Через горы и моря

Далее произошло нечто ещё более страшное. В этот момент гигантская волна ударила по пробоине, и другая сторона дамбы с грохотом обвалилась, вода устремилась мощным потоком к ферме с креветками.

Синь Юнькай присел на корточки и, схватившись за голову, закричал: «Всё! Всё разрушено…»

Из воды показался кузов трактора, У Сяохао пристально и с нарастающей тревогой смотрела туда, надеясь, что из воды покажется фигура председателя. Но в воде не было никакого движения, как вдруг она услышала крики: «Председатель! Смотрите, там председатель!»

Она посмотрела в ту сторону, куда указывал человек, и увидела, что напротив фермы с креветками на берег вылез человек, он повернулся и помахал в их сторону.

13

Креветки отправились домой, и наши герои тоже отправились домой.

У Сяохао поехала в Юйчэн на машине, организованной Синем. Перед глазами все ещё качалось бушующее море. Она подумала: отрезанный уголок моря снова стал морем, бесчисленные колонии креветок, выращенные людьми, вернулись в объятия моря. Но смогут ли искусственно выращенные креветки, которые никогда не знали сильных ветров и волн, уплыть на север, чтобы отложить икру?

Внезапно перед её глазами встал образ председателя. Как он упал в воду и появился на другой стороне бассейна с креветками в лучах закатного солнца. У Сяохао подумала: на самом деле, это было невероятно. Хоть он и обидел меня тогда, но сегодня он был культурным. Когда Синь сел за руль трактора, он тоже действовал решительно. Значит, бурлящий поток воды не утопил его, неужели он действительно человек с жабрами?

Она вспомнила те пурпурные пятна под подбородком председателя. И подумала: обязательно надо показать его биологу, действительно ли это зачатки жабер.

Наконец, они подъехали к комплексу Цюйхуа, где жила дочь. У Сяохао вышла из машины, поблагодарила водителя, на цыпочках поднялась наверх и тихо открыла дверь. Она хотела сделать сюрприз дочери.

Дяньдянь, которая смотрела телевизор, услышала звук открывающейся двери. Она подпрыгнула, отбросила одежду, которую держала в руках, и, подняв руки, бросилась к У Сяохао. У Сяохао крепко обняла её, наклонив голову, поцеловала её в макушку, и пробормотала: «Дяньдянь, мама так соскучилась!»

Дяньдянь легонько оттолкнула её: «Нет, ты не мама».

– Что случилось?

– Странный запах.

Дяньдянь метнулась к журнальному столику, схватила лежавшую на нём рубашку с цветочным рисунком, которую носила У Сяохао, принесла её и, протянув У Сяохао, сказала: «Вот запах моей мамы!»

У Сяохао взяла рубашку, поднесла к лицу, затем обняла дочь, слёзы выступили у неё на глазах. Дяньдянь очень чувствительна к запахам, а особенно остро она чувствует мамин запах. Однажды, когда дочь была помладше, в детском саду организовали одну игру для родителей и детей. Детям завязали глаза и попросили найти свою маму. Дяньдянь почувствовала маму по запаху и устремилась к ней. Как‑то У Сяохао уехала на заседание в другой город и очень сильно скучала по дочери. Вечером она позвонила ей и спросила, скучает ли она по маме. Дочь ответила: нет, мама у меня в руках. Оказывается, она нашла мамину одежду и нюхала её, пока смотрела телевизор. С тех пор У Сяохао оставляет одну‑две рубашки нестиранными в шкафу, чтобы дочь не сильно скучала по матери.

Из спальни вышел Ю Хаолян, прищурился и скривил рот: «Дяньдянь, твоя мать была в деревне всего неделю, а уже превратилась в дикарку».

Глава 2

1

Приближался 12‑й лунный месяц. У Сяохао позвала Го Мо к себе в кабинет, и они вместе обсуждали подготовку к «Новогоднему гала‑концерту в Цзепо» перед Праздником весны, говорили о том, как отметить окончание 18‑го съезда КПК и как встретить Год Змеи.

Внезапно в дверь громко постучали. Го Мо встала, чтобы открыть дверь. Это был Чутоу. Войдя, он поприветствовал У Сяохао: «Тётя!». Под каждой подмышкой он держал две коробки, на одной была изображена коилия, на второй – макрель. Го Мо всё поняла, и сказала: председатель У, я схожу в туалет. Сразу вышла и закрыла за собой дверь.

