– А лучше места для рисования найти не могли? – глядя на непонятные каракули, прокомментировал я. Ведь какой смысл разрисовывать стены в месте, куда заходят в лучшем случае раз в год?
– Да, да, – согласились две старушки поодаль.
– Как по мне, порча имущества на лицо. И что тут изображено? – чисто из самого банального любопытства я поинтересовался.
– Underground dogs, – парень сказал таким тоном, будто мы все невежды, а он один тут высший ценитель искусства.
– И че это значит? – с английским у меня тоже было не ахти.
– Псы подполья. Это название нашего сообщества, – продолжал объяснять автор надписи.
– Лучше бы вы спортом занимались и шли работать на завод. Сталина на вас нет, – Лиза Тимофеевна сказала это таки тоном, будто знала вождя лично. – И кто теперь это все закрашивать будет?
Обе старухи театрально закачали головой, будто тут не просто слова написаны, а нарисовано что-то непорядочное и срамное.
В рюкзаке были три пустых баллона с краской, бутылка со сладким напитком и студенческий билет. Мирошниченко Артур Арсенович студент второго курса национального технического университета. В карманах ключи и телефон.
По большому счету здесь нет ничего особенного, парнишке 19 лет, жизнь только начинается. Можно было бы припаять им побег, но оно мне надо? Я прекрасно знаю коллег, или лучше сказать мразей, что с большим удовольствием, вместо того, чтобы ловить настоящих преступников, навешали на этих ребят с три короба дел и сломали им жизнь, для улучшения отчетности и чувства собственного удовлетворения, но я никогда таким не был. Но, несмотря на это, просто так, безнаказанным, я его отпускать не собирался.
Уже сидя у меня в машине, я начал новый диалог:
– Так ты действительно руфер? Или так только рисуешь, где не положено? Куда не глянь, одни художники.
– Любитель. Пока что, мой потолок это башенный кран, – смерившись с действительностью, он сидел, уставившись лицом в пол.
– У меня к тебе есть деловое предложение, но это в первый и в последний раз.
– Какое? – он смутился и разнервничался, наверно подумал, что я хочу заставить его стучать на товарищей или что-то в этом роде.
Подъехав к школе, мы вышли на улицу, и я снял с него наручники. А ему хватило ума не убегать, так как у меня есть все его личные данные.
– Рюкзак на дереве видишь? Зеленый такой. Достать сможешь? – я указал рукой на сумку, что медленно плавала вместе с веткой под порывами ветра.
– Легко, – уверенно заявил парнишка, будто это не просьба, а какой-то спор на пиво. – Достать? – он вопросительно посмотрел на меня.
Я как-то внимательно присмотрелся к нему, выглядел он подтянуто и спортивно, думаю, что мои переживания, касательно того, что он свалится, излишни. Если он не врал на счет крана, то с этим ему справиться, плевое дело.
– Ну, давай, лезь.
На все про все ушло около пятнадцати минут, я забросил сумку на заднее сиденье, и мы продолжили:
– Все, я свободен? – довольный своим достижением, парнишка уже собрался на свободу.
– Не гони лошадей, Артурчик. – Он сразу же как-то заметно погрустнел, видимо решив, что я все же его обманул. – А мазню кто будет зарисовывать? – я посмотрел ему прямо в глаза. – Ты и твой товарищ, завтра идете на базар, покупаете краску в тон стены и зарисовываете все по новой. Но на этот раз без всяких излишеств. И если пожилая Лиза Тимофеевна мне не отзвониться, в крайнем случае послезавтра, то вы оба, в лучшем случае, будете платить штраф. Думаю, что эти две замечательные старушки с огромный удовольствием и рвением будут свидетельствовать против тебя и твоего дружка.
– А деньги на краску?
– Ты обнаглел?! – я немного вспылил и злобно посмотрел на пацана. – Я тебе делаю одолжение, так как ты малолетний дебил. – не сдержавшись от такой наглости, я оскорбил студента. – Тот, кто тебе давал деньги на мазню, тот пускай и дает тебе деньги на ремонт. Тебе все понятно? Или если тебя не устраивает такой вариант, мы сейчас же заполним протокол и поедем в отделение? Выбор за тобой.
