Через горы и моря

Она прошлась ещё по нескольким отделам. Отдел внутренних дел, финансовый отдел, отдел городского и сельского строительства, станция лесного хозяйства, отдел водного хозяйства, отдел по контролю рождаемости… всё было закрыто. Только Ли Яньми сидел в отделе инспекции безопасности. У Сяохао спросила его, когда он поедет домой, Ли Яньми сказал: «Завтра утром. Я уже 5 лет как заведующий отделом инспекции безопасности, и все эти 5 лет встречаю Новый год у себя в кабинете». У Сяохао подумала: старику Ли действительно непросто.

У неё зазвонил телефон, это был Хэ Чэншоу: «Сяохао, ты же ответственна за культуру. Давай сегодня вечером сходим на новогодний вечер, посвященный культуре сыновней почтительности. Я в прошлом году ходил, так трогательно». У Сяохао сказала: «Председатель, спасибо за приглашение. Но я дежурная, я не могу покинуть свой пост». Хэ Чэншоу сказал: «Ты же ведь в городе будешь, то есть на своём рабочем месте. Да и к тому же, в управлении есть люди, если что случится, они тебе сообщат». У Сяохао подумала: председатель просит меня пойти, я не могу отказаться. И спросила, где будет проходить вечер. Хэ Чэншоу сказал: штаб‑квартира группы компаний ШэньЮ.

Сердце У Сяохао застучало. Она вспомнила о том, что сказала ей Го Мо, когда она впервые побывала на «Кнуте властителя», вспомнила о том, что рассказывал ей Чутоу, и у неё не было никакого желания попасть в это вульгарное место. Но, поразмыслив с минуту, она подумала: воспользуюсь случаем, гляну одним глазком, как же выглядит штаб‑квартира ШэньЮ и что из себя представляет «бычья акула».

6

«В 1‑й и 15‑й дни месяца жди большую воду». У Сяохао давно слышала эту рыбацкую пословицу, и знала, что в эти два дня утром и вечером происходят пиковые точки прилива. В канун Нового года, то есть день, предшествующий Новому году, прилив будет длиться 48 минут. Сев в машину, она поехала на южную сторону рыбацкого порта Цяньвань. Там она увидела, что «Кнут властителя» полностью погрузился в воду из‑за прилива, и волны вокруг него бушевали особенно неукротимо и яростно. Волны ударялись о рифы, разбиваясь о них и вздымая высоко тучи брызг. «Кнут властителя» казался теперь серебряным драконом, а голова дракона – это красный фонарь, висящий на входе в ШэньЮ.

Когда она подъехала к воротам, то увидела две шеренги молодых людей, одетых в красное. Непонятно, кто из них узнал её, но не успела она выйти из машины, как кто‑то крикнул: «Председатель У прибыла…»

Внутри был большой двор, в котором были посажены деревья, имелась композиция в виде каменных горок, и дорожка, выложенная синей плиткой, которая вела прямиком к главному входу. На крыльцо вышли председатель Хэ и какой‑то мужчина с большим ртом, они тут же зааплодировали У Сяохао. Мужчина с большим ртом спустился по ступенькам, пожал руку У Сяохао и сказал: «Добро пожаловать, председатель У, спасибо за то, что вошли в моё положение!». Что? «Вошли в моё положение»? У Сяохао хотела поправить его, но, боясь оскорбить, просто улыбнулась и промолчала.

Они прошли вперёд, У Сяохао зашла следом за ними в холл, заставленный множеством разнообразных старинных изделий из яшмы, они прошли через внутренний двор и очутились в большой гостиной, сверкавшей золотистым сиянием и ярким блеском. Внутри стояло семь или восемь столов, за которыми уже сидели люди, гостиная была наполнена густым вонючим дымом и шумом голосов. Её отвели к столику № 1, и она увидела, что начальник полицейского участка Фань Жунго, заведующий по гражданским делам Юань Сяосяо тоже здесь, они встали и поприветствовали её. С человеком, сидевшим на месте главного гостя, она не была знакома. Председатель Хэ сказал: «Я хочу торжественно представить нашего руководителя, начальника Главного управления Шэна. Он приехал в Цзепо провести Новый год со своими родителями, и мы его пригласили как почётного гостя». У Сяохао пожала ему руку и сказала: «Очень рада встрече. Позвольте спросить, Вы родом откуда?». Начальник управления Шэн поправил очки и сказал с улыбкой: «Мачжашань или Гора кузнечиков. Я маленький кузнечик, который выпрыгнул из этой маленькой горной деревушки». Услышав его шутку, У Сяохао тоже улыбнулась: «А я маленькая полынь из Пинчжоу Уцзячжуан».

