Дисциплина без драм. Как помочь ребенку воспитать характер

На что рассчитывают родители, отправляя ребенка «подумать о своем поведении»

Что происходит на самом деле…

Кроме того, наказание одиночеством далеко не всегда имеет прямую логическую связь с конкретным проступком, а ведь наличие такой связи – обязательное условие эффективного обучения. Если ребенок изорвал рулон туалетной бумаги, значит, он должен помочь навести порядок. Гонял на велосипеде без шлема – в течение двух недель не сможет просто вскочить в седло и умчаться, а должен будет пройти проверку на безопасность. Забыл биту на тренировке – значит, ему придется одалживать запасную у товарищей по команде, пока не найдется его собственная. Все это примеры родительской реакции, очевидным образом связанной с неправильным поведением. Это не месть и не репрессии. Главное тут – помочь ребенку усвоить урок и понять, что значит поступать правильно. А вот стояние в углу и тому подобные наказания чаще всего никак не связаны с проступком ребенка, поэтому и не оказывают положительного влияния на его поведение.

Даже руководствуясь благими намерениями, многие родители неправильно используют эту дисциплинарную меру. По идее, мы должны стремиться к тому, чтобы вынужденное одиночество дало ребенку возможность остыть и собраться с мыслями, и тогда, приведя в порядок мысли и чувства, он сможет с нами сотрудничать. Но чаще всего родители отсылают ребенка от себя исключительно для того, чтобы отомстить ему за какой-то проступок, а не для того, чтобы дать ему успокоиться или понять что-то важное. Возможность умиротворения и просвещения, таящаяся в вынужденном одиночестве, оказывается неиспользованной.

Но главная причина, по которой мы являемся противниками этой меры воспитания, – огромная потребность детей в общении. Плохое поведение часто бывает следствием эмоциональной перегрузки ребенка: выражение потребности или проявление сильного чувства принимают недопустимую форму, будь то агрессия, неуважение или негативизм. Ребенок может быть усталым или голодным либо по какой-то другой причине не суметь сдержаться и принять правильное решение. А может, все еще проще: вашей малышке всего три года, и ее мозг недостаточно развит, чтобы осознавать и должным образом выражать ее чувства. Поэтому вместо того, чтобы сдержать разочарование из-за того, что виноградный сок кончился, она принимается швырять в вас игрушки.

Вместо изоляции по любому поводу…

помогите ребенку научиться делать правильный выбор

В такие моменты ребенок как никогда нуждается в нашем успокаивающем и утешительном присутствии. Отосланный сидеть в одиночестве, он чувствует себя брошенным, особенно если уже утратил контроль над эмоциями. Он даже может «прочесть между строк», что вы не желаете быть с ним рядом, если он «не ведет себя хорошо». Но вы же не хотите дать ребенку понять, что он для вас что-то значит, только пока он «хороший» и удобный, а при несоблюдении этого условия он лишается вашей любви! Вас самих устроили бы такие взаимоотношения? И разве вы бы не посоветовали сыну или дочери подросткового возраста не водить дружбы с людьми, отвергающими их в наказание за ошибку?

Мы не говорим, что кратковременное лишение ребенка развлечений – это наихудшая воспитательная мера, которая обязательно нанесет ему психологическую травму, и что не бывает ситуаций, когда она могла бы пригодиться. Если пользоваться ею правильно, сохраняя проникнутый любовью контакт, – к примеру, посидеть вместе с ребенком, побеседовать и поддержать его, – такая пауза может пойти ему на пользу, помочь успокоиться и подумать. Более того, жизненно необходимо научить детей брать такую паузу и уделять какое-то время осмыслению своих поступков. Это способствует развитию исполнительных функций мозга – контролирующих и регулирующих психические процессы, – что снижает импульсивность и помогает сосредоточивать внимание. Но такого рода самоосознание требует вашей поддержки, а не полной изоляции, особенно если речь идет о маленьких детях. По мере взросления ребенок обретает способность с пользой для себя использовать погружение в себя, перенося внимание на свою внутреннюю жизнь. Именно так он осваивает свой микрокосм и учится обуздывать бушующие в душе страсти. Во время пауз, отданных размышлению, человек учится постигать самого себя и других, проявляя интуицию и эмпатию. При самопостижении задействуется процесс интеграции, помогающий менять внутреннее состояние, переходить от хаоса или закоснелости к гармонии и гибкости эмоциональных реакций. Самопостижение – понимание, эмпатия и интеграция – это основа социальной и эмоциональной зрелости. Поэтому, когда мы приглашаем детей и подростков «посидеть и подумать», имея целью развитие у них навыка рефлексии, это способствует формированию у них в мозге нейронных связей, отвечающих за соответствующие способности. Метод «Дисциплина без драм» использует такие минуты размышления для того, чтобы пресечь недопустимое поведение (первая цель) и пригласить ребенка погрузиться в свой внутренний мир с целью развития у него исполнительных функций (вторая цель).

