Король Леброн. Первый в истории НБА

«Фрэнки Уокер изменил мою жизнь».

Уокер стал первым баскетбольным тренером в жизни Леброна. И тем, кто первым разглядел его талант, кто взял его в команду, кто понял, что этот девятилетний мальчишка, ростом уже выше других пацанов в своем квартале, может это сделать, может выйти из гетто.

«Фрэнк видел во мне не только спортивный талант, главное – Фрэнк видел во мне парня, которому нужно помочь, поддержать его в росте. И он делал это».

Уокер не только начал лепить из Леброна будущий феномен баскетбола, но дал ему и Глории пристанище. Он спас их от улицы, от той кочевой жизни, что украла у Леброна детство.

«Никогда не забуду того, что сделали для меня Уокеры, особенно Фрэнк. Его не ценят так, как он того заслуживает, потому что он очень спокойный и сдержанный, но он был первым, кто дал мне баскетбольный мяч, и одним из первых, кому я был по-настоящему интересен».

Но и не только: Фрэнк сделал из Леброна хорошего ученика и дал его матери возможность наладить их жизнь. Теперь, когда ее сын был под присмотром, 25-летняя Глория могла наконец-то задуматься о личной жизни. Она устроилась на полноценную работу и могла проводить выходные с сыном, не беспокоясь о том, где он будет сегодня спать.

Полтора года у Уокеров для Леброна изменили все: теперь ему не нужно было играть роль старшего брата для своей матери, не нужно было беспокоиться о взрослых делах – он мог сосредоточиться только на школе. Мог снова быть смешливым ребенком, играть с друзьями и получать удовольствие от футбола и баскетбола, которые потихоньку превращались в восхищающую одержимость.

5

Для десятилетнего мальчишки акронские улицы опасны. Они полны искушений, риска, возможностей ступить на скользкий путь, сворачивать с которого потом непросто. Леброн катался по этим улицам все детство и юность.

«Велосипед для меня изменил все. Это был не только способ увидеть друзей и поиграть в баскетбол, это был стиль жизни. Единственный доступный мне способ передвигаться по городу, когда я хотел встретиться с друзьями, отправиться в школу, поиграть в баскетбол… Велосипед был моим миром».

«ВРЯД ЛИ ЕМУ ТОЛЬКО ДЕВЯТЬ ЛЕТ, – ПОДУМАЛ КЕЛКЕР, ПОСМОТРЕВ НА МАЛЬЧИШКУ. – В НЕМ МЕТР ШЕСТЬДЕСЯТ, НЕ МЕНЬШЕ».

Леброн на двух колесах был привычным явлением в Акроне девяностых годов.

«Велосипед открыл мне множество путей, позволял мне после школы приезжать туда, где мне было безопасно, открыл мне доступ ко всему, чего у меня не было бы, если бы я не нашел способ передвигаться».

Леброн был рожден для занятий спортом. Баскетбол и футбол были для него естественны, и чем больше стабильности было в его жизни, тем больше он думал о спорте. Под руководством тренера Уокера этот паренек, случайно им найденный, моментально показал, что его таланты безграничны. Леброн заиграл в местных командах, стал звездочкой спортцентра «Саммит Лейк Коммьюнити» – одного из тех сооружений, которые в городах вроде Акрона играют важную роль в том, чтобы удерживать детей подальше от улицы. Центров, держащихся на таких людях, как тренер Уокер. И там Леброн познакомился с Дрю Джойсом – третьим. Он был лучшим игроком в спортцентре «Эд Дэвис Коммьюнити», главного соперника. Они встречались в финале каждого из турниров. И Леброн побеждал не всегда. Но в тех бесчисленных сражениях у щита, которые в их воображении были подобны финалам НБА, а не городского турнира, между Леброном и Дрю завязалась крепкая дружба. Они решили тренироваться вместе, в зале Армии Спасения, постоянно говорили о Майкле Джордане и мечтали о том, как станут звездами футбола или баскетбола – уж конечно, где-то подальше от Акрона. Дрю, если не считать Фрэнка Уокера-младшего, стал первым близким другом Леброна. У Дрю были такие же стремления, такие же мечты.