На месте доверенного лица главного гостя восседал Хэ Чэншоу. У Сяохао посадили на место рядом с ним. Сев на стул, она принялась незаметно передвигать свой стул подальше от Хэ Чэншоу. Но незаметно не получилось, Хэ Чэншоу, указывая на неё, сказал: «Ты что делаешь? От меня, что, пахнет рыбой? От меня, что, воняет?». Услышав его слова, ей пришлось вернуть свой стул на место.

Начальник полицейского участка обратился к Юань Сяосяо: «Сяосяо, ты недорассказал свой анекдот». Директор Му подбодрил его: продолжай с того места. Юань Сяосяо взглянул на У Сяохао и сказал: «К нам присоединилась девушка, при ней неудобно. Я лучше расскажу историю, приключившуюся с моим отцом на прошлый Новый год». Он протянул руку, взял со стола банан, снял кожуру и откусил кусок. Жуя, он начал свой рассказ: «Мой отец суеверный, и каждый год в день зимнего солнцестояния он почитает бога Очага, опасаясь, что когда тот взойдёт на небо, то будет рассказывать о нём плохое. Но из года в год он почитает его, и из года в год с ним приключаются какие‑то неудачи. Поэтому он думает, что когда бог Очага приходит к Яшмовому владыке, то начинает там хулиганить и рассказывать про него плохое. И вот значит, в этом году 23‑го числа 12‑го месяца вечером он велел нам всем собраться, и повёл нас в кухню к новенькой фигурке бога Очага, он велел нам с почтением преподнести фигурке ячменные леденцы, и затем жечь жертвенные деньги и кланяться. Раньше кланялся только он один, нынче же мы втроём били поклоны. Закончив кланяться, отец поднялся и, обращаясь к фигурке бога Очага, сказал: “Бог Очага, я дал тебе больше на две головы. В этот раз, взойдя на небо, ты, наверняка, не будешь говорить обо мне плохое”».

На этих словах за столиком грохнул смех, кто‑то даже поперхнулся чаем и закашлялся. Хэ Чэншоу, обращаясь к Юань Сяосяо, сказал: «А твоему отцу‑то палец в рот не клади! “Дал больше на две головы” – говорит, и сразу ставит условия!». Начальник полицейского участка сказал: «Бог Очага разве может обманывать? Вот, ты – заведующий по внутренним делам, если кто‑то попросит тебя помочь с пособием, и даст тебе только два поклона, ты поможешь ему?». Юань Сяосяо, напустив на себя строгий вид, сказал: «Как же не помогу? И без поклонов помогу».

Юань Сяосяо рассказал еще несколько историй, и все они были какими‑то язвительными и непристойными. У Сяохао подумала: в чиновничьих кругах так много разных персонажей, удивительно, что именно такие, как Юань Сяосяо, пользуются наибольшей популярностью. Она вспомнила, что в «Исторических записках» есть глава «Жизнеописания остроумных», где рассказывается о персонажах, умевших остроумно шутить, но их слова и дела доставляли радость: “Он умел произносить смешные речи, но в них было немало мудрости”, а Юань Сяосяо что?

Она не желала больше слушать его, поэтому достала телефон и стала читать новости. Главной новостью дня значилась новость о том, что Си Цзиньпин посетил с рабочим визитом передовиков производства, которые добились высоких показателей Второй ключевой новостью было то, что Вэнь Цзябао подписал приказ Государственного совета № 632–635. 635‑й приказ – это решение Госсовета о внесении поправок в «Постановление КНР об охране новых сортов растений». Ей внезапно пришла в голову мысль: если новые сорта растений нуждаются в охране, то как быть со старыми сортами, разве они не нуждаются в ещё большей охране? Взять, к примеру, город Цзепо. Он называется Цзепо, потому что раньше перед «Холмом, на котором висят сердца» были настоящие заросли фисташковых деревьев, но теперь даже одного фисташкового дерева не найти в Цзепо. Разве не нужно восстановить популяцию этих растений здесь, чтобы город вновь соответствовал своему названию?