– Все понятно, не нужно в отделение. – он постоянно отводил от меня глаза, будто боялся, что я внезапно изменю свое решение.
– И чтобы вы больше тут не лазали, рисовать вам больше негде? Понятно?!
– Понятно.
– Все, беги, пока я не передумал.
Парнишка не заставил себя долго ждать, он моментально выскочил из машины и быстрым шагом скрылся в ближайшей подворотне. Я заехал ненадолго в участок, так как рабочий день подходил к концу. А потом, по дороге домой, я купил себе пару литров пива и большую пиццу с помидорами и копченой колбаской.
Привычным образом, умостившись на диване, я включил телевизор и откупорил первую бутылочку светлого. Одним залпом осушив стекляшку до половины, я открыл коробку с пиццей и взял себе кусочек. Длинными тонкими полосами расплавленный сыр упорно отказывался прощаться со своей половинкой, оставляя на моей домашней майке жирные следы. Диктор вечерних новостей что-то там рассказывал о предвыборной гонке в мэрию нашего города, хвалебно лаская комплиментами очередного круглолицего кандидата, но мои мысли не успокаивались, не смотря на подступающий пивной хмель, и целиком были заняты пропавшим мальчишкой.
В участке я поднял сводки о всех пропавших детях за два последних года в нашем городе и близь лежащих поселках. А так же проверил базы на наличие похитителей, педофилов и маньяков, что давали о себе знать в ближайшем прошлом. Лето это всегда самый насыщенный сезон, именно в это время пропадает или погибает больше всего детей. Но, несмотря на свой особый недуг, Николаю уже 16, и он уже не глупый мальчишка и не наивный ребенок, хоть и пускай еще не совсем мудрый и созревший человек, достаточно взрослый, чтобы повестить на уловки недоброжелателя. Полученная мною информация в полицейских базах, даже косвенно, не дала никаких зацепок, слишком глухо, мальчишка буквально, как сквозь землю провалился. Данные о местоположении телефона по-прежнему задерживают, оправдывая это какими-то затруднениями с контактом, якобы с телефоном очень плохая связь и на данный момент известно только то, что аппарат находится на территории Ленинского района города. Можно еще поднять записи с видеокамер наблюдения, в местах, где он мог быть накануне исчезновения, но на это, может уйти очень много ресурсов и времени, а сейчас каждый час на счету. К тому же, мне неприятно это осознавать, но если это не ребенок зажиточного олигарха, то никто, без указки свыше не выделит на это дело больше людей и ресурсов.
Проблема и основная сложность в том, что подросток чересчур замкнутый, нет ни друзей, ни компании. Если парень ушел по своей собственной воле, то почему? Не сказал бы, что ему очень плохо живется с матерью, она потакает всем его желаниям. Но кто знает, что у него в голове? Живут они тоже не настолько хорошо, чтобы это было похищение с целью выкупа. Судя по опросам, ярко выраженных врагов у пацана тоже не было, да и не смотря на его замкнутость, в какой-то степени со школой ему тоже повезло. Если вспомнить себя в школьные годы, то я был тем еще засранцем, не обладая особым умом и сообразительностью, я без повода цеплялся к одногодкам и детям помладше, так как был крупнее и сильнее, даже без особой причины, просто потому что мог. А уже сейчас, мне даже в какой-то мере стыдно.
Допивая третью бутылку пива, мозг заметно расслабился, а интеллектуальный штурм превратился в размеренное размышление. По телевизору началась реклама, где одна из многочисленных «ТВ-звезд», лысый пузатый музыкант, чье имя у меня вылетело с головы, рекламировал школьные принадлежности, так как сезон подготовки детей к новому учебному году уже начался. Черт возьми, а ведь я, по собственной глупости, вспылив из-за чрезмерной наглости подростка «руфера», абсолютно позабыл о зеленом рюкзаке, что так и валялся у меня в машине на заднем сиденье.
