Смешно и грустно. Сборник рассказов

– А щётка?

– А щётка так, на всякий случай.

Я заговорщицки подмигнул:

– Балку я, конечно, заказал, а колесо, вон, в подсобке стоит.

PS:

После выходных Илюха снова пришёл ко мне в магазин и прямо с порога заявил:

– Сам ты выпендряла косопузая!

Я сразу понял, в чём дело, но промолчал. Было интересно послушать, что он ещё скажет и он сказал (ехидно так, с чувством собственного превосходства):

– Я всё воскресенье потратил, пытаясь аккумулятор от лампочки зарядить. Не получается. Тридцать ламп загубил – спиралька-то рвётся! И нет там никакого тока из тепловой энергии. Трепло ты!

– Я?

– Ты, – тут он осёкся и добавил, – или этот твой… покупатель.

Всё это время я не поднимал на него глаз, делая вид, будто что-то пишу. А когда он закончил, я ответил, подперев голову ладонью и изобразив на лице неописуемую скукотищу:

– Что спираль рвётся – это верно. Здесь навык нужен. А с лампочкой ты сам виноват – не туда подсоединял.

– А куда там подсоединять, кроме клемм?

– В саму банку с электролитом вставлять нужно. Крышечку с одной банки отверни, там резьба есть для лампочки. На заводе тоже не дураки сидят.

Илья потупился и задумчиво опустил голову вниз:

– У меня аккумулятор необслуживаемый, у него банки запаяны.

– Ну, это уж твои проблемы, вымудряла. Надо думать было, когда покупал.

– Но я же не знал про…

– Да ладно тебе, ладно. У меня как раз хорошая батарея есть и совсем не дорогая. Бери, пока есть возможность, на всякий случай.

Холодная сказка

Жили-были в одной глухой деревне старик со старухой. Детей у них не было, но они почему-то упорно мечтали о внуках, дескать, это у других внуки от детей рождаются, а мы сами с усами! И это было правдой: усы и борода у старухи были такими, что в деревне давно перестали понимать, кто есть кто. Кроме того, злые языки утверждали, что дед был геем и всю жизнь скрывал своего сожителя под женским обличием. Добрые же языки возражали, что в этом случае у них точно были бы дети в качестве всё той же маскировки.

Как бы там ни было, но однажды ночью на склоне лет эти два подозрительных субъекта, наступая друг другу на бороды и кряхтя, принялись лепить из снега девочку. Нужно сказать, что дед был большим мастером по части астрологии и эзотерики, но слов таких умных в былые времена ещё не было, а говорили просто – звездонутый. Никто не знал, что полгода уже он ждал нужного расположения планет, что бабка намела по сусекам муки с пылью и паутиной, заговорила и смешала со снегом во дворе, а когда девочка была готова, сказал дед слова заветные.

– Не хочу, – говорит, – дочку-дурочку,

А хочу внучку – снегурочку

И хотение моё крепче крепкого, твёрже твёрдого,

Да нетленнее водостойкого!

Ожила Снегурочка и стали они вместе жить-поживать…, но не долго. Ласковая была девочка, добрая. А как обнимет она старика, так тот чихать начинает, как поцелует старуху – ангина. Вот и померли они оба в один день от острого респираторного заболевания. Погоревала Снегурочка, поплакала, села на оконце, да и покатилась, куда глаза глядят. По дороге встретился ей серый волк, которого всегда жутко раздражал красный цвет, особенно на шапочках.

– Куда ты катишься? – спросил волк.

– Куда хочу, туда качу, – ответила Снегурочка и поведала серому историю о том, как нечаянно убила дедушку с бабушкой. Испугался волк и спросил:

– А какие симптомы были у стариков перед смертью?

– Бабушка говорила, что в боку сильно колет. Это, наверное, потому, что я маленькая и ей как раз до пояса буду.

– Ишь ты, колобок какой! – сказал волк и побежал другой дорогой.

А селяне дивятся диву дивному, сомневаются, может, почудилось чудо чудное, и благоговейно треплются друг другу, с трепетом теребя потрёпанные тряпки платков. Заезжие гусляры сложили несколько песен и сказок, а воодушевлённые слушатели по всей Земле-матушке с завидным ожесточением принялись лепить из снега всё, что в голову взбредёт. Так в одной только родной снегурочкиной деревне за одну ночь появились 8 снежных баб, 10 снежных мужиков, 3 огромных снежных кролика и 1 снежный мешок денег, да всё без толку – сокровенных знаний своих никому старик не оставил!

