«Дом. Родина»
Последним огоньком зажжется в сердце
Мечта – приехать на побывку в отчий дом,
И скинуть ношу с плеч, открыть родную дверцу,
Забыть об этом прошлом и о том…
И броситься скорей в объятия к доброй маме,
И скупо улыбнуться, слёз поток сдержа,
И песнями своими извергаться вечерами,
Чтоб палец по гитаре бил настойчивей ножа.
«Ненаписанное письмо»
Не знаю даже и представить не могу,
Как ты с небес спустилась в этот чертов бар,
И бог, шутя, видать, тебя мне вплел в судьбу,
Затем забрал жестоко этот дар.
И дар тот стал недолгою мне жизнью,
Разъединение с ним – мучительная смерть,
Я б перерезал лучше свою шею бычью,
Чем снова стал одним из божьих жертв.
Но, я надеюсь, что тот дар не пострадал…
Готов принять всю на себя разлуки скорбь.
Я помню, милая, тебя я воспевал,
Как Квазимодо, что носил огромный горб.
"Как Квазимодо" – точно, лучше не сказать…
Ведь ты была прекрасней Эсмеральды,
Тебя я вечность буду слёзно вспоминать,
И о тебе стихи слагать подобно скальду.
«Ещё один новый год»
Чего сулит нам двадцать третий год?
Лишь старости опять упрямый ход,
И снова обещания в надежде
Счастливей жить, чем годом прежде.
Чего сулит нам двадцать третий год?
Лечение временем, что для души как йод,
И снова обещания в надежде
Счастливей жить, чем годом прежде.
Чего сулит нам двадцать третий год?
Весны веселье, радость непогод,
И снова обещания в надежде
Счастливей жить, чем годом прежде.
Под бой курантов за столом с шампанским
Мы загадаем то, во что не верим сами,
Но поживём на миг в прекрасной сказке,
Пока следим за главными часами.
И снова обещания надежд,
И звон бокалов в праздничной печали,
Усталость рук, мозгов и вежд -
Вот так мы новый год встречаем.
«Реквием»
Давно любимый город своею страшной силой
Жёг время и писал отчет как особист,
Тебя, мой милый друг, мы грустно проводили,
С собою дав чернил и чистый белый лист.
И пушки, грохоча в полуденную пору,
Рассыпали тот шум, как порох по земле.
И, съежившись, потопала процессия к моторам,
Чтоб совесть отогреть в комфортных "шевроле".
Тебя не провожали зажжением Ростральных,
Как прежде был закрыт зелёный Биржевой,
Лишь песня проползла на волосах гитарных,
И долго слышен был её ритмичный бой.