– Да уж, – произнесла, захлопывая книгу, – можно мне обратно на Землю? Я не подписывалась становиться «достоянием нации», на которую объявили охоту безумные фанатики. Не хочу! Почему я? Ведь есть же и другие истинные пары. – Внезапно вспомнилась подруга и ее рассказ.
Парни, рассевшись полукругом, начали заверять, что каждый из них будет защищать до последней капли крови или магии. Алекс же, сидящий слева, произнес: «Если было бы возможно спрятать тебя на Земле, я бы отправился туда с тобой не задумываясь». Я знала, что представься такой шанс, мужчина так бы и поступил. Он замолчал, наверно, вспомнив погибших родных, вошедших в состав армии. Мне стало стыдно за минуту слабости. Они готовы пожертвовать всем ради меня, а я? Смогу ли жить где-то в безопасности, зная, что обладала тем, что способно защитить мир, частью которого успела стать? Позволю ли друзьям и соратникам, любимому, в очередной раз испытать боль потери? А если в этот раз не будет света, что станет с Килдеррой и остальными странами? «Простите», – произнесла громко. – «Раз меня наделили таким редким оружием, враги еще не знают, с кем связались».
Затем мы начали обсуждать, где можно остановиться. Все мои дома, включая два столичных и особняк Кловелл не могли обеспечить полноценную безопасность. Я предложила занять временно одну из комнат в казарме, ведь так точно буду находиться под охраной родного ведомства. Моим аргументом было «какой безумец решит сунуться сюда?» Зак скептически дернул губой, напомнив, что кто-то доложил подполковнику о ссоре с Алексом, а ругались мы в закрытом кабинете. «Думаешь, в ведомстве завелась крыса?» – Шепотом поинтересовался Чарли, на что Зак с сомненим покачал головой, показывая, что вероятность остается.
– Я знаю, что делать, – понизив голос, произнес Алекс. – Вартонвуд. Пока они узнают, что получил разрешение покидать Литрим, мы успеем выиграть время. На всякий случай держитесь рядом.
– Сандер, – скептически произнес Эдвард. – Идея замечательная, но вы, ребята, слишком заметные. Нельзя отмахнуться от возможной слежки. Если только Лина попробует создать иллюзию.
Недовольно ответила, что в последнее время иллюзии держатся не более часа. Вздохнув, решили, что остается лишь уповать на эффект неожиданности. Мы решили ехать в Вартонвуд с запада через Верн, парни же обещали подтянуться в окрестностях поместья завтра. Я видела предвкушение и волнение Александра, как он хотел ввести в свой дом.
Меня первым делом представили дворецкому, с которым у Алекса были очень близкие отношения. Разместили со всеми почестями в уютном гостевом доме. Провели подробную экскурсию по особняку и восхитительному саду, ничуть не уступающему по красоте императорским паркам. Пьер же долго приносил изменения за тот злополучный негостеприимный прием, пока не заверила пожилого, но по-прежнему крепкого, мужчину раз сто, не меньше, что все понимаю и ничуть не обижаюсь, напоследок похвалив за удивительную верность хозяину. Вечером перед нами накрыли ужин, достаточный чтобы еще как минимум мою голодную десятку накормить, а не нас двоих. После плотной трапезы прошлись по вечернему саду, где Алекс по ходу организовывал охрану особняка. Помня о недавнем покушении, любимый не хотел повторения истории.
Среди ночи разбудил звук резко распахнувшегося окна. Прислушалась к ощущениям, никого, хотя предчувствие говорило, что в комнате даже несмотря на отсутствие ауры кто-то был. Спросонья очень сложно было правильно отреагировать. Мне крепко зажали рот, а второй, да, в этот раз их было двое, несмотря на сопротивление, связал ноги. Удерживая одеяло прижатым, мне насильно влили что-то в рот, и я провалилась в темноту.
Глава 49 Александр. Семейные тайны
Нас встречал Пьер, как всегда очень тепло поприветствовавший меня, а вот при виде Лины резко изменился в лице. Неужели вспомнил ее визит во время поисков? От меня не скрылось, что и девушка почувствовала неловкость. Вывел свою пару за руку вперед и представил в новом статусе: «Графиня Эллина гер Сандерсон, моя девушка», – улыбаясь рыжеволосой, перевел взгляд на управляющего и добавил. – «Помнишь, в первый день моего возвращения ты спрашивал, кого благодарить за чудо, что смог вернуться? Она стоит перед тобой. Я ей жизнью обязан, Пьер». Вечером повел погулять в сад, который переходил в парк с лабиринтами из живой изгороди. Лис ходила с распахнутыми от удивления глазами, то и дело останавливалась, рассматривая статуи и касаясь прохладного мрамора. «Завтра будет новый день», – думал я, проверяя посты охраны и накладывая защитное заклинание, – «сколько еще хочется тебе показать».