Это то, что вы хотите донести до своего ребенка?

Для того чтобы эти цели достигались эффективнее, заранее помогите ребенку создать «зону покоя» с любимыми игрушками и книгами, куда он мог бы удаляться, почувствовав необходимость обрести внутреннее равновесие. Внутренняя саморегуляция – основа исполнительных функций. (Кстати, неплохая идея и для родителей! Полистать журнал, послушать музыку, съесть кусочек шоколада, выпить красного вина…) Это не наказание, не расплата за проступок. Это возможность по собственному выбору оказаться на островке безопасности, где все помогает обрести равновесие и успокоиться, избавиться от эмоциональной перегрузки.

Из этой книги вы узнаете, что есть и множество других способов отреагировать на плохое поведение детей – гораздо более милосердных, взаимовыгодных и эффективных, чем автоматическая реакция «с глаз долой, и пока не поумнеешь, не возвращайся!». Это относится и к физическим наказаниям, и к любым другим формам расплаты за проступок или ошибку. У порки, изоляции, лишения игрушек и удовольствий есть превосходные альтернативы. Они логично и естественно вытекают из самого поведения ребенка, развивают его мозг и укрепляют эмоциональные узы между детьми и родителями.

Каков ваш подход к дисциплине?

Основная мысль этой главы заключается в том, что родителям нужно осознанно и целенаправленно откликаться на плохое поведение детей. Вместо того чтобы реагировать эмоционально или применять одно наказание за все ошибки и проступки без учета ситуации и уровня развития ребенка, они должны действовать исходя из принципов, которые отвечают их мировоззренческой системе, и уважая личность ребенка. Метод «Дисциплина без драм» ставит своей целью не только разрешить сиюминутную проблему с поведением, но и развить у ребенка навыки и сформировать в его мозге нейронные связи, которые в долгосрочной перспективе помогут ему делать осознанный выбор и рефлекторно контролировать свои эмоции. Благодаря этому родителям все реже и реже придется прибегать к дисциплинарным мерам.

Прямо сейчас задумайтесь о том, как вы обычно реагируете на недопустимое поведение детей. Лупите их, отправляете в угол, орете? Или у вас есть другие «средства моментального реагирования»? Возможно, вы рефлекторно повторяете то же самое, что делали ваши родители, – или поступаете строго наоборот. Основной вопрос – насколько ваш подход к воспитанию является последовательным и целенаправленным? Или же вы просто автоматически реагируете, а может, механически используете старые привычные схемы?

Размышляя над своими представлениями о приучении детей к дисциплине, ответьте на следующие вопросы:

1. Есть ли у меня определенная система взглядов на дисциплину? Насколько целенаправленно и последовательно я действую, когда мне не нравится, как ведут себя мои дети?

2. Результативны ли принимаемые мною меры? Позволяет ли мой подход к воспитанию преподать ребенку ценные уроки как с точки зрения ситуативного поведения, так и с точки зрения его дальнейшего роста и развития? Замечаю ли я, что мне приходится все реже сталкиваться с проблемным поведением, или мы с ребенком снова и снова конфликтуем по одному и тому же поводу?

3. По душе ли мне то, что я делаю? Укрепляет ли мой подход к воспитанию отношения с детьми, привносит ли в них все больше радости? Имею ли я привычку анализировать воспитательные моменты и испытываю ли при этом удовлетворение своими действиями и поведением? Часто ли я раздумываю над тем, нет ли лучшего способа добиться желаемого?