Эта мысль взволновала У Сяохао. Она хотела тут же поделиться своим мыслями с председателем, но увидела, что шутки Юань Сяосяо полностью поглотили его внимание, похожие на жабра пятна на его подбородке колыхались, и поняла, сейчас не самый подходящий момент обсуждать вопрос о посадке фисташковых деревьев. И она снова погрузилась в экран телефона.

Однако она не могла удержаться, чтобы не смотреть на подбородок Хэ Чэншоу, то и дело она поднимала глаза, чтобы тщательно рассмотреть эти пятна. Казалось, что тёмно‑фиолетовые пятна под подбородком скрывают какой‑то огромный секрет. Незаметно для неё, её глаза заскользили выше по контуру лица: нос, глаза, брови, такие яркие, острые черты. Она вспомнила, когда они с подружками обсуждали мужчин, то часто использовали слово «man», в значении «мужское обаяние». Если бы они увидели председателя Хэ, то точно бы сказали: да, настоящий мужчина!

Со сцены послышался женский голос. У Сяохао подняла голову, там стояла роскошно одетая женщина с ярким макияжем, она преувеличенно взволнованно объявила: «Новогоднюю семейную вечеринку ШэньЮ Групп прошу считать открытой».

Семейная вечеринка? Я стала частью их семьи? У Сяохао встревожилась.

Ведущая пригласила господина Му Пинчуаня, президента и генерального директора группы компаний, выступить с речью. Господин Му тут же встал и вышел на сцену. На нём был фиолетового цвета шёлковый костюм танчжуан, узоры на его одежде переливались на свету. Он низко поклонился и начал свою речь: «Уважаемые руководители, уважаемое старшее поколение, уважаемые братья, сегодня канун Нового года. Как гласит пословица, в Новый год ешь пельмени без посторонних. За прошедший год группа компаний ШэньЮ достигла новых высот и больших успехов, благодаря поддержке и помощи каждого здесь сидящего. ШэньЮ означает «покровительство богов»! Вы все боги!»

Грянули бурные аплодисменты. У Сяохао не стала этого делать. Она подумала: «Я не бог и ничего не сделала для этой компании».

Президент Му продолжал говорить. Он выразил уважение родителям начальника управления Шэна и родителям всех других руководителей. Почтил память родителей председателя Хэ и своих родителей. Многие в зале прослезились и вытирали глаза.

Президент Му тем временем продолжал: особую благодарность я хочу выразить моим партнёрам, братьям! Вы много лет трудились вместе со мной в поте лица, мы, в самом деле, стали братьями. Давайте сейчас все вместе выразим почтение родителям!

На сцену стали подниматься пожилые люди, которых поддерживали под руки девушки, и расселись на заранее приготовленные стулья. Девушки ушли со сцены, и скоро вернулись, неся в руках тазы с горячей водой, которые стали расставлять перед стариками. Му махнул рукой: «Четыре опоры – восемь столбов, поднимайтесь!»

На сцену поднялись с важным видом несколько мужчин и встали рядом с президентом.

Юань Сяосяо, видя недоумённый взгляд У Сяохао, объяснил ей: «Четыре опоры – восемь столбов – это основной костяк руководителей группы компаний ШэньЮ. «Четыре опоры» – это четыре вице‑президента, «восемь столбов» – это директора филиалов компании».

Президент Му повернулся к сидящим на сцене пожилым людям и эмоционально сказал: «Уважаемое старшее поколение, к сожалению, моих родителей уже нет с нами, и вы – мои вторые родители. Я ваш сын. Позвольте мне выразить вам сыновнюю почтительность!»

Зазвучала музыка, откуда ни возьмись, на сцене появился певец и начал петь песню «Родительская любовь», которая была очень эмоциональной. Му подошёл к старшей по возрасту пожилой женщине, опустился перед ней на колени и поклонился. «Четыре опоры – восемь столбов» встали позади него, тоже преклонили колени и сделали поклон. Затем Му закатал рукава, и опустил руки в таз с водой, чтобы вымыть ноги старушке. Пожилая женщина закрыла руками лицо и заплакала, «четыре опоры – восемь столбов» тоже беззвучно заплакали, и в зале у людей навернулись слёзы на глаза. Хэ Чэншоу тоже, оторвав кусок бумажного полотенца, прижал его к своим глазам.