Снегурочка между тем катилась-катилась по наклонной и докатилась до такого безобразия, что в округе ста километров каждый красноносый снеговик знал дорогу к её дому. Не подумайте плохого – она торговала мороженым. А когда наступила весна и мороженое, которое она готовила, растаяло, подалась она в холодные северные земли, чтобы реализовать там свои сбережения.

Много времени промчалось или мало, нам то неведомо. Выросла Снегурочка и превратилась в Снежную Королеву. На мороженом построила она могучую империю, зазналась, зазвездила, и, как всякую «звезду», её тут же потянуло на молоденьких мальчиков, первым из которых стал Куй. Правда злые языки утверждают, что куй – это аллегория, но добрые возражают, что Куй существовал, только звали его не Куй, а Кий, а сестру – Луза, а вовсе не Герда. Выкрала королева зимней ночью этого Куя прямо в его куевых вещичках и подвергла самой жёсткой вербальной обработке с применением гипноза. А убитая горем сестра отправилась искать брата, но почему-то в лес. Луза была очень смелой девочкой, но немножко недоразвитой. Она очень замёрзла, вся посинела, и, когда ей встретились 13 мужиков с палками в руках, то подумала, что это сказочные существа. И имена у всех такие странные: Январь, Февраль, Март… и с ними дядька Черномор. На вопрос, что она делает ночью в лесу одна, девочка, не глядя, соврала, что ищет подснежники для гербария. Обрадовались мужики и говорят:

– Давай, девочка, искать подснежники вместе!

Один только дядька Черномор не обрадовался.

– Не по-человечески, – говорит, – это. Выбери, девочка, себе единого, с которым будешь всю жизнь вместе подснежники собирать. Но имей ввиду, что Январь всегда пьяный, Февраль – холодный и жестокий, Март – сопливый, Апрель – смазливый, Май – надоедливый и нудный…, в общем, опять мне – старику – за всех отдуваться. Будь же женой мне, Луза!

– Спасибо тебе, дедушка, – сказала Луза, – да только не могу я согласиться. Я ищу Куя.

– Вот дурёха! – удивился Сентябрь, – тебе же его и предлагают!

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы на поляне не появился вдруг огромный серый заяц.

– Символ года явился, – зло сказал Декабрь, – за работу.

– Так это ж не кролик, – возразил Июнь.

– А какая разница? – проскрипел заиндевевшими зубами Декабрь, – На вертеле с яблоками не отличишь!

Похватали мужики свои палки и бросились догонять его. А про Лузу совсем забыли.

– Куй с тобой, – только и промолвил Черномор.

А Куй тем временем только и думал о том, как бы ещё белого медведя за хвост потаскать, и тщетно Снежная Королева пыталась привлечь его внимание к своим прелестям. Его хватало только на то, чтобы укусить… за палец. Как раз за этим занятием и застал их сильномогучий богатырь Святогор, заскучавший от ратных дел и возвращавшийся из похода по северным землям. Горячее сердце русского богатыря растопило ледяной обломок булыжника в груди Снежной Королевы и переплавило в стекло. Выдернула она палец изо рта у Куя и снова стала доброй девушкой – Снегурочкой!

Сыграли они свадебку и стали жить-поживать, да серый хлебушек жевать, а мороженным закусывать!

PS: У богатыря Святогора и Снегурочки родился сын – Снежный Человек. Куя, разумеется, вернули родителям, за что были прокляты ими во веки вечные. А Луза нашла-таки своё счастье в образе Соловья-разбойника, помогла мужу сколотить шайку, наладив контакт с Черномором и12 мужиками, но вскоре оглохла и отошла от дел. Только старый серый волк, по-прежнему, рыщет по лесу в поисках добычи – далась ему эта Красная Шапочка!

Из-за лыжи, или как Иван всё на свете профукал
(История о том, стоит ли отстаивать свои желания)

На лыжи Иван собирался долго. Смущало и то, что не вставал на них со времён школы, и что, как он думал, все будут втихаря над ним посмеиваться, и что Эльвира (девушка, которую он любил) словно родилась уже на лыжах и в спортивном костюме, а наставником её был сам дед Сусанин. Договорились заранее… за месяц. Дважды переносили. Слишком ответственное это дело, чтобы вот так наскоряк. Но к февралю это всё-таки случилось.

– Ура! – подумал Иван, – наконец-то я стану настоящим мужчиной! В смысле, что Эльвира увидит во мне меня, наконец.