4. По душе ли моим детям то, что я делаю? Воспитательные меры едва ли могут вызывать у ребенка энтузиазм, так что весь вопрос в том, понимает ли он мой подход к дисциплине и чувствует ли мою любовь. Проявляю ли я достаточно уважения, чтобы ребенок не считал себя «плохим»?

5. Нравится ли мне то, чему я учу детей своими дисциплинарными мерами? Есть ли среди этих уроков такие, которые им лучше бы не усваивать, – например, что важнее подчиниться моим требованиям, чем научиться принимать здравые решения и совершать правильные поступки? Или что власть и принуждение – лучшие средства добиться от людей желаемого? Или что я люблю их, только когда они ведут себя хорошо?

6. Насколько мой подход к дисциплине напоминает подход моих родителей? Каким образом родители добивались от меня дисциплины? Помню ли я какой-то конкретный воспитательный прием и мою реакцию на него? Возможно, я механически повторяю старые схемы? Или бунтую против них?

7. Удавалось ли мне когда-нибудь добиться от детей искреннего извинения за проступок? Дает ли мой подход к воспитанию хоть какие-то возможности для раскаяния детей, пусть и не всякий раз?

8. Позволяют ли мне мои принципы принимать на себя ответственность за свои поступки и извиняться за неверные решения? Признаю ли я перед детьми собственную неправоту? Хочу ли я показать им, что значит отвечать за свои ошибки?

Итак, что вы чувствуете, ответив на эти вопросы? Многие родители испытывают раскаяние, вину, стыд и даже ощущение безнадежности, поскольку убеждаются, что их привычные методы воспитания несостоятельны, и опасаются, что сделали далеко не все возможное ради блага детей. Но в действительности вы делали все возможное. Вы сделали бы лучше – если бы это было в ваших силах. Сейчас вы знакомитесь с новыми принципами и методами не для того, чтобы казнить себя за упущенные возможности, а чтобы постараться создать новые. Чем больше мы знаем, тем успешнее действуем. Мы, авторы этой книги, будучи специалистами, долгие годы учились многому из того, что хотели бы знать и уметь, когда наши дети еще лежали в колыбели. Мозг ребенка невероятно пластичен – его структура меняется с каждым новым опытом, – и на все новое дети откликаются потрясающе быстро и эффективно. Чем добрее вы к самим себе, тем добрее и к детям. Даже самые лучшие родители не могут исключить ситуации, когда их воспитательным мерам не хватает осознанности, действенности и уважения к детям.

Работая над последующими главами, мы ставили перед собой цель помочь вам понять, что вы хотите дать своим детям в процессе воспитания, чему научить. Ни один из нас не совершенен. Но мы можем стремиться к тому, чтобы служить детям примером, демонстрируя спокойное и контролируемое поведение в эмоционально сложных ситуациях. Мы можем задавать себе вопросы «Почему?», «Что?» и «Как?». Можем отказаться от «универсальных» дисциплинарных мер. Мы можем поставить перед собой двойную цель: формировать приемлемые внешние формы поведения ребенка и правильно направлять его внутреннее, личностное развитие. Наконец, мы можем как можно реже вести себя реактивно (подчас еще и с перехлестом) и как можно чаще давать ясный и заинтересованный отклик на потребности ребенка, какими они нам видятся, – в каждом конкретном конфликте, сколько бы их ни произошло на его долгом пути от младенчества к совершеннолетию.

Глава 2
Дисциплина с умом

В то утро ничто не предвещало неприятностей. Обе дочери позавтракали, вся семья благополучно оделась и собралась, и Лиз с Тимом оставалось только отвезти детей в школу и детский сад. Закрывая входную дверь, Лиз произнесла самую что ни на есть невинную фразу: «Нина поедет на папиной машине, а ты, Вера, забирайся в минивэн», – как вдруг разразилась гроза.

