Czytaj książkę: «Не судите. Истории о медицинской этике и врачебной мудрости»

Czcionka:

Daniel Sokol

Tough Choices: Stories From the Front Line of Medical Ethics

* * *

Элле и Николасу, моим восхитительным детям, без которых эта книга была бы завершена еще годы назад

Предисловие к предисловию

Прежде чем приступить к предисловию, начинающему этот увлекательный сборник очерков, позвольте мне исповедаться перед вами в своей предвзятости, поскольку из былого докторанта, к тому же обнаруживавшего ряд признаков вечного студента, Дэниел преобразился в моего хорошего друга, а также в блестящего знатока медицинской этики и тонкостей законодательства. Не так уж много докторов медицинской этики и магистров в области истории медицины активно работают в избранном сегменте, не так уж много подобных специалистов практикует в качестве профессиональных адвокатов, специализирующихся по медицинскому законодательству (не упоминая уже про его неустанные труды в качестве медицинского журналиста, профессионала в области этики, лауреата премий и к тому же еще члена Волшебного круга ¹). Так что, да, я большой поклонник этого человека и питаю к нему заметное предрасположение.

Впрочем, готов предсказать, что многие из будущих читателей настоящего собрания очерков присоединятся к кружку поклонников мистера Сокола, если уже не принадлежат к нему, вне зависимости от того, согласны ли они лично со всеми его предложениями или нет. Таким образом, даже частные хирурги, занимающиеся исключительно косметической вагинопластикой с целью создания идеальной «дизайнерской вагины», непременно найдут его взгляды чрезвычайно провоцирующими к размышлению (впрочем, возможно просто провокационными). Те же из нас, кто считает существенной эмпатию в отношениях между доктором и пациентом, найдут тем не менее повод для размышления над проблемой в целом, после того как прочтут критику Дэниела и ознакомятся с предпочтением, оказываемым им ослерианской ² – доброй, пусть и несколько отстраненной, – невозмутимости в его докторе.

Медики-исследователи, которым хотелось бы отменить комитеты, занимающиеся этикой медицинских исследований, должны, во всяком случае, задуматься после прочтения очерка «Против профессора Пинкера». И все мы должны еще раз задуматься, прочитав волнующие душу эссе Сокола о том, как «доктора обманывают докторов» (его докторская диссертация как раз была посвящена теме обмана) и о признании ошибок (труднейшая тема из всех).

Полярные отклики следует ожидать и в отношении высказанной им поддержки декриминализации эвтаназии.

В общем, в своем вдохновляющем и увлекательном собрании очерков мистер Сокол обращается к широкому кругу этических вопросов, способных заинтересовать не только докторов и работников здравоохранения, но и всех тех, кто может оказаться по противоположную сторону стетоскопа врача – то есть всех нас!

Осуждая своими словами собственное недостойное сквернословие, последовавшее за получением травмы головы во время футбольного матча (к черту подобные травмы), он предполагает необходимость существования этики пациента, а не только этики врача. Он предостерегает нас против таких ситуаций, когда больные и все окружающие понуждают врача к поведению, не соответствующему медицинской этике. Он утверждает, что публичное объявление о своей болезни ни в коем случае не должно считаться обязательным, в то время как извещение о факте опасного инфекционного заболевания должно быть сделано в любой обстановке, даже если сам пациент будет требовать от медика соблюдения конфиденциальности или попытается уверить врача в том, что самостоятельно объявит о своем состоянии (в конце концов, указывает он, пациенты по каким-то своим, вполне понятным, эгоистическим мотивам могут не выполнить собственное обещание, результатом чего могут стать смерти других людей).

Невзирая на краткость, очерки зачастую полны нюансов и сложных аспектов медицинской этики. Например, общая рекомендация «сделать заботу о пациенте своей главной заботой» аккуратно раскладывается на более подробные пункты, точнее формулирующие смысл этого указания. Близких больного, конечно, подбодрит рекомендация «не забывайте о родственниках». Подчас тон публикации становится трогательно поэтическим, когда «специалист по этике оказывается в неврологическом отделении» или когда речь заходит о восприятии им «сущности медицины». В прочих случаях мы получаем вполне земной юридический совет, как например в эссе о приговоре по делу британки Монтгомери об информированности и основах закона о халатности.

Меня лично особенно увлек очерк, характеризовавший судей как «специалистов по этике». Воспользовавшись в качестве примера случаем, когда родители сорокалетнего мужчины, уровень умственного развития которого по оценке соответствовал 6–9 годам, а IQ=40, запросили в Опекунском суде разрешения провести вазэктомию в интересах больного. Не стану портить историю преждевременным изложением: Дэниел отмечает положительный «педагогический» эффект обращения к полному тексту судебного решения, а не к тем коротким отрывкам, которые появлялись в прессе. Он превозносит методический анализ, произведенный судом первой инстанции, выгодно контрастирующий с некоторыми аргументами, с которыми ему приходилось сталкиваться в клинической практике, в том числе и в некоторых специализирующихся на этике комитетах.

