Дорога заняла более двух часов, академия хоть и считалась столичной, но строилась в пригороде, примыкая к лесу, видимо, из соображений безопасности, на случай, если неосторожные кадеты переборщат с и пошлют магический заряд за пределы тренировочного полигона. Новый титул графини дал прямой пропуск к ректору. За столом сидел мой первый куратор по магическим занятиям, тот самый, который дни напролет безуспешно пытался раскачать мой спящий дар.
– Какая неожиданная встреча, – поднялся мне навстречу бывший наставник. – Простите великодушно, не смог присутствовать на Вашей присяге. Позвольте лично поздравить Вас со званием. Все-таки решили пройти полноценное обучение? А как дела обстоят с магией?
– Дар проснулся в ноябре при крайне печальных обстоятельствах, – сухо ответила ему, – Возможно, вы слышали, я теперь вдова. Обучение же в мои ближайшие планы не входит. Но я обязательно обдумаю Ваше предложение.
– Двери академии всегда открыты для Вас, – искренне заверил ректор. – Соболезную вашей утрате, леди. Я помню его, кажется, Роем звали. Талантливый был мальчик, я лично прочил ему большую карьеру. Так, с чем пожаловали, голубушка?
– Лорд кор Девар, я пришла к вам с очень деликатной просьбой и хотела бы, чтобы разговор не вышел за пределы стен кабинета.
Господин Дэвар кивнул, накинул полог тишины, сел в ректорское кресло, мне же указал жестом на стул напротив. Упомянув свое первое появление во дворце Его Величества, рассказала, как услышала про холостого герцога ди Наймана и, расстроенно насупившись, выразила сожаление, что, оказывается, он в очередной раз не почтил присутствием Новогодний бал Его Величества. Услышанное настолько задело меня до глубины души, что пожаловалась шефу, почему мне, с поверхностными знаниями этикета пришлось присутствовать на балу, потому что присутствие обязательно для всех, получивших приглашение, а некоторые аристократы спокойно позволяют себе пропустить такое значимое мероприятие. Лорд ди Моррисон посоветовал обратиться к ректору академии получить объективную характеристику на молодого герцога, действительно ли он всегда был таким безответственным, а также узнать, может, у него были близкие друзья во время учебы. Ничего серьезного, просто женское любопытство.
Ректор снисходительно взглянул на меня, сидящую как примерную гимназистку, руки на коленях, глаза полуопущены. Молодая вдова, мечтающая о спокойной жизни и, возможно, семье. За время работы в тайной службе поняла, что, играя наивную простушку, но не дуру, мужчины перестают воспринимать тебя как серьезного противника, расслабляются и не замечают, как выкладывают в ничего не значимом по их версии рассказе очень важные детали. Главное в нужном месте округлять глаза и задавать наводящие вопросы, не вдаваясь в подробности, а ненавязчиво направляя в нужную тебе сторону. В военной академии, видимо, не было шпионского факультета, а о кино и интернете с детективными историями в этом мире не знали. Поэтому на меня обрушился пространный рассказ о том, каким замечательным студентом и человеком в целом был Александр ди Найман.
Примерный студент, в меру общительный, галантный, благородный. Преподаватели видели его огромный потенциал и прочили карьеру в высших кругах. Официально нарушений устава не было зафиксировано, фактически была пара драк, когда юный герцог вставал на защиту нетитулованных друзей от зарвавшегося студента-графа, который почему-то возомнил, что без титула в подобном заведении учиться недопустимо. Академия же изначально была открыта для всех слоев общества, кто хочет сделать карьеру на военном поприще. Задиру звали Бенжамин гер Мелис. После инцидента троица: Александр, Мартин Веллингтон и Рик Стюарт до выпуска не разлучалась. Романтических похождений за Найманом не замечалось, хотя попыток покорить ледяного герцога было немало. Среди целительниц ходили разговоры, что граф Лерьер хотел сосватать ему свою дочь Мариссу, но до помолвки так и не дошло. Когда я спросила, не осталось ли каких-либо личных вещей, случайно забытых или подаренных лично ректору или кому-то из преподавателей, мне объяснили, что по правилам Устава академии, количество личных вещей кадетов военного факультета строго регламентировано, поэтому потерь за редким исключением не бывает. Мысленно сделала пометку разыскать и встретиться лично со всеми упомянутыми. Вслух тепло поблагодарила ректора за гостеприимство, в ответ получила заверение, что он всегда будет рад меня видеть в рядах студентов.