Тим с семилетней Верой замерли на дорожке к гаражу, а Лиз едва не выронила ключи, такой ужасный, душераздирающий крик раздался у нее за спиной. Четырехлетняя Нина на нижней ступеньке лестницы визжала так, что закладывало уши.

Лиз вопросительно уставилась на Тима, перевела взгляд на Веру, но оба пребывали в полнейшем недоумении. Проревев, как пароходная труба, «Неееет!», Нина перешла к морзянке, выкрикивая: «Нет-нет-нет!». Лиза присела рядом с дочкой, притянула ее к себе, и вопли наконец стихли, сменившись судорожными всхлипываниями.

– Что случилось, лапочка? – спросила Лиз, потрясенная до глубины души.

Нина снова разрыдалась и выдавила:

– Ты вчера уже возила Веру!

Лиз снова посмотрела на мужа, который подошел к ним и красноречиво пожал плечами. Лиз, у которой до сих пор еще звенело в ушах, постаралась объяснить:

– Да, милая, но это потому, что школа Веры как раз по пути к моей работе.

Нина отстранилась от мамы и взвизгнула:

– Но теперь моя очередь!

Убедившись, что с малышкой все в порядке, Лиз перевела дыхание, успев подумать, что еще дешево отделалась: добавь ее четырехлетняя дочурка еще децибелов, и в доме запросто вылетели бы стекла.

Вера, не склонная проявлять сочувствие к трагедии младшей сестры, нетерпеливо воскликнула:

– Мам, мы опоздаем!

Прежде чем рассказать, как Лиз повела себя в этой классической для многих родителей ситуации, мы познакомим вас с несколькими научными фактами об устройстве человеческого мозга. Ведь от него напрямую зависят наши решения в ситуациях, когда дети ведут себя плохо или, как в данном примере, теряют контроль над собой. Начнем мы с трех фундаментальных открытий – «трех китов», на которых стоит наш мозг. Эти бесценные знания помогут вам добиваться дисциплины с меньшими трудами и нервами, а также преподать детям важные уроки самообладания во взаимоотношениях с людьми.

Первый «кит»: мозг изменчив

Казалось бы, в этом нет никакого откровения. Однако способность мозга меняться имеет колоссальные последствия для каждого из нас, и на знание этого факта должны опираться все наши действия по отношению к детям, в том числе и приучение их к дисциплине.

Мозг ребенка можно сравнить со строящимся домом. Его нижний этаж – стволовая часть и лимбическая система – в совокупности образуют нижние отделы головного мозга, так называемый древний, или примитивный, мозг. Эти отделы располагаются у каждого из нас в черепе примерно от уровня переносицы вниз до начала шеи, причем ствол мозга хорошо развит уже на момент рождения. Низший мозг относительно примитивен, поскольку отвечает за чисто биологическое функционирование организма: сильные простые эмоции, инстинкты, в том числе инстинкт защиты потомства, и базовые функции, например дыхание, регуляция фаз сна и пищеварение. Именно этот мозг дает одно- или двухлетнему ребенку команду швырнуть в вас игрушку либо укусить, если не удалось добиться своего. Это источник нашего реактивного поведения, девиз низшего мозга: «Готовьсь! Целься! Пли!» – причем «целься» и «пли» зачастую сливаются в одно действие. Именно нижние отделы головного мозга Нины активировались, когда она узнала, что не мама отвезет ее в детский сад.

Если у вас есть дети, вы прекрасно знаете, что древний мозг, отвечающий за базовые простейшие функции, активен и отлично развит даже у новорожденного ребенка. А вот высший мозг, отвечающий за более сложное мышление, на момент рождения сильно недоразвит и начинает расти и развиваться в младенчестве и детстве. Эти эволюционно молодые отделы мозга представляют собой кору больших полушарий – самый верхний слой мозга, начинающийся непосредственно за лобной костью и заполняющий верхнюю часть черепа вплоть до затылка. Он словно купол накрывает нижний этаж, наш древний мозг. Возможны также аналогии с деревом, имеющим ствол, покрытый корой. В отличие от примитивного низшего мозга, нагруженного рудиментарными функциями, кора отвечает за широчайший спектр процессов высшей нервной деятельности: мышление, сложные переживания и социальные навыки, – что позволяет нам жить гармоничной полноценной жизнью и поддерживать здоровые взаимоотношения с окружающими.