Переполненный эмоциями и любопытством, я резко встал с дивана, от чего кровь ударила в голову, и моя голова ненадолго закружилась. Как же можно быть таким рассеянным? В домашних тапках я вышел на улицу и забрал из машины портфель. Конечно, не исключаю, что эта сумка может принадлежать какому-то другому ребенку, но моя чуйка, прямо таки визжала от предвкушения. Прибрав со стола полупустую коробку с пиццей и стеклянные бутылки, я положил на стол сумку и аккуратно, будто там внутри бомба, начал ее открывать. В нос сразу же ударил ядреный запах гуаши, а первое, что попало мне на глаза это бережливо сложенная жестяная банка в которой, как из колчана, торчали кисточки, перевязанные тоненькой желтой резинкой. Справа лежала закрытая, но изрядно выпачканная, коробка с красками и какая-то грязная тряпка, пахнущая то ли керосином, то ли каким-то растворителем. Удивительно, что коробка с красками не открылась, и все эти многочисленные баночки не разлетелись по сумке. В другом отделении был дневник и карандаши. Давыдов Николай 9-А класс. Прочитав фамилию, я с облегчением глубоко выдохнул, надувая собственные пухлые щеки. Наконец-то хоть что-то.
Каким образом эта сумка оказалась на дереве? Он сам ее выбросил? Сомневаюсь. Скорее всего, это так называемый «Розыгрыш». Но кого? Сейчас же летние каникулы. Учитель по рисованию, говорила, что у нее будет еще одно занятие на этой неделе в пятницу, может ученики видели, что именно произошло в понедельник? Я сходил к холодильнику и достал последнюю бутылочку с пивом. Остаток вечера, я был занят тем, что просто пролистал весь дневник целиком, начиная от сентября и заканчивая летними каникулами. У парня действительно были хорошие оценки, в основном пятерки и четверки, и за весь год я насчитал всего пару троек и то по физкультуре.
На следующее утро, так и очнувшись на диване в грязной майке, я начал собираться на работу. Мне нужно доставить зеленый рюкзак в отделение, так как это уже было вещественное доказательство. Я в очередной раз взял сумку, но в этот момент она мне показалась слишком тяжелой, как для абсолютно пустого портфеля. Сам материал рюкзака был выполнен, то ли из капрона, то ли из какой-то синтетики, очень тонкого, но прочного материала. Поэтому, когда я приподнял сумку в очередной раз, мне показалось, что там еще что-то должно быть, так как она весила, по меньшей мере, под килограмм. Я повторно проверил все отделения, но ничего не обнаружил. Внутреннее чувство ищейки, говорило мне, что я что-то упускаю. А уже позже я принялся прощупывать каждый сантиметр ткани, все изгибы и уплотнения. Как же я мог позабыть? Когда я был в школьном возрасте, и с родителями выбирал школьный портфель, то в большей половине из всех предлагаемых образцов, был потайной карман или отделение. В этой модели оно было выполнено в виде двойного дна, в самом низу главного отделения, где лежали краски. Не без труда мне удалось нащупать язычок очень тоненькой молнии, что была установлена по периметру. Внутри потайного отделения лежал тонкий черный блокнот в толстом упругом переплете и с увесистой плотной обложкой, с кучей датированных рукописных записей внутри, первая из которых была от 2 сентября 2018г. Я не удержался и на автомате начал читать:
«Как описать то, чего никогда ранее не ощущал? Я не понимаю, что именно со мной происходит. Еще ни разу в жизни мне не приходилось чувствовать ничего подобного. Что со мной не так? Я не могу подобрать нужные слова, чтобы охарактеризовать это состояние. Мне никак не поддается воображение, чтобы выбрать подходящую метафору для описания этого постоянно видоизменяющееся состояния, в котором нет первозданности и простоты в привычном для меня понимании. Но во мне явно что-то изменилось. Это абсолютно чужое ощущение, что вмешиваются в мой обыденный жизненный ритм. И я не могу утверждать, что это новое, однозначно плохое, но мне не комфортно от того, что я не понимаю истоков этих ощущений.