Рик Стюарт после выпуска пошел в пограничное войско и служил где-то на севере. Отправлюсь туда, если не смогу найти второго. Мартина Веллингтона отыскала почти сразу. Оказалось, что мы вместе были на задании по пропаже родовой печати. После выпуска тот устроился в частную поисковую гильдию. Странно, а ведь его имя мне ничего не сказало. Повод для встречи нашелся сразу, вспомнить работу, поболтать о жизни за кружкой хорошего эля. После второй, да, не умеют местные мужчины пить, Мартин начал рассказывать байки студенческих времен. Я внимательно слушала, ожидая, упомянет Александра сам или придется помочь. Выяснилось, что после досрочного выпуска, о котором еще долго вспоминали студенты-ровесники, Александр ни разу ни встречался с другом. «Думаю, поглотили дела», – сделал предположение однокурсник, – «Найманы владеют большими активами. Пока со всем разберешься, пройдут годы. Я собирался ему отправить письмо на годовщину смерти отца, может, получилось бы встретиться». Что ж, похоже, тут ловить нечего. Надо ехать в Бриспорт и заодно новоселье справить.
Глава 19 Александр. Сказок не бывает
Меня выпустили в первый день нового года, Лерьер пришел лично. От него не прозвучало ни слова, но и без них было понятно, что он хотел услышать. Не понимаю, неужели в самом деле надеялся, что передумаю и подпишусь на его условия? Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить, кто-то уже успел испортить графу настроение, поэтому от острот воздержался. Хотел бы я знать, кто этот «счастливчик». Первым делом нагрел пару ведер воды и заполнил бочку душа. Хотелось смыть с себя въевшийся под кожу подвал. Прикрыв глаза, подставил лицо струям воды, в памяти всплыла незнакомка из сна.
Сон. Это первый раз, когда подобное случалось со мной. Как связана девушка с тем, что хотят от меня боги? А что собственно они хотят получить от меня сейчас? Чей это знак? Светлого Сюра или Мунар? Есть еще Тарис, но о ней не было слышно уже несколько столетий. Вряд ли Сюр в видении стал бы преподносить цветок, получается Мунар послала мне сон? Только совершенно не представляю, чем мог бы быть полезен богине. Я даже в храм ее не могу прийти, не говоря уже о том, чтобы преподнести дар. Почему сейчас? Может, боги все же позже снизойдут до объяснения.
Вечером, когда дом уже засыпал, вся прислуга семьи Лерьер разошлась по комнатам. Я же несмотря на позднее время, было уже за полночь, сидел за столом и листал дневник, страницы которого освещались тусклым светом огарка свечи. Заснуть не мог, по-прежнему вспоминал гостью из сна. Лица разглядеть не удалось, но почему-то была уверенность, что мы не знакомы. Это странно. Раз она предстала в бальном платье, получается из семьи с титулом. На вид девушке было лет двадцать, значит мы должны были встречаться хотя бы на новогоднем балу и не один раз. Стоп! Интересно, когда я пропустил момент, что меня настолько заинтересовала какая-то леди? Раньше было все равно. На балах и приемах общался и танцевал с присутствующими дамами только из чувства долга и воспитания. Дольше положенного этикетом пятиминутного общения ни с одной из них не хотелось оставаться. Во мне видели лишь «завидного холостяка Килдерры». Хотел бы посмотреть, сколько из этих томно вздыхающих красоток, стоило мне пройти мимо, захотят находиться рядом со мной через пару лет. Так, что изменилось сейчас?