Увидев это, У Сяохао подумала: настоящий мужчина, оказывается, ещё и очень сентиментальный. Неожиданно Хэ Чэншоу убрал салфетку и взглянул на неё. Толкнув её ногу своей, он шёпотом сказал: «Президент Му отправил деньги в Яотуань, так что дело о взрыве улажено. Чуть позже ты должна поговорить с ним лично и поблагодарить». У Сяохао нерешительно кивнула. Хэ Чэншоу снова толкнул её ногу, на этот раз сильнее, и сказал: «Не забудь».

Когда он толкнул её ногу второй раз, У Сяохао почувствовала, что он задел её не просто коленом, а почти всей поверхностью своего бедра, так что она ощутила импульс его мужской силы. Она в первый раз ощутила этот тайный язык тела от мужчины. Она сильно смутилась, её щеки загорелись. Опасаясь, что председатель в третий раз сделает это, она отодвинулась от него подальше.

Тем временем на сцене президент Му уже вымыл ноги той пожилой женщине, встал, затем поклонился перед пожилым мужчиной и начал мыть ему ноги. Когда он подходил к пожилым людям, «четыре опоры – восемь столбов» двигались вслед за ним, делали поклон и продолжали стоять на коленях, пока он мыл им ноги. И так, они подходили к каждому старику. За это время на сцене сменилось три певца.

Наконец, они окончили церемонию. Президент Му вымыл ноги последнему старику, тяжело разогнулся и спустился со сцены, его шаг был тяжёлым, казалось, что ему больно ходить. Он вернулся на своё место за столиком, Хэ Чэншоу спросил: «Господин Му, должно быть, устали? Попейте чаю и отдыхайте». Му сказал, потирая колени: «Не устал. Только стоять на коленях тяжеловато». Юань Сяосяо показал ему большой палец вверх.

«Четыре опоры – восемь столбов» остались на сцене и приветствовали гостей. Тут один молодой человек с короткой стрижкой и с двумя блестящими шрамами на макушке, отделился от них и подошёл к микрофону, он хотел что‑то сказать, но у него перехватило дыхание. Начальник полицейского участка улыбнулся: «Эрдаохэцзы расчувствовался».

У Сяохао внезапно вспомнила, что прозвище того рыбака, про которого рассказывал её племянник Чутоу и который уже много лет держит в страхе весь рыбацкий порт, – «Эрдаохэцзы».

Эрдаохэцзы вытер слезы и, наконец, заговорил с характерным северо‑восточным акцентом: «Президент Му, каждый год в канун Нового года Вы приглашаете наших родителей на новогодний ужин, преклоняете перед ними колени, моете им ноги, заставляя нас так расчувствоваться, что не описать словами. Люди разделяют эти два понятия: сыновняя почтительность и долг, но здесь, в ШэньЮ эти два понятия неотделимы друг от друга! Президент Му, наш брат, я преклоняюсь перед Вами от лица всех нас…»

У Сяохао больше не могла это слушать, она помахала телефоном Хэ Чэншоу, сказав, что ей позвонили из дома, и тут же встала и направилась к выходу.

Она вышла во двор и увидела, что свинцовые тучи затянули небо. Дул сильный северный ветер, волны с грохотом бились о «Кнут властителя». Вдалеке и чуть ближе в небо взлетали фейерверки. Она подумала: что это за мероприятие, которое я только что посетила? На первый взгляд кажется такой трогательной эта церемония сыновней почтительности. «Уважать своих стариков, а также уважать стариков других людей», – кажется, президент Му придерживается слов мудреца. Но что насчёт других стариков, которые не присутствуют на этом банкете? Стариков тех рыбаков, которых круглый год вы притесняете и безжалостно угнетаете, ведь их родители, наверняка, тоже страдают? Счастливы ли они в этот канун Нового года?

Ей казалось, что все действия Му Пинчуаня, которые он делал сегодня, можно описать одним словом – «лицемерие». Самой тяжёлой мыслью для неё было то, что инцидент со взрывом петард в Яотуане был урегулирован с помощью денег Му.