У Сяохао нахмурилась: «Чутоу, ты как здесь?»

Чу Тоу положил коробки у стены и сказал: «Тётя, Вы должны мне помочь!»

– Чем?

– Мне нужно продать эту рыбу.

У Сяохао посмотрела на него и подумала: просто уму непостижимо. Она налила стакан воды, протянула Чутоу и спросила: что случилось? Чутоу сказал, что его заставляет хозяин. Он проработал на Лао Бао целый год, и не получил ни одной зарплаты. Хозяин всю рыбу хранил у себя, хотел перед Новым годом продать. Эрдаохэцзы велел проучить его, но хозяин не хочет сдаваться, и всё равно не продаёт ему рыбу. Парни думали, что Лао Бао обладает твёрдостью характера, хотели дождаться, когда он продаст рыбу, думали, тогда всё выплатит. Кто знал, что Лао Бао решит заплатить им рыбой. По 5 тонн на человека. Сказал, что бумажки уже оформлены, им нужно съездить забрать. Парни сначала не согласились, но Лао Бао сказал, что денег нет, и если в течение 2‑х недель они не оформят заказы, то вообще ничего не получат. Ну, им пришлось согласиться, вот, теперь ищут, как где продавать.

Чутоу с горечью сказал: «Я посчитал, он задолжал мне около 50 000 юаней заработной платы, и дал мне 3 тонны рыбы, то есть 6000 цзиней коилии и макрели, 1 цзинь = 8 юаней. Это слишком дорого. Но самое главное, где я продам столько рыбы?!»

У Сяохао сказал: «Как он может заставлять вас, мужиков, продавать рыбу? Это уже ни в какие ворота! Но, ты просишь меня пойти продавать? Что же, мне пойти на рынок, натянуть фартук и встать за прилавок?»

Чутоу засмеялся: «Да почему за прилавок? Я имею в виду, тётя – Вы же председатель, всё‑таки имеете власть, может, найдёте покупателя, который купит у меня сразу весь товар. Я получаю деньги за продажу и лечу домой справлять Новый год».

У Сяохао сказала: «Я – заместитель председателя, откуда у меня власть?»

Но про себя всё же подумала: у Ю Хаоляна имеется же какая‑то фирма, попросить его связаться с продавцом морепродуктов в округе Пинчжоу? Возможно, он сможет помочь Чутоу. Она позвонила Ю Хаоляну и рассказала об этом. Ю Хаолян согласился, сказав, что как раз сейчас решает вопрос с поставкой друзьям в Пинчжоу новогодних товаров, и попросил Чутоу связаться с ним напрямую. Она сообщила об этом Чутоу, и тот широко заулыбался: «Спасибо, тётя, спасибо, тётя!»

У Сяохао спросила его, приедет ли он на рыбалку в следующем году. Чутоу сказал: приеду, но не к Лао Бао, найду другого работодателя. У Сяохао сказала: не хочешь жить дома, там заниматься сельским хозяйством? Жене не так тяжело будет, да и сын скучает по отцу. Чутоу сказал, что хорошо, конечно, быть рядом с семьёй, но нужно копить деньги, а доход от сельского хозяйства слишком мал. У Сяохао спросила его, на что он копит. Чутоу сказал, что нужно платить за учёбу сына, а потом планирует купить ему жильё в городе. У Сяохао кивнула: довольно дальновидно. Да, работы здесь на много лет.

Чутоу улыбнулся и сказал: «На самом деле, почему ещё я не хочу возвращаться домой и заниматься сельским хозяйством, потому что мне очень понравилась рыбалка. Дома что: поел, пошёл в поле поработал, пришёл домой, и так день за днём. Ничего интересного, никакого смысла. А летом и осенью, когда посевы созревают, куда не кинь взор – одни поля с кукурузой и пшеницей, некогда даже передохнуть. А здесь… море, такое большое и бескрайнее море, глоток свежести. Выходишь в море на рыбалку, и тебя ждёт столько чудес. Тётя, ты видела море светлячков? А янтарное море? Я видел».

У Сяохао была удивлена и спросила его, что такое море светлячков и янтарное море. Чутоу ответил: их можно увидеть только ночью. Море светлячков – это там, где каждая волна светится синим светом, очень красиво. Янтарное море – там вода янтарного цвета, настолько прозрачная, что на глубине видны косяки рыб. У Сяохао засмеялась: просто волшебно. Чутоу, тебе нужно написать стихи. Чутоу покачал головой: давайте не будем.