С перспективами жизни у Лерьера, не удивлюсь, что придется приглядеться к простолюдинкам. Нет, для меня совершенно не важно, есть ли у человека титул или нет, главное наличие достоинства и элементарного воспитания. Вспомнилась Эмма, и лицо перекосила гримаса отвращения. Вот яркий пример отсутствия и того и другого. Нет, лучше быть одному, чем с такой супругой. Леди же из сна казалась не похожей ни на девушек из высшего общества, ни на обычных горожанок. Интересно, какая она в жизни, эта девушка с иллюзией? Увижу ли я ее еще когда-нибудь? «Хватит уже, Александр», – одернул себя, – «ты даже не знаешь, существует ли она на самом деле. Вдруг это просто игра, в которую тебя хотят втянуть боги».
– Домой ездил? – спросил на следующий день Берт, с которым подвязывали молодые сливы.
– Почти, – не придумал ничего лучше, чем еще объяснить недельное отсутствие. Но садовник все и так понял.
– Он тебя ломает. Парень, ты так долго не продержишься. – Я осуждающе взглянул на него. – Знаю, и у нас есть гордость. Я в молодости таким же был. – С этими словами указал на свою спину, – Просто уступи ему и сделай, как он хочет. Поверь, через год, Его Сиятельство потеряет к тебе интерес.
– Берт, если бы я мог, – ответил с легким вздохом, подумав, что не могу рассказать о главной причине, – Но не в этот раз.
– Чем же ты Его Сиятельство разозлил, – нехорошо поворачивается разговор, надо менять тему, – что он тебя запер на неделю? Неужели заметил рядом с дочерью?
От такого предположения аж лопата выскользнула из рук, лишь на секунду представив эту сцену. Я и Марисса? Вот уж глупее не придумаешь. Заверив, что, видимо, попал под горячую руку, когда граф обнаружил, что «без дела шляюсь по поместью», мы закрыли неприятную тему. Во всяком случае, надеюсь, что закрыли.
– Жену тебе надо, – точно, жена или муж, в зависимости от пола того, кого наставляет старшее поколение, часто является лучшим решением всех проблем для юных вольнодумцев. – Только абы кто тебе, Джон, не подойдет. Ты хоть вроде из наших, из простого народа, но порой ведешь себя, будто голубых кровей. – Я был готов прервать его размышления, которые были так близки к правде, но тот понял по-своему, – Помню я про Эмму. Что с нее взять, дуреха, мать в детстве не секла. Вы с ней только маяться будете, ни тебе, ни ей счастья в таком браке не будет.
Что ж, и на том спасибо. Прошло несколько дней, Лерьер, казалось, забыл про меня, чему я был только рад. Приближалась годовщина смерти отца. Если днем от мыслей отвлекала работа, то вечерами накатывали воспоминания. Последнюю неделю все чаще обращался к старым дневникам, страницы которых хранили память о нем. Сегодня вспомнилась мать, а также то, как папа до конца жизни хранил любовь к его Ливи, так и не женившись повторно несмотря на то, что вызывал интерес у женщин.