«Чтобы Цзепо встретил Новый Год спокойно и счастливо». Она вспомнила слова Чжоу Биня и то, как нерешительно он это сказал. Наверняка, он знает, что за человек этот президент Му и какова цена его помощи. Тогда я не знала, что он за человек, если бы знала, то лучше бы сама понесла наказание за тот инцидент, и не позволила бы ему стать моим благодетелем.

Зазвонил телефон, это была Дяньдянь. «Дяньдянь», – только и смогла вымолвить У Сяохао, в носу защипало и из глаз брызнули слёзы.

Дяньдянь затараторила в трубку: «Мама, мама, я у дедушки и бабушки. Мы поздравляем тебя с Новым Годом! Ты уже поела пельменей?»

– Поела.

– Что с твоим голосом? Ты плачешь?

– Нет, дорогая, просто в нос ударил солёный морской бриз.

Поговорив немного с дочкой, она оглянулась на ярко освещённый дом. Ей, действительно, не хотелось возвращаться туда, поэтому она отправила сообщение Хэ Чэншоу: дочка просит поговорить с ней по видео, если откажусь, то будет плакать, устроит истерику, а здесь связь плохо ловит, придётся мне уехать.

Вернувшись в городскую администрацию, она первым делом заглянула в кабинет партийных рабочих на первом этаже. Лю Далоу вместе с другими дежурными сотрудниками смотрел по телевизору новогодний концерт. Она спросила, не произошло ли чего, пока её не было, Лю Далоу сказал: нет. Она, успокоившись, поднялась к себе на второй этаж.

У Сяохао посидела немного, подумала, затем набрала номер Чжоу Биня, и честно призналась ему, что ездила на новогодний банкет в ШэньЮ Групп, затем сказала, что не должна была этого делать, но сначала не понимала всей ситуации и поэтому поступила опрометчиво. Секретарь сказал: «Му Пинчуань тоже приглашал меня в первые два года на свой новогодний банкет, но я знаю его натуру. Поэтому каждый раз перед наступлением Нового года я уезжаю в город». У Сяохао сказала: «Люди Му Пинчуаня держат в страхе весь порт, силой забирают у рыбаков весь товар, выдавливают их с рынка, почему партком закрывает на это глаза?». Секретарь сказал: «Партком не закрывает на это глаза, он хотел бы вмешаться, да ничего не может сделать. Сеть «связей», которую сплёл Му Пинчуань, слишком сильна и огромна. Разве ты не слышала поговорку: «Сильному дракону не победить местную змею»?

Услышав эти слова, перед глазами У Сяохао встал «Кнут властителя», погружённый в море. Вдруг кнут превратился в змею, которая начала вертеться и извиваться, так что ей стало не по себе. Она встряхнула головой, чтобы избавиться от видения, затем на минуту задумалась и сказала: «Секретарь, я считаю, то, что мы замяли дело со взрывом в Яотуане с помощью Му, это неправильно. Это позор для партийного комитета. Я намереваюсь доложить наверх о данной ситуации, рассказать всю правду и, если последует наказание, то принять его».

Секретарь поспешно крикнул в трубку: «Замолчи!». Сделал паузу и продолжил: «У Сяохао, не будь ты такой наивной! Это не только твоя проблема. Это откладывает отпечаток на всю администрацию Цзепо, ты понимаешь это или нет?»

У Сяохао всё поняла. От этого «десантника» одно название. Знает, что Му Пинчуань плохой человек, понимает, что неправильно замять дело с помощью его денег, но ради кажущегося порядка в уезде Цзепо, ради своего благополучия на посте секретаря, он готов закрыть глаза на беспредел. В ней даже проснулось какое‑то презрение к этому «идеальному» секретарю уездного партийного комитета. Но с другой стороны, Чжоу Бинь не гонится за наживой, не гонится за низменными удовольствиями, держит дистанцию с местными главарями, такое редко встретишь.

7

В первый день нового года рано утром заведующий Лю Далоу запустил во дворе фейерверк, а затем позвонил У Сяохао, сказав, что в столовой приготовили пельмени и бесплатно кормят дежурный персонал. У Сяохао умылась и пошла в столовую. Но не успела она дойти до столовой, как услышала крики и брань, доносившиеся изнутри. Она вошла в столовую и увидела, как Юань Сяосяо и ещё двое молодых людей толкают к выходу какого‑то седого старика в потрёпанной одежде. Старик кричал: «Я должен поесть «правительственные» пельмени! Мне не выдают социальное пособие, я не могу приготовить пельмени. Где я могу поесть пельмени, если не здесь?»