Мне необходимо вести записи, чтобы проанализировать свое приподнятое настроение и сделать выводы в момент, когда эйфория уйдет. Примечание: Еще утром, до того, как я пришел в школу, со мной все было как обычно».
Да уж, сказать «странный», это ничего не сказать, как можно не понимать, почему ты радуешься или грустишь? В мои шестнадцать все было намного проще, я точно знал, чего хочу, что чувствую, да и не заботило меня ничего по большому счету. Хотя, почему я сравниваю? Мне этого парнишку точно не понять. Следующая запись датировалась 3 сентября 2018г:
«Я считаю, что мне наконец-то удалось обнаружить источник новых переживаний. Но все равно вся эта ситуация кажется мне слишком непонятной. Как правило, мною очень сложно воспринимаются абсолютно новые люди в моем привычном повседневном окружении. Это сложно объяснить, но ушло около года только на то, чтобы привыкнуть и наладить контакт с учителями и одноклассниками. Не говоря уже о школьных коридорах и их абсолютно хаотическом состоянии во время перемены. И если вдруг в классе появляется новый ученик или у нас начинает вести другой преподаватель, мне необходимо какое-то время, чтобы адаптироваться и привыкнуть к человеку. Я услышал в чужом диалоге, что ее зовут Елена Геллих, это новая ученица 9-б класса. Коротко постриженная брюнетка, обладательница бледной белой кожи, красивых серых глаз и блестящего металлического пирсинга с левой стороны нижней губы. Ее внешность, повадки и движения, кажутся мне очень притягивающими, более того, я не испытываю к ней отталкивающих ощущений, как к любому другому, новому для меня лицу. Еще вчера я не придал этому факту особого внимания, вокруг девушки скопом ходила целая куча новых одноклассников, а я не люблю столпотворения людей. Должен еще заметить, что, не смотря на приобретенную популярность, девушка вела себя достаточно сдержанно и скромно. Что в ней такого особенного? Откуда во мне столько любопытства к конкретной особе?
Этому парню точно шестнадцать? Даже мне понятно, что он просто втрескался в новенькую. Что тут такого особенного? Почему все настолько сложно? Его мать и словом не обмолвилась о том, что ее Коленька вел какие-то записи, наверно она сама об этом не знала, а если это не так, то предпочла не вмешиваться. Нина прекрасно понимала, что чем меньше она опекает его сейчас, тем проще ему будет потом, когда он повзрослеет и ему пройдется жить одному. Запись 5 сентября 2018г:
«Мои изменения: 1.Нарушение распорядка. Сколько себя помню, мой распорядок дня – это выверенный список контролируемых мною же событий. Начиная от утреннего похода в уборную и приема пищи и заканчивая чтением перед сном. Малейшее изменение, будь это опаздывающий транспорт или изменение в расписании уроков, вносили в мою жизнь неприятный дискомфорт и ненужные эмоциональные переживания. Но, последнее время, я собственноручно начал изменять свой ритм, под новые, кажущиеся необходимыми потребности. К примеру, я начал проводить за холстом больше времени, работа идет непринужденно, и я наблюдаю за собой значительный прилив вдохновения. Еще вчера я работал шесть часов подряд без перерыва, из-за чего лег спать позже, но при этом не испытывал никакого чувства вины или раздражительности по итогу.
2. Бессонница: Иногда образ Елены самопроизвольно посещает мои мысли по нескольку раз на день. Наверное, это какое-то наваждение или помешательство. Нужно будет поговорить об этом с нашим психологом на приеме в следующем месяце. Я и ранее испытывал сложности с сосредоточиванием на занятиях, но теперь это стало даваться мне еще тяжелей. Я прекрасно осознаю, что не знаю этого человека, как личность, но все равно трачу на мысли о ней слишком много времени. Примечание: Мне нравится думать о Елене.