История любви родителей слишком хороша и больше подошла бы для страниц романа, чем реалий жизни. В момент их знакомства молодой герцог, лишь год как получивший титул, главный наследник рода Найманов, как обычно с друзьями отправился на охоту. Погнавшись за редким арцисским оленем, чье мясо ценилось за нежный и чуть пряный вкус, охотники оказались в приграничных лесах, окруженные глухой чащей. Стараясь выбраться из леса до наступления темноты, чтобы остановиться на ночлег в ближайшем поселении, путники не заметили, как оказались рядом со свежей берлогой. А там их встретила разъяренная гровенская медведица. Этот вид медведей крупнее их сородичей и даже в обычной обстановке считается самым свирепым из них. А когда перед тобой 5-метровая самка, охраняющая своих малышей от опасности, то шансов выжить даже у вооруженной мушкетами с дробью группы практически нулевые. Отца, истекающего кровью с переломами ребер, его чуть меньше пострадавшие, но все же тоже серьезно раненые товарищи дотащили до деревушки. На их счастье, здесь проживала семья лекарей-переселенцев из приморской Фортезы. Темноволосые темпераментные Тиретто (родители и дочь) были сильными магами-целителями и отличными травниками. Любая мазь или снадобье, приготовленное их руками, не уступало по качеству лекарств в лучших столичных аптеках. Отца за три дня подняли на ноги, так что переломы почти полностью срослись, а шрамы от ран бледнели на глазах. Все три дня от его постели не отходила Оливия, которой на тот момент было четырнадцать. Отец влюбился без памяти в свою спасительницу и поклялся, что женится на ней. Девушка лишь смеялась и говорила, что Шон (мой отец) забудет о девице из деревни на первом же балу в окружении местных красоток. Юный герцог серьезно сказал, глядя в бездонные карие глаза с золотыми искорками, похожие на янтарь: «Знаешь, Ливи, что отличает истинного аристократа? Не деньги или власть, а верность слову, даже, если для того, чтобы сдержать его, придется идти на жертвы. Если ты только согласна, я даю тебе слово герцога ди Наймана, что ты станешь моей женой».
Конечно, после заявления сына, что его избранницей станет девушка из простой семьи, состоялся серьезный разговор с отцом, моим дедом. Каждый упрямо стоял на своем. Старый герцог пригрозил, что простолюдинка, да еще и иностранка не переступит порог родового гнезда Найманов, а если сын решит пойти против отцовской воли, то лишится содержания и титула, а вход в родительский дом будет для него навсегда закрыт. Бабушка тихо, как положено истинной аристократке, держала чувства при себе, но при любом удобном случае уходила в дальнюю беседку сада, где давала волю слезам. Отец твердо стоял на своем, говоря, что ради слова, данного девушке, готов отречься от титула и денег, покинуть поместье, и прожить жизнь в деревне. Спор двух поколений продолжался три года, в течение которых Шон ди Найман отказал десятку потенциальных невест и продолжал тайно ездить навещать девушку, завладевшую его сердцем. Старый герцог наконец понял, что это окончательный выбор, а не просто мальчишеская блажь, когда его сын в день совершеннолетия, то есть на двадцатилетие, пришел в кабинет отца вернуть все полученные в этот день подарки и вручил расписку, где сообщалось, что ди Найман младший отказывается от титула герцога и предоставляет передачу его на усмотрение отца, а также не претендует ни на какие материальные средства рода. Старший герцог сдался, увидев плоды своего воспитания в деле. Сын оставался верен своему слову, пусть и наперекор родителям. Шон и Оливия поженились, невестку приняли в семью как выбор сына. Покладистый нрав несмотря на менталитет девушки и ее удивительные целительские способности растопили лед сурового свекра. А рождение сына еще больше сблизили и сплотили семью. Именно в такой теплой атмосфере прошли мои первые годы.
Когда мать ушла в мир духов, тяжесть утраты отразилась на всем, кроме отношения отца. Я стал единственной отрадой, унаследовав от матери то, что привлекло герцога в жене: темно-каштановый цвет волос и глаза, которые на свету казались двумя каплями янтаря. Конечно, как и любой отец, герцог ди Найман хотел, чтобы сын был похож на мужчин его рода. Но после скоропостижной смерти Ливи, как ласково сокращал имя матери, благодарил богов, что я стал напоминанием единственной любви его жизни. С детства меня учили двум главным ценностям: во-первых, всегда держать данное слово, как бы тяжело ни было; во-вторых, жениться только по любви, а не по расчету. Вот только спустя полтора года, проведенных здесь, хотелось спросить отца, неужели его правило номер один всегда держать слово подразумевает свыкнуться с позором, способным обрушиться на наш род. О втором даже не думал. Какие мысли о браке, если не знаю наверняка, что со мной будет через два с половиной года?