Она увидела, что неподалёку стоит Лю Далоу, подошла к нему и спросила, что происходит. Лю Далоу сказал, что старика зовут Чан, он из Сишитана. Он никак не может оформить пособие, и не раз приезжал в уезд с заявлением. У Сяохао спросила: ему положено пособие? Лю Далоу покачал головой: точно не знаю, но директор Юань говорит, что у него не хватает каких‑то справок.

Пока они говорили, началась драка. Старика Чана повалили на пол, и один парень начал пинать его ногой. Чан согнулся, схватился за причинное место и закричал: «Ты разбил мне яйца! Ты разбил мне яйца!». Юань Сяосяо сказал: «Ну разбил и разбил! Ты же старый уже, зачем тебе яйца?». Парни загоготали.

У Сяохао ринулась к ним и велела им остановиться. Чан все ещё лежал на полу и стонал. У Сяохао обратилась к поварихе, которая наблюдала за происходящим: «Пожалуйста, принесите мою порцию пельменей!»

Женщина наполнила тарелку пельменями, положила палочки для еды и принесла У Сяохао. У Сяохао присела на корточки перед стариком и сказала: «Товарищ Чан, поешьте».

Лао Чан поднялся, сел на землю, взял тарелку с пельменями и начал есть.

Юань Сяосяо, указывая на него, сказал: «Вы посмотрите на его манеры, хэй!»

У Сяохао бросила на него гневный взгляд: «Заведующий Юань, сегодня первый день Нового года, даже если сюда пришёл обычный нищий, не должны ли мы хорошо к нему отнестись? Как вы можете избивать человека и ругаться?»

– Их что‑то много развелось, в первый день Нового года пришёл сюда и создаёт проблемы и себе, и другим, – бормоча себе под нос, сказал Юань Сяосяо и ушёл.

Тем временем Чан съел половину тарелки, попросил у поварихи пакет, переложил оставшееся содержимое тарелки в пакет и засобирался. У Сяохао сказала ему: «Дядя, Вы сейчас отправляйтесь домой. А когда администрация начнёт работать, то приходите и обсудим Ваш вопрос, хорошо?»

Чан закивал головой: «Ты – хороший человек, я тебя послушаю». Сказав это, он встал и, покачиваясь и хромая, направился к выходу. Только теперь У Сяохао поняла, что он ещё и хромой. Она подумала: Сишитан находится у моря, в четырёх километрах отсюда, ему тяжело будет идти. И решила подвезти его до дома, и заодно посмотреть, как он живёт. Она догнала его и взяла под руку. Когда они вышли во двор, она пригласила Чана сесть в её машину. Чан тут же запаниковал: «Куда ты собираешься отвезти меня? В полицейский участок?». После того, как У Сяохао объяснила, что хочет подвезти его до дома, он довольно фыркнул так, что у него изо рта вылетела слюна. Даже не утеревшись, он юрко запрыгнул на заднее сиденье.

По дороге У Сяохао спросила старика Чана, зачем он приехал в уездную администрацию первого числа. Чан ответил: «Я не согласен с этим. Социальное пособие от правительства предназначено для бедных. Но, например, секретарь, приехав в деревню, организовал пособие для своих родителей, сельский глава оформил пособие на своих свояков, но они ведь не бедные. У них есть грузовики, они занимаются перевозками, купили в городе своим детям квартиры, так ещё им и социальное пособие. Почему? Да потому что связи решают всё. А я? Постарел, уже не могу выходить в море, не могу подрабатывать, у меня нет ни копейки дохода. Да ещё и пособие мне не положено. Вот, скажи, могу я быть согласен с этим?». У Сяохао спросила: «У вас нет ни копейки дохода? А как же субсидия людям старше 60‑ти лет в размере 60 юаней?». Чан сказал: «Я ничего не получаю». «Почему?». Чан вздохнул и сказал: «Чёрт меня дёрнул отдать свою прописку!»