Увы, планы пришлось очень резко изменить. Посреди ночи в холодном поту подскочил на постели, сон пропал. Разбудил ее крик. Однако я не мог его услышать, гостевой дом располагался в отдалении. Но и ее голос тоже не мог перепутать! «Алекс, помоги!» – Раздалось опять. Не раздумывая, резким движением поднялся, одеваясь на ходу, и через ступеньку сбежал с лестницы. Дверь спальни Лины, к счастью, была не заперта. В комнате стояли двое неизвестных, один с перекинутой через плечо девушкой без сознания, другой запустил в меня боевой шар, который с легкостью отразил. Зажег на ладони ответный и выругался про себя. Они прикрывались рыжеволосой как живым щитом. Очень большой риск, что задену ее. Метнулся к ним, ударив кого-то в челюсть, отнимая свою драгоценность. Пришлось отвлечься, чтобы переложить любимую на постель. Обернувшись, замер, не веря, что вижу происходящее на самом деле. Похититель рисовал в воздухе гептагон. Это значило лишь одно – передо мной высший маг огня. Седьмой уровень позволял открывать пространственные переходы. До сегодняшнего дня ни разу не встречал проявление в реальной жизни, зато теперь получил объяснение, как двоим удалось обойти посты охраны и магическую нить, не пускающую чужаков на территорию.
«Нельзя позволить им сбежать!» – Подумал и бросил огненный шар в атаковавшего меня, но огненный перехватил его и перенаправил на создание рамки прохода. А второй начал атаку, от которой успевал только отбиваться. Думаете, так просто сдамся? Мой уровень тоже на кое-что способен. Потянул огонь из семиугольника на себя, перенаправляя в камин и заставляя загореться остатки поленьев. Можно, конечно, было бы из их огня создать пылающее оружие, но ограниченное пространство спальни не давало возможности для маневра. Как бы тут вообще все не спалить. Пылающий вход начал сужаться, но, видимо, место их назначения уже открылось. Двое проскочили в узкую нору, проход захлопнулся. Не успел. Ушли. Второй раз ушли!
Оглядел комнату. Здесь нужен взгляд специалиста, такого как Эдвард. Стараясь максимально оставить место происшествия нетронутым, отправил срочное послание лорду ди Моррисону и парням группы Лины. Как после случившегося смотреть ему в глаза, не имел представления. Осмотрел девушку на наличие ран. Освободил от веревки связанные лодыжки и проверил дыхание. Был один порез, ровный, как от медицинского ножа на предплечье. Попытался разбудить, не вышло. Пробовал дозваться, встряхивая и легонько похлопывая по щеке. Приложил ухо к груди, прислушался к биению сердца. Уловил тихие толчки. Она крепко спала. Неужели чем-то опоили? Уложил ее голову на подушку, аккуратно убрав рыжие волосы, и укрыл одеялом. Ночь провел рядом в кресле, просыпаясь от малейшего шороха.
Парни прибыли к обеду. Зак и Донован сразу же отправились осматривать подступы к зданию, я же провел Эдварда в комнату. С нами пошел названный брат Лины, сочувствующе заметив: «Дружище, похоже, эти твари пробьют любую защиту. Если кто-то из их шайки смог обойти систему охраны двоюродного брата Ее Величества, то что говорить о нас, простых смертных?» Мы слушали талантливого поисковика, который осматривал каждый свободный сантиметр. Девушка не успела оказать сопротивления, видимо, напали во сне и смогли связать.
– Какой знакомый состав, – усмехнулся Эллис, появившийся с остальными чуть позже, – черный чертополох и ягоды тран. Ничего не напоминает? И кстати, не будь мы по разные стороны баррикад, хотел бы встретиться с их травником. Сильнейшая доза, но найден уникальный баланс как не допустить, чтобы снотворное превратилось в смертельный яд. Я дам лекарство очистить кровь от этой гадости, но время пробуждения зависит еще и от силы ее магии. Останься у Лины воздух, проснулась бы завтра-послезавтра. Как поведет себя свет, остается только гадать.