Мужчиной Иван конечно был. Да ещё каким! Голые женщины на картинках в интернете так и напрашивались, так и говорили ему томными взглядами «Ты лучший! Ты наша мечта!». И Иван в этом нисколько не сомневался. А многие так прямо и кричали мысленно «Возьми меня!». И он брал. Ух, как он их брал!!! Что он с ними творил!!! Тоже мысленно. Хочешь рыженькую, хочешь смугленькую, хочешь стройненькую, хочешь пухленькую…

Вот только в реальности показать, какой он мачо, у Ивана почему-то не получалось. Ну не давали ему женщины… инициативы. А навязываться как-то не с руки. Он всегда считал, что нужно давать человеку выбор. Но вот сам выбор, видимо, Ивана за человека не считал и потому всегда проходил мимо. Причины Иван понять не мог и загадал, что вот поедет на лыжах с Эльвирой и тогда всё встанет на свои места.

Конечно, 33 не такой уж большой возраст, чтобы наверстать упущенное. Но вот где ему, действительно, не было равных, так это танчики. Стратегия, скорость, самоотверженность и неподдельный героизм! Вот каким был он там, наш Иванушка. Там, за пределами монитора. Когда сидел он все ночи напролёт, не снимая наушников, как истинный танкист, когда нервно сучил под столом ногами, дёргал ошалевшую мышку и материл нерадивых игроков за тупость и нерасторопность в бою.

Лыжи взяли на прокат. Падений наш герой не боялся, ведь падать он научился, ещё когда был мальчишкой и гамался в Mortal Kombat. Он умел ловко вскакивать со спины, особенно, когда играл Шредером из черепашек ниндзя. Глядя сейчас на ровную, заснеженную даль стадиона и на две узких полозки лыжни, проложенных невероятно аккуратно, Иван ни на секунду не поддался панике, а даже если и попятился, то только чтобы остаться джентльменом и пропустить вперёд всех. А когда же он вздохнул глубоко и не смог выдохнуть, то это просто от того, что воздух был свеж и морозен.

– Собственно, всё, как в жизни, – думал Иван, – всё время по одной колее, не сворачивая. Не для того её топтали, чтобы перетаптывать. Лыжами толкать, на палках катиться…. Всё, как учили.

– Не дрейфь, – сказала Эльвира, – если догонишь, поцелую!

И звонко захохотав, умчалась с такой скоростью, что и ответить Иван не успел.

Через 15 минут он упал удачно. В ноге что-то громко хрустнуло, и Иван понял, что героических подвигов на ближайшие пару месяцев ему достаточно.

* * *

Идти сам он смог, но Эльвира и ребята из их компании помогли добраться до травм пункта. Не бросили своего боевого товарища на поле брани, и это радовало. Иван досадовал на свою хромоту и нелепую случайность, но при этом получал огромное удовольствие от повышенного внимания и заботы. Казалось, что это даже романтично и, как говорят «будет, что вспомнить» … все 15 минут.

– С такой травмой больничный не полагается. – сказал доктор и выписал квиток на мазь и порошки.

Иван согласно кивнул головой. Выйдя из кабинета врача, он обрадовал девушку, которая одна дожидалась его в коридоре:

– Сильный вывих, перелома нет.

– А больничный?

– Врач сказал, что с такой травмой, мне не полагается.

– А ты?

– А я согласился. Он же лучше знает.

Эльвиру что-то расстроило:

– А больничный нужен тебе или врачу? Ты как собираешься шоферить и жать на педали с такой ногой?

– Не знаю… как-нибудь нажму.

– Ну жми, педалист.

Она хотела уйти, но Иван набрался уже смелости и крепко взял её за кисть. Посчитав момент удачным, он сказал:

– Эльвира, давай жить вместе – выходи за меня за…

– Да ты что! – изумилась девушка, не давая закончить фразу, – с такой травмой тебе жениться не полагается!

– А когда заживёт? – только и смог спросить Иван, чувствуя, как глупеет с каждой секундой.

– Да зачем тебе? Что, не понимаешь, что тебе это не нужно что ли?

– Как не нужно? – опешил Иван, – я же тебя лю…

– Мне виднее, – она снова перебила.

Эльвира подморгнула заговорщицки, но как-то нехорошо и добавила:

– Знаешь, в жизни либо ты отстаиваешь своё желание, либо отказываешься от него. Либо ты решаешь, как тебе жить, либо решают за тебя. Желаю тебе вылечить и это.