Свеча догорала, не было смысла сидеть. До рассвета, с которого начинается подъем, оставалась пара часов. Работы всегда было много, на поблажки в доме Лерьера расчитывать не приходится. Поэтому я бережно разгладил помятую страницу, что задел край айману, сделал небольшие пометки в дневнике и задул свечу. Закрыл глаза и снова оказался во сне. В этот раз я перенесся в незнакомый кабинет. За столом сидела та самая девушка из видения и над чем-то работала, склонившись над лежащим перед ней листком бумаги. Хотя лицо по-прежнему не разглядеть, но детали стали проясняться. Видно, что ее волосы были собраны в удобный пучок на затылке, одета в строгую белую блузку на пуговицах с высоким воротником и темно-серый корсет-жилет. Хотя не было ярких цветов наряда, даже кружев или украшений не заметил, но чувствовался особенный стиль владелицы. Внешний вид говорил, что передо мной деловая женщина, а не модница, у которой в голове ничего кроме сплетен и романов. Непроизвольно улыбнулся, наблюдая за открывшейся сценой. Желая подойти ближе и рассмотреть ее, натолкнулся на невидимую преграду. «Добрый вечер», – мне оставалось только поприветствовать, – «Похоже, кто-то устроил нам очередную встречу». Девушка оторвалась от бумаг, взглянула на меня и… Взяла из стопки очередную папку, раскрыв ту и проводя по содержимому тонким пальцем. Я оглянулся вокруг. На стене висели часы, стрелки которых приближались к полуночи. Юные леди редко засиживались до такого часа.
На следующий день мы с Майком и младшими конюхами весь день сушили сено. Монотонная работа позволяла проанализировать странный сон. Второй раз показывают одну и ту же девушку. Только, если в первый раз, я подумал на Мунар, то вот после вчерашнего появились некоторые сомнения. Позднее время на часах, рабочая обстановка, и то, что застал незнакомку за бумагами были подробностями ее личной жизни, слишком интимными для встречи, пускай даже и во сне. Но если не Мунар подает мне знак, то кто за этим стоит? Может, Тарис? Нет. Такого просто не может быть. С чего бы богине, упоминание о которой сохранилось разве что на страницах легенд, вспоминать обо мне? Может, еще решить, что у меня есть истинная пара? Пора успокоиться и обратить внимание на реальный мир, где главная задача выжить, а не мечтать о любви. Я не благородный рыцарь из легенд, а слуга, чье положение ниже не придумаешь. Пора признать, что история родителей со мной вряд ли повторится в ближайшее время. Что ж, Александр, выкинь глупости из головы и занимайся делом.
Глава 20 Лина. Поиски в Бриспорте
Дорога в подаренное поместье заняла один день от столицы. Не имея представления, что меня там ждет, предложила Доре отправиться вместе. Девушка восприняла идею с энтузиазмом и за вечер собрала вещи. Пожалуй, стоит поднять ей жалование. С новым званием назначили прибавку, хоть доход и не дотягивал до ежемесячной суммы, получаемой, когда Рой был жив, но денег достаточно, чтобы обеспечивать себя. Дора договорилась с экипажем. Кто-то из ее знакомых согласился за небольшую плату (по сравнению с теми, кто занимается извозом в городе) довезти до Кловелл. На ночь мы остановились в гостинице, где я оплатила комнату и ужин нашему вознице, а также овес для лошадей. Любой труд должен проходить в комфортных условиях, и не важно, чем ты занимаешься. Ближе к обеду нам объявили, что подъезжаем.