3. Нездоровое любопытство: Ранее меня никогда не интересовали ни мои одноклассники, ни другие ученики этой школы. Но теперь я испытываю неподдельное желание узнать, как можно лучше эту новую ученицу из параллельного класса. Сегодня дошло до того, что я вновь изменил свой распорядок, и вместо того чтобы отправиться домой, проследил за Еленой после уроков и узнал, где она живет. Примечание: я считаю свой поступок ненормальным и теряю контроль, поддаваясь импульсивным решениям».
Пока что, ничего особенного. Подростковая первая любовь. Я отлично помню, как сам первый раз влюбился в Соколову Катьку еще в восьмом классе, конечно, я себя никак не анализировал, но думаю, что вел себя относительно так же. После недолгих ухаживаний эта пассия отвергла мои знаки внимания, и после непродолжительного траура, вскоре я переключился на другую девчонку. Следующая запись датировалась 14 сентября 2018г.:
«Мой распорядок, закоренелая привычка, наконец-то подстроился под мои совершенно новые, но теперь уже более понятные потребности. Дважды в неделю Лена ходила на занятия по легкой атлетике. Пока на улице тепло, тренировки проходят на свежем воздухе. Поэтому в эти дни, после уроков, я не иду сразу домой, а устраиваюсь на лавочке неподалеку и просто наблюдаю за ней. Наверное, это все странно и не логично, но мне нравится просто смотреть на то, как она занимается физкультурой. Лена занимается в ярком желто-синем спортивном костюме, что очень сильно контрастирует на фоне остальных. Но вне тренировок, она предпочитала носить только черное. И это не казалось мрачным или угрюмым, осмелюсь предположить, что это просто такой стиль. За спиной у нее всегда висел девчачий рюкзачок, выполненный из искусственной кожи, с надписью «Manowar». Как мне удалось разузнать позднее, а если быть точнее, подслушать в чужом диалоге, она приехала к нам со столицы. Папа Елены какой-то частный предприниматель и владеет печатным издательством. После занятий спортом она всегда идет с подружками в кафе «Кловер», куда мне дорога закрыта».
Мою голову посетила очередная и не очень хорошая догадка. Эти записи, безусловно, личные и сокровенные. Ни один подросток не стал бы оставлять их у всех на виду или делиться ими по собственной воле. Сам факт того, что он оставил сумку висеть на дереве, может говорить, как минимум о двух вещах: или с ним что-то случилось, никак не зависящее от его собственной воли, либо он не собирался больше возвращаться вообще, что так же не сулит ничего хорошего. Но он все же вернулся домой, если, конечно, его мать не солгала. Мои раздумья прервала телефонная мелодия, что будто врезалась через пелену реальности и моделируемой мною картины происходящего:
– Алло. – немножко раздраженный из-за того, что меня прервали, и даже не глядя на дисплей, я поднял трубку.
– Доброе утро, – это был голос моего начальника, полковника Пикуля Василия Петровича.
В какой-то степени мне очень повезло с начальством, Петрович, так мы называли его за глаза всем нашим коллективом, был очень умным и мудрым человеком. В отличии от многих других офицеров старшего состава, с которыми мне приходилось сотрудничать, он был всегда очень сдержанным, рассудительным и никогда не давал эмоциям брать над собой контроль. Обладал хорошим чувством юмора, хоть и иногда немного топорным из-за его военного прошлого. Прежде чем начать рубить лес из-за очередного пистона от высшего начальства, он предпочитал сразу всех выслушать и как следует вникнуть в сложившуюся ситуацию, а уже после этого раздавать всем на орехи в зависимости от провинности.
– Доброе, Василий Петрович. – Ответ прошел автоматически, мыслями я по-прежнему был у себя в голове.
– Роман, а позволь тебя спросить, ты ничего не потерял?
В обычном состоянии Петрович любил шутить по поводу и без, но сейчас его тон звучал чересчур спокойным и серьезным, что не могло сулить ничего хорошего.
