Удар. Еще удар. Еще!
Любимый сервиз Елизаветы Васильевны со звоном ударился об пол, стулья с белыми в синий цветочек накидками покачнулись, цветок в ярком горшочке рухнул с подоконника, обнажив корни растения. В завершении с грохотом опрокинулось старое кресло. Старик безумно ревел, муха злорадно жужжала.
А потом тишина.
Антон Васильевич очнулся и тяжело вздохнул. Он попытался встать, но не удалось, большое кресло давило ему на спину, болью отдавалось все тело, голова гудела. С трудом высвободив левую руку, мужчина дотянулся до очков, которые небрежно валялись неподалеку. Через треснувшие линзы, мир медленно обрел свою резкость, четкость, цвет.
– «Я достал тебя! Достал! – то ли кашляя, то ли смеясь, повторял и повторял Антон Васильевич – Достал! Ха-ха!»
На расстоянии вытянутой руки лежала тушка насекомого, посреди осколков и рассыпанной земли, крылышки обмякли, а задняя ножка в конвульсиях подергивалась.
– «Я тебя достал, глупое насекомое! Посмотри на себя!» – ликовал пожилой человек.
Но его радость длилась совсем не долго, муха дернула помятыми крылышками и поднялась на тонкие лапки. Глаза мужчины округлились, рот сжался, а единственная свободная рука судорожно начала шарить в поисках противомушиного оружия. Его лоб покрылся каплями пота, тело сжималось и разжималось, пытаясь вырваться из мягкого плена любимой мебели, а насекомое медленно, не большими отрезками упрямо продвигалось в его сторону.
– «Бз-з-з-з. Бз-з-з-з.»