Графство Кловелл располагалось в живописном месте, сравнительно недалеко от столицы и оживленного городка Бриспорт. От особняка путь до городов занимал целый день. Шеф говорил, что в портовом городе расположен головной офис «Феникс». У Килдерры не было собственного выхода в море, для поддержания международного товарооборота несколько веков назад был запущен искусственный судоходный канал. Поместье несмотря на то, что какой-то разорившийся граф передал его государству в счет уплаты долга, оставалось чистым и уютным. Теперь в моей собственности находился небольшой двухэтажный особняк, на первом этаже которого располагались гостиная с камином и роялем, просторный зал для приемов, столовая, кухня. На втором этаже были спальни, кабинет, библиотека и еще одна комната с видом на пруд, которую я окрестила про себя уголок рукодельниц. Видимо, леди в мире без интернета устраивали посиделки с вышивкой или за мольбертом.
Меня встретил управляющий, который, проводив в гостиную и подав чай с дороги, представил горничную, супружескую чету поваров и садовника, по совместительству выполняющего обязанности конюха. Я же представила Дору и объявила, что она станет старшей горничной, иногда выполняющей обязанности моей компаньонки, и по всем вопросам, сначала обращаться к ней.
Поместье требовало немало вложений. Принадлежащие мне земли доход не приносили, поэтому управляющий предложил сразу же вернуть отмененную старым владельцем аренду. Опыта у меня не было, с чего начинать дела не имела ни малейшего представления. Когда ведешь семейный бюджет это одно, совсем другое нести ответственность за сотни людей. Я даже на руководящей должности никогда не была. Управляющий, мистер Коннор, хотя он просил называть его Скотт, был крепким мужчиной среднего возраста, с первого дня взялся посвящать меня в состояние дел. Многие объекты, включая пару небольших текстильных мануфактур, где производился лен, требовали материальных вложений. Первым делом спросили, готова ли я вложить часть средств сейчас или буду ждать первые доходы с земель. Ясно, что, если хочешь получать доход, нужны средства на реорганизацию, но с другой стороны понимала, что во мне сейчас видят девочку-простушку с титулом и деньгами, на которую свалилось почти разорившееся графство. Идеально подходит на роль той, из кого можно вить веревки и вытягивать средства, которые уйдут в никуда. Не озвучивая сумму, состоящую из двух нетронутых императорских премий, решила понять, какой он человек и насколько можно ему доверять. Поэтому для начала предложила предоставить мне подробную смету, сколько и на что пойдут средства.
Никогда не думала, что быть графиней так утомительно. Мой день начинался даже раньше, чем в рабочие дни на службе в канцелярии. За неделю пришлось разобраться в стопке книг учета, рассчитать минимальный взнос на развитие, познакомиться со старостами прилегающих к поместью деревень. Следующие пару недель мы с управляющим объезжали деревни, жителям которых представляли новую хозяйку. Я составляла список дел. Где-то выделить денег на ремонт домов, где-то прислать лекаря. Проверяла состояние дорог, ведущих в столицу и Бриспорт. Пришлось заниматься бытовой скучной работой, которая на самом деле помогала создавать нужный образ в глазах окружающих. Бухгалтерия навевала скуку, я уговаривала себя, что это нужно для основного дела, рутинная работа сейчас – это важный подготовительный этап для стабильного дохода в будущем.
К тому же светская активность помогла влиться в общество. В первую очередь, в честь заселения в Кловелл, был организован первый в жизни официальный прием. Саранна подсказала, как составить и кому рассылать приглашения. Помимо супружеской четы Торнов, были приглашены Марк, Эдвард с невестой, несколько баронов с супругами из Бриспорта, которые были представлены на балу. А вот семью из соседнего графства пришлось обойти вниманием, от чего я испытывала смешанные чувства. Оказалось, что Кловелл граничит с Дориваль, где проживал тот самый неприятный тип, граф гер Лерьер. С одной стороны, вечер без него пройдет непринужденно, когда почти все свои, с другой, нужно знать, с кем живешь по соседству.