Леброн и Малыш Дрю закончили играть вместе в «Норт-Ист Огайо Шутинг Старз» – команде, что участвовала в турнирах для десятилетних. Там работал Дрю Джойс – второй, отец Малыша Дрю. Одним из советов, которые он дал Леброну, была рекомендация делиться мячом:

– Он доминировал на площадке, без конца бросал, а партнеры стояли и глазели на него. Я сказал ему, что если он будет делиться мячом, другие тоже будут играть на него, они будут вчетвером помогать ему. И смогут развиваться вместе с ним.

Леброн всегда быстро усваивал уроки тренеров и тут же запечатлел в голове и этот.

– Тренер Дрю для меня был не только тренером, он еще и учил меня играть правильно. А еще он относился ко мне по-отечески, помог мне понять, что в жизни есть много чего кроме баскетбола, что я могу использовать спорт и в других сферах жизни. Правда, для того, чтобы осознать это, мне потребовалось время.

Команде нужен был высокий и мощный игрок, и тренер Джойс увидел такого в Сиэне Коттоне: он неплохо играл в футбол, в бейсбол, и пусть у него и не было опыта на площадке, он оказался хорош и там. Джойс поставил его к Леброну и Дрю, и они стали костяком команды, которая участвовала в юниорском турнире и дошла до финальной части. Все вместе они поехали во Флориду, в Коко-Бич, и стали девятыми среди 64 команд-участниц. Стали командой-открытием.

После возвращения в Акрон они нашли нового друга: Уилли МакГи. Он только что переехал жить из Чикаго к старшему брату. Уилли хорошо играл в баскетбол и немедленно подружился с Леброном, Дрю и Сиэном. Называлась эта компания «Великолепная четверка». Росли вместе, вместе принимали все те вызовы, которые бросает каждому пареньку переходный возраст, когда детство постепенно уступает место юности. И пообещали себе вместе пойти в старшую школу, играть в баскетбол в одной команде и сделать ее легендарной.

В скором времени Леброн оставил дом Уокеров – Глория нашла, наконец, постоянное жилье. Не дворец, понятно: квартира в Спринг-Хилле, в многоэтажке в одном из бедных районов города. Но она сдавалась за двадцать два доллара в месяц, льготную цену, предоставленную городскими властями Глории. Это было то, что они могли себе позволить.

«Я знал, что мама будет там постоянно. И мне этого было достаточно».

В квартире, пусть она и была маленькой, все же было две спальни. Леброн наконец-то получил полностью свое жилье, место, где он мог мечтать о том, как станет одним из тех феноменов, чьи фото он вырезал и крепил на стенах – Майкла Джордана и звезд футбола. Мечтать – это было единственное, что он мог делать без проблем, даже в таком месте, как Акрон.

«Моя мать дала мне ключи от квартиры, я вешал их на шею, как бусы. Для меня это было прекраснее всего на свете – иметь ключи от моего жилья. Я научился быть ответственным».

Леброн относился к этим ключам так же, как к баскетбольному мячу: это сокровище, его нужно хранить, о нем нужно заботиться, и его ни в коем случае нельзя потерять. Потому что они открывали двери в то убежище, которого у него не было за долгое время его детства. Убежище, которым можно делиться с друзьями, возмещая все то, что он получил от акронцев за годы, когда они с мамой в поисках безопасного места скитались с одного дивана на другой, из одной гостевой комнаты в другую.

6

После того, как Леброн впервые привел школьников к победе в ежегодной встрече между преподавателями и учениками «Ридингера» и стал школьным героем, сделавшим в тринадцать лет свой первый слэм-данк, казалось, что все в городе обеспокоены его выбором старшей школы. Потому что внезапно выяснилось, что этот мальчишка-безотцовщина – талант, о котором заговорили все, маленькое чудо, способное чего-то добиться, жить лучшей жизнью и покинуть Акрон. И вместе с тем подарить славу и победы местным школам.

«ФРЭНК ВИДЕЛ ВО МНЕ НЕ ТОЛЬКО СПОРТИВНЫЙ ТАЛАНТ, ГЛАВНОЕ – ФРЭНК ВИДЕЛ ВО МНЕ ПАРНЯ, КОТОРОМУ НУЖНО ПОМОЧЬ, ПОДДЕРЖАТЬ ЕГО В РОСТЕ. И ОН ДЕЛАЛ ЭТО».