Оказывается, более десяти лет назад посёлок собирал с жителей налог, который был непосильным бременем для Чана. Однажды, в порыве гнева, он решил бросить всё и уехать на северо‑восток к родственникам и оформить там регистрацию и прописку. Он отправился в полицейский участок и подал заявление о снятии с регистрации на себя и жену. Но на северо‑восток они так и не уехали, и не стали вновь оформлять прописку, просто сложили все документы у себя дома, зато теперь они не отчисляли налоги, поэтому чувствовали себя победителями и свободными людьми. Но они не знали, что несколько лет назад налог перестал взиматься, а правительство ещё и организовало для крестьян продовольственные субсидии, пособия пожилым людям, компенсации части затрат на лечение. Но всем этим он не может воспользоваться, не говоря уже о социальном пособии. Он был очень обеспокоен этим, и снова и снова ходил в отделение полиции, прося оформить прописку, но никто не хотел заниматься этим.

У Сяохао спросила: «У вас есть дети?»

Чан сказал: «Был сын, но в прошлом году он отправился на берег собирать моллюсков, внезапно началась гроза, и его ударило молнией. Не знаю, кому что плохого он сделал? Остались жена и дочка, но они живут своей жизнью, им не до нас».

У Сяохао знала, что Сишитан (досл.: пляж Сиши) изначально назывался Сишишэтан (досл.: пляж моллюсков мактра), потому что морской берег в том месте изобилует большими моллюсками мактра. С течением времени иероглиф «шэ» был утрачен, осталось современное название Сишитан. У этого вида моллюсков язык белый и мягкий. Неизвестно, кто и когда назвал их Сишишэ (досл.: язык Сиши). Более того, этот моллюск стал предметом приношения, который каждый год должностные лица уезда Юйчэн отправляют в центральный город провинции. Однако пляж Сишитана пологий и широкий, летом часто случается, что разряды молнии попадают в его влажный песок.

Въехав в деревню, У Сяохао спросила Чана, где находится его дом. Лао Чан, указывая вперёд, сказал: «Дальше, дальше». Когда они подъехали к стареньким, обветшалым воротам, Чан сказал: здесь. У Сяохао вышла из машины и вошла в дом. Внутри было грязно и бедно, не было даже телевизора. На кровати в углу лежала пожилая женщина с запавшими глазами, сразу было видно, что она больна. Чан вытащил пакетик с пельменями и положил ей на подушку, затем достал палочки, чтобы накормить её. У Сяохао спросила, что со здоровьем у его жены. Лао Чан сказал, что у неё заболевание лёгких и сердца, уже более 10 лет. У Сяохао достала свой кошелёк, в нём лежало 300 юаней, она вытащил две бумажки и передала их Лао Чану, сказав, чтобы он купил необходимые лекарства для своей жены. Чан взял банкноты и потряс ими в воздухе, обращаясь к жене: «Ты видела это? Всё‑таки хорошие кадры в Коммунистической партии!»

Обратно она возвращалась с тяжёлым сердцем. Она вспомнила, что по всей провинции был объявлен указ правительства, требующий начать реализацию программы «Солнечный свет», направленной на предотвращение коррупции и несправедливости при оформлении социальных пособий. Зайдя в здание администрации, она тут же позвонила секретарю и рассказала обо всём, что случилось этим утром: как Лао Чан пришёл сегодня в администрацию с самого утра, шумел, поднял всех на ноги, как она увезла его до дому и что узнала от него по дороге. Она предложила серьёзно разобраться с этим вопросом. Секретарь сказал: «Я тоже кое‑что знаю об этой ситуации. Нужно как можно скорее начинать программу «Солнечный свет».

И добавил: сегодня Хэ дежурит, ты можешь ехать домой. У Сяохао ответила: хорошо, дождусь его и поеду.

В ящике стола она нашла упаковку лапши быстрого приготовления, залила брикет кипятком и принялась есть. Только она поела, как дверь открылась, в кабинет вошёл Хэ Чэншоу. Он протянул ей свою большую руку: «Сяохао, с Новым годом!». У Сяохао поспешно встала и пожала ему руку. Хэ Чэншоу увидел ещё дымящуюся тарелку с остатками лапши и сильно удивился: «В первый день Нового года ты ешь лапшу быстрого приготовления? Я же организовал бесплатные пельмени в нашей столовой». У Сяохао сказала: «Да, да, просто некогда было поесть». И рассказала ему о Лао Чане. Хэ Чэншоу сказал: «Я знаю этого человека, он много раз приходил с заявлением. Я тоже говорил с Юань Сяосяо, но этот пройдоха ни в какую не хочет этим заниматься. Я ещё раз поговорю с ним. Вопрос с пропиской тоже надо решать, схожу в отделение, поговорю».