– Странная материя. Посмотри, ничего не напоминает? – Спросил Эдвард, подняв из-под кровати сероватый клочок.
– Они были в плащах с капюшонами, – вспомнил я. – Напоминает чем-то балахоны послушников, что приносили мне еду в храме. Только этот темнее.
– Значит, одна банда, – подытожил Чарли, заставив грозно посмотреть в его сторону. – Неужели Линка все же прокололась?
– Заткнись! Пользуешься тем, что она сейчас без сознания? Сам понимаешь, что им нужно, – резко оборвал Марк тираду. А мне он все больше симпатизировал.
Парни осмотрели сад, хоть я и рассказал про необычный способ исчезновения. Как и ожидалось, следов не нашли, как и ауры, несмотря на то, что присланный эмпат осмотрел досконально всю спальню и подходы к дому. Лина очнулась только на третий день. Я не оставлял ее ни днем, ни ночью. Только пару раз Эллису и Марку удалось отправить поспать несколько часов. Уснуть получалось только с лекарством, остальное же время бодрствовал из-за тревоги за мою девочку. Помню, как услышал ее сонный голос, зовущий: «Алекс». Не сдерживаясь, сжал рыжеволосую в объятиях, осыпая поцелуями. Позвал Эллиса, который дал лекарства и заставил поесть.
– Чем бы заняться? – Произнесла неутомимая, отпивая бульон. – Мы из-за вынужденного отдыха столько дней потеряли.
– Пока полностью не восстановишься, ничем, – строго произнес в ответ.
Лина обиженно поджала губки, потом кинула просящий взгляд. Что она задумала? «Ал, Лерьер ведь был партнером твоего отца. Вдруг в дневниках мы сможем найти намек, как граф вышел на продавца айману?» Признаться, я тоже думал о записях отца. Хотелось понять, почему из всех возможных способов, тот выбрал в качестве компенсации запретный и унизительный ритуал. Отдав распоряжение подать чай в библиотеку, позвал горничную помочь девушке одеться. Какое-то время мы просто сидели и листали страницы, не зная, что конкретно искать. Вряд ли найдется запись «Сегодня гер Лерьер предложил перевезти партию запрещённых артефактов оттуда-то». А, может, стоит поискать упоминания отказов от поставок, скорее всего, международных, связанных с Мейдином? Насчёт доставки из ближайшей Фортезы Лерьер мог договориться с другими гильдиями.
Лина, подхватив из стопки первый попавшийся дневник, начала читать шевеля губами. Видимо, про то, как отец боролся за сердце Ливи. Внезапно последовал вопрос:
– Слушай, Алекс, кем была твоя мать? Ты не рассказывал, как твои родители познакомились, только упоминал, что дед противился их браку, а отец настоял на своем желании. Из обедневшей семьи аристократов?
– Будь это так, вопросов вообще не возникло бы. Она из семьи лекарей, точнее магов-целителей, переселившихся в Килдерру из Фортезы. Моя мать не просто не имела титула, но и была иностранкой, жившей в поселении на границе леса в северных землях. Родители познакомились при весьма печальных обстоятельствах, на отца во время охоты напала разъяренная гровенская медведица, защищающая малыша. Старшие Тиретто поставили его на ноги за три дня, а мама, которой на тот момент было четырнадцать, не отходила от постели. Шон ди Найман влюбился в смуглую темноволосую красавицу с первого взгляда, желание жениться было не просто благодарностью, его покорил характер. А почему ты вдруг спросила?
– Послушай. Прочитала в дневнике: «Сегодня Оливия не хотела пускать на порог, обвиняя, что я такой же, как и другие, кто кичится своим титулом и считают, что ее мечта – выйти замуж, улучшить материальное положение и получить доступ к выходу в свет». Как думаешь, со сколькими аристократами девушка четырнадцати, максимум пятнадцати лет, живущая в отрыве от городской жизни, могла повстречаться? Я думала, что она аристократка, кто из-за финансовых ограничений не могла себе это позволить, но по крайней мере была знакома с этим кругом. Так кого она могла иметь в виду под «другими», выговаривая это твоему отцу?