Самым очевидным выбором для него казалась старшая школа «Джон Р. Буктел». Это не частное учебное заведение, учились там в основном цветные, и она была известна своей баскетбольной командой. Леброн – афроамериканец, и он уже стал предметом гордости той части общества, которая даже в трудные периоды жизни никогда не отказывала ему в поддержке. Казалось решенным, что он станет новой звездой «Буктела», тем более что школа стремилась сделать свою команду еще более успешной.

Однако у Леброна уже были друзья. И семья, которой у него не было, пока он не причалил к Уокерам. После мамы самыми важными людьми в его жизни были Дрю, Сиэн и Уилли. Они пообещали друг другу перейти в одну старшую школу, играть в одной школьной команде. Сделав ее успешной, как ранее юниорскую команду, которую тренировал папа Малыша Дрю. Вместе пытаться стать сильными, как Джордан, взрывными, как Коби Брайант, непредсказуемыми, как Аллен Айверсон, неудержимыми, как Трэйси Макгрэди.

Выбор старшей школы для них заключался не в поиске лучшей школы. Дело было в выборе лучшей команды, в которой они вместе смогли бы попытаться исполнить свои мечты.

«Буктел» им не подходил. Так объяснил Малыш Дрю. Он боялся, что если они пойдут в эту школу, ему не удастся попасть в команду. Думал, что он слишком грузный для своего полутораметрового роста. И убедил друзей сделать другой выбор, пойти в школу, которую они не рассматривали: «Сент-Винсент – Сент-Мэри».

«Место, где все мечты воплотились в реальность».

Эту школу, расположенную на окраине города, на холме, Леброн знал. Совсем рядом – Хикори-стрит, Бундокс. Школьное футбольное поле было местом притяжения для мальчишки, увлекшегося спортом. По пятницам, когда зажигалось яркое освещение и команда «Сент-Винсент – Сент-Мэри» выходила на поле, Леброн с друзьями пробирались туда, чтобы посмотреть на игру старших ребят – ту же самую, в которую они столько раз играли на улице, мечтая быть этими старшими. И теперь, когда они выбрали именно эту школу, мечта была близкой к тому, чтобы стать реальностью.

«Если ты растешь в этой стране черным и бедным, тебе ничего не остается, кроме как мечтать. Но ты никогда не думаешь, что эти мечты действительно могут сбыться. Когда я переступил порог старшей школы, я впервые подумал, что то, что я себе представлял столько раз, и в самом деле стало возможным».

Когда Леброн впервые пришел в «Сент-Винсент – Сент-Мэри» осенью 1999-го, он уже был ростом больше метра восьмидесяти. И его мир моментально изменился.

«С.В.», как любовно называют школу в Акроне, – маленькая частная школа, с сильным католическим уклоном, с баскетбольной и футбольной (предмет гордости) командами, но еще и с командой по гольфу. Обучение в ней стоит восемь тысяч долларов в год, и в том числе и поэтому среди учеников много белых, однако для студентов способных, но бедных, как Леброн, обучение бесплатное.

«Я понятия не имел, как вести себя с белыми. Ничего не знал об их культуре – такая же она, как наша, или совсем другая?»

Для черного парня, выросшего в самом бедном районе города, белые – это сотрудники полиции, от которых лучше прятаться, когда они внезапно появляются на своих патрульных машинах с рассекающими темноту мигалками и ищут предлог доставить тебе неприятности. В жизни таких парней, как Леброн, живших на задворках, белые – не часть мира. Они живут вовне, ведут другое существование, они – те, кого можно увидеть в кино или по телевизору. До тех пор, пока ты не сталкиваешься с ними, пока не начинаешь постоянно общаться с ними – они как будто нереальные.

«Когда я впервые вошел в столовую, я огляделся вокруг и подумал, что у меня могут быть проблемы. Я не пожалел о своем выборе, но понял, что приспособиться будет сложно».

Однако сомнения первого дня быстро исчезли. Леброну на этот раз удалось сделать то, что раньше ему было так непросто: приспособиться, встроиться. В конце концов, в школу он пришел со своими тремя лучшими друзьями. И все они здесь с одной целью: не для поиска проблем, не для того, чтобы написать новую главу в истории противостояния между белыми и черными, а для того, чтобы гнаться за своими спортивными мечтами. На баскетбольной площадке. И на том самом футбольном поле, куда Леброн с друзьями, еще будучи детьми, пробирались, чтобы увидеть игру старшеклассников.

