды в ствол сама, как уголь в топку кидает! Хрясь, и всё! Заряжающего не надо!! Представляешь?!
Агния расхохоталась:
– Представляю? Конечно, представляю! Автомат заряжания называется. Будет стоять на всех советских танках лет этак через 25-30. На Т-64, Т-72 и Т-80. Я тебе показала восьмидесятку.
– Ахххринеть! Агнюшенька, милая, а мне ещё вот что покажи… – начал было Андрей, но прохладная ладошка легла ему на разгорячённый лоб:
– Всё, всё, орёл, хватит, спать пора, завтра не свет, ни заря вставать! Спи уже!
И она легонько стала давить ему на лоб, принуждая опустить голову на подушку. Андрей схватил её обеими руками за запястье и взмолился:
– Агнюшенька, милая, солнышко моё! Ну, ладно, буду, буду спать! Но ты мне хотя бы во сне покажи что-нибудь ещё интересное, чего я ещё не знаю про будущее, ну, пусть мне это приснится, а?
– Ладно, уговорил. Но только в виде сна. Спи.
Она провела ладонью ему по разгорячённому лбу. Раз, другой… Андрей закрыл глаза, и секунд через десять мерно засопел, проваливаясь в свой удивительный сон.
***
…цепочка людей шла по каменистой тропе вдоль невысокой каменной гряды. Шуршали мелкие камешки под ногами, мягко постукивали по камням неподкованными копытами тяжело гружёные ишаки. Относительно ровная, высохшая долина разрезалась почти пополам небольшой, быстротекущей речкой. Справа и впереди, в паре километров виднелись уже недалёкие горы. Сухая, потрескавшаяся земля то тут, то там была усеяна валунами и редкими, высохшими от зноя кустиками. Сверху, вися прямо над головой, нещадно палило ослепительное южное полуденное солнце. Лица людей были бородаты, по ним струился пот, из-под нависших больших, чёрных бровей выглядывали злые, колючие глаза. И все до одного были буквально обвешаны оружием. Чего тут только не было! Английские магазинные винтовки начала века, пара ППШ, две трёхлинейки… Глаз зацепился за здоровенный маузер в деревянной кобуре. Но больше всего на их плечах было странных, и безумно красивых в своей гармоничной и технической законченности автоматов. Они выделялись из разнообразия прочего стрелкового оружия своим широким, загнутым дугой магазином и высокой мушкой на кончике ствола. Во всём ладном, функционально законченном облике автомата безошибочно угадывалось что-то исконно своё, родное, русское.
«АК-47 – автомат Калашникова, 1947 год» – где-то сбоку, на пару секунд мигнули титры от Ангела-Хранителя.
Ишаки, понукаемые погонщиками, спотыкаясь на больших камнях, с трудом тащили вьюки с поклажей. На спинах двух ишаков безошибочно угадывались две тяжеленные туши крупнокалиберных ДШК20. Станки от них и патронные коробки с боекомплектом везлись следом. Ещё несколько ишаков были нагружены непонятным грузом, в котором выделялись три длинных, полутораметровых тёмно-зелёных ящика с скруглёнными гранями .
И внешний вид, и поклажа, а, главное, обилие личного оружия на руках не оставляли никаких сомнений, кто это такие.
«Басмачи» – почти безошибочно определил Андрей.
Из-за недалёких гор послышался низкий, рокочущий гул. Над хребтом показалась быстрорастущая точка. Через несколько секунд показалась вторая, чуть дальше, идущая следом. «Идут парой». Самолёты? Но нет, это были не самолёты! Невидимый и всесильный режиссёр сна-фильма, в который он был погружён, дал увеличение на летящие объекты – пространство рванулось навстречу, оба объекта увеличились, так что их уже стало возможно рассмотреть. На первый взгляд то, что летело навстречу, более всего напоминало мешок с картошкой, к которому зачем-то приделали с боков пару палок. Палки были наклонены вниз, и на обоих висело что-то округлое, наподобие яблок, по два с каждой стороны. Венчал всю эту нелепую конструкцию огромный горизонтальный пропеллер, относительно медленно вращавшийся. За пропеллером угадывался ещё один, поменьше, расположенный вертикально. Солнце, слепившее глаза, и дымка не позволяли детально рассмотреть летящие объекты, но было понятно и так – ничего подобного Андрей доселе не видывал!