Лина спросила про дневники матери, и я направил посмотреть в семейном сейфе. Отец очень дорожил памятью о жене, сохранил все дорогие ей вещи, даже часть маминого сада до сих пор поддерживали. Рыжеволосая появилась спустя долгое время, бледная. Пальцы подрагивали, в глазах блестели слезы. Что же она прочитала, а эмпатия усилила чувство? Усевшись рядом, обняв за плечи, успокаивающе провел по спине и погрузился в чтение, забрав дневник. «Все хорошо», – произнес успокаивающе. Между некоторыми страниц лежали закладки. «Нет», – одними губами прошептала та. – «Это ужасно». Не выпуская из объятий, открыл первую страницу.
«…Приезжал Шон ди Найман, привез букет роз из родительского сада. Какие восхитительные цветы! Напомнили детство в Фортезе. Почему мы оттуда уехали? Здесь так одиноко. Местные не хотят со мной дружить из-за темных волос, считают ведьмой. А я всего лишь маг-целитель. Хотела бы иметь такого друга как Шон, но папа говорит, что герцог может меня обидеть», – речь, по-видимому шла о первом годе знакомства родителей. Перевернув страницу, заметил, что Лина на меня странно посмотрела и спросила скептически: «Серьезно? Называть кого-то ведьмой в мире, где маги встречаются чуть ли не на каждом шагу?»
И девушка оказалась бы права, только она не знала, что известно каждому, кто рожден в Костиме. На территории самого молодого герцогства Килдерры, Грейншир изначально располагалось красивое озеро Экниган. Когда в земли пришли первые переселенцы, место прославилось сильнейшими магами водной стихии. Легенды говорят, что дочь Ивейн и Готварда вышла замуж за градоначальника Экниган. Но через две тысячи лет после Великого Расселения, в эпоху Изоляции, озеро по неведомым причинам ушло под землю. После необъяснимого явления маги водной стихии стали появляться гораздо реже, а на месте Эктигана дети больше не получали дар стихии. Люди начали покидать обжитые места, города пришли в запустение, остались лишь редкие поселения. После победы Дайриксов, особым указом легендарный Эктиван передали герцогу Грейнширу в надежде, что тот вернет землям былую славу. Но маги по-прежнему почти не рождались, будто боги обходили вниманием земли, где на месте озера вырос густой лес, прославившийся редкими целебными травами. Может, это и стало одной из причин, почему семья лекарей Тиретто с сильным даром земли переехала сюда. Людям без магии лекари и целители нужны гораздо чаще, чем тем, кто носит в себе дар стихии. Открыв на следующей закладке, прочитал:
«…Шон сделал мне предложение. Я решила, что это шутка. Кто я и кто он? Какое будущее может быть у нас? Пока не стала говорить родителям. Знаю, папа очень рассердится, ему не нравится, что Шон и Гилберт зачастили ко мне в гости. Я так и сказала Шону, а он ответил: «Знаешь, Ливи, что отличает истинного аристократа? Не деньги или власть, а верность слову, даже, если для того, чтобы сдержать его, придется идти на жертвы. Если ты только согласна, я даю тебе слово герцога Наймана, что ты станешь моей женой». Мне так понравилось, как он назвал меня Ливи. Я ему верю, это было искренне».
«…Рассказала Берту, они же с Шоном друзья. Тот сказал, что Шон сделал предложение просто потому, что положено. На самом деле Гилберт, в свою очередь, тоже готовился сделать предложение. Я ответила, что считаю чувства Шона искренними и отвечу ему взаимностью. Он разозлился, и назвал меркантильной эгоисткой, которая только и мечтает разбогатеть, носить красивые платья и драгоценности, поэтому предпочитает герцога, а не его. Неужели они и правда так думают?»
От следующей записи от злости потемнело в глазах. Какой тварью надо быть, чтобы поступить так с девушкой, пусть и не благородного происхождения? А ты, сволочь, кем бы не был, как можешь продолжать называться аристократом после подобного?!