Я даже не понял, что именно он имеет в виду, и на автомате, посмотрел на тумбочку, где лежал кошелек с удостоверением и ключами:
– Вроде бы нет, товарищ полковник.
– А я вот знаю, что ты совесть свою потерял, и тебя уже второй день нет на планерке. И мало того, ты не удосужился предупредить Катеньку, что не собираешься явиться.
Лейтенант Пулатова Катерина Игоревна – это его секретарша.
– Виноват.
И действительно виноват, полностью погрузившись в чтение и раздумья, я полностью потерял контроль над временем и даже не заметил, что на часах было уже пять минут девятого.
– Кто ж спорит? Конечно, виноват. Роман, на планерку можешь уже не спешить, а вот после нее я жду тебя со всеми отчетами о проделанной работе у себя, – и даже не дождавшись моего ответа, полковник положил трубку.
Да уж, может, по голосу и не скажешь, но сейчас у него скверное настроение, и если планерка пройдет неудовлетворительно, то ничего хорошего, с глазу на глаз с начальством меня не ждет.
В какой-то степени мне повезло, общий недельный отчет нашего отдела пришелся начальнику полковнику по вкусу. Более того, еще вчера Катерина прикрыла мой зад, поэтому Петрович думал, что я наглею только первый день. В знак благодарности я тут же пошел в ближайший магазин и купил девушке коробку ее любимых конфет. Так же Катя мне поведала, что вчера вечером в отделение приходила мать потерявшегося мальчика Давыдова Нина Степановна, что не могла найти себе места и интересовалась ходом расследования. Странно, почему она не позвонила мне лично? Но это к лучшему, сейчас, мне все равно нечего ей рассказать. Когда вся формальная волокита подошла к концу, я быстро отправился в школу, чтобы успеть опросить возможных свидетелей случившегося еще в понедельник. И еле успел, когда я прошел в класс, Елена Валерьевна, учитель рисования уже давала детям домашнее задание:
– Еще раз напоминаю, что на следующей неделе занятий не будет, а последующие уроки начнутся уже первого августа в среду в десять часов утра, – Женщина увидела мой силуэт через открытую дверь и тут же поспешила ко мне. – Одну минуту, дети, не расходитесь.
– Доброе утро.
– Доброе, – Елена Валерьевна явно не ожидала меня увидеть и была в замешательстве. – Я могу вам чем-то помочь?
– Да, если это возможно, я бы хотел задать детям несколько вопросов.
Она настороженно задумалась.
– Я, конечно, не против, но Наталья Сергеевна в курсе? Поймите меня правильно, вся эта ситуация очень взбудоражила родителей наших учеников, и Наталья Сергеевна дала четкие указания касательно всего, запретив совершать любые действия без ее ведома.
– Хорошо, я понимаю.
Мы позвонили директрисе, и спустя пять минут, начальница школы уже была в классе:
– И так, дети, минуточку внимания, – директриса обращалась к ученикам. Дети явно были встревожены при виде постороннего мужчины в классе. – Вы все уже наверняка в курсе, что на днях исчез ученик нашей школы Давыдов Николай, а это следователь, что расследует дело, Плющ Роман Сергеевич. Он задаст вам несколько вопросов. Не бойтесь, если кто-то что-то знает, не стесняйтесь и говорите, как есть. Это может помочь отыскать нашего ученика, как можно скорее.
Я вышел в центр класса:
– Здравствуйте, дети. – Ученики встали в приветствии. – Не нужно, садитесь. – Директриса указала жестом классу сесть на места. – Я в курсе, что Николай очень особенный парень, у него не было близких друзей или приятелей. Поэтому, спрошу прямо. Вы с ним проводили достаточно много времени, возможно, кто-то заметил, что-то странное в понедельник, что-то необычное в его поведении, что каким-то образом выбивалось из общей картины?
В классе повисло молчание, а дети начали настороженно переглядываться между собой.