Позвольте мне также поддержать мнение Дэниела, рекомендующего увеличить в госпиталях число специалистов по медицинской этике, пусть это до сих пор кажется странным многим врачам Соединенного Королевства. (Помню то удивление, которое я ощутил в 1980-х годах, когда объезжал учреждения в США, где преподавали медицинскую этику, и во время одного из интервью мой собеседник – философ – был оторван от кофе срочным вызовом для этической консультации.) Факт заключается в том, что специалист такого профиля может оказать врачам бесценную помощь при разрешении сложных медицинских этических проблем в режиме реального времени.

Конечно же, повествование не могло обойтись без предупреждений: специалист по клинической этике обязан быть знакомым с реальной обстановкой в медицинском учреждении (факт этот был установлен самим Дэниелом уже при первых соприкосновениях с медицинской этикой – что самым ясным образом просматривается во всей книге, однако наиболее ярко выступает в рассказе об Анастасии и неврологе). Кроме того, специалист данного профиля должен обладать здравым смыслом, хорошо понимать основы медицинской этики и законоведения и, как советует Дэниел, обладать интуицией и владеть искусством разрешения конфликтов – ибо множество насущных современных ежедневных и еженощных проблем медицинской этики возникают на почве межличностных конфликтов.

В дополнение ко всему прочему, специалист по клинической этике должен быть доступен 24 часа в сутки, чтобы к нему можно было обратиться за советом и поддержкой. Хотя некоторые из комитетов по врачебной этике обладают базой, позволяющей производить подобные консультации круглосуточно, у многих все же нет подобных возможностей. В этой области Соединенные Штаты могут преподать важный урок не только Великобритании, но и всему миру.

В этих очерках постоянно возникает тема, связанная с особой природой медицины. Дэниел критикует философа, насмехающегося над «торжественной присягой», принесенной всему человечеству в последней редакции Женевской декларации – современной версии клятвы Гиппократа, созданной Всемирной медицинской ассоциацией. Философ отреагировал на следующее положение Декларации «Обязуюсь хранить честь и благородные традиции профессии медика», написав в своем блоге: «Это всего лишь работа, парни. Не надо!»

«Вовсе нет, – говорит Дэниел, – быть врачом – не просто профессия. Во всяком случае, врач не может быть только врачом. Специальность эта обладает нравственным измерением, практически не встречающимся во всех остальных сферах человеческой деятельности. Посему не может быть никакой профессуры, занимающейся этикой хлебопечения, этикой малярного дела и даже живописи, как не может быть этики парикмахера… Принося клятву Гиппократа, доктора клялись Аполлоном, Асклепием, Гигиеей, Панакеей и всеми богами и богинями. В светском, современном варианте клятвы доктора торжественно присягают. Чему? Необходимости признавать привилегию, важность и достоинство службы попавшему в беду собрату-человеку».

Слушайте, слушайте, что говорит Дэниел!

Для меня, и вне сомнения для многих других медиков, читающих «British Medical Journal», в котором Дэниел многие годы исполнял обязанности специалиста по этике, эта книга – возможность почерпнуть многие полезные, приятные, просвещающие и располагающие к размышлениям факты, а иногда даже окунуться в них.

Раанан Гиллон,

Почетный профессор медицинской этики, Имперский колледж, Лондон

Предисловие

В эту книгу сведены итоги почти 15 лет размышлений над медицинской этикой и связанным с ней законодательством.

Несколько глав ее впервые появились в частично измененном виде в качестве статей на страницах «British Medical Journal», читателями которого в основном являются врачи и студенты-медики. По этой причине, a так же поскольку многие читатели издания обладают медицинской квалификацией, предлагаемый текст требует определенных медицинских познаний, однако нисколько не выходит за пределы возможностей обычного интеллигентного человека, вооруженного Интернетом, медицинским словарем или глоссарием, приведенным в конце книги.

К моему великому счастью, исследования и практика медицинской этики заставили меня попутешествовать по всему свету: от Канады до Новой Зеландии, через Индию и Гонконг. Мне довелось работать специалистом по клинической этике в процветающих, современных госпиталях Соединенных Штатов и помогать в бедных сельских больницах, даже не располагающих надежным электроснабжением. Я давал советы правительственным департаментам, Королевским колледжам, международным компаниям и благотворительным организациям. Я имел дело с пациентами, способными рассказать удивительные истории, а также врачами – блистательными и отвратительными одновременно. В качестве адвоката я представлял интересы клиентов, страдающих ужасными недугами, например тетраплегией (параличом всех конечностей), а также другой категории – обладателей куда менее серьезных дефектов, таких, например, как у одного из моих клиентов, некачественный имплант в пенисе которого, к огромному смущению обладателя, вызывал у него постоянную эрекцию. На страницы этой книги проникло достаточное количество всякого рода историй, нередко анонимных.