– Саранна, почему я не могу их пригласить? – удивленно спрашивала подругу, держа письмо с приглашением на новоселье. – У нас одинаковый титул, мы соседи. К тому же, виделись на балу.
– Во-первых, ты не можешь пригласить тех, кому не была представлена, тебя же на балу никто не знакомил официально? – терпеливо объясняли тонкости этикета. Во-вторых, зачем тебе портить прием, приглашая Лерьеров? Я на твоем месте была бы только рада не слышать брюзжание лорда гер Лерьера на тему беспардонной молодежи, – я кивнула в ответ, соглашаясь, что они не самая лучшая компания.
– К слову, не помню, чтобы тебя представляли мне. А ты графиня, между прочим.
– Приглашение было от твоего мужа моему, они были коллегами. К слову, Рой был представлен мне по всем правилам. Обычно эту роль берет на себя хозяин дома. Я, в принципе, и не ожидала, что ни ты, ни он будете следовать устоявшимся в высшем обществе правилам. Но сейчас все изменилось.
Статус графини Сандерсон легко открывал двери домов местного света, появились полезные знакомства, стали поступать деловые предложения. Аристократия Килдерры вела бизнес в различных направлениях, преимущественно продажи, но у некоторых были собственные заводы и фабрики, а не просто доход с земель. Поэтому разговоры о деле помогали расположить собеседника поделиться чем-то личным, а затем и вовсе перевести дискуссию на интересующую тему. Так начался незаметный сбор информации о «Феникс». Поднимая тему бизнеса, как бы между прочим спрашивала, не появлялось ли новостей о герцоге ди Наймане. Все как один твердили, что он ведет дела с поставщиками из Мейдина. Так незаметно прошло полтора месяца.
Сначала пришлось вникнуть в суть сфер деятельности компании, которая, казалось, охватывала все, от осуществления международных перевозок, до продажи импортных продуктов питания. Как Найманам удавалось координировать и совмещать логистику и розничную продажу, у меня объяснения не было. Зато неудивительно, что «Феникс» приносил владельцу целых семь тысяч в год, не считая отчислений компаниям-партнерам. Затем по документам из Финансовой палаты со следственной группой составляли перечень компаний, чьи сферы максимально пересекаются. Учитывая список услуг, предоставляемых пострадавшим, их конкурентом могла стать любая существующая компания на рынке Килдерры и, в то же самое время, никакая. Более или менее под категорию равных по значимости конкурентов подходил «Сокол», активы которого принадлежали герцогу ди Бартлету, что также осуществлял перевозки по похожему маршруту, но их доля составляла лишь треть того, что имела «Феникс». Размер флота «Сокола» не позволил бы полностью заменить «Феникс», создав торговый дефицит в стране. Он, скорее, был на подхвате, подстраховывая непредвиденные задержки. К тому же Бартлет основной доход приносила угольная шахта, а «Сокол» был приятным бонусом к основному источнику дохода.
Следующим шагом стало изучение внутренней документации. Для этого нужно было в течение нескольких дней приезжать в офис компании. Понаблюдав за укладом жизни в городе, решила, что внешность девушки в этих краях будет заметной, поэтому меняла внешность, становясь для окружающих парнем. Вместе с присланным в помощь специалистом по финансовым преступлениям обложившись отчетами, искали все намеки на то, что могло ударить по доходу и репутации потерпевших. Похоже, со смертью отца, молодой герцог поставил на паузу большую часть международных перевозок, выполняя только те, где была обговорена дата доставки. Мне казалось странным, что человек, поначалу старательно выполняющий подобные мелкие обязательства, вдруг резко исчез, оставив компанию без внимания на такой длительный срок. Мы искали все, что выделялось на фоне обычных потерь. Первое, на что обратил мое внимание коллега, был срыв нескольких крупных партий шелка из Мейдина. Учитывая, что шелк шел не только на одежду, но также и на обивку мебели и шторы, а некоторые состоятельные семьи позволяли себе отделывать ими стены многочисленных комнат особняков, урон рынку был нанесен существенный. Мне рассказали, что флот «Феникс» судя по срокам поставок совершал невозможное. Суда каким-то невероятным образом могли совершить полтора рейса за время, которое большинству требовалось лишь на один круг туда-обратно.