У Сяохао спросила: как сейчас обстоят дела с Эрдаохэцзы, он все ёще докучает рыбакам? Чутоу сказал: да, никто не может утихомирить его. Я слышал, несколько дней назад его банда снова напала на кого‑то. У Сяохао вздохнула: даа, здесь ничего поэтичного.

Чутоу засобирался. У Сяохао сказала ему забрать коробки с рыбой, но он отказался, и быстрыми шагами вышел из кабинета. Когда Го Мо вернулась, У Сяохао попросила её взять рыбу себе. Го Мо сказала: мой отец – рыбак, и в нашем доме никогда не бывает недостатка в рыбе. Но, всё же, я могу забрать их себе домой и положить в холодильник, пока вы не пойдёте домой. Вечером принесу. У Сяохао сказала: хорошо, спасибо.

Они ещё немного поговорили о новогоднем концерте. Потом Го Мо взяла рыбу и ушла. У Сяохао зашла в Интернет почитать новости, и увидела такую новость: объявлены результаты письменного экзамена по общим дисциплинам для желающих поступить на госслужбу в 2013 году, проводимым под руководством Центрального аппарата и организации непосредственного подчинения. У Сяохао сразу же позвонила Ван Цзинцзин и спросила, нашла ли она свои результаты. Ван Цзинцзин вздохнула: «Нашла, провалилась. Я так расстроена, я просто в отчаянии!» И сразу же повесила трубку. У Сяохао подумала: Цзинцзин очень плохо, минутка свободная будет, надо сходить, проведать её.

Сначала она хотела сходить вечером, но после обеда внезапно поднялся северо‑западный ветер до 7–8 баллов по шкале Бофорта. Она забеспокоилась за рыбацкие лодки, поэтому пошла в отдел инспекции безопасности и велела Ли Яньми обзвонить все рыбацкие посёлки и оценить обстановку. Она находилась там до полуночи, пока ветер не утих, и только убедившись, что нигде нет происшествий, она вернулась домой и сразу заснула.

Вечером следующего дня она, наконец, отправилась к Цзинцзин. Подойдя к «Крестьянскому подворью», она посмотрела наверх, но «братишки телёнка» там не было, только звёзды горели над крышей. Зайдя во двор «Крестьянского подворья», она обнаружила, что обстановка здесь действительно деревенская. Везде лежали сельскохозяйственные орудия, мебель и даже дрова. Рядом с лестницей горел огонь, всё вокруг было в дыму, вдруг она увидела там двух женщин, они держали над огнём сковородки и жарили лепёшки. Посмотрев на кучку лепёшек, лежавших в тазике рядом, У Сяохао вдруг вспомнила свою маму, и тоска защемила ей сердце. Когда она училась в уезде в младших классах, а потом в уездном центре в старших классах, мама всегда жарила ей такие лепёшки.

Она поднялась на четвёртый этаж и зашла в квартиру Сунь Вэй и Ван Цзинцзин. И сильно удивилась. Обстановка здесь не была похожа на обстановку деревенского двора. Хотя мебель не была современной, но была она весьма оригинальной, и подобрано всё было со вкусом. Она села в кресло в виде банана, взяла чашку с кофе, которую принесла ей Цзинцзин, и сказала: «У вас тут всё неплохо устроено, если в Пекин не получится уехать, то и здесь можно вполне счастливо жить». Цзинцзин засмеялась: «Я тоже так думаю. Мы всё решили: в выходные идём регистрироваться, а после Чуньцзе сыграем свадьбу».

В У Сяохао округлились глаза: «О, так быстро всё изменилось?»

Сунь Вэй сказал: «Главное это то, что на её работе всё изменилось. Теперь не надо будет подделывать отчёты». Цзинцзин сказала с улыбкой: «Сегодня у нас, в финансовом управлении, было собрание. Сверху пришло распоряжение: неукоснительно следовать «Правилам из восьми пунктов», введённых ЦК КПК, решительно пресекать нездоровую тенденцию подношений и подарков в период праздников. Директор сказал: значит, к приближающемуся празднику никаких подарков, а иначе мало не покажется. Вот как всё повернулось, у меня прям как гора с плеч! Я счастлива!». У Сяохао сказала: «Да, не только вы радуетесь, каждый, кто испытывал отвращение к этой традиции, радуется вместе с вами. Вчера в уездной администрации тоже прошло собрание, объявили, что никто не должен делать подношения, никто не должен принимать подношения». Цзинцзин сказала: «Поэтому я не хочу уезжать и сдавать экзамен не буду. Со спокойным сердцем остаюсь в Цзепо. Председатель У, Вы обязательно должны прийти на нашу свадьбу». У Сяохао сказала: «Обязательно приду!»