Автор этой книги ставил себе цель в доступном, увлекательном и адекватном стиле представить медицинскую этику и законодательство как врачам, так и немедикам. Поскольку каждому из нас в определенный момент своей жизни суждено оказаться пациентом, а кроме того, в подобное положение могут попасть наши любимые, врачебное законодательство и медицинская этика представляют для всех нас практический интерес, так что знакомство с этими предметами не должно оставаться в ведении лишь философов, врачей и адвокатов.

Отдельные главы книги сгруппированы по темам, однако каждая из них является самодостаточной, и их можно читать как отдельную статью. Темы варьируют от анализа конкретных случаев, таких как дело Ашьи Кинга, Чарли Гарда и Алфи Эванса, волновавших Великобританию в 2014, 2017 и 2018 годах соответственно, до более широких в политическом плане вопросов, таких как легализация эвтаназии и запрет бокса и других опасных видов спорта. Если ответ на вопрос об определенной проблеме или дилемме не может быть дан в объеме приблизительно 800 слов, которые составляет каждая глава, надеюсь, что они, по меньшей мере, способны заставить читателя как следует задуматься.

Я благодарен помогавшим мне людям: их слишком много, чтобы можно было индивидуально отметить здесь каждого из них, в течение многих лет содействовавших мне и дававших советы, в том числе пациентам, присутствующим на этих страницах.

Тем не менее считаю себя обязанным принести благодарность профессору Джину Бернарду (посмертно, ибо он скончался в 2006 году в возрасте 98 лет) и профессору Раанану Гиллону, которые вдохновили меня на занятия медицинской этикой. Кроме того, я благодарен своей жене, работающей консультантом в области нейрохирургии, с самого начала моей работы исполнявшей обязанности корректора, медицинского консультанта и неподкупного критика. Любые ошибки, сумевшие пройти сквозь установленный ею тонкий фильтр, принадлежат мне одному.

Лондон,

май 2018 года

Проблемы во взаимоотношениях врача и пациента

Опасности пластической хирургии

Вагина была наваждением французского писателя и врача XVI века Франсуа Рабле. В одном из эпизодов его произведения старая дама прогоняет дьявола, показав ему свои интимные места. В наши дни дьявол вполне мог бы порекомендовать ей обратиться к ближайшему эстетическому хирургу для процедуры омоложения этого важного органа. Скорректируем половые губы (лабиопластика), чуточку подтянем (вагинопластика), и – вуаля! – вагина от дизайнера.

Число косметических операций на половых органах явно растет. Рынок таких процедур в Соединенном Королевстве в 2015 году достиг 3,6 млрд фунтов, в США – 20 млрд долларов. Появились адвокаты, специализирующиеся на небрежностях эстетической медицины. Тем не менее рынок остается плохо регулируемым. Согласно выпущенному в 2017 году отчету Совета Наффилда по косметическим процедурам: «Не существует никакого контроля над теми, кто может предоставлять нехирургические услуги, кроме ограничения на доступ к рецептурным препаратам и процедурам в полости рта». В частности, любой врач может вводить ботокс или кожные наполнители.

Британская ассоциация эстетической пластики в разделе, посвященном генитальной хирургии, отмечает: «Учитывая рост общественного признания оперативных методов, направленных на изменение внешности, и растущей доступности великолепных и представленных в мельчайших подробностях изображений обнаженных женщин, известное количество дам, ощутив свою сравнительную неполноценность, обращаются к врачам за изменением интимного облика».

А вот мой патерналистский взгляд: профессионалы-медики вне зависимости от того, работают ли они в частном или государственном секторе, не должны поддаваться на подобные уговоры. Хотя трудно заранее утверждать, что женщина, обратившаяся за эстетической генитальной хирургией не способна принять обоснованное решение, можно допустить, что на нее было оказано давление со стороны общества или ближайшего окружения. Одна из моих знакомых некогда рассказала о том, какой толстой и уродливой однажды почувствовала себя после просмотра популярного женского журнала. Ни толстой, ни уродливой она на самом деле не была.

Фармацевтическая компания, рекламирующая средство от выпадения волос – вопрос, непосредственно затрагивающий мои интересы, – рекомендовала лысеющим мужчинам обращаться за консультацией к своему врачу. Вопрос на сайте по облысению был сформулирован весьма специфично: «Скажите, вы стали чувствовать себя менее привлекательным после того, как начали лысеть?» Женщины, обращающиеся за эстетической генитальной хирургией, часто приносят с собой изображения собственного идеала вагины, взятые из рекламы или порнографических изданий.