Сзади, за спиной, раздались гортанные крики людей, громкие, лающие команды. Из всего многообразия и мешанины криков ухо смогло выделить только многократно повторённую десятками глоток фразу: «Шайтан-арба! Шайтан-арба!»
Андрей оторвал взгляд от быстро растущих точек и обернулся – отряд рассыпался, рассредоточился, вьюки с оружием были тот час скинуты на землю, пара ДШК под крики команд уже водружалась на разлапистые станки, затрещали-зазвякали тяжёлые клыкастые ленты с калибром 12,7, заправляемые в приёмные окна пулемётов. Каменная гряда, вдоль которой шёл отряд, видимо, скрывала караван от пилотов необычных летающих машин, в любом случае обе увеличивающиеся точки курса своего не изменили, и никак не показывали, что обнаружили возникшую угрозу. Расчёты же крупнокалиберных пулемётов, проявив удивительную слаженность, уже развернули свои стволы в сторону приближающегося противника.
Отдельная группка «басмачей» споро орудовала около странных длинных ящиков. Под нарастающий гул приближающихся странных летающих объектов «басмачи» быстро вынули из ящиков три длинные трубы. К трубам тут же были пристёгнуты прямоугольные коробки непонятного назначения, там же снизу у коробок притулились пистолетные рукоятки.21
«Фаустпатрон! Улучшенный, зенитный!» – стрельнуло в голове у Андрея, ориентировавшегося на известные ему понятия. Один из «басмачей» вскинул трубу себе на правое плечо, правой рукой ухватился за пистолетную рукоятку, левой откинул какую-то крышку на прямоугольной коробке. Второй номер тут же вогнал какой-то толстый стакан в круглое гнездо снизу у коробки. Крутнул, защёлкнул, что-то гортанно крикнул, указывая рукой на приближающиеся объекты. Стрелок прильнул глазом к откинутой крышке, выждал ещё пару-тройку секунд, и… с резким хлопком из трубы вырвалось длинное и тонкое жало, и с гулом, на огромной скорости, оставляя за собой дымный хвост, устремилось в небо!
Ёкнуло сердце – сейчас попадёт! Нет! Промажет! Дымная рука с навершием из огненной точки явно промахивалась – обе летающие машины синхронно заложили крен, уходя с траектории полёта ракеты. Но, чудо! Ракета тоже довернула! И через секунду жахнула мгновенной яркой вспышкой огня и облаком тёмного разрыва, на долю секунды скрыв цель.
Упало сердце – подбили! И, чёрт! Ракета маневрирует, и сама находит цель!! Невероятно!!
Подбитая машина, дымясь, отвалила в сторону, и неуверенно переваливаясь с боку на бок, но всё ещё держась в воздухе, стала разворачиваться. За ней тянулся дымный шлейф, отбрасываемый вниз продолжавшим вращаться основным пропеллером.
«Аллах акбар! Аллах акбар! Аллах акбар!» – хором, в сотню глоток, беснуясь, завыла-завопила толпа. Андрей в отчаянии обернулся – у них ещё две таких ракеты! И точно! Ещё двое «басмачей» вскинули трубы себе на плечи! Андрей в крайнем возбуждении замахал руками, заорал, желая предупредить пилотов второй машины: «Вправо, вправо уходи! Прижимайся к земле!!»
Пилот оставшейся машины, как будто услышав его отчаянную мольбу, резко бросил машину в правый крен, разворачивая её боком. Резкой хлопок за спиной, удаляющийся гул – вторая ракета жадно устремилась к своей цели. Летающая машина, стремительно нырнула вниз, уходя от ракеты, и она… промазала! Повихлявшись в полёте туда-сюда, словно прицеливаясь, куда бы половчее клюнуть, ракета проскочила за хвостом машины и ушла «в молоко»! Снова хлопок, снова гул реактивной струи за спиной, и уже третий дымный хвост устремился в небо. Рокоча огромным винтом, машина заложила ещё один вираж, и тут от неё в обе стороны полетели несколько огненных точек, оставляя за собой волнистые дымные следы, и повисая в воздухе. Третья ракета воткнулась в ближайшую огненную точку и хлопнула вспышкой и облачком разрыва. «Они на тепло наводятся! Сами!» – догадался тут же Андрей. «А пилот обвёл зенитную ракету вокруг пальца, отстрелив какие-то специальные зажигательные штуки!». А машина уже разворачивалась для атаки.