В спорте есть два измерения времени: настоящее матча и будущее следующего матча. В баскетболе и футболе есть еще одно измерение, находящееся над другими: перспектива высвобождения, новой жизни. То самое обещание, которое Леброн и трое его друзей хотели сдержать. В эту, такую монолитную, группу вошел и Ромео Тревис – как и они, Тревис много мечтал и выбрал «С.В.» ради того, чтобы играть в баскетбол. Не взять его было невозможно, и «Великолепная четверка» стала «Великолепной пятеркой». Однако их миссия не изменилась. Играть в баскетбол и быть победителями. Как друзья, как неразлучные партнеры по жизни.

– ТРЕНЕР ДРЮ ДЛЯ МЕНЯ БЫЛ НЕ ТОЛЬКО ТРЕНЕРОМ ОН ЕЩЕ И УЧИЛ МЕНЯ ИГРАТЬ ПРАВИЛЬНО. А ЕЩЕ ОН ОТНОСИЛСЯ КО МНЕ ПО‐ОТЕЧЕСКИ, ПОМОГ МНЕ ПОНЯТЬ, ЧТО В ЖИЗНИ ЕСТЬ МНОГО ЧЕГО КРОМЕ БАСКЕТБОЛА, ЧТО Я МОГУ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СПОРТ И В ДРУГИХ СФЕРАХ ЖИЗНИ. ПРАВДА, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОСОЗНАТЬ ЭТО, МНЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ ВРЕМЯ.

3 сентября 1999 года Леброн впервые вышел на площадку в составе «Файтинг Айриш» – так называлась команда школы. Набрал 15 очков, сделал 8 подборов и 2 передачи. Это был гром среди ясного неба: Леброн и его друзья вместе были силой. Они играли лучше всех, делали то, что пообещали себе делать. Тренировал их Кит Дэмбро, работавший с ними и в их последнем году в средней школе, в юниорской команде.

– Помню тренировку Леброна в первом учебном году, – вспоминал тренер. – Он получил мяч, но как будто почуял, что его вот-вот накроют два соперника. Не глядя, он тут же отпасовал на свободного партнера у щита. Этому не учат, уж на первом-то году старшей школы – точно. Я хочу сказать, что я и у профессионалов такое редко видел. В ту минуту я понял, что этот парень дойдет до НБА.

«Айриши» начали триумфальный поход, исторический для школьного баскетбола штата Огайо. В первом сезоне с Леброном они выиграли все 27 матчей. В среднем за игру Леброн набирал 18 очков, сделав команду чемпионом штата. В финале против «Джеймстаун Гринвью» Леброн отметился 25 очками, 9 подборами и 5 передачами. И стал MVP турнира. А еще он обрел наставника, Криса Дэнниса, помогающего тем акронским детям, которым жизнь показала свою изнанку слишком рано. Таким, как Леброн. Крис быстро стал для него еще одним олицетворением мужчины, одним из тех подобий отца, которого Леброн искал всю свою жизнь.

И Крис помог Леброну оторваться от земли. После второго года в школе, после второго сезона, в котором «Файтинг Айриш», ведомые Джеймсом и его друзьями ко второму титулу, доминировали, Дэннис показал Сонни Ваккаро запись с волшебством Леброна на площадке. Ваккаро, бывший руководитель отдела маркетинга Nike, организовал ABCD Camp – спортивный лагерь, с 1984 года принимающий самых талантливых студентов Америки.

– Леброн был как Майкл Джексон. А Майкл Джексон не выступал бы в городском театре: ему был нужен Голливуд, – рассказывал Дэннис.

Ваккаро был потрясен, и тем же летом Леброн принял предложение приехать в лагерь.

7

В 2001 году, находясь в ABCD Camp, Леброн перестал быть надеждой Акрона или Огайо и стал феноменом национального масштаба, школьником на прицеле у скаутов из университетов и НБА. Все задавались вопросом: сколь большим мастером может стать этот мальчишка из какой-то безвестной школы, расположенной в каком-то нищем уголке страны?

– Все это выглядело как фокус: никому не известный мальчишка из Огайо вдруг появляется на национальном уровне, – вспоминает Ваккаро.