Благодаря высшему мозгу мы можем:

• осмысленно принимать решения и планировать;

• контролировать свое тело и эмоции;

• понимать себя и других;

• демонстрировать психологическую гибкость и адаптивность;

• проявлять эмпатию;

• регулировать свое поведение, руководствуясь моральными принципами.

Именно эти качества мы стремимся укрепить в наших детях, а для этого необходим хорошо развитый высший мозг.

Однако для того чтобы высшие отделы головного мозга достигли полного развития, требуется время – и немалое. Не хочется вас огорчать – особенно если именно сегодня ваш 12-летний разгильдяй в третий раз за неделю забыл дома тетради, – но высший мозг человека полностью формируется лишь годам к 25. Это, конечно, не значит, что в более раннем возрасте мы не способны к высшим формам нервной деятельности. Просто нужно знать, что мозг ребенка развивается, а мозг молодого человека проходит перестройку, меняя базовые структуры коры, сформировавшиеся в первые 10–12 лет жизни. Дэн подробно рассказывает об этих процессах в своей книге «Мозговой штурм» (Brainstorm), посвященной юношескому периоду и адресованной молодежи. Зная, как устроен и развивается мозг, вы поможете своим детям, маленьким и постарше, изменить подход к учебе и поведению. Зная, как работает мозг, можно сознательно управлять им в таких сферах, как сосредоточение внимания, мышление, чувства, общение, обеспечивая его полноценное и здоровое развитие на протяжении всей жизни.

В целом же нужно понять, что, как бы мы ни хотели, чтобы дети всегда вели себя зрело и сознательно, демонстрируя безотказное логическое мышление, уравновешенность и незыблемые моральные принципы, – они попросту не способны на это в силу возраста. Во всяком случае, не всегда способны. Утешая пятилетнюю младшенькую, которой чуть не угодила в глаз резиновая пулька из игрушечного пистолета, мы вопрошаем незадачливого девятилетнего стрелка: «О чем ты только думал?»

И что же он отвечает? «Не знаю» или «Ни о чем». И, скорее всего, это чистая правда. Высшие отделы его мозга не участвовали в выборе в качестве мишени глаза младшей сестры. Точно так же, как ее высший мозг молчал вчера, когда она устроила скандал на дне рождения двоюродной сестры, требуя, чтобы празднование перенесли со двора в дом, потому что у нее на коленке ссадина, и она не хочет, чтобы туда попал песок. Вывод прост: каким бы смекалистым, отзывчивым или благоразумным ни был ребенок, несправедливо требовать от него, чтобы он всегда вел себя безупречно или безошибочно отличал хорошее от плохого. Это даже взрослым не под силу!

Понять, как происходит постепенное развитие отделов коры головного мозга можно на примере одной его области – правого височно-теменного стыка.

Особая роль этой зоны заключается в том, что благодаря ей мы можем понять, что творится в голове другого человека. Когда мы рассматриваем ситуацию или проблему с точки зрения другого, правый височно-теменной стык активизируется и взаимодействует с зонами префронтальной коры, расположенными сразу за лобной костью, фактически наделяя нас даром эмпатии. Вместе эти области мозга позволяют нам как бы заглянуть в мысли другого человека, да и в свои собственные. Чтобы развить такую способность постижения и самопостижения у детей, нужно побуждать их проявлять понимание, эмпатию и этический подход. Огромное влияние способности к эмпатии на нашу духовную и социальную жизнь очевидно. Она помогает нам снисходительно отнестись к неудачным действиям ближнего, если им двигали добрые намерения, дать кредит доверия человеку, в благородных мотивах которого мы уверены.