Увидев висящую на стене гитару, она спросила, кто на ней играет. Ван Цзинцзин указала на Сунь Вэя: «Он. В университете он был главным в агитотделе студенческого совета, постоянно организовывал выступления художественной самодеятельности».

У Сяохао попросила Сунь Вэя спеть какую‑нибудь песню. Сунь Вэй, нисколько не стесняясь, взял в руки гитару и начал играть мелодию, а затем запел «Девушку в саду». Эта песня Цуй Цзяня была очень популярна, когда У Сяохао училась в университете, её одногруппники постоянно пели её под гитару. Особенно строчки «Ты спросишь меня, в какую сторону я иду. Я укажу в сторону моря» трогали её до глубины души. Сейчас, слушая, как Сунь Вэй поёт эту песню, воспоминания всколыхнули её сердце. Когда он закончил петь, она хлопнула в ладоши: «Вот и отлично! Мы с начальником культстанции Го Мо как раз сейчас готовим программу для новогоднего концерта. Переживали, что номеров мало, а тут ты. Споёшь песню?»

Сунь Вэй закивал головой и заиграл весёлую мелодию.

2

У Сяохао вместе с Го Мо решили добавить в новогодний концерт ещё и «Цзиньцюлян» из деревни Шиу. Артисты смогут выступить не только на сцене уезда, но и на районной сцене и даже в городе, и, скорее всего, этот номер включат в государственный список «нематериального культурного наследия». Поэтому они вдвоём ещё раз съездили на гору Сяншань. На этот раз они ездили на мотоцикле У Сяохао. Она поняла, что без транспорта здесь будет нелегко, поэтому уговорила Ю Хаоляна купить ей мотоцикл.

Когда они приехали в деревню Шиу, они попросили местное руководство позвать ту группу стариков, чтобы они сыграли для них. У Сяохао попросила Го Мо записать видео, а затем попросила стариков рассказать, почему эта мелодия называется «Цзиньцюлян». «Старый Хуагу» начал рассказывать: раньше один цзинь равнялся 16‑ти лянам, но делать расчёты с помощью лянов было очень проблематично, поэтому решили лян превратить в цзинь, и предки наши придумали такую рифмованную формулу: от одного 625, от двух – 125, от трёх – 1875 и так далее. Потом кто‑то взял гонги и барабаны и начал настукивать эту формулу, так и появилась «Цзиньцюлян».

Го Мо прижала руки к груди и округлила глаза: «Что? Настукивать формулу? То математика, а это музыка, как такое возможно?». У Сяохао сказала: «Не забывай, что цифровые нотации как раз‑таки записываются посредством цифр».

– Я не понимаю эту формулу, я вообще запуталась. Что такое от одного 625, от двух – 125?

– При расчёте 16‑ти лянов, 1 лян = 0,0625 цзиня, 2 ляна = 0,125 цзиня и так далее.

Старики начали настукивать, и один из них сказал им, чтобы особое внимание они обратили на барабаны. У Сяохао быстро нашла в интернете формулу «Цзиньцюлян», и начала прислушиваться к ритму. Она услышала, что среди громкого звучания большого гонга, маленького гонга, тарелок и колокольчиков, барабаны, действительно, отбивали какую‑то таинственную дробь. Вот, он ударил шесть раз, через несколько секунд ударил два раза, ещё через несколько секунд – пять раз. 6, 2, 5 – это «1 лян». Теперь, она всё поняла, и с улыбкой начала читать формулу: «1, 2, 5–2 ляна! 1, 8, 7, 5–3 ляна!..» и так до 16‑ти. Старики были весьма разгорячены, и мощным, задорным ударом отбили «1 цзинь».

У Сяохао вздохнула: «Цзиньцюлян», на самом деле, очень сложна в исполнении, не каждый сможет сыграть её.