Лагерь изменил все, потому что Леброн там доминировал. Доминировал над лучшими игроками Америки своего возраста. Уровень его таланта был выше уровня других ребят. Он читал игру, как никто в его возрасте, и мог ее вести. На площадке он уже умел все: делал слэм-данки, мощно боролся, набирал много очков, ему всегда удавалось найти правильное решение – отдать на партнера или быть первым у щита. Он очаровывал организаторов, скаутов, профессионалов, которые там бывали. Он стал феноменом. Стал «Следующим», будущей звездой, как его назвали в ESPN, образцом американского спорта. После этого лагеря о Леброне заговорили все.

А ведь он приехал туда одним из многих. Да, Ваккаро был поражен его игрой, но на видеокассете, которую смотрели организаторы, не было ничего, что отличало бы акронского паренька от других талантливых ребят, приглашенных летом 2001 года в лагерь неподалеку от Нью-Йорка, переполненных мечтами, стремлениями и надеждами. Софиты были направлены на Ленни Кука. Парень из Бруклина считался лучшим школьным игроком Америки не только потому, что он стал лучшим в лагере в предыдущем году. Его уже вели скауты НБА и колледжей. Он считался юной звездой, будущим феноменом. Однако в последней игре лета Леброн его уничтожил. Даже унизил: в решающем эпизоде игры отобрал у него мяч движением, похожим на то, которым он несколькими годами ранее в матче школьников и преподавателей обокрал профессора Дональда и ушел в одиночку к щиту для своего первого слэм-данка, после которого Леброн поверил, что он действительно хорош. С того матча весь Акрон начал верить в него. И это движение, это неравное противостояние с игроком, считающимся образцом для пацанов его возраста, вытолкнуло Леброна в новое измерение, на национальную сцену, беспрерывно и жадно ищущую тех, за кем надо следить, новых кандидатов в герои, вызывающих обожание.

Тем летом Леброн впервые встретился с Майклом Джорданом, своим кумиром.

«Это как Иисуса встретить. Я Иисуса таким себе и представлял».

Это случилось в Чикаго, в спортзале «Хупс», известном как «дача» для профессионалов из разных видов спорта – Леброн приехал туда тренироваться. Он собирался войти внутрь, когда на парковку подъехала красная «Феррари» Джордана. Майклу было тридцать восемь лет, он три года как завершил карьеру в «Буллз», но был в форме. Вскоре, после 11 сентября, он вернется в баскетбол, в «Вашингтон Уизардс».

«Он как будто бы плыл по воздуху мимо меня. Оказалось, он знал, кто я такой, поздоровался, сказал, чтобы я продолжал делать то, что делаю».

«КОГДА Я ВПЕРВЫЕ ВОШЕЛ В СТОЛОВУЮ, Я ОГЛЯДЕЛСЯ ВОКРУГ И ПОДУМАЛ, ЧТО У МЕНЯ МОГУТ БЫТЬ ПРОБЛЕМЫ. Я НЕ ПОЖАЛЕЛ О СВОЕМ ВЫБОРЕ, НО ПОНЯЛ, ЧТО ПРИСПОСОБИТЬСЯ БУДЕТ СЛОЖНО».

Леброн даже был на площадке с Джорданом, Роном Артестом и другими профессионалами, которые приехали в зал в тот день, и не остался незамеченным.

«Для паренька из Акрона, без денег, без отца, ищущего вдохновение, Джордан был то что надо. Я хотел бросать как он, носить такие же кроссовки. И хотел, чтобы когда-нибудь мальчишки смотрели на меня так, как я смотрел на него».

Когда Леброн вернулся в школу, все изменилось. Он уже не был ни просто акронским пареньком, ни первым в истории Огайо второкурсником старшей школы, получившим награду «Мистер Баскетбол», – ему вручили ее весной 2001‐го, всего за несколько месяцев до того, как стал известен всей стране. Он уже был новым феноменом баскетбола, до того – американского, а впоследствии и мирового. Когда он вернулся в третий класс старшей школы, уже никто не сомневался в том, что его будущее – в НБА. Будущее игрока, а не статиста.

– Если бы я был генеральным менеджером, я бы сказал, что есть только четыре-пять игроков в НБА, которыми я не пожертвовал бы сейчас, чтобы взять Леброна, – признался зимой 2002-го Дэнни Эйндж, в то время покинувший «Финикс Санс» и ожидавший трудоустройства в «Бостон Селтикс».