У ребенка еще только оформляются и совершенствуются зоны высшего мозга, в том числе правый височно-теменной стык и лобные доли коры. Соответственно, во многих случаях он не способен воспринять чужие мотивы и намерения в конфликтной ситуации. Его нравственные суждения неизбежно упрощены – вот черное, вот белое, – причем особой отчетливостью и конкретностью отличается все, что связано с представлениями о справедливости. Скажем, Нину нисколько не занимает контекст конфликтной ситуации – то, что Верина школа находится по дороге на мамину работу. Это факт, он апеллирует к логике и для нее ничего не значит. Все, что ее волнует, – сестра уже ездила с мамой вчера, а значит, будет справедливо, если сегодня с ней поедет она, Нина. Чтобы увидеть ситуацию глазами дочери, Лизе нужно было вспомнить, что Нина воспринимает происходящее далеко еще не развитым высшим мозгом, не всегда способным учесть объективные обстоятельства.

В следующих главах мы объясним, что взрослые, задействуя определенные отделы собственного мозга для понимания причин детского поведения, тем самым показывают детям, как это делается. Приобретаемая способность к постижению и самопостижению составляет фундамент эмпатии и понимания, нравственности и сострадания. Это основа социального и эмоционального интеллекта, и мы можем продемонстрировать детям, как он работает, направляя в нужную сторону развитие их изменчивого мозга.

В общем, родитель в любой ситуации – в особенности когда дело касается дисциплины – должен приложить максимум усилий, чтобы понять точку зрения ребенка, учесть его уровень развития и реальные возможности. Таким образом мы задействуем собственную способность к постижению, пытаясь узнать, что творилось в голове ребенка, когда он совершал какой-то поступок. Нужно также помнить, что объективные возможности конкретного ребенка зависят от обстоятельств и он может вести себя иначе, если устал, голоден или испытывает эмоциональную перегрузку. Осознав, что головной мозг изменчив и у ребенка любого возраста он еще только формируется, вы сможете по-настоящему слышать своих детей, проявлять больше понимания и сочувствия и гораздо лучше понимать, почему они срываются и не могут с собой совладать. Несправедливо требовать от детей решений, которые невозможно принять без полностью развитого, безупречно функционирующего мозга, а также взрослого взгляда на происходящее.

Вспомните краткий список задач высшего мозга. Это похоже на реалистичное описание качеств какого бы то ни было ребенка? Понятно, что мы хотели бы, чтобы наши дети проявляли эти качества всегда и во всех обстоятельствах. Какой родитель не был бы рад иметь ребенка, планирующего свои действия и принимающего взвешенные решения, контролирующего свои эмоции и тело, способного к гибкости, эмпатии и самоанализу и руководствующегося во всех своих действиях высокоразвитым нравственным чувством? Но это невозможно. Во всяком случае, возможно не всегда, а с учетом возраста и индивидуальности ребенка – пожалуй, лишь изредка.

Может ли это служить оправданием плохого поведения? Должны ли мы сделать вывод, что на дурные поступки лучше просто не обращать внимание? Ни в коем случае! В действительности тот факт, что мозг ребенка развивается, – это еще одна причина установить четкие границы дозволенного и объяснить, что такое хорошо и что такое плохо. Поскольку высший мозг, устанавливающий внутренние поведенческие ограничения, функционирует у ребенка далеко не безупречно, необходимы внешние ограничения. И не приходится сомневаться в том, кто должен их устанавливать: разумеется, родители и другие взрослые, заботящиеся о ребенке, – они должны донести до него, как нужно себя вести и какого поведения от него ожидают. Мы должны способствовать развитию высшего мозга ребенка – и всех навыков, за которые он отвечает, – порой выступая в качестве своего рода внешнего высшего мозга, совместно с ребенком совершенствуя его поведение и принимая решения, которые он пока не способен принять самостоятельно.

Вскоре мы поговорим об этом подробнее и предложим практические рекомендации по претворению этой идеи в жизнь. А пока просто запомните: мозг ребенка меняется и развивается, поэтому мы должны соответствующим образом корректировать свои ожидания и помнить, что эмоциональные и поведенческие проблемы естественны. Безусловно, это не отменяет необходимости учить ребенка вести себя как должно и требовать от него такого поведения. Но при этом никогда нельзя забывать об изменчивости и потребностях формирующегося детского мозга. Осознав и приняв этот базовый факт, мы сможем гораздо более разумно и чутко, уважая личность ребенка и укрепляя взаимоотношения с ним, откликаться на любую проблему, требующую решения.