«… Он сегодня опять приехал. Был каким-то взвинченным. Привез очередной подарок, от которого хотела отказаться, на что резко отреагировал, что я не имею права, к тому же мне никто подобное не подарит. Согласна, здесь никто не подарит золотые серьги тонкой работы. Пригласил пойти с ним на любимую поляну. Там мы сначала говорили о предстоящем бале, что устраивала его семья. Что он хотел бы танцевать со мной. А потом Берт попытался поцеловать меня, я хотела отстраниться, но в ответ на это меня вжали в дерево и языком раздвигали губы силой, намереваясь проникнуть в рот. Чудом получилось его оттолкнуть, он же отшутился, что простые девушки готовы отдать все, что угодно, только бы переспать с ним. Я пыталась сопротивляться, но лорд был сильнее. Потом граф разозлился, говорил, что за его подарки я должна быть благодарной и дать ему все, что он хочет. Я била его кулаками, но не помогало. Выпалил, что, если не хочу быть с ним, то не достанусь никому. Когда он полез под юбку, я закричала, но кто тут услышит. Гилберт угрожал, что теперь у меня не будет выбора, как лишь принадлежать ему, потому что Найман никогда не женится на порченой девке. Каким-то чудом мне попалась толстая ветка, которой ударила наотмашь по лицу. Негодяй упал, я убежала. Боги, как мне страшно! Никогда, никогда не хочу даже слышать об этих двоих. Если так поступает граф, то что хорошего можно ожидать от герцога?»
У меня от прочитанного на ладони непроизвольно начал формироваться огненный шар. Лина испуганно посмотрела и накрыла рукой пламя. Глупая, что же ты делаешь? Огонь ведь может поранить. Это не воздух или даже вода. Моя стихия считалась особенно опасной. Встревоженно взял хрупкую ладонь в руку, начал осматривать на наличие ожогов. Поцеловал невредимую кожу пальцев. Неужели моя магия сделала исключение для истинной? Мысли вернулись к прочитанному. Я прокручивал слова записи и хотел собственными руками придушить эту тварь. Стоп! Как его звали? Открыл заложенную страницу и понял. Гилберт! Среди знакомых отца только одного звали так. Гилберт гер Лерьер!
– Лина, ты знаешь, кто пытался обесчестить мою мать? Это Лерьер. Графа Лерьера зовут Гилберт!
– Ал, – пытаясь принять шокирующую новость, произнесла любимая. – Это ужасно. У меня до сих пор перед глазами стоит та сцена, – я обнял своего эмпата, зарываясь в волосы и вдыхая запах лаванды, вдруг в ее глазах проскользнули стальные искры. – Я уверена, что айману был способом отомстить твоему роду. Не удивлюсь, что и смерть отца была подстроена. Без его поддержки с тобой разобраться проще. Единственный наследник, которому пришлось в двадцать с небольшим принимать дела. Он бы манипулировал тобой с помощью айману, заставив плясать под свою дудку.
– Пытался, – согласился, вспомнив «выгодное предложение» в связи с «Феникс».
– О, я не сомневаюсь, Лерьер обломал зубы о крепкий орешек по имени Александр ди Найман, – улыбнулась истинная, подарив легкий поцелуй.
Хотелось услышать признание от самого врага семьи. Похоже, о случившемся знал только дневник, а теперь я и Лина. На следующий день мы отправились в Ашгейт. Не знаю, что там рассчитывал услышать. Извинения? Раскаяние? Хоть слово, что человек, отбывающий наказание, признает вину. Охранник провел меня к камере, снял магические и механические замки, дверь неприятно скрипнула, пропуская в слабо освещенную камеру. «Как все меняется», – промелькнула мстительная мысль. Лерьер сидел на койке, закованный в кандалы, сдерживающие не только передвижение, но и блокирующие магию. Он очень сильно сдал. Передо мной был дряхлый старик, а не бойкий делец средних лет. Неужели условия тюрьмы так меняют человека? Взяв трехногий табурет, сел, закинув ногу на ногу. Интересно, что тот скажет на мое появление?
– Посмотрите, кто пожаловал в мою скромную обитель, – не изменившимся тоном голоса небрежно бросил бывший хозяин. – Интересно, кто же тебя вернул в столицу, отменив действие айману? Дай угадаю, взбалмошная девчонка, играющая в графиню, о существовании которой ты понятия не имел, отыскала в месте, недоступном лучшим поисковикам империи и абсолютно случайно отменила действие артефакта.
–Почему я и мои родители? – Проигнорировав упоминание про Лину, задал встречный вопрос. Он даже здесь чувствовал себя выше герцога. Ничто не меняется. – Не верю, что решил воспользоваться айману просто ради компенсации за задержку товара.