Наконец, Андрей смог рассмотреть необычную машину в деталях – солнце уже не било в глаза, а освещало её сбоку, позволяя рассмотреть мельчайшие подробности. То, что изначально при виде спереди показалось Андрею аляповатым грузным мешком, превратилось в изящную зализанную летающую машину с хищным горбатым силуэтом – своим опущенным к земле носом она как бы, как и полагается летающему хищнику, что-то рассматривала на земле, ища свою будущую жертву. Длинный, узкий хвост, увенчанный небольшим пропеллером, пара коротких, отклонённых вниз крыльев, как будто согнувшихся от подвешенной к ним боевой нагрузки, висевшей на четырёх пилонах. В придачу к этому – пара лупоглазых, округлых кабин, наподобие шарообразных блистеров на турелях у бомбардировщиков, расположенные уступом, ступенькой, одна за другой. Сбоку, справа, выступая за обрез круглого, обтекаемого носа, торчит пара стволов крупного калибра с пламегасителями. Шасси ни в каком виде не просматривались. Наверху, на выделяющемся обтекаемом горбе с низким рокотом вращался, неся на себе мощную, явно тяжёлую машину, огромный винт, метров 15-20 в диаметре! Вся машина была покрыта пятнистым песочно-зелёным камуфляжем, брюхо было светло-голубым. И на борту, прямо за крылом, ярко горела красная звезда в белой окантовке!!
«Наши!!!» – завопила ликующая душа Андрея. – «Наши!!!»
Первая же машина, принявшая в себя зенитную ракету, оставляя за собой жирный, дымный след, и выпуская на ходу шасси, пошла на вынужденную посадку. За спиной оглушительно загрохотали, жадно пожирая ленты из коробов, два крупнокалиберных ДШК, пытаясь добить повреждённую машину. Машина грузно шлёпнулась на каменистый грунт, спружинили стойки шасси, не выдержав, одна из них подломилась. Машина начала тяжело заваливаться на этот бок, вращающийся винт зацепил, ударил своими лопастями землю, мгновенно вздыбил вверх кучу ошмётков грунта и поднял тучу пыли, из которой в разные стороны разлетались камни и обломки лопастей.
– Аллах акбар! Аллах акбар!! Аллах акбар!!! – снова визгливо взвыла, беснуясь, толпа «басмачей». Но ликование их было недолгим – буквально через пару секунд из висящего над подбитой машиной облака пыли вырвался тусклый, за пылью, сноп огня и рой ярких, красных светлячков рванулся в сторону позиций «басмачей». Огонь был неприцельный, ливень крупнокалиберных пуль, перекапывая землю и дробя камни в мелкую щебёнку, полоскал вслепую, вверх-вниз, наискосок, налево-направо, просто «в ту сторону», но всё же подавляя огонь двух тут же заткнувшихся крупнокалиберных ДШК «басмачей». Зрение Андрея снова волшебным образом дало увеличение, приблизив его к скрытой облаком пыли подбитой машине. Пространство снова рванулось навстречу, и машина, упавшая примерно в километре от каравана «басмачей», теперь находилась совсем близко, только протяни руку! Поднятая пыль уже стала рассеиваться, и всмотревшись, Андрей увидел, что под носом подбитой машины находится шарообразная турель, в которой с бешеной скоростью вращался блок из нескольких стволов, изрыгая из себя то самое море огня и посылая вперёд лавину пуль, с невообразимой скорострельностью, так, как будто в одну точку свели десяток работающих крупнокалиберных пулемётов. Уши разрывались от оглушительного рёва, более всего напоминающего работу апокалиптической дисковой пилы. За стеклом круглого пузыря передней кабины сидел, завалившись вперёд, раненый, весь в крови стрелок, посылающий «последний привет» врагам. Но тут же, из рассеивающегося облака пыли подскочили двое и стали вытаскивать раненого товарища из кабины. Из задней кабины, расположенной чуть выше, распахнув дверь, медленно (тоже ранен!) стал выбираться ещё один член экипажа, видимо, пилот. Откуда-то, из уже почти опавшего облака пыли выскочили ещё двое, с ручными пулемётами, и прикрывая отход товарищей, ударили прицельно по гряде, за которой засели «басмачи».