«Старый Хуагу» отбил последние несколько тактов по барабанам, затем сделал знак остальным, что игра окончена, и, указывая барабанной колотушкой на У Сяохао, сказал: «Председатель, Вы крута. За 30 лет ни один молодой человек не мог понять «Цзиньцюлян», Вы – первая!»

Го Мо закивала головой: «Я тоже ничего не поняла. Перед Вами, председатель У, преклоняюсь! Но почему предки 1 цзинь разбили на 16 лянов? Это же так неудобно».

Когда У Сяохао изучала историю, она читала об этом, поэтому объяснила Го Мо: в доциньскую эпоху люди изобрели весы‑безмен, использовавшие принцип рычага для достижения равновесия. Если сложить 7 звёзд Большой медведицы и 6 звёзд Южного ковша, то получаем 13, итак, 13 лянов стало равно 1 цзиню, а каждое деление шкалы весов получило название «син» (или «звезда»). После объединения Китая Цинь Шихуаном в весы были добавлены три «земных» звезды: счастье, служебное положение, долголетие. Таким образом, небесное и земное объединилось и стало 16 звёзд, или 16 лянов равных 1 цзиню. Кроме того, был издан указ, который объявили по всей китайской империи, что никто не должен убирать ни одного ляна, если один лян убрал, значит убрал одну звезду, а это повлечёт за собой уменьшение удачи и сокращение продолжительности жизни.

«Старый Хуагу» сказал: «Да, и мы передаём из поколения в поколение такие слова: на весах не стоит делать зла, весы полны добродетелей!»

Го Мо ударила рукой по барабану: «Ох, «Цзиньцюлян» хранит в себе столько смысла! Нам нужно поторопиться, чтобы её внесли в список культурного наследия!»

Вернувшись из деревни Шиу, У Сяохао отправилась в свой кабинет и тут же села за компьютер печатать заявление на включение «Цзиньцюлян» в список культурного наследия. Она просмотрела материалы, тщательно всё изучила и поняла, что «Цзиньцюлян» – это, действительно, очень редкое культурное наследие. Более того, оно обнаружено в месте происхождения истории о «Прекрасном на горе Сяншань», что доказывает, что эта горная деревня имеет богатое культурное наследие. Конфуций однажды сказал: «Утрата культуры означает, что все культуру ищут в дальней части поля», и ведь это правда.

У неё внезапно возникло желание написать статью, и она две ночи писала статью под названием «Бой барабанов и звон гонгов “Цзиньцюлян”», авторы: У Сяохао, Го Мо. Она показала статью Го Мо. Го Мо, слегка постукивая по груди, сказала: «Я так взволнована, так взволнована! Я так мечтала написать статью, получить среднее служебное звание, чтобы зарплата увеличилась, но я не умею писать. Вы мне очень помогли!»

В тот же день У Сяохао отправила статью по e‑mail в провинциальную газету.

26 число 12‑го лунного месяца – это «базарный день» в Цзепо. Поскольку в этот день проходит новогодняя ярмарка, и её посещают очень много людей, У Сяохао и Го Мо пришли к секретарю Чжоу и предложили провести новогодний концерт в этот день.

Утром того дня к У Сяохао пришла Ван Цзинцзин. Она держала в руках пакет и сказала, что соседи забили корову и хотят сегодня на новогодней ярмарке продавать мясо. По дороге она купила у них немного мяса и принесла У Сяохао, чтобы она тоже приготовила из него что‑нибудь своей семье на Новый год. У Сяохао в оцепенении посмотрела на пакет и спросила Ван Цзинцзин: «Это тот «братишка‑ телёнок», который обычно выглядывал из окна у вас в «Крестьянском подворье»?». Ван Цзинцзин сказала: «Да, соседи держали корову. Сегодня вызвали людей, чтобы забить и разделать мясо. С утра в подъезде было очень шумно, мы вышли посмотреть, что происходит. Ну, и купили у них 20 цзиней мяса». У Сяохао поспешно замахала руками: «Не нужно! Я не смогу есть это мясо! Скорей унеси это отсюда!». Ван Цзинцзин спросила: «Почему не можете? Разве корову заводят не ради мяса?»

– Но я не смогу есть мясо «братишки‑телёнка»! Забирай и уходи! Скорей!

Видя её решимость, Ван Цзинцзин ничего не оставалось, как цокнуть языком и уйти с говядиной восвояси.