У Сяохао сказала: «Если председатель возьмётся за это, то я спокойна».

Хэ Чэншоу помахал своей большой рукой: «Не волнуйся, я разберусь. Езжай».

8

У Сяохао на машине отправилась в уездный центр Пинчжоу, она забрала Ю Хаоляна и Дяньдянь и все вместе они поехали в Юйчэн. На обратном пути за рулём сидел Ю Хаолян, У Сяохао с Дяньдянь сидели на заднем сиденье, Дяньдянь обнимала маму и нежилась в её объятиях, словно боясь, что она опять исчезнет, она наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проводимой с ней. У Сяохао даже повторила про себя: да, каждой минутой, каждой секундой!

Зайдя домой, Дяньдянь сразу включила игровую приставку и вручила У Сяохао один джойстик, чтобы сыграть вместе с ней в игру «Зомби Миссия». Действие игры происходит в городе, охваченном зомби‑ вирусом, который должна уничтожить команда из двух игроков, по ходу преодолевая различные препятствия и опасности. У Сяохао поняла правила игры, и они с Дяньдянь начали играть, но во время игры она с удивлением заметила, что зомби вдруг стали превращаться в «бычью акулу», «Эрдаохэцзы» и других. Из‑за этого её внимание сегодня было рассеянным, поэтому у них с Дяньдянь никак не получалось пройти уровень. Дяньдянь раздражённо толкнула её: «Иди, иди, ты сегодня рассеянная, лучше буду сражаться в одиночку!»

Из кухни доносилось дребезжание посуды, это Ю Хаолян готовил ужин. По дороге он спросил Дяньдянь, что она будет на ужин, Дяньдянь сказала, что хочет папин суп «Будда прыгает через стену». У Ю Хаоляна, конечно, много недостатков, но всё же У Сяохао волей‑неволей признавала, что у него есть и два достоинства: он обожает дочь и любит готовить.

В вичат пришло сообщение от Чжэнь Юэюэ: «Родная, я с трудом дождалась Нового года, сестрёнка, ну что, зажгём? Система АА, по 100 юаней с человека. Если будешь свободна, то завтра в 6 часов ждём тебя в «Каюте первого класса» Ма Юнь».

У Сяохао немедленно ответила: «Да, я приеду. Спасибо, родная».

У Сяохао подъехала к «Каюте первого класса», располагавшейся в центре города. Войдя в этот отель, заставленный арт‑объектами из старых лодок, она увидела в вестибюле Ма Юнь, по привычке наклонившей голову набок, так что её волосы свесились с одной стороны и были похожи на чёрную лапшу. Она улыбнулась и сказала: «Поздравляю с Новым годом самого богатого человека, Ма. Желаю, чтобы твой бизнес постоянно процветал и развивался!». Ма Юнь обняла её и сказала: «Председатель, сестрёнка, ну, хватит издеваться. Это тот Ма Юнь построил бизнес‑империю, а ваша Ма Юнь даже этой каютой управлять не может». У Сяохао спросила: почему это не может. Ма Юнь ответила: «Больше нет банкетов за государственный счёт. Ты помнишь, как здесь было несколько лет назад? Всегда шумно и людно, не было и дня, чтобы здесь не собирались люди. Некоторые руководители устраивали здесь банкеты, для них нормой было заказать на 1000 и более на человека. У меня одна забота была: организовать для них какие‑нибудь редкие блюда, деликатесы. А теперь всё. Те руководители ужинают исключительно дома со своими жёнами, а я грущу здесь в одиночестве. Я, правда, сильно скучаю по тем временам». У Сяохао не сдержалась и прыснула от смеха: «Как раз таки из‑за того, что вы своими банкетами бросали тень на государственных чиновников, центральный аппарат и принял такое решение». Ма Юнь сказала: «Ладно, ладно, раз теперь я не могу получать казённые деньги, тогда придётся обирать вас, мои сестрёнки. Спасибо вам, что решили сегодня встретиться здесь. Капитан судна № 2 уже почти готов, скорей иди».