Она ушла. А Иван похромал следом, но догнать уже не смог. Некоторые желания сбываются очень быстро, особенно, если они высказаны от души и с пользой для человека. И уж тем более, если сам человек давно «старался» по этому поводу. Вот и в этой истории произошло что-то неуловимое, что сделало всё дальнейшее похожим на злую карикатуру.

Иван зашёл в продуктовый магазин, взял бутылку минералки и буханку хлеба. Но на кассе его завернул охранник. Он посмотрел на ноги покупателя и потребовал выписку от врача. Иван оторопел, но бумажку протянул.

– С такой травмой хлеб покупать не полагается, – сказал охранник, – Минералку тоже оставь.

– Да, но я хочу есть.

– Иди-иди!

– Что вам деньги девать что ли некуда? – удивилась кассир.

И Иван побрёл домой без хлеба.

В автобус его тоже не пустили. А придя домой, он увидел там незнакомых людей, которые почему-то собирались продавать его квартиру.

– Это моя квартира! Пошли вон! – завопил он. На что получил вполне ожидаемый ответ:

– Вам с такой травмой квартира не полагается… по закону.

Иван рассвирепел как дикарь и выгнал всех, чуть было не спустив незнакомцев с лестницы. Слабохарактерным он не был, просто всегда, когда нужно было попросить то, что ему и так полагалось, чувствовал себя крайне неловко. Но под горячую руку только попадись – испепелит рука эта горячая.

Иван чуть-чуть успокоился и хотел снова, как ни в чём не бывало, сесть отвести душу за танками. Но внезапно выключили свет.

– Наверно, из-за ноги мне теперь и электричество не полагается, – горько подумал Иван, – и газ тоже. Завтра же пойду и разберусь с этим безобразием… Хотя, почему завтра? Могу пару дней и без света посидеть, а там и без меня разберутся, им же виднее. Мне и свет-то не очень нужен.

Зазвонил телефон, и коллега по работе, радостно глотая слова, сообщил, что зарплату всем уже выдали:

– А ещё дали премию! – шумел он в трубку, – Благодаря твоей полугодовой зарплате. Её разбросали на всех. Шеф сказал, что тебе она без надобности. И ещё, поздравь, меня повысили на твоё место.

Иван хотел заплакать, но не мог. Он сел на диван в пустой и тёмной квартире без света, не зная даже его ли эта квартира теперь, тяжело вздыхал и больше ничего не делал.

– И правда все всё решают за меня. Может быть, раньше я этого просто не замечал? Хорошо хоть санузел не отобрали, – подумал он и тут же спохватился, – а вдруг?

Страшная догадка заставила его рвануть бегом в ванную комнату и искать на ощупь ЕГО. Сантехника к счастью была на своём месте.

А потом пришёл весьма интеллигентный человек в очках и совершенно дружелюбно сообщил, что завтра к Ивану придут резать почку.

– Прошу простить, но она нам нужна, – сказал визитёр.

– А как же я жить-то буду?!

– В свете последних событий, она вам просто ни к чему. За остальным (он выделил это слово) приедут позже, когда поправитесь.

Дверь закрылась. Закрылся этот безумный день, словно портал в серое, невероятное настоящее. А поверить в него было совсем не просто.

– Вот как жестоко судьба распорядилась. Травма-то простенькая, а хоть ложись и помирай. И всё через эти затасканные лыжи.

Подумав так, Иван заснул беспокойным сном героя, готовым завтра же броситься на новые подвиги.

Ужасающий триллер о Красной Шапочке

Мать Красной Шапочки была многодетной… многодетной матерью-одиночкой. Поэтому каждый день она шила одинаковые шапки и отправляла кого-нибудь из детей… к бабушке, используя для этого дурацкую считалку и все подручные средства. Считалка заканчивалась очень ободряющей фразой:

«Выбор наш не очень плох:

Тот, кто вышел, тот и сдох!»

После чего счастливый избранник отправлялся в путь, причём непременно через лес, несмотря на проходившую неподалёку автостраду.

В этот летний вечер не хотела Красная Шапочка идти к бабушке – ни в какую не хотела, но мама так убедительно её послала… на ночь глядя, что девочка бежала вприпрыжку до самого леса, не оглядываясь. Ей очень хотелось есть, но она помнила обещание мамы, что сможет поужинать (первый раз за месяц) только у старухи, которая давно не встаёт с постели, а потому по углам её избы всегда валяется много дохлых мышей, которые не выдерживают бабкиной диеты!