Новогодний концерт «Праздник весны в Цзепо» проходил на небольшой площади перед зданием администрации. Дул холодный ветер и шёл снег, но площадь была заполнена людьми, особенно много было молодёжи, потому что рабочие разъехались по домам встречать Новый Год в кругу близких и друзей. Го Мо была ведущей концерта. Дождавшись, когда придут руководители и рассядутся в первых рядах, она начала говорить на очень правильном путунхуа, хотя и с лёгким приморским акцентом. Сначала она пригласила на сцену секретаря Чжоу Биня для приветственного слова. Секретарь Чжоу снял пуховик, и в костюме поднялся на сцену. Он сказал об итогах работы Цзепо за 2012 год, призвал, чтобы все изучили и начали реализовывать основные идеи 18‑го съезда партии, чтобы во всех сферах двигаться вперёд и только вперёд.

Затем начался концерт. Первым номером было выступление группы артистов из деревни Шиу с номером «Цзиньцюлян». Старики облачились в ярко‑жёлтые костюмы, купленные Го Мо на деньги, выделенные на культуру и искусство. Они с большим воодушевлением били в гонги и барабаны, чем моментально зажгли публику. Далее шли выступления артистов из разных деревень и посёлков. Сунь Вэй под собственный аккомпанемент на гитаре спел «Девушку в саду», учитель Янь Сень из школы Цзепо спел соло «Дети, уходящие за тысячу миль», их выступления вызвали тёплые аплодисменты зрителей. У Сяохао услышала, как сидевший рядом с ней член отдела пропаганды Лао Ци сказал, что учитель Янь – муж Го Мо. У Сяохао удивилась, ведь тот толстый учитель музыки был лет на десять старше Го Мо.

Снова на сцену вышла Го Мо, она улыбнулась и перешла на местный диалект: «Все присутствующие знают, что наш посёлок – второй в Цяньвань. В прошлом мужчины нашей деревни ходили в море ловить рыбу, женщины встречали их, чинили сети, готовили еду, всячески помогали мужчинам, в общем, были заняты так, что им даже некогда было расчесаться. Сегодня же мужчины уходят в море надолго, по многу дней их не бывает дома. Чем же занимаются женщины сегодня? Помимо того, что ухаживают за пожилыми родителями и воспитывают детей, они играют в кости и ходят по магазинам. Игра в кости требует денег, покупка одежды и вкусной еды также требует денег, поэтому мужчины прозвали их «женщины‑транжиры». Некоторые такие «женщины‑транжиры» собрались вместе и подумали: а давайте мы не будем просто играть в карты и ходить по магазинам, а создадим что‑то весёлое и интересное. Они собрались и начали петь и танцевать и назвали себя «Ансамбль песни и пляски “Женщины‑транжиры”». Хотели бы вы увидеть их выступление?»

Публика бурно зааплодировала, послышались крики: «Хотим!»

На сцене появились двенадцать молодых женщин в пёстрых нарядных костюмах. Хотя пели они весьма посредственно, но танцевали так безудержно и залихватски, в полной мере демонстрируя дерзкий и энергичный нрав рыбачек, что «зажгли» всех, от уездных руководителей до обычных зрителей. Чжоу Бинь посмотрел на У Сяохао и поднял большой палец вверх: «Этот номер очень крутой!». У Сяохао сказала: «Они все – родственники Го Мо. Жёны её старших и младших братьев. Она съездила домой и лично их проинструктировала». Чжоу Бинь посмотрел на Го Мо и кивнул: «Ну, Сяо Го, оказывается, способная».

Затем на сцену поднялись молодые люди из Отдела по контролю рождаемости, они пели «Наша жизнь полна солнечного света». Затем выступала Го Мо, она спела песню Рене Лю «Отдала тебе ключи». У неё приятный, нежный голос, очень близкий к оригиналу. У Сяохао подумала: у Го Мо красивая фигура, золотой голос, она – действительно удивительна.

После обеда У Сяохао договорилась с Ли Яньми, заведующим отделом инспекции безопасности, встретиться в его кабинете, чтобы обсудить с ним план проведения проверок безопасности в праздничные дни. Но тут позвонил секретарь Чжоу и попросил подняться к нему. Она попросила Ли Яньми подождать, поднялась на второй этаж и прошла до конца коридора. Здесь находился кабинет секретаря. Зайдя к нему в кабинет, она сразу спросила: «Секретарь, какие будут указания?»