Зал «Сент-Винсент – Сент-Мэри» вдруг оказался слишком маленьким для того, чтобы вместить весь тот энтузиазм, всех, кто хотел видеть Леброна в деле. Поэтому домашние матчи «Файтинг Айриш» проводили на арене «Джеймс Э. Роудс», домашней для Университета Акрона – она вмещала 5100 зрителей. Матчи Леброна и его «Айришей» стали главными событиями в городе, пропустить их было решительно невозможно. Перед началом чемпионата школа продала 1750 сезонных абонементов. В среднем на каждом матче было 4075 зрителей – вдвое больше, чем приходило на университетскую команду, хозяйку арены. Болельщики, поклонники, скауты и просто любопытные – все были там, чтобы посмотреть на него, на Леброна Джеймса, безотцовщину, некогда бездомного, который теперь у всех был нарасхват.

Однако для самого Леброна не изменилось ничего. Кроме тренера его команды – с третьего класса им стал Дрю Джойс – второй, папа Малыша Дрю. Тренер Дэмбро, работавший с ними в первых двух классах, перешел в Акронский университет, отчасти в надежде на то, что вместо НБА Леброн решит продолжить образование в колледже и останется играть в баскетбол дома. Леброн и в футболе выступал блестяще, продолжая играть за команду «С.В.», но всем уже было понятно (и прежде всего – Глории), что его будущее – с дольчатым мячом в руке. Леброн не чувствовал давления, все это внимание его не беспокоило, не льстило ему, не меняло ни его, ни то, кем он хотел быть. Его мир продолжал крутиться вокруг Глории.

«Она оставалась для меня всем, и так было всегда».

Это для нее Леброн хотел выйти в люди – он хотел заботиться о ней так, как она много лет заботилась о том, чтобы у него была крыша над головой и место, где можно поспать, в том числе и ценой работы допоздна. Ценой поручения его кому-то, кто о нем мог позаботиться. В жизнь Леброна вернулся и Эдди Джексон, все более родной человек, все больший образец мужчины, как и многие тренеры, которые были у Леброна и которые помогали ему стать обожаемым всеми феноменом. Леброн называет Эдди папой, и, несмотря на то что он знает, что Эдди не его биологический отец, считает отцом его.

Другими образцами для Леброна были друзья, «Великолепная четверка». Они мечтали о том же, что и он, с ними он часами говорил о подражании Джордану, Брайанту, другим великим баскетболистам, смотревшим на него с постеров в его комнате. Дрю, Сиэн, Уилли и Ромео – братья, которых у него никогда не было. Это были настоящие друзья, с ними он делил площадку, проводил каждую минуту каждого дня, каждый свободный миг. С ними у Леброна были общими и успех на паркете, и стремление выйти из гетто, зарабатывать, покинуть Акрон. Стремление взлететь.

8

Во время зимней Олимпиады в Солт-Лейк-Сити, 18 февраля 2002 года, журнал Sports Illustrated, библия американского спорта, поджег фитиль, который привел к взрыву баскетбольного мира, и не только американского. В тот день с трех миллионов двухсот тысяч обложек журнала подмигивал улыбающийся паренек. Это был Леброн Джеймс, и еженедельник представил его миру как «Избранного», новый баскетбольный феномен. Нового Майкла Джордана. Для редакции этот парень оказался настолько интереснее Олимпиады, что она отправила своих сотрудников в Акрон, чтобы побеседовать с ним, его матерью, Эдди, «Великолепной пятеркой» и всем окружающим его миром. «Леброн Джеймс играет настолько классно, что уже считается наследником Его Воздушества», – утверждалось в статье. Фото были сделаны в раздевалке «Сент-Винсент – Сент-Мэри»: Леброн, майка «Файтинг Айриш» и его наивная улыбка юноши, привыкшего к давлению и к тому, что его считают звездой. Хотя и с минимальным пониманием того, что будет дальше.