– Ну же, не бойтесь, вас никто ни в чем не винит, если с Коленькой что-то случилось, вы должны рассказать следователю, ведь на его месте мог оказаться любой из вас, – директриса постаралась раскрепостить учеников.
– Если кто-то что-то видел, пожалуйста, скажите. Его мама очень сильно волнуется. – подключилась учительница. По ее виду тоже было очень хорошо видно, что она вновь распереживалась.
– Да нечего тут говорить, – с последней парты встал щуплый парень с длинными волосами, собранными в хвост. Судя по всему, ему было неохота сидеть в классе и тянуть время, и его ждали какие-то другие более интересные и насущные дела. – Он был как обычно молчалив, как обычно отводил взгляд, когда на него посмотришь, вел себя отстраненно и тихо, как мы уже привыкли. Ничего особенного.
Парень сел, и в классе снова повисло молчание.
– Может, кто-то что-то хочет еще сказать? – Наталья Сергеевна не сдавалась и снова осмотрела класс от самой последней парты до первой. – Ну что ж, если никому нечего сказать, я не могу вас больше задерживать. Если только у Романа Сергеевича есть еще какие-то вопросы? – она вопросительно посмотрела на меня.
И в этот самый момент маленькая девочка младших классов, обладательница больших круглых очков на пол лица, подняла руку.
– Анечка, ты хочешь что-то сказать? – с надеждой в голосе спросила Елена Валерьевна.
Девочка уверено кивнула и встала из-за парты:
– Когда мы вышли со школы, другие мальчики цеплялись к Коле. Они отобрали у него сумку и кидали ее друг другу, как в салочки.
– Что же ты молчала, радость моя? – директриса сильно удивилась.
– Да, а еще они кричали: «Ты только попроси, и мы ее вернем». Они знали, что он никогда ничего не просит у других людей, и издевались над этим. Это как-то связанно с его болезнью, все об этом знают, – подключилась еще одна, стриженная под каре, рядом сидящая девочка.
– Да и в итоге портфель улетел на дерево и его никто не мог достать. В итоге, Коля ушел без него, – добавила Аня, хозяйка больших очков.
– Кто же эти негодяи? – Наталью Сергеевну начало прямо таки распирать от возмущения. Она положила руки на пояс и старого посмотрела на учеников.
Несколько секунд класс молчал, было видно, что все знали, кто это был, но никто не решался произнести имя вслух.
– Пасько и его компания, – равнодушно ответил длинноволосый парень с галерки, он постоянно поглядывал на дисплей смартфона, всем своим видом давая понять, что ему нужно уходить.
– Щербань, что же ты молчал все это время? Встать! – директриса перешла на повышенные тона.
Парень нехотя встал и ответил:
– Если я правильно понял, следователь спросил, заметили мы что-то странное или необычное в поведении Николая. А Пасько и его компания, это дело вполне обычное и регулярное. Они постоянно цепляются к другим детям, включая и меня, а Николай не исключение. Просто он оказался в ненужное время в ненужном месте, вот и все.
– Да как же можно быть таким безответственным, Антон? – Наталья Сергеевна посмотрела на парня, таким взглядом, будто он не оправдал ее самых высоких надежд.
– Кто такой этот Пасько? – я обратился к директрисе, я уже понял, что абсолютно все знают о ком идет речь.
Но ответил снова пришел с последней парты:
– Пасько Вася, он учился со мной в одном классе, но потом после девятого он ушел учиться в бурсу. Тот еще мудак.
– Щербань! – возмутилась директриса. – Еще одно слово и в школу прейдешь с родителями!
– А что я? Оно так и есть. Он здесь часто кентуется в соседнем дворе, с такими же утырками, как и он сам.
Больше ничего полезного от класса добиться не получилось, учительница отпустила детей домой, а дальше наш разговор продолжился в кабинете директора. Наталья Сергеевна заварила чай и поставила на стол вазочку с печеньем и сладостями:
– Василий был очень проблемным учеником, – она взяла шоколадную конфету и положила ее целиком за щеку. – Вы не стесняйтесь, угощайтесь.