– Умный мальчик, неужели понял наконец? – Лерьер улыбнулся, оскалив местами выбитые зубы. – Почему? Потому что твой род сделал все, чтобы разрушить доход и спокойствие моей семьи. Помню день, когда отец, вернувшись однажды вечером домой, сказал, что Найманы благодаря своей скорости доставки лишили нас почти всех клиентов. Никто не желал ждать несколько лет, когда можно получить редкий товар меньше, чем за год. Из-за вас, Найманов, моим сестрам пришлось оставить мечты о замужестве по любви, согласившись на брак с богатыми стариками, а мне забыть про учебу и работать, помогая отцу удерживать дело на плаву. Тогда я поклялся, что уничтожу ваш род до единого человека. Сблизился с твоим отцом. Он искренне поверил, что мы друзья, предлагая вести дела вместе. Это был шанс узнать изнутри слабые места ваших компаний. Отдать ему должное, он умел обходить риски. Поэтому, когда получилось достать айману, предложил изменить условия договора. Увы, Шон избежал ритуала, свалившись в пропасть. Досадная случайность. Кто же знал, что на пути следования его конь подвернет ногу об оставленную магическую ловушку? Такая трагедия, герцог в рассвете лет оставил сына сиротой.
– Ты убил моего отца! – Яростно вскинулся, понимая, что предположение Лины попало в точку. Поверить не могу! От поднимающейся ненависти сжал кулаки. Мой род не виновен в том, что бизнес Лерьеров не выдержал конкуренции. Дед не имел целью разрушить их компании, как ты пытался проделать это с «Феникс». Да, согласен, для юноши, кто винил нашу фамилию в крахе надежд, это могло стать веской причиной. Но можно двигаться дальше, а не идти на поводу у мести! Ты даже не скрываешь, что убил отца, кто считал тебя партнером до последнего дня, благодаря сотрудничеству с которым твой бизнес, между прочим, пошел в гору. Какой тварью надо быть! А упоминание о сестрах? Первый раз слышу от него что-то доброе в адрес женщин. Какая жизнь у твоей родной дочери? Думаешь, мимо меня прошли стороной шепотки леди, кривящие носики при виде невзрачных нарядов Мариссы?
– Что ты, зачем мне, графу, марать руки? – Лерьер жутко улыбнулся. – Это сделал бедный маг-наемник, которому надо кормить пятерых детей.
– Мою мать тоже пытался изнасиловать, чтобы помочь голодающим детям? – Еле сдерживаясь, чтобы не придушить эту тварь, процедил я.
– Это было чистое соперничество. Получить приз, завоевать милую мордашку. Но когда она вцепилась в идею, что герцог возьмет ее в жены, взыграла обычная гордость. Думал, что девчонку из леса привлечет щедрый граф. Увы, желание получить герцогские богатства вскружили малышке голову, поэтому мои подарки были отвергнуты. Это и разозлило меня в тот день. К тому же отличный способ насолить врагу испортив его любимую игрушку. К сожалению, и тут не вышло. Девчонка не только сбежала, но и добилась своего, оставив меня ни с чем. А ещё родила наследника. Она должна была стать моей. К счастью, боги смилостивились, не дав Шону и его девке долгих лет. Но появился ты, который не только активно перенимал дела, но даже внешностью напоминал и отца, моего заклятого врага, и мать, посмеявшуюся над попытками заполучить ее. Айману позволил немного отыграться за все прошедшие годы неудач. Род Найманов должен был исчезнуть с твоей смертью.
Вот кем для тебя была моя мать. Способом доказать собственное превосходство. Ты никогда не видел в ней личность. Игрушка, приз, милая мордашка, но не девушка, тем более не любимая жена. О чем можно говорить, если человеку незнакомо нежное чувство к женщине? Не удивлюсь, что и в смерти Оливии ди Найман есть доля твоей вины. Отец никогда не рассказывал, почему не удалось спасти жизнь мамы, которая была магом земли четвертого уровня. Хотел, чтобы со мной исчезло и упоминание о Найманах? Вынужден разочаровать.
– Зато теперь исчезнешь ты, – сухо произнес в ответ. – Не обещаю, что приду на казнь. Хотя, – презрительно сверху вниз оглядел мужчину еще раз, – возможно, до нее не доживешь. Тюрьма не пошла тебе на пользу.
– Это не из-за тюрьмы, – грустно возразил Лерьер, – айману выжал из меня все соки. Артефакт, как оказалось, все это время забирал силы. Сначала незаметно, но при смене хозяина пришлось заплатить почти всей имеющейся магией. Ничего, и это решаемо. Покровители обещали помочь.
Молча вышел из камеры с прямой спиной. Мразь! Какой же ты мерзкий. Пожалуй, только смерть может изменить тебя. От беседы осталось неприятное липкое чувство, хотелось вымыться.