Грант Уол, журналист, предложивший редактору сделать материал после того, как узнал о Леброне, съездил с ним и его друзьями на матч «Кавальерс» в Кливленд. И построил репортаж на том, что видел и слышал в разговорах во время поездки и в подтрибунках «Ганд Арены», домашней площадки «Кавальерс». Соперниками были сами «Вашингтон Уизардс» Майкла Джордана, с которым Леброн перед матчем поздоровался так, словно они были старыми друзьями. Они были немного знакомы: после той первой встречи в Чикаго год назад встречались еще, тем более что Джордан вернулся в баскетбол. «Помните то фото юного Билла Клинтона, пожимающего руку Джону Кеннеди? Вот такое же ощущение, – писал Уол в статье. – Здесь вместе Его Воздушество и Король Джеймс, 38-летний мастер и 17-летнее чудо, лучший из лучших и третьеклассник старшей школы, который, по мнению многих – от жаждущих генеральных менеджеров НБА и суетящихся производителей экипировки до восторженных поклонников, – будет его наследником».

ТЕМ ЛЕТОМ ЛЕБРОН ВПЕРВЫЕ ВСТРЕТИЛСЯ С МАЙКЛОМ ДЖОРДАНОМ, СВОИМ КУМИРОМ.

«ЭТО КАК ИИСУСА ВСТРЕТИТЬ. Я ИИСУСА ТАКИМ СЕБЕ И ПРЕДСТАВЛЯЛ».

На страницах журнала была рассказана жизнь Леброна: трудное детство, старания мамы обезопасить его от этого слишком жестокого для ребенка мира, Уокеры, баскетбольный талант, мечты и надежды мальчишки, который, еще не встав в ряды профессионалов, еще не заработав ни одного доллара, уже оказался героем, талантом, будущим денежным печатным станком. Был и рассказ про Глорию и Эдди, уже разъезжающих по всей стране, чтобы гарантировать сыну будущее.

«Сейчас Леброн существует на грани миров, между школьником и мультимиллионером, между сыном, еще зависящим от родителей, и состоявшимся человеком. Он сейчас и то и другое, – писал Sports Illustrated. – На “Ганд Арене” во время матча “Кавальерс” отцы и матери средних лет просили его сфотографироваться, что Леброн и делал. Позже одиннадцатилетний пацан в майке Джордана кидался ему на шею, прося об автографе, которых Леброн за вечер раздал просто уйму. Даже тренер футбольной команды “Кливленд Браунс” Бутч Дэвис после матча подошел к Леброну, чтобы поболтать с ним. Однако во многом Леброн остается мальчишкой. Во время тайм-аута он непрерывно махал руками, пытаясь привлечь внимание персонала, который раздавал зрителям маленькие мячики (и ему удалось отхватить один, с ним он все еще играл потом, когда встретился с Джорданом после матча). По дороге, когда он возвращался в Акрон в машине с журналистом, он врубил Jay-Z на полную громкость, одновременно переписываясь по телефону с друзьями – например, с Себастьяном Телфэйром, пацаном из Бруклина, признанным лучшим игроком вторых классов ^[3] на национальном уровне.

Леброну это почти удалось, но лишь почти. Ему не хватает всего одного года без травм, без осложнений – и тогда получится. И он сможет задуматься о том, что будет дальше. Над телевизором в скромной акронской квартире, где живут Джеймсы, Леброн повесил вырезку из журнала с вопросом, станет ли он новым Майклом Джорданом. Еще рано, слишком рано отвечать на этот вопрос. Однако, судя по стремительному набору высоты юным Леброном, как минимум задаться этим вопросом смысл все же имеет».

«Я не понимал до конца, что такого в появлении на обложке Sports Illustrated, что это означает. Эта обложка вытолкнула меня на национальную сцену, под всеобщие пристальные взгляды, не спрашивая, хочу я того или нет».

Теперь Леброн не только герой Акрона: он новый феномен мирового баскетбола, его назначили наследником Джордана. Эта грань между мирами талантливого школьника и звезды спорта исчезла в одно мгновение. С того времени, с той обложки, обошедшей планету, Леброн – просто новый Джордан, будущая суперзвезда баскетбола, с которым все хотят пообщаться, познакомиться, который у всех нарасхват.

Его жизнь моментально изменилась. Моментально изменилось все и в «Сент-Винсент – Сент-Мэри».

«Это был уже не баскетбол, а цирк».