Создание в человеке чувства неуверенности и эксплуатация этого чувства – дело доходное. Рекламные объявления косметических хирургов также манипулятивны, если не полностью лживы. Как блистательны, даже ошеломительны (отредактированные в фотошопе, кстати) модели! Насколько легка и не отягощена отрицательными эмоциями процедура! Уже одно количество рекламных объявлений, выставленных к тому же в часто посещаемых публикой местах, твердит прохожим о том, что визит к хирургу-косметологу не слишком отличается от посещения парикмахера.

С точки зрения широкой публики, доктор остается доктором вне зависимости от того, где он практикует: на Харли-стрит ³ или в госпитале Национальной службы здравоохранения. И хотя косметических хирургов не слишком много, их практика влияет на публичный имидж профессии в целом. Некоторые операции в области влагалища, такие как коррекция выпадения или уменьшение разросшихся половых губ, оправданы с медицинской точки зрения. Однако если мы будем распространять сферу компетенции медицины на совершенно нормальные с анатомической точки зрения органы, совершая действия, безусловно, опасные и не имеющие определенного полезного результата, восприятие обществом докторов может заметно пострадать, тем более, что здесь подразумевается материальная выгода. Общество может утратить доверие к врачам, поскольку подобные процедуры не соответствуют духу клятвы Гиппократа.

По мере совершенствования медицинских познаний сфера действия клятвы все глубже распространяется на область общественного восприятия медицины, словно свет далекой и меркнущей звезды. Многие из современных студентов-медиков знают только ее название. И мы не должны позволить померкнуть этой путеводной звезде всей медицинской профессии. Хотя часть этой клятвы и устарела, прочие положения ее содержат неизменные истины: «Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». То есть ключевым здесь является – ради блага больных.

Природу болезненного состояния не всегда просто определить (философ Жорж Кангилем ⁴ размышлял о переменчивой природе нормального и патологического состояния еще многие десятилетия назад). Существуют промежуточные состояния. Но если вагина не достаточно упруга с точки зрения партнера или по сравнению с каким-то порнографическим идеалом, это не болезнь. Впрочем, общее мнение эстетических хирургов вполне может помочь созданию новой болезни.

При переходе от стандартов Национальной системы здравоохранения к частной практике нетрудно незаметным для себя образом соскользнуть к более деловой манере работы. Пациент в такой ситуации превращается в клиента, a отношения между поставщиком и клиентом существенным образом отличаются от взаимоотношений больного и врача. Подаваясь самообману, мы можем упустить из вида конфликт интересов и покориться плохо продуманным желаниям пациентов, пытаясь спрятаться от финансовой заинтересованности за удобным представлением о самостоятельном выборе больных: «Если это нужно им и они понимают все риски, тогда кто я такой, чтобы оспаривать их выбор?»

Ответ прост: ты доктор, а не специалист по татуировкам. Следуя Гиппократову идеалу в отношении к больным, врачи не должны быть соучастниками в лечении нормальных состояний, выполняя эстетические пожелания озабоченных сексуально богачей. Отнюдь не делая им добра, медики могут причинить больным большие неприятности. Защита пациентов – или стремление удержать их от причинения себе зла, говоря словами клятвы, – может потребовать убеждения в ненужности хирургического вмешательства в конкретном случае.

Современные доктора, подобно раблезианскому дьяволу, должны держаться как можно дальше от пациентов, требующих произведения эстетической генитальной хирургии. Да, кошельки их несколько отощают, однако честность не пострадает. Изменением формы нормальных женских половых губ и прочими аналогичными процедурами врачи меняют саму природу медицины.

Подобная пластическая хирургия несет в себе много рисков и мало преимуществ. Врачи всех мастей, не только хирурги, следующие традиции Гиппократа, должны выступить против этой «голливудской» школы. Под угрозой сама репутация медицинской профессии, создававшаяся трудом многих поколений с тех пор, как врачей примерно в XIII веке начали обучать в университетах.

1.Magic Circle – неофициальный термин, объединяющий базирующиеся в Лондоне многонациональные юридические фирмы, обладающие самым крупным доходом на лондонском рынке (Здесь и далее – Прим. пер.).

2.Имеется ввиду сэр Уильям Ослер (1849–1919) – знаменитый терапевт, патолог, историк медицины, философ и просветитель.

3.Харли-стрит – улица в Лондоне, получившая известность в XIX веке благодаря множеству обосновавшихся там специалистов различных областей медицины. С XIX века происходил активный рост количества медицинских практик, приемных врачей и хирургов, аптек, частных клиник и прочих медучреждений, располагавшихся на этой улице и в близлежащей округе.

4.Кангилем Жорж (1904–1995) – французский историк науки, создатель «эпистемологической истории».