– Они, что, летают? – недоуменно поинтересовалась у знатока сроков поставок. – Иначе как судно может дойти до Мейдина и обратно два раза, когда такое же, но принадлежащее другой компании и вышедшее в один день с ним, только вернется в порт Килдерры.
– Найманы владеют секретными короткими маршрутами и отлично знают, как обходить опасные течения, не увеличивая круг, а, наоборот, сокращая его, – пояснили мне. – К тому же на их заводах производят усовершенствованные тепловые двигатели.
– Зачем тогда надо было останавливать рейсы, если у них не было проблем с транспортом? Стоп! Смотри, – я указала в лист регистрации отплытия судов, где в одной графе указывалось запланированное время, а в следующей – фактическое.
Корабль в Мэйдин не вышел в срок, за день отменив рейс по причине обнаруженной поломки. Из-за этого торговая гильдия осталась без товара в сезон. Гильдия выставила счет на покрытие компенсации, «Феникс» лишилась не просто дохода, а еще и очень выгодного клиента.
– Согласен, это странно, – потирая подбородок задумчиво произнес Эрик, – Проверку начинают за месяц, и затем контрольную за неделю, чтобы исключить случайную неисправность. Судно уже дожидалось команду и погрузку в порту.
– Может, кто-то саботировал? – высказала предположение.
– Охрана не пропустит чужого. Это «Феникс», там вся система отточена до мелочей.
Но потом выяснилось, что сорвали поставку не только шелка, но и редких специй и трав, которые идут в целительские лавки. Как компания могла не привезти то, от чего зависит жизнь и здоровье не только аристократов, но и простого народа? «Если в стране возникнет дефицит привычных продуктов питания, а еще и лекарств, во всех слоях общества начнется недовольство и паника», – вспомнилась жизнь во время экономического кризиса в подростковые годы и то, как с полок магазинов исчезали продукты первой необходимости, потому что люди боялись за завтрашний день.
– Ты права. Если у лекарей не будет ингредиентов, то люди без магии начнут выражать недовольство монарху. Кто-то задумал не просто лишить «Феникс» клиентов, но и подорвать доверие к компании.
– Причем не только со стороны народа, – соглашаясь кивнула в ответ и протянула еще один лист бумаги. – Как думаешь, что скажет Его Величество, когда увидит отчет о пропаже настолько ценного груза?
– Суд, – мрачно произнес Эрик, нахмурившись. – И, боюсь, Найману придется отвечать головой совсем не в фигуральном смысле, особенно, учитывая, кто заказчик большинства из них. Светлый Сюр, как они могли потерять партию артефактов? Герцог просто счастливчик, что сейчас не в Килдерре. Я бы посоветовал Его Светлости оставаться как можно дольше в Мэйдине, потому что стоит только появиться, его пригласят как подозреваемого.
Мне же чувство подсказывало, что, во-первых, в том, что случилось вины герцога не было, а, во-вторых, пропажа была подстроена. Спросив напарника, где я могу найти корабль, который вез артефакты, сделала в записной книжке пометку разобраться. Мне кажется, причина не в конкурентах. Хоть это звучит странно, но складывается впечатление, действовал, кто-то из своих. «Не буду спорить с эмпатом», – ответили мне, – «Хотя бы я лично проверил, не скрывают ли Найманы связь с черным рынком». Кивнув напарнику, мол, поднял вопрос, вот и занимайся, а я, как эмпат, сосредоточусь на тех, кто знал о партии артефактов и на всякий случай проверю партнеров «Феникс».