Леброн стал известным: однокашники стали просить у него автографы и фото даже во время обеда в столовой, в том самом месте, где двумя годами ранее он познакомился с белыми и их миром. Даже когда Леброн был на площадке, она уже не была его островком счастья, местом, где он был просто игроком, партнером. Матчи «Файтинг Айриш» подвергались нашествиям десятков журналистов. И телевизионщиков, желающих сделать о нем репортаж, нередко – в прямом эфире на всю страну. Леброн в перспективе виделся новой курицей, несущей золотые яйца. Его осаждали агенты, желающие представлять его интересы, производители экипировки, намеревающиеся использовать его в рекламе, все, кто надеялся подобрать несколько крошек от миллионов, которые этот парень, возможно, получит – при его-то таланте и популярности. Осаждали его и фанаты – от студентов до охотников за автографами.

Эта обложка изменила и «Великолепную пятерку». Для Леброна и его друзей баскетбол остался главным делом, но то, что они стали самыми популярными в школе, теми, о ком все говорят, не могло их не изменить. Вся команда чувствовала себя особенной, выше всяких правил. Они начали пропускать занятия, участвуя вместо этого в предматчевых шоу. Впервые с того времени, как Леброн пришел в команду, «Файтинг Айриш» не выиграли чемпионат штата, хотя Леброн продолжал творить чудеса и стал игроком года по версии другого американского журнала, USA Today: его отметили за 28 очков, 8,9 подбора и 6 передач в среднем за игру. Однако команда проиграла финал (несмотря на то что Леброн набрал 32 очка), в сезоне у них было четыре поражения (а за два предыдущих – всего одно). Виной тому было первое испытание медными трубами, той обложкой, которая неожиданно передвинула Леброна и его друзей в центр мира. Все то, что они делали, теперь рассматривалось под микроскопом, проворачивалось через мясорубку крупнейших американских СМИ. Каждый шаг Леброна, каждое решение, каждая ошибка при броске разбирались на молекулы, анализировались, обсуждались в контексте того, как это может повлиять на его будущее.

ЭТО БЫЛИ НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ, С НИМИ ОН ДЕЛИЛ ПЛОЩАДКУ, ПРОВОДИЛ КАЖДУЮ МИНУТУ КАЖДОГО ДНЯ, КАЖДЫЙ СВОБОДНЫЙ МИГ. С НИМИ У ЛЕБРОНА БЫЛИ ОБЩИМИ И УСПЕХ НА ПАРКЕТЕ, И СТРЕМЛЕНИЕ ВЫЙТИ ИЗ ГЕТТО, ЗАРАБАТЫВАТЬ, ПОКИНУТЬ АКРОН. СТРЕМЛЕНИЕ ВЗЛЕТЕТЬ.

Та обложка стала финалом юности Леброна: он больше не сын Глории, не мальчишка-безотцовщина, которого любит весь Акрон, не просто тот, кто при таком даре, пожалуй, мог бы выйти из гетто. Теперь он – наследник Джордана. Леброн «Избранный» Джеймс.

9

Лас-Вегас, лето 2002 года. Семнадцатилетний парень, высокий, с уже сформировавшимся мощным телом, казавшийся намного старше своих лет, вошел в тату-салон на Лас-Вегас-Стрип – сердце Города греха, где можно все. «Все, что происходит в Лас-Вегасе, остается в Лас-Вегасе» – эта старая поговорка в ходу у тех, кто знает, что все происходящее здесь – от казино до ночных безумий, – лучше оставлять в тайне. Но у этого парня в голове не было безумных желаний, он лишь хотел сделать тату. Не просто рисунок – знак, девиз, который он хочет носить на себе всю жизнь. И он, хотя на нем и была школьная зеленая толстовка, совсем не робея, подошел к ближайшему мастеру. И передал ему листок с той надписью, которую ему не терпелось набить. «Избранный».

В то время Леброн был самым известным школьником Америки. А может, и всего мира. Все благодаря Sports Illustrated и тому прозвищу, что он теперь носил и которое привлекло к нему всеобщее внимание. Отныне Леброн хотел носить этот знак постоянно, хотел, чтобы он был запечатлен на его спине. Это не было бравадой юнца, верящего, что весь мир у него на ладони, это было непрерывным напоминанием о том, что не нужно переставать мечтать. Что даже мальчишка, росший в бедности без постоянного жилья, очевидно не имеющий перспектив, может стать новой звездой, избранным, в мире, где неудачи – только собственная проблема.