Чжоу Бинь с невозмутимым лицом передал ей свой мобильный телефон: «Председатель У, Вы отвечаете за культурную станцию. Взгляните, Сяо Го отправила мне это сообщение, что это означает?»

У Сяохао взяла телефон и увидела на экране несколько предложений, написанных в столбик и без знаков препинания:

Нарядилась сегодня, поднялась на сцену

Крик души с силой рвался наружу

Спела для тебя одного, секретарь

Не знаю, поймёшь ты или нет

Прочитав, У Сяохао покачала головой: «Ну Го Мо… Секретарь, Вы хотите, чтобы я поговорила с ней?»

Секретарь сказал: «В этом нет необходимости, Вы в курсе и ладно».

Выйдя из кабинета секретаря, У Сяохао подумала: «Ой, секретарь, секретарь, а к «тефлоновому покрытию» то, действительно, ничего не прилипает».

3

У Сяохао была назначена дежурной в праздничные дни, поэтому она не планировала ехать домой. Но они с Ю Хаоляном договорились, что 28‑го числа 12‑го лунного месяца они вместе съездят в Пинчжоу к родителям. В назначенный день рано утром Ю Хаолян и Дяньдянь приедут в Цзепо, заберут У Сяохао, и съездят сначала к родителям Сяохао, а затем к родителям Хаоляна, пообедают там и вернутся. В канун Нового года Ю Хаолян вместе с Дяньдянь уедут в уездный центр Пинчжоу, чтобы отпраздновать Новый год.

У Сяохао слышала, что раньше перед праздником Чуньцзе уездная администрация всегда раздавала всем сотрудникам то вино, то рыбу. Но нынче никто ничего не раздавал, из‑за «Правил из восьми пунктов». У Сяохао позвонила Ю Хаоляну и попросила его купить несколько коробок с вином, сама она купила в Цзепо несколько коробок с рыбой. Она прошлась по магазинам и лавкам и купила три коробки макрели, три коробки коилии и три коробки медуз, в подарок свёкру и свекрови, своим родителям и старшей сестре.

В девять часов к зданию администрации подъехал на своём новеньком Фольксваген Гольфе Ю Хаолян вместе с Дяньдянь. У Сяохао попросила их остановиться у входа в общежитие и поднялась к себе в комнату за подарками. Ю Хаолян зашёл вслед за ней в комнату, осмотрелся и с презрением сказал: «Ты так рьяно рвалась стать чиновником для того, чтобы жить в этой развалюхе и спать на этой развалюхе?». Дяньдянь тоже сказала: «Это, правда, отстойно. Тут даже дивана нет». У Сяохао ласково потрепала её по макушке: «Милая, люди приходят в этот мир не только ради собственного удовольствия».

Все втроём они вышли с вещами на улицу к машине. У Сяохао увидела, что в багажнике лежит какой‑то баул, она спросила, что в нём, Дяньдянь сказала: «Там петарды. Какой‑то дядя принёс. Папа сказал, что сегодня отдадим дедушке, пусть порадуется». У Сяохао нахмурилась и спросила Ю Хаоляна, кто принёс эти петарды. Ю Хаолян сказал: заведующий Ли. Дяньдянь сказала: «Он ещё карту подарил!». У Сяохао рассердилась: «Ю Глазное яблоко, у тебя и вправду нет глазных яблок! Почему ты не отказался?». Ю Хаолян недовольно прищурился и усмехнулся: «Эй, а что здесь такого?». У Сяохао сказала: «Как что такого! Я ответственна за безопасность. Те, кто изготавливают петарды, преподносят мне подарок – это же пороховая бочка для меня!». Сказав это, она вытащила из багажника баул с петардами и потребовала от Ю Хаоляна подарочную карту. Ю Хаолян отвернулся и сел в машину. У Сяохао была очень зла и, протянув руку, сказала ему: «Быстро отдал! Кому говорю!». Ю Хаолян вынул карточку из нагрудного кармана и бросил её под ноги У Сяохао.