Ветви сгустившихся в сумраке деревьев били по лицу, царапали кожу и рвали одежду. Кровожадные злые комары доводили до бешенства, а урчание пустого желудка заглушало шум ветра и пугало птиц. Дороги не было.

То и дело натыкаясь в темноте на растущие огромные грибы, ногами сшибая с них шляпки, Красная Шапочка начала садиться на корточки и жевать их все без разбора.

– Всё равно, – думает, – скоро встречу волка. Пусть же и он отравится, сволочь! А на голодный желудок и помирать не хочется.

Она ползала на четвереньках до тех пор, пока ни укусила что-то жёсткое и волосатое. Оказалось, что это была лапа волка. Как всегда спокойный, зажравшийся серый волк с лоснящейся в лунном свете красивой, густой шерстью, сделал вид, что не заметил этого подлого змеиного укуса и сохранил свой полный достоинства и высокомерия непреклонный вид. Ну, действительно, не мог же он спасовать перед этой маленькой, худой, костлявой, озлобленной бледной девчонкой, которая в своей нелепой шапке сама была похожа на мухомор, вроде тех, которые только что уплетала за обе щеки. Да он таких, как она уже штук двадцать сожрал, а теперь что?.. Посмотрев сверху вниз на вовсе неаппетитный ужин, и окончательно уверившись в том, что человечество интенсивно деградирует, раз рождает таких омерзительных существ, как… как вот это, которое, видимо только сегодня впервые спустили с цепи, он по привычке начал задавать дурацкие вопросы, будто и так не знал, где бабушка живёт. А толку-то? Что взять со старой «кочерги», от которой даже тараканы разбежались?

Красная Шапочка охотно отвечала, наивно ковыряясь в носу грязным от земли пальцем, и исподтишка поглядывая на распухающую мохнатую лапу, думала о том, что яд десятка мухоморов и поганок уже начал действовать. Нужно сказать, что зубы она не чистила вообще никогда, т.к. в семье была младшенькой, а щётка в доме одна на всех, да и то для обуви! Поэтому, даже если б она не наелась грибов, судьба серого была предрешена.

– А где же твоя корзиночка? – спросил волк.

– Корзинки кончились, – ответила девочка, – остались только шапочки. На тебя не напасёшься.

– Вот жизнь пошла, – не смог сдержаться серый, – идти к больному человеку – к бабушке – и ничем её не угостить?!

Он пододвинул к девочке корзинку с замшелыми пирожками, доставшуюся от кого-то из предшественниц… и в этот момент ему стало плохо.

– Как же, всё-таки не хочется её есть, – подумал волк, – но надо. Бр-р, от одной мысли в дрожь бросает, и печень сразу заболела… заранее.

– Эх, работа есть работа, – сказал он вслух, – Волки – санитары леса, всякую дрянь приходится жрать. А там ещё три мужика в кустах».

Девочка увидела, как огромный, страшный волк раскрыл над ней свою зубастую пасть, увидела красный язык, почти коснувшийся её лица, капающую с клыков слюну…, зажмурилась…. Но волчара вдруг застыл на месте, поднял вверх пустые «стеклянные» глаза и рухнул на бок бездыханным, так и не сумев захлопнуть пасть.

Красная Шапочка ликовала! Она хотела снять с него скальп, но тут появились дровосеки, которых в народе называли так же лесорубами, коновалами и бракоделами. Они долго сидели в кустах, ожидая своего выхода. У них был прекрасный план спасения Красной Шапочки: поскольку волк был очень крупный и сильный, и страшный такой, то они должны были дождаться, когда его острые клыки нашинкуют девчонку, накромсают, настругают…. В общем, когда он её съест и приляжет отдохнуть, поспать, переварить… дровосеки очень тихо срубят самое большое дерево и аккуратно уронят его на волчару, затем выпотрошат его, снесут в мешке спасённые останки Красной Шапочки её маме и таким образом заработают себе на магарыч и обретут всеобщее уважение и славу! Вот такой был план.

А теперь они не знали, что делать и тупо смотрели на то, как маленький чертёнок в юбке пытается оторвать у мёртвого волка хвост.

– А может, его побрить? – задумчиво произнёс один дровосек и добавил:

– За барана сойдёт, на базар снесём.

– Только голову отрубить надо – подхватил второй дровосек.

– Или зубы выбить – добавил третий.

Шапочка попыталась возразить, но ей сунули в руки хвост и послали…. И она пошла… к бабушке. Но уйти далеко не успела, потому что мухоморы дали о себе знать.