Женщина пододвинула ко мне вазочку поближе.
– Спасибо, – я кивнул в знак благодарности, но конфет не брал, сладкого не хотелось.
Перед моим лицом лежали документы касательно вышеупомянутого ученика, где была фотография, характеристика и табель, где стояли сплошные тройки.
– Как вспомню, так волосы дыбом встают. Может, так и нельзя говорить, но когда его приняли в училище, мы всем учительским составом вздохнули с облегчением. Пускай не каждый день, но с завидной регулярностью, он преподносил нашей школе кучу проблем. Чего только стоил случай, когда он выпрыгнул с окна второго этажа на спор. Слава Богу, все обошлось ушибом.
– Я конечно не эксперт в этих делах, но почему вы просто не исключили проблемного ученика? Или, по меньшей мере, перевели в другое заведение?
– Тут не все так просто, мы неоднократно поднимали этот вопрос, но его мать работает в администрации мэрии, поэтому с этим возникли кое-какие трудности.
– Ясно, – на что я только понимающе кивнул. В своей профессии я сам неоднократно сталкивался с вездесущей магией блата. Богатенькие чиновники и их отпрыски, попадавшие под задержание с наркотиками или незарегистрированным оружием, уже через пару часов вольно разгуливали на свободе. И это только один пример.
– Подумать только, спустя год после выпускного, этот мальчишка снова не дает спокойно существовать нашей школе. Вы думаете, что он как-то замешан в исчезновении Николая? – женщина вопросительно посмотрела на меня.
– Сомневаюсь, – я честно ответил что думаю. – Но проверить все равно нужно.
– Понимаю, – директриса, снова развернула конфету, и привычным движением закинула ее за щеку. Хорошо было видно, что она достаточно сильно разнервничалась из-за всего происходящего в школе за последнюю неделю.
Как человек, директриса очень положительная личность, и мне бы не хотелось тревожить ее лишний раз. Но мне было нужно задать ей еще один вопрос, что буквально чуть ли не сбил ее с ног:
– А что вы мне можете рассказать о еще одной вашей ученице, ее зовут Елена Геллих? – В этот момент женщина залезла рукой в свою сумочку и начала судорожно там копошиться, пытаясь что-то нащупать. – Простите, вы в порядке? – Ее поведение не на шутку меня встревожило.
– Извините, одну минуту, – Наталья Сергеевна, немного пошатываясь, встала со стола и подошла к чайнику, стоящему на тумбочке в углу комнаты.
Поначалу я не понял, что тут происходит? Но когда в комнате повис знакомый ядреный запах корвалола, все стало на свои места. Она отсчитала несколько капель в граненую чашку, залила теплой водой и одним залпом осушила содержимое. После этого глубоко вдохнула и села на место.
– Даже не знаю, что не так с этой школой, – она медленно покачала головой. – Год назад ушла Леночка, а теперь исчез и Николай. Если и с ним что-то случиться, ой не хочу об этом и думать, – Наталья Сергеевна начала говорить на пол тона тише. Из нее будто улетучилась вся сила и задор, директриса поникла и сильно сгорбилась.
Ушла? Правильно ли я все понял? Что-то я не припомню данных еще об одном исчезновении детей в этой школе. Но мне не пришлось задавать неудобных наводящих вопросов, и женщина продолжила сама:
– Этот несчастный случай произошел, как гром среди ясного неба. Я как раз сидела на этом самом месте, – она повернула голову к открытому окну за ее спиной, будто что-то вспоминая. – Сразу раздался тормозной шум, а потом глухой звук от удара. Помню все, как вчера, даже к окну страшно порой подходить, когда слышу за окном шум проезжающих автомобилей. Ее при мне положили в скорую, она была без сознания, но все еще дышала, а уже на утро сердце девочки не выдержало, и она умерла, – директриса не сдержалась, и по ее щекам потекли слезы, она достала салфетку из коробки на столе, и виновато опустив голову, начала вытирать лицо. – Простите меня, пожалуйста.