У Сяохао подняла карту и внимательно посмотрела на неё: это была подарочная карта торгового центра Golden Plaza номиналом 2000 юаней. Она сразу же позвонила Ли Яньми и попросила его выйти во двор. Отдел инспекции безопасности находился в здании напротив, поэтому Ли Яньми довольно быстро спустился к ним. У Сяохао указала на сумку с петардами и спросила: «Заведующий Ли, это Вы принесли?». Ли Яньми посмотрел на У Сяохао и сухо улыбнулся: «Несколько дней назад я проверял производителей, было несколько работавших без лицензии, мы конфисковали у них товар. Я решил подарить Вам немного, поразвлекаетесь на Новый год». У Сяохао сказала: «Вы конфисковали петарды, разве Вы не должны были найти место, чтобы их уничтожить? Как Вы можете дарить их?». Ли Яньми поднёс руку к подбородку, потёр жёлтую бородку и сказал: «Уничтожить то жалко…». У Сяохао резко сказала: «Так Вы хотите меня уничтожить? Вы ведь тоже слышали про Правила из восьми пунктов, так почему делаете всё наоборот? И Вы не только петарды прислали, но ещё и карту подарочную, это уже совсем ни в какие ворота!». Она сунула карту в руки Ли Яньми. Ли Яньми неловко улыбнулся, переступил с ноги на ногу и пошёл прочь.

Они выехали из Цзепо и вышли на прямую скоростную дорогу Пинчжоу. Ю Хаолян молча крутил руль, У Сяохао всё ещё сердилась. Дяньдянь откинула голову на подголовник кресла и сказала:

– Мне кажется, у нас в машине ещё остались петарды, того и гляди взорвётся. Ба‑бах! Ба‑бах!, – надув щёки, она раскинула руки, изображая взрыв.

Услышав это, У Сяохао решила разрядить обстановку. Она сказала дочери: «Дяньдянь, сегодня ты должна вести себя хорошо, слушаться старших и быть вежливой».

Дяньдянь громко сказала: «Yes!». И протянув руку, хлопнула отца по плечу: «Ю Глазное яблоко, Ю Глазное яблоко». Ю Хаолян тряхнул плечом: «Чего?». Дяньдянь сказала: «Разве ты не старший? Я зову тебя!». И прикрыв рот ладошкой, захихикала.

Они съехали со скоростной трассы на въезде в Пинчжоу и проехали ещё около 10 километров до поселения клана У (Уцзячжуан). Здесь по обеим сторонам дороги располагались разнокалиберные, сверкающие всеми красками, киоски, перед каждым из которых стояли люди. В Уцзячжуан 3‑й и 8‑й дни – базарные дни. Сегодня, 28‑го числа 12‑го лунного месяца, здесь было очень оживлённо. Она вспомнила, как в детстве приходила сюда на новогоднюю ярмарку. Хотя у неё не было ни копейки, она всё равно была очень взволнована, глядя на всех этих людей, на эти вещи. Она сказала Дяньдянь: «Давай выйдем, поглазеем, прогуляемся до дома бабушки». Затем попросила Ю Хаоляна ехать помедленней, чтобы ненароком не наскочить на чей‑нибудь прилавок.

Немного пройдя вперёд, она вдруг увидела Чутоу. Он стоял вместе с сыном за прилавком, на котором лежала рыба. Его сынишка держал в руках игрушку змею, она извивалась и дёргалась, как живая. У Сяохао крикнула: «Чутоу!». Чутоу посмотрел на неё, и только хотел улыбнуться, как увидел ехавшего позади неё Ю Хаоляна. Он тут же притянул к себе сына, отвернулся, плюнул на землю: тьфу! и пошёл в другую сторону.

У Сяохао в недоумении подумала: я попросила Ю Хаоляна помочь Чутоу с рыбой. Вроде всё сделано, а он, кажется, недоволен?

Она смотрела на фигуру удаляющегося Чутоу. Затем спросила, сколько стоит рыба. Коилия – 1 цзинь 7 юаней, макрель – 1 цзинь 9 юаней. А за сколько Ю Хаолян купил у Чутоу рыбу?

Внезапно Дяньдянь побежала вперёд с криком: бабушка! У Сяохао посмотрела в ту сторону и увидела возле дороги свою маму. Та, увидев бегущую к ней внучку, подалась вперёд и, широко улыбаясь, вытянула руки, словно пытаясь поймать малыша, внезапно свалившегося с неба. У Сяохао приезжала домой ещё осенью, на Праздник середины осени, с тех пор мама ещё больше поседела, и потеряла ещё два зуба. Она подошла к ней и сказала: мама! Мама одной рукой придерживала Дяньдянь, а другой схватила её руку и сказала: «Я жду вас здесь с самого утра. Эй, а почему отец Дяньдянь не приехал?». Дяньдянь показала на дорогу: «Мой папа здесь».